Текст книги "Время своих войн-1 (СИ)"

Автор книги: Александр Грог

Соавторы: Иван Зорин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 52 страниц)

   Каждый должен самостоятельно придти к тому, что собственные медальки следует хранить в стеклянной банке из-под давным-давно съеденного варенья. И столь же трезво оценивать, которая из них за что; отделив юбилейные – к определенной дате; к тому, что сочли, что ты просто хороший человек (что сомнительно); еще какие-то по «факту участия»; тому, что просто выжил в каком-то случае – опять же сомнительного смысла награда, поскольку тем, кто не выжил, эти железки вроде бы ужу и не к чему, а они их более достойны... хотя бы, собственным фактом смерти – некой отметкой в пути остальных. Исключительная храбрость с неудачливостью равняются, и награждаются они вровень – посмертно...

   О смерти не думали. Да и живет ли человек, когда придается размышлениям о смерти? Первый наследник – долг...

   –

   ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

   2004 октябрь

   "В сообщении на пресс-конференции главы Госсовета Чеченской республики Тауса Джабраилова, огласившего демографические итоги войны в Чечне, стоит обратить внимание на тот факт, который пресса так и не пожелала заметить: из 150-160 тысяч человек, погибших за время обеих чеченских войн, лишь 30-40 тысяч были чеченцами. В республике, где большинство – чеченцы, по какой-то странной прихоти гибли в первую очередь иные народы, "нечеченцы". Судя по всему, действовал какой-то "неучтенный фактор", выбирающий себе жертв по национальному признаку. Следует говорить о планомерности уничтожения и вытеснения из края всего не титульного, инородного населения, начавшееся еще до войны..."

   (конец вводных)

   –

   – К чертям все собачьим! О бабах, только о бабах!

   – О женах тоже можно?

   – Валяй!

   Вообще-то о женах говорить не принято, но если человек настаивает... Девку опрокинуть на спину можно... да хоть бы и в крапиву, но лучше бы на родной сторонушке. В зарубежье и крапива не та, и девки не те. Не терпят, ждут лучшего, орут неправильно. В общем, в зарубежье девки зарубежные. Зарубежных оставь под зарубежные дела, своих – под свои, а вот про остальных поболтать можно.

   – Я женат, а раз так – чего в моей семье не может быть согласно здоровой логике вещей? Феминизма, суфражизма и онанизма!..

   – Хорошо сказал, только я не все слова понял.

   – Я тоже. Онанизм – это что? – спрашивает Миша. – Ей богу, знал, но забыл...

   – Это торжество фантазии над практикой!

   – Не понял.

   – Замполит – покажи.

   Замполит берет в руки огурец, надкусывает кончик... Все замирают.

   – Ебыческая сила! – восклицает Беспредел. – Вона оно что!

   Седой в общей тишине звонко стукает Мишу ложкой по лбу.

   – Трындец!

   Седой стукает еще раз, уже разливной.

   – Михайлыч, не уходи никуда! Я за лопатой! – предупреждает Сашка и делает вид, что встает.

   – Зачем?

   – Лоб с лопату – ею примерюсь!

   – Зачем?..

   – Уф-х!

   – Ах-х!

   – Ох-хушки!

   – Держите меня семеро!

   – Ну ты, Миш, право... Хуже лихорадки! Нельзя так человеку смеяться!

   – А что я такого сказал?

   – Молчи, Михайлыч! Козленочком станешь!

   – Леща ему!

   – Рви, Михайлыч, кушай – вот этот с икрой. Только молчи!

   – Думать можно?..

   Дум в голове, что дыр в решете – каждая своим сквозит. Тут кто-то вспоминает, что Извилина хоть свое «удиви» и выложил – тут зачтется и само его предложение на «удиви», но теперь ему, как это принято, за Молчуна, за напарника своего выговариваться, поскольку у того трех слов подряд не вытянешь, а в два путевый рассказ не уложишь.

   Извилина не перечит, рассказывает:

   – КГБ, что в общем-то не удивительно, порой занимался делами мутными. Одно из сплошь засекреченных подразделений при КГБ СССР носило название: "Отделение аномальных явлений и нетрадиционных технологий". Эти и подобные работы в России были прекращены в 1992-93 годах по прямому распоряжению Агентства Национальной Безопасности США. Приказ о прекращении работ был подписан Юрием Скоковым – тогдашним премьером "на раз".

   – На раз – это как? – удивляется Миша.

   – Одноразового применения, – говорит Замполит. – Вроде гранатомета "Муха" – стрельнул и выбросил. Вроде Кириенки, премьера для одного дела – который, кстати, Израитель по настоящей своей фамилии, но еще больше по сущности – вот тот стрельнул, так стрельнул по России! Моментом всеобщее обнищание устроил, его потом Дефолтом назвали.

   – Кириенку? – спрашивает Миша.

   – Миша! Ты обещал думать!

   – Кириенку – Киндер-Сюрпризом, и ему тогда кстати, как раз двадцать с чем-то было. Или – тридцать?

   – Извилина – так?

   – Так-то так, – подтверждает Извилина. – Только я сейчас о Скокове. Он, должно быть "усовестившись", ушел со службы.

   – Это дела кошачьи – их ковровые игрища, нам-то, псам, какой с этого интерес?

   – Это – присказка! У нас, как оказалось, были сказки – собственные мутные дела. Встретил я тут одного человечка – слово за слово, цепанул его на подтверждение одному старому слушку, подергал, да и выдоил на занятное...

   Извилина, сведя воедино, рассказал частью то, что узнал от собеседника, частью, что вылавливал и складывал в своей бездонной памяти много-много раньше по крупицам, про существование интеллектуальных игрищ какого-то сверхсекретного отдела, существующего при ГРУ – аж! – с пятидесятых, но игрищ порой плавно переходящих в практику. Где наряду со многими (как сегодня говорят – "виртуальными") задачами, разрабатывалась и этакая...

   – Тут даже и не знаешь с чего начать...

   Извилина, да и не знает? Втройне интересно! Навострили уши...

   – Среди прочего решение задачи: каким образом можно внедриться в совершенно чуждую среду при условии, если будет изобретена некая "машина времени" или открыты "параллельные миры"? Естественно, что за основу бралась зона "прошлое", включая условное средневековье. А задачка-то непростая: каким образом "там" может передвигаться мобильная группа, производить выемку предметов, людей, осуществлять диверсионные операции, удерживать объект или плацдарм необходимый период времени, ну и... так далее. В общем, существовать в той среде, не вызывая подозрения такими естественными нестыковками, как плохое знание языка, традиций, странноватый внешний вид и прочее. Оказалось, решаема достаточно просто...

   Извилина смакует вино.

   – Не томи!

   – Действительно, Сергеич, кончай измываться!

   – Как все гениальное. Если "работает" солист, то почти везде пройдет юродивый-сумасшедший, а если мобильная группа с оборудованием – то бродячие шуты, артисты-лицедеи, акробаты... Бродячий театр, цирк или подобное.

   – Лихо!

   – Этим бы и закончилось, всего лишь некими играми интеллекта (одной из множества), если бы некий "светлый" ум не сообразил, что данный проект вполне подходит к некоторым "детским" странам Азии и Африки. Тем самым, которые в большей степени считаются "горячими" не из-за своего климата, а горячности наивных жителей. Далее вступили те, кто привык воплощать идеи, практически примерять, а не выяснять, насколько это реально. Получилось, что гораздо проще не готовить неких "артистов" из разведывательно-диверсионных групп ГРУ – пусть и среди талантов, а вербовать молодых актеров (в основном студентов цирковых и эстрадных училищ) с армейским опытом, для повышения квалификации периодически устраивая им "ВП" – "вынужденный простой" на закрытых полигонах, да вызывая их на "гастроли"... Идея хороша, но способна работать только до первого провала. О провалах не слышали – иначе бы моровая желтизна давно отсвечивала их на все лады. Должно быть, дело развалилась само по себе, тихо-тихо заглохло, кануло в лету в те же 90-е. Кого-то перенабрали, кого-то уволили вчистую, не забыв собрать подписки о неразглашении с тех, кто в этом проекте успел засветиться. Особо исторических операций, подозреваю, не было – но уже по причине, что само Государство исчезло, и началась чехарда реорганизаций, сокращений, просто не успели доподготовить. Но, может быть, не все знаю... Была группа, была обкатка, была некая мелочевка – практика в некоторых захолустных "третьего мира" – этакие курсовые экзамены...

   – Ни два, ни полтора, – ворчливо возмущается Миша-Беспредел. – Как так можно? Ни путевый артист, ни диверсант! Тут надо что-то одно.

   Мише есть причина возмущаться, у него самого дед с подмоченной репутацией – "циркач", что он, Миша, тщательно скрывает.

   – Когда рассыпалось, наверное, так и случилось: каждый выбрал свое – по душе, – замечает Седой. – А по двум тропкам, да самостоятельно – это, действительно, ноги враскорячку, пока окончательно раком жизнь не выставит. Теперь, небось, отциркачивают каждый свое – кто по джунглям, кто по манежным опилкам.

   – Сам-то кто-нибудь встречал, или опять сорочий хвост?

   Сергей-Извилина молчит, остальные пожимают плечами, и только "Седьмой" говорит, как бы подтверждает:

   – Подозревал кое-кого, даже прокачивал...

   – Ну, и?

   – Молчат, как рыбы.

   – Это правильно. Значит, хорошо готовили.

   Выпивают за "актеров от спецназа", понеже они, как все актеры (так говорит Извилина, припоминая на сей счет один из множества указов Петра Первого) – "лицедеи, душ собственных не имеющие" – потому предназначено им и на том свете скитаться, искать, да напяливать на себя души бесхозные – какая кому в пору. Ну, а поскольку таких, как известно, не бывает (тут и собственную притертую иной раз так защемит, будто застряла она в дверной щели и не знает – по какую сторону ей теперь – уйти или остаться?), то опрокидывают внутрь по полной рюмке.

   – Пусть им души будут полные!

   – Не они ли в начале семидесятых аэропорт в Сомали блокировали? Стоял там какой-то самолет с циркачами, которых до того никто в глаза не видел – вроде как заблудились контрактом. Между прочим, странно тогда получилось – наши друзья по соцлагерю прилетели – мы традиционно на них тогда жареное списывали – а дело уже сделано. Те, которые сделали, словно растворились, только какие-то артисты остались и спрашивают – будет представление или нет?

   – Это они про представление к наградам спрашивали!

   – То-то потом и растворились, – хохочет Замполит. – Как раз оттуда в иную реальность и переместились – свои наградные получать!

   – Только не в Сомали это было, – говорит Извилина. – В Сомали вовсе иные "артисты" штатовцам хвост на смычок накрутили, потом, куда надо, вставили и поелозили.

   – Смычком не обошлось, – возражает Седой.

   – Да, там кажется, сводный оркестр народных инструментов партию отсимфонил.

   – Приятно вспомнить, – смакует Седой.

   Действительно, есть на свете приятные вещи. Например, то самое Сомали, откуда американские вояки драпали в жуткой панике. Ливан 1982, где одним взрывом уничтожили более 200 морских пехотинцев, а США в ужасе тут же высквозились из Бейрута, Ханой славного 1973...

   Есть все-таки приятные моменты, как, например, то, что вьетнамские товарищи во время своей освободительной войны довели среднестатистическую жизнь американских сержантов в бою до рекордно низких величин. Каких-то 5 минут боя, и "мастер-сержант" уже не сержант, а... В общем, забирайте-ка теперь свое "г", оборачивайте его фольгу, а хоть бы и в флаг, провожайте и встречайте с оркестром, но сути это не изменит – удобрение!

   Тут Петька-Казак возьми, да настроение и подпорти своим:

   – Не может быть такого, что в другой реальности Квач заквасил этого рыжего лиса?

   Сперва даже и не понимают – о чем он?

   Казак поясняет:

   – А что если тот "актерский спецназ" действительно задействован – но либо в нашем прошлом, либо вовсе не нашем? Если их в какое-нибудь средневековье заслали, либо в параллель? Если предназначено умными людьми где-нибудь нормальную альтернативу создавать в противовес здешним уродствам? И что нарочно их там позабыли, когда государство рушили? Ведь те, кому положено молчать – понятно молчат... Да мы с вами тоже о многом молчим – оно так и умрет с нами.

   – И забыли?

   Георгий смеется, но как-то невесело смеется, потом уходит "в себя".

   А Леха серьезно говорит:

   – Выбрось из головы – пайка в сумасшедшем доме вовсе никудышная. А если все это и правда, так с подобными знаниями долго не живут. Зачистят до шестой воды на киселе! Причем, поверх пройдутся обязательно армейской операцией с ковровой бомбежкой могил свидетелей. Тут как представляешь, что хоть тень в этом от реального имеется...

   И Петька – человек легкий – привычно отбрасывает это непонятное, вернее, как многое другое, загоняет глубоко внутрь, присыпая всяким.

   Но вот Феде-Молчуну, по лицу видно, мысль запала. Сильно запала. Даже хочет что-то спросить, но не спрашивает. Да и Миша-Беспредел становится грустным и задумчивым не в меру – темнеет лицом. Должно быть, вспоминает из того, что поправить никак нельзя, про то ли, как в Пакистане, в угоду "политического момента", запретили уже разработанную операцию сводных подразделений ГРУ по освобождению пленных. А потом узнали, что было восстание в том самом лагере – на том "объекте", и что погибли все...

   Или, но уже в другое время, вдруг, получили "дурной приказ" не оставлять в живых тех, кто выходит со стороны объекта номер "шесть"...

   Или...

   И Федя думает об альтернативе – что может существовать такое место и время, что где-то какая-то операция не была отменена, либо они сами решились ее провести без согласования, или...

   Или?

   Жизнь состоит из упущенных возможностей. Но кое-что можно успеть, если ходишь вольно...

   Сталин в Великой Отечественной обрел горький опыт, вынес и закрепил мысль, что разведка должна быть вольной. Не должна подгонять результат под желание имеющих власть и уж тем более иметь страх не угодить. Потому ГРУ был никому не подчинен, хотя он и входил в состав Министерства обороны, даже стоял у него на довольствии, но в то же время министру обороны не подчинялся, только Политбюро страны – однако внутри его – уже никому конкретно. ГРУ являлся структурой с задачами вести разведку вне чьих-либо частных интересов, а только государства. Если необходимо, решать задачи силовыми методами – быстро и жестко. Войска специального назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба (СпН ГРУ ГШ) были созданы особой директивой 24 октября 1950 года. Сорок шесть отдельных рот по сто двадцать человек каждая. Практически весь командный офицерский состав был с опытом военной практики самой большой и кровопролитной войны...

   В хрущевскую "слякоть" – первую попытку сдачи государства – части специального назначения были расформированы. Нагрузка специальных операций легла на разведроты – от дивизионных до полковых. И только в Афганскую, словно феникс из пепла, срочным порядком стали возникать подразделения "спецназа". Распущенные Хрущевым, вновь частично восстановившиеся, утерявшие преемственность, они представляли собой уже нечто иное...

   Когда Извилина предложил перейти на самоподготовку: по неким заново разработанным "уставным", то выдвинул это предложение не по чину, не по должности – но так повелось, что в подобных подразделениях до принятия решения все равны. А вот дальше, после принятия решения, вступали в силу те железные, жестокие условия, на которых держится всякая армия в период военного времени – ответственностью жизни за исполнение приказа...

   По роспуску "охотников за Першингами" у них возникло некое "особое мнение".

   Иные и в мыслях не допускают, что можно иметь настолько настоящих друзей, что собравшись, могут пустить собственную глиняную чашу судьбы по кругу – чтоб каждый отпил со своего края... кто полный глоток, а кто пригубив... но в России подобное не столь уж необычно. Ищи среди тех, кто небо не коптит, в любом месте, в любое время ищет себе поприще не карманное, не мошны ради, а быть полезным Отечеству – так, как сам это понимает – «Делом собственного времени...» Словно опять, как в Отечественную, когда на войну тертый мужик пошел, тот, что еще в первую имперскую окопы рыл, злой, что с хозяйства сорвали, да и на все злой, словно специально его злили для этого, вот тогда и стали немца ломить.

   И словно в каждом что-то от Молчан-собаки, что ни слуга во дворе, но из-под подворотни хватает, терпелива и тиха, что омут, но если гавкнет, то не для того, чтобы предупредить, а с уже сделанного, а найдет, что сделано не так, недостаточно – тут же переделывает, хватает жестче, ловчее, а если надо, то и удерживает. Такие гавкают лишь с досады. И ведут себя так, словно вечный приказ получен "на чужого".

   Люди в бане не многим отличались от других людей, которых когда-то называли "советскими", разве что по-иному время чувствовали. Три секунды – это много. Пять – роскошнейший подарок. Еще Родину любили, как положено всякому русскому человеку, хоть теперь больше с горечью, но как бы она с ними не поступала, оправдания ей найти можно, и Родина для них всегда с заглавной буквы. Чем-то извечно русским объясняли и государственные неурядицы, начиная от традиционного – что "царь не в курсе", что это "бояре-подлюки гадят", но тайком, как и в древности, подумывали "неуставное", а не лучше бы сменить "царя" – того самого, что "без царя в голове"? Особенно задумались, когда после Мишки-Меченого, вдруг, новый самозванец выдвинулся, на пост заступил, тот, кого народ позже Борькой-Пьяным прозвал, – впали в тоску, поглядывая во все стороны – не начинается ли? Тут, вдруг, и предыдущий, словно злой птицей помеченный – печатью налобной – почувствовав ли безопасность (выбивший под нее денежный фонд собственного имени), но сознался, что вовсе не по течению он плыл, а все нарочно: взялся вслух равнять себя Моисеем, будто не блуждал он по пустыне собственного ума, а изначально цель такую имел – "чем хуже, тем лучше"... Вот тогда много кто, пусть мысленно, но взялся точить по ним осиновый кол собственных мечтаний: что настанет момент справедливости, когда будет что предложить в качестве последнего "тронного" сидения...

   Что еще оставалось? Входить в форму. Может быть, не так азартно, как в прошлые годы. В мутные времена все мутно, все муторно. Может быть, скреблось, загнанное глубоко в себя, подлое – а зачем? к чему? для кого? Но вида никто не показывал, слабины не давал, зная, что подхватит сам процесс. Втянутся! Возьмет под жабры въевшаяся привычка все делать качественно – не "от" и "до", а с превышением, еще один шажок сверх – вот и сработала "мышечная память", а с ней и память предков, что составляет воинский дух. Войдут в "работу", добиваясь той завидной отточености на момент малейшей угрозы, остроты реакции уже не на уровне мысли, а более быстром, для обывателя – мистическом, неком нервном взаимодействии всех, как единого организма, всего того, что среди кураторов, составляло когда-то славу некой "исключительной", из ряда вон выходящей группы...

   У Сергея нет никого, кроме подразделения. Мыслителю нельзя приобретать большее количество друзей хотя бы по той осознанной причине, что друзья – великие грабители времени.

   Мутного ума человек – это не про Извилину. Если стоит какого-нибудь мыслителя равнять с ним, то никак не философа, или иного "немца", а именно мыслителя из старых, что с мыслями и словами обращались аккуратно, потому как знали их силу. Но случается, что на Сергея тоже – что инфекция – нападает злая разговорная веселость.

   – Вот говорите – машина времени, или параллель, или альтернативное историческое развитие... Будто сами живем не в дурной альтернативе, не творят ее на наших глазах! Сейчас модно писать "ньюистерические" романы, а также некие "альтернативные" учебники истории – будто бы сама история не переписывалась в угоду той или иной группы черт знает сколько раз, и теперь мы не имеем в учебниках ту самую "альтернативку". Те, кто Россию ненавидит, чаще всего, как последний аргумент, тычут рабской психологией русского человека, якобы выработанной веками. Здесь от них и про: "придите и володейте нами" услышите, будут в уши вбивать, и другое, всякий исторический прыщ сковырнут – себе удобный, а нам нет, нарочно не замечая здоровых тканей, переводя тему в бесконечную топь болота: "Достойны ли русские того, чтобы ими управляли русские?" Но подтекст-то другой! Более всего, их до судорог пугает даже не возможность, а мысль о том, что в органах управления государством возможно Пропорциональное Национальное Представительство Народов России, – выговаривает он, выделяя каждое слово. – Но я даже не об этом... О тех исторических аргументах, постоянно тасуемых шулерами – железные подбор на руках, всякий раз начинают заход с известного – собственного козырного туза. Иго! Уже и праздновать готовы. Но не верю я в подобную несуразицу, хоть убейте, не верю: "300 лет продолжалось татаро-монгольское иго, а потом у русских кончилась водка..." Вдруг, этак протрезвели, осмотрелись, руки развели, да хлопнули себя по бокам – "Братцы, да у нас иго-то оказывается... Ой! Надо че-то делать..."

   Никто не улыбается.

   – Ничего, что я от голоса Задорнова? – извиняется Извилина и, не дожидаясь, продолжает. – Триста лет мог существовать и не рассыпаться только некий здоровый симбиоз, который триста лет держал на ушах все окрестности и пугал Европу. В конце концов, разве под началом Александра Невского не состояло подразделение татар? Именно они сколько-то там верст гнали и вязали шваль, которая не утонула в Чудском. Вероятно, на каком-то историческом отрезке, теория Иго стала приносить некие дивиденды, вроде той же теории Холокоста. Ничто в истории не ново, только приемы шлифуются...

   –

   ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

   "На месте знаменитого Полтавского сражения начинаются археологические раскопки. Эксперты из Швеции, Украины и США собираются добыть материальные свидетельства причин поражения шведской армии от русской в 1709 году.

   Исследования будут проходить под руководством военного археолога Государственного антикварного управления Швеции Бу Кнаррстрема.

   – Полтавская битва стала поворотным пунктом для всей Европы. Великая держава Швеция прекратила существование, и вместо нее родилась на свет великая держава Россия, – заявил он.

   Поражение Карла XII хорошо отражено в исторических документах и на эту тему написано множество исторических трудов. Однако все они основываются на свидетельствах и воспоминаниях очевидцев, оставшихся в живых после этого жестокого сражения.

   – Вы знаете, как полиция рассматривает показания свидетелей в сравнении с техническими уликами. Это была настолько хаотичная битва, что подобных примеров в истории шведской армии найдется очень немного. В исторических исследованиях есть белые пятна, в оценке сражения нет единства среди ученых, – считает Кнаррстрем, добавляя, что больше всего его волнует вопрос, что стало главной причиной огромных потерь шведов.

   Научным консультантом проекта станет историк Петер Энглунд, известный своей монографией под названием "Полтава", разошедшейся тиражом более чем в 250 тыс экземпляров..."

   (конец вводных)

   –

   – Паскуды!

   Таким Серегу не часто увидишь – надо бы тушить...

   – Серега! Остынь!

   – Хотите пересмотреть итоги Второй Мировой? Мы вам, бля, эти итоги перепокажем!

   Словно открыли дверь, которую больше никому не в силах закрыть, как случалось на Руси уже не раз в ее самые горькие годы, когда переполнялись чаши отнюдь не пиров.

   – США крышует проигравших, льет масло на давнюю боль шведов, не то чтобы, вдруг, возжелавших реванша, но оставшихся на века со своим недоумением – как так могло получиться? – отбеливает предательство гетмана Мазепы, словно обещает – не боись теперь! пора повторить! вот сколотим кодлу, все вернем: ваше не ваше, и то, на что тень падала от вашего, ох и попинаем же лежащего, начнет тянуть во все стороны, порвем на куски! Цифры, свидетельства очевидцев, больше не имеют значения, правит газетная публицистика, не в моде они и у "историков", откуда им знать такие странности, что восемь из десяти немецких дивизий перемалывались уничтожались на "восточном фронте"! – рвет мысли Сергей-Извилина, словно доказывая что-то сам себе. – И скоро заставят позабыть кто собственно брал Берлин! Западники уже забыли! Или, что "огромные потери" шведов в Полтавском сражении, были не потерями вовсе, а полным уничтожением шведской армии, смылся один король со свитой, пятьюдесятью всадниками. Какие им улики нужны? "Белые пятна"? "Нет единства в оценке сражения среди ученых"? Суть – переиграть хочется итоги, как и Второй мировой! Новой лапши навешать! Случайность победы русского оружия? Раз уж и собственных полицейских экспертов по этому "делу" привлекают – ждите – докажут!.. Думаете только у нас? А в Междуречье – судорожные раскопки в поисках материальных свидетельств особой исключительной древности еврейского народа? Не берись, это и было одной из главных причин уничтожения Ирака – того, что Хуссейн категорически не допускал еврейских гробокопателей на свою территорию. Там ведь сейчас не столько поиски собственного ведутся, как уничтожение всех других свидетельств в этой общей "колыбели человечества"!

   ...Есть вещи, о которых лучше бы оставаться в неведении. Евреи – одна из них. Русская национальность всегда определялась по «праву земли», а не крови, как у евреев и некоторых других кочевых народов. Русский – это всякий человек, живущий на русской земле, ведущий себя как русский и считающий самого себя русским. Происхождение родителей несущественно. Русским может стать любой, и уж тем более – в собственных детях. Было бы желание. Потому когда «профессиональные русские» с еврейской страстностью начинают кампании против инородцев, русские просто не понимают – о чем это они. С русской точки зрения, имеет какой-то смысл обсуждать лишь способы благоустройства приезжающих. Впрочем, и это русским малоинтересно – все переселенцы рано или поздно растворяются в русском народе, а уж какой у них будет разрез глаз значения не имеет.

   Современное же понятие "еврей" не поддается ни статистическому учету, ни юридическому определению. На основании чего можно вывести: "еврей – это индульгенция, это право на особые права, при единственной обязанности – быть евреем". Собственная численность их всегда корректируется, выправляется в угоду определенному историческому моменту и юридической исключительности – неподсудности (впрочем, так и не оформленной толком – что очень удобно, но заложенной в слове-пугале – "антисемитизм").

   Русская национальная идея не может существовать кроме как противопоставив себе еврейской национальной идее. Причем, некий баланс – середина качелей здесь невозможна. Или на той стороне, или на этой. Остальное – вне, остальные – наблюдатели. История, равняя, приписывает их к огромнейшему сословию – "обыватель". Еврейская национальная идея нераздельна с "исключительностью", "богоизбранностью" собственного народа, а малейшие сомнения в этом являются "антисемитскими выступлениями". Русская идея признает превосходство только по личным качествам – знаниям, опыту, умениям, другим, но только не национальности...

   Сергей переводит дыхание.

   – Не в том, либо не только в том дело, что еврейство сегодня составляет конкуренцию всему миру, захватывая всевозможные рычаги управления им, и не в том, что оно, являясь по сути замкнутой организацией, не оставляет шанса другим национальностям, кроме как служить их целям и обслуживать их интересы – покуда оно ведет весь мир к общей для всех яме, и туда стремится опрокинуть, рассчитывая остаться стоять на краю!..

   – Следующим президентом еврея назначат, вот увидите! – не выдержав, подливает масла Замполит.

   – Быть такого не может! Не выберут!

   – А кто тебе сказал – выберут-невыберут? Назначат! Губернаторов же назначают? Извилина, скажи ты ему!

   Мысли Извилины бродят только ему ведомыми дорожками.

   – Может быть. Очень даже может быть, – внезапно остыв, бормочет Извилина. – Не татарина же...

   – Причем здесь татарин?

   – Время такое – нетатарское...

   В таланте нет и не может быть усталости жизни, некого пресыщения, он полон до краев той любознательностью, которая говорит, что до смерти этому человеку быть может уже и близко, а до старости еще – ой, как! – далеко. Талант смеет угадывать, гений – смеет использовать. Быть талантливым без позволения, непростительная роскошь. Талант склонен задаваться вопросами, но – хуже того! – пытается их решать, но некоторые из их среды, которых называют гениями, решать их разом, путем объединения в группы как вопросов, так и неординарных талантливых людей.

   – Когда? – переспрашивает Извилина. – Безвизовые отношения с Израилем – одно из условий. Деньги должны вытекать свободно. Но перед тем должны пройти смотрины – предварительное утверждение.

   – Где?

   – Как где? – удивляется Сергей-Извилина. – В синагоге.

   –

   ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

   5 декабря 2007:

   "Дмитрий Медведев – кандидат в Президенты, первый заместитель премьер-министра России посетил Московский еврейский общинный центр, где продолжаются празднования "Хануки".

   Медведев встретился с главным раввином России Берлом Лазаром, председателем правления Федерации еврейских общин России Александром Бородой, представителями еврейских высших учебных заведений, и обозначил круг вопросов "важных для еврейской общины и всего общества в целом". Такими вопросами, по мнению первого вице-премьера, является угроза  пропаганды нацизма, антисемитизма и шовинизма: "Эти явления есть, на них не надо закрывать глаза. И дело государства – четко и жестко с такими проявлениями бороться".

   Медведев обратил внимание собравшихся на определенные успехи в деле борьбы с этими проявлениями и отметил позицию еврейской общины, которая внесла свой вклад в проведение избирательной кампании.

   Главный раввин России Берл Лазар в своей ответной речи рассказал об успехах развития еврейских общин в России: "Общее количество еврейских общин за последние годы выросло в 10 раз, и естественно, что это предопределяет образовательные задачи. Для еврейской общины в России сегодня настало другое время, и мы благодарны за то внимание, которое государство уделяет общинам и в том числе духовному воспитанию молодых людей в России".

   Раввин Лазар призвал государственную власть "и дальше бороться с различными проявлениями антисемитизма и ксенофобии". "Но все же самое главное, – считает раввин, – это практическая работа с молодежью и профилактика ксенофобии в ее среде".

   Председатель правления ФЕОР Александр Борода добавил к заявлению раввина Лазара, что "еврейские учебные заведения сегодня в значительной степени еще находятся в стадии формирования: есть проблема с кадрами, преподавательским составом. Потому что преподавание иудаики при советской власти было запрещенным занятием. Однако пройдет еще 3-5 лет, и мы подготовим своих преподавателей, получивших образование здесь, в России и являющихся российскими гражданами".