Текст книги "Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде(СИ)"
Автор книги: Александр Плетнёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 54 страниц)
– «База один-один». Это «Чарли-сто». Подверглись нападению. Имею потери. Продолжаю движение. Приём.
– «Чарли-сто» это «База один-один» Вас понял. Выслали подкрепление. Вертолёты. Время прибытия 8 часов 40 минут.
Объединённое командование Вооружённых Сил США в зоне Тихого океана г. Гонолулу. Гавайское время 01 ч. 00 мин.
Пока контр-адмирал Д. Бизел ехал в машине в штаб, он мысленно уже сто раз пропесочил этого лейтенанта Харриса и в гриву и в хвост, точнее под хвост. Не любил он этих блатных выскочек, папеньких сынков, сидящих в тёпленьком местечке. Войдя в зал центрального управления, Бизел уже успокоился и не видел в предоставленной ему информации ничего сверхпугающего. Бегающие глазки лейтенанта уже не вызывали гнева, только призрение.
– Скажите, родной? – Не смотря на рабочий шум в зале, ближайшие операторы услышали негромкое, вкрадчивое обращение контр-адмирала. Когда он так говорил, ничего хорошего это не предвещало и они, переглянувшись, заулыбались.
– Скажите, родной, почему вы сразу мне не сообщили, когда прошло сообщение о подводных лодках?
– Так, когда корейская подлодка… – заблеял лейтенант, вызвав новое радостное оживление у операторов.
– Когда корейская подлодка месяц назад, – перебил Бизел, – только подошла, замечу вам, к нашим территориальным водам и была обнаружена, то сразу всплыла после гидроакустической атаки, и обозначила себя, как заблудившаяся, а не улепётывала как эти.
Контр-адмирал уставился тяжёлым взглядом на подчинённого:
– В общем, лейтенант, кое о чём мы с вами поговорим завтра утром, точнее уже сегодня, – взглянув на время, сказал контр-адмирал, – а теперь более подробно обрисуйте, что тут у вас происходит.
Что-что, а говорить Харрис умел. Служи он в бывшем Советском Союзе, на должности замполита, срывал бы овации у каких-нибудь членов политбюро.
…– таким образом, я думаю…
– Думать у вас получается плохо, – прервал его Бизел, делая знак, будто набирает номер на дисковом телефоне одному из операторов и снова повернулся к провинившемуся, – почему вы не позвонили, например, на базу в Сан-Диего?
– Так, связи нет, помехи…
– А проводная связь, – недобро ухмыльнулся контр-адмирал в оторопелое лицо офицера.
Бизел видел, что блатного офицера в очередной раз по крупному подставили. Этот дурак и половину не знал из того, что должен знать.
Если бы контр-адмирал и вверенные ему офицеры, хотя бы на четверть понимали всю серьёзность ситуации, то убоявшись, действовали быстрей. Вообще, не смотря на довольно не спокойную зону ответственности (тут тебе и северокорейцы, и малазийские пираты, и весьма активный Китай), переставший быть опасным, почивший в бозе СССР настолько расслабил американских военных, что, например, все сейчас находящиеся в зале центрального управления, напоминали сборище эмоционально скучающих идиотов, у которых, как будто не было другой задачи, как потопить папенькиного сынка.
К тому моменту системы связи буквально взорвались паническими сообщениями. После ряда поступивших, порой истеричных докладов, поставив в уме, а потом и на оперативной карте флажки и галочки, вице-адмирал оценил диспозицию, как спланированную провокацию. А поскольку местное время было уже 01 ч. 00 мин, а по Нью-Йорку пять тридцать утра, провокацию следовало назвать – нападением!
Тут уж в штабе USPACOM начали потеть и отрабатывать зарплату всерьёз.
Михаил Шевельсон. Нью-Йорк.
Ужас и паника медленно выветривались из головы. Чёрный призрак, возникший из воды, остался перед глазами тёмным пятном, бесформенным и безликим. Михаил перешёл на шаг – выдохся. Вспоминать произошедшее и тем более что-либо понять совершенно не хотелось, а алкогольная эйфория под действием адреналина как назло отпустила. Ему срочно потребовалась выпивка, однако, потыкавшись по тёмным углам, он понял, что напрочь забыл, где припрятал свою заначку. Небольшой бар, где можно было разжиться алкогольной продукцией, был чёрт знает где, и тащиться туда не имело смысла.
– Докорячишься туда, а он ещё и закрыт окажется, – ворчливо шарился Михаил как ищейка обнюхивая каждый закоулок, где он мог оставить своё пиво. И что интересно нашёл! Нашёл наверно по тому особому чутью, которое помогает всем «любителям» или «закоренелым» находить спрятанный или просто доступный алкоголь.
К дому он подходил снова на изрядном веселе и совершенно беспечным, почти поверившим, что ему всё привиделось, а если сердитая супруга не спит и устроит ему выволочку, то пьяному, как говорится, море по колено.
– Делай что хочешь, а там будь что будет, – допив остатки пива, развязно произнёс Михаил, сам того не подозревая что переиначил одну известную фразу.
На удивление Софья не спала, встретив его в большом холле в накинутом наспех халате с телефоном в руке.
Он ожидал нападок и придирок, но на его удивление Софочка лишь мазнула по нему взглядом, продолжая что-то выслушивать по телефону, хмуря брови и становясь всё мрачней.
Пользуясь отсрочкой от взбучки, стараясь не встречаться с нею взглядом, он прошмыгнул в ванну, на ходу стаскивая одежду, загремев посыпавшимися с полки ванными причиндалами, едва не упал, путаясь в одной из штанин, намереваясь быстро принять душ и увалиться в постель. Однако долго насладиться тёплыми струями воды ему не дали.
Двери в туалетно-ванные комнаты у них не принято было запирать, однако так, как Софья вломилась в ванную ни один бы запор не выдержал.
– Быстро собирайся, – в её голосе не было обычных истерических повизгиваний, скорее даже тревожная обречённость (Михаил довольно хорошо изучил свою супругу, что бы понять – что то случилось).
– Что…
– Звонил дядя Изя, – перебила она его попытки что-то выспросить, – надо срочно убираться из города.
– Ч…
Снова не дав ему и слова вымолвить, сложив брови домиком, что придало её лицу почти библейскую скорбь, добавила:
– А может и из страны.
Сборы проходили аврально, но не беспорядочно, тормозил как раз Михаил. Она покидала в невесть откуда вытащенный раритетный бабушкин саквояж, всю наличность, драгоценности и уже в нетерпении ожидала его у выхода. Слово «погром» ни разу не было произнесено, но буквально витало в воздухе.
Заторможенный Михаил с недоумением взглянув на её саквояж, нелепый с виду в современной обстановке холла, подумал, что именно он генерирует исторические страхи и это напрашивающееся на язык слово.
Сам-то он неторопливо появился со своим кейсом-дипломатом, спускаясь со второго этажа и даже расслышал шипящие сквозь зубы сетования, что «наверное не следовало бы ждать этого недотёпу, да вот только какой ни есть, а всё ж мужик…». В этот момент раздались первые далёкие хлопки, похожие на выстрелы и тут неожиданно поблизости жахнуло так, что от неожиданности они даже присели.
– Ни фига ж себе! Опять протесты против банкиров? Стреляют! Ребята явно слетели с катушек, – Михаил естественно ещё не протрезвел, потом что лишь недоумённо хлопал глазами, а вот Софью словно подменили – она явно растерялась, вцепившись в свою неказистую на вид ношу, не решаясь подняться с пола.
– Что там у тебя в этом антиквариате? – Не смотря на напряжённость ситуации, он не мог не поерничать над самоуверенной супругой, в одно мгновенье потерявшей былой лоск.
– Д-деньги и драгоценности, – запинаясь ответила та, глядя на осколки дорогущей вазы, грохнувшееся с тумбы и медленно оседающую со второго этажа пыль.
Роллет самым мерзким образом неторопливо лез вверх, оголяя зад семейного минивэна.
Софа выгнала машину, но взглянув на пустые сиденья и багажное отделение, всё же решила прихватить чего-нибудь. Видимо её задушила жаба гнать порожняком машину с таким вместительным салоном. Скрипнув ручником, она помчалась снова в дом. Машина осталась урчать движком у выезда на дорогу.
Тихо чертыхаясь, «надеюсь это действительно что-то нужное», Михаил вывалился из дома, волоча два внушительных чемодана.
Город привычно шумел своей ночной, да нет – предутренней жизнью, и лишь цепкий слух мог бы выхватить редкие, приглушённые хлопки выстрелов. Непонятное с минивэном он услышал сразу – машина завывала на повышенных оборотах, даже провизгивая передними покрышками.
Бросив чемоданы на асфальт, Михаил подбежал к водительской двери. Кто-то, взгромоздившись на водительское сидение, даже не закрыв дверь, врубив заднюю скорость, пытался угнать их машину, но видимо второпях забыл снять её с ручника, и теперь визжа покрышками, не мог стронуть минивэн с места.
Михаил схватил незнакомца за плечо, собираясь стащить его наружу, тот вскрикнул, почти зарычал – безумные глаза и какой-то звериный оскал, заставили Михаила отпрянуть. Однако неизвестный вдруг как-то сразу сник, ссутулившись и Михаил сразу узнал его.
– Господин Гойман? – Тишайший, незаметный человек, их сосед…
– Что здесь происходит?
Увидев Софью, господин Гойман, встрепенулся, вылезая из-за руля с надеждой в глазах, и даже расправил плечи:
– Мне позвонил господин Майе…
– Не важно, – прервала его Софа, метнув взгляд в ничего не понимающего Михаила.
– Сказал, что в Нью-Йорке будет очень неспокойно…, я только выгнал свой «шеви», как меня вышвырнули из салона и угнали…
– Этот тип пытался угнать нашу машину, – встрял Михаил, – Софья ты мне, наконец, объяснишь, что происходит? Я кстати сегодня видел какую-то чертовщину, и ещё эти выстрелы….
– Так значит господин Гойман хотел угнать нашу машину? – Глаза Софочки сузились, впившись в снова притихшего соседа.
– Да! Я вытащил его из-за руля…
– Ах ты, старый пёс, – прошипела Софья не обращая внимания на браваду Михаила.
Сделав быстрый шаг, она пнула совершенно потухшего Гоймана ногой в пах, при этом выплюну пару слов на русском.
Михаил обомлел, не ожидая от жены не то что бы удара промеж ног, а русского отборного мата.
Софья уехала из СССР в раннем детстве и всячески открещивалась от своего советского прошлого, даже не разговаривая на русском языке, а тут такое….
– Этого берём с собой, – кивнула она на присевшего Гоймана.
– Нахрена он нам? – Удивился Михаил.
– За руль сядет, – закидывая в багажник туго набитый целлофановый мешок, пояснила Софья.
– Я и сам могу…
– Ты пьян, – отрезала она.
Нью-Йорк город, который никогда не спит, с кучками людей у ночных кафе и клубов, с почти беспрерывным мельканием фар, не говоря уже о беспрестанном навязывании световой рекламы.
Привычные к повседневности автомобильных пробок, едва они выехали на Кони-Айленд-авеню, сразу обратили внимание на некоторую загруженность на дороге для этого времени суток, и явную нервозность водителей и пассажиров. Многие машины были набиты людьми и барахлом, белыми пятнами таращились озабоченные лица водителей, на задних сиденьях можно было разглядеть неспокойных детей и взрослых пассажиров. Казалось, что весь Брайтон решил ещё до рассвета выехать загород на пикник, только вот лица были далеко не весёлыми. И если подвыпивший Михаил смотрел с некоторой рассеянностью и любопытством, то та же Софья предпочитала, против обыкновения, ехать молча, со скрытым страхом впитывая окружающую обстановку.
Со стороны порта доносились странные звуки, в небе периодически слышался тарахтящий рокот, вероятно вертолётный.
Лёва Гойман, потея, краем глаза косясь на недоброжелательно настроенного Михаила, старательно вёл минивэн. Софья сидела сзади, теребя мобильник, параллельно щёлкая клавиатурой ноутбука:
– Мик, включи, наконец, радио! В «инете» нет никакой информации и или полное враньё. Вот гад, опять завис!
Однако и радио ничего нового не внесло – многие радиостанции, как ни в чём не бывало гоняли музыку (видимо на автопилоте), кое-какие дикторы сами просили слушателей позвонить на радиостанцию и поделиться информацией. Но как показалось Михаилу, большое количество частот просто шипело «белым шумом».
Самое интересное, что, несмотря на начинающуюся панику в эфире, чем дальше они отъезжали от Атлантического побережья, тем спокойней было на улицах.
За этот короткий промежуток времени и километража Михаил попытался выспросить у Софьи, что она знает происходящем и что ей конкретно сказал дядя Изя.
Однако ничего вразумительного не услышал, а попытавшись настоять, после змеиного шипения супруги вообще благоразумно заткнулся.
Единственное он понял, то что в Нью-Йорке, да и похоже на всём американском континенте начались беспорядки, ну а дети Авраама, как всегда держащие нос по ветру, оказались предупреждённые в числе первых.
Ещё он слегка заподозрил, что Софью и Гоймана связывают какие-то отношения. Понаблюдав за ними украдкой и припомнив, как Гойман оговорившись обратился к ней на «ты», Михаил, усмехнувшись предположил что его мегера иногда имеет этого сморчка. Самое интересно, что он почти не ревновал, хотя и оставалось некое чувство собственности. Он даже, на мгновенье прикрыв глаза, с каким-то мазохистским удовольствием представил их вместе. Тьфу! Хотя для Софьи не тот типаж, и тем не менее…
«Ну, держись смогляк», – он ещё раз недобро взглянул на вцепившегося в руль Гоймана.
Атлантическое побережье континентальной части США. Штат Нью-Йорк.
Отряд из подразделения Сасэбо специальных наземных сил флота высадился на берег в районе городка Пирмонт в четыре часа утра по местному времени.
Разделившись на две группы, каждая из которых должна была действовать самостоятельно, диверсанты скрытно выдвинулись к дороге соединяющей Джерси-Сити с поселениями находящимися выше к северу на западном берегу Гудзона. Надо сказать, что выполнение боевой задачи зависело от разных случайных факторов, хоть и учитываемых при разработке плана, но всё-таки слишком много было поставлено на выучку рядового состава отряда, удачу и личные качества командиров.
Группа капитана 1 ранга К. Мори, без проблем захватила автобус, ехавший за утренней сменой наёмных рабочих из городишка Найак. До смерти, запугав водителя автобуса, ему приказали развернуться и сворачивать в сторону запада.
Группа капитана 2 ранга Хасимото вышла к заправочной станции у развилки в сторону Клостера, что тоже было в нужную сторону. Несмотря на довольно оживлённое предутреннее движение, только минут через двадцать удалось приметить что-то более-менее приемлемое для выполнения задачи – пустой грузовой трейлер, водитель, которого, залив солярки, загнал машину на стоянку при кафе. При этом он её поставил в самый конец площадки вплотную к кустистым насаждениям, что было весьма удобно для срытого захвата. Сам же водитель тяжёлой походкой отправился в забегаловку заправлять организм.
Диверсанты дожидаясь, когда он, насытившись, вернётся к своей машине, собирались неожиданно взяли его в оборот.
На удивление водила столовничал не долго. Однако ехать дальше, видимо не собирался, потому как вывалился он из кафе, уже изрядно накатив алкоголя – шёл не просто тяжело – его пьяно покачивало.
Группу азиатских поклонников его водительских талантов это особо не расстроило. Напрягло несколько другое – рядом с водителем, судя по крашеной в белый цвет косме волос вышагивала особь женского рода, а по виду вульгарной раскраски и одежде – одной известной и не совсем приличной профессии. Засесть эта парочка, вероятно, собирались надолго – водила пёр сумку стеклом брякающую, да жидкостью булькающую. Ублажительнице он доверил нести пакет со жратвой.
Капитан Хасимото недовольно хмурясь осмотрел близлежащее пространство, но не найдя лучшей кандидатуры приказал заняться уже выбранной жертвой.
Несмотря на особое внимание, проявленное при нейтрализации «жрицы любви», та успела громогласно заверещать, показав тем самым немалый опыт в нюансах своей неспокойной профессии.
Потратив ещё минут пять, преодолев некоторые разногласия и с водителем, группа диверсантов капитана Хасимото всё же оседлала тягач и выдвинулась в направлении развязки у Сафферна.
Оба отряда помимо личного стрелкового оружия несли на себе ещё массу различной поклажи: средства связи, 7,7-мм десантные пулемёты, пару противотанковых 20-мм ружей, один огнемёт и взрывчатку. Им выделили даже пару громоздких гранатомётов, в своё время не успевших попасть в серию. Взрывчатка наверно занимала большую часть снаряжения. Разделившиеся отряды должны были проследовать в одно место сбора. Предстоял неблизкий путь по враждебной территории. Необходимость использовать трофейную технику и водителя имела свои плюсы и минусы. С одной стороны они растворялись среди сотен автомобилей на дороге – знающие правила и уверенные в вождении водители не должны были привлекать к себе внимания, с другой стороны эти самые водители могли намеренно устроить провокацию с целью привлечь к себе внимание. Что собственно и произошло с водителем трейлера.
В кабине грузового автомобиля могли поместиться ещё лишь командир отряда и переводчик – капрал Камияма. Капитан Хасимото с самого начала не очень доверял, вдруг ставшему покладистому водителю. Водила вонял перегаром, икал и мерзко отрыгивал, потирая расквашенный нос. Даже переданное ему золото императорской чеканки (командованием предусматривало возможность вызвать лояльность у гражданских, путём подкупа) не изменило затаённого выражения лица. Тот ещё повякал на своём языке и заткнулся, направляя машину, куда указали. Камияма перевёл, что водитель упоминал своё начальство, которое следит за тягачом по какой-то GPS.
Командир не стал ничего переспрашивать, поскольку имел из теоретических занятий представление о системе навигации (готовили их плотно), лишь не двусмысленно ткнул заелозившему водиле пистолетом в бок.
Так и ехали, постоянно сверяясь с картой, напрягаясь при виде стоящих у обочины патрульных машин. Хасимото ни на секунду не расслаблялся, и когда машина стала ускоряться, приказал снизить скорость, повернувшись к капралу. В это время тягач вильнул влево, ударившись о бетонное разделительное ограждение и остановился. Грохнул выстрел, но водитель уже выскочил из машины и побежал через встречную полосу к обочине. Капитан, быстро выйдя следом, оценил тщётность погони. Его внимание переключилось на вмазавшуюся в заднюю ось трейлера легковушку. Капрал, ударившись головой, был дезориентирован, но выбравшись из машины, сразу увидел проблесковые маячки, приближающиеся сзади, о чём незамедлительно доложил командиру.
Капитан спокойно проверил оружие, и когда из патрульной машины вышли два полицейских, хладнокровно расстрелял их. Он быстро и чёткого отдавал команды, его лицо сохраняло невозмутимость, но в душе его распирала ожесточённость и досада – его группа могла не выполнить поставленную задачу, а это немыслимо!
На дороге стала образовываться пробка. Часть людей капитана Хасимото выскакивали из трейлера, занимая оборону, отгоняли зевак и свидетелей. Другие захватили небольшой открытый грузовичок и спешно перегружали снаряжение. Растолкав, пребывающего в ступоре от выстрелов и тумаков водителя, отряд продолжил движение в заданную точку на карте, в которую тыкал пальцем перед самым носом водителя, начинающий выходить из себя японский командир. Отряд прикрытия из пяти человек остался у трейлера с оружием и трупами. Капитан рассудил, наверняка завяжется перестрелка, отвлёкшись на отряд прикрытия, полиция не будет разыскивать основную группу.
Михаил и компания.
Уже стало довольно светло, когда они проскочили мост имени Кенеди, а вот уже далее начались странности: на улицах засуетились редкие прохожие, стали попадаться вооружённые люди, снова послышались выстрелы. Проезжая мимо полицейского участка, они все разом уставились на полностью выбитые стёкла и посечённый пулями бетонный каркас. Улица перед зданием полиции была плохо освещена, и Михаил сумел разглядеть лишь ещё пару полицейских автомобилей, броде бы вполне исправных, а вокруг всё те же шныряющие вооружённые люди. И что-то непривычное было в их форме. Или поведении?
Гойман тоже пытался что-либо рассмотреть и непроизвольно сбросил газ.
– Гони, гони, идиот! – В ужасе прошипела Софья, видимо что-то разглядев и нетерпеливо став застучать по спинке водителя. Перетрухнувший Гойман надавил педаль до пола. Сзади слышались крики и хлопки выстрелов. Все вжались в сиденья, сползая вниз, и даже Гойман, который умудрялся при этом ещё как-то и управлять машиной.
Тем не менее всё осталось позади, ни свиста, ни (не дай бог) попаданий пуль. Все зашевелились, что-то неопределённое замычала с заднего сиденья Софа, закашлялся Михаил – выуженный из кейса виски пошёл не в то горло.
– Тише ты, угробишь, – прочистив горло, прохрипел он.
Гойман и сам стал сбрасывать скорость, наконец отцепился от руля, оставив на баранке пятна от вспотевших ладоней. Принюхиваясь к приятному запаху вискаря, он непроизвольно взглотнул, однако поёрзав, попросить выпить не решился.
– Да кто же это такие? – Дрожащим шёпотом произнесла Софья.
– По-моему азиаты какие-то, – неуверенно промямлил Михаил, в досаде скосив взгляд на початую на треть бутылку – подлый алкоголь не брал.
Выйдя из оцепенения, Софья стала шарить по сиденью, и уже на полу нашла выроненный телефон. Телефон звонил. Точнее звучала дебильная мелодия рингтона, уже порядком осточертевшая.
«Когда же она её сменит, – скривился Михаил. – О! Представляю, что сейчас слушает звонящий».
Софья была из тех идиоток (идиотов), которые ставят вместо гудков вызова всякую чушь, типа «вы позвонили в Федеральное бюро расследований» или что-нибудь про «платную стоянку торпедных катеров». Один, два раза посмеяться можно, но если выслушивать постоянно, можно сойти с ума. А уж что ты при этом думаешь о чувстве юмора абонента….
– Алло….
Но на том конце видимо уже оборвали вызов. Однако пока она возилась с кнопками, опять противненько запиликала попса.
Мелодия снова оборвалась.
– Связь пропала.
Вытащив свой телефон, Михаил обнаружил кучу пропущенных вызовов. Он попытался перезвонить, но индикатор антенны то пропадал, то появлялся.
Кто-то настойчиво пытался пробиться к Софье и Михаил снова болезненно скривился.
«И ведь что интересно, – вдруг подумал он, – пока я за ней ухлёстывал, ей нравилась музыка, фильмы, которые, предпочитал я. И подозреваю что искренне. Ну, или почти. И тут даже не гибкость человеческой психики. Наверно это чисто женское свойство приспосабливаться и подстраиваться под самца. Что бы выжить. В те далёкие первобытные. А вот уже после, когда объект, так сказать, захвачен всё возвращается на круги своя – дурацкие сериалы, музыка, глупые подружки».
Он усмехнулся, приподняв за горлышко бутылку.
«О! Вот оно что – почти всю выдул! То-то мне всякая чушь в голову лезет, когда тут такое твориться».
Они почти беспрепятственно проехали километров пять, напряжение не отпускало, и потому разговаривали мало, лишь по мелочи переругивались.
– Навонял своим виски!
Сзади послышался лёгкий свист вдуваемого воздуха через припущенное стекло.
– Уж лучше запах виски, чем скунса за рулём! – Прозвучало в ответ, даже без злобы – 0,5 без закуски сделали своё дело. Михаил стал терзать автомобильный радиоприёмник.
– Хватит прыгать с волны на волну, мы так ничего вразумительного не услышим. Оставь один новостной канал, – Софья уже пришла в себя и начинала тихо заводиться.
Однако в это раз её прервал Гойман:
– Впереди!
Впереди замелькали проблесковые маячки, вскоре послышался вой полицейской сирены.
– Прижмись вправо.
Гойман, лишь поморщившись, уже и сам вильнул к тротуару.
Полиция промчалась на мощном джипе, следом седан, за ними кавалькада из двух машин пожарной команды и «скорая».
Впереди вероятно был небольшой затор, судя по десяткам горящих «стопов», и Гойман стал дергать машину, то излишне резко нажимая на тормоз, то отпуская педаль.
– Не останавливайся! Давай в объезд, направо, – схватился за ручку на потолке Михаил, ожидая резкий поворот.
Свернув, они промчались пару кварталов мимо парковой зоны и снова поворот.
– Что там? – Первым насторожился, близоруко прищурившись Гойман.
Впереди маячило табло станции метро. Из подземки в панике выбегали люди – видимо ранние пташки, спешащие на работу. Сначала два, три человека, следом уже показалось человек десять и буквально попятам опять появились военные с оружием и, как теперь удалось рассмотреть Михаилу, действительно в совершенно необычной форме. Ему почему-то вспомнился образ русского солдата, времён первой мировой войны: винтовка с торчащим огромным штыком, и то нелепое, что бросилось в глаза – обмотки вокруг голеней.
Видимо ребята с оружием не испытывали ограничения с его применением, потому что снова захлопали выстрелы. Минивэн был уже достаточно далеко, а они после прошлого случая уже меньше опасались, продолжая оглядываться, и лишь Гойман благоразумно закатывал глаза к зеркалу на лобовом стекле, опасаясь утратить контроль над дорогой. Однако в маленьком оконце заднего вида он толком рассмотреть так ничего и не смог. Дождавшись когда пассажиры успокоятся и перестанут вертеть головой, он осторожно поинтересовался:
– Куда мы направляемся?
– В Пенсильванию, – ответила Софа.
– А что там в Пенсильвании?
– Пенсильванцы, – заржал Михаил, вспомнив эпизод из одного фильма Тарантино.
Секретный объект близ авиабазы Петерсон, что в Колорадо-Спрингс, шт. Колорадо. Объединённое командование ВС США в зоне Северной Америки.
Всё было сконцентрировано там где-то глубоко под землёй: сложная инженерная конструкция с выносными периферийными системами коммуникаций, обеспечения, охраны и самого главного – информационно-командной составляющей. Для чего база и была задумана. Система вентиляции исправно всасывала чистый воздух, прогоняя его через систему очистки, насыщая подземные помещения и уже после соответственно выталкивая размеренным потоком наружу. Выпускные коллекторы охлаждали выводимый воздух, и шпионским спутникам было затруднительно обнаружить объект по термальным перепадам. Однако внутри бункера царила обстановка настолько нервозная, размешанная ненавистью и страхом, что флюиды или ферромоны десятка перевозбуждённых людей, вырываясь наружу через замаскированные вентиляционные отверстия, легко бы обозначили данное место. Конечно если бы были созданы точные приборы с нужными дистанционными возможностями для улавливания подобных диффузий.
А пока лишь одинокий сурок, обшаривавший свою территорию в поиске добычи, осторожно замер вблизи замаскированной решётки воздухоотвода, поведя своим безмерно чутким носом. И не смотря на привычные запахи, что-то заставило грызуна умчаться в свою норку и принять оборонительную позицию. Природа животных чутка к эмоциональным проявлениям, особенно если те усиленны выбросами адреналина и всеми сопутствующими эманациями активной работы потовых желез.
* * *
Председатель Объединённого комитета начальников штабов Джеймс Картрайт выглядел заспанным и даже слегка рассеянным, но это никого не обманывало – адмирал внимательно выслушивал каждого из говоривших.
Все собравшиеся по экстренному вызову несколько ошеломленно переглядывались, словно надеялись найти поддержку друг у друга.
– Я не верю в сверхъестественные возможности, атаковавших нас японцев, – начальник ВМС Рэй Мабус возбуждённо жестикулировал руками.
– Если исключить всю фантастичность происходящего, – вставил его заместитель.
– Это работа ЦРУ – выяснить, кто разработал подобные технологии.
– Если это не сам господь бог, – в помещение стремительно вошёл президент Соединённых Штатов.
– Господи, мы думали, что вы погибли!
Сидящие, из присутствующих, встали, по залу прошло шевеление.
– А что должен был? – Не смотря на трагичность событий и серьёзные лица собравшихся за большим столом, президент был настроен иронично. Вальяжно махнув всем рукой, разрешая сесть, он переспросил, – ну, так что?
– Армейский вертолёт, на котором летели Хилари Клинтони ещё… – Картрайт слегка запнулся, – руководители высшего звена, сбит. Полчаса назад его обнаружили – все мертвы. Там есть кое-какие странности.
– Какие?
– Как я уже сказал, все погибли! Пилоты, рейнджеры охраны и пассажиры находились в вертолёте с пулевыми ранениями и переломами несовместимыми с жизнью. А вот Клинтон выжила и попыталась выбраться, но была застрелена…, – Картрайт прокашлялся, – прямо в лицо. Недалеко найден сбитый самолёт противника и парашют, но пилота не обнаружили. Парни, обследующие место трагедии предположили, что это он вышел на вертолёт.
– Так, стало быть! – Президент снова чему-то улыбался, но уже не иронично, а скорей удовлетворённо, – а почему решили предпринять эвакуацию? Бункер настолько ненадёжен?
– Подверглись бомбардировке военно-воздушные базы Эндрюс и Боллинг. Борт Љ1, был повреждён, случились проблемы и с президентским вертолётом. Мы сразу не адекватно оценили масштабы вторжения, поэтому приняли решение срочно вывезти первых лиц, – Джеймс Картрайт, виновато пожал плечами, – на само деле комендант гарнизона опасался массированного десанта и блокады Белого дома.
– Ну, что ж, выяснять, как такое могло произойти будем чуть позже, а сейчас надо обсудить, что уже сделано и, что мы можем предпринять для исправления ситуации.
– Сэр, я как раз докладывал, – поднялся Рэй Мабус, – разрешите продолжить.
– Хорошо. Но прошу вкратце, и основные факты.
– По последним полученным данным, – начальник ВМС посмотрел какие-то распечатки, потом подошёл к терминалу информационной сети, – в Атлантике атакованы и уничтожены две ударные группы, включая авианосцы «Джон С. Стеннис» и «Джордж Буш».
Все уставились на большой экран, на котором была показана подробная карта мира. Рэй Мабус выделил несколько участков на экране, пользуясь специальным дистанционным контролёром как указкой.
– Каким образом? – Лицо Абамы выражало скорее недоумение, чем расстройство, – уж чего-чего, а от флота я подобных поражений не ожидал. Как же все эти наши дорогущие военные системы, ракетное оружие?
– Линкоры! – Встрял Джеймс Картрайт, словно одно слово давало исчерпывающий ответ.
– Их линкоры и во вторую мировую войну потопить было нелегко, – продолжил Рэй Мабус, раздражённо зыркнув на Картрайта, – а тут ещё несоразмерная близкая дистанция и… – начальник ВМС замялся, – не рассчитывали мы бороться с бронированными кораблями. В линкор порой надо вогнать до десятка ракет, что бы он пошёл ко дну.
– Может нам расконсервировать наши линейные корабли? – Хмурясь, Абама постоянно гримасничал, поджимая большие чувствительные губы.
Глаза у начальника ВМФ поначалу словно закрыла мечтательная поволока, но потом, произведя какие-то расчёты в голове, он даже с некоторой досадой для себя не согласился:
– Не целесообразно. Пока, суть да дело, мы уничтожим весь плавсостав этих… восставших из дна. Хотя я поручу проработать этот вариант
– Сэр, c авианосца «Джон Стеннис» передали сообщение. Он находится примерно в районе 30-й широты и 55-й долготы, – посчитал нужным встрять офицер связи, – но он, скорее всего, единственный уцелевший из соединения.
