Текст книги "Демон (СИ)"

Автор книги: Артем Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 48 страниц)

И в путешествиях с Хэмметом следовало действовать именно по этому принципу. Особенно, когда стало ясно, что ее сын теперь нечто новое, далекое от человеческого. Следовало остановиться прямо там, на острове. Взять у профессора револьвера и окончить страдания. Но что-то удержало. И что-то постоянно возвращало на заданный высшими силами курс. Впрочем, нет никаких высших сил. Вся жизнь – одна большая насмешка и без влияния извне...

Думать же о том, что произошло во время осады и в Оксфорде совершенно не хотелось. Неизвестно, что сталось с Гамильтоном. Хэммет лишь обмолвился. что после этой ночи он потерял возможность мыслить здраво. И остался на попечении у беженцев, что засели в его доме. Равно как и неизвестно, что стало с телом мисс Кейси... нет, эти вопросы не для ее ума.

Купания продолжались с час. После служанки принесли новую одежду. К счастью, не женское лпатье, а то, что было привычно именно Катерине. Столь близкое к кожаным свободным одеждами Гильдии. Даже плащ имелся. Все-таки Ангус явно знает больше, чем следовало. Если только Хэммет не успел ему шепнуть в свое время, кем она является...

Каждого путешественника переодели в новое. Даже Уильяму временно пришлось смириться с черным костюмом. Его постигли коротко и сбрили бороду. Впрочем, как и у остальных мужчин. Вероятно, чтобы не выделяться.

Бывший крестоносец теперь стал похож на человека, хотя шрамы на лбу и скуле вызывали лишь сочувствие, а не уважение. К тому же все портил злой затравленный взгляд. Никакой презентабельный вид этого не исправит.

Салиму же костюм совершенно не шел, не его тип одежды. Себя он попросил выбрить налысо, как было привычнее.

– Садитесь за стол, – радушно пригласил хозяин поместья, но при этом жестом остановил шедшего последним Хэммета.

– Но прежде нужно сменить эту уродливую деревяшку.

– Между прочим, – заметил уже из-за стола Франкенштейн, – я не плотник, да и условия, чтобы сделать ее, были не лучшими.

– Да-да, шедевр искусства, – махнул рукой Ангус. – Но у меня есть кое-что получше.

После команды слуги внесли что-то в приоткрытом деревянном ящике.

С торжественным видом гном достал оттуда железную ногу, напоминающую сапог средневекого доспеха, если бы не небольшие механизмы в суставах?

– Сделано из легких металлов. Один из моих заводов много зарабатывает на войне. Многим в ней отрывает конечности. А орден не хочет терять хороших солдат.

– Военный, значит, – беря роскошный подарок, хмыкнул Хэммет и чуть улыбнулся. – Благодарю.

– Помочь?

– Сам справлюсь, – профессор задрал штанину и отстегнул старую деревянную подпорку.

Даже к удивлению некроманта он смог разобраться в застежках и крепежах. И уже через пару минут двигался словно на своей родной ноге.

– Тяжеловат, – в шутку пожаловался Михаил.

– Поговори мне тут еще! – притворно возмутился кузнец. – Механизмы смазывать не нужно, долговечные. От камешков защищен, суставы их хорошо перемалывают. И заодно врезать кому-нибудь можно хорошо.

– Что, теперь и руки делают, как настоящие? – поинтересовался Уильям.

– Делаем, делаем, – без лишнего хвастовства подтвердил Ангус. – Только из ордена, а также простым солдатам нужны не просто руки. Порой они себе туда предпочитают засунуть столько оружия, что тамошние инденданты могут сэкономить на выдаче.

Когда все сели за приготовленный слугами к трапезе стол, гном продолжил разговор о технологиях.

– Медицина развилась настолько, что скоро думают, как пересаживать сердце.

– От одного человека к другому? – потер подбородок Виктор, единственный, кто кроме профессора и хозяина дома соблюдал все до единого правила приличия за столом.

– Именно. Недавно, кажется, почку смогли пересадить.

– И орден? Церковь? Молчали? Это ведь игра в бога, разве нет? – Франкенштейн был по-настоящему озадачен.

– Сначала протестовали, но потом орден предъявил военные потери в войне с магами, и все протесты разом улеглись. Когда надо, можно и не обращать внимание на собственное лицемерие.

– Скажи, Ангус, – почти не притрагиваясь к еде, поинтересовался Хэммет. – Что насчет моих друзей? Что произошло с ними за эти годы?

Путешественники сначала не поняли вопрос, вернее, к кому именно он относился. Но гном быстро развеял все непонимание.

– Твой друг Илья, что из России, умер. В своей постели, хорошая смерть. Его старшего сына казнили за покушение на императора. А средний, кажется, колесит по всей Европе. Пропагандирует идеи равенства и братства по всему миру. Сейчас это течение очень популярно...

Было видно, что Ангус не вникал в этот вопрос, поэтому его не стали расспрашивать.

– А вот пират Барт Робертс недавно был в Лондоне. Теперь он официально служит в королевском флоте, – кузнец говорил о нем с явным пренебрежением, чем вызвал уважение у Уильяма. – Иначе было никак. Его эра пиратства была долгой, особенно по теперешним меркам. Но когда пошла война с магами, орден позаботился не только о сухопутных войсках, но и о мощном флоте. И заставил подчиниться флоты многих других государств. Так их команда оказалась теперь на службе у королевы.

– С ним служит один... врач? – осторожно спросила Катерина.

– Вот этого не знаю. Но если он маг, Робертс его хорошо прячет, – быстро обо всем догадался гном.

После чего он обвел взглядом всех присутствующих.

– И куда же вы дальше все такие побитые жизнью собрались? На каждом живого места нет. Вы хоть нашли то, что искали?

– Не до конца, – признался Хэммет. – Но, боюсь, останавливаться слишком поздно, ставки как никогда высоки. Ты прав, из того, что я слышал, весь мир погружается в хаос. И за этим стоит наш общий знакомый. Наверняка именно он снабжает Гилена технологиями, – у Ангуса округлились глаза, после чего он нервно потеребил толстыми пальцами воротник синей рубашки.

– Я догадывался... но не хотел верить. Теперь, пожалуй, весь паззл складывается воедино.

Дальше в застолье воцарилось тягостное молчание, прерываемое лишь звоном столовых приборов и наполняемых вином бокалов. Слуги вокруг были молчаливы, профессиональны и вышколены до предела. Было видно, что хозяин дома доверял каждому из них. Профессор знал, что доверяя, при этом часто проверял. Такова была его натура.

Уильям почти не притрагивался к спиртному. То ли берег себя после ранения, то ли просто хотел сохранить ясность ума. А Салим мысленно зарекся пить после того скотча на протяжении нескольких лет, и это меньший срок. К счастью, в дружелюбной обстановке стало гораздо проще мириться с ужасной действительностью и будущим, которое, скорее всего, будет не слишком-то светлым...

В конце трапезы Ангус велел слугам удалиться и закрыть все двери и окна.

– Думаешь, если кто-то захочет нас подслушать – это поможет? – поднял бровь Хэммет.

– Если все так серьезно, то никакие окна не помогут, ученый, – мрачно ответил гном. – Но от ушей рангом поменьше защититься не помешает. Ведь сейчас умеют слушать, поставив в дом устройство размером с ладонь. Но я проверил все еще раз, поэтому просто дополнительные меры...

Катерина думала удалиться, чтобы не мешать разговаривать 'взрослым'. Ведь все потом профессор просто поставит их всех перед фактом, как все будет дальше. Но вскоре передумала, ибо разговор обещал быть интересным.

– Значит, у вас все еще две пластинки?

– Да, – Хэммет похлопал себя по нагрудному карману пиджака, а после закурил долгожданную сигару.

По дороге профессор заметил, что все стали курить какую-то странную версию папирос. Но стоило понюхать их запах при одной из остановок грузовика, как желание даже пробовать пропало. Классика всегда спасает положение.

– Кстати, не покупай какие попало сигары, теперь много ширпотреба толкают даже в дорогих магазинах, – сказал между делом кузнец и вернулся к делу, предварительно выпив большую порцию коньяка. – То есть, в Тумстоуне ничего не нашлось?

– Пришлось уходить через портал, через который мне удалось выбраться в прошлый раз, – коротко пояснил Хэммет. – Но я знаю, где находится последняя пластинка. У некромантов.

– Снова?

– Других некромантов...

– Ох... – махнул рукой гном. – Это ничуть не меняет дело.

– Неужели? – поднял бровь Виктор.

– Только не надо изображать обиду. Твоя организация действует ничуть не лучше. Тоже разбирают живых существ на запчасти...

В воздухе повисла тишина. Франкенштейн отложил недопитый бокал вина и обратил к гному внимательный взгляд:

– О чем, мой бородатый друг?

– Я знаю ваши технологии, работа у меня такая, изучать технологии и узнавать, какие из них могут быть полезны военным. Благодаря вашим наработкам мне удалось создать протезы. Теперь твои собратья не пришивают себе чужие конечности. А предпочитают делать себя гибридами человека и машины. Мол, долговечнее это...

Доктор положил руки на стол, сжав кулаки.

– А их творения?

– Полностью из металла. Разве что внутри настоящие, человеческие.

Но, вопреки ожиданиям, это не вызвало не новую порцию гнева, а истерический хохот Франкенштейна. Такой силы, что даже Хэммет обеспокоенно посмотрел на него.

– Гроссе, проклятый... лицемер, – в очередном приступе с трудом проговорил Виктор, а потом вытер слезу рядом с правым глазом. – Сколько он мне говорил о своих успехах, и все это глупость. За целых семнадцать лет ничего не достиг, а сам вместе со своими сподвижниками идет по моему пути... но раз мы говорим откровенно...

Он посмотрел в сторону профессора.

– Хэммет, вы все время уклоняетесь от разговоров о моем учителе. А вы ведь его знаете, еще тогда, в Гренландии вы разговаривали как давние знакомые.

Неизвестно, было ли это отместкой за слова кузнеца или просто переход на другую тему. Но Михаил не стал уходить от ответа. Особенно, когда на него уставились все остальные.

– Не буду скрывать, так оно и есть. Я был его учеником... двадцать... то есть, нет... – он задумался. – По сегодняшнему летоисчислению тридцать семь лет назад. Еще до того, как я, ваши отцы, – взгляд на Уильяма и Салима, – и ваш дядя, – взор обратился к Катерине, – отправились в поход.

– Шестьдесят пятый год? За три года до того, как я сам познакомился с герром Гроссе, – посчитал Франкенштейн. – Говорят, что в то время он был редкостным занудой. И у него не было никаких идей, связанных с евгеникой...

– Нет, именно тогда он строил первые прототипы. Без человеческой плоти, – сказал отдельно Хэммет, заметив уничтожающий взгляд бывшего крестоносца.

– Зачем вы вообще с ним связались? – спросила Катерина.

– Мне казались перспективными его идеи. Которые в будущем могут помочь в борьбе с ангелом... но... наши пути разошлись через три года. Когда он начал делать то, что делает до сих пор.

Бывший крестоносец даже после приведенных фактов не изменил своего отношения:

– Я многого ожидал, но не такого...

– Я не горжусь этим! – Хэммет медленно поднялся, все еще не до конца привыкнув к протезу. – Но теперь этого не исправишь, Уильям. Я совершил много грехов за свою жизнь, но этот не возьму на себя.

Солдат, помедлив, но все же уступил, перестав сверлить профессора взглядом.

– Теперь это не имеет значения, – выступил примиряющей стороной Ангус. – Как и то, что ты был некромантом. Раз путешествуешь с ученым, значит, твоя организация тебя отвергла, я ведь прав?

– Правы, – не стал скрывать Виктор. – Но это не значит, что я не собираюсь вернуться.

Уильям думал вскочить, но сидящий рядом Салим впился рукой в его плечо.

– Посудите сами, – допив вино, спокойно и уверенно продолжил Франкенштейн. – Мы все хотим остановить ангела. Мы видим, что не все изменения этого мира прошли как надо. Я никогда не хотел, чтобы моя организация стала огромной сектой, как наши вечные враги, которых даже противно именовать коллегами. И нам нужна пластинка. Которая у герра Гроссе. И я собираюсь вернуть ее. Вместе с уважением, которое заслуживаю. И, став во главе моей организации, я смогу направить тех неудачников, которых они понабрали, чтобы помочь вам добыть четвертую пластинку.

– Мы не доверяем тебе! – все-таки вскочил бывший крестоносец. – Черта с два мы позволим тебе это сделать!

– Я мог перерезать вам все глотки, когда вы спали! Могу прямо сейчас убить вас всех, пропустив ток по этому прекрасному паркету! – возразил в ответ собеседник. – Но мне это все неинтересно. Я лишь хочу вернуть утраченное и продолжить заниматься наукой. И без вмешательства внешних сил, которые могут мне помешать.

– Мне нравится его план, – поддержал некроманта Ангус, чем сразу записал себя во враги солдата.

Да и Салима тоже. Орк молчал, но полностью разделял чувства Уильяма.

Катерина же мыслила прагматично, без лишних эмоций. И пока что единственная здравая мысль, что делать дальше, очень даже импонировала. Хоть какой-то относительно ясный план действий. Не факт, что сработает, но лучше, чем ничего.

– План рискованный, – засомневался Хэммет. – Нужно придумать запасные варианты.

Он достал свою записную книжку, а потом выдрал солидную часть листов.

– Белл выпал из списка окончательно. Гилен, скорее всего, прислуживает ангелу. И вряд ли является главой некромантов...

– Как нам поможет это расследование? – возразила Катерина, не видя в этом никакого смысла. – Даже если мы определим личность того, кто ответственен за Шербур и все остальное, как это поможет?

– Потому что, если некроманты понимают всю важность пластинки, лидер будет держать ее при себе. Или у него будет ключ к хранилищу, – резонно отметил Михаил. – И я всегда привык знать своего врага в лицо. У нас нет времени, даже если план Виктора сработает. Потребуется затяжная война, к тому же придется разорваться на два фронта, воюя еще и с орденом. Поэтому два подозреваемых. Принц Артур и сэр Джеймс Ноттингемский. По одному из них мы должны ударить. Один раз. Но получить все, что нужно.

Ангус присвистнул. Да и все остальные замялись. Уильям был против и этой затеи. Она касалась британской короны и главнокомандующего его бывшего ордена. И то, и другое было совершенно неприемлимо.

– Ученый, я был уверен, что ты, будучи из другого времени, просто отличаешься от нас. Но все-таки ты сумасшедший... – почесал седую бороду гном. – Но, возможно, в нашем рисковом предприятии придется заниматься и не таким. Однако ты даже не знаешь место, где понадобятся эти ключи. Вдруг оно глубоко под землей?

– Гилен должен знать, – возразил профессор. – Смотри... ангел никогда не ускорял ход истории. По крайней мере, настолько масштабно. Значит, он к чему-то готовится. Значит, ему нужен Гилен, и нужны его средства, которые он заработает на этой войне. Чтобы построить что-то крупное... или просто профинансировать масштабные раскопки. Если это началось давно, то за эти годы, возможно, ему удалось найти нужное место.

– Если он прислуживают тому, кого боиться до колик... – задумчиво сказала рыжеволосая. – То вряд ли он испугается кого-то из нас. И не станет говорить вам, Хэммет, пусть вы и сохранили ему жизнь в прошлый раз.

– Мы найдем способ, – уверенно заявил профессор.

После неприятного разговора Салим и Уильям, вопреки возражениям Ангуса, отправились на улицы Лондона. Видимо, не желали находиться в одном доме с некромантом. И учеником некроманта. И вообще в доме того, кто поддерживает некромантов.

– Пусть идут, – возразила Катерина, оставшись с гномом наедине. – Их дело.

Тот махнул рукой в свою очередь, соглашаясь.

– Скажите, Ангус... – когда тот уже собрался уходить, поинтересовалась женщина. – Зачем вы помогаете Хэммету?

– А что, нельзя? – не понял тот вопроса.

Или сделал вид, что не понял.

– Я не об этом. Что побудило вас? Мы следуем за ним... не знаю, можно сказать, уже по привычке. Но вы? У вас есть все, о чем можно мечтать. И с мировой несправедливостью можно бороться и другими способами...

– Нет, весь этот хаос – не самая главная мировая несправедливость. Есть вещи гораздо хуже. Именно их, я считаю, нужно прекратить любой ценой.

– Какие... вещи? – осторожно спросила рыжеволосая.

– Зная о которых, твой век неминуемо сокращается. Моя удача тоже не будет длиться вечно. Хэммет, узнав правду, заплатил в свое время дорогую цену. Посмотрите на его шрам на груди. Но это еще мелочи, по сравнению с той болью, которую он испытывает каждый день. Я бы на его месте давно бы перестал улыбаться и просто от злости убивал каждого встречного.

Женщина не знала, что на это ответить и просто молчала, ожидая, что Ангус скажет что-то еще. Но тот отправился в свою спальню.

И все же, прежде чем гном скрылся за поворотом, Катерина рискнула спросить:

– Неужели Хэммет единственный, кто сможет совершить такого рода безумие?

– Возможно, не единственный. Но единственный, кого я знаю, – коротко и вежливо ответил кузнец и исчез окончательно.

Глава 12

Англия. Лондон. 2 неделя сентября. 3 день. 1902 год.

Последующие дни путешественники просто восстанавливали силы. Правда, Хэммет и Франкенштейн не останавливались в вынашивании своих планов. Ангус охотно подключался к дискуссиям.

Остальные не вмешивались, считая, что им там делать нечего. И если уж троица задумала что-то совсем отвратительное, повлиять на их решение не выйдет.

Тем не менее, гном, благодаря своему красноречию, сумел найти подход к Уильяму и даже помериться с ним. Неизвестно, какие слова пришлось использовать, но бывший крестоносец все-таки смирился с присутствием в своей жизни кузнеца. Да и на Хэммета он смотрел не с такой злостью, как на Виктора. Может, считал, что тот одумается. Или, наоборот, слишком хорошо контролирует ситуацию, чтобы попасться на уловку некроманта.

Салим же пошел по пути Катерины, став, правда, еще более безразличным к ситуации. Когда кузнец велел путешественником покидать дом как можно реже и желательно ночью, он практически перестал выходить на улицу. А предпочитал коротко общаться с Уильямом. Или сидеть в своей комнате, впрочем, не запираясь.

Катерина пробовала несколько раз с ним поговорить, но каждый раз натыкалась на непробиваемую стену. И оставила любые попытки, в очередной раз убедившись, что орк, которого они знали еще в Александрии, давно умер. Осталась лишь пустая оболочка, полная ненависти. Это было видно в глазах. И, похоже, это было единственное, что держало наемника на ногах.

А ведь женщина пришла с искренним желанием помириться после того случая в доме Гамильтона. Даже рассказала о том, что произошло на самом деле между ней и профессором. Поделилась подозрениями, о чем могла пожалеть. Но это не расположило наемника. Или ему нужно было время, чтобы все осознать.

Ибо то, что он стал туго соображать, было видно невооруженным взглядом. Это слабо коснулось боевых навыков. Но в бытовых вопросах это стало заметно.

Стоило добраться до цивилизации, как выяснилось, что порой Салим путал вилку и нож местами, пользовался ложкой там, где она не нужна. И так во множестве мелочей.

Виктор еще во время 'осмотра' в своей крепости заметил симптомы повреждения мозга. И вновь, при всех предложил свою помощь.

Отчего удостоился нескольких 'теплых' слов от орка. Хэммет даже встал перед доктором, опасаясь, что они просто сцепятся друг с другом. Впрочем, у Франкенштейна подобная реакция вызвала лишь улыбку.

– Он наслаждается своим забвением, – уверенно сделал он тогда вывод. – И даже тот старый орк, которого вы знали, не кричит там глубоко внутри, моля о помощи.

На что Салим даже не разозлился. А, кажется... принял это, как должное, молча удалившись из комнаты.

Но все-таки Катерина догадалась, почему он даже не пытается уйти. Или связаться, на худой конец со своим народом, пусть для них он своей лишь наполовину.

Он хотел отомстить ангелу. А все, кто были в этом доме, ненавидели его. Именно поэтому орк был готов перетерпеть даже замашки профессора.

Уильям же просто думал о какой-то своей высшей справедливости. По его косвенному признанию. Рыжеволосая, впрочем, не поверила. Уж очень не понравился тогда взгляд солдата. Так смотрели люди, которые откровенно лгут...

Однако все эти мелкие неурядицы, на самом деле, занимали откровенно мало времени. Большинство занималось еще и тем, что постигали произошедшее за семнадцать лет. Пытались разобраться с новыми технологиями. И вообще невольно задумывались о своем новом месте в мире.

Бывший крестоносец делал это традиционным для себя способом. Тренировался. В том числе и с новым оружием. Пусть орден практически расстался с холодным оружием, перейдя целиком и полностью на практичные ножи из крепкой закаленной стали, он не собирался отказываться от меча.

Ангус был рад самолично выковать для него двуручный экземпляр по старой памяти. Возможно, это была одна из вещей, что помогла сгладить все неурядицы между ними.

А вот с огнестрельным оружием все было гораздо интереснее. Кузнец занимался многими вещами, в том числе испытывал и улучшая образцы, что производили различные компании. Хорошая возможность, чтобы узнать новые способы уничтожения других людей.

Это была единственная вещь, в которой Салим принимал активное участие.

Хэммет же не стал держаться за старый револьвер, а сменил его на более практичный пистолет, с которым теперь никогда не расставался. Остальные были уверены, что он с ним даже спит. Впрочем, все понимали причины.

Правда, чем дольше шло обсуждение, тем профессор выглядел все задумчивее. В последний день его из транса было вывести почти невозможно.

Ангус практически насильно заставил его выйти развеяться. Немного поразмыслив, Катерина решила присоединиться, как обычно натянув перед выходом капюшон.

Порой к ней приставали констебли, велили показать лицо. Но стоило им увидеть шрам, как тут же отворачивались с отвращением на лице. Правда, подобное вызывало совсем другую реакцию. Не боль из-за утраченной красоты, а смех, что она могла даже стать контрабандисткой, и никто бы не стал ее обыскивать. Кроме, разве что, совсем уж из ряда вон выходящих случаев.

Потребовалось некоторое время, чтобы убедиться в одной простой вещи. Без влияния ордена на органы власти никакого розыска исчезнувшей семнадцать лет назад банды Хэммета, по крайней мере, в Британской Империи, не было.

У полицейских имелось слишком много других проблем, да и, как сказал кузнец, никаких конкретных обвинений по бумагам не было. То, что зачитал тогда в порту в Александрии полковник Сандерс было лишь внутренним делом крестоносцем.

А теперь, когда они лишились своего положения в Англии, те, кого считал преступниками орден вполне могли быть друзьями короны. И все же Ангус предложил не рисковать. Все-таки ничего не помешало сэру Джеймсу наводнить шпионами враждебное государство. И только ему известно, что удалось накопать организации за семнадцать лет по поводу пластинок. Впрочем, как и принцу Артуру. Так что сегодняшний безопасный Лондон мог в любой момент стать смертельной ловушкой.

Поэтому Михаил носил длинную серую шинель с высоким воротником, порой даже пряча внутри половину лица. И сменил поднадоевшее пенсне на очки, которые теперь никогда не снимал.

Катерина не могла не заметить это мастерское перевоплощение. Профессор быстро уследил за тенденциями моды, быстро сменив весь скромный гардероб, что предоставил хозяин дома.

Впрочем, неудивительно. Не сможешь подстроиться под новую эпоху – погибнешь сразу.

Отчасти рыжеволосая понимала скрытность их предводителя. Да, именно так. Его лидерство, пусть и неявное, было неоспоримо. Нет смысла более это скрывать.

Жить в разных эпохах, каждый раз встречать новых людей, не зная, стоит ли им доверять или нет...

Женщина не знала, смогла ли повторить подвиг Хэммета. Тем более, когда Ангус что-то говорил о бесконечном круге боли, который он испытывает. Ей было достаточно по горло уже произошедшего...

Но с другой стороны они все пережили столько, что такая скрытность и постоянное молчание в важных вещах невероятно раздражали. Катерина больше не пыталась говорить с ним о Гамильтоне. Абсолютно бесполезное занятие. Да и это дело уже не имело никакого значения.

Главное, что удалось в глазах Михаила увидеть горечь от утраты. Хотя бы ее отглоски. Все-таки он далеко не первый и не последний раз терял кого-то. А мисс Кейси была лишь студенткой, которую, как выяснилось позже, он практически не знал.

Тем не менее, у рыжеволосой как-то стало спокойнее на душе, когда она увидела, что хоть что-то профессору не безразлично. А если не безразлично многое, то достать подобные эмоции было невероятно сложно.

Но все-таки Катерина решила попытаться вновь хоть что-то выяснить. Хоть и предчувствовала, что может об этом пожалеть, получив лишь новую порцию ничего не значащих слов в качестве ответа.

Их присутствие на одном из лондонских мостов легко было заметить, даже не оборачиваясь. Каждый шаг протеза Хэммета громко отдавался вокруг. Но не привлекал лишнего внимания. Лишь несколько любопытных взглядом.

Профессор был не один, у кого отсутствовала конечность. Были и бедные люди на костылях, что не могли позволить себе такую роскошь. Классовое неравенство всегда было актуально.

И взгляды прохожих обращались именно на то, какой у Михаила имелся протез, а не на сам факт его наличия.

Утро не радовало глаз. Солнце и так заволокло облаками, а развитая промышленность так и вовсе окружила город смогом. Не слишком приятная атмсофера для разговора, но, тем не менее, весьма подходящая, учитывая контекст.

Тем не менее спутники были частью неторопливого променада. Вдалеке виднелись сквозь смог огромные краны, сооружавшие новые большие здания. Строительство шло беспрерывно, ибо приносило прибыль. Казалось, город давно живет своей жизнью, а люди вокруг лишь так, декорация.

Тем не менее, Катерина не стала акцентировать на этом внимание.

Рядом проносились машины, одна из них проехала совсем близко к пешеходному тротуару. И Хэммет мягко потянул женщину на себя, дабы убедиться ,что ее точно не заденет зеркалом заднего вида, что так теперь любили вешать. Впрочем, когда вокруг так много людей, а скорость такая, которую лошади развивают в поле далеко не в первые секунды, это необходимость.

– Благодарю, – коротко сказала рыжеволосая и решила перейти в наступление. – Может, уже скажете, что вас так волнует?

На лице профессора заиграла та самая ухмылка, после которой он обычно ничего не говорил. Но в этот раз все оказалось иначе.

– Из всей нашей компании именно ваша прямота мне искреннее импонирует.

– Почему? – женщина невольно поддалась на смену темы, а потом поняла, что попалась на обманку.

– Потому что вы знаете, чем хотите. От меня, по крайней мере, – Хэммет отвел взгляд, заведя руки за спину.

– Да. Ответов.

– Что ж... на самом деле все просто. Дело в том, что Брандон начал вести себя... странно. И я силюсь понять, с каких пор. Что им движет. Почему сейчас?

– Вы дали тогда, на ужине, вполне исчерпывающее объяснение, – заметила Катерина.

Хэммет посмеялся. Искренне. За последнее время это было редкостью. Но при этом женщине казалось, что именно теперь смех звучал по-настоящему.

Да, он прекрасно играл свою роль. Безупречно. Может, все его прыдыдущие роли строились на том, настоящем Хэммете. Или Крассе. Или какое у него было первое имя?

Однако порой возникал какой-то другой человек. Которого рыжеволосая не знала. И не была до конца уверена, что хотела бы знать.

– Я никогда не успокаивался на одной теории. Даже той, которую невозможно оспорить. В нашем безумном мире возможно все, нельзя отсекать даже самую самую крохотную вероятность.

– Одну миллиардную?

– Даже одну триллионную. Ибо есть даже шанс, чтоб вы и я можем взять и полететь прямо с этого места. Глубоко ввысь.

– И что мы там увидим? – решила подыграть в романтику Катерина.

– Ничего... – голос собеседника прозвучал крайне разочарованно, а глаза устремились вниз, хоть и не надеясь увидеть там что-то новое. – Но суть не в этом. Брандон – сложное существо. Но у него имелся свод определенных правил. Он практически не вмешивался в мировую историю. А здесь слишком сильное вмешательство. Что могло сподвигнуть его на такой шаг? Чтобы это ни было, это может быть гораздо опаснее, чем он сам.

– Все, кого мы встречали, так боятся говорить о нем... – подивилась откровенности Хэммета рыжеволосая.

– И правильно делают. Но мы уже мертвы, если так посудить. Вопрос лишь в том, когда это произойдет. Правда, я делаю все возможное, чтобы это предотвратить...

Пусть Михаил сказал немного, ответ на вопрос для женщины оказался вполне исчерпывающим.

– Как ни странно, я верю, – сказала после паузы Катерина. – Но... можно ли как-то одолеть того, кто обладает божественной силой? Вдруг... он сам Бог?

– Нет, – покачал головой Хэммет.

– Откуда вы знаете?

– Я верю древним легендам. Конечно, их смысл искажен, некоторые события могли переврать ради каких-то целей. Но все это не могло взяться с потолка. Когда-то ангелы общались с нами. Когда требовалось задать нужное направление для развития всего мира.

– Почему же вокруг нас такое несовершество? Разве это действительно рука высших существ?

Профессор не ответил, и женщина поняла, что залезла слишком глубоко, куда не стоило. Разговор мог закончиться, но мужчина все же решил объяснить свою мысль.

– Легенда, записанная в официальном кодексе ордена крестоносцев... мне кажется, что она наиболее близка к правде из всего, что есть на бумаге и пересказывается из уст в уста.

Катерина помнила про упоминание подобной истории. Но не придавала этого значения. Теперь же готова была признаться со стыдом:

– Я никогда ее не слышала.

– Теперь ее мало рассказывают. Приоритеты людей сменились, набожность уходит на второй, а то и третий план, если вообще имеет какое-либо значение для людей. Раньше ее рассказывали даже детям.

Тем не менее, во многих университетах на занятиях по демонологии этому параграфу уделялось пристальное внимание.

– Сказание является одним из продолжений легенды о Каине и Авеле. Точнее, одним из.

Ибо имелось много разных трактовок, и не только в различных течениях христианства. Впрочем, многие вещи так или иначе учитывались в других религиях. Но разбираться в этом переплетенном клубке историй, что насчитывают тысячилетия, что менялись в зависимости от интересов правителей различных стран, Михаил никогда не горел желанием. Поэтому для себя придерживался лишь той версии, что написана в кодексе крестоносцев.

– Это же библейский сюжет. Вы, кажется, атеист?

– Кто вам сказал? – искренне удивился Хэммет. – Вернее, меня всегда удивляло, почему все так думают. То, что я не хожу в церковь и не молюсь не делает меня атеистом.

– Считаете себя истинно верующим? – Катерина решила, что это прекрасный шанс узнать собеседника побольше, что даст хоть какой-то шанс понять, что им движет.

– Нет, я не разделяю многое в христианской религии, ни в одной из них нет того, что я считаю абсолютной истиной, – пояснился профессор.