Текст книги "Демон (СИ)"

Автор книги: Артем Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 48 страниц)

– Почему сразу не главный демон Каин?

Хэммет было поднял палец, чтобы напомнить, что по мифологии, написанной орденом, главный демон Каин как раз пал давным-давно, но передумал. Вспомнил, что есть такая вещь, как сарказм, которому, к несчастью, солдат был обучен.

– Вам нужно больше доказательств? Бесполое существо с крыльями, обладающее невероятным могуществом? -сказал вместо этого профессор, подняв бровь.

Если Катерина и Салим поверили сразу, то бывшего крестоносца по неизвестной причине мучили сомнения. Может, потому что ангелы в его представлении были совсем другими существами, лишенными таких недостатков, как высокомерие и манипулирование. Или же все было еще сложнее...

Орк же не сомневался. По его логике, если существуют демоны, то почему бы не быть ангелом? А с первыми он встречался лицом к лицу. Катерина же была поверить хоть в то, что сказочные персонажи сошли со страниц книг и ходят среди них. Ибо в их безумном мире может произойти все, что угодно. А это было самое логичное объяснение.

– Почему вы так на него взъелись? На нее... – то и дело поправлялся солдат.

– Это слишком личное, я не могу вам сказать. Главное, что он не должен получить эту огромную силу...

– И как же... вы планируете его убить? – спросил орк.

Хэммет добродушно усмехнулся:

– Убить? Боюсь, это невозможно для нас. Робертс, разделяющий мои взгляды, нашел мой давний тайник с оружием, которым вы, Салим, убили демона. И решил попытаться сделать это сам... но я его долго отговаривал, вряд ли бы это сработало даже в упор.

– Значит, это... было ваше... оружие? Откуда?

– Из этого мира, который лучше назвать Чистилищем, – не стал скрывать Михаил. – Здесь много можно найти. И это оружие было хорошо запрятано, нашел его во время моих странствий здесь совершенно случайно.

В случайность никто не поверил, но этот вопрос не стоил серьезного внимания.

– И, судя по всему, он не настолько могущественный, чтобы проникнуть за железную дверь, – задумалась Катерина.

– Все гораздо сложнее. Эту дверь можно открыть только обычным путем. Кто бы ее не построил, он постарался на славу, – опустив взгляд, ответил профессор. – И еще по тем координатам мы не нашли той большой двери. Да и не искали. Теперь я понимаю, что на самом деле эти сведения были подлогом. Или мы неправильно поняли. Но когда семнадцать лет назад мы открыли ту злосчастную комнату, я и Ангус прошли дальше, не найдя ничего на постаменте... а потом появился этот ангел. Совсем в другом обличье... и запер дверь. А меня с Ангусом отрезала стена от остальных. Как не пытались открыть дверь, не выходило. Поэтому пришлось уходить через портал.

– Почему... он это сделал? – побагровел Уильям.

– Видимо, был разозлен и разочарован, как и сегодня... что ж... – Хэммет поднялся на ноги и отряхнулся. – Думаю, мы и так прилично задержались здесь, пора идти в восемьдесят шестой год.

Он не ждал, что путешественники пойдут дальше за ним. Точнее, уже заочно считал, что их пути разошлись навсегда. Но сожаление на его лице другие не увидели.

– Последний вопрос... – после слов Уильяма профессор резко замер. – Почему вы с такой старательностью уничтожаете письма, что пишет ваша ученица?

– Это тоже личное, – чуть обернувшись, ответил тот.

Хэммет смущенно отвел взгляд, поэтому его спутники даже не знали, что и думать. Настолько смущенным им его видеть еще не приходилось. У каждого имелись разные подозрения, но все сводились к тому, что профессор к Кейси, кажется, так он ее называл, совсем не равнодушен.

Только у Катерины промелькнула шальная мысль, что мужчина хочет заставить их думать именно таким образом...

Но на этот разговор завершился окончательно. Путешественники решили, что нужно двигаться дальше. А потом посмотреть, как будут развиваться события. Уж слишком непредсказуемо шла их жизнь с тех пор, как они встретили Хэммета.

У самого же портала Уильям попытался спросить еще кое-что.

– А что должно было быть за той дверью, раз постаменты были пусты?

– Я не знаю, Уильям. Там могло быть все, что угодно...

После чего, словно уходя от ответа, шагнул в портал.

Страшный мороз охватил каждого, стоило оказаться на другой стороне. В любой момент можно было вернуться назад, ибо портал оказался на открытой местности. Но это не поможет. Вьюга гнала снег прямо на путешественников. Каждый промерз до костей за мгновение, словно нырнул под лед. Особенно плохо приходилось полуголому орку.

Но самой плохой новостью оказалось то, что все вокруг было скрыто непроглядным туманом из-за метели. Оставалось лишь идти наугад....

И Хэммет двинулся вперед, хоть и остальные заметили, что он идет наугад, руководствуясь каким-то своим внутренним чутьем. И ничего не оставалось, как пойти следом. Если погибнут, то все вместе...

Однако больше их озадачило совершенно уверенное заявление Михаила, которому пришлось крикнуть его, чтоб перебить сильный ветер, громко свистевший в ушах.

– Где бы мы ни были, это точно не Россия!

Гренландия. 2 неделя февраля. 3 день. 1886 год.

Последней мыслью Уильяма было вернуться обратно в портал. Выживать, набирать снега, чтобы была вода. И ждать... неизвестно чего. Но Хэммет впереди упрямо шел дальше, шаг за шагом. И, казалось, совершенно не чувствовал пронизывающего холода.

При том, что даже если температура была лишь четырнадцать градусов по Фаренгейту, хотя после теплых краев, да еще без одежды, они умрут от обморожения в ближайшие полчаса. Бывший крестоносец ставил мысленно на себя, что протянет больше других. Орк не привык к подобному, а остальные выглядят слабее.

Но постепенно в голову приходила мысль, что если кому и придется выжить, так это профессору...

Вскоре каждый шаг начал даваться с огромным трудом. Силы, направленные на поддержание жизни, стремительно таяли. А потом наступила непроглядная тьма.

И даже когда та рассеялась, солдат продолжал проклинать себя. Хэммета, всю жизнь. За то, что все пришло к такой отвратительной и бездарной развязке.

Ото сна пробудил тихий лязг цепей, качавшихся от легкого дуновения ветра.

Было холодно, но не так, как на открытой местности...

При последней мысли Уильям поежился, а потом осознал, что находится внутри замкнутой комнаты.

Ватные обмороженные конечности двигались плохо, но вскоре даже с такими условиями удалось подобраться к крепкой решетке. Глаза, утомленные вьюгой, наконец, открылись как надо, и он понял, что находится не где-нибудь, а в одиночной камере.

Несколько факелов освещало длинный коридор, заполненный такими же комнатами с решетками. В заключении напротив никого не оказалось. Кроме нескольких человеческих костей вкупе с нижней челюстью.

Бывший крестоносец оглядел себя, после чего начал стремительно растирать конечности, в первую очередь, ноги, сдернув сапоги. Было неприятно, но пока, кажется, обошлось без серьезных последствий.

Его выцветший синий мундир выглядел не лучшим образом, а тут еще и рукав практически оторвался... заодно сильно ныло запястье, на котором остались красные следы. Кажется, его тащили за руку. И это были совсем не человеческие пальцы...

– Эй! – наконец, крикнул он. – Хэммет?! Салим?!

Катерину он не стал называть. Потому что не любил называть ее по имени, а кричать 'женщина!' было бы глупо. Вдруг, здесь еще какая особа женского пола находится в заключении.

Хотя, откуда? Точнее, откуда в таком забытом месте нашлось такое подземелье? Их, или лишь его одного, живого, притащили сюда. Скорее всего, в замок.

Неизвестность разъярила еще больше. Стоило убедиться, что даже пальцы на ногах вне опасности, солдат натянул сапоги обратно и начала остервенело бить ногой по решетке, пытаясь либо сломать замок, либо привлечь внимание охраны.

– Только откройте клетку... и потанцуем... – тихо рычал Уильям, продолжая пинать крепкий замок раз за разом

Вдалеке послышались тяжелые шаги. Бывший крестоносец замер, вслушиваясь. И внутри него все похолодело. Уж больно свежи были воспоминания о гигантах Гилена, что ходили по острову. Наверняка, проклятый Брандон научил его этим проклятым технологиям... возможно, как и того, кто взял их в плен прямо сейчас...

Но когда перед решеткой остановилось существо, солдат понял, чем так воняет, несмотря на сквозняк.

Это была бальзамирующая жидкость. Но монстр не был похож на живых мертвецов, что приходилось видеть ранее. Сшитое из разных частей, грузное и неповоротливое, вкупе с металлическими частями вызывало поистине высочайшее отвращение. Особенно от перекошенного в неестественной гримасе лица этой несчастной жертвы медицинско-научного кошмара. И налитые кровью глаза с яркой зеленой радужкой добавляли еще пару штрихов к законченному портрету этой мерзости.

Плоть уже давно приобрела гнилостный зеленый оттенок, а запах бальзамирующей жидкости сочетался с сильной вонью от ржавого металла и еще нескольких вещей, которые даже назвать-то сложно.

Но то, что такую громадину учуешь прежде, чем увидишь, сомневаться не приходится.

Этот отвратительный симбиоз металла и плоти не оставил сомнений в том, кто его создатели. Чертовы некроманты, любящие технологию, которыми так пестрели заголовки желтой прессой.

Правда, во время службы в ордене бывший сержант слышал разговор капитана Патрика с полковником Сандерсом. Из которого можно сделать вывод, что угроза со стороны этого осколка от основного еретического течения весьма и весьма серьезна.

Самое странное, что никто не знал, какие цели они преследовали. Никаких актов террора, нападений или чего-нибудь еще от них не было. Только регулярные похищение тел с кладбищ. Или хотя бы их частей. Но порой пропадали и живые люди.

Один из крестоносцев рассказывал байку, что в этом был замешан один из уважаемых докторов, проводивший обследования не где-нибудь, а в Берлине. А потом слишком много его пациентов начало пропадать. И, собрав жатву, доктор пропал сам...

Оказаться на столе для препарирования бывшему крестоносцу не хотелось. Но заканчивать жизнь самоубийством, как отец, он не собирался. Попасть после всего пережитого в ад просто немыслимо...

Тем временем, странная тварь будто вопросительно смотрела на пленника.

– Где мы? Позови сюда своего хозяина, чудовище...

Говорить грубо с громадиной, которая выше на полметра, да и шире в полтора раза в плечах, весьма неразумно. Даже если исключить превосходство в весе и силе, плотные кожаные одежды с небольшими шипами сразу отбивали желание молотить тварь кулаками. А если уж прижмет к себе в "дружеских" объятиях, человека придется буквально отдирать.

Впрочем, даже несмотря на это, о чувствах странного охранника Уильям думать не собирался. Равно как и монстр, похоже, о сохранности Уильяма. через решетку с трудом оказалась просунута рука, из которой торчали толстые провода, ведущие куда-то за спину. После чего мощный электрический разряд ударил в грудь бывшего крестоносца, выживая небольшую душу в синем мундире и отбрасывая в ближайшую стену. Казалось, лопатки от такого обращения просто треснут, но, к счастью, обошлось.

– Ух... – только и смог издать солдат тихий звук.

А когда попытался подняться, громко застонал. Тяжело было сосредоточиться и сфокусироваться, по всему телу ощущение, словно катком проехались.

Сшитый человек, тем временем, убрал руку и пошел обратно. Перед тем, как глаза Уильяма закрылись, он сумел разглядеть странное устройство, напоминающее небольшой ящик, на спине.

Сознание вернулось где-то через час. Конечности плохо слушались, будто Уильям снова их обморозил.

Снова послышались тяжелые шаги. И в этот раз, когда появился "Квазимодо", бывший крестоносец ожидал нового удара током. Но вместо этого существо коснулось замка на решетке, и по ней прошел электрический заряд. С громким скрипом железка отъехала в сторону, открывая выход.

Громадина отошла в сторону, открывая проход. Но не давая уйти в другую сторону из-за узкого коридора.

Несмотря на то, что подчиняться этой твари было унизительно, солдат не хотел повторения недавнего опыта. Одно дело, когда бьют кулаками, этому гораздо проще сопротивляться и терпеть боль.

Ему не хотелось, чтобы монстр после тащил его на плече, совершенно беспомощного. Да и вообще прикасался.

Насколько он разумный, и понимает ли человеческую речь, солдат больше проверять не собирался. Его взгляд цеплялся за камеры, ища спутников. Но все оказались пусты.

Плохие предчувствия лишь усилились.

Но их затмило удивление, когда из каменное подземелья Уильям вышел в те самые коридоры и комнаты, построенные древними народами. Только обставленные разной утварью, в зависимости от назначения той или иной комнаты. Поэтому поначалу даже были сомнения в идентичности стен и потолков. Однако, это действительно похоже на место рядом с Тумбстоуном.

Первая комната, через прошел бывший крестоносец под конвоем, была пыточная. Небольшая, в ней имелись лишь самые эффективные устройства. Рядом с одним из столов, стояло похоже горбатое существо, тоже сшитое из частей как минимум пяти мужчин и женщин. И рубило небольшим тесаком то, что осталось от человеческого туловища. Больше всего ужасал не вид изуродованных останков, а бессмысленность происходящего, сочетающаяся с невероятным энтузиазмом, который проявляло это странное существо.

Уильям остановился в центре комнаты, стараясь не смотреть на процесс. И прекрасно понимая, что будет дальше.

Но неожиданно чудовище позади резко толкнула его рукой в спину, призывая двигаться вперед. И бывший крестоносец быстрым шагом направился прочь из жуткой комнаты.

Конвоир, благодаря огромному росту, не отставал ни на шаг. Помещения быстро сменяли друг друга. Медицинские кабинеты. лаборатории, повсюду разнообразные окровавленные кушетки. Запах царил пьянящий, вызывающий сильную тошноту. Пахло не только бальзамирующей жидкостью и трупами, но и спиртом, а также другими химикатами.

В этом царстве смерти и боли раздавались редкие крики, но каждый пронизывал душу насквозь, заставляя заледенеть пальцы хлеще, чем на морозе снаружи.

Уильям даже не собирался заглядывать в ответвления коридора, предпочитая мужественно идти вперед. Справедливо опасался, что еще больше настолько ужасных зрелищ могут его попросту сломать.

Замок некроманта, который тевтонцы штурмовали больше четырех, точнее. если верить Хэммету с его теорией времени, пяти лет назад, казался детской забавой по сравнению со здешними порядками.

Там ухоженное готическое строение с одним лишь подвалом, где была одна-единственная лаборатория. А здесь была настоящая фабрика по производству ходячих полуметаллических трупов.

Из одной из комнат повеяло сильным жаром, и мужчина не смог не заглянуть. У них была даже своя литейная. Немаленькая к тому же. И работали там такие же твари, ни одного живого человека.

Единственный живой человек встретился перед выходом на новую лестницу. Выбежал обнаженный из очередной лаборатории. Судя по всему, абориген, гренландец, чтобы подтверждало строение лица с раскосыми глазами.

Он был слаб и измучен, ребра торчали после долгого недоедания. Поэтому его быстро перехватила вышедшая из комнаты женщина в медицинском белом халате.

Сначала бывший крестоносец принял ее за живую, и даже хотел окликнуть, чтобы высказать все, что думает о творящихся здесь варварствах. Но стоило той резко повернуть голову, как солдат едва не отшатнулся от неожиданности. И тогда врезался бы в чудовище, что громко шло позади.

Бледное, зеленоватое лицо женщины было изрезано, словно кто-то вскрывал квадратами части кожи, стремясь увидеть, что находится под ней. Непричесанные волосы свалялись в колтуны и выцвели, потеряв природную черноту. Ни одного следа металла на руках и ногах, остальное скрывал широкий застегнутый халат.

Мертвая резко схватила "пациента" за ногу, нагнувшись со странным металлическим лязгом, который солдат принял поначалу за хруст костей. И ,пока тот пытался вырываться и кричать из последних сил, потащила обратно, не проронив ни звука.

Уильям уже хотел было идти дальше, но получил очередной толчок от нетерпеливого чудовища позади на секунду раньше.

От следующего крика мучимой жертвы, что раздался позади, Уильям сдвинул плечи и крепко сжал кулаки. Все его существо желало разрушить это место. Лишь бы не слышать и не видеть его больше...

Этого было мало, чтобы сломать несгибаемого крестоносца. Но точно произвело неизгладимое впечатление.

Наконец, его привели в небольшой зал, где "Квазимодо" его покинул. Железная дверь за ним, наподобие той, что была в подземелье рядом с Тумстоуном, быстро закрылась после очередного удара электричества по замку.

В зале располагался окровавленный хирургический стол, а также столик с инструментами. Недолго думая, бывший крестоносец решил вооружиться скальпелем. И сунул его в рукав, собираясь сделать сюрпризом тому, кто войдет в эту комнату.

Тут открылась другая дверь, и в зал втолкнули Катерину и Салима. После чего существо позади заперло дверь.

– Уильям! – женщина редко называла солдата по имени, и тот даже удивился.

– К... что здесь происходит, что они собираются делать? – подойдя ближе, спросил Уильям.

– Не... знаю... нас измерял и осматривал какой-то... ученый... – от напряжения речь орка становилась еще хуже.

– Меня же просто вытащили из камеры и привели сюда.

Путешественники вновь огляделись. Ситуация была не лучшая, но, по крайней мере они были живы. Только не хватало...

– Где Хэммет? Ты его видел? – обеспокоенно спросила рыжеволосая.

– Нет... там, где я шел, камеры были пусты. Может, он был в жутких лабораториях... я не знаю, – покачал головой бывший крестоносец.

Может, он и перестал испытывать уважение к профессору, но такой смерти точно никто не заслуживает.

– Раз вас измеряли, наверняка захотят использовать в своих проклятых экспериментах, – перевел тему солдат. – Нужно выбираться отсюда. Но один удар электричеством, и все пропало... у тебя точно не осталось в закромах магии?

Женщина посмотрела на собеседника мрачным взглядом. Стала бы она сидеть в этом случае и терпеть унижение, когда цепкие, чуть морщинистые руки шастали по ее телу, в том числе и по интимным местам? Правда, она заметила, что одна рука ученого разительно отличается от другой.

Как бы то ни было, любое сопротивление подавлялось без всякой жалости...

Стоило Салиму чуть повернуться, как Уильям увидел на его спине ожоги от электричества. Теперь понятно, почему он еще хуже говорит. У бывшего крестоносца язык также заплетался после такого изощренного воздействия.

Вновь открылась дверь, откуда привели солдата, и в комнату вошел высокий мужчина, которому едва-едва перевалило за пятьдесят. На серьезном мрачноватом вытянутом лице, украшенном седыми бакенбардами, что переходили прямо в кудрявую светлую шевелюру, уже проступили небольшие морщины, особенно на лбу. Впалые щеки вместе с внимательными хищными глаза, да с тонкими, вечно поджатыми губами, окончательно завершали образ не слишком располагающего к себе человека.

Под белым медицинским халатом скрывался достаточно дорогой, совершенно не подходящий этому месту, черный костюм.

Дверь позади него закрылась, и Уильям не смог сдержать улыбки. Этот человек вошел один. Из-за рукава синего мундира показалось лезвие скальпеля, и он быстрым шагом двинулся прямо на незнакомца.

Катерина попыталась остановить его, но не успела. Ученый выставил руку, и заряд электричества ударил прямо в грудь бывшего крестоносца. Туда же, куда и в прошлый раз.

Глухо ухнув, он упал на пол, пытаясь прийти в себя. В этот раз заряд оказался по слабее, но от этого было ненамного легче. Для потери сознания заряда не хватило, поэтому весь спектр ощущений пришлось пережить без сладостного забытья.

– Вот, значит, как вы встречаете тех, кто спас вам жизнь, – губы мужчины тронула улыбка, если, конечно, тот действительно был способен улыбаться. – А, говорят, у англичан хорошие манеры.

Сначала солдат подумал, что его ударило магией, поэтому он с трудом осознавал, почему жив. А потом увидел, что прям в ладони незнакомца располагается небольшое черное отверстие, а дальше прямо в кисть вшит провод. Да и правая рука сильно отличалась от левой. У той, откуда и вышел заряд тока, кожа была по-темнее, а пальцы чуть короче. Да и при ближайшем рассмотрение оказалось, что правое плечо чуть шире, чем левое. Что особенно выделялось на худощавой фигуре с бледным лицом.

– До чего может порой дойти человеческая наивность, – хмыкнул незнакомец. – Вы думаете, я пришел сюда без сопровождения, да еще беспомощным?

Его английский был с небольшим немецким акцентом, но каждая твердая согласная сильно резала слух. Салим аккуратно подошел и помог бывшему крестоносцу подняться.

– Итак... – ученый завел руки за спину. – Суммируя факты, я могу сделать вывод, что вы свалились мне на голову через пространственный портал...

Катерина хотела было спросить, как он догадался, но потом поняла, что это слишком глупый вопрос. А этот страшный человек ненавидит глупые вопросы, за один такой во время "осмотра" она уже получила хороший заряд тока.

– Но вас было четверо. Так, может, вы скажете, мне кто был вашим четвертым спутником? – продолжал рассуждение хозяин этого места.

– Назовите свое имя, для начала... – аккуратно потребовал солдат.

Чтобы знать, кому он раздавит череп голыми руками, только представься такая возможность...

– Да, это вы верно подметили, где мои манеры, – усмехнулся незнакомец и, пройдя чуть вперед, торжественно возвестил. – Меня зовут Виктор Франкенштейн, ученый и творец. Думаю, вам этого хватит...

– Творец чего? Ереси? Ужаса? – процедил бывший крестоносец.

– Я так полагаю, вы служили в рядах светлейшего ордена? – поднял бровь Виктор, вновь поразив путешественников своей дедукции. – Стоило догадаться по вашей выправке. Сначала я подумал, что вы служили в элитном английском отряде, но потом вспомнил, что его расформировали сразу после Крымской войны...

Женщина, тем временем, незаметно сделала шаг в сторону и оказалась рядом со столиком с инструментами. И, заведя руку назад, пыталась нащупать что-нибудь полезное.

– ...но стоило вам упомянуть про ересь, как все стало на свои места. Посмотрели бы на бревно в своем глазу, господа, а потом бы вам говорить о ереси.

Франкенштейн ничуть не смаковал чувство своего превосходство. Он держался так, словно вел необходимую для дальнейший дел, да и та была ему не слишком приятна. Чувствовалась даже некая отстраненность, словно доктор был на пару ступеней их выше.

– Что до остального... полагаю, вы не оценили моих трудов. Как и многие другие. Хоть это и на благо человека...

– На благо?! – не сдержался орк. – Это... не может быть... на благо!

Собеседник удостоил наемника лишь снисходительным взглядом, но потом ответил.

– Человечество всегда развивалось через боль и смерть, сколько бы вы не спорили. Часто именно война была двигателем прогресса. И как бы люди, вроде вас, со своими идеалистическими представлениями об устройстве мира не старались изменить этот порядок вещей, он всегда им остается. Может, именно для этого наш мир и был создан, кто знает....

– Проклятый безбожник... – процедил солдат.

– Nolite judicare et non judicabimine, – декларировал на латыни Виктор. – Впрочем, в ордене простые солдаты уже давно не изучают латынь.... думаете, я бы начал свои изыскания, не изучив досконально, что лежит в основе мира? Нет, Бог есть, кто-то должен был нас создать, мы не могли создать себя сами. Теория эволюции отлично вписывается в выработанную мной концепцию, но все с чего-то начиналось, и не могло образоваться само. Но тот, кто положил начало, знал, что получится в итоге. И раз мы до сих пор делаем то, что делаем, ему это угодно. Или это не имеет для него никакого значения.

Философия, которой не преминул поделиться этот странный человек, производила неприятное ощущение. С одной стороны это служит всего лишь оправданием его ужасной деятельности, позволяет спокойно спать по ночам и даже быть уверенным, что с помощью подобного наука двигается вперед. По другую руку поражала логичность всей теории, под которую подведено все, что было душе угодно.

Уильям же не мог при всем желании принять такую интерпретацию Его спутники же просто отнеслись с должной долей безразличия к этим ничего не значащим измышлениям. Их это не волновало, на первом месте стояло то, что будет с ними дальше...

– Таким образом, нас ограничивают лишь придуманные людьми законы морали, – продолжал лекцию Франкенштейн. – И ради достойного результата ими можно пренебречь. Человек, эльф, орк и другие – существа несовершенные, не законченные. И я собираюсь это изменить.

– К черту эти изменения, – коротко заявила Катерина.

– О, вы узко мыслите. Впрочем, как и многие другие. Я уже об этом говорил. А ведь со временем я смогу исправить дефект речи вашего друга. Даже не знаю, что с ним сделали, и как нанесли такую поразительную травму... я пожал бы руку этому мастеру, пусть и его деяние направлено на разрушение, а не созидание.

Орк поежился, вспомнив, как пристально осматривал его голову доктор. Подключал какие-то приборы, заглядывал в уши, словно пытался что-то там увидеть. И каким-то образом понял, что сотворить такое мог только не человек.

Вместе с тем пришло воспоминание о недавней пытке, когда словно все сознание выворачивали наизнанку, как мозг под черепной коробкой словно стал самостоятельной частью и начал вращаться с огромной скоростью внутри, а потом кататься, как в центрифуге.

Тогда Виктор сказал, что Салим еще очень легко отделался. Но получить от него диагноз все равно что получить направление прямиком в адский котел.

– Но вернемся к делу. Вы пересекли запретные земли, здесь никого не должно быть, кроме меня и моих приближенных, – вернулся к главной теме разговора доктор. – Отпустить я вас не мог, вы видели слишком много. А я собираюсь показать миру свою работу, только когда доведу ее до совершенства, и не минутой раньше.

– Что, пустишь нас на мясо? Сделаешь новых тварей? – совершенно спокойно спросил Уильям.

Казалось, самое лучшее, что можно сделать, это не достаться врагу живым, не попасть к нему в плен и не дать собой воспользоваться. Но к некромантам, к какой бы школе они не относились, это не относится. Для них не важна душа, не важны знания, для них важно тело. А уничтожить свои останки часто не представляется возможным. Если только, конечно, не удастся добежать до литейной внизу. Тогда. может, будет шанс.

Мучительная смерть лучше посмертного рабства.

– О, нет, что вы... – холодно улыбнулся Виктор. – Те... "твари", которые тоже мои дети, были первыми прототипами. Несовершенными, но все равно гораздо лучше, чем то, что могут сделать эти недоучки основной ветви некромантии. Те рассыпаются через десяток лет, а мои творения могут прослужить несколько десятилетий. Наука всегда будет сильнее...

В этот момент Катерина больше всего пожалела, что у нее нет магии. Несмотря на то, сколько горя она успела принести... Хорошо бы было сейчас садануть по этому самодовольному лицу каким-нибудь мощным заклинанием.

– По крайней мере на вас, – он указал на Уильяма. – У меня большие планы. Но я бы предпочел, если бы у вас был разум этой прекрасной особы. Что поделать, у одной испорченное тело, у другого голова. А третий просто бесполезен в силу личной физиологии...

Вот так он вешал на всех ярлыки, хуже любого другого. Выбирал, словно на рабском рынке, планировал и вычислял. И спокойно делился всеми планами.

Впрочем, лучше хоть так, чем умереть, даже не увидев нож, которым тебе перерезали глотку.

Называть после такого Франкенштейна монстром, чудовищем, маньяком, психом и другими словами просто язык не поворачивался. Этот человек был за гранью добра и зла, словно пришелец из другого мира, для которого люди не больше, чем даже бездушное исследуемое химическое вещество. Только с ними еще можно немного поговорить, чем взяться за хирургический инструмент.

– Единственное, что меня беспокоит, так это ваш четвертый спутник. Он исчез, прежде чем к вашим ослабленным от вьюги телам добрались мои дети. И дальнейшие поиски ничего не дали. Сомневаюсь, что такой человек может умереть так просто. И он придет сюда... может, не чтобы спасти вас, но придет. И я собираюсь подготовиться к торжественной встрече.

Сначала путешественники подумали, что он просто выпотрошит и развесит их как кукол перед главным входом для услады глаз. А также, чтобы вселить ужас в Хэммета. Но в все оказалось, неожиданно... лучше.

– Поэтому, если все зайдет слишком далеко, мне нужны целые и невредимые заложники. Поэтому мой вам совет – не провоцируйте моих детей. При любой агрессии они убью вас, не задумываясь. Либо по-моему приказу. Поэтому меня тоже лучше не злить...

Когда Виктор совсем заговорилась, рыжеволосая поняла, что это ее шанс. Медицинские ножницы полетели вперед, должны были метко впиться прямо в глаз, а уже потом мужчины бы завершили начатое.

Но пришитая рука доктора резко и неестественно рванулась вверх, странно изгибаясь в суставах. После чего ладонь прикрыла лицо, и инструмент не причинил ненавистному ученому никакого вреда.

– Об этом я и говорил.

Казалось, он был разочарован поведением людей. Но даже если и нет, его взгляд выражал бескрайнее раздражение чужой глупостью. А в остальном все тоже безразличие.

Он даже не обернулся, покидая помещения и запирая дверь на замок.

– Да он с нами просто играет... – процедила женщина, после чего попыталась в гневе опрокинуть стол с инструментами, но тот оказался намертво закреплен ножками в полу.

– Он пытался... узнать о нас... больше... своими... методами, – мрачно заключил Салим.

Его поразило, как быстро доктор едва не докопался до истины. Словно видел его прошлое, лишь изучив тело.

Но эти мысли промелькнули лишь на пару мгновений. Орк пытался найти выход из сложившейся ситуации. Что оказалось гораздо сложнее, но не столько из-за безысходности ситуации, сколько из-за того, что стало гораздо сложнее соображать. То и дело слышался странный шепот, но наемник считал это не более чем слуховой галлюцинацией.

Однако последнее слово, прозвучавшее в голове, казалось слишком реальным.

– Подойди...

– Что? – огляделся Салим, удивив этим остальных.

Стало ясно, что голос раздавался только в его голове, которую наемник не преминул ощупать на всякий случай.

Казалось, что голос раздавался от второй двери, откуда привели его и Катерину.

Небольшой рычаг, расположенный справа, словно повелевал потянуть за себя. Стоило это сделать, как железная преграда неожиданно съехала вниз, и обомлевший орк увидел Хэммета, копающегося у рычага с противоположной стороны.

– Вы?!

– Замечательно, а я думал, что совсем придется туго... – он спокойно вошел внутрь, игнорируя все расспросы, посыпавшиеся со всех сторон.