Текст книги "Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде(СИ)"
Автор книги: Александр Плетнёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 54 страниц)
* * *
Головной «Абрамс» катил неторопливо, изредка и периодически проваливаясь одной из гусениц в редкие воронки, гироскопически сохраняя ствол в горизонтальном положении. Две следующие машины, повернув стволы в разные стороны вдоль дороги, держались на определённой дистанции – их экипажи контролировали боковые сектора. Чуть отстав, шли, прикрывая тыл машины пехоты, а чуть далее грохотали ещё три «Абрамса».
Кружащие в небе неотрывно сопровождали колонну. Экипажи ударных «Апачей» просматривали территорию через приборы инфракрасного виденья, замечая фигурки скопления людей, мерцающие тепловым фоном двигатели наземной техники, докладывая о любом подозрительном движении. Правда сами огонь не открывали, имея приказ запрещающий стрелять по непроверенным целям.
Майор армии США Юджин Фрост командир 3-го батальона 67-го танкового полка чувствовал себя абсолютно защищённым в мощной бронированной машине, через призмы перископа внимательно отслеживая окружающую обстановку.
В Ираке под ним выбили три «Абрамса», но он не потерял, ни одного подчинённого.
«Как просто, оказывается, было в Ираке, особенно в первую компанию, – подумал командир, – стреляй себе и стреляй! Засыплет в развалившемся доме пару или десяток гражданских, да и чёрт с ними – иракцы! А тут Америка – такой вой подымут»!
В наушниках пискнуло и сквозь небольшой треск помех, прорезался голос командира ударной вертолётной группы:
– «Дракула пять-ноль», это «Дакота ноль-один», приём.
– «Дакота», это «Пять-ноль», докладывайте, прием.
– Мы уничтожили подозрительный грузовик в секторе 2-Б. Это прямо по вашему ходу. Будьте осторожны, мы не всё могли засечь.
Майор переключился на другой канал, коротко отдав команду по колонне. Ширина дороги позволяла двигаться уступом, правда крайним машинам постоянно приходилось сбивать припаркованные автомобили, целые и сгоревшие, парковочные столбики и рекламные тумбы.
Идущий по правой стороне дороги «Абрамс» наехал на капот седана, легко вмял, раздавил гусеницей кузов и почти скатился с металлической лепёшки, как неожиданно сверкнула вспышка, выбрасывая серое облако дыма и пыли. По команде танки замерли.
– «Два-ноль»! Что у вас!
– Целы! Что это было?
– Подрыв на мине! Визуально повреждений не вижу.
– Двигатель заглох! Вероятно из-за сильного динамического удара. Сейчас попробуем запустить.
«Абрамс» фыркнул, качнулся и пополз вперёд, разматывая порванную гусеницу.
– «Два-ноль»! Вы «разуты»!
– Да я понял, сэр! Дальше без нас.
Танки снова выстраивались более безопасным строем. У подбитой машины пришлось оставить один из лёгких «Брэдли». Через десять минут снова на связь вышел пилот вертолёта:
– Это «Дакота ноль-один»!
– «Дракула» на связи, слушаю!
– Впереди метров через пятьсот справа будет развязка – вам поворот на Конвери-бул (сверьтесь с картой), у меня такое впечатление, что там скопление противника.
– Понял вас «Дракула», – Фрост прервал связь, отдавая новую команду.
Группа танков разделилась: две головные машины проследовали дальше, а три «Абрамса» свернули в боковую улицу.
Фрост перешёл на тепловизионный режим. Мерцающий зеленоватым цветом экран давал более ясное представление об обстановке впереди. Горящий грузовик выделялся, как ярко разгорающаяся точка, пляшущая на одном месте. Это танцевали языки пламени, щедро раздавая тепловое излучение. Стоящие по краям дороги дома ничем таким похвастаться не могли, хотя многие окна дышали теплом больше чем весь остальной фон.
На панели связи загорелась лампочка, сигнализировавшая о вызове с внешнего телефона, висящего в корме «Абрамса».
– Слушаю, – гаркнул в трубку Фрост. Он не оглядывался назад, но знал, что за танками неотступно следует пехотное прикрытие.
– Вы чего парни, мать вашу, не видите, – раздался голос какого-то рейнджера, не утруждавшего себя соблюдением субординации, – за горящим рыдваном, стоит какая-то бандура!
Майор отреагировал мгновенно, переходя в обычный спектр, наводя увеличение.
– О-о-о! Это вероятно наш противник, – подтвердил наводчик, – я вижу его!
«Откуда эти узкоглазые черти набрались таких хитростей», – подумал Фрост, разглядев за пылающей машиной, нечто, напоминавшее нелепую повозку безумного старьёвщика на гусеничном ходу. Вражеская машина была увешана каким-то хламом: тряпками, железками и пластиком. Сквозь гуляющее пламя и белый дым, майор отчётливо увидел чёрную точку жерла, смотрящего прямо на него ствола.
– Цель – танк, направление двенадцать часов, – выдал приказ командир.
– Есть, – с готовностью откликнулся наводчик.
Майор нажал на спуск – «Абрамс» вздрогнул, дёрнувшись назад от отдачи. В последний момент Фрост увидел, что вражеская машина тоже выплюнула снаряд, но он абсолютно не переживал, уверенный в прочности лобовой двухслойной брони. Стреляли бы в борт, тогда может он бы и поволновался.
В 2003 году его машину довольно легко прошили сбоку в нижнюю часть корпуса с русского РПГ, самое поразительное, что иракский солдат стрелял обычной моноблочной кумулятивной гранатой и пробил навороченную броню.
«Это оказалось ещё проще, чем наша образцово-показательная война в Ираке девяносто первого, когда мы щёлкали устаревшие машины советского образца», – подумал майор, смотря в перископ, как с японский танк встряхнуло, с него послетала вся навесная маскировка. Он не взорвался, не вспыхнул – над ним просто стал виться лёгкий дымок, а из откинувшегося люка, пыхнувшего новым дымом, вяло вылез танкист, таща за собой ещё одного члена экипажа. Они тяжело сползли вниз и, шатаясь, поковыляли в сторону.
Вслух же Фрост пробормотал:
– К тому же, этот джап в нас и не попал.
– А он в нас и не целился, – голос наушниках принадлежал заряжающему, – посмотрите назад, сэр.
Майор осмотревшись по кругу и тихо выругался – конечно, можно было предположить, что «японец» промахнулся по танку, попав в идущих за широкой кормой машины пехотинцев, но от бронебойного снаряда таких поражений не могло быть – человек шесть рейнджеров корчились на земле, вероятно посечённые осколками.
«Значит намерено садил по пехоте осколочно-фугасным», – сделал вывод майор и приказал:
– Стоп!
Позади замерших «Абрамсов» засуетилась целая свора солдат с носилками, оттаскивая раненых в стоящую в безопасном отдалении «коробочку» M113А1.
Над подбитым японским танком, упав камнем и резко зависнув в паре десятке метров от земли, нарисовался «Апач». Открыв огонь из пулемёта, высекая крошку на асфальте, прочертил дорожку, догнав убегающих танкистов и сбив их как тряпичные куклы.
Общий канал связи, не смотря на селекцию и частотное разделение зудел десятками голосов.
– Внимание! – Вдруг поверх всей какофонии легли слова предупреждения, – пуск зенитной ракеты! Направление – на час!
Фрост уставился в перископ.
Изжалив японских танкистов, хищная винтокрылая оса, задирая узкий фюзеляж хвостом вверх, словно пятясь, поднималась вверх, не отпуская с прицела подозрительную улицу. Снизу, откуда-то из глубины построек небо прочертил белый след, заканчивающийся вспышкой прямо под брюхом вертолёта. Машина уцелела, но на авторотации посыпалась вниз, выправилась и слегка дымя, отвалила в сторону. Рация затрещала, забулькала сигналами о помощи и ответами наземных команд.
– Откуда у самураев зенитные ракеты, – воскликнул наводчик, тоже наблюдавший за передним сектором, – это и на ракету то не похоже. Скорей – реактивный заряд переносного гранатомёта.
Поглядывая на экран панорамного тепловизора, Фрост по-прежнему не видел никаких тепловых следов. Вид через перископ тоже не давало нужной ориентировки, но уже наученный на ошибках и неожиданностях майор дублировал наблюдение.
– Чёрт возьми, цель! – Закричал Фрост, вдруг увидев, медленно высовывающееся дуло из одноэтажной постройки – ствол, пробив пластиковую рольставню, сразу озарился вспышкой выстрела.
И снова снаряд жахнул где-то позади танка.
– Правее, – закричал наводчик.
Командир увидел, как большая куча рухнувшего гаражного бокса из гофрированного металла зашевелилась, выявив на свет башню танка, та чуть довернув ствол, блеснула оранжевой искрой и на время вражеская машина скрылась в дыму.
Крики «Готов» и «Огонь» слились почти в один. Майор Фрост передавал целеуказание и на второй «Абрамс». 120-мм пушки гавкнули, посылая очередные подкалиберные гостинцы. Он на автомате, рабочим фоном, слышал, как звякнув, выскочила стреляная гильза из казённика, грюкнула дверца отделения боекомплекта и новый подкалиберные снаряд стал наизготовку.
В этот раз вторая машина подчинённого майора отстрелялась точнее, взлохматив обломки гаража мощным взрывом – вероятно у «японца» ещё и сдетонировала боеукладка.
Снаряд, посланный танком Фроста, встрял в стену справа от цели, завалив полдома и засыпав мусором японскую машину. Вогнав ещё один снаряд в пылевое облако, образовавшееся на месте дома, экипаж следом выпустил в расползающееся кубло длинную очередь из пулемёта. Майор через призму перископа видел лишь как сыпались на башню гильзы. Повернувшись, он осмотрел кормовой сектор – как дела у пехоты поддержки.
«Хреново», – сразу констатировал он в уме.
M113А1 развернулся, что бы было легче принимать раненых солдат – японский снаряд влетел прямо в открытую аппарель, подорвав машину и убив всех кто в ней находился. Что-то не менее ужасное натворил и второй снаряд – майор не рассмотрел куда он попал, но на ногах осталось только двое рейнджеров, и то не совсем адекватных, судя по их поведению.
Теперь эвакуацией занялся экипаж подкатившей манёвренной «Брэдли». Рейнджеры затаскивали бесчувственные тела в десантный отсек, не разбирая – раненых и мёртвых. Запрыгнув на броню БМП, командир пехотной группы, постучал по металлу, замахав рукой, командуя отход. «Труповозка», плюнув чёрным выхлопом, лязгая гусеницами в разные стороны, резко развернулась и запылила, удаляясь.
– Рик, – позвал майор по рации лейтенанта, командующего вторым «Абрамсом».
– Да, командир!
– Почему мы их, чёрт побери, не видели на тепловизорах?
– Танки?
– Нет, твою мать, велосипеды! Конечно танки! Ни вертолёты, ни мы их не видели в тепловом спектре.
– Хорошо замаскировались, – без особого энтузиазма предположили на том конце соединения, – а движки успели остыть?!
– Чёрта с два! Разведка докладывала, что они час назад катались по городу. Не успели бы они охладить свои дизеля. Что-то я не пойму – техника у них древняя, вооружены они всяким старьём, но при этом слишком осведомлены и поразительно знают, что и как правильно делать.
– Сэр, – обратился встревоженный наводчик, – мы тут торчим у всех на виду, нас совсем оставили без прикрытия.
– Ах, ты…, – опомнился командир. Схватив переговорное устройство, щёлкнув тумблером на передачу, запросил командование. Ответ пришёл незамедлительно:
– «Дракула пять-ноль», передовые части попали в тщательно подготовленные засады. Имеются потери. Вы остались без пехотной поддержки! Рекомендуем отход на исходные позиции. Как поняли?
– Понял вас, выполняю.
– Сэр, – снова подал голос наводчик, – впереди.
– Что там, – майор прильнул к перископу.
Впереди раздались выстрелы, показалась бешено летящий по дороге, отчаянно лавирующий между разбросанных обломков, легковой автомобиль. Машину явно обстреливали из стрелкового оружия – пули заметно высекали искры из асфальта, но она ловко уходила от попаданий. Из заднего окна салона торчал, развивающийся американский флаг.
– Американцы, – воскликнул наводчик, – гражданские!
– Вижу, – коротко бросил майор. Он тоже заметил трепыхающуюся звёздно-полосатую тряпицу. Машина ревела мотором и была уже совсем близко. Майора почему-то смущал этот торчащий флаг. Он успел разглядеть только одного человека в салоне – водителя, когда автомобиль вдруг вильнул в сторону танка и врезался ему прямо в передок.
«Булыжник» на гусеницах даже не качнуло. Японский солдат-камикадзе, управлявший автомобилем не успел привести в действие взрыватели, мощного единого удара не получилось – покорёженный «Шевроле» разметало запоздалыми детонациями фугасов, а на танк даже не перекинулся огонь.
– Сдай чуть назад от этой «зажигалки», – быстро среагировал майор. Фрост первым делом хотел удостовериться, что удар камикадзе не повредил топливные баки, расположенные в передней части танка. В худшем случае это грозило потерей машины. Опять же – это он знал по опыту боевых действий в Ираке.
Но механик-водитель браво рапортовал: «слева, справа – норма», и тут же, уныло добавил:
– Сэр, по-моему, у нас полетели передние торсионы и гидроамортизаторы.
Майор Фрост даже не успел выругаться, потянувшись к переговорному устройству, желая доложить в оперативный штаб о своих проблемах.
В тот же миг из ближайших окон в американские танки ударили не меньше двадцати кумулятивных гранат. Неопытность обращения с РПГ-7 японцы компенсировали количеством и одним немаловажным качествам – минимальной дистанцией и удобными ракурсами обстрела (корма, борт и крыша башни). И не важно, что проснувшиеся пулемёты на башнях собрали свою мстительную жатву – ошмаленные танкисты, выпрыгивая из горящих машин, уже сами ловили различными частями тела свинец.
Чуть ранее.
Майор Суганами в очередной раз вылез через задний люк машины и критически осмотрел маскировку самоходки. «Хо-ни» загнали с задней стороны дома, проламывая стенки хрупкой американской постройки. При этом чтобы сверху не рухнул второй этаж и крыша, солдаты второпях подставляли под несущие балки подпорки. С виду фасад дома оставался неизменным, удалось даже сохранить целыми окна. Дизель самоходного орудия заглушили, а на двигательный отсек накидали толстый слой какого-то тряпья, предварительно обильно смочив его холодной водой.
Майор осторожно поднялся по шатающейся лестнице на второй этаж и выглянул наружу – неподалёку должны были рассредоточиться в засаде ещё два танка, но лишь присмотревшись, Суганами увидел одну из замаскированных машин.
Остатки батальонов генерал-майора Тадаси Сумиёси переподчинили штабу 17-й армии, соединив с силами полковника Накагумы. Майор Суганами даже лично видел руководящего обороной генерала, но основные консультации и рекомендации отдавал какой-то молодой подполковник из штаба генерала Хиякутаке. Подполковник коротко и непонятно объяснял про американские системы обнаружения по термальному следу, и приказал в минимальные сроки остудить разгорячённый металл двигательного отсека. Собственно майор Суганами и сам имел какое-то представление обо всех этих современных хитростях, но с некоторым сомнением смотрел на влажные одеяла, лежащие на броне самоходки. Бак «Хо-ни» залили под завязку, а боекомплект пополнили лишь на треть и то в основном фугасными снарядами.
Грузовик, подвёзший снаряды не успел отъехать даже сотни метров – ухнуло, полыхнуло, полетели куски в разные стороны, по дороге запрыгало мячиком оторванное колесо, костром взвился бензин, занялись огнём покрышки и деревянный кузов.
Сигнала тревоги не было – в небе и так постоянно гудели высотные самолёты противника, с юга уже доносились орудийные раскаты и приглушённый гул приближающейся американской техники.
Подкатил средний «Чи-ну» и встал, укрывшись за горящей машиной. Набежали солдаты под руководством офицера, маскируя танк. Снова появился генерал-майор Тадаси Сумиёси и десяток солдат, вооружённых трофейными переносными гранатомётами. Сопровождавший его подполковник, оценивая позицию, подозвал Суганами и, указав в сторону широкой улицы, стал коротко объяснять задачу:
– Бронебойные снаряды есть?
– Так точно, орудие заряжено, – кивнул майор.
– Отставить, зарядить фугасным зарядом, – он поправил кепи и мельком взглянул на часы, – американцы идут колонной, будут здесь ориентировочно через сорок минут, во главе тяжело бронированная техника – «Абрамсы», этих в лоб не взять. Ваша задача выбить пехоту, а там уже наши гранатометчики вступят.
– Наши действия после того как мы себя демаскируем? – Спросил майор.
– Действия? – Переспросил полковник, доставая сигарету. Он нервно крутил колёсико зажигалки, но та никак не хотела выдавать пламя. Наконец раскурив сигарету, полковник выдохнул дым, и словно что-то вспомнив, тут же бросил сигарету на пол и быстро растоптал её, – тепловые сонары американцев запросто усекут огонёк сигареты, поэтому, строжайше запретите солдатам курить или разжигать огонь. А по поводу действий? Вы главное пехоту сбейте, а дальше, если на ходу останетесь – у вас и манёвр и орудие. Действуйте по обстановке.
Позиция у Суганами была хорошо замаскирована, но обзор оставлял желать лучшего. Сколько не вглядывался майор в уходящую прямой линией, теряющуюся в дыму дорогу, «американец» первый показал себя выстрелом. Впереди блеснул сноп пламени, ударная волна раздвинула пелену дыма, и майор увидел американскую громилу с торчащим стволом, ленивым курильщиком выдыхающим остатки порохового дыма.
Майору некогда было смотреть, куда метили американцы, он глядел – идут ли за американской техникой пехотинцы. Дым совершенно не позволял на таком расстоянии в дыму что-либо увидеть, даже такой здоровенный «чемодан», как «Абрамс» уже совершенно пропал с поля зрения. Ругнувшись, майор решил произвести выстрел наобум по последнему ориентиру. По его разумению – не могли американцы идти без пехотного прикрытия.
Он заскочил в машину, приказав заводить двигатель. В замкнутом помещении звук работы дизеля отражался от стен и мгновенно наполнил убежище самоходного орудия рокотом и вонью выхлопа. «Хо-ни» подалась вперёд, высовывая дуло. По горизонту орудие могло навестись с отклонением в 20 градусов, но Суганами гаркнул водителю – лязгнула правая гусеница, доворачивая машину, майор сам выцеливал орудие.
Едва долбануло по ушам звуком выстрела, пропала напрочь видимость. Самоходку завалило рухнувшими конструкциями дома, в рубку через смотровые щели и неплотно закрывающиеся задние створки потянулись клубы пыли.
Майор даже не знал, удалось ли ему поразить пехотинцев противника, а свою задачу он собирался выполнить любой ценой. Взревев, машина дёрнулась вперёд и застряла. Быстро сообразив, Суганами приказал сдавать назад – дело пошло лучше. Самоходка пятясь, крушила как картон стенки, а впереди что-то грохнуло, стукнуло, громко забарабанило по броне, но по-прежнему ничего не было видно. Покрытая толстым слоем строительной пыли, ссыпающейся, стекающей с машины словно вода, «Хо-ни» выползла на свободу.
Майор более чем серьёзно отнёсся к словам штабного полковника – «у вас и манёвр и орудие», успев исследовать пути отхода и продвижения с флангов. Приказав разворачивать машину, он повёл её какими-то задними дворами, перемешанными мелкими строениями, деревьями, оградками, где не смогли бы пройти и легковые машины, и было бы тесно слоноподобным «Абрамсам».
* * *
Три «Абрамса» легко подавили огневую позицию японцев на Конвери-бул. Артиллеристская засада сумела сохранить своё инкогнито до полукилометровой дистанции. Потом у кого-то не выдержали нервы, или же японцы понадеялись на свои калибры. Сначала гавкнула одна пушка, потом зачастили противотанковые орудия и пулемёты.
Толстая «шкура» «Абрамсов» лишь слегка оцарапалась. Выявив огневые точки, американцы играючи выбили замаскированные танки и орудийные расчёты. Потом как в тире из пулемётов покосили неловких гранатомётчиков и безумцев с шестовыми минами.
Получив команду поспешить на выручку командиру3-го батальона, попавшему в переделку на 440-м шоссе, старший группы, поводив пальцем по электронному планшету GPS, набрал более короткий маршрут к маркеру, обозначавшему командирскую машину.
Первые пятьсот метров прошли хорошо и дружно, даже весело, виртуозно лавируя в узких улочках, топча траками газоны, сбивая ограждения и автомобили. А потом вляпались, потому как GPS-путеводители не для шестидесятитонных «черепах» пишутся. Собственно веселуха продолжалось, только не для незадачливых танкистов, а, если можно представить, для стороннего и независимого наблюдателя.
Распахнув люк и высунувшись наружу, командир головной машины, с сомнением прикидывал, глядя на проход между двумя домами – метра три с половиной, четыре. Пройдут, не пройдут? Нырнув в люк, плюхнувшись в командирское кресло, бодро приказал:
– Вперёд!
Дёрнувшись, машина медленно пошла, как ей велели и, вклинившись меж постройками, застряла. Механик-водитель, преисполненный всесилия над лошадиными силами и справедливого возмущения на упрямый кирпич, взбрыкнув машиной, продвинул её вперёд, с грохотом обрушив массивный угол дома.
Снова откинулся люк и высунувшаяся морда командира, некоторое время работала мимическими мышцами, избирательно практикуя отрицательную гамму эмоций. Незадача! Две оставшиеся по ту строну машины, уже не пройдут – груда кирпичей конечно вам не…. Тут американский офицер запнулся (в мыслях своих, конечно). Будучи человеком образованным (в некоторой степени), он хотел противопоставить возвышающееся препятствие с какой-нибудь высокой горой, но на ум шли сплошные эвересты, да джомолунгмы. А это так не патриотично, потому что самая высокая гора должна быть исключительно в Америке! А он таковых не знал.
Угол срезало почти филигранно, обнажив клетки ячеек, делящих дом на комнаты и всякие там бытовые помещения, которые бесстыже поблёскивали белизной ванн и унитазов. Он ещё пару минут рассматривал открывшиеся пикантные виды чужого быта, пока его раздумья не прервали нетактичные сослуживцы, которые заверили, что ещё менее тактичное начальство требует от них определённых и быстрых действий, суть которых выражалась в двух словах: «шевелите задницей!».
Пока подстёгиваемые бдительностью стволы пулемётов выписывали замысловатые круги и восьмёрки, командиры, спешившись, совещались, выискивая пути обхода и места встречи.
Изыскали! Договорились! Помчались! Кстати, при этом, командир головной машины, застучав ботинками по броне, заметил совсем некстати разбросанные элементы активной защиты с ободранного борта танка.
Разъехались! Поплутав, встретились! И снова с лёгкими приключениями – выскочили на толпу гражданских беженцев, чуть не подавив их траками, да не постреляв с перепугу.
Толпа, было – отпрянула, но разглядев своё, да узнаваемое, реагировала кто как, но в основном положительно. Дескать, «защитники и спасители».
В перископы, разглядев отсутствие опасности и самое главное настоящие улыбки радости «настоящих» американцев, а не какие-нибудь там: «чи – и – из», может кто-то из парней даже и проронил скупую мужскую слезу умиления. Сейчас не докажешь – скрыли секунду слабости кулаком, али рукавом украдкой. Но все три машины, увенчавшись гордыми бюстами бравых командиров, с ручёнкой правой к виску приткнутой, величаво проследовали дальше. Это же не то, что там спасать и освобождать каких-нибудь чумазых иракцев, которые глядишь, потом разберутся, что это за «освобождение и спасение», да в спину начнут постреливать. Это свои! Настоящие американцы! Эти не будут стрелять! Та-а-к может – в суд подадут, например, за угол дома обваленный.
Они добрались, ориентируясь на дышащий резервным аккумулятором «бип» маячка. И всё было очень круто. Они, нагрянув как неминуемое возмездие, громыхали гусеницами, крушили и ломали всё то асфальтовое, что не раздолбали и не раздробили до них! «Возмездие», потому что уже понимали – что-то впереди не всё в порядке: «пятидесятый» весь в бою и «хелпах», а потом вообще: «на вызовы не отвечает, на вызовы не отвечает, на вызовы не отвечает…»
Когда они добрались, сразу увидели лишь два трупа – тлеющие вторичными пожарами «Абрамсы». И только потом, отважившись выбраться за бронированную черту защиты, кривя и морща носы, столкнулись с жестокой, воняющей горелым мясом и смрадом испражнений, отвратительной правдой войны.
Опыт городских прогулок по иракским улицам, где местные неприветливые жители при нападении на американские войска использовали самую эффективную и практичную тактику – «ударил – убежал», здравый смысл и все логические умозаключения в головах танкистов склоняли их к тому, что злодеи, подлым образом расправившиеся с «самыми лучшими танками в мире», давно «сделали ноги», то есть покинули данное место. Но вполне естественное чувство самосохранения, острым ножом сомнений врезавшееся в строгие логические порядки, заставляло проявлять осторожность и хмурую бдительность.
Три «Абрамса» вполне толково стояли в отдалении от чадящих собратьев, не перекрывая себе сектора обстрела, целесообразно ощетинившись стволами пулемётов на окна, крыши домов и всякие подозрительные щели.
Пощупать пульс у лежащих бесформенными холмиками на асфальте, послали лишь двоих. Те, потея и тихо сквозь зубы бранясь, перебежками, таращась зрачками автоматов, доскакали и осмотрелись, кому облапив запястья, а на кого и не утруждаясь – и так всё понятно было.
Командирский танк стоял поперёк дороги, стволякой смотря вдаль в ещё неизведанное, и ещё не пройденное героями-освободителями. Сам командир, дистанционно вращая пулемётом, параллельно бормотал в рацию и понятное дело командование не радовал. В ответ же, для себя получал надежду подкрепления, а для недоживших почётную труповозку.
Посланный в нервную пешую прогулку наводчик уже запрыгивал на броню и тянулся к гостеприимно распахнутому люку, как услышал лязгающую в их сторону гусеничную машину, с той, уже пройденной части пути. Командир, мгновенно проинформированный, слегка удивился такой оперативности командования, полагая, что это обещанная подмога или эвакуатор тел. Но зыркнув в перископический прицел, который увеличивал и прояснял картину, сразу пустил башню на разворот. Но та, «пока ещё полкруга нарежет…», поэтому без промедления нажал на дистанционные кнопки, задрожав крупнокалиберным пулемётом. И что удивительно – эффективно.
* * *
Быстро выйти на новую позицию экипажу Суганами не удалось. Двигатель воздушного, охлаждения наглотался пыли, стал перегреваться и, выдержав едва полчаса ходу, вдруг зачихал, заглох, снова взревел, работая с перебоями, дёргая машину и насилуя трансмиссию.
Откинув створки рубки, экипаж застучал кованными ботинками по броне, расчищая засыпанную мусором и пылью решётку воздухазаборника дизеля. Водителю-механику пришлось лезть в машинное отделение и курочить систему подачи топлива, выискивая неисправность.
Майор чуть ли не пинками подгоняя подчинённых, вооружившись, озирался вокруг, не церемонясь постреливая по окнам, что бы поотбить у попрятавшихся как крысы обывателей любое желание высунуть свои морды. Вокруг нависал жилой массив, с высотными и малыми домами, по-прежнему пестреющий ярким огнями реклам мелких контор и магазинчиков, уцелевшими стёклами и витринами. Однако тяжёлая длань войны наложила на этот более-менее тихий уголок свой отпечаток, который наверняка сразу бы заметил местный житель. Для японского офицера окружающая обстановка была слишком спокойной. Одинокая боевая машина, и пять солдат хоть, и представляли собой реальную военную угрозу – оторвавшись от основных сил, они словно потерялись среди каменных джунглей. Майор почти физически ощущал неприятие и давление этого города, отторгавшего их, как нечто совершенно чуждое, не вписывающееся в его культуру и жизнь. Суганами крепче сжал автомат, коснувшись локтем, ощутил твёрдость рукоятки, висящего на поясе меча шин-гунто, возвращая себе уверенность.
«Интересно кто имеет большую власть – мы, управляя своим оружием, или оружие, провоцируя нас на определённые действия», – вдруг подумал майор.
Пошло уже целых тридцать пять минут, как они приступили к ремонту. Суганами не знал какими силами располагают американцы и что им могут противопоставить, укрепившиеся в городе японские части. Город громыхал выстрелами и разрывами. Чадящие костры из автомобильных покрышек, разожжённые японцами для маскировки стали постепенно гаснуть, и геликоптеры, удерживая более безопасный потолок, хозяйничали в небе. Самоходка стояла почти открыто, и не только для тепловых сканеров, но и просто визуально. Противник мог уже восстановить городские узлы связи, телефонную сеть, и возможно уже сейчас какой-нибудь смельчак-патриот в окне напротив, тыкает в кнопки, набирая полицейский участок или тревожные 911.
Ах! Наконец мотор затарахтел, предательски чихнул и уже ровно заурчал, оглашая округу дизельной дробью.
Они вынырнули на широкую дорогу и сразу – визг тормозов, звук клаксона, удар! Гражданские, на легковушке! За ними с десяток машин – сразу затор. Надо же, ещё и сигналят, рожи недовольные, рты в возмущении раскрыты. Оп-па! Узнали оккупанта – теперь округлились не рты, а глаза на побелевших лицах, медленно сползающих под сиденья.
– Вперёд, – кричит майор.
Водитель-механик, закусив губу, и так выжимает из дизеля всё, с опаской глядя на медленно ползущую вверх стрелку температуры двигателя. Он откинул передний люк для лучшего обзора. Вперёд! Машина рычит, распихивая разноцветные бензиновые жестянки. Те бы ехали быстрее, да запрудили всю улицу. Сверху замолотил пулемёт.
«Молодец командир, – кривит губы в улыбке водитель, – надо их поторопить, что бы под траками не путались».
Впереди в автомобилях в зеркала заднего вида разглядели, оборачиваются, заметались по салонам, двери как уши растопырились – повыскакивали, бегут.
«Как их много этих американцев! Расплодились! Ого! Да командир решил уменьшить популяцию!? Ну, майора понять можно, его семью – всю в Хиросиме, или это просто машину качнуло»?
Пара, тройка легковушек занялась огнём, «Хо-ни» пробуравилась мимо, сбоку и сзади бухнули бензобаки.
«А вот это правильно командир, шум и дым отвлечёт винтокрылых стервятников»!
Впереди показалась эстакада и дорога, идущая параллельно внизу. Майор велел водителю поворачивать направо. Сверху, сквозь рёв дизеля, доносился звук – лопотал лопастями вертолёт. Высоко. Может он их пока не заметил, но надо было сворачивать на медленно растущую эстакаду и тогда их наверняка увидят. Но ничего другого не оставалось.
Прошло больше часа, как они оставили позицию. Суганами понимал, что скорей всего ситуация давно изменилась и глупо бы было пытаться поймать её за хвост, но майор привык исполнять приказы. Каково же было его удивление, когда он сходу обнаружил противника.
– Цель! Семьсот, восемьсот метров, – примерно оценил он расстояние. Бинокль приблизил – посреди дороги вальяжно развалилась туша «Абрамса». Чуть дальше возвышались ещё груды камуфлированного металла, и определить их количество сразу и не удавалось.
Майор даже разглядел сорванный противокумулятивный экран, оголённые катки и заманчиво подставленный слабый борт ближайшей машины. Но дистанция была слишком велика. И время – его уже не было: в казённике торчал фугасный снаряд, а башня американского «бегемота», начала медленное движение поворота – их тоже заметили.
