Текст книги "Последний подарок богини (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 43 страниц)

   – Эй! – негромко крикнула Ирдия. Есть кто-нибудь?

   – Помогите, – донеслось из зловонной темноты слабый голос.

   – Барвэн! – вскрикнул за её спиной Корнелл. – Это точно она! Давай уйдем отсюда?

   – Мордсин! – бросив на него презрительный взгляд, окликнула девушка раба. – Перенеси меня на ту сторону!

   – Госпожа, – замялся здоровяк. – Как прикажет господин.

   – Вот упрямая! – поморщился Мерк. – оставайся здесь. Я схожу и сам все узнаю.

   По губам Ирдии скользнула тень улыбки.

   Спрыгнув в вонючий поток, доходивший ему до колен, невольник повернулся. Господин вскарабкался ему на спину и быстро оказался на той стороне. Попробовав ногой покрытую трещинами дорожку, молодой человек осторожно встал на неё и, отодвинув засов, вошел в проход.

   – Иди рядом! – отрывисто приказал он рабу.

   Можно, конечно, пустить его вперед. Но как тогда он будет смотреть в глаза возлюбленной? Пришлось идти самому, сжимая в потной руке кинжал и морщась от едкого запаха. Мордсин шагал рядом прямо по дну. Кирпичная кладка закончилась, теперь они шли по древнему, вырубленному в скале тоннелю. Устроенная нидосскими строителями дорожка в некоторых местах осыпалась. Корнелл осторожно перешагивал через провалы. Слушая, как обломки кирпичей с бульканьем падают в нечистоты, он мысленно готовил себя к подобному купанию.

   – Помогите! – молодой человек вздрогнул и, напрягая глаза, посмотрел вперед. На дорожке белела какая-то бесформенная куча.

   – Давайте вернемся, господин? – дрожащим от испуга голосом попросил раб. – Это точно Барвэн.

   – Дурак, это девушка! – прикрикнул хозяин.

   – Вот я и говорю, Барвэн! – кивнул невольник, явно собираясь броситься наутек.

   Корнелл схватил его за плечо и потряс кинжалом перед перепуганным лицом.

   – Только попробуй удрать, мерзкий трус!

   – Господин, – гигант испуганно втянул голову в плечи.

   Оттолкнув невольника, Мерк перешагнул через очередной провал. Девушка подняла голову с бледным лицом, наполовину закрытым мокрыми, слипшимися волосами.

   – Помогите, – еле слышно выдохнула она.

   Корнелл рванулся вперед, но тут же окаменел, заметив над её головой что-то длинное, черное, извивающееся. Он не заорал только потому, что страх перехватил горло. А через миг понял, что это пучок корней, проросших сквозь трещину в своде тоннеля. Взяв себя в руки, молодой человек подошел ближе и увидел, что девушка почти голая. Только на бедрах болтается криво оторванный кусок, да грудь наискось перевязана грязно-бурой тряпкой. Судя по виду, лет ей семнадцать-двадцать. То есть она никак не может оказаться ужасной Барвэн.

   Объяснив это рабу и тем лишний раз подтвердив свое умственное превосходство, Мерк отвесил Мордсин звонкий подзатыльник.

   – Бери её и неси наружу!

   – Слушаюсь, господин – пробурчал успокоенный невольник.

   Его хозяин, бросив прощальный взгляд в призывно манящую темноту, неторопливо направился следом, убирая кинжал в ножны. Вдруг в спину пахнуло холодом, и тонкий девчачий голосок прошептал в самое ухо: "Ты сделал все правильно, Корнелл". Тихо взвизгнув, молодой человек подхватил полы туники и бросился к выходу. У решетки нога сорвалась, и он чуть не упал.

   – Господин? – тревожно обернулся раб.

   – Неси её к госпоже! – махнул рукой тот. – Потом придешь за мной.

   Когда Корнелл оказался на той стороне канала, Ирдия, склонившись над неизвестной, уже подкладывала ей под голову скомканный платок. Та что-то бормотала, оглядываясь вокруг пустыми, бессмысленными как у младенца, глазами.

   – Тише, Флоя. Успокойся. Мы тебе поможем.

   – Ты её знаешь? – удивился молодой человек.

   – Дочь Акмена, – ответила подруга. – В детстве я бывала у них дома.

   – Сумасшедший кладоискатель? – уточнил Мерк, присаживаясь. – Который заложил дом и дочь, чтобы отыскать сокровища Сепиона?

   Вдруг он вскочил.

   – Так она беглая рабыня Минуцев!

   – Нет, господин, – прошептала бледными, как мел, губами Флоя. – Я не сбегала.

   Она вздохнула, собираясь с силами.

   – Отпущенник господина Тиллий ударил меня ножом и сбросил в колодец, – девушка отвела со щеки мокрую прядь. – Не знаю, сколько я лежала без памяти. Потом искала выход и услышала ваши голоса.

   Флоя в изнеможении замолчала. Корнелл недоуменно взглянул на возлюбленную. На лице той ясно читался азарт, а в глазах пылал пытливый интерес.

   – Её надо поднять в хижину! – решительно заявила она.

   – Как? – развел руками молодой человек. – Мы едва спустились! А затащить её туда даже Мордсин не сможет.

   – Мы ему поможем, – Ирдия встала и крикнула – Грюма!

   – Я здесь, госпожа, – ответил сверху голос толстой рабыни.

   – Принеси плащ господина! – приказала хозяйка. – Скорее!

   До сегодняшнего дня самым тяжелым грузом, который когда-либо таскал Корнелл, был его старший брат. Лет пять назад они со старым рабом-воспитателем волокли его из публичного дома. Пьянющий Тарберий кричал, вырывался, даже бил своих носильщиков, требуя продолжения веселья. Но идти с таким беспокойным грузом по ровным улицам Нидоса оказалось все же легче, чем карабкаться по крутому склону со смирной Флоей. Мордсин одной рукой держал плащ за связанные концы, второй цеплялся за траву и камни. Мерк держал импровизированные носилки сзади, пыхтя и ругаясь сквозь стиснутые зубы. Оберегая его или себя от лишних падений, Ирдия шла, крепко держась за его талию.

   Втащив плащ с полубесчувственной девушкой в хижину, невольник и господин без сил рухнули на землю, хрипло дыша в унисон. Хозяйка с помощью рабыни устроила Флою поудобнее, отодвинув жадно хватавшего ртом воздух возлюбленного. Отыскав в углу кувшин с остатками вина, она поднесла его раненой.

   – Расскажи подробнее, что с тобой случилось? – требовательно спросила девушка.

   – Я видела отца вместе с господином Сентором. Он сказал, что я скоро буду свободной.

   – Минуц? – удивленно прохрипел все еще лежавший Корнелл.

   – Отец, – возразила девушка, и продолжила, обращаясь к Ирдии. – Утром за мной пришел отпущенник Тиллий. Сказал, что отведет меня к отцу. Велел никому ничего не говорить.

   Она прижала узкую ладонь к грязной, потемневшей от крови повязке.

   – Он привел меня на площадь Легионеров. Потом мы свернули в переулок у Дома Омера, и он ударил меня кинжалом.

   – Вот так просто. Взял и ударил? – недоверчиво спросил отдышавшийся Мерк.

   – Клянусь Айти и Капусом, господин, – Флоя заплакала. – Схватил за плечо, развернул и все. Больше я ничего не помню. Очнулась в колодце на каком-то вонючем и скользком трупе. Не знаю, сколько бродила по тоннелям, пока не увидела свет и не услышала ваши голоса.

   Она вдруг еще сильнее побледнела и закатила глаза.

   – Эй! – Ирдия похлопала её по щекам.

   Флоя очнулась.

   – Пожалуйста, не выдавайте меня!

   Девушка взглянула на притихшего возлюбленного.

   – Её надо где-то спрятать.

   – Она рабыня, – напомнил тот. – Хозяин волен распоряжаться своим имуществом как пожелает.

   – Я знаю эту девушку и не дам ей умереть, – твердо сказала Ирдия и усмехнулась. – Если кто-то выбросил, почему я не могу подобрать?

   – Ты должна сообщить о ней Сентору Минуцу!

   – Нет! – вскричала раненая, приподнимаясь на локте. – Лучше бросьте меня здесь.

   – Нельзя укрывать беглых рабов, – стоял на своем Корнелл.

   – Она не беглая, – терпеливо разъясняла подруга. – Отпущенник убил её не по собственному желанию. Уверена, что Минуцы не объявили награду за её поимку и ничего не сообщили городской страже.

   Молодой человек понимал её правоту, но возиться с этой грязной рабыней ему совсем не хотелось. А беспокойная Ирдия, похоже, воспринимала это как забавное приключение, способное избавить её от скуки на какое-то время.

   – Где мы её спрячем? Мой отец не разрешит.

   – Мой тоже, – погрустнела подруга. – Но неужели ничего нельзя сделать?

   В её глазах была такая надежда, что Мерк смешался.

   – Может сообщить Акмену?

   – Да! – очнулась от забытья Флоя. – Мой отец, наверное, уже разыскивает меня.

   – Завтра же я пойду во дворец к Минуцам...

   – Только будь очень осторожен, – нахмурилась Ирдия. – Не забудь, её убили по приказу Сентора.

   Молодой человек почесал в затылке.

   – Я скажу, что хочу спросить Акмена о свитках, – проговорил довольный своей хитростью Корнелл.

   -Но у него же нет своего дома, – озабоченно проговорила подруга. – Куда он денет дочь?

   – Госпожа, – всхлипнула Флоя.

   – Помолчи! – прикрикнула на неё девушка, вновь обратившись к возлюбленному. – Неужели ты не сможешь спрятать её хотя бы на пару дней. Дай время Акмену найти какое-нибудь жилье.

   Обиженный её пренебрежительным тоном, молодой человек пожал плечами.

   – На пару дней можно отвести к Далнае. Она мне должна.

   – В публичный дом? – деловито уточнила Ирдия.

   – Да.

   – Ты умница! – девушка прижалась к нему и легонько поцеловала в губы. – Но ей нужен лекарь.

   – Это совсем просто! – обняв её, улыбнулся Мерк. – Отец сдал лавку какому-то парню из Келлуана. Говорят, его любовник хорошо лечит и...

   Последние слова заглушил долгий, горячий поцелуй.

   Первые дни Айри ужасно уставала. Работа в харчевне оказалась непривычно тяжелой. К тому же множество соседей, узнав, что жена одноногого Эдая родила двух мальчишек, заходили поздравить счастливого папашу, увеличивая выручку и добавляя девушке хлопот, так что она иногда просто не успевала разносить заказы. Хорошо еще, что муж Гарби держался с ней подчеркнуто дружелюбно, не ругал за жалобы посетителей, не приставал с обычными глупостями, почти не давая воли рукам.

   Посетители тоже не трогали Айри. Нанятый парнишка в наглую отлынивал от своих обязанностей. Попытка пожаловаться на него ни к чему не привела. Эдай просто сделал вид, что ничего не понял. Пришлось Айри самой заняться его воспитанием. Мальчишка оказался вертким, но ей все же удалось пару раз попасть в него деревянными мисками. С разбитой губой он бросился к хозяину, но тот, проявив не свойственную ему мудрость, влепил кляузнику в ухо, пригрозив, что выгонит, не заплатив ни лепты, если тот не начнет работать как следует.

   Сам Эдай тоже очень сильно уставал, тем не менее, с его бородатого лица не сходила довольная улыбка. А когда он закрывал за ней ночью дверь, то радостно похихикивал, предчувствуя приятную процедуру подсчета выручки.

   Айри же, перед тем как уснуть, приходилось три раза ходить за водой, стирать пеленки, помогать вымыться Гарби. А после еще долго слушать разглагольствования о том, какого ненадежного и глупого парня она себе нашла.

   Девушка радовалась, что молодая мать выздоравливала, и старалась не обращать внимания на её ворчание.

   А той не нравилось в Алексе буквально все! Слишком молодой возраст для создания семьи! Слишком странная манера разговаривать, мотовство, с каким парень тратил деньги, неизвестно каким путем оказавшиеся в его руках.

   Стараясь не обращать внимания на разговоры, Айри так и засыпала под монотонное "бу-бу-бу".

   Как-то совсем неожиданно настал день, когда Гернос объявил, что завтра утром перебирается в лавку к Алексу.

   – Я оставлю лекарство и расскажу, как его принимать, – говорил он уставшей и мало что понимающей девушке.

   В широко распахнутом окне догорали последние отблески заката. Неожиданно она услышала громкие всхлипывания.

   – Останься, прошу тебя! – прерывистым от плача голосом сказала Гарби. – У меня еще идет кровь. Как я одна управлюсь с двумя малышами?!

   – Не могу, госпожа, – сухо ответил евнух. – Я должен помочь в лавке.

   – Опять Алекс! Снова Алекс! – всплеснула руками женщина. – Неужели вы не видите, что этот мальчишка играет вами?!

   – Ему мы обязаны жизнью и свободой! – огрызнулся Гернос.

   – О боги! – Гарби закатила глаза. – Так что же теперь? Пойдете к нему в рабство?

   Айри и евнух удивленно переглянулись.

   – Алекс назвал меня братом!

   – Ему нужны только твои знания! – терпеливо, словно малому ребенку, объяснила она. – Ты будешь зарабатывать деньги, а он тратить на свои забавы.

   – Пока что Алекс тратит свои деньги, – ехидно улыбнулся лекарь и стал складывать пузырьки в сундучок.

   – Но они у него скоро закончатся, – грустно покачала головой женщина. – Тогда он сбежит, бросив вас.

   – Да почему ты так говоришь?! – взорвалась Айри. – Алекс вырвал нас из лап смерти! Он рисковал, сражался...

   – Девочка моя! – загремел голос Гарби. – Он воин, а в их обычаях играть со смертью! Но этот мальчик не способен на упорный труд! Алекс как ребенок. Поиграет, потом бросит. Как ты собираешься с ним жить?!

   Она закрыла глаза и в изнеможении откинулась на подушку. Ночью ей стало плохо, и Гернос остался, но только на один день, и как его не уговаривали, вечером ушел к Алексу.

   Женщина горько плакала, жалуясь Айри на свою судьбу. Та, как могла, утешала, обещала, что обязательно будет заходить к ней в течение дня. Словно почувствовав настроение матери, близнецы устроили громкое представление, успокоившись только к утру.

   Чуть живая от усталости девушка поплелась в харчевню. Весь день у неё все валилось из рук. Выйдя из терпения, Эдай накричал на неё под злорадное хихиканье мальчишки-подавальщика. Но самое страшное, что она совсем забыла о Гарби, вспомнив о ней только вечером.

   Спохватившись, девушка наложила в корзину фиников, лепешки, рыбы и побежала в квартиру, где нашла орущих детей и полоскавшую пеленки, заплаканную Гарби.

   – Прости! – взмолилась Айри, не зная, куда деваться от стыда. – Я забыла!

   – Ты же не обязана мне помогать! – голос молодой матери дрожал от обиды. – У тебя же есть Алекс...

   – Да при чем здесь он?! – вскричала девушка. – Знаешь, сколько сегодня было народа?

   Женщина пошатнулась. Айри помогла ей лечь, и пока та кормила сыновей, перестирала пеленки.

   – Я с утра ничего не ела, – пробормотала Гарби, с жадностью уплетая лепешки. – Кончились и вода, и вино...

   Девушка в сумерках два раза сбегала за водой, вынесла ночной горшок, а молодая мамаша все вздыхала, жалуясь, что её все бросили, и она никому не нужна. Не слушая, Айри потушила светильник и рухнула на кровать. Ночь оказалась очень душной, и она лежала поверх покрывала, с нетерпением ожидая, когда же усталость превратится в благодатный сон.

   – Славная моя, – вздыхала Гарби, ласково гладя девушку по голове. – Ты так измучилась со мной. Я знаю, что бывала несправедлива к тебе. Прости меня, пожалуйста.

   Переход от жалоб и упреков к извинениям оказался столь неожиданным, что Айри всхлипнула, чувствуя набегающие на глаза слезы.

   – Пусть богиня Фрода пошлет тебе счастье, милая девочка, – с необыкновенной теплотой продолжала женщина. Впервые со дня возвращения в Нидос измотанная девушка разревелась. Уткнувшись лицом в подушку, она плакала, жалея себя, Гарби, даже Эдая, который целыми днями не отходил от очага, почернев от копоти и жара.

   – Думаешь, я такая старая и ничего не понимаю? – шептала женщина. – Он молодой, красивый, сильный. Не то, что твой бывший супруг.

   Айри машинально кивнула.

   – Не ты первая бросаешь мужа ради любовника. Просто подумай, как вы будете жить дальше? Рано или поздно страсть утихнет или вообще умрет. И что останется? Каким он будет мужем и отцом?

   Бессонная ночь, тяжелейший день, упреки, а потом внезапное участие навалились на девушку словно тяжелое, душное одеяло в жаркую ночь. Страшно захотелось рассказать хоть кому-нибудь о своей судьбе, о тех чувствах и желаниях, что терзали душу, иссушая её как злой южный ветер хрупкий цветок.

   – Какая страсть?! Каким отцом?! – простонала она, хватаясь за голову и с отвращением чувствуя под пальцами грязные, сальные волосы. – Мы не любовники! Он не коснулся меня даже пальцем!

   Только выкрикнув последние слова, Айри поняла, что сказала.

   – Бедная, несчастная моя девочка! Что же тебе пришлось перенести? – голос Гарби дрожал от слез и сострадания. – Каким же негодяем оказался твой муж, если ты сбежала от него с двумя мужелюбами?!

   Не ожидавшая такого вывода, девушка встрепенулась.

   – Что? Нет!

   – Разве Гернос и Алекс не любовники?

   – Конечно, нет! – возмущенно фыркнула Айри. – Уверяю тебя!

   – Он тоже евнух? – продолжала допытываться Гарби.

   Девушка вспомнила наглую, торжествующую улыбку Мерисид.

   – Нет.

   – Что же получается? Молод, силен, здоров, – после каждого слова внутри у девушки все сжималось. – Тогда он тебя не любит.

   – Неправда! – Айри села на постели. – Алекс много раз рисковал ради меня своей жизнью! Он заботится обо мне и любит! Любит как сестру.

   Собеседница тоже села, поджав под себя ноги.

   – Послушай, что я скажу, – голос её стал необычно серьезен, а помрачневшее, бледное лицо сделалось грустным и печальным как у богини Айти. – Мы с Шило были больше чем подруги. Только мне она открыла свое настоящее имя. Эта женщина любила тебя как дочь.

   Гарби положила ей руку на плечо.

   – Ты разозлишься и обидишься на меня. Но я не могу молчать, видя, как ты губишь себя в бесплодных ожиданиях и мечтах!

   – О чем ты? – губы девушки кривились в сдерживаемом рыдании.

   – Алекс брезгует тобой! Он презирает тебя!

   – Нет! Нет! – Айри попыталась вырваться, но женщина с неожиданной силой прижала её к своей груди, и она почувствовала сладковатый запах молока.

   – Он не хотел брать тебя с собой?

   – Да.

   – Ты сама бросила мужа и пошла за ним. Так?

   – Да. Только он хороший.

   – Я слышала, в богатых домах держат разных зверюшек. Собак, кошек, обезьянок всяких. Хозяева их тоже очень любят, заботятся и защищают, но не считают людьми.

   – Но как же? Почему? – лепетала пораженная страшной правотой слов девушка, не зная, что возразить, и чувствуя их беспощадную правоту.

   – Оставайся у нас! – говорила Гарби. – Будешь нам как дочь. Эдай хвалит тебя. Он иногда распускает язык и руки. Но это обычная мужская бравада. Все хочет казаться моложе, чем есть.

   Она тихо рассмеялась.

   – Вот увидишь. Алекс так увлечен своей новой игрушкой, что быстро забудет о тебе. И ты не вспоминай!

   – Но я его люблю! Это правда!

   – Я верю тебе, потому что знаю, как тяжело терять любимого человека, – легко согласилась Гарби. – Первое время будет очень-очень тяжело. Но потом все пройдет. Пожар в крови утихнет. У мебельщика Микароса есть сын. Очень хороший мальчик. Познакомишься. Вдруг вы понравитесь друг другу.

   Айри слушала ровную, как журчание льющейся воды, речь, и с каждым словом в душе разрасталась черная сосущая пустота: "Противная, противная, противная".

   Робкий сквознячок, струившийся через два узких окна, оказался бессилен перед клубящейся духотой. Черепичная крыша медленно остывала от дневного жара, щедро делясь теплом с комнаткой или, вернее, с чердаком.

   "Вентилятор что ли изобрести? – с тоской думал Александр, ворочаясь с боку на бок на жестком матрасе. – А кто будет его крутить? Хотя, можно хомячка какого-нибудь в колесо посадить и ременную передачу сделать. Нет, сдохнет от жары зверюшка".

   Евнух лежал тихо. Спал, либо притворялся, не желая разговаривать. Наверное, все еще под впечатлением неудавшегося покушения. Все-таки такого свинства от любимых родственников он никак не ожидал. Юноша хмыкнул. Ну и денек. То странные визитеры с полоумными мордами и глупыми вопросами, тот наемные убийцы. Одно слово – "портовый город". Скучно здесь точно не будет. Зато он теперь предприниматель, коммерческий директор и охранник в одном лице. Денежки капают, народ начинает потихоньку уважать. Микарос тот вообще в рот смотрит, ловит каждое слово. Всерьез интересуется разными техническими новинками. И с соседом хорошие отношения сложились. Особенно после того, как Гернос из него глист выгнал.

   Алекс зевнул. Вроде, все не так уж и плохо? Он повернулся на бок и задремал.

   – Откройте! – ворвался в сон чей-то крик. Внизу кто-то отчаянно колотил в дверь.

   Вскочив с постели, взглянул в узкое окно, машинально про себя отметив: "Вот гадство, только заснули". Юноша защелкал кресалом.

   – Откройте, пожалуйста! – надрывалась женщина.

   – Хватит орать! – крикнул молодой человек. – Соседей разбудишь.

   Сразу стало тихо.

   – Чего надо? – сурово спросил юноша, не открывая калитку.

   – Помогите, девушка ранена, – всхлипнула невидимая собеседница. – Меня госпожа прислала.

   – Кто там, Алекс? – крикнул сверху проснувшийся Гернос.

   – Кажется, нужна твоя помощь! – ответил тот, про себя подумав: "Если конечно это не засада?"

   – Я сейчас оденусь.

   Парень заглянул в узкую щель ворот. В неверном свете узкого месяца, то и дело закрываемого быстро бегущими облаками, перед их лавкой подпрыгивала в нетерпении тоненькая фигурка. Под торопливыми шагами евнуха заскрипела лестница.

   Александр очень осторожно отодвинул засов, резко распахнул дверь, схватил полуголую девицу за руку, и быстро швырнув в лавку, закрыл калитку. Та, не удержавшись, упала на пол и громко вскрикнула. Евнух застыл на лестнице с высоко поднятым светильником.

   – Ты одна? – спросил молодой человек, прислушиваясь.

   Ночная гостья испуганно закивала.

   – Что случилось? – Гернос помог ей подняться, неодобрительно глядя в сторону юноши и качая головой.

   – Господин, помогите! – затараторила рабыня. – Девушка ранена. Хозяйка меня за вами послала!

   – Сейчас, только возьму все необходимое, – евнух поспешил к сундуку.

   – Кто тебя послал? – уточнил Алекс, убедившись, что с улицы не доносится ни звука.

   – Госпожа Далная! Хозяйка "Сладкого родничка" ...

   – Я понял! – оборвал её юноша. – Гернос, мне надо сказать тебе пару слов.

   Тот только что вытащил из-за прилавка шкатулку с хирургическими инструментами и недовольно поморщился. Не обращая внимания на его гримасы, Александр почти силком втащил его на антресоли.

   – Что ты хотел сказать?! – в нетерпении проговорил евнух.

   – Ничего, – покачал головой молодой человек. – Мне надо одеться, а я не хочу оставлять тебя наедине с этой девицей.

   – Что?!– гневно вскричал названный брат. – Там умирает человек...

   – А может, не умирает? – Алекс ловко заворачивался в юбку. – И к нам пришел наемный убийца.

   – Эта хрупкая девушка!? Да она мухи не обидит!

   – Знаешь, – парень взял меч. – Многие говорят, что у меня очень интелли... дружелюбный вид.

   Лицо Герноса застыло.

   Посланница ждала их внизу. Александр пробежал глазами по её фигуре. Прямоугольный кусок ткани с дыркой для головы в центре, перехваченный поясом, казалось, не мог скрывать ничего существенного. Криво обрезанные волосы не достигали плеч, и в них не торчало никакой заколки. На шее поблескивала медная табличка на шнурке. Ни колец, ни браслетов.

   Очевидно, девица поняла его интерес по-своему и вымученно улыбнулась.

   – Скорее, господин.

   Евнух пошел к двери.

   – Подожди! – юноша шагнул к гостье и приставил к горлу кинжал. – Открывай!

   Горько вздыхая и качая головой, Гернос вышел на улицу.

   – Если нас ждет засада, красавица, я в любом случае успею тебя убить, – предупредил рабыню Алекс, задувая светильник.

   Они так и шли. Впереди евнух с большой шкатулкой, за ним рабыня с ножом у горла и Александр.

   Впереди показался неровный свет факела. В сердце юноши ворохнулось нехорошее предчувствие.

   – Это ты, Погремушка?

   – Я, – отозвалась рабыня. – Со мной лекарь.

   Алекс увидел, что к ним приближается здоровенный укр с грозным лицом и бритой головой. Заметив плачевное положение девушки, он оскалил редкие белые зубы.

   – Отпусти её сейчас же!

   – Ты кто? – юноша и не подумал выполнять столь грубое требование.

   – Акулий Зуб – охранник госпожи Далнаи! – громила вытащил из-за пояса длинный, свирепо изогнутый кинжал.

   – А я Алекс – телохранитель и названный брат знаменитого лекаря, ученика келлуанских магов Герноса сына Пелия! – представился в свою очередь молодой человек. – Его хотят убить, вот я хотел лишний раз убедиться, что нас ждет больная, а не свора головорезов.

   – С тебя, сопляка, и пьяного грузчика хватит! – гулко рассмеялся негр.

   – Я же говорила, что мы идем в "Сладкий родничок", – громко сказала девушка, прерывая взаимные любезности мужчин.

   Александр отпустил её, но пошел сбоку, положив ладонь на рукоятку меча. Впереди показалось здание, сильно напоминавшее дом Сарвия Корнелла Апера. Только на месте боковых ворот белела более поздняя штукатурка. Возле распахнутых центральных дверей торчали две фигурки, освещенные льющимся изнутри светом. Заметив их, женщины скрылись.

   В передней с расписанными стенами ярко горели два больших многорожковых светильника. Из глубины дома доносились звуки музыки и визгливый смех. "Не похоже, что у них кто-то истекает кровью?" – моментально насторожился юноша. Вдруг на боковой стене раздвинулась малозаметная штора. Он увидел узкий дверной проем и маленькую женщину в длинном красно-желтом хитоне с короткой, но пышной прической.

   – Вы лекарь? – спросила она приятным, мелодичным голосом.

   – Да, – кивнул Гернос, поудобнее перехватывая шкатулку.

   "Надо ему саквояж сделать, – внезапно подумал Александр. – С красным крестом для солидности".

   – А вы кто? – нахмурилась она, заметив молодого человека.

   – Я с ним, – твердо ответил тот, входя вслед за евнухом в узкую каморку, где на длинной лежанке у стены лежала девушка, до пояса прикрытая одеялом. Её грудь пересекала широкая грязная повязка. Алекс принюхался. В помещении отчетливо пахло канализацией.

   Гернос опустился перед ней на колени.

   – Свет!

   Маленькая женщина, похожая на фарфоровую статуэтку, с глазами убийцы быстро сняла с полочки масляный светильник.

   – Что с ней случилось? – спросил лекарь.

   – Какое это имеет значение? – судя по серебряным пряжкам хитона и аккуратным сандалиям, перед ними была хозяйка заведения.

   – Мне нужно знать характер повреждений, – спокойно ответил евнух, открывая шкатулку.

   – Один из гостей ударил ножом, – Далная передернула гладкими плечами. – Слишком много выпил. Что-то не понравилось.

   Александр не поверил ни одному слову. Повязка выглядела старой, волосы, кое-как собранные в пучок, лоснились от грязи. "Сладкий родничок" – заведение, уважаемое. Здешние клиенты не станут пользовать шлюх, принимающих ванну в канализации. Тут что-то не то. Поймав недоуменный взгляд Герноса, он еле заметно покачал головой. Евнух пожал плечами.

   Их безмолвный диалог не укрылся от внимания Далнаи. Хозяйка мгновенно насторожилась.

   – Вино? – спросил лекарь, указав на столик в углу.

   – Да.

   – Подержите ей голову, – обратился евнух к застывшей у стены женщине в грязном рваном хитоне.

   Покопавшись в шкатулке, он добавил в стакан с вином по щепотке трех разных порошков и аккуратно размешал серебряной ложечкой.

   – Выпей, это придаст тебе сил.

   С удовлетворением взглянув в пустой стакан, Гернос обратился к хозяйке:

   – Здесь слишком темно.

   Та торопливо вышла. Не дожидаясь её возвращения, лекарь расстелил на столе чистую тряпочку и стал раскладывать инструменты. Охранник внес большой четырехрожковый светильник из прихожей.

   – Поставь сюда, – попросил евнух.

   – Сам ставь, – буркнул укр, выходя. – Я тебе не раб.

   Алекс взял тяжелую деревянную подставку и установил её у стены, так чтобы свет падал на грудь девушки.

   Лекарь взял широкий бронзовый нож и осторожно разрезал повязку по сторонам от раны.

   Вошла хозяйка.

   – Что-нибудь еще нужно?

   – Уксуса, и кипяченой воды.

   – Кипятка? – страшно удивилась женщина. – Ты собираешься её сварить?

   – Нет, – возразил Гернос. – Мне нужна вода, которая кипела, а потом остыла.

   – Много? – поморщившись, уточнила Далная.

   – Дебенов сто.

   – Пойду, распоряжусь.

   – И еще чистых тряпок, – добавил евнух. – Только обязательно, чистых!

   – Не считайте меня деревенской дурочкой, лекарь! – возмущенно фыркнула хозяйка борделя. – Я знакома с учением философа Гелеса Анторийского о связи чистоты и болезней!

   – Я не хотел вас обидеть, госпожа, – чуть поклонился Гернос.

   Александр посмотрел на грязные волосы раненой девушки, принюхался, но ничего не сказал.

   Далная удовлетворенно кинула и скрылась за занавеской, позвякивая серебряным бубенчиком на лодыжке.

   Лекарь обернулся к раненой.

   Щеки её немного порозовели, взгляд стал более осмысленным, а на губах появилось подобие улыбки.

   Из глубины здания доносились звуки разгульного веселья. Пьяные выкрики, пение, легкий звон посуды, то ли испуганный, то ли довольный женский визг.

   Гернос взял со стола длинную деревянную ложку.

   – Сейчас будет больно. Сожми зубами

   Девушка кивнула и послушно открыла рот.

   – Алекс, держи ноги! – скомандовал лекарь, срывая присохшие тряпки.

   Раненая вытаращила глаза и заорала сквозь стиснутые зубы. Раздался деревянный треск. Юноша изо всех сил прижал затрепетавшее тело к лежанке.

   – О боги! – выдохнула она, выплевывая перекушенную пополам ложку. – Так больно, так больно

   Евнух очень осторожно стер выступивший гной и сукровицу.

   – Что там? – спросил Александр, отпуская глухо рыдавшую пациентку.

   На бледной коже груди выделялось ярко-розовое пятно с узкой сине-красной раной, из которой сочилась какая-то гадость.

   Парень с профессиональной точки зрения отметил, что удар нанесен прямо в сердце. Но жертва все еще жива. Видимо это место расположения раны заинтересовало и Герноса. Он взял её за руку, нащупал пульс, одновременно загибая пальцы на другой руке.

   – Ну и что? – поинтересовался Алекс.

   – Сердце бьется очень часто, но так и должно быть, – ответил евнух, недоуменно пожимая плечами.

   – Возможно оно справа? – предположил юноша. – Я слышал, такое бывает.

   – О чем вы говорите? – пролепетала девушка.

   Вскинув брови, лекарь положил ладонь на её маленькую грудь.

   – Ты прав! Сердце бьется не там, где должно быть.

   – Я умру? – раненая попыталась приподняться на локтях.

   – Не обязательно, – евнух заставил её лечь. – Тебе очень повезло.

   – И не только тебе,– громко добавил Александр, услышав приближающиеся шаги.

   В комнату вошла хозяйка с маленьким кувшинчиком и пожилой раб, тащивший большой, паривший котел. Поставив его в угол, невольник удалился. Женщина хмуро взглянула на лекаря.

   – Что вы там говорили о везении?

   С первых минут пребывания в доме, Алекс почувствовал какую-то странность. Далная смотрела на раненую с откровенной неприязнью, словно та раздражала её одним своим присутствием. Кто она ей? Рабыня? Но состоятельные люди так наплевательски к своему имуществу не относятся. Хозяйка даже не поинтересовалась перспективой её выздоровления. Нелюбимая родственница? Вот это, скорее всего. Судя по всему, Далная вынуждена с ней возиться. Зная, насколько нидосцы суеверны и как верят в различные приметы, юноша решил немного приободрить хозяйку борделя.