355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Плетнёв » Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде(СИ) » Текст книги (страница 22)
Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде(СИ)
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 21:15

Текст книги "Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде(СИ)"


Автор книги: Александр Плетнёв



сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 54 страниц)

„Вероятно „Страйкер“ со 105-милиметровкой“! – Слегка сомневаясь, предположил Суганами.

– Цель право тридцать, дистанция триста!

– Готов! – Ответил наводчик – бронебойный снаряд давно уже был в казённике.

– Огонь!

Грохот выстрела оглушил.

– Вперёд! – Скомандовал командир. Самоходка меняла позицию – судя по танкам 50-мм броня не выдержит попадания. Майор надеялся что манёвр спасёт от ответного выстрела.

Но противотанковый снаряд видимо с первого выстрела вскрыл броню американской техники, и из-за укрывшей её постройки слышались разрывы и вспышки детонирующего боекомплекта.

Но не эту уже интересовало майора. Самоходка, объехав обломки японского самолёта, задирая пушку, накатывала на полностью сложившуюся от взрыва хлипкую постройку, как вдруг наполнилась звоном от выбивающих дробь из её лобовой брони крупнокалиберных пуль. Вертолёт приподнялся из-за здания, из пулемётов выкашивая пехоту. Под одним из пилонов пыхнуло.

– Назад! – Заорал майор.

Перед носом самоходки, поднялся огнём и строительной крошкой близкий взрыв. Экипаж, на какое-то мгновенье ослеп и оглох, „Хо-ни“ лязгая неуклюже пятилась из-под обстрела.

Они не видели, как длинный трассер строенной автоматической пушки на бронетранспортёре, разодрал в клочья „Дефендер“.

Вдруг машина закрутилась на месте.

– Гусеницу сорвало! – Закричал водитель.

– Экипаж, выходим! Устраняем неисправность!

Из-за близкого взрыва сорвало лишь одно звено и механик-водитель, остервенело молотя кувалдой, вгонял новое. Через пять минут Суганами понял, что ещё и вывело рацию из строя, теперь он потерял управление ротой. Команду автоматически принял его заместитель и видимо повёл батарею дальше.

Самоходку удалось починить только минут через двадцать. Полк прокатился дальше, оставляя за собой сгоревшую технику и трупы, своих и чужих. Территория базы была изрядно перепахана, приходилось постоянно объезжать или перескакивать воронки от авиа и артналёта.

Преимущество гусеничной техники сказалось перед колёсной – подбитая БМП „Страйкер“, застряв с порванными покрышками в здоровенной яме, смрадно и черно дымила. Ещё одна колёсная бронированная машина, нырнув в большую воронку от попадания бомбы, зарылась длинным стволом гаубицы во взрыхленный асфальт.

– Вперёд, быстрее! – Отстав от основных сил, можно было нарваться на шального пехотинца-гранатомётчика, и майор подгонял водителя.

Объезжая завалы, выскочив из-за высоких ангаров, самоходка вдруг оказалась в тылу у двух американских БМП и „Хаммера“. Укрывшись за подбитой японской техникой, „Страйкеры“, возвышаясь высоко расположенными автоматическими пушками, дырявили броню зазевавшихся по флангу „Чи-ню“.

– Цель влево пятьдесят! Вторая цель влево тридцать, дистанция шестьсот! Огонь!

Отдача-выстрел! 75-мм снаряд самоходки, влепившись, словно в кровавое масло, прошёл через американских пехотинцев, укрывшихся за ближайшей БМП, встрял ей в зад. Вспухнув, машина как-то вся расползлась, нелепо раскорячив колёса. Вторая среагировала мгновенно, откатив назад, разворачивая надкорпусную турель. Однако оператор артустановки не успел произвести выстрел – прилетевший от танков снаряд, срезал автоматическую надстройку.

Экипаж покалеченной БМП попыталась воспользоваться преимуществом скорости, бросив без прикрытия своих пехотинцев. „Страйкер“ обделавшись облаком дымовой завесы, резво затрусил вдоль дороги, но очередной снаряд вмиг преодолел расстояние до выставленной кормы, не заметив её слабого бронирования, взорвался уже в районе передка, вырвав целый клок верхней лёгкосплавной плиты, добив и весь механизм, и людей внутри. На удивление развороченная кастрюля БМП с остатками пищи для огня лишь слегка дымила, так и не сдетонировав боеукладкой.

Шестиствольный пулемёт „Хаммера“, тоже резко сорвавшегося в бегстве, лишь выбивал искры из брони самоходки. Его водитель, постоянно петляя, умудрялся уводить машину от попаданий, но перевернулся, влетев в яму оставленную снарядом или бомбой.

По территории уже бегали солдаты с „Арисаками“, добивая выживших американцев.

* * *

А где-то там над дымами, затянувшими некоторые части восточного побережья Америки, вне досягаемости на высоте 18 тысяч метров, инверсия обозначила „Иглов“. На высоте 8000 метров шли „Тандерболты“. Ещё ниже, в среднем на четырёх тысячах, уже осторожно ползли различные типы вертолётов и транспортных самолётов, поднятые по тревоге с военных баз и станций ВВС США в штатах: Мэн, Нью-Йорк, Пенсильвания, Джорджия.

* * *

Ополовиненный полк ушёл далеко вперёд, растекаясь по территории меж уцелевшими постройками. Дым не собирался рассеиваться и видимость по-прежнему было почти нулевая.

„Как плохо без связи“, – подумал майор Суганами, приказывая остановиться. Самоходка скользнула по асфальту и встала – дизель тихо урчал на холостом ходу.

– Сколько ещё снарядов осталось? – Спросил у заряжающего майор и получив бравый ответ „больше половины“, открыл люк.

Выбравшись на броню, он окинул взглядом место боя. Мимо проходили поодиночке и малыми колоннами набитые солдатами грузовики, тягачи тащили полевую артиллерию. Увидев остановившуюся штабную машину, майор спрыгнул на землю.

Выглянувший из пассажирского места штабной офицер в чине капитана, быстро не вставая козырнул.

– Майор, ваша „Хо-ни“ цела?

Получив быстрые пояснения о разбитой рации, капитан кивнул:

– Видите вот то серое здание? За ним уцелевший ангар, пройдете ещё дальше метров сто. Серое здание. Начальник штаба там сейчас проводит оперативное совещание. За мной ехали машины из службы тыла и ремонтные бригады – может получится быстро исправить вашу радиостанцию.

– Понял, – козырнув, ответил Суганами, и отдав распоряжения экипажу, поспешил в указанном направлении.

Найти нужное место он ещё не успел, когда увидел идущих на встречу командиров 2-й и 4-й танковых рот, а так же своего заместителя.

– О, ты цел? А мне говорили, что видели твою самоходку разбитой, – лейтенант открыл планшет с картой, – командование решило реализовывать план Б – соединение с войсками 32-й армии оккупировавшей Нью-Йорк и прилегающие территории. Сейчас пока мы перегруппировываемся, мобильные скоростные группы направляются по шоссе Љ 95 для соединения с частями атаковавшими склады морского военного ведомства. Через полчаса наш полк выдвигаемся вместе с отдельной механизированной пехотной бригадой на Фрихолд.

– Я знаю маршруты по плану Б, – недовольно проворчал майор вспоминая сотни раз пересмотренную и досконально выученную карту. Слишком прямыми и простыми казались ему выбранные командованиям дороги, а лёгкие пути, как известно не приводят в интересные места, – пошли, по пути расскажешь, – Суганами хмуро взглянул на наручные часы, – так что я пропустил?

– Говорят, захвачено много трофеев: зенитные комплексы, пулемёты, стрелковое оружие. Как я понял, американские механизированные части не успели вывести всю технику после нашего удара, боксы привалило, и солдаты сейчас разгребают завалы, выясняя, что ещё можно использовать. Возможно, командование рассчитывает с минимальными потерями прорваться к частям 32-й армии.

– А что там можно найти – под завалами?

– Так у них тут ангары хлипкие – тонкий металл на каркасе. Как бомбой шарахнуло, американцы словно зайцы разбежались, а под железом всё целое, я сам видел, – с энтузиазмом ответил офицер.

Разговор вёлся под постоянные завывания и рык двигателей, вокруг царило постоянное движение. То и дело налетал смрадный чёрный дым, однако быстро сносимый ветром – мимо проезжали машины и бронетехника. Где-то слышалась стрельба, абсолютно хаотично и строем вышагивали солдаты, изредка раздавились гулкие взрывы, крики команд и просто возбуждённые голоса, переживших бой людей. Вдруг раздался взрыв, ударивший по перепонкам, поднявший в небо столб чёрного дыма. Майор, дернувшись, стал озираться, пытаясь определить опасность.

– Нет, нет, – успокоил его лейтенант, – это скорей всего наши сапёры взрывают, то, что нельзя утащить с собой.

– Меня удивляет твоя беспечность. Почему мы здесь задерживаемся. Надо ожидать скорого воздушного налёта. А нашей авиации, как я понял, мы уже не увидим. Кстати, не знаешь, сколько уцелело из полка?

– Чуть больше трети. Но меньше половины, это точно. Хотя я, честно говоря, не совсем точно знаю. Сам понимаешь, командование торопится, не все доклады поступили, вот как, например, от тебя. Часть машин, наверно, удастся восстановить.

– Потери большие. Даже слишком, – перекрикивая очередной грохот разрыва, сдержано заметил майор.

– Война, – то ли с беспечностью, то ли с философской отстранённостью, ответил лейтенант, – а по поводу авиации, естественно, массировано она не применяется, но самолёты разведчики где-то неподалеку базируются.

– Всё! Мы пришли, – майор резко остановился, со стороны сразу не узнав свою машину – подпаленные бока, отшелушившаяся краска, сколы, следы скользящих попаданий пуль и снарядов. Самоходка оставалась на прежнем месте, рядом стояла машина-заправщик. Майор высмотрев за рубкой копошащуюся фигуру кого-то из экипажа, крикнул, – сержант!

Подскочивший от куда-то сбоку сержант, тащил подмышкой три трофейные автоматические винтовки. Тяжёлая сумка постоянно соскакивала с плеча, и он придерживал её левой рукой, успевая ещё поправить съезжавший на бок шлем.

– Это что такое, сержант?

– Пехоте выдавали американское оружие, вот и я решил прихватить для нашего экипажа, – глядя на строгое лицо командира голос подчиненного, стал звучать вроде бы виновато, но довольная улыбка говорила об обратном. И уже бодро и молодцевато вытянувшись, он выпалил, – разрешите доложить, господин майор?

– Валяй.

– Радиостанцию заменили полностью, ремонтировать не стали, подкинули фугасных снарядов. Сейчас дольют солярки и мы готовы к бою!

– Видал, – обращаясь к лейтенанту, сказал Суганами, – каков герой! Винтовки прихватил, ты хоть обращаться с ними умеешь?

– Так точно, прошёл ускоренный курс! – И осторожно поправил командира, – это автоматические карабины.

Суганами действительно увидел в разрывах дыма, откуда появился сержант, построившихся солдат и офицеров с американским оружием в руках, изредка, оттуда постреливали и раздавались взрывы гранат.

– А сумке что? – Майор взял в руки карабин.

„Лёгкий весьма“!

Перед глазами, словно из сна, вплыла картинка. Пальцы сдвинули предохранитель. Оттянув затворную пружину, поднял оружие верх и дал короткую очередь.

– Я говорю, в сумке что?

– Запасные обоймы и гранаты, – сержант даже приоткрыл её, показывая.

– Всё! Давай в машину, – снова бросив взгляд на часы, сказал майор, – лейтенант, показывай, где расположился полк.

* * *

Растянувшаяся колонна подходила к Фрихолду. Автомобили и остальная колёсная техника шли по левой стороне дороги, гусеничная, коверкая асфальт, по правой. Вдоль шоссе домики, чередуются с лесистой местностью, снова дома, заправочные станции, машины, люди, много людей. Не смотря на проскочившие передовые отряды на мотоциклах и конфискованных внедорожниках, навстречу постоянно попадаются гражданские машины, из салонов таращатся притихшие, побелевшие лица. Какие-то гонят прочь с дороги, какие-то притормаживают, подъезжают на почти таких же легковых автомобилях патрули из военной полиции, пассажиров обыскивают, и в основном отпускают на все четыре стороны.

Высунувшийся в люк майор, наблюдал сцену, как два унтер-офицера из полиции, облапив, не церемонясь обыскивали двух молодых американок. Забрав мобильные телефоны („наверно, чтобы не могли предупредить звонком о продвижении колонны“, – подумал Суганами), стали запихивать их в свою машину.

„Надо же, у людей ещё есть на это время“, – усмехнулся майор. Женщины сопротивлялись, но один из офицеров вытащил большую пачку американских денег и сунул их задержанным. К удивлению майора, быстро посовещавшись, американки схватили банкноты и спокойно сели в машину к офицерам.

Суганами видел на американской базе, как минеры взорвали административный корпус, и вместе с поднявшейся пылью в воздухе летали американские зелёные купюры. Кто бы мог подумать, что эти бумажки куда-то сгодятся, а вот, пожалуйста – и заставлять не надо.

„Слишком всё спокойно, почему американцы не носят по нам удар?“ – Майор прислушивался к далёкому гулу и вглядывался в небо, но низкие облака, рёв мотора и лязг гусениц делал невозможным какое-либо обнаружение противника. То и дело срывался мелкий мерзкий дождичек, так же затруднявший наблюдение за воздушным пространством.

Вдруг впереди, лающе зачастили зенитные пулемёты и пушки. Опасаясь осколков, командир быстро сполз в башню, задвинув массивную крышку люка, пытаясь что-либо разобрать в наполненной треском и бульканьем рации.

Забухали взрывы, ударило где-то рядом, да так, что 14-тонную самоходку качнуло. Налёт, неожиданно начавшись, так же внезапно закончился. На дороге впереди поднимались два столба дыма от горящих машин пехоты. Почти без дыма полыхал ещё один танк. Его башня вообще отсутствовала, и жаркое пламя вырывалось из самого нутра. Майор пытался поискать её взглядом, но самоходка быстро миновала место обстрела, въехав в чадное облако, насосавшись дыма, и Суганами снова высунулся в люк, наплевав на безопасность.

Внезапно прозвучала команда, и самоходные орудия, крутанув левой гусеницей, выстроились вдоль дороги, открыли огонь. Две танковые группы, сломав ограждение, съехали с дороги и рванули в направлении огня, наматывая на гусеницы липнущие жирные куски земли, подбрасывая их вверх на несколько метров, вгрызаясь в подлесок, дёргаясь от частого буханья своих пушек – справа замечен был небольшой военный объект. С бронетранспортёров высыпала пехота, стреляя с криками побежала вниз по склону.

Но бригадный генерал не собирался долго задерживаться на этом участке. Один батальон оставался зачищать полигон, а колонна, вновь выстроившись в порядок, продолжила движение.

Передовые танки дошли до развилки, разделяясь на два направления – по-прямой на Фрихолд и левее в обход, снова на прямую трассу к городу Перт Амбой. У развилки, глотая выхлоп, стоял регулировщик направляя технику.

Через десять минут позади колонны снова раздались взрывы, и опять повторился воздушный налёт – выстрелы зениток, треск и крики по общему каналу в наушниках. Майор даже увидел, взвившуюся вверх трофейную ракету. И на этот раз удалось кого-то сбить, потому что эфир взорвался радостными криками.

Справа сзади с легким присвистом послышался, уже ставший ненавистным и ассоциирующимся только с врагом, звук бьющих по воздуху огромных лопастей. Майор обернулся – без заметных повреждений, плавно скользя вниз, на землю опускалась огромная раненая стрекоза.

Плюхнувшись на бок, вертолёт выбил лопастями куски земли – винты резко остановились, с треском ломаясь и разбрасывая обломки. В кабине виднелось шевеление, к упавшей машине бежали солдаты. И снова майор не успевал разглядеть, что произошло дальше.

За полчаса танковый полк ещё трижды атаковали с воздуха, самоходка проплывала мимо горящих танков и остовов полностью выгоревших грузовиков.

Полк пересёк по мосту небольшую речку. Впереди показала, пересекающая их курс, широкая дорога. Вдоль неё тянулись небольшие домики и придорожные постройки. Связь была не просто плохой, а мерзкой. Майору иногда хотелось вообще сорвать наушники и метнуть куда подальше – настолько надоело ему вслушиваться в треск и шипение что бы разобрать хоть одно вразумительное слово. Уже трижды меняли частоту, но сквозь помехи, командир с грехом пополам расслышал команду об обнаружении противника. Собственно он разобрал только пару слов, указывающих направление, в котором ему надо выдвигаться. Не став засорять эфир выяснениями, командир приказал сворачивать с дороги в северном направлении. Ломая, как картон оградки, дома и всякие постройки, вспахивая газоны и кусты, самоходка ломилась напрямую. Закрывая за собой люк, майор заметил, что грузовики с пехотой не рискнули соваться по бездорожью, но глядя на манёвр самоходки, подобным образом поступили с десятка два „Чи-ню“ и „Чи-ха“, а уже по их следам осторожно двинулись гусеничные бронетранспортёры с зенитными скорострелками.

Дома кончили внезапно, за ними тянулся сад растущих в беспорядке низкорослых деревьев, в основном молодняка, не способных преградить путь гусеничной технике. Чёрная влажная земля была усыпана первыми осыпавшимися листьями, однако слегка корявенькие фруктовые деревья ещё сохранили на себе довольно густые причёски, маскируя своими кронами японскую технику.

Танки и самоходки шли кучным, вытянутым вперёд фронтом, ежеминутно подминая под себя невысокие деревья, разбрасывая комья налипшей на гусеницы земли.

Наконец прорвался голос командира полка – противник движется с севера по дороге со стороны небольшого аэропорта Престон. Сверившись с картой, Суганами понял задумку полковника.

Пройдя ещё полкилометра среди деревьев, бронетехника синхронно по команде, повернула направо, спускаясь в небольшую низину. Высунувшийся опять из люка, майор вытащил из укладки пулемёт. Монтируя его на специальный штырь, слышал близкий рокот и завывание вертолётов, но никак не мог определить точное направление. Деревья расступились, и японская бронетехника как раз вышла к дороге. Прямо над возвышающейся насыпью дороги, висели здоровенные двухлопастные вертолёты, а из их чрева выкатывались бронемашины.

– Цель! Дистанция двести! Прямой наводкой! Распределение целей слева! По технике противника! Бронебойными! – Поступила команда, – огонь!

Снова знакомо гавкнуло орудие, залепив ватой неприкрытые уши, ударило в нос пороховой гарью, и уже на узнавании лязгал затвор новым зарядом.

Снаряд вошёл точно в борт гусеничной коробочке БМП, не успевшей полностью высунуться из задней аппарели винтокрылого транспортника. Взрывом удачно разворотило американскую машину и всю задницу вертолёту.

Майор видел, что не все попали только в машины. Бронебойные снаряды прошивали насквозь тонкую обшивку вертолётов, в паре геликоптеров, огненными шарами вспыхнул керосин, трепанируя вагоноподобные фюзеляжи, закручиваясь в вихре с чёрным дымом. Успевшие выгрузиться колёсные машины пехотинцев скатывались на обочину и вязли в грязи.

– Бронебойным! Цель справа пять!

– Готов!

– Огонь! – Ещё один „Страйкер“ вспыхнул.

– Осколочно-фугасным! – Командир увидел, тяжело поднимавшийся вертолёт.

– Готов!

– Огонь! – Снаряд красным всплеском, расколол геликоптер почти посередине. Тяжёлая корма, накренилась вниз, вываливая БМП. Майор обратил внимание, что американцы не успели даже открыть полноценный ответный огонь, как были почти уничтожены.

По рации проскрипела команда атаки. Танки и самоходки двинули вперёд, за ними бежала пехота, рассыпавшись цепью, пощёлкивая из стрелкового оружия, воя протяжным „банзай“. Суганами взявшись за ручки пулемёта, помогая пехоте, поливал мечущиеся фигурки американцев градом пуль.

Выкатив на дорогу, танки нарвались на огонь гранатомётов двух „Страйкеров“, съехавших во время боя на другую сторону дороги под прикрытие насыпи. Один „Чи-ню“ вспыхнул боекомплектом, ещё один потерял гусеницу, закрутившись на месте, разматывая стальные звенья.

Возможно, американцы удрали бы, но оба „Страйкера“ окончательно завязли в грязи. Поставив дымовую завесу (дым валил как раз на дорогу), американцы беспорядочно стреляли из пулемётов и забрасывали дорогу гранатами, не обращая внимания, что молотят и в не успевших убраться своих же пехотинцев. Японцы в ответ наугад в дым посылали снаряды, но вероятно безрезультатно. Казалось, что американцы с максимальной скорострельностью выпалили всё что можно из оружия двух машин пехоты. Разрывы вспахивали дорожное полотно, накрывая японскую технику – загорелись ещё две бронированные машины. Бронетранспортёры откатили за дорогу к деревьям, пехота залегла.

Суганами приказал взять левее. Самоходное орудие съехало с дороги и по дуге стало обходить окутавшихся дымом американцев. Ветер сносил дымовую завесу к северу, мелкая морось гасила её к земле, не давая широко расползаться. Зайдя с фланга, майор увидел цель – два „Страйкера“ в нескольких метрах друг от друга. Заметно было некоторое отличие в двух похожих машинах – одна была обвешана дополнительными щитами и решётками. Американцы, вероятно поняв, что они основательно завязли, даже не пытались ворочать колёсами.

– Бронебойным!

– Вижу, готов!

Попадание в соседнюю машину янки восприняли, как сигнал к отступлению. Безнадежно фыркнув дизельным смрадом, провернув колёсами в чернозёме, „Страйкер“ уже не рыпался. Из откинувшихся люков повыскакивали пехотинцы, паля из подствольников. Кто-то там попытался сунуться помочь раненым в соседнюю машину, но град свинцовых пуль отбил у них всякую охоту лезть в пекло. Майор так частил из пулемёта, что даже не заметил, как переломило надвое, сбило с ног и солдата с переносным противотанковым комплексом на плече.

Через десять минут Суганами доложил полковнику:

– Две БМП „Страйкер“. Одну уничтожил. Экипаж другой покинул машину. Преследую.

Грязь большущими комьями налипала на ботинки, и американские солдаты всё тяжелей перебирали ногами, переваливаясь в своей мешковатой форме словно пингвины. Слыша за спиной громыхание железа, оглядываясь, они в страхе видели, что самоходка неумолимо их настигала. Кто-то, став на колено, пустил гранату из подствольника.

Залезший опять в внутрь рубки Суганами, лишь усмехнулся:

– А ну дай-ка перед носом у них.

САУ резко остановилась, качнув стволом, проборонив гусеницами вперёд около метра. Вздрогнув выстрелом, снова рыкнула дизелем и попёрла по грязи дальше. Снаряд выбросил чёрный фонтан много впереди преследуемых, и американцы панически бросились врассыпную.

– Стоп! Накроем тех, кто справа.

Выстрел! Троих человек разметало фугасным зарядом. Двоим слева, стало всё понятно – они остановились и в изнеможении опустились на колени. Измазанные в грязи, тяжело дыша, подняв руки вверх, из-под касок, затравленно сверкая белками на грязных лицах, рейнджеры смотрели на приближающуюся металлическую махину.

Двух плененных американцев, подавленных и не пытающихся сопротивляться, сразу сбили с ног прикладами, побуцкали для острастки ногами и недолго думая привязали к стволу пушки. Со стороны это выглядело весьма забавно: не смотря на возвышающуюся железяку с пушкой – „Хо-ни“, трое маленьких японцев походили на борзых подростков, пинающих двух здоровенных увальней.

САУ развернулась. Подцепили тросами уцелевший „Страйкер“. Двигатель самоходки возмущённо взвыл, но стронул засевшую „американку“. Осторожно покатили обратно. Пленённая неуправляемая машина норовила вильнуть в сторону, выворачивая управляющие колёса, и японским танкистам приходилось иногда одёргивать этот упрямый прицеп, словно щенка на поводке.

* * *

На месте недавнего побоища суетилась, бегала пехота, собирая трофеи. Танкисты пытались исправить потерявший гусеницу танк.

Подтолкнув пленных к полковнику, Суганами коротко доложился.

– У нас и переводчика нет, – сетовал в ответ полковник, перелистывая японо-английский разговорник.

– У меня два экипажа осталось без машин. Хотят пересесть на этот трофей, – полковник кивнул на БМП.

„Страйкер“ облепили словно муравьи водители-механики танковой роты – в люке командира торчала одна озадаченная голова, второй танкист, распластавшись на броне, свесился в люк вниз почти по пояс. Другие солдаты разбирали боеукладки, щедро размещённые в верхней части корпуса или на крыше между люком командира десанта и вентиляционными решётками. Из задней аппарели показался унтер-офицер Нагава и направился к командирам, с довольным видом, обхватив руками два длинных футляра.

– Что это, – живо заинтересовался полковник.

Унтер опустил свой груз на асфальт и присев на корточки, раскрыл пенал. Все уставились на зеленоватые тубусы переносных ракетных комплексов.

– Вообще-то я думаю, что они не осилят ни ту, – слегка кривясь, указал полковник на БМП, потом на разобранную переносную ракетную установку, – ни эту железяку. Сложной трофейной техникой занимаются специально подготовленные люди.

– А старший лейтенант Икеда? – Унтер-офицер вопросительно поднял голову.

– Вряд ли он сейчас готов вам помочь – ранение в голову, – не выражая особого энтузиазма, ответил половник, впрочем, – отыскав глазами капрала медицинской службы, приказал ему проверить состояние старшего лейтенанта.

Унтер-офицер, пренебрежительно кинув на согнутых в коленях пленных и предложил:

– Так может этих заставить?

Стоящий на дороге „Страйкер“ фыркнул двигателем, дёрнулся назад, чуть не задавив столпившихся вокруг солдат. Двое сидящих наверху едва не свалились на асфальт, однако не возмущались, а нашли в этом нечто смешное и дружно заржали.

– Вот! Уже поехала, – обернулся на шум Нагава, – хохочут они…. Сержант!

Подбежавший танкист, высмотрев бoльшее начальство, растерявшись козырнул:

– Господин полковник, разрешите обратиться к господину…

– Да вижу, вижу, – полковник нетерпеливо махнул рукой.

– Технику движение привели. Осталось разобраться с оружием.

– Молодцы. Вот тебе два пленника, делай с ними что хочешь, но нам надо быстро убираться отсюда.

На дороге стоял невообразимый шум: колотили кувалдой механики, вбивая стальной палец в разорванное сочленение гусеницы, завывал двигателем американский броневик, тарахтя дизелями, ворочалась японская бронетехника. К этим звукам можно было добавить постоянные крики команд, далёкую канонаду и гул.

Пленные американцы довольно быстро поняли, что от них требуется. И когда один из них попытался заартачиться, разгорячённый японский сержант выхватил пистолет, и недолго думая пристрелил его. Хлопок выстрела прозвучал почти незаметно на общем фоне рычащих моторов. После этого второй американец, заорав „дон шут“, быстро залопотал на английском, зыркая испуганными глазами то на одного японского солдата, то на другого, тыча пальцем на подспущенные колёса „Страйкер“, отчаянно жестикулируя.

– Погоди сержант, – Нагава подтащил вяло упирающегося янки к лежащим на асфальте ящикам. Доставал из футляра различные части ракетного комплекса, бестолково пытаясь их соединить, – эй, янки, – крикнул он на притихшего американца и сделал беспомощный жест, указывая на разобранное оружие.

Американец снова часто затараторил, отрицательно тряся головой, но обнажённый клинок сержанта, прервал его блеянья, а тычёк в спину подтолкнул ближе к пеналам с оружием.

Американец дважды повторил: „Стингер“ и ещё „ай донт кноу“ и принялся извлекать части оружия, присоединяя блоки и части к длинному тубусу, щёлкая специальными замками и разъёмами. Унтер-офицер внимательно следил за американцем и повторял все его действия.

Суганами с любопытством наблюдая за руками янки, вдруг понял, что тот и сам не особо силён в этой технике. Потом всё же появился старший лейтенант Икеда, который видимо действительно специализировался по трофейным системам.

Видно было, что лейтенант держит с трудом – френч был застегнут не на все пуговицы, голова перебинтована, глаза налились красными, взгляд рассеянно блуждал, его слегка покачивало. Но, ни смотря на своё состояние, быстро осмотрев „Стингер“, покрутив, подёргав за штуцеры, он удовлетворённо кивнул, поморщившись от боли.

– В целом установка готова к стрельбе, только вот это надо отключить, – он рассоединил один штуцерный разъём, – это блок аппаратуры опознавания „свой-чужой“.

Досмотреть Суганами не удалось. Подбежал его механик-водитель, и майору пришлось отправиться к самоходке – поредевший полк начинал выдвигаться. Позади, в районе Марлборо шёл бой, но бронетехника на полном ходу рванула вперёд, к аэропорту.

Тихий океан.

Всё у имперских японцев происходило синхронно. И в Атлантике и в Тихом. Подготовка. Развёртывание. Нападение. В одно и тоже время, если координировать, отталкиваясь от всемирного. Но из-за разброса в широтах в разное время суток. Тихоокеанский часовой пояс имел разницу от Восточного на три, Гавайско-Алеутский на все пять часов.

Планета неторопливо поворачивала свой атлантический бок к солнцу, на побережье США наползал терминатор, а на Гавайях только, только перевалило за полночь.

В ночном бою ориентироваться трудно. Японцы учились и умели воевать ночью. Естественно со своим, прошловековым потенциалом. Пусть и зная преимущества противника, но не всегда имея возможность адекватно противостоять современным боевым системам.

Американцы тоже умели воевать ночью, но только благодаря различным приборам и технической оснащённости. Предупреждённые об аномалиях на Солнце, они тем не менее ничего знали о нападавших. Пока ничего не знали.

Атакующая лодка „Лос-Анджелес“. Тихий океан. 29№ с.ш. 117№ з.д.

Заступив на вахту, старший уорент-офицер 3 класса Гэрри Броуд обложился бутербродами и кофе – предстояло долгое ночное бдение. Субмарина шла со скоростью 15 узлов в зоне патрулирования в двухстах пятидесяти милях от берегов центральной Америки, на глубине 200 метров. Операторы за консолями IBM не зло перешучивались, не отходя от классического мужского правила – „в лесу о бабах, с бабами о лесе“.

– Так, парни! Хорош дурака валять, – хлопнул в ладоши Броуд, – давайте наш хвостик выпустим, послушаем чего да как.

Из узкой рубки лодки гидравлика на кабель-тросе вытянула длинную 800 метровую колбасу гидроакустической станции ТВ-16. Скорость лодки сразу упала на незначительные 0,5 узлов, операторы, не умолкая, уставились в мониторы, переведя разговор на профессиональные темы, дублируя данные на мониторах.

– Что тут с показателями? – Броуд приблизил лицо к экрану, – да её болтает!

– Здесь течение, через пять минут стабилизируется, – вставил кто-то со знанием дела.

Всё это было интересно, но рутинно. Скривив кислую улыбку, Броуд вышел, отвлёкшись на последствия частого потребления кофе.

Облегчившись и вернувшись в информационный центр, он ещё минут пять пребывал в рассеянности, пока оператор, следящий за активным каналом, не отрываясь от экрана, сделал рукой приглашающий жест.

– Сэр, у меня тут есть кое-что интересное, – оператор затарахтел пальцами по клавишам, вводя корректирующие данные в компьютер, – это ПЛ, не иначе, и не одна!!! – Он уже явно заволновался, – смотрите, наше „железо“ не может его классифицировать. А южнее надводная флотилия, и тоже до чёрта, тралят вроде, но все шумят, как бегемоты. А может это мексиканцы чего затеяли, что скажете?

– Что я скажу? – Гэрри Броуд сглотнул навернувшуюся кофейную слюну, наморщив лоб. Думать совершенно не хотелось. „Что я скажу? – Уже мысленно переспросил он, – может ситуация вполне объяснимая и штатная, но – если капитан дрыхнет – его надо будить“.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю