Текст книги "Демон (СИ)"

Автор книги: Артем Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 48 страниц)

Профессор не знал, откуда замкнутый гном-трудоголик знает человека из совершенно другой сферы деятельности, не связанной с ремеслом кузнеца и вообще оружием.

Может, удастся найти ответ и на эту загадку?

У этого магазина вывеска оказалась совсем неприметной, справа от двери, скрытая ветками рябины. Будто хозяин очень не любил гостей...

Стук в дверь не помог, да и та оказалась не заперта. Но внутри не было никакого прилавка, обычная домашняя прихожая. В следующей комнате располагалась гостиная со множеством разных вещей. От простого хлама до весьма ценных для коллекционеров экспонатов. И все просто так выставлено напоказ. Но, несмотря на беспорядок, все в комнате смотрелось органично, будто на своем месте.

Особенно привлекали внимания чучела зверей и магических существ, например, давно вымерших огромных пауков, и даже маленькое ходячее дерево, имевшее два с половиной метров росту. Кубки, глиняные тарелки, гномьи таблички, эльфийские свитки и луки... от такого многообразия кружилась голова. Ангус точно дал правильный адрес.

Дверь в кабинет удалось найти не сразу, да и то пришлось отодвигать чучело белого медведя. Без этого Михаилу просто не удавалось пролезть.

За резным дубовым столом, блестящим от лака, сидел полноватый старик в смокинге. Точнее спал, закинув голову вверх. Седые, вьющиеся во все стороны кудрявые волосы обрамляли лысую макушку. На начисто выбритом подбородке виднелось несколько темно-коричневых бородавок.

От стука о косяк двери хозяин также не проснулся. Михаил уже подумывал, стоит ли вообще его будить. Но откладывать больше нельзя, обещание уже дано.

– Мистер Вандокс?

Старик всхрапнул и резко подскочил, услышав чужой голос:

– Да, сэр Генри Клод Вандокс, я... – наконец, он окончательно проснулся. – Кто вы такой? Грабитель?

Маленькие глазки так и бегали вокруг, будто не в силах зафиксироваться на одном предмете хотя бы на секунду.

– Нет, сэр. Меня зовут Михаил Хэммет. Я профессор демонологии, – мужчина почтительно склонил голову в знак приветствия.

– Я не занимаюсь демонами!

А фальшивое чучело адской гончей говорит об обратном. Почему фальшивое? Крестоносцы избавляются от всех трупов. Даже от них можно случайно подхватить порчу.

– Я сейчас не по этому делу. Мне в руки попалась одна вещь, и мне бы хотелось знать, что это.

Профессор вытащил тонкую пластину и аккуратно положил ее на лакированный стол. Взяв лупу, Вандокс внимательно оглядел каждый миллиметр.

– Бедняга... он ведь умер, да?

– Кто умер?

Отложив вещи обратно на стол, старик задумчиво поднял глаза на потолок:

– Как же звали этого господина... он заходил семнадцать лет назад.

– Семнадцать... – тихо повторил профессор. – Этого не может быть, простите. Я нашел эту вещь месяц назад, глубоко под землей. Никто до этого попасть туда не мог.

– Да? Ну, значит, копия... – будто потеряв интерес, быстро ответил Вандокс.

– Кто был тот человек?

– Он никогда не называл своего имени. А лицо его не помню... он приходил сюда еще раз, два года назад. Просил осмотреть какую-то безделушку. Я не смог ему помочь, как и вам.

– Куда он отправился, вы знаете? – Михаил искал хоть какую-нибудь зацепку.

– В Россию...

– Куда именно?

Но старик, как оказалось, заснул. Но от прикосновения к плечу вновь вскочил:

– А? Что?

– Куда именно?

– Что куда именно?

– Куда именно в Россию уехал тот человек?

– Ах, этот человек... в Симбирск... обмолвился случайно. У него там своя церковь. Профессор... эээ... как вас там?

Но Хэммет не слушал, а просто смотрел куда-то в сторону. А потом просто вышел из магазина, забыв попрощаться. Достав сигару из внутреннего кармана, он забыл ее зажечь и по привычке просто выдыхал несуществующий дым...

Дом Хэммета.

На улице уже давно наступил вечер. Фонари освещали путь. Но рядом с домом их не было, поэтому лишь подойдя ближе, профессор понял, что что-то не так. Дверь была приоткрыта. Михаил достаточно щепетильно относился к своей собственности, и всегда возвращался домой, если казалось, что забыл запереть дверь. Кто-то вломился. Позвать констебля? Нет, стоит проверить.

Вытащив револьвер, профессор аккуратно вошел внутрь, зная, как громко скрипит половица. За дверью никого, в прихожей тоже. Но в гостиной горел свет. Одна свеча...

Она освещала одинокую фигуру, стоявшую в центре.

– Профессор, это я.

– Сэр Уильям? – услышав знакомый голос, Хэммет расслабился.

– Просто Уильям. Кто-то вломился в ваш дом.

– Я это вижу...

С помощью спичек он зажег больше свечей. Все вокруг перевернуто, книги вытащены с полок. Искали тайники в доме. Как же по-варварски.

– Я проходил мимо, увидел приоткрытую дверь. Думал, что там кто-то есть...

– Но у вас даже оружия нет, – заметил Михаил.

– И что с того? – взгляд бывшего крестоносца посуровел. – Я так зол, что смогу хоть огра одолеть голыми руками. Или вы думаете, что я проник в ваш дом?

Не похоже. Инструментов у Уильяма при себе вроде нет, а замок цел.

– Нет... сначала думал, что так. Но теперь нет. У вас нет мотива.

– У меня нет мотива. Вот именно. Что вам удалось выяснить?

Какой быстрый переход.

– Есть небольшая зацепка. Связанная с Россией, – не стал скрывать Хэммет, – и раз все так серьезно, то оставаться в Англии не следует вдвойне.

Но Михаилу не было страшно. Это досадное недоразумение, которое надо поскорее развеять, чтобы от него отстали. Но чем дальше в лес, тем меньше это кажется простым недоразумением...

Разжалованный сержант скрестил руки на груди, о чем-то напряженно думая, пока профессор пытался навести хоть какой-то порядок.

– Я поеду с вами... меня ничего не держит в Оксфорде. Но мне нужно оружие. Дело обещает быть опасным.

– Странно, что вы не отговариваете меня. Даже стыдно после этого отговаривать вас.

– В этом нет смысла, вы уже все решили. К тому же, судя по вашему досье, это не первое путешествие...

– Далеко не первое, – лишь прошептал в ответ Хэммет.

Англия. Оксфордшир. Кузница. 2 неделя октября. 4 день. 1885 год.

Михаилу надоело наводить порядок уже через пятнадцать минут. Пускай наемные служанки разбираются со всем этим делом. Все равно в ближайшее время его не будет в Англии. А университет... он оставит записку, ничего страшного не случится. К тому же демонологию преподают не только там. Места в мире полно. Но жизнь, к сожалению, одна...

Раз нельзя обратиться за помощью к крестоносцам, значит, и к властям доверия нет. Некроманты – тайная сила, распространенная по всему миру. Разрозненная, но нельзя их недооценивать.

Больше некому было пытать Уильяма, да и вламываться в дом к Хэммету. Но при этом боялись нападать на него в открытую. Опасались все провалить. Так что обыск дома был последней надеждой. В следующий раз удар нанесут незамедлительно. Нужно выиграть время.

– Вам когда-нибудь говорили, что вы настолько спокойный, что это даже пугает? – спросил бывшей крестоносец, идущий немного позади Михаила.

Под тем же старым костюмом скрывался синий мундир неизвестного профессору покроя. Несмотря на любопытство, он решил пока не задавать вопрос. Крестоносец ему навязался, и, по сути, нет причин ему отказывать. Его разжаловали, практически лишили средств к существованию. С этой меткой на руке никакой нормальной работы не найти. Настоящее христианское милосердие в действии...

Но им дальше предстоит работать вместе, а, значит, нужно построить доверительные отношения. А то, что Уильям явно затеял все это, чтобы вернуть расположение ордена или даже стать героем, может усложнить дело. Сейчас профессор понимал, что тот акт дезертирства теперь совсем не играет на руку. Было ли дело в нем, либо в самом разжалованном сержанте? Но хотелось бы верить в лучшее...

– Да, говорили. Но в сложной ситуации радовались моему спокойствию.

– Тогда в Шербуре не услышал от вас ни одной жалобы, ни отчаяния, не видел страха в ваших глазах. Вы же не военный человек. Все-таки дело в нашествии?

– Да, думаю, в нем, – пожал плечами Хэммет, – если хотите подробностей, можете почитать мои диссертации.

– А если вкратце? – усмехнулся Уильям.

– Вкратце... говорят, что для того, чтобы поссориться с человеком, нужно начать говорить с ним о религии или политике. А в моем отношении еще и о нашествии демонов.

– Ладно, у всех свои секреты, – не стал настаивать солдат, – хотя, я вижу, что вас так и подмывает о чем-то меня спросить.

– Уверен, это подождет...

На подходе к кузнице на середину улицы выбежал человек в ободранном зеленом мундире без рукавов. Голова с вырванными клоками волос перевязана, как и нога. А на руках запекшаяся кровь. Также недоставало некоторых зубов.

Бегая туда-сюда, сумасшедший что-то нечленораздельно орал.

– Что это за язык? – Уильям остановился, не желая вмешиваться.

Как и остальные прохожие.

– Это... русский, – прислушавшись как следует, ответил профессор, отведя взгляд в сторону.

– И что он говорит?

– Про наступление, про Русь, Наполеона... бред сумасшедшего. Откуда он вообще взялся? Не слышал, чтобы в Оксфорде имелась психушка...

– Наполеона? – фыркнув, уцепился за другую тему бывший крестоносец, – Чертов коротышка-эльф, до сих пор не оставляет Европу в покое...

Да, и это при том, что средний рост эльфа превышает человеческий. Для них великий полководец вообще был карликом. Что не мешало ему поставить на колени большую часть Европы, убедив даже орден крестоносцев в своей великой миссии по объединению земель.

Помешанный направился к Хэммету, протягивая руки, но его уже успел остановить подоспевший констебль. Исхудалый страдалец не мог сопротивляться и вскоре ушел с поникшей головой, ковыляя, подгоняемый представителем закона.

– Пойдемте, – Михаил направился ко входу в кузницу.

– Вы нервничаете?

– Да, – не стал скрывать профессор, – меня всегда угнетали сумасшедшие.

– Хоть чем-то вас можно пронять...

Сегодня Ангус не разжигал горнило, и у прилавка можно было дышать. Вместо кузнечной работы гном проверял затвор охотничьей винтовки.

– Что там за вопли на улице? – вместо приветствия поинтересовался он.

– В психушке день открытых дверей, – Уильям опередил Хэммета с ответом.

– С вами, людьми, психушка никогда не закрывается...

Бывший крестоносец хохотнул и решил ответить такой же колкостью:

– Да и вам, гномам, стоит выйти из пещер, так сразу теряете адекватность.

– А мне нравится этот остряк! – рассмеялся Ангус, откладывая ружье и опираясь руками на прилавок. – Завел себе телохранителя? Громадный какой! Ух! Только вот я все равно посильнее буду.

Солдат оценил вздувшиеся от тяжелой работы мускулы хозяина кузницы и спорить не стал.

– Ты бы хоть приодел его, рядом с тобой он смотрится как...

– Ангус, мы пришли за оружием, – вмешался, наконец, Михаил. – Понимаю, что тебе одиноко, но...

– Одиноко? – фыркнул гном. – Да я только рад, что уехал от этих чертовых родственников с Кордельеров. Что вам нужно?

– Двуручный меч. И что-нибудь огнестрельное... – он заинтересовался винтовкой, которой занимался Ангус.

– Не для продажи, – резко сказал гном, убрав ее с прилавка.

– Господи, не будь таким щепетильным.

– Работа такая. Пойдемте... и у тебя кровь идет...

Тут профессор заметил, что и вправду, из-под котелка со лба Уильяма побежала маленькая струйка крови.

– А, черт... – он снял шляпу и стер кровавую дорожку тыльной стороной ладони, – подрался в одном из пабов.

'А, может, и не одном...' – подумал про себя профессор, направляясь следом за остальными.

В большой комнате весели разнообразные образцы оружия. Казалось, что тяжелые мечи нужны, в основном, лишь крестоносцам. Но, судя по количеству различных мечей, алебард, топоров и палиц, жители планеты еще не разучились обращаться с этим оружием. Хотя, учитывая, что каждая подобная вещь – ручная работа, то, скорее всего, это для продажи коллекционерам. И для души. А вот сабли и огнестрельное оружие – основной заработок гнома.

– Святая... – у Уильяма упала вниз челюсть, – а у тебя есть на это лицензия?

– Не было бы, не продавал, – недовольно проворчал Ангус. – Тебя орден послал ее проверить?

– Я не состою больше в ордене...

– Оно и так понятно. Значит, тебя вышвырнули из него, и теперь решил податься в наемники? Похвально, но, знай, сейчас там неплохая конкуренция. Убийцы, вернее террористы, сейчас в моде.

Ну да, как можно забыть про разные революционные движения, изготавливающие бомбы и устраивающие неприятности по заказу тех, кто больше заплатит.

– У нас мирная миссия, – слегка улыбнулся профессор.

– Я слишком хорошо тебя знаю, ученый, чтобы в это поверить...

После этих Уильям скептически посмотрел на Хэммета, а после вернулся к выбору оружия. Первые несколько мечей не пришлись по душе, но с третьим он попробовал попрактиковать пару движений.

– Обычная сталь и алхимический порошок... прочное и легкое оружие, – проведя по лезвию, отметил бывший крестоносец.

– А ведь эксперт! Да, сейчас это неплохая технология. Но она знаменует скорое окончание эры кузнечного дела, – усевшись на один из ящиков, с толикой грусти сказал гном.

– С чего бы? Для демонов и нежити нужны клинки. Пули ничего им не делают.

– Это пока. Еще век назад оружие перезаряжали с минуту, а сейчас дело десяти секунд. Это неизбежно. Вон, против людей используют лишь сабли и штыки. Дальше, скорее всего, останутся лишь ножи. А вот пистолеты и ружья пойдут дальше. Изобретут такую мощь, которая положит твоих демонов.

Профессор усмехнулся, но не объяснил причины этого.

Выбранный Уильямом меч обошелся недешево, но Хэммет был уверен, что покупка того стоит. Если тот не перестанет пить и ввязываться в драки.

А вот из стреляющего он выбрал винтовку Маузер модели тысяча восемьсот семьдесят первого года. Странный выбор, учитывая, что раньше бывший крестоносец пользовался револьвером. Впрочем, так, в большинстве своем, положено офицерам, и это оружие ему больше по душе.

– Вряд ли нам удастся просто так ходить с этим оружием наперевес, но это лучшее, чем я умею воевать, – сказал солдат, когда они уже шли по улице. Все покупки он нес в руке, завернутые в тряпки от посторонних глаз. – Так что ваше маленькое капиталовложение окупится.

Профессор не знал, как все сложится, но в военном деле доверял его мнению. В остальном следовало найти более тесный контакт и способ управлять действиями Уильяма, пока он не пустился во все тяжкие.

Вскоре пришлось оплатить штрафы за драку и разбитое стекло в пабе, а также задолженность за проживание в гостинице. Пока что он был самым дорогим наемником... сразу видно, что большую часть жизни бывший крестоносец провел в казармах, не заботясь о своем материальном благополучии, да и вообще в целом малоприспособленный к другой жизни.

Придется это исправлять...

Российская Империя. Симбирск. 1 неделя ноября. 3 день. 1885 год.

Так как путь обещал быть неблизким, Михаил снял все средства, что были у него на счете в банке. Возможно, не слишком мудрое решение, но нет уверенности, что возвращение в Оксфорд будет скорым.

С работой опять же никаких проблем – он просто не уведомил никого о своем отъезде. Лишь разобрался с вопросом о доме, а остальном пустил все на самотек. Нет времени препираться с деканом кафедры. Для всех он уехал в Лондон на поезде. А там уже пусть ищут, как хотят.

Покинуть же столицу Англии оказалось просто, вопреки ожиданиям Уильяма. Ему казалось, что за ними следят постоянно из-за каждого угла.

Но Хэммет прекрасно понимал причину. Перед самым отплытием круизного корабля в Санкт-Петербург, профессору пришлось вытаскивать бывшего крестоносца из передряги в очередном пабе. Вернее, уже на пороге из отрезвителя в полицейском участке он ждал его с охапкой одежды в руках. И когда тот одевался, увидел жуткие шрамы на спине и груди. Определенно, мучители специально не травмировали лицо Уильяма перед трибуналом. А все остальное можно списать на боевые шрамы, учет которых все равно никто не вел.

Пытка точно проведена со знанием дела, и выдержке разжалованного сержанта можно только завидовать.

Только под конец полицейские заметили метку на его руке, так что пришлось уходить поскорее, пока не стало хуже. Представители власти вполне имеют право выносить более строгие приговоры за дебош. Даже взятка не поможет.

– Я взял вас не для того, чтобы раз за разом вытаскивать из передряги, – на улице профессор начал отчитывать спутника. – Ваш алкоголизм и непотребное поведение просто сводят меня с ума!

Да, они путешествуют всего ничего, но так дальше продолжаться не может.

– Ладно, ладно, господи... – Уильям готов был согласиться с чем угодно с похмелья, пока его пальцы то и дело потирали висок, чтобы голова перестала гудеть.

– Да, найдите лучше утешение в религии, чем в бутылке. Поторопимся, наш корабль отходит... – Хэммет раздраженно толкнул несопротивляющегося солдата в плечо, направляя в сторону порта.

Как оказалось, бывший крестоносец бывал только в Европе и южных странах за свою военную карьеру. И не слишком хорошо знал географию. Ему хватило обучения одной лишь грамоте.

Это выяснилось, когда на третий день Уильям заявился в каюту Михаила, спрашивая, почему они еще не прибыли к месту назначения.

– Россия гораздо дальше. Мы сейчас плывем вдоль Норвегии. Наберитесь терпения, – отвечая, профессор невозмутимо делал пометки в записной книжке, лежа на кровати.

– Черт... вам-то есть чем заняться, – усмехнулся бывший крестоносец. – Пишите мемуары? О событиях Шербура можно целую книгу написать. Только вот Орден не даст ее опубликовать ни под каким предлогом. Разве что лет через сто, когда события уже перестанут иметь какое-либо значение.

– Благодарю, мне хватит моих диссертаций, – улыбнулся профессор, откладывая книжку в сторону. – Я размышлял над тем, что тогда произошло...

– Что-то показалось вам странным? – Уильям сел на стул, перед этим едва не промахнувшись.

Похоже, опять повысил градус в баре, прежде чем идти к Хэммету.

– Все, – Михаил сделал пас рукой. – Начиная с нашего прибытия до самого конца.

– Ну, выкладывайте. Надо чем-то время убить.

– Так вот. Сэр Исаак говорил, что ему не дают пришвартовать корабль. И через полчаса прибывает неизвестный корабль и происходит взрыв в порту, отрезая все пути отхода.

– Такое не забывается, – бывшего крестоносца передернуло от воспоминаний, – но это не доказывает, что то судно принадлежало этому промышленнику.

– Но тот таинственно исчез...

– В городе был хаос!

– Но записка с тела мертвого солдата в лесу была с его инициалами, – напомнил профессор.

– Вы хотите сказать, что он был ответственным за все это? – с открытом скепсисом спросил собеседник.

– Не берусь судить. Вы не знаете, с кем он встречался?

– Мне откуда знать?

– Он говорил про... эльфа. С каким эльфом может встречаться фигура такого уровня?

Уильям задумался надолго. Михаилу показалось, что ему просто не дождаться ответа. Но неожиданно тот все-таки вспомнил:

– Солдаты говорили о каком-то крупном торговце по имени Жан... не помню фамилии. Но, по слухам, крайне богат. Марк Красс своего поколения.

– А это интересно... следует записать, – профессор вернулся к пометкам.

– Так, значит, он все это организовал, и решил подставить своего компаньона Белла?

– Не спешите с выводами. Помните принца Артура? Что ему-то делать на территории Франции, да еще в столь опасном месте? К тому же мы видели его мертвого солдата там, где его вообще не могло быть.

– Допустим, но ведь всякое бывает, – солдат пытался осмыслить вышесказанное, но замутненный алкоголем разум плохо поддавался мыслительной деятельности.

– Всякое... но у кого хватит власти запустить людей в штаб-квартиру Ордена, да еще в вашу камеру? Орден, конечно, международная организация, но слова королей и принцев для него далеко не последние, – закончив писать, профессор указал острием авторучки в потолок.

– Ладно, возможно... по мне так тут точно дело нечисто, – согласился Уильям.

– И тут мы переходим к сэру Джеймсу.

– А ним-то что не так? Вы всех, что ли, решили подозревать?! Так меня тоже подозревайте, что уж теперь!

Похоже, эти слова задели бывшего крестоносца весьма сильно.

– Прошу прощения, что обидел вас, но нужно смотреть на факты.

– Какие еще факты?!

– Сэр Джеймс ни с того, ни с сего увел войска из Шербура. Вы не знаете причину этого поступка?

– Откуда мне знать?! – потихоньку, но все же солдат начал понемногу успокаиваться.

– Вас же не сразу повязали, может, удалось что-нибудь услышать...

– Никто ничего не знает. Просто армия вышла, убивая чертовых эльфов, пока те сами не начали дохнуть...

– И много их не было?

– Нет! Не то, что когда на нас напали в деревне...

– Хм... то есть объективной причины для этого приказа не было.

– Я уже ничего не знаю, – схватился за голову Уильям. – Ну, был приказ, и что? Что еще доказывает причастность сэра Джеймса к преступлениям?

– Его прошлое. За два года дойти до чина главнокомандующего... нужно иметь незаурядные способности. Любой на этом посту становится самым могущественным человеком в Европе.

– Только совмещать жизнь главнокомандующего и некроманта очень непросто.

– Невозможно, – согласился профессор, – поэтому он пока на третьем месте по подозрению.

– Итого, четыре подозреваемых... здорово. И как нам это поможет? Если узнаем правду, то цена за наши головы вырастет троекратно.

– Зато будет шанс узнать, каким будет следующим ход врага.

– Вы проклятый авантюрист... стоило с вами связаться...

Голова Уильяма была готова взорваться от перегрузки информацией, поэтому он поспешил покинуть каюту.

Санкт-Петербург встретил путешественников яркими огнями и жутким холодом. Профессор запасся теплой одеждой заранее, а вот упрямый Уильям переоценил свою морозоустойчивость. Благо на торговой площади нашлись продавцы теплых тулупов. А также шапок, в которых любой европеец смотрится просто смешно. Благо никого долго уговаривать не пришлось.

– Если бы не холод, я бы не поверил, что это Россия, – бывший крестоносец прекратил стучать зубами.

Но не благодаря теплому тулупу. Русские холода дали ему повод не просыхать ни на секунду. К тому же он просто не мог пройти мимо столь прекрасного напитка, как водка.

Хэммет же обходился без дополнительного согрева. Он с первого визита знал, что с ноября по апрель такая погода не отпускает северную страну.

– Этот город строили европейские зодчие, в том числе итальянцы, – в качестве небольшого экскурса пояснил Михаил, пока Уильям озирался по сторонам.

– Ну, здорово! Эльфы, морозы и русские! Три ненавистных вещи в одной!

– Насчет первых двух я понимаю, но чем вам русские не угодили? – профессор не сдержал улыбки.

– Они разбили тевтонский орден на Ледовом побоище. Самом противоречивом сражении в истории!

Собеседник не стеснялся говорить на всю улицу, благо местные не понимали его британский, лишь оборачивались, чтобы посмотреть на странного громилу. Обычно среди высших слоев общества в России в основном учили немецкий и французский... на благо бывшего крестоносца. Но тот вряд ли это знал перед тем, как начать высказывать свое мнение.

– Для русских оно очень даже однозначно. Они правили свои летописи только с приходом к власти Романовых. В то время как ваш орден этим грешит постоянно... – не преминул слегка поддеть спутника Хэммет.

– Да я вас!.. – Уильям высунул руки без перчаток из карманов, и тут же поспешил вернуть их обратно из-за нового порыва ветра. – Ничего подобного!

– О, я прекрасно знаю, что чума в средневековье появилась не из-за антисанитарии и истребления кошек.

– У вас нет доказательств, – фыркнул Уильям, передумав душить профессора.

– Действительно...

Беседа прервалась тем, что на повороте из-за угла дома вышел белый медведь. Михаил аккуратно выбросил руку в сторону, не давая солдату сделать что-нибудь неразумное.

Но тот и не собирался, а просто замер, пытаясь понять, что может медведь делать в крупном городе.

Секундой позже вышел его хозяин в дорогой шубе и теплом цилиндре с ушами, который не преминул чуть приподнять в знак приветствия. После чего пошел вместе со своим питомцем дальше.

– Я был уверен, что это все байки...

– Отчего же? Были целые научные статьи и трактаты, посвященные этим животным, – профессор также проводил зверя с белоснежной шкурой взглядом.

Но большинство из этих трудов состояли из стереотипов чуть более, чем полностью. К примеру, Наполеон потерял всю свою огромную, опытную армию не из-за морозов и неудачного стратегического манерва, а из-за русских верхом на медведях, что любили пить водку и играть на национальном инструменте под названием 'балалайка', звуками которых вселяли страх в эльфийские сердца, являясь лучшим психологическим оружием всех времен. И люди, написавшие этот бред, получали научные степени и преподавали в лучших университетах Европы. Стыд и позор...

Нет, все эти атрибуты, разумеется. Были. В таких морозах и метелях на конях проехать крайне сложно, медведи подходили гораздо лучше, поэтому использовались лишь в разведке. А в боях крайне редко – эти животные достаточно миролюбивы. Не как слоны, конечно, но русским удалось их хорошо приручить, и те становятся преданны, как собаки. – У нас одного рядового медведь задрал... хоронили по частям, – вспомнил Уильям и еще больше побледнел, хотя куда уж больше...

В Симбирск солдат и профессор прибыли на поезде, совершив не одну пересадку. И большую часть дороги бывший крестоносец жаловался на некомфортабельное промерзшее купе, русские дороги и частые остановки из-за них. То впереди заметет, то с поездом что-то не так. В результате чего путь занял массу времени, и оба жалели, что до конечной цели их путешествия. Не ходят корабли.

С каждой остановкой была перспектива застрять надолго посреди снега, вдали от цивилизации.

Но, наконец, конечная. Даже Хэммет выдохнул с облегчением, когда поезд остановился. Только никакой станции не было. Пришлось прыгать прямо в снег. Но хотя бы сугробы оказались неглубокими.

– Черт! – выругался после приземления нагруженный донельзя Уильям.

У профессора при себе был лишь небольшой чемодан.

Вокруг них была бескрайняя ледяная равнина, вдалеке от которой виднелся город. Оказалось, железнодорожные пути к нему окончательно засыпало, так что быстрее дойти окольной тропой пешком, прежде чем их откопают. Кроме путешественников с поезда сошли оставшиеся двое пассажиров. В Симбирск вообще мало кто ездил.

– Вот, скажите... – через некоторое время, заскучав по дороге, поинтересовался бывший крестоносец, – мы ведь пришли сюда по зацепке какого-то сумасшедшего старика. Но вы так и не сказали, что или кого мы ищем.

– Мы ищем хозяина церкви в этом городе, который бывал в Англии. У меня есть здесь хороший друг, у которого мы остановимся, и который хорошо знает окрестности.

– Что-то я сомневаюсь, что он православные. Православные редко покидают Россию, посещают только восточную Европу. Например, захолустье, под названием Сербия, – солдат поправил тесемки объемного рюкзака.

При этом он нес на себе винтовку и меч в специальных чехлах, привязав их к телу поверх тулупа. Несмотря на пьянство, Уильям обладал немалой силищей.

– Я тоже так подумал, – отметил профессор. – Если окажется католиком, вам там проще будет внедриться.

Все члены ордена были католиками, туда не брали протестантов, православных, мусульман и других. Можно сменить вероисповедание, как вариант. В остальном суровые догмы не допускали исключений. И пусть сейчас такой религиозной искренности, как в средневековье, мало от кого дождешься, своим основным принципам крестоносцы никогда не изменяли.

Именно поэтому Британская Империя долго была обособлена от их влияния, как только отреклась от католицизма при Генрихе Восьмом. Но в конце восемнадцатого века в связи с потерей Америки, как своей колонии, и угрозы лишиться остальных, они пошли на некоторые уступки, и уже в двадцатых годах девятнадцатого века в Лондоне появилась штаб-квартира тевтонского ордена, имевшая право свободно набирать рекрутов, заодно обращая их в свою веру.

– Ха... я даже 'Отче наш' сейчас не расскажу, а вы меня внедриться просите, – фыркнул Уильям.

– А разве вы не молились по утрам и на ночь, когда служили ордену?

– Молился, и что? Это не значит, что я хоть что-то запоминал, бессвязно пробалтывая весь текст.

Михаил не сдержал дружеского смеха, который через секунду поддержал и солдат.

– Да вы не меньший атеист, чем я, – заметил профессор.

– Ничего подобного! – возмутился собеседник. – Просто у каждого своя вера, не более.

Ну да, кому как не бывшему представителю организации, занимающейся религиозной экспансией на протяжении веков, говорить об этом.

– Кстати, а откуда просочились сведения о моих религиозных взглядах? Я публично о них никогда не заявлял.

– У ордена есть записи о вас. Вы ведь пережили нашествие. Впрочем, как и об остальных, кто был в той же ситуации. Ну и перед самым заданием быстро раскопали о вас побольше сведений. Все-таки вам с главнокомандующим встречаться, а его охранка свое дело знает. Вот и мне кое-что подглядеть перед отправкой удалось.

Профессор знал, что он числится в записях о Семнадцатом нашествии. И про подробные характеристики знал. Но вот то, что его проверяли – это нонсенс. Неужели у крестоносцев нет доверия никому, кроме своих?

– Интересно, – задумался Хэммет. – И что же там такого выяснили?

– Церковь вы не посещаете, – начал вспоминать бывший крестоносец. – Да и вообще официально не относиться себя ни к одному из религиозных течений. Ваше окружение коротко и осторожно расспросили, так что раз так написано, то работа была проделана тщательная.

– Что ж, я впечатлен, и даже льстит, что я привлек такое внимание, – хмыкнул Михаил.

До города, казавшегося столь близким, путь занял не меньше часа из-за петляющей неудобной дороги. Но главное, что все-таки добрались.

Захолустье еще то. Пять-семь каменных зданий, лишь два из которых можно назвать большими, а остальное представляло из себя скопления деревянных домов и изб. Мимо сновали закутанные в шубы и теплые шапки люди, нередко в сопровождении ручных медведей. Благо к их присутствию Уильям немного привык.

Целью путешественников был большой, ухоженный каменный дом на окраине города.

Стук в крепкую дубовую дверь ничего не дал.

– Он в курсе, что мы приедем? – засомневался бывший крестоносец.

– Я написал ему письмо еще в Лондоне. Впрочем, почта могла и запоздать...

Но тут дверь со скрипом открылась, и на пороге показалась молодая девушка.

– Илья Николаевич, они приехали! – по-русски звонко крикнула она, после чего обратилась к мужчинам. – Здравствуйте, проходите скорее, – выполнив свой долг, она быстро удалилась.

Как только они вошли, по лестнице со второго этажа спустился немолодой джентльмен с густой бородой средней длины и практически лысой головой. Будучи среднего роста, он приходился профессору по шею, а Уильяму и того меньше.