Текст книги "Демоны внутри. Тёмный трон (СИ)"

Автор книги: Umnokisa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 48 страниц)

– Ну должен же я хоть кого-то любить, – отозвался наёмник. – Оружие взаимностью не отвечает, да и однажды может вспороть живот своему хозяину. Иногда вот хочется тепла и нежностей.

– Твои друзья могут вспороть тебе живот твоим же оружием, малыш, – вздохнул Баал, оборачиваясь к очередному подошедшему к нам королю. – О, почтенный Фуркас! Приветствую нашего полярника!

Незнакомец мог посоревноваться с Аваддоном за звание промёрзшего насквозь. Его взгляд был отрешённым и пустым. Без интереса он скользнул им сначала по Асмодею, Марбасу, задержался на мне, но потом почти сразу обратил его на королей. Он был высокий и крепкий, почти как Заган, при этом его кожа казалась прозрачной, а руки грубыми, стоило ему взять мою ладонь, чтобы поцеловать. Не смотря на это он был горячим, а в сочетании с внешним видом, казался просто обжигающим.

– Тут слишком жарко, – коротко ответил он на приветствие Баала, едва заметно хмурясь. – Пожалуй, не буду оставаться на ужин.

– Паймон наверняка уже разведал меню. Тебе стоит разузнать, быть может, ты слишком спешишь с выводами о местной погоде, – посоветовал ему Баал. Удивительно, но в общении с Фуркасом он вёл себя несколько иначе чем с Заганом. Видимо сказывалась слишком разительная разница в интересах. Что-то мне подсказывало, что и Фуркас, и Баал поддержали Самаэля вовсе не потому, что тот их запугал.

Поздороваться с остальными королями мы уже не успели. В зал, под неожиданно заигравшие трубы, двумя колоннами зашёл, по всей видимости, почётный придворный караул, но это вновь были не Тени. Шестнадцать падших, одетых в одинаково лёгкие доспехи, с копьями в руках, первая же пара несла два герба: один с вензелем Люцифера, второй с вензелем Велиала. Стража маршировала по ковровой дорожке, которую мы уже миновали, расчищая путь к центру зала. Через каждые несколько метров двое падших останавливались, и разворачивались лицом друг к другу, когда остальные продолжали свой путь. Наконец знаменосцы остановились, развернулись лицом ко входу, со стуком коснулись древками пола и замерли.

– Его светлейшество, мудрый и справедливый, создатель всего живого в Геенне – Люцифер! – пророкотал чей-то голос над головами, отражаясь от стен.

В дверях действительно появился Люцифер, одетый в этот раз более чем прилично и по случаю. Как и полагается королю, если только опустить то, что он был в образе Люца. Корона, состоящая из десятка крошечных черных крыльев из настоящих перьев, уложенных вокруг одного красного камня, переходящая на затылке в витиеватые изгибы из белого золота, наглядно демонстрировала его наивысший королевский титул из всех. Волосы, которые обычно торчали во все стороны и волочились по земле, были аккуратно подрезаны ровно до пояса. Как и предполагали Заган с Велиалом, он явился на церемонию подростком-бунтарём, и, судя по поведению, никакого желания находиться тут он не испытывал.

Его длинная мантия, украшенная меховыми хвостиками, волочилась по полу. Крепко уцепившись лапками в её край, на животе ехал небольшой мохнатый демон. По всей видимости, он споткнулся, и времени подняться ему попросту не дали. Люций не обращал на это никакого внимания, продолжая спешно двигаться вперёд.

Миновал первый зал, прошёл в тот, где находились короли и высшая знать Геенны, остановился в центре мозаики, изображавшей солнце, Люц ногой аккуратно отпихнул демона и развернулся ко входу. Его появление ознаменовало начало церемонии коронации.

– Всем спасибо, что пришли. Всех рад видеть, – он приветственно помахал рукой гостям, что явно не укладывалось в дворцовый этикет. Те же разом поклонились ему. Включая меня, потому что Заган насильно дёрнул мою руку вниз.

– Сегодня здесь коронация. Это могло бы затянуться надолго, но… Я ведь уже читал вам очень умную и напутственную речь четыреста лет назад, поэтому сегодня без всего этого пустого пафоса, мне не охота, сразу переходим к сути дела, – продолжил Люцифер. – А где Велиал?

Музыканты растерянно переглянулись и, пожав плечами, понимая, что тот вряд ли изменит своё решение, снова подули в трубы.

В дверях появился Велиал. Вид у него был несколько злой. Люц умудрился начать выделываться у всех на виду, даже в этот момент, когда сплочённость правящей верхушки особенно необходима. Люц же стоял всё на том же месте, перекатываясь с носков на пятки и обратно, сложив руки за спиной и поглядывая по сторонам со скучающим видом. Его мало волновали проблемы вроде традиций и правил. Так повелось, что за столько тысяч лет он сам себе господин и не собирался что-либо менять в своём поведении ещё как минимум столько же времени.

Стоит отдать должное первому из королей – хоть он и мог начать выяснять отношения с Люцифером, но лишь стиснул зубы. Я чувствовала внутри себя ощущение раздражения и контролируемой злости, но внешне это практически никак не проявлялось.

Стоило Велиалу приблизиться ко второму Верховному правителю, он сразу опустился на колено и преклонил перед ним голову.

– Велиал, ты доказал, что достоин быть королём Геенны и вести своих подданных во всякую битву за собой. Но готов ли ты сам отдать жизнь за свой народ? – Люц встал ровно напротив него.

– Я готов.

– Готов ли ты отстаивать наши убеждения до своего последнего вздоха? – голос Люца, не смотря на его поведение минутой ранее теперь был серьёзен, как никогда.

– Я готов.

– Клянёшься ли ты быть справедливым и честным перед своим народом? Оказывать помощь братьям и сёстрам своим и служить своему народу до конца своих дней?

– Я клянусь.

Люцифер взял с подушки корону, которую ему поднёс один из падших, одетый в доспехи: состоящую также из крыльев, однако в этот раз перепончатых и отлитых из золота. По всей видимости, разный материал, используемый для изготовления корон, так же что-то значил.

– Велиал, ты достоин быть королём и править Геенной, объединяя под своим мечом жителей и вести их на битву простив Эдема, за нашу честь и свободу, – Люцифер подошёл ближе, словно неожиданно начал доверять этому падшему, и аккуратно опустил корону на голову первого из королей, а потом помог подняться с колен.

– За Тёмный трон, – Велиал выхватил меч и поднял его.

– За Тёмный трон! – вторила ему толпа, и все разом опустилась на колени, опять увлекая меня за собой вниз. Заган шикнул на меня.

– Искренне рад твоему возвращению, – Люц похлопал Велиала по плечу. – Ну, я пошёл.

Он сбросил с плеч мантию и, насвистывая какую-то песенку, направился в сторону выхода, но остановился на полпути.

– О! Чуть не забыл. Где та девчонка? – светоносный ангел оглянулся по сторонам, ища меня. – Эй!

Баал, который остался около нас, не церемонясь, вытолкнул меня в сторону короля. Я чуть было не упала. Падшие расступались передо мной с такой скоростью, словно я была чумная.

Люц, жестом приказав закрыть двери, ведущие на улицу, схватил меня за руку и потянул к себе. Потом так же бодро зашагал обратно к центру, где всё ещё стоял Велиал. Я почувствовала нарастающую злобу первого из королей внутри. Похоже, ещё чуть-чуть, и он попросту взорвётся.

– Я думаю, твой хозяин будет не против.

– Ч-что? Хозяин? – я еле успевала переставлять ноги вслед за падшим. Наверно, со стороны я напоминала ту обезьянку, что несла его мантию.

– Будь добр, можешь объяснить мне, что это за цирк? – прошипел Велиал, стоило Люциферу с ним поравняться.

– Это-то? – падший остановился, отпустил мою руку и развернулся к толпе. – Прежде чем ты попытаешься сжечь меня дотла, позволь мне рассказать одну историю. Так получилось, что эта девочка имеет к Набериусу, нашему брату, прямое родственное отношение. И так получилось, что незадолго до своей смерти Набериус, по моей просьбе, оставил письмо для тебя и остальных. Я решил, что лучше вам всем знать об этом здесь и сейчас, а не услышать через третьих лиц. На данный момент в этом помещении собралась вся правящая верхушка Геенны, и все мы в равном положении.

Люц вынул из-за пазухи свёрнутый в трубочку небольшой лист бумаги, пожелтевший и чудом не рассыпавшийся в пыль от времени. На одной стороне черными чернилами были написаны какие-то буквы, на другой виднелась резная сургучная печать. Несломанная. За все эти годы ни одна из личностей Люцифера не вскрыла свиток, даже после гибели самого маркиза.

– Он просил передать его своему сыну, если тот решит объявиться здесь. Но так как сына нет, он умер давным-давно… Вполне себе свойственный для людей финал… То будем считать, что я в праве передать письмо последней из этого рода, кто носит в себе кровь маркиза Набериуса, а именно присутствующему здесь человеческому ребёнку Нозоми рода Казадор, – он протянул мне письмо. – Могу ли я понадеяться, что ты зачитаешь нам его в слух? Полагаю, что многим будет интересно узнать развязку этой скандальной истории.

Дрожащими руками, словно бесценное сокровище, я взяла письмо и оглянулась на толпу присутствующих. Гробовая тишина в ответ. Все короли и их свита молча взирали на меня, не смея закончить фарс, который устроил Люц. Катастрофа, которую предсказывал Заган, началась. Только совсем не с той стороны, откуда её ждали.

– Я не знаю вашего языка, – призналась я, снова посмотрев на конверт в руках. – Хоть и разговариваю на нём, но это врождённое. Так я не могу прочитать ни слова из написанного.

– Ну, думаю, тебе смогут с этим помочь, – плутовато улыбнулся Люц и демонстративно щёлкнул пальцами. В тишине, царившей в помещении, этот звук походил на самый настоящий раскат грома. – Асмодей, подойди сюда, пожалуйста. Настало время тебе отрабатывать свои обеды! – хихикнул он, будучи явно довольным своей шуткой, словно всю жизнь мечтал это сказать.

Советник короля вышел из толпы и встал рядом со мной и Велиалом.

– Как прикажете, – он поклонился верховным правителям, взял письмо из моих уже едва гнущихся пальцев и аккуратно вскрыл его.

– Приветствую тебя, Эрни, – начал читать Роберт. Каждое его слово эхом отдавалось в моей голове. Я пыталась убедить себя, что ко мне данное письмо не имеет никакого отношения, ведь предназначалось оно не мне и даже не моему деду. – Я знаю, что ты на дух не переносишь, когда я так к тебе обращаюсь, но я ничего не могу с этим поделать. Столько лет я не могу с тобой толком увидеться, большую часть времени лишь вынужденно наблюдаю со стороны за тем, как ты взрослеешь. Со стороны видел твои первые шаги и слышал твоё первое слово. Поверь, ты самый дорогой для меня человек, и такое отдаление от тебя даётся нелегко. Хоть ты и растёшь среди людей, но всегда знал, кто твой отец. Я знаю, что про меня говорили твои воспитатели. Я действительно падший ангел, и то, что ты живёшь в Гайе – вынужденная мера ради твоей же безопасности. Не знаю, встретимся ли мы когда-нибудь, выслушаешь ли ты меня, примешь таким, какой я есть. И от этого мне очень больно.

Асмодей замолчал на мгновение для того, чтобы перевернуть пергамент и прочесть то, что написано на другой стороне. Я поймала себя на мысли, что едва ли не забыла как дышать. Беглого взгляда на Велиала было достаточно, чтобы попробовать оправдать саму себя, списав столь сильные эмоции на него. Тем более, что пока что ничего нового из письма маркиза я не узнала. Ну разве что имя его сына и то, что тот плохо ладил со своим отцом. На остальных присутствующих мы не смотрели. Мир сузился до меня, Люца, Асмодея и Велиала. Но могу поклясться, что остальные с жадностью впитывали каждое сказанное советником короля слово и очень хотели продолжения. Оставалось надеяться на то, что в письме не было ничего, что могло бы уничтожить репутацию правителя Геенны, который только что снова взошёл на трон.

– Элиза была бы прекрасной матерью, поверьте мне, – продолжил Асмодей, от чего я вздрогнула. – Добрее и нежнее её я никого не встречал в своей жизни. И, признаться честно, ты больше похож на неё, чем на меня, что не может не радовать. Я всегда надеялся, что мой ребёнок будет ангелом, как и его мать.

Асмодей прервался и молча перечитал последнюю строчку, несколько раз, пробежав по ней взглядом.

– Что?! – Велиал, потеряв остатки самообладания, выхватил у него из рук письмо, чтобы убедиться в том, что он ничего не напутал. – Какого?! Ангелом?!

– Ох незадача, – Люц театрально прикрыл рот ладонью, хотя по нему было видно, что удивление наигранное, словно он давно знал об этом.

– Это не может быть оборотом речи? Вроде «ангельский характер» или что там люди говорят? Где он вообще этой чуши нахватался? – Велиал был шокирован ни чуть не меньше меня.

– Не похоже, – Асмодей забрал письмо обратно из рук короля. Тот не сопротивлялся.

– Если честно, то я сам был весьма обескуражен этим фактом: Элиза каким-то немыслимым способом скрывала свою природу от меня. А когда правда всплыла, то мы решили попробовать просто жить с этим, – продолжил читать библиотекарь. – Мы решили пойти против всех законов, казалось, что мы созданы друг для друга. Однако беременность далась Элизе крайне тяжело. К сожалению, наличие тёмной крови у плода действовало на неё как яд, и ты едва успел появиться на свет, прежде чем она погибла. Я был вынужден оставить тебя среди людей, той семье, которая называла себя её родственниками, хотя на деле это были лишь нанятые мной купцы, и сделал всё, чтобы ты ни в чём не нуждался и вырос достойным членом общества. Я надеюсь, что ты когда-нибудь простишь меня за все мои ошибки, что я совершил. Мальчик мой, я хочу, чтобы ты в случае моей гибели занял моё место. Я уверен, что у тебя хватит сил и мудрости для этого титула. С высочайшего дозволения его светлейшества Люцифера, я, Набериус, благородный маркиз Тёмного трона, хотел бы передать свой титул, свои земли и власть своему наследнику. Береги себя, Эрни. Подпись: маркиз Набериус, твой любящий отец.

Роберт закончил читать и поднял взгляд на Велиала. Я впервые видела короля таким растерянным. Шатающейся походкой он дошёл до ближайшей колонны и опёрся на неё, закрыв ладонью глаза. Никто не препятствовал ему в данном проявлении слабости. На мгновение мне почудилось, что точно так же Велиал выглядел, когда узнал о том, что Набериус больше никогда не вернётся к нему.

– Как ангел? – бормотал он еле различимо. – Это невозможно. Как у них вообще мог появиться ребёнок… Я ничего не понимаю…

Присутствующие в зале молчали и смотрели на меня. Я почувствовала, что теперь помимо неприязни по отношению ко мне, как к охотнику и девчонке, которая забыла своё место и влезла в личную жизнь верховного правительства Геенны, добавилась ненависть, как к ангелу.

– Ну, во всяком случае, теперь ясно, что у тебя с волосами, – Люц погладил меня по голове. Я вздрогнула от неожиданности и едва удержалась от того, чтобы не отпрянуть от него, настолько не ожидала подобного жеста с его стороны. – Ангел, значит. Свет и Тьма в одном флаконе. Вот так сюрприз, правда. И что нам теперь делать? Нефилимы у нас под запретом, но ты…

– В какой-то степени это кое-что объясняет… Всё же, я думал, что между ангелами, даже между падшими и… Кхм… Обычными, не может быть… Ээээ… – Асмодей аккуратно свернул лист бумаги обратно. Он протянул последний звук и покосился на меня, не зная, какое слово подобрать. – Я всякое слышал, конечно, но такое первый раз вижу своими глазами, – наконец объяснился он, боясь, что мог меня как-то обидеть. На деле же это было самой малой из проблем. Внутри меня всё перевернулось с ног на голову. Я тщетно пыталась переварить полученную только что информацию, но вывод ускользал от меня, словно песок сквозь пальцы.

Баал первым отозвался на мой немой вопрос:

– Я прошу прощения, но что вы предлагаете теперь делать со всем этим, ваше светлейшество? Она, в отличие от сына Набериуса, уже даже не на треть падшая или ангел.

– Нет, ну что за день такой, – Люц всплеснул руками, игнорируя открытый вопрос одного из королей по поводу чистоты моей крови. – Был один полуангел, теперь два. Асмодей, может вам семью сколотить? Будете размножаться. Плевать уже на законы, вы вдвоём их все перечеркнули одним своим существованием.

От этих слов я бы наверняка покраснела, если бы сейчас меня это так волновало. Духовный лидер Геенны имел манеру говорить все, что думает, и пользоваться своей некоторой безнаказанностью. Но на данный момент я его практически не слышала.

– Думаю, если Набериус пожелал передать титул сыну, это же получается вроде как наследство. Сына нет, но есть ты. Хорошо, начнём, – он снова щёлкнул пальцами. – Корону Набериуса принесите, живо!

Один из солдат почётного караула, стоящих на входе, приоткрыл дверь и скрылся снаружи.

– Вы же не собираетесь…? – Асмодей с нескрываемым ужасом посмотрел на Люца. – Вам следует подумать ещё раз! Это очень ответственный шаг, ваше светлейшество. Быть может, позже?

– Зачем тянуть? Набериус пожелал этого сам. Я не в праве осуждать просьбы, тем более, покойного собрата, который имеет столь значимые заслуги перед Тёмным троном, – Люц пожал плечами, всем своим видом показывая, что не намерен прислушиваться к нефилиму, и после посмотрел на меня. – Меч у тебя?

Я перестала понимать что-либо из происходящего. Сама не заметила, как ноги подкосились и меня потянуло вниз, однако Роберт успел аккуратно меня подхватить.

– Всё хорошо, Нозоми, спокойнее… – услышала я его голос. Встревоженный, не приносящий успокоения, и от этого делалось только хуже.

Похоже, что я начала терять сознание, потому что плохо помню, что потом произошло. Люц, не дождавшись, что я передам меч своего предка сама, дотронулся до моей груди и каким-то непостижимым способом материализовал его. Воины тем временем принесли корону Набериуса. Отлитая из чёрного вулканического стекла, она все равно блестела в свете солнца. Я с трудом смогла хоть как-то сфокусировать свой взгляд на ней.

– Я, повелитель Геенны и князь Гайи, созданный Отцом всего и отвернувшийся от него, один из властителей Тёмного трона, Люцифер, – я ощутила прохладу лезвия меча на своём плече. Однако лежало оно как-то неправильно. Люц смотрел на меня с какой-то странной эмоцией. В его взгляде читалось «откажись, и я снесу тебе голову, девочка». – Готов по последней воле благородного маркиза Набериуса, благородного и почтенного, передать тебе его титул, власть и земли. Готова ли ты служить Тёмному трону, служить мне, Люциферу, служить королю Велиалу и отдать жизнь за него и всех его подданных, карать виновных и защищать честь и труды невинных? – в отличие от предыдущей церемонии, которую он извратил на корню, к этой Люц подошёл со всей серьёзностью.

Я издала какой-то ужасный, булькающий звук, в котором смешалось всё, что только возможно: негодование, ужас, отказ, согласие. Со стороны я походила, наверно, на рыбу, которую выбросило на берег: таращила мутные глаза и бессильно хватала воздух ртом. Мне хотелось бежать оттуда, я не хотела занимать чью-либо сторону в этой проклятой войне, я лишь хотела выжить и вернуться к жизни обычного человека, но судьба, видимо, распорядилась иначе.

Тяжёлая корона маркиза опустилась на мою голову.

Мышеловка захлопнулась.

Комментарий к Глава 7. Наследие * – отсылка к фее Динь-Динь из Питер Пена. Им нужна волшебная пыль, чтобы летать.

====== Глава 8. Театр химер ======

«Ни в коем случае не представляй себе, что ты можешь быть

или представляться другим иным, чем как тебе представляется, ты являешься

или можешь являться по их представлению, дабы в ином случае не стать

или не представиться другим таким, каким ты ни в коем случае не желал бы

ни являться, ни представляться».

Льюис Кэрролл «Алиса в Стране чудес»

Моё сердце пропустило несколько ударов, а потом снова начало колотиться, как ненормальное. С такой силой, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Разговор вокруг шёл на повышенных тонах, но едва ли я могла разобрать хоть слово, потому что всё заглушал этот гул в моей голове.

– … Это как минимум оскорбительно для всякого падшего!..

–… Понятия не имею, что вы задумали, но это неприемлемо!..

–… Что мы, по-твоему, скажем подданным?!..

–… Не смей угрожать мне, Оробас.

–… Неслыханная дерзость!..

Взгляд скользил по присутствующим, не в силах задержаться хоть на ком-то из них. Велиал уже опомнился и пытался вместе с Заганом унять остальных разозлившихся правителей земель Геенны. Люц и Роберт стояли рядом со мной, и ото всех нас отгораживал чёрный морок, стелющийся между невесть откуда взявшимися Безликими, которых, я, могу поклясться, до этого в зале не было. Вместе, словно позабыв о разногласиях в прошлом, они готовы дать отпор всякому, кто посмеет к нам приблизиться.

Ноги едва меня слушались, я хотела было сделать шаг, чтобы уйти прочь, забиться в дальний тёмный угол и сидеть там, пока всё утихнет, и пока я сама не успокоюсь, но с трудом получилось просто не упасть. Платье теперь казалось ещё более неудобным и душным, кажется, я зацепилась за собственный шлейф, потому что поняла, что меня поддерживает Роберт.

– …Тише, Нозоми, не бойся…

– Уберите это, – шепчу я, как мне кажется, едва слышно, но мой голос оказывается куда громче, чем мне самой слышится. – Пожалуйста…

Я тяну руку, пытаюсь снять с голову корону, но резкая боль заставляет одёрнуть руку: по пальцам стекает кровь – края оказались неожиданно острыми. Вот оно, воплощение силы маркиза: хрупкий, прекрасный, но опасный. Я должна теперь соответствовать этому титулу. Должна служить Тёмному трону, должна кого-то защищать. Кого я могу защитить, если не в состоянии защитить саму себя от всего этого? Кого я должна карать, если не могу дать отпор всем этим падшим, что играют со мной как им вздумается, едва ли думая о том, каково потом мне?

– Оставьте меня в покое! – я отталкиваюсь от Роберта окровавленной рукой, он едва ли успевает среагировать на это, отчего я падаю на пол и закрываю голову руками.

Исчезнуть. Я хочу снова исчезнуть.

– Нозоми… – Роберт наклоняется ко мне и пытается что-то сказать, успокоить, объяснить, но я снова отталкиваю его, бью по лицу наотмашь, отчего у него на щеке теперь уродливый кровавый развод от моей собственной крови. – Не нужно бояться, пожалуйста. Это не так страшно, как может звучать.

– Оставьте меня! – снова кричу я на него, потом оборачиваюсь на Люца, который, в моих глазах, главный виновник всего случившегося сейчас со мной. На кой-чёрт он вспомнил об этом письме? Зачем он сделал это сейчас, при всех? Зачем он вообще всё это сделал?

Люц смотрел на меня с совершенно спокойным выражением лица, столь свойственным ему, словно ничего сейчас не произошло. Мне мерещилась его безмятежная улыбка и лёгкое ликование от того, что он наделал столько шуму одним лишь письмом, написанным несколько столетий назад. Одним лишь решением, пустив в расход меня, и, вероятно, Велиала, показав тому его место после всех угроз короля в свой адрес. Они считают его сумасшедшим, но даже в своём сумасшествии он опасная личность, которая не потерпит снисходительного с собой обращения и даже в конце всего, что произойдёт, заставит считаться со своим мнением.

Я не обращала внимания на то, что все замолчали и теперь смотрели на меня. Мне было плевать на то, что я выгляжу глупо. Мне было плевать на всё. Я не хочу участвовать в этих собачьих боях за титулы и власть. Попробовав снова стянуть с головы корону маркиза, чтобы отшвырнуть её в сторону, а ещё лучше – разбить, я снова порезалась, но на этот раз не стала останавливаться, но на мою ладонь легла ладонь Люция. Он склонился ко мне, не позволяя осуществить задуманное.

Ошалело глядя на него, я замерла, снова превращаясь в кролика, который оказался в одной клетке с удавом.

– Казадор, знаешь в чём твоя проблема?.. – тихо спросил он, отнимая мои руки от опасных краёв короны, пачкая свою, фарфорового цвета, кожу в человеческой крови.

– Убирайся в самые глубины своего чёртового Ада! – неожиданно для себя ответила ему я, не давая закончить мысль. Но вместо какой-либо отрицательной реакции Люцифер лишь улыбнулся, на этот раз открыто и по-детски мило. – Я не хочу участвовать во всём этом! Тебе весело от этого всего? Не знаю, что ты создал, но жизни ты разрушаешь отлично!

– …Ты видишь в каждой протянутой руке занесённую для удара.

– Ты чудовище, а не спаситель! Ты не светоносный, Люцифер! Ты чудовище!

– Я такой, каким меня создали, в этом вся шутка мироздания. Думаешь, у меня радикально изменился характер после всего, что со мной произошло и после того, что со мной сделал мой Отец? Думаешь, я стал монстром? Ты можешь считать меня первичным злом всех миров, я не против, но, если честно, себя я воспринимаю ветряной мельницей, – Люц неожиданно опустился рядом со мной на пол и совершенно беззаботно для своего чина зевнул, демонстрируя клыки, словно ему было скучно от всего, что тут происходило.

– Я не собираюсь отчитываться перед соплячкой, которая даже эмоции свои не в состоянии контролировать в присутствии королей, – отозвался неожиданно кто-то из окружения.

– Она научится, Балам. Нам нужна новая кровь, и девочка отлично подходит на эту роль.

– Какую ещё роль? – злобно прошипел молодой падший в одеяниях короля, стоящий рядом с Велиалом. – Она смертная! Она тут чужая! Я не для этого ушёл из Эдема, чтобы правила игры мне диктовала девчонка! То, что она твоя шлюха, это ещё половина беды, ты вправе сам выбирать, с кем тебе спать, но произошедшее сейчас – это просто…

– Ещё раз назовёшь Нозоми шлюхой, Оробас, и на твои земли вернётся только твоя корона! – зарычал на него Велиал, заступаясь за мою и свою честь.

Люцифер, вновь игнорируя воцарившийся шум вокруг, взял мои ладони и посмотрел на раны, которые теперь красовались на них. Покачав головой, осторожно накрыл их своими, после чего развернул так, что наши пальцы переплелись. Я почувствовала, как его магия залечивает ссадины, струясь по моей коже, словно шёлк.

– Геенне нужно новое мышление, братья. Зухар и эта девочка готовы привнести в наш застоявшийся омут новое течение. Возможно, есть вещи, которых мы не понимаем, и нам нужно их понять. Понять с другой точки зрения. Даже просто присутствие их среди нас – это новый виток истории и новые идеи. По-детски забавные, неумелые, но они нам нужны, потому что мы, порой, слишком зациклены на своём бессмертии.

Баал молча смотрел на нас, после чего неожиданно сделал шаг в нашу сторону. Вначале мне показалось, что он решил меня уничтожить, но он спокойно миновал Теней и Безликих, подошёл к Люцу, который всё ещё сидел рядом со мной на полу, держа меня за руки, низко поклонился ему и тихо произнёс:

– Решим всё не здесь и не сейчас, ваше светлейшество. Ваше пожелание слишком серьёзное и требует внесения сотен поправок. Я отказываюсь принимать чин этой девушки, однако если мы всё обсудим позже, я, возможно, изменю своё решение. Пока что я думаю, что нам нужно возвращаться в Пандемониум, иначе подданные начнут волноваться. Мир в Геенне сейчас хрупок как никогда, и не нужно лишний раз проверять, насколько.

Люцифер, выслушав его, перевёл взгляд на меня и снова безмятежно улыбнулся. Я даже не заметила, как за спиной Баала появился Велиал. Обойдя того, он протянул мне ладонь, прося подняться с пола, в то мгновение, когда Люц выпустил мои руки.

– Идём, Нозоми. Нам нужно идти. Мы обсудим всё потом. Все вместе, – в его голосе проскальзывали нотки агрессии: к присутствующим, и ко мне, заставляя подчиниться, подняться с пола и теперь обнимать себя, пытаясь хоть как-то отгородиться от присутствующих.

В центре помещения, под огромным куполом, среди бессмертных падших, я чувствовала себя невероятно одиноко и уязвимо. Удары сердца, отдающиеся в затылке, словно удары молотка, загоняющего гвоздь за гвоздём в крышку гроба. Я с трудом могла побороть дрожь, но стоило мне встретиться взглядом с Баалом, как невольно отступила назад, упираясь в Роберта. Баал не выглядел злым по отношению ко мне, более того, сейчас казалось, что ему плевать на всё это, но это была лишь идеальная маска.

На улице было всё так же солнечно как и тогда, когда моя нога переступила порог этого проклятого здания: никакой кары Небес не последовало после всего, что сейчас произошло в этих стенах. Эдем оставался глух, как в ту ночь, когда падший ангел оказался на свободе, и я лишь чудом осталась жива, так и сейчас. Меня вёл под руку Велиал, я едва ли могла передвигаться сама, отчего казалась себе ещё более неуклюжей, чем когда я сюда приехала. Горожане и другие участники праздника едва ли что-то заподозрили, радостно приветствуя законного повелителя Геенны. Тяжело сказать, чего стоило Велиалу держаться на публике так, словно ничего не произошло, игнорируя стресс и личную душевную боль от одной мысли, что Набериус предал его совершенно чудовищным способом. Его и всю Геенну.

Слева от меня шёл Марбас, расслабленно положив руку на рукоять меча, который теперь был на виду для всех и служил предостережением. Со стороны Велиала шёл Роберт, который едва не забыл стереть мою кровь с лица. Но такое странное появление словно бы никого не смутило, и даже корону маркиза, что была у меня на голове, будто бы не замечали: короля снова приветствовали со всех сторон, радостно размахивая головными уборами, бросали цветы. Мы немного постояли на площадке, давая себя вдоволь разглядеть, прежде чем начали спускаться вниз по лестнице. Каждый шаг давался мне с трудом. Я пыталась думать о том, что если оступлюсь, то стану посмешищем – эта мысль казалась мне спасительной на фоне настоящих страхов, которые вот-вот могли разорвать мой разум в лоскуты и пустить по ветру.

Люц протиснулся между советником и Велиалом и радостно замахал всем присутствующим, а потом и вовсе поднял руку второго правителя Тёмного трона. Тот не воспрепятствовал, неожиданно улыбнувшись. Глядя на него с трудом можно было понять, что что-то не так. Я чувствовала его терзания, но в улыбке была лишь искренняя радость, за что я мысленно восхитилась его выдержке перед своими подданными.

Дорога во дворец казалась мне невероятно долгой и мучительной. Роберт ехал вместе с Заганом, в то время, как мы с Велиалом всё так же были в сопровождении Люцифера. В толпе у кого-то он успел прихватить в подарок фрукты в карамели с орехами на палочках и теперь с удовольствием их грыз. Предложив нам и получив отказ, явно не расстроился.

Марбас ехал параллельно нашему экипажу на чёрной гхоре, стараясь всё же смотреть по сторонам, а не пялиться на меня тяжёлым взглядом. У кого-то из прислуги неожиданно нашлась вязаная меховая накидка, которую подобрал к моему наряду Адрэ, поэтому я куталась в неё, стараясь скрыть лицо от зевак, но позволила себе держать Велиала за руку, боясь утонуть в океане собственных страхов.

Стоило нам миновать главные ворота дворца и, когда стража любезно отрезала толпу зевак от высокопоставленных гостей, я смогла более-менее свободно вздохнуть, хоть и понимала, что сейчас начнётся второй раунд. И если прошлые опасения Загана были обоснованными, то теперь ситуация вышла полностью из-под контроля, и чем обернётся вольность Люца против меня и Велиала – предугадать не мог никто. Тени явно готовились к худшему, потому что некоторые из ассасинов даже не пытались укрыться, намеренно напоминая всем о своём присутствии, бросаясь в глаза своими мрачными нарядами, казавшимися инородными в столь праздничный для Геенны день.