Текст книги "Последний подарок богини (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 43 страниц)

   – А ты умеешь торговаться, – одобрительно заметил муж Гарби, когда они вышли на улицу.

   – Есть опыт, – туманно и многозначительно ответил юноша.

   Уныло шагавший сзади Гернос тяжело вздохнул.

   – Вон дом Корнелла, – указал Эдай на массивное сооружение, напоминавшее бункер с тремя воротами по фасаду.

   – Наши крайние? – спросил Алекс, вспомнив рассказ Айри.

   – Да, – кивнул мужчина, перехватывая костыль. Юноша видел, что ходьба причиняет ему сильное неудобство, хотя тот и старается не показывать вида.

   – Зайдем к будущему соседу? – предложил Эдай.

   Но тут створки средних ворот распахнулись, и показался богатый паланкин.

   Александр усмехнулся. По сравнению с носилками первого пророка храма Сета в Абидосе они выглядели как "Мерседес" бизнес класса рядом с "Окой". Почти не уступавшую по размерам этой малолитражке конструкцию тащили восемь мускулистых рабов, опутанных какой-то сложной ременной упряжью. На резных столбиках покоилась ярко-красная, двускатная крыша. С одной стороны занавеси из тончайшего келлуанского полотна были раздвинуты, и Алекс увидел грузного мужчину, задрапированного поверх туники в белый плащ с широкой красной полосой.

   Сарвий Корнелл Апер полулежал, опираясь на локоть, и читал какой-то свиток. По бокам паланкина шли двое мужчинх. Еще четверо шли позади, и у одного из них за поясом торчал короткий кинжал.

   – Коскиды, – с нескрываемой завистью проговорил супруг Гарби. – Бездельники и блюдолизы!

   Алекс только коротко хмыкнул, уже зная значение этого слова. Но его удивила реакция горожан на появление носилок. Никто не торопился разбегаться или кланяться. Прохожие неторопливо расступались, пропуская VIP– транспорт, и провожали его столь же равнодушными взглядами.

   Рабы стали закрывать ворота.

   – Эй, Мыслиш! – крикнул Эдай, взмахнув рукой.

   Плотный мужчина в серой тунике с зеленой полосой обернулся, и юноша увидел блеснувшую на шее серебряную табличку.

   – Здравствуйте, господа, – поклонился раб.

   – Мы пришли смотреть лавку, – сказал мужчина.

   – Прошу подождать, господин Алекс, – обратился Мыслиш к Герносу. – Я принесу ключ.

   – Это он Алекс, – пробормотал евнух, кивнув на Александра.

   – Вы будете иметь дело со мной, уважаемый, – привычно улыбнулся юноша.

   Раб чуть приподнял бровь от удивления, поклонился и скрылся за воротами.

   – Уж больно молодо ты выглядишь для хозяина, – проговорил Эдай.

   – Это быстро проходит, – философски заметил Алекс. Гернос опять тяжело вздохнул.

   Мыслиш вернулся с деревянным ключом – палочкой, похожим на тот, которым они пользовались в гостинице "Кипящий котел".

   Юноша вошел в просторное помещение с каменным полом и деревянным потолком, осмотрел кирпичные стены, убедившись, что нигде нет ни потеков, ни следов сырости. Поднялся на второй этаж, тихо проворчав: "Низковато тут у вас. Да и половицы надо бы сменить".

   Однако в целом он остался доволен и спустился вниз в приподнятом настроении.

   – Скажи, уважаемый, – обратился он к Мыслишу. – Я могу проделать в дверях окно?

   Раб почесал жирный, заросший щетиной подбородок.

   – Внутри вы можете делать что угодно, а насчет ворот я должен спросить господина.

   – Передай, что это важно. Для нашей работы нужен свет.

   – Чем же вы собираетесь торговать? – поинтересовался Мыслиш.

   Александр уже решил не заикаться о планах создания нидосского "Дома моды" и ответил:

   – Лекарствами.

   Лицо Эдая вытянулось от удивления. Очевидно ни Айри, ни супруга не сообщили ему о изменении бизнес-плана Алекса.

   – Мой названный брат постигал искусство врачевания у лучших мастеров Келлуана и прекрасно разбирается в болезнях.

   Мужчины посмотрели на смущенного Герноса.

   – Вы лекарь? – почтительно поинтересовался Мыслиш.

   – Немного, – пробормотал евнух, пряча глаза.

   – Он очень хороший врач, – заверил Александр. – Просто скромный. Учение оказалось очень тяжелым.

   – Так какова же будет окончательная сумма оплаты? – вновь привлек внимание доверенного раба Сарвия Корнелла юноша.

   – Двадцать серебряных рахм, как я и говорил вашей женщине, – ответил Мыслиш. – И плата за два месяца вперед.

   – Когда мы сможем переехать? – деловито поинтересовался Алекс.

   – Куда ты так торопишься? – неодобрительно проворчал Эдай.

   – А чего ждать? – удивился молодой человек. – Дело надо делать!

   В глазах раба мелькнуло одобрение, и он ответил:

   – Как только заключите договор.

   – Что для этого нужно?

   – Сходить в городской совет и заплатить пошлину, – отозвался супруг Гарби.

   – Какую?

   – Пять радланских риалов или пятнадцать либрийских рахм.

   Александр мысленно посчитал общую сумму затрат. "Похоже, одним дебеном золота тут не обойдешься", – с некоторой грустью подумал он.

   – Когда прибудет твой господин?

   – Зачем он тебе? – не понял Мыслиш.

   – Я хочу скорее заключить договор.

   – Не обязательно ждать господина Корнелла, – покачал головой раб. – После того, как вас запишут в Совете, там же можно составить и договор. Я возьму с собой оба экземпляра. Когда хозяин вернется, он их подпишет, и вы сможете их забрать. Разумеется, когда внесете деньги.

   – Кому я их должен отдать?

   – Господину, – с легким сочувствием, словно маленькому ребенку, объяснил Мыслиш.

   – Я понял, – кивнул Алекс. – Пойдем в Совет.

   – Мне нужно сделать еще кое-какие дела, – озабоченно проговорил раб.

   – Не торопись, – успокоил его юноша. – Нам все равно нужно дождаться еще одного человека.

   Он знал, что Айри умеет писать и читать по либрийски. Наряду с радланским и келлуанским этот язык считался в Нидосе официальным.

   – Ты сможешь найти дорогу в харчевню? – поинтересовался Александр у взволнованного Герноса.

   – Я же не ребенок! – обиделся евнух.

   – Тогда позови, пожалуйста, Айри, – попросил его молодой человек. – Скажи, что я её очень жду по важному делу. Пусть все бросает и идет!

   – Значит, я вам больше не нужен? – обрадовался Эдай, собираясь уходить.

   – Подожди, – остановил его Алекс, и когда Гернос отошел подальше, быстро спросил. – В чем подвох?

   – Какой подвох? – удивился мужчина. – Не понимаю.

   – Понимаешь! – уверенно возразил юноша. – Место бойкое, цена обычная. Почему же нет других желающих на такую лавку? Никто не хочет быть счастливым?

   Одноногий ресторатор неопределенно пожал плечами.

   – Давай, давай, рассказывай, – подбодрил его Александр. – Пока Мыслиш не явился.

   Мужчина продолжал молчать.

   – Что жмешься как невеста в первую брачную ночь? – стал терять терпение молодой человек. – Я все равно узнаю, но сильно на тебя обижусь.

   – День сегодня такой, – промямлил Эдай.

   – Праздник что ли? Или "неблагоприятный"? Я не понимаю.

   – Сегодня двадцать восьмой день далия.

   – И что? – продолжал недоумевать Алекс.

   – Месяц почти прошел, а тебе придется заплатить за него полностью, – вздохнув, пояснил мужчина.

   – Как это?! – вскричал молодой человек. – Договор же будет от сегодняшнего числа, значит, и платить я должен с двадцать восьмого далия по двадцать восьмое фория!

   – Не знаю, как в Келулане или там, откуда ты явился, – раздраженно буркнул Эдай. – А в Нидосе берут плату за месяц!

   – И прежний владелец заплатил за далий?

   – Разумеется, – вскинул брови мужчина.

   Александр огорченно крякнул.

   – Ну, не передумал? – усмехнулся одноногий.

   – Нет, – покачал головой молодой человек. – Но почему Айри мне ничего не сказала?

   – Откуда ей знать! – рассмеялся собеседник.

   – И ты не предупредил, – сказал Алекс.

   – Ты не спрашивал!

   Терзаемый "смутными сомнениями" юноша замолчал. Не слишком ли он спешит? Возможно, стоит пожить здесь дней десять, оглядеться, выяснить что да как, а уж после этого пускаться в плаванье по мутным водам нидосского бизнеса? "Ну и много ты узнаешь за десять дней?" – успокоил он себя риторическим вопросом. "Делай что должно, и будь что будет, – решил Александр. – Ну а этому одноногому Джону Сильверу при случае надо припомнить наш разговор".

   Когда в толпе мелькнуло белое платье Айри, из ворот вышел Мыслиш с холщевой сумкой через плечо и, взглянув на юношу, озабоченно проговорил:

   – Господин, в таком виде тебе нельзя в Совет.

   – Чем он тебе не нравится? – нахмурился Алекс.

   – Туда не пускают с мечами, – виновато пояснил раб.

   Молодой человек сердито посмотрел на Эдая, прятавшего улыбку в бороде.

   Александр вытащил из сумки кусок тряпки, обвязал им клинок и протянул ему.

   – Отнесешь в харчевню. И учти, эта вещь мне очень дорога.

   – Ничего с ней не случится, – заверил его мужчина, ухмыляясь.

   – Ты меня звал? – спросила Айри, удивленно глядя вслед мужу Гарби, зажавшему под мышкой меч.

   – Да, – кивнул молодой человек. – Пойдем заполнять договор.

   – Но ты же хозяин? – встрепенулся доверенный раб Сарвия Корнелла.

   – Разумеется, – подтвердил Алекс. – Просто я еще плохо читаю по либрийски.

   – Тебе бы надо взять с собой Эдая, – сказала девушка на келлуанском.

   – Я не во всем ему доверяю, – на том же языке пояснил юноша.

   – Ну, если тебе нужно, – пожала она плечами.

   – Пойдем, уважаемый, – Александр сделал приглашающий жест Мыслишу.

   По пути на площадь Великого флота он рассказал девушке об особенностях местного исчисления арендной платы, попеняв на коварство Эдая. Когда она стала громко возмущаться подобной несправедливости, юноша вежливо попросил её заткнуться и не сыпать "соль на рану". Поскольку данное выражение не встречалось ни в одном из местных языков, остаток дороги до Дворца Ста Алекс разъяснял собеседнице его значение.

   Широкие коридоры местного Белого дома оказались заполнены народом. Слышалась радланская, либрийская и даросская речь. Из комнаты в комнату сновали озабоченные посетители, легко узнаваемые по слегка ошалелым глазам, и местные чиновники в заляпанных чернилами туниках и хитонах. Эти передвигались неторопливо, с важностью лиц, уцепившихся за самый краешек вертикали власти.

   Несмотря на свое рабское положение, Мыслиш, а вернее его хозяин, пользовался большим уважением в этой цитадели бюрократии.

   Придерживая сумку, Александр изо всех сил старался не отстать от раба. За ним, крепко вцепившись в жилет юноши, шла Айри, провожаемая удивленными взглядами посетителей. Очевидно, женщины сюда заглядывали не часто.

   В просторной комнате с большим окном, где за четырьмя столами усердно водили кисточками по папирусу шесть человек, им навстречу поднялся худой мужчина с желтым лицом в длинной, почти до щиколоток, грязно-белой тунике и с вымазанными чернилами пальцами.

   – Здравствуй, Мыслиш, – кивнул он рабу.

   – Вот, господин, привел к вам человека, который хочет взять в аренду лавку моего хозяина, – кланяясь, ответил раб.

   Чиновник понимающе кивнул, но вдруг нахмурился.

   – Что здесь делает женщина?

   – Она со мной, – веско ответил Алекс.

   Пожав плечами, тот поинтересовался:

   – Чем собираешься заниматься, господин?

   – Торговать, – улыбнулся в ответ молодой человек.

   Сидевшие за столами люди вразнобой захихикали.

   – Я спрашиваю – чем? – нахмурился чиновник.

   – Лекарственными зельями, – пояснил Александр, потом уже тише добавил. – И одеждой.

   Столь различный ассортимент товаров в одном не большом помещении нисколько не удивили чиновника. Усевшись на скамью, стоявшую вдоль стола, заваленного листами пергамента, свитками и навощенными табличками, он грубым тычком в бок заставил подвинуться пухлого молодого парня и взял из стопки чистый листок.

   – На каком языке составлять договор?

   – На либрийском.

   Кисточка с удивительной скоростью заплясала в волосатой руке, покрывая белую поверхность цепочками знаков.

   "Надо заняться ликвидацией собственной неграмотности", – озабоченно подумал юноша.

   – Как твое имя? – спросил чиновник

   – Алекс.

   – Просто Алекс?

   – Да.

   – Странное имя, – пожал плечами собеседник. – Но если желаешь торговать, то тебе необходимо обозначить себя более определенно. Назови имя отца, род или хотя бы прозвище.

   – Тогда, – молодой человек на мгновение задумался. – Пиши Алекс Дрейк.

   – Кто? – переспросил чиновник.

   – Алекс из рода Дрейк! – твердо повторил Александр, усмехнувшись про себя: "Пора возвращать фамилию".

   Он взял папирус и, отдав его Айри, велел внимательно прочитать. Из текста договора следовало, что Алекс Дрейк обязуется выплачивать Сарвию Корнелию Аперу ежемесячно двадцать рахм или других монет такой же стоимостью. Договор заключался на год, и его запрещалось расторгать без согласия противоположной стороны под угрозой штрафа в 500 рахм. Кроме того, арендатору запрещалось торговать после заката солнца, а также использовать помещение для торговли горячей едой, рабами или скотом.

   Пока юноша внимательно слушал перевод, был готов второй экземпляр. Александр аккуратно свернул их и убрал в сумку.

   – Теперь тебя нужно внести в реестр торговцев, – сказал чиновник и направился к стене, где взял со стеллажа одну из толстых книг размером со старинный альбом для фотографий и с видимым усилием положил её на стол.

   Алекс понял, что листы в ней сделаны не из папируса, а из тонкой, выделанной кожи.

   – Пять марок, – проговорил чиновник, отыскивая нужную страницу.

   Прежде чем молодой человек выложил на стол монеты, он потребовал показать своей спутнице содержание записи. Она гласила, что Алекс Дрейк торговец снимает лавку по адресу: особняк Сарвия Корнелла Апера на углу улиц Морской и Корнеллевой. Прослушав краткую лекцию об основах налогообложения в Нидосе, они покинули Дворец Ста.

   Александр сказал Мыслишу, что хочет показать договор Эдаю.

   – Как вам будет угодно, – развел руками раб. – Но тогда подписать их и внести плату вы сможете только завтра.

   – Когда?

   – Приходите во втором часу после рассвета, – ответил Мыслиш, распрощался с ними и отправился куда-то по своим делам.

   Оставшись вдвоем, парень с девушкой купили большой пирог с рыбой

   – В лавке надо ремонт сделать и новую мебель заказать, – проговорил он с набитым ртом. – Герносу посуда всякая нужна.

   – Где мы возьмем на это денег, Алекс? – вздохнула Айри. – Ты забрал почти все драгоценности Повелителя смерти.

   – Только половину, – успокоил её молодой человек.

   – Больше!

   – Чуть больше половины, – покладисто согласился Александр.

   – Того, что осталось, все равно не достаточно, – проговорила девушка.

   – У меня есть еще немного золота, – вполголоса сказал он.

   – Сколько? – встрепенулась собеседница.

   – Пара дебенов, – поморщился Алекс, покрутив рукой. – Добыл по случаю.

   – Тогда может быть на первое время и хватит, – рассудительно сказала Айри, откусывая пирожок.

   Они вернулись в "Веселого омара", и больше всего им обрадовался Гернос. Попав под двойной психологический прессинг Гарби и её одноногого супруга, евнух не выдержал и стал помогать обслуживать посетителей.

   Рыхлый и неуклюжий, он, разумеется, сразу же стал объектом злых шуток и насмешек. Вот поэтому, сунув поднос с дымящейся похлебкой Айри, обиженный Гернос едва не ушел на улицу.

   Александр перехватил его у самой двери. Попросив девушку принести ему оружие, он отвел евнуха в дальний угол и стал уговаривать не обижаться на дураков. Юноша заметил, что после предательства сестры у Герноса как будто что-то сломалось. Он часто плакал, разговаривал сам с собой и пугливо вздрагивал.

   – Завтра у нас будет своя крыша над головой, – самым душевным тоном проговорил Алекс. – А там никто не посмеет сказать тебе ни одного плохого слова.

   – Зачем я вернулся? – с болью шептал собеседник, глядя на него глазами больной коровы. – Я здесь чужой, никому не нужный калека.

   – Не смей так говорить о себе! – нахмурился молодой человек. Он очень устал, проголодался и совершенно не горел желанием работать носовым платком для психически неуравновешенных евнухов.

   – Скоро вернется Танал, – увещевал собеседника Александр. – Он тебя признает, и ты вернешь себе дом.

   Гернос вскочил с лавки и, воздев руки к закопченному потолку, громко закричал, привлекая к себе всеобщее внимание:

   – Мне ничего не нужно! Я хотел увидеть семью! Встретить родных!

   – Успокойся, пожалуйста! – не выдержал юноша. – Что случилось, уже не изменишь!

   – Ты, в самом деле, мне как брат, Гернос, – сказал он евнуху. – Это не шутка. У нас все получится. Главное, не сдаваться. Выжили в подземелье Повелителя смерти, не пропадем и здесь.

   Собседник замолчал, глядя мимо него тяжелым, немигающим взглядом.

   Когда посетители разошлись, из кухни появился Эдай.

   – Все сделали?

   – Разумеется, – ответил молодой человек, доставая из сумки свернутые папирусы. – Посмотри, пожалуйста, все ли здесь так, как должно быть?

   – Обычный договор, – хмыкнул тот, возвращая папирусы. – Только как ты будешь торговать, если читать не умеешь?

   – Меня научит Айри, – отмахнулся юноша. – А для лавочника главное – считать!

   – Тогда ответь, сколько будет, если восемнадцать ольвийских марок сложить с двадцатью либрийскими рахмами и отнять два радланских риала.

   Очевидно, мужчина наивно полагал, что собеседник не только не знаком с арифметикой, но совершенно не представляет обменного курса валют.

   Отвыкший от устного счета Александр прикрыл глаза. Денежная система Нидоса была до невозможности, запутанной, и в городе ходило огромное множество монет. Хотя основными считались именно те, что перечислил вредный трактирщик.

   – Примерно одиннадцать с половиной дебенов серебра. Или один дебен и два радланских риала. Или девять радланских риалов и десять либрийских рахм и двенадцать – пятнадцать медных оболов.

   Эдай захохотал.

   – Молодец! Кто знает, может из тебя и выйдет толк.

   – Тогда я пойду отнесу эти папирусы Корнеллу, – проговорил молодой человек. – Гернос, ты со мной или здесь останешься?

   – С тобой.

   На этот раз они шли неторопливо, обстоятельно обговаривая планы на будущее.

   Раб привратник заявил, что Мыслиш очень занят, и им придется немного подождать.

   – Мы зайдем в лавку Ветулина, – сказал Алекс. Воспользовавшись свободным временем, он решил поближе познакомиться с будущим соседом.

   Покупателей у того не оказалось, и мужчина, перекладывавший с места на место мешки, охотно бросил свое занятие. Пригласив их войти за прилавок, хозяин гостеприимно поставил на стол кувшин с вином и налил всем по маленькому стаканчику.

   Юноша рассказал, что он с сестрой и названным братом прибыли из Келлуана, где служили второму пророку храма Сета в Абидосе.

   – Он недавно умер, – говорил Александр. – Подходящего господина не нашлось, поэтому мы решили перебраться сюда и заняться торговлей.

   – А почему твой брат все время молчит? Он немой?

   – Нет, – покачал головой Гернос, перекатывая в ладонях стаканчик.

   Немного подумав, молодой человек решил поведать собеседнику историю злоключений несчастного евнуха. Ветулин слушал очень внимательно, где надо охал, где надо возмущенно фыркал.

   – Идите в суд, – решительно заявил он, когда Алекс рассказал о позорной встрече, устроенной родственниками его названному брату.

   – Мы подождем возвращения Танала сына Клапа, – вздохнул юноша. – Вдруг еще получится решить дело миром?

   Выполнив долг гостя по развлечению хозяина, он приступил к расспросам. То ли Ветулин сильно любил поговорить, да ему редко выпадала такая возможность? Или он уже успел "принять на грудь" солидную дозу алкоголя? Только с каждым стаканчиком речь лавочника становилась все более несвязной, а сообщаемые сведения интереснее.

   Оказывается, как и в каждой уважающей себя, цивилизованной стране, в Нидосе существовала своя организованная преступность. Не изобретая ничего принципиально нового, местная мафия обкладывала мелких торговцев сбором на "поддержание" порядка, величина которого зависела исключительно от настроения левой пятки их Босса боссов.

   – Раньше всем Бровастый Лион заправлял, – заплетающимся языком говорил Ветулин. – С ним полегче жилось. Сейчас он состарился и передал власть сыну.

   Мужчина пьяно покачал головой.

   – А с ним не договоришься. Чуть что и в морду. Или устроит в лавке погром со своими гиенами.

   "Державшая" эти улицы ОПГ называлась просто и без затей – "Баттия". Что можно перевести с радланского приблизительно как "хищники" или "падальщики". В городе, где официально разрешались практически все мыслимые пороки, основным источником дохода местной "братвы" служила, разумеется, контрабанда. Кроме этого они держали нидосский рынок подделок. Когда дешевое милетское или геркидское вино выдавалось за радланское, а благовония из далеких южных стран, расположенных чуть ли не у истоков самого Лаума, изготовлялись тут же на одной из узких улочек портового района.

   Мафия устраивала подпольные гладиаторские бои до смерти, имела дань с тотализатора на соревнованиях и гонках колесниц. Не забывали они стричь сводников, всяческого рода посредников между деловыми людьми.

   – Как только расторгуешься, они и к тебе придут,– уверенно заявил Ветулин, глядя пустыми глазами куда-то между Алексом и Герносом. – Вы уж лучше не спорьте, а то...

   Увы, дослушать поучительный рассказ таки не пришлось. Появился Мыслиш, и они распрощались с источником знаний. Хотя юноша и так представлял, что бывает с теми, кто встает на пути у "соловьев – разбойников" и прочих "Робин Гудов", озабоченных первоначальным накоплением капитала.

   Раб взял у юноши папирусы.

   – Приходите завтра во втором часу после рассвета. Отдадите деньги господину и получите ключ.

   Пока они беседовали, ворота лавки Ветулина закрылись. И из-за них доносилось пьяное бормотание и тихий женский плач.

   Неспешная прогулка, содержательный разговор с будущим соседом заняли много времени, так что когда они подошли к "Веселому омару", стало смеркаться.

   – Я не хочу туда идти, – сказал Гернос, останавливаясь у уходивших вниз ступеней.

   – Тогда подожди. Я схожу за ключом, и пойдем в квартиру, – предложил Александр.

   Народ начал вновь заполнять харчевню. При его появлении зал притих. Не обращая внимания на косые взгляды, юноша отыскал Айри. Поведав о новых приключениях, молодой человек упрекнул, что она не предупредила его о местных рэкетирах.

   Аккуратно выщипанные брови поползли вверх.

   – Прости, забыла. Но ведь везде так? Или нет?

   Алекс хотел напомнить о Келулане, где даже не знают о подобных явлениях. Но тут же вспомнил, что в этой стране нет и нормальных товарно-денежных отношений.

   – Ключ от квартиры принеси?

   Она кивнула и поспешила в сторону кухни, на ходу успокаивая голодных посетителей.

   – Я помню! Сейчас принесу! Уже готово.

   – Ты здесь ночевать будешь? – поинтересовался он, когда девушка протянула ему ключ.

   – Мы с Гарби придем вечером, а Эдай останется в харчевне.

   Заходящее солнце било сквозь щели в ставнях, освещая просторную комнату. Александр устроился на полу за детской кроваткой. Гернос лег у противоположной стены, расстелив одеяло на сдвинутых сундуках.

   Только приняв горизонтальное положение, юноша понял, как же сильно он устал. Спать не хотелось. В голове крутилось великое множество мыслей: от воспоминаний о прошлой жизни до перспективных бизнес-планов. Поэтому Алекс просто лежал, глядя в грязно-серый потолок и терпеливо ожидая, когда уляжется этот сумбур.

   Гернос тоже то и дело ворочался, тяжело вздыхая. Веки Алекса, наконец-то, стали наливаться свинцом, когда кто-то громко постучал в дверь. Он встал, открыл окно, впуская в комнату лунный свет, и направился к выходу.

   На лестничной площадке стояла Айри, держа в руке тусклый масляный светильник.

   – Почему так долго? – проворчала Гарби, появляясь из темноты как беременная тень отца Гамлета. – Я должна ждать, чтобы попасть в свою квартиру?

   Юноше почему-то сразу вспомнилась анекдотическая теща.

   Словно подтверждая его догадку, трактирщица еще долго ворчала, вспоминая известные ей грехи Александра, не слушая оправданий Айри. А молодой человек, как образцовый зять, не обращал внимания на их разговор, словно компьютер, разложив его на бессвязное "бу-бу-бу".

   Женщины затихли. "Завод кончился", – усмехнулся Алекс, засыпая и понимая, что наконец-то закончился этот сумасшедший день забот.

   Глава III

   Ремонт, прогресс и магия

– Я ненавижу службу, – ответил мистер Полли,

переходя на менее опасную

почву. – Со своей лавкой, конечно,

больше хлопот, но зато ты сам себе

хозяин.

Герберт Уэллс.

История мистера Полли

   Горожане в Нидосе вставали рано. Приспособлений для более-менее сносного освещения еще не существовало. Все эти масляные светильники или вонючие сальные свечи позволяли лишь слегка разогнать кромешную тьму. Вот почему люди так ценили каждую минуту светового дня.

   Проснувшись, Александр какое-то время лежал неподвижно, прислушиваясь к происходящему.

   Гарби что-то шептала Айри так тихо, что он смог разобрать только отдельные слова. Девушка отвечала односложно и нехотя.

   "Кажется, теще я не глянулся, – усмехнулся юноша. – Интересно почему? Денег не прошу, на жилплощадь тоже вроде не претендую".

   Женщина возмущенно простонала:

   – Ты испортишь себе жизнь!

   – Тихо! – шикнула Айри. – Ещё услышит.

   – Я у себя дома! – повысила голос Гарби.

   "Что я сделал не так? – Александр задал себе вопрос, мучающий всех зятьев с начала времен. – Не подарил норковую шубу или белый айфон?"

   – Пусть знает!

   – Что мне надо знать? – молодой человек сел и снизу вверх посмотрел на высокую кровать, где лежала беременная трактирщица.

   Та злобно сверкнула глазами, открыла рот, чтобы выдать ответ достойный дочери Евы, но вдруг испуганно охнула. Брови поползли вверх, превратившись в два домика, губы задрожали, а лицо побледнело, сразу став испуганно-жалким.

   – Воды отошли? – спросил юноша, одним прыжком оказываясь на ногах.

   – Дааа, – проблеяла Гарби.

   – Айри, бегом в харчевню, буди Эдая! – распорядился Алекс, заворачиваясь в юбку.

   – За повитухой надо, – выдохнула женщина. – Она живет в другом подъезде на третьем этаже. Квартира как у нас.

   – Слышала? – молодой человек посмотрел на девушку.

   – Да, – ответила та, надевая платье.

   – Гернос! – крикнул Александр. – Хватит спать!

   – Что случилось? – спросил евнух, выглядывая из-под одеяла.

   – Дело есть по твоей части.

   – Какое?

   – Мы рожаем!

   – Что? – Гернос вытаращил глаза. – Кто? Ты?

   – Одевайся! Может понадобиться твоя помощь!

   Тот, наконец, сообразил, что случилось, и стал торопливо натягивать тунику.

   Айри выскочила из двери, на ходу поправляя бретели платья.

   – Вода здесь есть? – спросил юноша у Гарби и услышал частый стук зубов.

   Женщину трясло от страха. Она смотрела на него полными ужаса глазами и не могла произнести ни слова.

   "Эка её заколбасило!" – удивился Алекс и стал успокиавать. – Не ты первая, не ты последняя. Женщины с сотворения мира рожают. И у тебя получится. Здесь с нами лучший врач Келлуана. Он поможет.

   – Мне страшно, – сквозь зубную дробь выдохнула Гарби.

   – Поищи что-нибудь успокоительного, Гернос! – обернулся юноша к евнуху. Но тот уже откинул крышку сундука и доставал из-под вороха тканей шкатулку с лекарствами.

   Юноша присел на краешек кровати.

   – О боги, как больно! – вдруг крикнула женщина, откидываясь назад и держась руками за живот, который шевелился и ходил ходуном, так что Александр невольно отшатнулся.

   Весь его акушерский опыт ограничивался французским фильмом "Такси" и парой прочитанных книг, где данный процесс описан весьма туманно.

   – Он идет! Идет! Мамочка.

   – Да никто никуда не идет! – рявкнул парень, заметив, что судороги, пробегавшие по телу женщины, прекратились.

   Гарби вздрогнула и испуганно заморгала.

   – Еще помучаешься, – не удержавшись, добавил он. – Если девочка – родишь быстро и без проблем.

   – А если мальчик? – пролепетала женщина бледными губами.

   Александр скорбно покачал головой.

   – Что будет, если мальчик?

   – Женщины всегда из-за мужчин страдают. Такая уж ваша доля.

   Пока он заговаривал ей зубы, Гернос отыскал на столе кувшинчик с вином, разбавил его водой из миски и накапал какой-то гадости из флакона.

   – Это снимет боль и поможет успокоиться.

   – А ребёночку не повредит? – вполголоса поинтересовался Алекс.

   – Сейчас уже нет.

   Молодой человек кивнул, осторожно поправил подушку роженицы и поднес к губам чашку.

   Та с жадностью выпила.

   Тут дверь распахнулась, и в комнату ввалилась целая толпа. Впереди оказалась радостно возбужденная Айри с кувшином на плече. За ней дама бальзаковского возраста в длинном синем хитоне и молоденькая девушка с большой корзиной. Замыкали шествие двое мужчин, тащивших какую-то непонятную конструкцию, смутно напомнившую Александру гинекологический "вертолет", и бледный, взволнованный Эдай.

   – Ставьте сюда! – скомандовала женщина своим спутникам.

   Супруг бросился к Гарби и ласково провел ладонью по мокрому лбу.

   – Тебе что-нибудь нужно?

   – Ей нужно, чтобы все мужчины вышли отсюда! – громко заявила дама, видимо акушерка. – Ни к чему вам такое видеть.

   – Ага, – охотно согласился Алекс, доставая из сундука новую юбку и поднимая с пола сумку. – Нервы у нас мягкие, а чувства нежные.

   Он обнял будущего отца за плечи.

   – Пойдем, пусть эта мудрая женщина поможет Гарби выпустить в мир твоего ребенка.

   Как Александр и рассчитывал, акушерка посмотрела на него с любопытством.

   – Уважаемая, – поклонился он. – Мой названный брат долго учился в Келлуане на лекаря. У него есть лекарства, которые могут вам понадобиться.

   – Мы справимся сами, – решительно заявила женщина.

   – Не отказывайте сразу, – покачал головой юноша и свирепо посмотрел на Герноса. Алексу было просто необходимо, чтобы евнух "засветился" в медицинских кругах города.

   – Я не стану мешать, уважаемая, – проговорил тот. – Буду делать только то, что вы скажете. Мне не раз приходилось лечить глубокие раны и внутренние болезни.

   Алекс наклонился к уху Эдая.

   – Попроси его оставить!

   Тот встрепенулся.

   – Он же лучший врач, кого я только знал.

   – Вот еще! – прошипел трактирщик. – Чтобы посторонний мужчина глазел на...

   – Он не мужчина! – напомнил юноша. – Забыл?

   Словно услышав его, акушерка махнула рукой.

   – Мужчинам здесь не место.

   – Он евнух! – проговорил Эдай. – Пусть останется, а если станет мешать, гоните его в шею.

   Облегченно вздохнув, Александр помог одноногому выйти на лестничную площадку. Приоткрылась соседняя дверь, и старушечья голова с любопытством поинтересовалась:

   – Рожает?

   – Сгинь, старая! – рявкнул будущий папаша. – Сгинь, говорю!