Текст книги "Далекая страна. Тетралогия"

Автор книги: Алекс Кош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 111 страниц)

– А во время поединка ты тоже будешь тыркаться в чужой шарик в течение нескольких минут? – поинтересовался я.

– Вот ещё, – отмахнулся Чез. – Мне это вообще нафиг не нужно, я «щит» поставлю и все дела.

– Тогда не мешай.

Вот не вовремя он проснулся, я почти закончил схему‑пробник, которая должна находить по цвету слабые места фаерболов. Пора начать практическую проверку.

Я представил в уме необходимое энергетическое сплетение, и оно сорвалось с моего пальца в виде огненной ленточки.

– Ты что это?

Чез с интересом посмотрел на моё изобретение, летающее вокруг его фаербола.

Чпок.

В комнате стало неожиданно темно. Всё это время я использовал фаербол Чеза в качестве лампочки. Экономия. Поневоле научишься экономить, когда при сплетении заклинаний приходится оперировать такими крохами энергии.

– Надо же, – в голосе Чеза появились нотки удовлетворения. – Я же говорил, что из этого занятия может что‑то дельное получиться. Меня научишь?

Я честно попытался объяснить ему мою схему, и он её даже понял, но воспроизвести не смог.

– Знаешь, мелковато всё это для меня, – наконец признал он. – Только ты можешь такими мелкими потоками управлять.

– Правильно, – легко согласился я. – Потому что потоки больших размеров мне просто недоступны.

Если честно, то я ликовал! Я впервые за всё время обучения ощутил себя настоящим учеником Академии. У меня вышло что‑то, до чего никто до меня не додумался.

– Пусти‑ка ещё парочку фаерболов, – попросил я Чеза.

Ради такого случая Чез поднапрягся и создал их аж три штуки.

Я с лёгкостью воспроизвёл в уме схему своего детища, и из моего пальца вылетело три огненных змейки.

Чпок, чпок, чпок.

– Браво, – захлопал в ладоши Чез. – Но теперь нам точно пора поспать. Умаялся я с тобой что‑то.

Он умаялся. Вы посмотрите на него! Спал себе в уголке, в то время как я корпел над своим гениальным детищем.

– Полностью с тобой согласен, – зевнул я. – Тем более что до утренней медитации нам осталось всего… четыре часа?

Перед уходом Чез похлопал меня по плечу.

– Ну, ты им завтра покажешь.

Действие 2

Странный толстенький человечек в очках и сером костюмчике самозабвенно рассуждал.

– Эта птица любит селиться рядом с людьми, и кормиться за их счёт. Размеры птицы разнятся от самых маленьких до просто огромных. Она имеет отрицательный окрас и широкий размах крыльев… в общем, вы наверняка неоднократно встречали птицу «обломинго» и в своём доме…

* * *

Утро выдалось ужасное. После такого изматывающего дня проспать всего несколько часов, это, скажу я вам, то ещё удовольствие. Даже Чез не выскочил как обычно из своей берлоги, а выполз, причём выглядел он ещё хуже, чем я сам. Меня‑то бодрила моя маленькая победа – мой козырь на сегодняшних практических занятиях.

– В следующий раз тренируйся без меня, – пробурчал Чез вместо приветствия. – Пригласи к себе вампиршу. Она наверняка будет рада, да и тебе не будет скучно.

Я поморщился от упоминания об Алисе. С того памятного разговора в её комнате прошло два месяца, а она так и не позволила проводить её. Для меня её согласие стало своеобразной целью, которую я старался достичь всеми доступными мне средствами. Если вампирша позволит себя проводить, значит, она готова открыться… значит, у меня есть шанс. И, мне кажется, Алиса приняла правила этой игры.

– Ладно, пойдём уж, гений, – подтолкнул меня Чез.

Неплохая у нас команда. Огненный мальчик, вундеркинд и гений. Осталось определить особенности (или отклонения) Невила и Чеза. Хотя, мне кажется, для Чеза я уже погоняло придумал – помело. В честь его неугомонного языка, от которого проблемы почему‑то чаще всего бывают только у меня.

Между прочим, за эти два месяца Чез сильно изменился. Раньше он бредил Академией, собирал по крохам сведения о ней, а что теперь? Теперь его совершенно перестали интересовать теоретические знания. На всех лекциях он лоботрясничал, на экзаменах списывал… у меня! У человека, который до поступления в Академию не то что «теорию энергетических балансов», даже принципа работы лампочки не знал! Если раньше я его считал чем‑то вроде старшего брата, то за прошедшие два месяца он превратился для меня в своеобразного «младшего братца – раздолбая». Нет, он и раньше был шутником… но когда надо он всегда мог стать серьёзным, и найти решение проблемы, а теперь это почему‑то всё чаще приходилось делать мне.

Перед входом в Медитативный Зал мы как обычно встретились с остальными. И как обычно по утрам, стремление к общению у всех нас сводилось к нулю.

Мы молча кивнули друг другу и вошли в зал. Ремесленник Тирел встретил нас кривой улыбкой и благоухающим зелёным чаем. Как обычно. Разговаривать ему тоже не хотелось.

После чая, наступило время расслабляющей медитации. Мы должны максимально увеличивать объём проходящей сквозь нас энергии, но не изменять её. Это самый безопасный для нас вид медитации, потому что только сейчас Наив не сможет устроить очередной огненный ад. И не столько потому, что мы не должны плести узоров (частенько мы себе позволяли и это), сколько просто потому, что почти на всех утренних медитациях он спит.

Рассказывать о четырёх часах, проведённых в медитативном зале, я не буду. Ни сейчас, ни когда‑либо далее. Потому что объяснять свои ощущения бесполезно, это нужно чувствовать. Как объяснить слепому радугу? А если вы не слепы, и знаете это ощущения… то зачем вам это объяснять?

По прошествии четырёх часов, мы вышли из зала совершенно другими людьми. Мы проснулись, посвежели, и в нас проснулась жажда общения.

– Вот скажите мне, куда могут нас отправить, если мы не сдадим эти драконовы экзамены? – поинтересовался Чез. – И с каким званием мы тогда покинем эти стены?

– Со званием – неудачник, – охотно подсказала Алиса.

Чез на секунду задумался.

– Это не звание, это судьба, – наконец нашёлся он. – Нет, серьёзно. Или вот, например, вы когда‑нибудь видели в Академии кого‑либо кроме Ремесленников и учеников?

– Высших Ремесленников, – охотно ответил Невил.

– А ещё? – не сдавался Чез.

– Я один раз уборщика видел, – подал голос Наив.

– Какой уборщик, ты чего? – удивился я. – Здесь же вся уборка автоматически осуществляется заклинаниями.

– Это ему приснилось во время утренней медитации, на которой он, как обычно, спал без задних ног, – похлопал Невил своего брата по спине.

Наив сердито засопел, но ответить не успел.

– А кроме учеников, Ремесленников всех рангов и уборщика‑призрака, вы видели кого‑нибудь? – раздражённо спросил Чез.

Я мог бы, конечно, сказать, что встречал вампира из клана Хеор, но, боюсь, друзья… мне, мягко говоря, не поверят.

Остальные на некоторое время задумались.

– Нет, никого не видели, – ответил за всех я.

– Вот именно! – вскричал Чез. – А теперь скажите, в какую даль надо сослать человека, чтобы о нём больше никто и никогда не слышал, а? Я боюсь себе это даже представить. В Академии таких нет, вне Академии таких тоже нет… тогда где же отчисленные?

– Ремесленник Тирел ещё на первом занятии говорил, что их отправляют в дальние гарнизоны, – вспомнила Алиса.

– Ага, рассказывай сказки! – расхохотался Чез. – Ты мне скажи, какие у нашей Империи «дальние» гарнизоны? Да всю хвалёную Империю Элиров можно за пару‑тройку дней на лошади пересечь! Может, неудачников отправляют в Приграничье? На границу с Шатером? Замечательно! Но это максимум в неделе пути отсюда.

– Ты к чему ведёшь? – спросил я, радуясь тому, что Чез вновь стал становиться самим собой.

– Я веду к тому, что даже из самого дальнего гарнизона… да даже из самого Шатера всегда можно отправить весточку родне! Так?

– Так, – согласился я.

– Тогда объясните мне, почему не было ни одной такой весточки? Ведь слухи в городе разносятся моментально, мы бы об этом наверняка услышали!

– Ага! – Я нашёл брешь в рассуждениях друга. – Но ведь исчезни такой неудачник бесследно, его родня бы точно подняла шум! И о такой пропаже мы бы так же наверняка услышали!

– Верно мыслишь, – признался Чез. – Это стоит обдумать… хотя, признаюсь, мысли в голову приходят почему‑то только страшные. Так что, может, лучше и не думать об этом? – резюмировал он.

Признаюсь, я тоже боюсь об этом думать. Особенно если вспомнить о том, что мои успехи далеко не так высоки, как успехи моих друзей, и в списках на отчисление я наверняка занимаю одну из верхних строчек. Нужно будет попытаться поговорить об этом с Ромиусом. Я думаю, врать мне в лицо он не станет… наверное…

Завтрак наш прошёл в дружеской обстановке, если не считать мелких переругиваний Невила с Алисой, но они это делали уже скорее по привычке – за эти два месяца их неприязнь практически исчезла, уступив место взаимному уважению.

Следующим в нашем расписании стоит урок Шинса. Он у нас ведёт практические занятия. Для меня это самая ужасная часть дня – почти всегда после практических занятий я иду (или меня несут) к друидам в травмпункт, залечивать ожоги. Мало того, что мне доставалось во время тренировочных поединков, так ещё и наш учитель частенько показывал на мне новые заклятия, что отнюдь не улучшало моего самочувствия. Уж и не знаю, за что он меня так невзлюбил? Помню, на первом нашем занятии всё шло очень даже неплохо… с моей точки зрения.

* * *

На занятия к Шинсу переводились те ученики, которые проходили так называемый прорыв, то есть зажигали свечку в медитативном зале. Шинс обучал нас сплетению энергетических узоров – заклинаний. Когда я только пришёл в Зал Малой Силы, у него уже занималось восемь человек, в том числе и Алиса.

Вампирша рассказывала нам об этих занятиях, поэтому, я пришёл туда, уже имея представление о том, что от меня потребуется. Но это представление было очень поверхностно. Как там в поговорке? Слышу звон – не знаю, где он?

– Итак, молодой человек, сегодня вы будете изучать простейшее плетение, в простонародье называемое фаерболом.

Я согласно кивнул.

– Для этого вам понадобиться создать две энергетических линии. Каждая из них должна быть замкнута в круг для того, чтобы энергия из вашего огненного шара никуда не уходила.

Я ещё раз кивнул.

– Затем два круга нужно свести вместе, чтобы образовалось некое подобие шара. Ясно?

Я автоматически кивнул.

– Начинайте, – махнул рукой Шинс, но, увидев замешательство на моём лице, поинтересовался. – Что‑то не понятно?

Я кивнул.

– Что именно? – слегка раздражённо спросил он.

– А что нужно делать?

* * *

В общем, что‑то ему во мне не понравилось. С тех самых пор толстый Ремесленник постоянно выставлял меня неумёхой и дураком. И самое обидное, что частично он был прав… до сегодняшнего дня. Сегодня‑то я им всем покажу.

Зал Малой Силы, в котором обитал Шинс, был просторнее обычного лекционного, но намного меньше медитативного. Он был построен с расчётом на то, что перед сидящими на лавках учениками будет достаточно свободного места, чтобы на нём проходили учебные поединки. В этом же зале проводили спорные поединки младших курсов.

Мы расселись по местам, и стали ждать Шинса. Старик любил опаздывать минут на десять, но мы всегда приходили вовремя. Просто на всякий случай.

– Знаете, ребята, – начал размышлять вслух Чез. – Я вот думаю…

Со слов «я вот думаю», у Чеза начинались практически все его «умные» мысли. Что удивительно, частенько некоторые из его безумных предположений оказывались довольно‑таки близки к истине.

– Я вот думаю, почему всё наше обучение сводится к поединкам? Нет, я, конечно, понимаю, что у нас факультет такой деструктивный, из огня не больно‑то чего полезного сделаешь. Но я интересовался у других факультетов, их тоже обучают исключительно методам ведения поединков.

Ответом ему была тишина. И не столько потому, что всем было нечего сказать, сколько по причине появления Шинса. Небывалое дело, он пришёл почти что вовремя.

– Развлекаетесь, дамы и господа? – с порога поинтересовался Шинс. – Очень даже зря. Сегодня ночью кое‑кто нарушил правила Академии. А это наказуемо, дамы и господа, причём ещё как наказуемо.

Мы с Чезом понимающе переглянулись.

Замели. Но каким образом?! Никто вроде бы этого не видел? Хотя, они же ведь Ремесленники, и не такое могут узнать.

– Зак и Чез, после занятий подойдите в кабинет куратора.

Одногрупники стали по очереди бросать на нас удивлённые взгляды, но заговорить с нами во время занятия никто не решился.

– Итак, вспомним материал, пройденный нами на прошлом занятии. Зак и Триз, на поле.

Полем у нас называлась площадка перед скамейками, на которой проводились тренировочные поединки.

Мы с Тризом – одним из многочисленных высокомерных выскочек из Высших Домов (вообще‑то моя родословная намного знатнее, но кто считает?) – вышли на поле, накинули капюшоны, и вокруг нас раскрылся ЭПК, прозрачный для тех, кто находится снаружи, и совершенно непроницаемый для нас. Это было сделано специально, чтобы мы ни на что не отвлекались во время поединка.

Расстояние между нами составляло около тридцати метров – классическая расстановка. У старших курсов эта дистанция сокращалась до двадцати метров, а у Ремесленников до десяти.

– Опять проигрывать? – ухмыльнулся Триз.

Такой самоуверенный? Мы ещё посмотрим, кто кого.

Я лишний раз проверил, сохранилась ли у меня в памяти схема моей огненной змейки. Всё вроде бы в порядке, должно получиться.

– Начали, – дал отмашку Шинс.

Должен сказать, что только у учеников старших курсов бывают затяжные поединки. У нас для долгих поединков просто не хватает сил, да и арсенал наш не столь разнообразен. Щиты, птички, бабочки, да знаменитые огненные шары – фаерболы.

Триз не стал напрягать мозги, как того и требовал Шинс, а просто пустил огненную птицу. Его расчёт мне понятен – я трачу все свои скудные силы на щит, и он добивает меня огненным шаром. Так вчера выиграл Невил, и так у меня выиграет любой. Но не сегодня.

Я охотно потратил практически все свои силы на энергетический щит.

Кстати, надо будет попробовать создать змейку против огненной птицы, тогда моя жизнь станет намного легче.

Триз подождал десяток секунд, пока у него восстановились силы, и пальнул в меня тремя фаерболами. В расчёте на то, чтобы я точно не смог увернуться.

Но сегодня мне и не нужно было уворачиваться.

Я выпустил три тоненьких огненных змейки, и на пол пути ко мне все три искрящихся шара исчезли, издав уже знакомый мне звук.

Триз ошарашено посмотрел на то место, где ещё недавно летели его огненные шары, и по доброте душевной пустил ещё пять штук.

Ну, это он зря. Пять шариков – это точно его предел. Теперь в течение полуминуты его можно брать голыми руками.

Я быстро выпустил пять огненных змеек, и вслед за ними послал самый большой фаербол, на который был способен. Целых двадцать сантиметров в диаметре.

Удивлённого донельзя пропажей пяти огненных шаров Триза унесло от моего маленького фаербольчика аж на два метра. Безусловно, Шинс защитил лицо ученика, как того требовали правила. Видимо, только в моём случае толстяк иногда забывает поставить щит, и приходится мне периодически лежать в травмпункте лишние пару часов. Тоже мне, Следящая Сторона… хотя, всё вроде бы по правилам, ведь фатальных случаев пока что не было. Но всё случается в первый раз, и пример тому – моя победа!

Нет, сегодня точно счастливый день.

ЭПК исчез, и впервые за всё время я не услышал смешков, и не увидел ухмылок на лицах одногрупников. Хотя нет, на лице Чеза светилась такая улыбка, будто это он, а не я только что впервые выиграл поединок.

– Так значит, да? – пробормотал Шинс. – Ну‑ка Зак, попробуй проделать то же самое с этим огненным шариком.

Прямо перед моим носом возник небольшой фаербол. Я послушно пустил в него свою змейку, и…

* * *

– Слышь, очнись, а? – откуда‑то издалека послышался голос Чеза. – Не одному же мне сегодня к куратору идти, нагоняй получать.

Я медленно открыл глаза.

Так, опять этот белый потолок. Травмпункт.

– Как я сюда попал? – поинтересовался я, и тут же вздрогнул от боли – на лице не было ни одного живого места.

Ясно, опять я обгорел. Мне не привыкать, я в травмпункте провожу в среднем, по два‑три часа в день. Чаще всего это случается после уроков Шинса, иногда после очередной ошибки нашего огненного мальчика. Не знаю, как на остальных, но на факультете огня травмы – совершенно обыденное дело, и не было ни дня, чтобы я не получил ожогов. И что меня дёрнуло пойти именно на так называемый огненный факультет? Вот, возьмём, к примеру, факультет воды – как они могут пострадать? Ну, промокнут немного – велика травма. На факультете земли и вовсе кроме синяков ничего не получишь. Самая большая травма факультета воздуха – это перелом после падения с высоты, они ж летать любят где попало. А мы? Нам приходится мучиться от ожогов, это, скажу я вам, боль так боль. И, если бы не заклинания древних друидов (мужики, видимо, не раз сталкивались с выходцами нашего факультета), то боюсь себе даже представить, как бы выглядели выпускники Академии… если бы они вообще были.

А так… полежи в травмпункте пару часиков, и от ожогов не останется и следа. Тело защищает ливрея, капюшон прикрывает волосы, чтобы не возникло трудностей с поголовным облысением студентов, а вот лицо… защиты для лица Высшие Ремесленники почему‑то не придумали. А жаль. Следящая Сторона не всегда успевает создать защиту перед лицом поединщика в момент попадания атакующего заклинания… или не всегда хочет, как в случае с Шинсом.

– Огненный шар, который Шинс так любезно создал перед твоим носом, взорвался от прикосновения твоей змейки. Что‑то ты недорассчитал, – объяснил Чез.

Да нет, всё было рассчитано точно. Не иначе, зловредный учитель решил надо мной поиздеваться, и это был не простой огненный шар.

– И давно я тут валяюсь?

– Да уже почти три часа. Сначала с тобой сидела Алиса, но потом она ушла на занятия, а я отпросился, ведь нам ещё нужно к куратору зайти за нагоняем.

Мне сейчас совсем не до куратора. Единственное, чего я сейчас действительно хочу, так это поспать.

– Давай вставай, – поторопил меня Чез. – А то нам голову оторвут за опоздание на следующую лекцию. Я только с одной истории отпросился.

В принципе, если я здесь уже три часа, то всё должно бы уже зажить. Раз я провалялся три часа, значит, опять пострадало лицо… ох уж мне этот Шинс. Нет, нужно будет обязательно сказать спасибо друидам, когда буду уходить из травмпункта. Может, даже отблагодарю их как‑нибудь потом, после того, как (если) выйду из Академии… деревце посажу в Древнем Лесу или ещё чего полезное сделаю. Если бы не их чудодейственные мази и целительные заклинания, то ходить мне в ожогах до конца своих дней.

– Ладно, пойдём уж, дракон тебя задери, – прокряхтел я, поднимаясь с кровати. – Только очень медленно, а то у меня голова ещё сильно кружится.

Чез торопливо закивал, но едва мы вышли из травмпункта, припустил так, что я за ним едва успевал.

– Шинс уже совсем оборзел, – размышлял он по пути. – Он же специально фаербол тебе под нос сунул. Если он знал, что шар взорвётся, то ведь мог бы его подальше от тебя создать, или хотя бы защиту лица заранее поставить. Зачем ему понадобилось калечить тебя?

Хороший вопрос. И я бы очень хотел знать на него ответ. Если так пойдёт и дальше, то этот ответ становится для меня просто жизненно важным. А то решит учитель Шинс проучить нерадивого ученика – то есть меня – и совершенно случайно (ну, конечно же) окончится это летальным исходом.

– Интересно, и какое же наказание нам с тобой причитается? С порядками, царящими в Академии, я боюсь себе это даже представить, – мигом перескочил с одной темы на другую Чез.

– Отправят меня в качестве наказания на внеклассные занятия с Шинсом, и поминай, как звали, – пробормотал я.

И за что мне всё это, а? Неужели так трудно было не пойти на это драконово поступление? И почему гипноз тёти сработал не так, как она хотела? Я бы тогда опоздал, и не попал бы в Академию. Мне начинает казаться, что тётя изначально была права, не желая отпускать меня в это замечательное заведение.

– Не падай духом, – подбодрил меня Чез. – Зато, должен тебе сказать, наша вампирша о тебе очень беспокоилась. До самой лекции не отходила от твоей кровати.

А ведь он, сам того не зная, говорит очень правильные вещи. Я бы так и не узнал Алису, если бы не попал в Академию! А сейчас, как ни крути, я вижусь с ней каждый день. Тем более, Чез говорит, что она обо мне волнуется…

Когда мы подошли к двери кабинета нашего куратора, Чез задумчиво посмотрел на меня, и хлопнул себя по лбу.

– Точно, я вспомнил, какое нам грозит наказание!

– И какое же?

– Увидишь, – загадочно ответил Чез (во всяком случае, он искренне хотел, чтобы это прозвучало загадочно).

Я культурно постучал в дверь кабинета, прежде чем это успел сделать Чез. А то ведь как начнёт долбить по ней ногами. Как с нами после этого куратор будет разговаривать? Я очень сильно сомневаюсь, что дружелюбно.

– Войдите, – послышался из‑за двери голос Кейтена.

Несмотря на молодость, наш куратор был далеко не сахар. Нет, он был дружелюбен, он нас отлично понимал, но расслабляться не давал.

– Здравствуйте, – хором сказали мы, зайдя в кабинет.

Возле двери сиротливо стояло несколько стульев, специально для нерадивых учеников, и мы на них охотно пристроились.

Кейтен сидел за столом, и перебирал какие‑то бумаги.

– Ну что, засекли вас? – поинтересовался он, не отрываясь от своего занятия.

– Засекли, – не стали мы спорить.

– И как умудрились‑то? – уже тише добавил Чез, но Кейтен услышал.

– Так ведь в каждой комнате есть заклинание‑датчик. Как только кто‑нибудь начинает творить заклинания, оно сразу же сообщает дежурному. А тот, в свою очередь, сообщает куратору. Вот так‑то.

Как же мы сразу не догадались. Надо было проверить комнату, наверняка нашли бы это заклинание. А там уж, придумали бы, как его обмануть.

– И что же вы такое создавали посреди ночи? – поинтересовался Кейтен, подняв на нас глаза. – Трудно было подождать до утренней медитации?

– На медитациях нам не до этого, – вздохнул Чез.

– Тогда до практических занятий.

– А на практический занятиях над нами только издеваются, – не удержался я.

– Это вы о чём? – удивился Кейтен.

Мы с Чезом во всех подробностях рассказали нашему куратору о том, что произошло сегодня, и о том, как Шинс издевался надо мной в течение всего времени (да, пожаловались, ну и что?!).

– Это уже интересно, – проговорил Кейтен. – Что‑то я раньше за нашим Шинсом такой кровожадности не замечал. И что, он так относится только к тебе?

Я согласно кивнул.

– Надо будет попробовать разобраться, – задумчиво сказал куратор. – Ладно, к этому мы ещё вернёмся. А теперь, что касается вашего наказания. Вы в течение трёх недель будете работать в столовой, утром, днём и вечером. Зайдите сегодня после обеда на кухню, там вам всё объяснят. Все, свободны. Когда понадобитесь, я вас вызову.

Мы послушно встали и пошли на выход.

– Да, вот ещё что… Зак.

Я обернулся.

– Будь осторожнее на занятиях Шинса и, по возможности, держись от него подальше вне занятий.

Выйдя из кабинета Кейтена, мы озадачено переглянулись.

– Ты что‑нибудь понял? – спросил Чез.

– Ничего, – честно ответил я. – И ещё я не могу понять, почему нас так странно наказали? Чего такого страшного в работе в столовой?

Чез пожал плечами.

– Страшно не страшно, а времени на отдых вообще не останется. Ты представь, утром, днём и вечером торчать по несколько часов на кухне. Ничего приятного в этом времяпровождении я не вижу.

– Да я вообще‑то тоже, – вынужден был признать я.

– Ладно, пойдём на лекцию, а то опоздаем, – махнул рукой Чез. – Завтра с утра разберёмся, что и как.

На лекции мы не опоздали – успели как раз к началу. Поэтому поговорить с друзьями мы не смогли. Зато во время лекции я ловил на себе обеспокоенные взгляды Алисы. От таких взглядов жизнь становится намного приятнее, даже не смотря на все мои злоключения.

После лекции мы с Чезом сходили в столовую, чтобы забрать наш обед к себе в номер, и в спокойной обстановке обсудить сложившуюся ситуацию. Заодно мы уточнили, во сколько нам завтра утром приходить для отработки наказания.

Так уж сложилось, что все наши собрания происходили в моей комнате. Наверное, потому, что Чез и так постоянно торчал у меня, а остальные просто к нему иногда присоединялись.

– Ну что ж, – проговорил Чез, когда мы все расселись в моей комнате, и захрустели вегетарианским обедом. – Наше собрание, посвящённое проблемам Зака, считаю открытым.

– А я думал, мы кушать будем, – удивился Наив.

– Ты кушай, кушай, – ласково посоветовал ему Чез. – Мы тебе мешать не будем.

Младший Викерс радостно кивнул, и вгрызся в какой‑то овощ. Я уже два месяца питаюсь этой гадостью, а ни одного названия до сих пор не выучил. Принципиально. Вот ещё, запоминать названия всякой зелёной гадости.

– Да, сегодня Шинс совсем озверел, – заметил Невил. – Ты бы видел его лицо, когда ты уничтожил пять огненных шаров одним мановением руки. Кстати, покажешь плетение?

Я с готовностью протянул ему свой чертёж.

– Когда тебя несли в травмпункт… – Алиса запнулась. – Какой ужас. Тебе нельзя больше ходить на его уроки. Боюсь, в следующий раз всё может быть гораздо хуже.

– Куда уж хуже, – вздохнул я. – И что ты мне предлагаешь? Наказание за пропуск занятия наверняка будет назначать Шинс. Представляешь, что он может придумать?

Меня передёрнуло. Если честно, то мне очень повезло, что я сразу потерял сознание. Никому не пожелаю почувствовать то, что чувствует человек с опалённым лицом.

– Между прочим, мы всё рассказали Кейтену, – напомнил Чез. – Он обещал сделать всё возможное.

– О да, – скептически сказала Алиса. – Для нас‑то он может и куратор, но ведь он даже не Ремесленник. Что он может сделать?

– Он может сдать Шинса другим Ремесленникам, – предположил Невил, на миг оторвавшись от моей схемы. – Ведь не могут же они одобрять такой подход к обучению.

Да уж. Хотя, к другим‑то Шинс не придирается так, как ко мне. И чем я ему так не угодил? Ой, не спроста всё это. Сегодня вечером нужно обязательно сходить к Ромиусу. Конечно, жаловаться не по‑мужски, но я просто не знаю, что ещё можно сделать.

– Кстати говоря, когда тебя унесли, а Алиса с Чезом ушли за тобой, Шинс пояснил принцип действия твоей огненной змейки, – сказал Невил, пытаясь создать в воздухе моё изобретение. – И сказал, как с ней бороться.

Алиса отобрала у Невила схему и начала её изучение.

– И что же вам поведал Шинс? – слегка ревниво поинтересовался я.

Этот толстяк ещё и секреты моих гениальных изобретений всем будет рассказывать.

– Заметь, он объяснил нам только принцип действия, – подчеркнул Невил, будто услышав мои мысли, – а не схему заклинания. Мне кажется, он её просто не знает.

– Да куда ему, старому пню, – согласился Чез.

– И каков же принцип действия? – с интересом спросила Алиса.

Признаюсь, мне тоже стало интересно. Заклинание‑то я создал, но в принципе его действия так до конца и не разобрался. Например, я не могу понять, почему оно действует только на огненные шары.

– Вы помните, как мы создаём фаербол? – поинтересовался Невил.

– Помним, – ответил за всех Чез.

– Так вот, когда мы берём два потока, скрещиваем их, а затем соединяем в два кольца, место соединения этих колец находится в одном месте.

– В слабом месте, – вспомнила Алиса уроки Тирела.

– Точно, – согласился Невил. – Так вот когда заклинание Зака, непонятным всем, кроме него самого, способом находит это слабое место, оно перерубает энергетические каналы, и огненный шар просто распадается. Причём энергия двух энергетических линий уничтожается, так как выпускается одновременно на встречу друг другу.

Эк он завернул. Теперь понятно, что это за слабое место. Тогда что же случилось, когда я пустил свою огненную змейку в фаербол Шинса?

– А что же сделал Шинс? – опередил меня Чез.

– Шинс же сделал свой огненный шар таким образом, что слабые места двух энергетических каналов находились в разных частях так называемой сферы. И когда змейка Зака перерубила одно из слабых мест, огненный шар не распался. Напротив, энергия, высвободившаяся из одного канала, подействовала на второй канал, и он взорвался.

– Вот фигня‑то, – высказался Наив, на секунду оторвавшись от обеда. – Слушай, братишка, ты мне аппетит своими заумными речами портишь.

– Заметь, теперь каждый, кто будет участвовать в поединках с тобой, будет делать именно такие огненные шары. Так что лучше больше не рискуй, – продолжил Невил, не обращая внимания на реплики младшего брата.

Это я уже и сам понял. Вовсе не обязательно мне об этом говорить. Нет, как же всё‑таки обидно. Только появился хоть какой‑то козырь в рукаве…

– А если ударить в два слабых места одновременно? – неожиданно предложила Алиса. – Тогда взрыва произойти не должно.

– Мысль, – согласился Невил. – Только не следует забывать о том, что огненный шар можно создать из трёх и более энергетических колец. Вон, наш огненный мальчик иногда по десять штук насаживает от нечего делать.

Наив согласно кивнул, но отвлекаться от обеда ради каких‑то глупых разговоров не стал.

– Значит, нужно создавать одновременно несколько связанных змеек, – пожала плечами Алиса. – Как тебе наша идея?

Все выжидательно посмотрели на меня.

– Идея хорошая, – согласился я. – Но не уверен, что будет время привести её в исполнение.

– Э, да брось ты, – усмехнулся Чез. – Это мы мигом…

– Нет! – крикнул я, вскочив с кровати. – Хватит с нас неприятностей.

Чез от неожиданности застыл, так и не закончив заклинание, а Наив удивлённо выпучил глаза. Алиса, мигом поняв в чём дело, как следует постучала его по спине.

– Кхе, – выдохнул наш огненный мальчик. – Что ж ты так кричишь? Я аж подавился.

– А нечего жрать столько, – резонно заметил Чез. – Ты только посмотри, он уже больше половины нашего обеда съел.

– Если вы не знаете, – наставительно заметил Наив, – мозговая активность сильно распаляет аппетит.

Чез не удержался и расхохотался.

– Ой, не могу, мозговая активность… держите меня.

– А за работу над заклинанием в своей комнате, вас с Чезом наказали, – задумчиво произнёс Невил. – И как они только об этом узнали?

– Так всё просто, – начал объяснять я. – Кейтен нам рассказал, что в каждой комнате находится заклинание‑датчик, которое сообщает о любой магической деятельности, кроме зажжения лампочки, тем более что лампочка‑то как раз представляет собой типичный пример техномагии.

– Это вам Кейтен сказал? – удивилась Алиса. – С чего бы ему быть таким откровенным?

– Действительно, – согласился Невил. – Либо он считает, что мы настолько глупы, что не сможем найти это заклинание и обмануть его, либо…

– Либо он хочет нам помочь, – оптимистично сказал Чез. – Ввиду того, что второе объяснение намного приятнее, примем его как факт.

Железная логика. Против такого не попрёшь.