Текст книги "Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде(СИ)"
Автор книги: Александр Плетнёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 54 страниц)
– Эй, что тут у вас, – из окна высунулся мрачный, небритый мужик, – если двигатель не заводиться, можете не усердствовать – ЭМИ. У многих такая беда. Моя старушка не подвела, – похлопал он по рулю и даже улыбнулся, – но вас прихватить не могу. Места нет.
Ему посигналили – сзади пристроились ещё две машины.
Проводив их взглядом, Михаил осмотрелся – машин было уже мало, но вдали на дороге появлялись пешие, одиночки и целые группы. Кое-кто тащил вещи. Для Америки, где почти в каждой семье чуть ли не по два автомобиля это было весьма необычно. Он видел, что некоторые пытались остановить проезжающие автомобили и даже перекрывали дорогу. Никто не останавливался. Доносились крики, ему показалось, что вслед проезжающим даже бросали камни.
– Так скоро и до стрельбы дойдёт, чему совершенно не удивлюсь, – с тревогой пробормотал он. Плюнул на минивэн и заглянул в «Ройс». К счастью ключ торчал в замке зажигания – перспектива искать его в карманах мертвецов не окрыляла.
«Ройс» заурчал, правда как-то…, в общем недолжна такая машина так работать.
– Быстро тащи вещи. Смотри какая толпа, не хватало нам ещё потерять и этот транспорт, – махнул он сторону растущей кучки местных жителей. Клавишу, открывающую багажник из салона найти не смог, потому быстро метнувшись назад, дёрнул вверх крышку багажника.
А вот там его ждал сюрприз. Автомат лёг в руки почти привычно для воспоминаний детства.
«Калашников»? – Удивился он. Сразу заметил маркировку: «Interarms», – поизящней, но как на «калаш»-то похож.
В армии он, конечно, не служил – мама отмазала. А вот в школе на уроках НВП военрук их основательно натаскал на «разборке-сборке». Вот руки и вспомнили.
Торопливо порывшись в багажнике, ничего интересного больше не нашёл, даже запасного магазина. Оглянулся – люди всё ближе. В небе рокочут сразу несколько вертолетов – власти засуетились. Он чувствовал жуткую усталость. Очередной раз бросив взгляд в сторону озера, где продолжал ещё «жить» ядерный столб, пробормотал:
– И это ещё не конец.
Клубящаяся шапка сползла в сторону.
«Наверное, это хорошо – радиоактивное облако двигается не в нашу сторону».
Покорная и какая-то прибитая Софья притащила первый чемодан и естественно свой саквояж. Пошла за очередной порцией и вовсе застряла там.
«Господи, да что же она так медленно».
Выглянул из-за поднятой крышки багажника и уже хотел крикнуть, что бы поторапливалась и осёкся.
«Вот чёрт, а эти откуда вынырнули? Четверо. Военные? Неизменные флажки на рукавах – американцы. Один правда росту мелкого уж больно на азиата смахивает. Ну, точно – у него же руки за спиной связаны. Мирные с виду так и… мокрые! Вот они откуда – из воды. Наверняка ударная волна как прошла, так и заставила искупаться и загонщиков и жертву»!
– А доблестные вертолётчики и в воде достали врага, – не без иронии прокомментировал Михаил, – только что-то вы защитники и спасители не внушаете доверия.
Ума хватило сразу не высовываться – не очень спокойные времена, а военные явно на взводе – руками машут и пленного, кстати, иногда пинают. И трупы у обочины наверняка видели. Вон один (явно за командира, хоть и мелковат ростом) рукой в сторону убитых махнул, а чего-то говорит, не разобрать из-за вертолётов. Софья та громче, «неткает», даже головой трясёт, чего за ней никогда не наблюдалось. И тот тоже голос повысил, наверняка стращает.
Софья заголосила уже громче по нарастающей, дескать кто такие не знаю, как это так, лейтенант (ага, лейтенант) вы не можете оставить беззащитных гражданских, радиация и всё такое, а «Додж» не заводиться.
«И мокрые же, явно мёрзнут. На минивэн нацелились, а эта дура…, – он отпрянул за широкий зад машины, – теперь они на „Ройс“ поглядывают. Ну вот. Машину хотят отобрать, однозначно ссылаясь на служебные надобности. А чего они вертолёты свои не вызовут – вон порхают. Хотя если это то ЭМИ про которое он знает, то связь наверняка временно накрылась. Что же делать? Если мы пёхом пойдём, и вдруг ветер изменится, то совсем плохо будет. Сколько людей без колёс осталось? Места тут густонаселённые. Пока власти техники нагонят эвакуировать такую прорву, тут все либо передохнут, либо как шакалы перегрызутся».
И тут до Михаила донеслось.
– Да мне плевать, мэм. Нам нужна машина.
Он снова осторожно выглянул. «Мэм», то бишь Софья, рот раскрыла, а сказать видимо чего забыла, и в его (Михаила) сторону уставилась.
Этот лейтенант, даром что плюгавик, а сообразил быстро – резко повернулся и пистолет лихо так выхватил.
– Стоять!
Михаил непроизвольно дёрнулся назад и дальше уже вовсе плюхнулся на задницу от неожиданности. Ну не ожидал он, что тот палить сразу начнёт. Выстрел не особо по ушам дал, а вот пуля громко вмазалась в крышку багажника, отыграла видимо в ребре жёсткости и визжащим рикошетом ушла в сторону.
Как-то сам и не заметил, как сдвинул предохранитель и передёрнул затвор. Автомат дёрнулся всего один раз и надо же попал – пуля отбросила офицера навзничь.
Там вообще все сразу засуетились, кто в сторону прыснул, кто залёг. Даже Софья, словно уже набравшись опыта, распласталась на асфальте. Михаил продолжал жать на курок, почти даже не подумав, что может покосить всех, но оружие молчало. А вот по нему палить стали немилосердно.
Было жутко страшно. Вокруг Михаила снова завизжали и зачавкали, вспарывающие кузов пули.
Он неуклюже пытался откатиться за машину, дёргая клавишу режимов огня, жал на бесполезный курок, совершенно не глядя, куда направлен ствол – не стреляло! Вот чёрт!
Казалось что у его противника сотня патронов, потому что выстрелы не затихали. Михаил отбросил в сторону автомат, кричал, чтобы не стреляли, что он сдаётся. В общем, много чего кричал, пока стрельба не стихла.
Несколько минут стояла напряжённая тишина (чьё-то всхлипывание не в счёт). «Ройс», кстати, продолжал молотить движком, обдавая его гарью из выхлопной трубы.
Бахнул одиночный выстрел.
– Я сдаюсь! – Крикнул он ещё раз. Оглянулся, надеясь, что может, кто из толпы на дороге остановят это безумие.
«Ага! Сдрыснули при первых выстрелах поди»!
Чёртов автомат лежал перед самым носом, и он с удивлением обратил внимание, что тот стоит на предохранителе.
«Как же так»?!
Он снова крикнул что сдаётся, а сам потянулся к оружию.
Тут он почувствовал, что в затылок ему упёрлось что-то твёрдое.
– Брось оружие янки, – голос прошипел над самым ухом тихо и с таким жутким акцентом, что Михаил едва понял, что от него требуют.
Только он отпустил автомат, его грубо толкнули. Не сильно, но заставив снова распластаться на асфальте. Прощупали бока и карманы.
«А чего сразу не пристрелил»? – Прикрывая глаза, устало подумал он.
Вообще-то ему чертовски хотелось уже проснуться и, вылёживаясь в утренней неге цепляться за ускальзывающие остатки кошмарного сна, радуясь, что это был действительно всего лишь сон. Ещё и брякнув что-нибудь из затасканного литературного: «Приснится же такое!».
Открыл глаза. Ни фига! Пейзаж тот же. И тот так и стоит над ним, переминаясь с ноги на ногу, словно в нерешительности.
Михаил вдруг понял, что совершенно не боится. И не потому что герой. Просто день был такой насыщенный: выстрелы в Нью-Йорке, гонка на машине, ядерный взрыв, снова стреляя в него, он сам палил как заправский ковбой. Осточертело!
Он поднял голову. Человек над ним возвышался, и сразу его рассмотреть было проблематично. Высокие боты, мешковатый комбинезон, мокрый, вода до сих пор продолжала стекать мелкими полосками, скапывая со складок. Какие-то странные ремешки, стягивающие невысокую фигуру и выше – торчащий подбородок. На него даже смотрели. Зато в руке зажат здоровенный кинжал, точней короткий меч без гарды. Смутно знакомый.
«Не может быть. Хотя почему не может. Этого только не хватало – японец. Хорошо хоть не зомби».
Мокрый как мышь, слегка подрагивающий от холода японец выглядел не очень устрашающе, даже несмотря на гордо поднятую голову и весомый аргумент в превосходстве – меч.
Проводив взглядом довольно низко протарахтевший вертолёт, он подобрал автомат и переступив через Михаила, заглянул в салон «Ройса». Что-то в его позе говорило, что он в каких-то сомнениях. Его глаза бегали, останавливаясь, то на трупах, то на замершем Михаиле, то снова на автомобиле с широко раскрытой дверью. Не остался без внимания и расползающийся ядерный гриб, невольно заставляя задерживать на нём взгляд.
Михаил поймал себя на мысли что не испытывает какого-либо негатива к этому брутальному азиату, тем более что это именно он остановил этих сбрендивших вояк, которые его чуть не изрешетили.
«То-то этот его ножичек-переросток подозрительно перепачкан».
Осторожно привстав, он бегло окинул взглядом место побоища – офицер лежал там, где и упал. Второй вояка скрючился несколько в стороне, возле его головы растеклась уже потемневшая лужа крови. Где-то потерялся ещё один – не видно. Софья сидела с затравленным выражением у капота минивэна. Оглянулся – чего это местные так осмелели?
«Ага! У них подкрепление появилось в виде полицейского. Почему-то коп один, но с дробовиком. И ополчение, – Михаил сплюнул, – ну и перспективка! Азиат сейчас укатит, а мне только с полиций разборок не хватало»!
– Эй, американец! Плен. Ты. Мишина. Ехать. – Японец тыкал в него мечом, переводя свою поблёскивающую сталью указку на место водителя.
Выдавив из себя нечто похожее на усталую улыбку, Михаил кивнул, дескать понял. Убраться отсюда подальше – самый лучший вариант, хотя этот япошка попутчик уж больно беспокойный и опасный. Но выбирать не приходиться.
Японец открыл заднюю дверь, бросив на сиденье меч, достал пистолет и что-то буркнул на своём языке. Михаил поспешил устроиться на водительском месте.
Тут голос подала Софья. Что-то нечленораздельное, похожее на «а как же я?».
Вдруг Михаил понял, что, несмотря на все семейные перипетии, ему оказывается не плевать на неё.
Сцена была немая: Михаил вопросительно взглянул на японца, тот лишь глазами сверкнул, да головой коротко дёрнул, дескать быстро, быстро.
– Быстро в машину, – крикнул Михаил встрепенувшейся супруге.
Та сдуру сначала заметалась, заставив японца чуть ли не зарычать – компания во главе с полицейским была уже совсем рядом, но потом плюхнулась на переднее сиденье.
Японец громко хлопнув задней дверью, слегка презрительно приказал:
– Ехать, американец.
– Я русский, – с каким-то упрямством поправил его Михаил, резко надавив на газ, впрочем не особо надеясь, что тот поймёт. Только боковым зрением увидел, как покосилась на него Софья.
Нью-Йорк.
– «Вайпер-011», это «Вайпер-главный», где вы находитесь?
– Я «Вайпер-011», прошли Ферлон, Парамес! Слышим перестрелку примерно в южном направлении. Противника не обнаружили, движение затруднено многочисленными беженцами из гражданских. Не слышим обещанной поддержки с воздуха.
– Спокойно 011. Отряд 012 попал под обстрел у аэропорта Тетерборо, это их вы услышали. Две «птички» на подходе. Расчётное время полторы минуты.
Колонна техники, не встретив никакого сопротивления, быстро прошла мимо Риджефилд-Парк. Головная БМП «Бредли» мягко шлёпала асфальтоходными башмаками, за ней шли два бронетранспортёра «Страйкер», следом – «Хаммеры».
– Не нравится мне всё это, – рейнджер национальной гвардии сержант Бранч взирал на постепенно пустеющие улицы с высоты крыши «Хаммера», где сидел за пулемётом, – сэр, надо выяснить, что тут происходит. Я видел, в окнах мелькают лица, может послать парней, они расспросят гражданских?
– Заткнись Бранч, – зло ответил, не менее напряжённый лейтенант, – смотри внимательней.
– «Вайпер 011», – снова заворковали в наушниках, – ваша задача как можно быстрей взять под контроль мост Вашингтон и слёту выйти к Маунт Иден. Потом вас поддержат морпехи и тяжёлая техника.
Впереди наконец показался мост. По колонне прошла команда остановиться. Наконец появились обещанные вертолёты.
Лейтенант связался с оперативным командованием:
– «Вайпер-главный», вызывает 011.
– Слушаю вас 011.
– На мосту всё чисто, но на тепловизорах какое-то шевеление на той стороне, возможно неприятель. У вас есть чёткое представление о сосредоточении противника, может картинка с космоса?
– Ни чем не могу помочь. По предварительной оценке в городе предположительно крупные силы противника. Пощупайте их за вымя, парни. Вслед за вами идёт ещё один отряд. Осторожней с гражданскими.
– Понял вас, выдвигаюсь.
Растаращившись стволами, отряд двинулся на мост, разглядывая в бинокли, прощупывая в инфракрасные прицелы и лазерные дальномеры затаившиеся кварталы.
«Хаммер», на котором ехал Бранч, шёл в середине колонны. Над головой, не оставаясь на месте, совершали эволюции «Апачи». Сержант, казалось, ощущал исходящую враждебность от застывших мрачных высоток Манхеттена. Операторы тепловизоров докладывали о присутствии людей в квартирах или следов жизнедеятельности по тепловым отпечаткам.
Как только первая машина съехал с моста, воздух взорвался канонадой и визгом пуль. Казалось, стреляют отовсюду – с разных домов, разных этажей, из-за углов, яростным перекрестным огнём. «Бредли» и следующие за ней «Страйкеры» окрасились взрывами, по их броне и по асфальту защёлкали пули. Однако первая машина продолжила движение, хотя частые попадания проминали стальные экраны, выбивали куски комбинированной защиты и полиуретановой пены. Мгновенно открывший огонь сержант слышал постоянные щелчки и свист близко стелящихся пуль. Вой привода, вращавшего стволы на «Минигане», выстрелы его пулемёта слились в один протяжный вибрирующий звук. Боковые щитки, укрывавшие сержанта, постоянно принимали на себя звонкие металлические шлепки. Бранч почти сполз внутрь машины, неприцельно на вытянутых руках, поливая из «Минигана», не экономя патроны. Плевать куда, лишь бы отстреливаться.
Артиллерия противника была замаскирована не только в окнах и больших витринах первого этажа – пушки ухали, выбрасывая снопы пламени из окон верхних этажей, а с крыш постреливали снайперы и просто пулемётчики.
Пассивная защита «Страйкера» способна держать 30-мм бронебойный подкалиберный снаряд с дистанции 500 метров. Японские противотанковые 47-мм пушки и полевые 75-мм хлестали с дистанции 300 метров, и хоть несколько попаданий «Страйкерам» удалось выдержать, один БТР сразу перекосило, он буквально упал на диски с изорванными взрывами колёсами. Полтора килограммовыми бронебойные снаряды нашли себе лазейки в тонкой броне крыши бронетранспортёров. Солдаты повалили из десантных отсеков под осколки фугасов и пули снайперов. «Апачи» в ответ из пушек крошили кирпич и бетон домов, затыкая артиллерию противника, заполняя пылью весь район боевых действий. Пилоты слышали постоянные щелчки пуль от попаданий из крупнокалиберных пулемётов, но уверенные в своей бронированной машине, зависали для точного поражения цели.
Боевой расчёт горной пушки, установленной на шестом этаже бокового здания, выжидал не произведя пока ни одного выстрела. Когда летающая хищная стрекоза, до этого резко маневрирующая, после пуска ракеты грациозно сместилась по горизонтали правее и зависла для новой атаки, японский солдат, подкручивая ручки наводки орудия, прокричал, что противник на прямой линии.
Артиллерист метил в кабину, но вертолёт едва заметно смещался и снаряд ударил позади пилотов, разрушая механику редуктора несущего винта. Бешено вращающиеся лопасти буквально срезало и они, продолжая вращаться самостоятельно, резко ушли вверх. Потеряв винтокрылую поддержку, машина камнем рухнула вниз.
Двум «Хаммерам» из четырёх удавалось оставаться до сих под целыми только благодаря «Бредли» – огонь ориентировался в основном на неё. Постоянно маневрируя, ведя бешенный огонь из пушки (200 выстрелов в минуту), машине удавалось подавить множество огневых точек противника.
Выпустив две управляемые ракеты «TOW», оператор должен удерживать прицельную марку на цели, для этого БМП прошлось остановиться. Однако получив сразу два попадания в районе десантного отсека, командир машины был вынужден резко выходить из под огня, сбивая прицел. Соответственно оператор комплекса не довёл ракеты до противника, они влепились в соседний дом, вызвав небольшой обвал бетонных блоков, поднявший клубы пыли.
Сержант Бранч видел, как вылезший через верхний люк десантного отделения для перезарядки пускового устройства солдат схватился за окрасившееся красным лицо.
«Снайперы! Чёртовы гуки»!
Сам сержант уже неоднократно ловил рикошеты пуль от боковой защиты, визгливо чирикавших мимо, едва не задевая по каске, а один чувствительный удар в бронежилет даже вышиб на секунду дыхание. Его наушники сбились в сторону, но он слышал, как надрывается в эфир командир подразделения:
– Первый назад! Отходим! «Вайпер-главный», вызывает 011. Мы под огнём, попали в засаду, несём потери, требуется помощь.
– Держитесь 011, к вам вышло подкрепление, позывной «Вайпер-013». Расчётное время прибытия 10 минут.
Пилот уцелевшего вертолёта доложил, что у него кончились боеприпасы, и он уходит на перезарядку.
* * *
В целом, американцам удалось изрядно потрепать японские силы. Поднявшаяся бетонная пыль, крошка и дым затрудняли видимость для японских наводчиков, американцы же ориентируясь по более совершенным приборам, продолжали вести точный огонь. Единственный уцелевший из бронированных джипов – «Хаммер» Бранча отползал по мосту первым, «Брэдли» ехала следом. Бранч стал постреливать с перерывами, прикинув, что коробка с патронами к «минигану» должна быть уже почти пустой, а перезаряжаться некогда. Теперь он мог иногда поглядывать по сторонам.
Рейнджеры, засунув в десантный отсек раненых, прикрываясь бронёй, пятились задом, выставив стволы автоматов, без остановки давя на спусковые крючки, сбрасывая магазины, втыкая новые и снова «гремели капсулями». Они не оглядывались под ноги и не увидели опасности. Сержант со стороны и сам в последний момент углядел выскочившего из-под ограждения моста японского солдата с длинным шестом в руках. С перекошенным в крике лицом, смертник бросился к БМП, норовя воткнуть кумулятивную гранату в борт между сорванными листами защиты. Не добежав пяти метров, японец упал, сбитый несколькими пулями, но на последнем издыхании вытолкнул вперёд свою палку. Граната ткнулась в заднее колесо-ленивец. Кумулятивная струя, не навредив колесу, выжгла дыру в гидравлическом механизме натяжения гусеницы и та, поначалу провиснув, в конце концов, соскочила. «Разутая» БМП закрутилась на месте, бесполезно вращая уцелевшей гусеницей, потом резко встала кормой к противнику.
Командир машины, видимо не отключив внешние средства связи, выдавал в эфир команды, которые предназначались механику.
– Разворачивай, мы оголили свою задницу! Чёрт побери!
Снаряд сотряс машину, ударив в корму, срывая аппарель, калеча и убивая и без того полуживую толпу раненых, буквально сваленных кучей в десантном отсеке.
– Лейтенант! – прокричал Бранч, – надо валить сейчас и нас замочат!
– Подкрепление уже на мосту. Давай в сторону.
«Хаммер» откатил к ограждению – через мост внушительно пёрли два «Абрамса» и три БМП.
– Внимание, это «Вайпер-главный», замечена авиация противника, повторяю: будьте внимательны, возможна воздушная атака.
Несмотря на предупреждение, самолёт появился внезапно, скользнув почти от самой мутной поверхности Гудзона. Резко поднявшись над мостом, сбросив бомбу, он снова упал на бреющий к самой воде, потом став на крыло, ушёл меж домами, лишь оставив в глазах рябь красных кругов опознавательных знаков. Два «Стингера» на перехвате цели не успев сманеврировать, выгрызли два изрядных куска из кирпичной кладки домов. Сброшенная самолётом с малой высоты бомба упала за кормой второго «Абрамса». Сразу не взорвалась, быстро завертевшись на дорожном покрытии, видимо поставленная на таймер. Все эти секунды, видевшие её водитель и командир следующего за танком БМП, в какой-то заторможенности обрабатывали информацию, поступавшую через расширенные зрачки глаз, уже открыв рты, но не успевая заорать.
500 килограммовая бомба, взрывом промяла покрытие моста вниз, создала напряжение в несущей конструкции, по бетону пошли трещины, со зловещим шелестом лопалась стальная основа. Более 220 тонн бронированной техники давили на мост уже с непосильной для него нагрузкой. Медленно дорожное покрытие стало прогибаться вниз. Не успевшие осесть пыль и дым не давали возможности что-либо рассмотреть, но почувствовав неладное, командиры БМП дали команду на полный задний ход.
Скрипом, потом громким хлопком лопнул металл тросов натяжек, секция моста, разломившись на две половинки, разорванными концами опускались вниз. Сначала, даже как-то неторопливо, но потом, ускоряясь, уже с грохотом рушились вниз.
Командир передового танка, почувствовав опасный деферент, сразу сообразил, проорав команду. Первый «Абрамс» выкручивая полные 1500 л. с. рванул вперёд, преодолевая считанные метры, в последний момент, став почти под углом 45№, задрав к верху ствол пушки, скребя звеньями гусеницы по дорожному покрытию, перевалился, преодолевая границу разлома. Второй, получив видимо какие-то повреждения от близкого разрыва бомбы, стоял на месте, точнее скользил вниз по надломившемуся пролёту моста. Туда же сунулась так и не успевшая уйти из опасной зоны остальная техника.
– Твою мать! – Округлил глаза Бранч. Картина падения «Абрамса» в Гудзон, сверху припечатанного тремя последовательно свалившимися «Бредли», могла порадовать сержанта грандиозностью зрелища, если бы не принадлежность данной техники к вооружённым силам, в коих состоит он сам.
– Мост разрушен! Повторяю мост блокирован! – Орал в рацию лейтенант.
Близкий фугасный разрыв обдал их ударной волной, однако, сержанту снова повезло – осколки, лишь по-кошачьи мяукнули в опасной близости от головы, забарабанили по щиткам, крыльям и бронированным стёклам машины.
– Командир, падает давление в правой передней шине, система подкачки не справляется.
– Выходим, выходим! Укрыться за этими жестянками, – перекрикивая грохот взрывов, надрывался лейтенант, указывая на подбитые БТРы, – сержант запаска цела?
– В лохмотья!
– «Вайпер-главный», это 013, мост разрушен, мы отрезаны. Потери – четыре единицы техники. Просим воздушной поддержки, – чётко и скороговоркой докладывал лейтенант, а следом просящее, добавил, – эй, парни, вытаскивайте нас отсюда, мы здесь с одним «Абрамсом» много не навоюем.
– «Птички» в воздухе. 013-й, ничего у них против вашего М1А2 нет, уходите с моста, и следите лучше за воздухом до подхода «Апачей», противник резко активизировал авиацию.
– За каким к чёрту «воздухом» – у них самолёты ниже земли летают!
Уцелевшие рейнджеры из БМП и «Хаммера», увидев в махине «Абрамса» более существенную защиту, перебежками продвигались за ним вслед.
– Сержант, чего разлёгся, тащи свою задницу сюда! – Прорычал лейтенант.
– Командир, за каким дьяволом, мы волочимся за этой громадиной? Нас слишком мало, для успешного боя, боеприпасы на исходе.
– Сержант, не паниковать, обещали прикрытие с вертолётов и десант. Прикрываем танк от гранатометчиков.
– У япошек нет гранатомётов, им нечем крыть эту гору брони. Они будут долбить по ней фугасами и своими хлипкими бронебойными, ребятам в танке по барабану, а нас посечёт осколками к чертям собачьим.
– Я боюсь, как бы они тоннель не заминировали, а то и всю эстакадную развязку.
– Вот, вот! Пусть сначала танкисты пройдут. А мы уж следом.
Танк резво катил к съезду с моста, нырнув в туннель сложной развязки, благополучно выскочил на открытое пространство и, ломая ограждение, выкатился на улицу. Для предотвращения возможной воздушной атаки, высунувшись к пулемёту смонтированному на башне танка, стрелок сразу засунулся обратно едва не получив пулю от снайпера. В «Абрамсе» благоразумно решили управлять навесным оружием дистанционно.
В тепловизор наводчик вычислял шевеление противника, и либо из пулемёта, либо с пушки поражал цели, круша многострадальные дома, добавляя пылищи к уже имеющейся.
Следом потрусили пехотинцы, понимая, что оставаться на мосту – себе дороже.
Японский самолёт и вертолёты американцев появились почти одновременно. Одномоторный моноплан, не успев выйти на цель, словно на препятствие, напоролся прямо двигателем на управляемую ракету. Подбитый самолёт, роняя горящие обломки, завертелся в плоском штопоре, а поскольку высота была маленькая, через секунды плашмя рухнул на дорогу, взорвавшись на собственной бомбе. Взрывом вышибло уцелевшие стёкла, огненный шар вспыхнувшего авиационного топлива, жарким клубком прокатился несколько метров, расплескавшись, глотая кислород, никак не хотел затухать.
Японские пехотные командиры, сообразив, что танк им взять нечем, приказали наземным силам отступить.
«Абрамс» попёр между домами, держась посередине улицы, грозно водя башней, изредка рявкая пушкой, останавливаясь, поджидая пешие силы.
Осторожный лейтенант предпочитал держаться в отдалении от широкой кормы танка, прижимаясь к самым стенам домов. Под защиту стен перебежал и Бранч. Задирая голову на исполинские высотки, он угрюмо пробормотал:
– С такой и стрелять не надо – скинь с самой верхотуры куриное яйцо, лопнет к чёртовой матери и яйцо и черепушка.
Лейтенант не ответил – его снова вызвали по рации.
– 011, следите за окнами домов и крышами. Вертолёты обеспечат поддержку. АН-60 с десантом на подходе. Сможете произвести эвакуацию раненых.
К тарахтенью винтов «Апачей» часто добавлялись выстрелы скорострельных пушек – пилоты находили противника.
– Внимание! 013, пулемётчик тридцать градусов справа! Трёхэтажное здание! Первый этаж.
– Понял, подавляю.
7,62-мм пулемет, спаренный с пушкой, задолбил в указанном направлении.
– Внимание! Наблюдаю противника, высотка по курсу.
– Вижу!
И снова: крупнокалиберное «ду-ду-ду» или крепкое орудийное «БУХ», многократно отражённое от исполинских башен нью-йоркских кварталов.
Отряд под прикрытием танка и вертолётов продвинулся почти на километр до 177-стрит. Редкие стычки заканчивались для японцев неудачно – по-прежнему системы обнаружения американцев опережали атаки противника. Сверху постреливали, но вертолёты сразу давили огневые точки, однако среди рейнджеров появились потери. Так же насчитывалось немало легкораненых.
Регулярно задирающий голову к верху сержант, вдруг услышал хлопок выстрела сверху, завыли скорострелки вертолётов, круша оконный проём, вниз посыпались обломки.
– Осторожно! – Рейнджеры бросились врассыпную. По асфальту и по броне танка загрохотали куски бетона.
К свисту турбины одного из вертолётов добавился ноющий звук. Задымив в двигателе, геликоптер отвалил, надеясь дотянуть до базы.
– Да чем же они долбят вертолёты? – Сетовал сержант, – говорили же, что гранатомётов у них нет.
– Внимание, – лейтенант, приняв сообщение, поднял руку, – десант над городом, к югу на тысяча двести метров. Вперёд!
Отряд повернул на Одубан-авеню.
– Быстрее, быстрее, нас обходят с флангов, – подгонял лейтенант. Сзади действительно постреливали, появлялись фигурки японских солдат, но довольно далеко и огонь был неприцельным. Но дальше пошла полоса невезения: красочно и громко взорвался, выбросив огненные протуберанцы вертолёт прикрытия. Через несколько минут по броне танка и по асфальту рядом звякнули и разлетелись на осколки, выплеснув вонючую жидкость бутылки. Вмиг, воспламенившись, горючая смесь расплескалась по ящику ВСУ, установленному в корзине башни. Растекаясь по двигательному отсеку, огонь перекинулся на укрывавшихся за танком солдат. На «Абрамсе» врубилась система пожаротушения, почти сразу погасив пламя, но люк сверху у танка был приоткрыт и огонь проник в башню, хватанув командира танка. Им удалось потушить огонь и внутри, но что-то продолжало тихо тлеть, распространяя удушливый дым. Почему-то отказала система вентиляции и задыхающиеся от дыма танкисты полезли из всех люков. Забрызганные зажигательной смесью рейнджеры, потеряв над собой контроль, с воплями катались по асфальту, пытаясь сбить пламя. Огонь зацепился за солдат, кинувшимся им на помощь, но тушить пылающую, прилипчивую смесь было нечем. А сверху посыпались пули. Оказавшийся в стороне, лейтенант в бессильном отчаянии наблюдал за гибелью рейнджеров и танкистов, ловящих снайперские пули, сгораемых заживо. Заскочив в первое попавшееся укрытие под стеной дома, он бил по окнам короткими очередями, но вскоре противный визг пуль загнал его в подъезд дома. Докладывая о новых потерях, он натолкнулся на встречное сообщение о уничтожении десанта с вертолётами. Потом пришло экстренное оповещение, выслушав которое лейтенант сразу не то что бы помрачнел, куда уж мрачнее, а как-то сник, утратив последний оптимизм и веру в скорое спасение.
Гонимый пулями, выбивающими крошку из асфальта, тяжело дыша, в его укрытие влетел сержант Бранч. Зыркнув на вжавшегося в угол лейтенанта, клацающего затвором в попытке вытолкнуть заевший патрон, сержант высунулся из-за укрытия.
Почти сразу, казалось, обжигая щеку, мимо прошуршали пули противника. Сержант отпрянул, мелькнув бельмами на лейтенанта. Тот, наконец, справился с заевшей М4, сдержано промолвил:
– Сержант, пожалуй, ты был прав, не следовало соваться сюда без основательного подкрепления. Ты хорошо знаешь Нью-Йорк? Нет? Я тоже. Карта лишь схематичная и нам понадобиться большое везенье, что бы выбраться из этого, набитого япошками многоэтажного каменного мешка. В ближайшее время о нас, как я понял, никто и не вспомнит.
– Да что случилось, сэр?
– Послушай сам, – протянул наушники лейтенант, – сообщение продолжают дублировать.
Приложив к одному уху маленькую блямбу динамика, у сержанта, только услышавшего первую фразу, отвисла челюсть.
«Система экстренного оповещения. Внимание, произошёл ядерный взрыв. Тип – поверхностный…».
* * *
Самолёты из состава 160-го авиационного полка специальных операций, взлетев из Форт Кэмпбелл (шт. Кентукки) в сторону Нью-Йорка, перебрасывали группу специального назначения за номером «7» 75-го полка рейнджеров регулярных сил США в район дислокации сил быстрого развёртывания. В километре позади летели ударные самолеты АС-130 «Ганшип» и транспорты обеспечения под завязку набитые солдатами из 112-го батальона связи и 528-го батальона поддержки. Шесть С-17 и два С-5 вмещали по две и четыре боевой машине пехоты «Страйкер» соответственно.
Не имея возможности адекватно оценить масштабы вражеского проникновения вглубь территории США, командование специальных операций сухопутных войск распорядилось следовать определённым маршрутом, избегая районов повышенной опасности, возможных ударов авиации и зенитной артиллерии противника.
