Текст книги "Последний подарок богини (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 43 страниц)

   – Ей очень повезло, а может и вам.

   – Почему это? – с откровенным недоверием спросила женщина.

   Александр кивнул Герносу. Ничего не понимая, тот проговорил:

   – Любого другого человека этот удар убил бы на месте.

   – Она что такая особенная?! – фыркнула "мадам".

   – Да, – стараясь придать голосу максимальную серьезность, подтвердил Алекс. – У неё сердце справа. Говорят, это приносит удачу.

   – Не слышала, – с сомнением покачала головой Далная.

   Не успел лекарь подтвердить слова юноши, как входная дверь задрожала от ударов.

   – "Гиены!" – испуганно выдохнула женщина.

   Из прихожей донесся шум шагов и непривычно любезный голос охранника.

   – Сейчас, сейчас открою.

   – Сидите тихо! – строго предупредила хозяйка публичного дома. – Как все закончите, Зуб вас выпустит.

   Выскользнув из комнаты, она тщательно задернула занавеску.

   Услышав название местной братвы, Алекс встал у двери, положив ладонь на рукоять меча. Раненая вскрикнула, но рабыня, безмолвно стоявшая у изголовья лежанки, сердито зашипела, зажала ей рот ладонью.

   – Господин Гилл! – с натужной радостью вскричала Далная. – Рада вас видеть. Что же вы не предупредили о своем визите...

   – А я должен здесь кого-то предупреждать? – с легким недоумением ответил мужской голос.

   – Только затем, чтобы мы смогли лучше приготовиться к встрече – быстро отыскала подходящий ответ хозяйка.

   – К чему такие церемонии? Я же не адмирал.

   – Но клиенты...

   – Гони всех прочь! – чуть повысил голос Гилл. – Да пусть поторопятся. Или мои ребята им помогут. Они стосковались по вину и женской ласке.

   Незваные гости прошли мимо. В комнате все облегченно вздохнули.

   – Алекс, мне нужна помощь, – прошептал Гернос.

   Юноша кивнул и спросил у рабыни.

   – Тебя как зовут?

   – Синица, господин.

   – Будешь помогать лекарю.

   – Слушаюсь, господин.

   Неодобрительно покачав головой, евнух протер кожу вокруг раны драгоценным спиртом. Достал из шкатулки круглую деревянную коробочку и выложил на тряпку несколько черных, блестящих камней. С тревогой наблюдавшая за его манипуляциями раненая испуганно пискнула. Александр шикнул на неё и поинтересовался:

   – Что это?

   – Стекло подземного огня, – пояснил лекарь. – Мой учитель говорил, что это самая острая вещь в этом мире.

   "Обсидиан, наверное," – подумал юноша.

   Выбрав подходящий, с его точки зрения, обломок, Гернос убрал остальные, примерился и ловко сделал разрез на воспаленной коже. Девушка вскрикнула зажатым ртом и дернула руками. Потекли кровь и гной. Рабыня стала промакивать его заранее припасенной чистой тряпкой.

   – Мне нужен еще свет, – озабоченно проговорил лекарь, разглядывая рану.

   Алекс наклонился к уху девушки.

   – Мне надо отойти. Если они нас услышат, у всех будут большие проблемы. Поэтому лучше молчи.

   Та судорожно всхлипнула.

   Юноша отыскал в шкатулке спиртовку, зажег, приладил к ней серебряное зеркало и подал рабыне.

   Синица понимающе кивнула.

   – Чуть в сторону, – шепотом приказал Гернос. – Повыше. Вот так. Не дергайся, свети ровно.

   А в публичном доме кто-то кричал, что-то падало, визжали женщины. Мимо их дверей торопливо бежали к выходу клиенты, так не вовремя заглянувшие в "Сладкий родничок". "Гиены всех баранов распугали", – невольно усмехнулся Александр.

   Не обращая внимания на переполох, лекарь неторопливо копался в ране. Внезапно девушка замычала, задергалась так, что евнуху пришлось навалиться на неё сверху, и затихла, закатив глаза. Гернос озабоченно пощупал пульс, удовлетворенно кивнул и вернулся к работе. На полу возле его ног уже высилась кучка окровавленных тряпок.

   – Зашивать не будешь? – удивился юноша, глядя как лекарь накладывает на рану тряпку, густо намазанную зеленовато-синей мазью.

   Ответить евнух не успел. Из прихожей донесся женский вопль, потом рычание.

   – Стой, дрянь.

   Затем падение, звуки ударов, перемежающихся натужным хаканьем.

   – Вставай, сучка! Не притворяйся!

   – Она без памяти, господин Гилл, – сказала Далная дрожащим голосом.

   Александр вновь скользнул к двери, вытаскивая меч.

   – Что же у тебя девки такие хлипкие? – глумливо спросил вожак "гиен". – Придется тебе её заменить. Остальные заняты.

   – Желаете прямо здесь? – спросила хозяйка борделя, даже не пытаясь скрыть страх.

   Мужчина хмыкнул.

   – Лучше на ложе. Там удобнее.

   Занавесь дрогнула. Юноша поднял клинок, держа его параллельно полу. Конечно, убивать здесь и сейчас главаря местной мафии крайне нежелательно. Но умирать самому совсем не хотелось. В дверь протиснулся Акулий Зуб с обнаженной девушкой на руках. Голова с длинными черными волосами и окровавленным лицом бессильно свесилась. Алекс быстро убрал оружие за спину.

   – Посмотри, что с ней, – пробурчал охранник, пряча глаза.

   Держа в руках бинт, Гернос мельком взглянул на него.

   – Сейчас закончу и займусь ей.

   – Брось эту падаль сейчас же! – повысил голос укр.

   – Мне осталось только наложить повязку, – попытался урезонить его евнух.

   – Потом наложишь! – Акулий Зуб шагнул к лежанке, но остановился, почувствовав у своего бока острие меча.

   – Ты бы на "гиен" так кричал, – вкрадчиво проговорил Александр. – Когда они ваших девушек уродовали.

   Гнев исказил черную физиономию, превращая её в маску злобного божества.

   – Даже не пытайся, – чуть покачал головой юноша. – Я успею пробить твою печень. Тогда даже мой названный брат не сможет тебя спасти.

   – Пусть он поторопится, – скрипнул зубами охранник. – И убери свою железяку!

   Одним движением юноша отправил меч в ножны.

   – Тебе придется потесниться, – проговорил лекарь, завязывая кончики бинта. – Я должен помочь другой девушке.

   – Если нужно, я могу встать, – предложила раненая. – Мне лучше.

   – Нет, – с мягкой улыбкой возразил Гернос. – Испортишь всю мою работу. Просто прижмись к стенке.

   Вдвоем с Синицей они помогли ей отодвинуться. Затем, отойдя в сторону, лекарь предложил охраннику положить на лежанку бесчувственное тело.

   На секунду замерев, тот сверкнул на Алекса бешеным взглядом и вышел, грозно сопя.

   Юноша перевел взгляд на новую пациентку и едва не присвистнул. Но удивила его не красота и соблазнительность обнаженной натуры, а щедро разбросанные по телу синяки. Вся правая сторона лица оказалась в крови, сочащейся из раны возле самого уха. "Чуть в сторону – и сонная артерия", – подумал он, качая головой.

   Евнух вымыл руки, тщательно их вытер и склонился над девушкой. Та вздрогнула, открыв глаза.

   – Тихо, Жаворонок, – быстро зашептала рабыня. – Это лекарь. Он тебе поможет.

   Избитая проститутка попыталась что-то сказать разбитым ртом.

   – Сейчас будет легче, успокоил Гернос. Он заставил её прополоскать рот, выплевывая кровь и кусочки зуба. Напоил вином с порошками. После чего стал смывать кровь теплой кипяченой водой.

   – Этот Гилл, что всех женщин так... любит? – морщась, поинтересовался Александр.

   Рабыня промолчала, сурово поджав губы.

   От тяжелого застоялого воздуха, наполненного гарью, запахом крови, спирта и уксуса, першило в горле. По всему телу выступил пот, сбегая ручьем между лопаток.

   Юноша откинул полог, чтобы впустить в комнатку немного свежего воздуха. Но охранник тут же задвинул его обратно.

   – Ты чего? – возмутился Алекс. – Здесь дышать нечем!

   – Задницей дыши! – оскалился здоровяк.

   – Ну, хоть чуть-чуть? – попросил парень.

   – Нельзя! – сурово сдвинул брови укр. – Вдруг кто-нибудь свет заметит и припрется?

   В душе понимая справедливость слов Акульего Зуба, Александр выругался по-русски и подошел к Синице, собиравшей с пола грязные тряпки.

   – И часто у вас такое?

   Рабыня подняла на него испуганные глаза.

   – Да ты не бойся, – он присел рядом. – Я никому не скажу.

   Поколебавшись, женщина кивнула.

   – Почти каждый месяц. Приходят, пьют, бьют девушек. И не платят ни гроша.

   Она всхлипнула и вытерла выступившие слезы тыльной стороной ладони.

   – Изверги, хуже халибских пиратов! А этот вообще сумасшедший!

   Рабыня испугалась, что сболтнула лишнее, и испуганно ойкнула.

   – Я же обещал, что никому ничего не скажу, – напомнил молодой человек и вновь поинтересовался. – Этот горбун со всеми своими девушками так обходится?

   – Да, – прошептала женщина. – Он любит бить по лицу или в живот попинать. Иногда душит, пока не начнешь задыхаться.

   Похоже, глава местной "крыши" не просто отморозок, а окончательный садист.

   – Неужели мерзавцу это сойдет с рук? – поразился Александр. – Есть же в городе какая-то власть?!

   – Его отец Лион – советник, герой. В молодости подвиг совершил. Взял на абордаж флагманский корабль ольвийской эскадры, – наставительно проговорила Синица. – У него большие связи в Совете Ста. А кто заступится за рабыню?

   – У великих отцов часто вырастают отвратительные детки, – философски заметил юноша и нахмурился. – Но твоя хозяйка должна хотя бы потребовать компенсацию за порчу имущества.

   Собеседница посмотрела на него с жалостью, как на тяжело больного.

   Александр смущенно крякнул, понимая, что погорячился, сморозив глупость.

   Пока они с Синицей разговаривали, Гернос аккуратно зашивал рану на скуле Жаворонка. Девушка скулила от боли, из глаз текли слезы, пальцы, которыми она вцепилась в край лежанки, побелели. Вдруг она, резко выдохнув, затихла.

   – Прощай, Далная, – донесся из коридора знакомый голос. – Пусть боги пошлют тебе благоденствие и богатых клиентов.

   – Вам тоже удачи и всех благ, господин Гилл, – бесстрастным голосом прощалась с незваными гостями хозяйка публичного дома.

   – Ребята пусть еще порезвятся. Ты уж прости, но я остаться не могу, – продолжал глумиться вожак "гиен". – Дал клятву отцу всегда ночевать дома. Родителей надо почитать.

   – Любая клятва священна, – тем же тоном ответила женщина. – Да пошлют вашему отцу боги долгих лет жизни.

   Едва закрылась входная дверь, разъяренная Далная ворвалась в их комнатку. Но на миг смешалась, видя, что евнух аккуратно бинтует голову её рабыне.

   – Такую удачу ты мне напророчил, чужак? – горько усмехнулась хозяйка борделя. На её белой шее ярко выделялись синяки от пальцев.

   – Конечно, – спокойно глядя ей в глаза, кивнул Алекс. – Разве каждый визит "гиен" в твое заведение не заканчивается чем-то подобным?

   – Ну, не совсем так, – женщина поправила пряжку хитона.

   – А сегодня здесь случайно оказался один из лучших лекарей Нидоса, – продолжил юноша. – Который с радостью поможет тебе и твоим рабыням. Перевяжет раны, наложит целебную мазь на синяки, даст лекарства.

   – Ей уже никто не поможет! – вскричала Далная, ткнув пальцем в Жаворонка. – Мне придется покупать новую рабыню. А это возьмут только в портовый бордель!

   Привлеченный криком хозяйки, в дверь заглянул Акулий Зуб, окинув всех тяжелым взглядом.

   – Вот увидишь, что шрам будет совсем незаметным, – стал уверять её Александр. – И его легко можно спрятать под прической.

   – Сюда ходят богатые люди! – кипя праведным гневом, бушевала женщина. – Хочешь, чтобы я опозорилась, подсунув им порченный товар! Да и что ты понимаешь в прическах!

   – Кое-что понимаю! – юноша подобрал с пола кусочек обсидиана и несколькими штрихами нацарапал на штукатурке овал лица.

   – У Жаворонка густые черные волосы, которые легко можно уложить на манер келлуанского парика.

   Он изобразил что-то вроде "каре".

   – Одеть её в узкое белое платье, буст и представить как келлуанку. Волосы по бокам спрячут шрам.

   Далная подошла ближе, внимательно взглянула на рисунок.

   – О каком таком бусте ты говоришь?

   – Пусть лекарь поможет твоим девушкам, – предложил Алекс. – А мы спокойно поговорим. Найдется местечко, где еще не нагадили эти падальщики?

   "Мадам" поморщилась.

   – Трое с ним ушли. Остальные пьяные как скоты. Пойдем в зал.

   Молодой человек кивнул.

   – Синица! – окликнула Далная рабыню. – Скажи там, кому надо к лекарю, пусть идут сюда.

   – Слушаюсь, госпожа.

   Там, где в доме Корнелла располагался бассейн, здесь была широкая площадка, устроенная прямо под открытым небом. Единственный уцелевший светильник освещал усыпанный объедками и мусором пол. Два высоких ложа, похожих то ли на узкие кровати, то ли на широкие скамейки валялись кверху ножками. Тут же лежали два стола с перебитой посудой и один голый мужик.

   Хозяйка ткнула его в костлявую ляжку обутой в сандалии ножкой. Тот хрюкнул и перевернулся на живот. "Холодновато спать на мраморе, – подумал Александр. – Да еще кверху задницей".

   Заметив его взгляд, женщина усмехнулась.

   – Пусть поваляется. Пореже ходить будет. Обслуживай тут всяких дармоедов.

   Она взяла с уцелевшего столика кувшин, побултыхала, проверяя наличие жидкости, разлила в два медных стакана и залпом выпила свой. Юноша ограничился мелким глотком, чтобы не обидеть хозяйку.

   – Что еще за буст такой появился в Келлуане? – спросила Далная, усевшись на ложе. Алекс заметил, что её маленькие ступни не достают до пола сантиметров десять.

   Откашлявшись, он в двух словах поведал суть новых веяний моды на берегах великого Лаума.

   – Грудная повязка, – разочарованно протянула женщина.

   Молодой человек не знал, что это такое, но принялся возражать с азартом начинающего коммивояжера.

   – Нет, нет! Это совсем не то! Здесь каждая грудь в отдельной чашечке. И от этого кажется более упругой и молодой.

   Обмакнув палец в вино, он изобразил на гладкой поверхности стола примерный рисунок.

   – Мужчина видит женщину голой и одновременно одетой, что дает простор для его воображения.

   Далная громко хмыкнула и с пьяным интересом посмотрела на собеседника.

   – Ты же сама говорила, что сюда приходят приличные и образованные люди?

   – Ну, здесь конечно не "Гнездо любви" и мои девочки не "Ночные звездочки", – протянула "мадам" и с нескрываемой гордостью за свое заведение добавила. – Но и не портовый бордель для изголодавшихся моряков, которым все равно кого и как...

   Александр, кивнув в знак согласия, взял с блюда чудом уцелевшее яблоко.

   – Но, где мне взять такой "буст"? – пьяно развел руками женщина. – В какой лавке?

   – Я могу сшить, – предложил юноша, чувствуя потенциального клиента.

   – Ты!? – Далная звонко расхохоталась.

   – Зря смеешься, – он откусил еще один кусок.

   – Мне рассказывали, что ты служил у какого-то мага, вытирая выступившие от смеха слезы, проговорила хозяйка. – А где же ты научился шить такие штуки?

   – У меня было много свободного времени, – пожал плечами Алекс. – Я даже знаю мастера, который и придумал буст.

   – Нет, твои услуги не понадобятся – успокоившись, махнула рукой женщина. – Груди моих девочек и так соблазнительны для настоящих мужчин.

   Она со значением выделила последние слова.

   – Если передумаешь, один сошью бесплатно, – в отчаянии предложил Александр.

   – Вот как? – вскинула брови собеседница.

   – Только ткань купи сама, – уточнил он, положив на стол огрызок.

   "Мадам" ловко соскочила с ложа, и мрачно оглядев разгромленный бордель, сухо поинтересовалась:

   – Сколько я вам должна?

   – За девочку с раной на груди одну рахму, – так же по-деловому ответил юноша. – А за остальных надо спросить у лекаря.

   – Хорошо, – неожиданно легко согласилась женщина. Из чего Алекс сделал вывод, что на раненую в грудь хозяйка борделя тратит не свои деньги. Скорее всего её здесь прячет какой-то уважаемый человек, которому Далная не может отказать.

   Дополнительным подтверждением догадки стала та энергия, с которой женщина торговалась за каждую свою рабыню. Пришлось дать ей скидку, как оптовому клиенту, и обговорить варианты дальнейшего сотрудничества.

   Они возвращались, когда на востоке уже показались первые, робкие предвестники зари. Ночной город казался вымершим. Только изредка через улицу проносилась легкая четвероногая тень. Хотя, по сравнению с Келлуаном, кошки здесь встречались значительно реже.

   – Я предупредил, что раненые нуждаются в перевязке, – озабоченно проговорил евнух. – Но хозяйка сказала, что они справятся сами.

   – Как хотят, – равнодушно пожал плечами Александр.

   – Очень странная девушка, – тихо продолжил Гернос, настороженно оглядываясь по сторонам. – Её ране не меньше двух-трех дней.

   – Я заметил, – кивнул парень.

   – И не похожа она на рабыню.

   – Это еще почему? – удивился Алекс.

   – Она смущалась, когда ты пялился на её грудь. Тем, кто давно в неволе, это чувство уже не знакомо.

   – Да было бы на что пялиться! – возмущенно фыркнул юноша. – У Айри и то на размер больше, а она её моложе года на три. Меня сама рана заинтересовала.

   – Да? – удивился лекарь.

   – Чисто сработано, – пояснил Александр. – Это я тебе как специалист говорю. Точный и милосердный удар.

   – Зачем хозяину так избавляться от рабыни? – недоуменно проговорил Гернос.

   – В этом городе слишком много тайн, – вздохнул юноша. – Для собственного спокойствия не стоит пытаться их разгадывать.

   – Ты прав, – согласился лекарь.

   Дом Корнелла мрачно темнел на фоне неба.

   – Пришли, – облегченно вздохнул Алекс, доставая ключ.

   До рассвета оставалось еще часа два, и они решили использовать их с максимальной пользой, завалившись спать.

   Увы, выспаться им не удалось. Ветулин, озаботившись закрытой дверью соседей и заподозрив неладное, принялся нещадно колотить в ворота. Александр два не убил внимательного соседа. Но новый день начался. Надо вставать и жить дальше. У него еще не достаточно денег, чтобы дрыхнуть сколько захочется. Но евнуху он предложил поспать еще. Как-никак тот человек уже не молодой и нуждается в отдыхе.

   Коротко поведав Ветулину о ночном вызове в "Сладкий родничок", Алекс запер лавку и поспешил в "Веселый омар" позавтракать и рассказать Айри об их ночных приключениях.

   Но той оказалось уже многое известно.

   – Все-таки навестил местных шлюх? – криво усмехнулась девушка в ответ на его приветствие.

   Прежде чем молодой человек нашел что ответить, она гордо удалилась, поставив перед ним миску.

   Не в силах вынести подобную клевету, Александр отодвинул холодные, противные бобы и решительно направился к кухне. Редкие в этот час посетители провожали его любопытными взглядами.

   Айри поставила на поднос блюдо с рыбой и ждала Эдая, который смешивал вино с водой в широкогорлом кувшине.

   – Вообще то мы там не развлекались, – сказал юноша. – Гернос спас жизнь одной девушке и помог еще четверым!

   – А ты что делал? – ехидно фыркнула подруга.

   – Охранял его! – удивился глупому вопросу Алекс.

   – В "Сладком родничке" собираются любители женщин, – тем же тоном продолжила Айри. – Твоему драгоценному евнуху там ничего не грозило.

   Хозяин харчевни засмеялся, покачивая головой и скаля зубы.

   Юноша выложил на стойку медяк.

   – Сдачи не надо!

   – Ты всегда был очень щедрым! – крикнула вдогонку девушка.

   Обозленный Александр купил у разносчика пару пирогов с рыбой и кувшин какого-то пойла.

   "От женщин одни неприятности, – он прожевал отдающую морем начинку, и проводив взглядом двух спешащих куда-то смеющихся девушек в ярких сине-желтых хитонах, вздохнул. – Но без них слишком скучно".

   Глава VI

   Проблемы надо решать по мере их возникновения

А я хочу быть самостоятельным

человеком и сама дергать веревочку.

Предпочитаю испытывать заботы и

трудности, лишь бы меня не опекали. Я хочу

быть самой собой.

Герберт Уэллс.

Анна-Вероника

   Тяжело пыхтя и отдуваясь, Сентор Минуц Цицер поднимался по скрипучим ступеням. Привычная дорога сегодня почему-то показалась неожиданно тяжелой. Может пора переселиться в комнату этажом ниже? Тайник все равно раскрыт, значит, больше нет никакого смысла каждый день вверх-вниз гоняться по лестнице.

   Мужчина встал, переводя дух. Последние дни он очень устал, стал раздражительным и почти не спал. Лично избил в кровь рабыню, приказал выпороть двух рабов и даже поругался с отцом. Все это из-за Вула Сентория. Предательство отпущенника больно задело Минуца. А тут еще и второй отпущенник куда-то запропастился. Неужели тоже сбежал? Прихватил из сокровищ Сепиона мешок с золотом, да и удрал. Кораблей в порту много. Если постараться, легко можно куда-нибудь уплыть. А с деньгами везде хорошо.

   Сверху донеслось негромкое покашливание. Сентор вскинул голову. У дверей кабинета стоял Тиллий и глядел на него сверху вниз. Минуц сейчас же постарался придать лицу горделиво-надменное выражение.

   – Где пропадал, бездельник?

   – Исполнял ваши приказы, господин, – неловко поклонился тот. – Хотел убедиться, что все в порядке, а уж потом докладывать.

   – Убедился? – хмыкнул хозяин, преодолевая последний лестничный пролет и внимательно разглядывая новенький сине-зеленый хитон с вышивкой по подолу, серебряную цепочку на широкой груди и новенькие сандалии.

   – Да, господин, – кивнул отпущенник, распахивая перед ним дверь.

   – Говори!

   Но вместо слов Тиллий, сунув руку за пазуху, стал шарить там, отчаянно морщась и елозя по ткани хитона широкой, короткопалой ладонью.

   – Что там у тебя? – стал терять терпение Сентор.

   – Ага! – довольно улыбнулся тот. – Вот!

   Он протянул хозяину сложенный лист папируса.

   Еще не веря в удачу, Минуц развернул и сразу понял, что это нарисованная второпях копия чертежа Акмена, что хранится у него в тайнике, со всеми поясняющими надписями.

   – Где взял?

   – Лежал в сумке Вула, – довольно осклабился отпущенник. – Он не успел её никому отдать.

   – Что с ним?

   – Мертв, – ответил Тиллий. – Утром на улицах народу полно. Пришлось убивать его быстро.

   – Когда это случилось? – нехорошо нахмурился хозяин.

   – Позавчера, господин.

   От услышанного у Сентория перехватило дыхание. Неудержимая волна ярости затопила сознание.

   – И ты целых два дня молчал, сын свиньи и дохлого шакала!

   Удивленный отпущенник слегка попятился, не понимая причин столь бурной реакции господина.

   А тот схватил массивного Тиллия за грудки и легко, словно мешок с сеном, швырнул об стену. Бушующая ярость удвоила его силы. Хорошо понимая, что хозяин сейчас просто не способен ничего слушать, бывший раб сполз вниз и сжался в комок, стараясь прикрыть ладонями лицо.

   – Мерзавец! – прохрипел Минуц хватая ртом воздух. – Тупой ублюдок! Почему не сказал сразу?

   Шатаясь, он дошел до стола и тяжело плюхнулся в кресло.

   – Я тебя спрашиваю, почему молчал?

   – Вы же сказали, что главное– завалить вход в тоннель. Вот я подумал...

   Ну не признаваться же, что он полдня пристраивал и прятал найденное у секретаря золото, а только потом отправился проверять работу матросов.

   – А тебе не надо думать! – крикнул хозяин, швырнув в него свитком. – У тебя нечем!

   – Просто, господин, – Тиллий рухнул на колени, даже не пытаясь увернуться от легкого папируса.

   – Подай вина, дурак, – приказал Сентор, немного успокаиваясь.

   Отпущенник взял со стола у стены кувшин.

   – Чего ты там болтал про вход? – спросил Минуц, осушив пару стаканов.

   – Все сделано, господин, – затараторил собеседник. – Завалено, будто там сто лет никого не было!

   – Чужих следов не нашли?

   – Нет, господин, – энергично замотал головой Тиллий. – После нас никто не заходил.

   – Это хорошо, – кивнул хозяин. – Где встретил предателя?

   – На площади Великого флота...

   – Вот наглец! Почти рядом с дворцом! – стукнул кулаком по столу Сентор. – И ты не смог его схватить, тупое животное?

   – Прости, господин, – опять заканючил отпущенник. – Там было столько людей. Я подумал...

   – А ты не думай! – рявкнул хозяин, еще раз ударив ни в чем не повинный стол.

   – Что он может закричать, – закончил собеседник. – Набежит стража. И это вам не понравится.

   Минуц сжал губы в тонкую линию. В данном случае дурак оказался прав. Не услышав ни упреков, ни одобрения Тиллий продолжил:

   – Вул болтался там в толпе. Потом увидел старика с парнем и пошел за ними.

   – Что за люди? – подался вперед хозяин.

   – Лекарь и его помощник. У них лавка в доме советника Корнелла. Секретарь вошел туда вслед за ними.

   – Не узнал, о чем они говорили?

   – Нет, господин, – развел руками отпущенник. – Он сразу выскочил оттуда как ошпаренный.

   – А дорогой они разговаривали?

   – Вул близко к ним не подходил, – стал объяснять собеседник. – Все время шел сзади. А как те лавку открыли, он туда и побежал.

   – Бегом? – усмехнулся хозяин.

   – Ага! – Тиллий тоже растянул в улыбке толстые губы. – Заскочил и сразу обратно. Морда бледная, глаза как у морского окуня. Чуть платок не потерял.

   Минуц недоверчиво хмыкнул.

   – Клянусь троном Тергаба, господин! – заверил отпущенник. – Сразу побежал прочь. Я за ним. В переулке, неподалеку от храма Сухара Всенасущного он меня заметил. Стал кричать. Тут я его и убил.

   – Кроме папируса в сумке еще что-нибудь было? – прищурился хозяин.

   – Кошелек с серебром, – честно глядя ему в глаза, ответил Тиллий.

   – Которое ты потратил на эти тряпки, – презрительно скривил губы Сентор.

   – Да, господин, – опустил взгляд собеседник. – Моя одежда вся истрепалась. Одни дыры да заплаты.

   – Ладно, – махнул рукой хозяин. – Носи, заслужил.

   – Благодарю, господин.

   – Предатель больше никуда не заходил? – строго спросил Минуц. – Ни с кем не разговаривал?

   – Нет, господин, – твердо ответил отпущенник.

   – Про хозяев лавки узнал что-нибудь?

   – Арендует её у Корнелла молодой парень. Зовут Алекс Дрейк. Вроде как ольвиец. Потому что везде таскает с собой длинный меч. Служил кому-то в Келлуане. Привез оттуда много денег. Заплатил аренду и сделал дорогущий ремонт. Мебель заказал. Платит серебром. А старик называет себя Герносом сыном Пелия.

   – Какого Пелия?

   – Капитана Пелия сына Ориса, – уточнил Тиллий. – Вроде как похитили еще ребенком и продали злому магу в Келлуан, который его оскопил и держал в плену.

   – Там нет рабства, – недоверчиво хмыкнул Сентор.

   – Так ему никто и не поверил! – вскричал собеседник. – Даже сестра не узнала. Теперь вот живет в лавке этого Алекса. Зелье варит, лечит людей. Говорят, у него хорошо получается.

   – Это все?

   Отпущенник наморщил лоб, изображая напряженную работу мысли.

   – С ними еще девчонка была. Дальняя родственница жены одного трактирщика.

   – Тоже припыла из Келлуана? – усмехнулся хозяин.

   – Да, господин, – кивнул Тиллий. – То ли чья-то служанка. То ли жена. Но теперь с ними не живет. В лавке только Гернос и Алекс. Слышал, что они любовники.

   – Что там было нужно предателю? – нахмурился Минуц.

   Собеседник, думая, что спрашивают его, пожал широкими плечами. – Не знаю, господин. Может, спутался?

   – Что? – не понял хозяин.

   – Принял их за кого-то другого, – пояснил тот.

   – Почему ты так решил?

   – Уж больно скоро он оттуда выскочил.

   И опять рассуждения отпущенника показались Сентору правильными. Неужели он не так глуп, как хочет казаться?

   – Разузнай об этой парочке побольше, – подумав, приказал хозяин. – Вдруг удастся понять, на кого они похожи?

   – Слушаюсь, господин.

   – И выясни, где прятался Вул после того, как сбежал из дворца.

   – Да, господин, – кивнул Тиллий. – Но для таких розысков нужны деньги.

   – Ты же еще не все серебро предателя на одежду потратил? – усмехнулся Корнелл. – Вот и воспользуйся тем, что осталось.

   – Слушаюсь, господин.

   Отпущенник вышел из комнаты, низко кланяясь и грязно ругаясь. Какие демоны заставили его купить новый хитон? Да просто надоело ходить в обносках! Увидел два кошелька с золотом, вот голова и закружилась. Теперь эта толстая сволочь год не даст ему ни гроша.

   Спустившись в свою каморку, Тиллий переоделся в старую засаленную одежду. С тоской посмотрел на серебряную цепочку и тоже убрал её в сундук под лежанку.

   Он весь день мотался по городу, встречался со знакомыми, поил и кормил их. Но так и не отыскал нору, где прятался бывший секретарь Сентора Минуца. В Нидосе оказалось слишком много укромных местечек. Правда, ему удалось выяснить, что Алекс уже бывал в городе. Почти год назад он сопровождал второго пророка храма Сета в Абидосе в загадочном путешествии на восток, откуда тот привез какую-то келлуанскую реликвию. Во время краткого пребывания в Нидосе на гостиницу, где останавливался Алекс с хозяином, напали налетчики. Выслушав Тиллия, хозяин сказал, что столь давние события его не интересуют, и отпущенник расстроился еще сильнее. Чтобы хоть как-то поднять настроение, он отправился в караулку, надеясь отыграться в кости.

   Увы, но боги в этот день явно забыли против Тиллия Сентория. Он опять все проиграл и даже остался должен. Под ухмылки стражников, которые не слишком жаловали бывшего раба, отпущенник направился к двери, собираясь хотя бы напиться на ночь.

   – Постой! – окликнул его один из воинов. – Ты не видел сумасшедшего Акмена? Он вроде последнее время около твоего хозяина вертелся?

   – Нет, – мгновенно насторожился Тиллий. – Пропал куда-то старикашка. А что?

   – Его тут спрашивал какой-то парень, – стражник аккуратно уложил выигрыш в кошелек. – Я думал, может, ты знаешь, куда он делся?

   – Клад Сепиона ищет, – сказал кто-то.

   – Или нашел и не знает, что с ним делать! – поддержал второй.

   Воины заржали. Отпущенник натужно улыбнулся.

   – Кому понадобился старый дурак?

   Стражник равнодушно пожал плечами.

   – Молодой какой-то в дорогом плаще, богач. Вроде рожа знакомая, а кто – не помню.

   – Если вдруг вспомнишь, скажи? – попросил Тиллий.

   – Зачем тебе? – удивился воин.

   – Да хозяин тоже про него спрашивал, – стараясь говорить, как можно равнодушнее, пояснил отпущенник. – То у него секретарь пропадает, то архивариус. Может этот парень что-нибудь знает? Ты уж постарайся.

   – Да жалко что ли, – развел руками мужчина. – Если вспомню, скажу.

   – Вот и хорошо.

   Тиллий вышел, вздохнул прохладный, вечерний воздух и задумался. Сообщить хозяину о неожиданном интересе неизвестного к Акмену или сначала выяснить все самому?

   Несмотря на то, что Гернос так и не поверил, что родичи подослали к нему убийцу, он перестал подтрунивать над постоянной настороженностью Алекса и не возражал, когда тот сопровождал его повсюду.

   Пришлось все же совершить еще несколько визитов в "Сладкий родничок". Они приходили днем, когда основной рабочий персонал публичного дома еще спал, и даже охранник, храпевший в своей каморке у входа, не считал нужным просыпаться для встречи лекаря.

   Дверь им открывала Синица и сразу провожала в знакомую комнатку, где хозяйка борделя устроила импровизированный лазарет, поставив еще одну лежанку. Теперь лекарь чуть протискивался между ними. У раненой в грудь девушки, чьего имени им так и не сказали, развилась горячка. Евнух поил её какими-то вонючими зельями, делал инъекции, приматывая бинтами к надрезам на коже смоченные в лекарстве тряпочки.