Текст книги "Нет вестей с небес (СИ)"

Автор книги: Сумеречный_Эльф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 52 страниц)

Джейс уже не мыслила об убийстве врагов, о мести за брата. Все ее помыслы сосредоточились на обеспечении спасения подруг. И в этом деле она себя снова ощущала преступно беспомощной. Да и во всем, особенно том, что касалось Лизы.

Видимо, проживание в другом городе не позволяло узнать девушку, в этом отношении даже Дейзи, которая успела больше с ней пообщаться, лучше находила с ней общий язык в сложившейся ситуации. Джейс же просто подходила, смотрела на восковое юное лицо с глазами, которые точно не замечали вошедшую, и от этого опустошенного взгляда ничего не удавалось сказать. Не оправдать себя, не найти причину, с чего бы Лизе говорить с девушкой, которая не уберегла ее жениха и даже не попыталась в ту ночь отыскать ее саму в пиратском лагере, еще до того, как ее бросили в дальний угол, где было «душно и грязно».

Вот с такого же пустого взгляда, замутненного, не прекращавшимися даже во сне слезами, началось и утро третьего дня.

Рядом возле кровати колдовала с тарелкой Дейзи, пытаясь уговорить Лизу:

– Надо хоть немного поесть, солнышко мое.

– Зачем, – шептала девушка, мотая головой, отворачиваясь, втягивая губы, чтобы снова не зарыдать, но ей это слабо удавалось.

– Ну, надо дальше жить, отсюда выбраться надо! – не знала, как уговаривать ее, Дейзи.

– Отвяжись от меня! – махнула озлобленно рукой заплаканная Лиза. – Что вы мне все…

Джейс стояла рядом, но все слова точно застревали у нее в горле, как комья земли, будто ее закапывали заживо, хоронили в самый глубокий и темный подвал.

– Джейс! Не уходи! – слышалось на лестнице, когда окликала ее Дейзи.

– Я в дозор, сменю Герка, – рассеяно врала девушка. Нет, она действительно по времени должна была сменить часового, но на самом деле она просто хотела сбежать. Теперь у них стало две точки наблюдения, две страшные границы: окрестности дома и спальня, где пребывала Лиза.

– Я ничего не могу, – слышался хриплый шепот Лизы.

– Ну, солнце мое, успокойся. Мы выберемся! Все будет хорошо! Мы волнуемся за тебя, мы тебя вытащили! Самое страшное позади! – уговаривала ее Дейзи.

– Я ничего не могу без него! Меня нигде больше нет! – уже кричала Лиза.

«Почему я смогла? Неужели меньше любила Райли?» – думала устало Джейс, не замечая, какой ужас сквозит в ее расширившихся зрачках. Она ведь и не подумала о смерти. Вернее, нет – сразу после гибели брата подумала, лежала возле обрыва, точно уже умерла. Но потом, когда Ваас начал стрелять, что-то заставило ее бежать, вперед, через джунгли, к пропасти, даже с раненой ногой. Может, она слишком не привыкла быть зависимой от кого-либо, вечная одиночка. Может, наоборот, подумала только о себе, обрадовавшись, что повисла на лианах, что спаслась от разъяренных диких псов, варанов. Да и вообще от сотни других опасностей.

Кто же она все-таки? Эгоист? Чудовище? Эгоист, от того, что не пожелала умереть вместе с братом? Поведение безутешной Лизы наталкивало на мысли, что Джейс все это время как-то неверно реагировала на потери, что ей пришлось пережить.

Между тем Герк возвращался, входя в дом, передавая винтовку Джейс, вскоре из спальни донесся его гулкий не очень довольный голос:

– Да оставь ты ее! Ну, честное слово, бабы! Чем больше успокаиваешь ее, тем она больше… Лиза, тебе сколько, двадцать? Больше? Что, больше? Эй, ну, посмотри ты на меня! Я в двадцать уже так не плакал. Я вообще никогда не плакал. Слушай, ну, все умирают. У меня родители вот… были когда-то… Пацифисты. А теперь их нет. Ну, вот видишь, живу же!

– Герк, уйди, ты ее нервируешь! – донеслось недовольное восклицание Дейзи.

– А ты с ней слишком церемонишься, – пробурчал обиженно мужчина, спускаясь.

Джейс вышла из дома, ощущая, как нервный кашель подступает к горлу. И не от страха внешних опасностей. Теперь она больше всего боялась за Лизу, совершенно сбитая с толку. Нет, надо было промолчать, соврать, что Райли где-то на острове. А потом, когда появился бы шанс на спасение, когда Лизу окружили бы психологи и, может быть, родственники, пришлось бы сообщить это страшное известие. Но только Джейс не могла соврать Словами – да, а вот всем своим видом – нет, всякая ложь немедля раскрылась бы выражением лица. Да и какой шанс на спасение?

Джейс только обходила снова вокруг холма, она уже успела выучить наизусть, где находятся все подступы к жилищу. Их оказалось не так уж много. Всего два, как и было обнаружено раньше. Путь по пологой части холма казался более безопасным, чем протоптанная «официальная» тропка, уходящая наверх от грунтовой дороги.

Ближе к полудню появилась Дейзи, она теперь тоже молчала, хмурилась. Джейс просто смотрела на нее с минуту, догадываясь примерно, о чем пойдет речь.

– Я не знаю, как ей помочь, – выдохнула Дейзи, устало садясь на ступени крыльца, обхватывая колени руками. – Мы все в ловушке… Может, она это лучше нас понимает? А мы все на что-то надеемся, надеемся… Что что-то изменится…

– Быть может, это безумие, – проговорила Джейс, а перед глазами от этого уже почти табуированного слова отчетливо встал образ главаря. И обращалась девушка скорее не к подруге, а к нему, ведя своего рода ментальную борьбу на уровне подсознания, продолжая: – Но я верю, что рано или поздно все изменится.

Образ Вааса растаял, нырнув, точно крокодил, куда-то обратно в подсознание, но словно ощущала его приближение, как грядущую бурю, огненный смерч разъяренных ифритов.

– Тогда попробуй поговорить с ней, – зло осадила ее Дейзи, на что Джейс только робко отозвалась:

– Она меня не слушает. Меня теперь как будто не существует.

Дейзи развела руками, измученно продолжая:

 – Трехлетние дети себя смышленей ведут. Райли… Райли… Об Оливере и не вспомнила… Не знаю, что с ней делать…

Злость усталой измученной женщины казалась вполне обоснованной. Но все-таки неприятно делалось от ее резких замечаний. Нечто скользкое и вязкое прилипало к коже, точно сочась потом сквозь поры, колыхаясь желтоватой водицей в волдырях. Дейзи помотала головой:

– Устала я, Джейс.

– И все-таки… Не оставляй ее одну. Я боюсь. Давай… Подождем, – неуверенно и как всегда тихо отвечала девушка, умоляюще глядя на подругу.

– Будто у нас есть выбор, – отмахнулась Дейзи, поднимаясь обратно наверх.

Джейс снова трясло. Ее буквально истязали картины из прошлого, даже прошлого после смерти отца, когда были живы Оливер и Райли, когда Лиза и Дейзи могли еще улыбаться. Не важно, что стало с ней самой, неудавшейся спортсменкой, но хотя бы друзья были в норме, пусть вовсе и не ее друзья.

С ней что-то не так, если у нее и друзей не оказалось. Вернее, когда-то ее окружали друзья по интересам, тренеры, даже конкуренты. Все они поддерживали, кто-то верой в победу, кто-то через соперничество. Выходит, настоящей-то дружбы не пришлось испытать, такой, когда веришь в помощь в любой ситуации. А ей стоило только выпасть из обоймы, так все куда-то подевались, одна только Дейзи и осталась, и то потому, что близко общалась с Райли и вообще всей их семьей. Заслуги Джейс здесь не содержалось. Дефективный патрон, который не заслуживает места в обойме. В чем дефект – никто не скажет, но, наверное, в чем-то есть. И все же в этом прошлом оставалось место радости. А здесь только сплошное безумие. Ваас… Его проклятый образ повсюду!

Черные брови Джейс упрямо сжались складками над переносицей. Нет, она не могла позволить захватить свои мысли идеям какого-то безумца. Но в том тоже обреталась ловушка: вовсе он не какой-то и такой ли уж безумец, если видел, что постигает всех на этом проклятом клочке суши. Но он же и способствовал распространению этого зла. Хойт… Ненависть. Джейс догадывалась, что без гибели главной причины никому из них не выбраться с острова. Вот кого следовало убить. Но как? И снова это мерзкое бессилие. Ни единого просвета, ни единой идеи. Глобально мыслить легко, а первый шаг вечно сделать некуда, даже пропасти не находится, везде сплошная стена. И прошлое не вернуть. Вот тебе настоящее, будь добр существовать на обломках. Лиза не хотела, цеплялась за прошлое, не верила, что все настолько плачевно. Но все не плачевно, все еще хуже… Настолько, что и плакать невозможно от злобы. И те, кто с оружием в руках, редко плачут. Вместо слез – патроны, вместо стенаний – возглас выстрела. Так Джейс мстила за Оливера при захвате «Ржавого двора», так она мстила за себя, когда убила ракьят. От изгнания хотелось бы зарыдать, потому что по своим нельзя стрелять. А они хоть и изгнали, все равно своими оставались, хотя бы часть из них.

Кому только за Райли отомстила? Ваас все еще разгуливал по северному острову, точно огненный смерч, точно смертоносный джинн.

Но все же, как так вышло, что прошлое безвозвратно рухнуло? Да, они снова оказались втроем, и да, никто не застрахован от гибели. Но что-то необратимо сломалось, рухнуло вавилонской башней. Райли? Он пошел на остров, чтобы не убили животных в зоопарке, он боялся за свою Лизу… А Ваас еще смел называть его предателем! Но все не могла убедить себя Джейс, что отвага, а не паника предавали ему скорости в ту ночь. Так хотелось верить в ошибку своего восприятия. Но что бы это уже изменило?

Ближе к полудню Джейс сменила Дейзи, ушедшую в дозор. И ей даже удалось молча и без уговоров накормить Лизу тем, что водилось у доктора, который, в отличие от большинства жителей, не бедствовал.

Джейс не уговаривала. Она вообще не могла теперь говорить с Лизой, но как будто немо приказывала подчиниться, будто пробудилась в ней снова другая Джейс, которая умела убеждать без слов, за которой пошли ракьят тогда. Может, та, которую назвала чудовищем Цитра. Но кто такая Цитра? И какой жрице понравилось бы узнать, что помимо нее завелся воодушевляющий лидер? Может, она испугалась? Как Лиза, которая теперь прятала взгляд.

– Лиза? – надеялась начать диалог Джейс.

– Что Лиза? – вдруг совершенно осознанно твердым голосом спросила девушка, но слишком озлобленно. – Лиза! Лиза! Что вы ко мне привязались? Нельзя оставить в покое?!

– Ладно. Я просто… – начала Джейс, ощущая, как та, волевая, в ней угасает угольком под проливным дождем. И снова ей на смену возвращается неуверенная и молчаливая.

– Что ты просто? Ну, что? – требовала разъяснений Лиза, не позволяя говорить, резко сжимая запястье подруги, отчего становилось ясно, что силы к ней потихоньку возвращаются. Но не нашлось в ее разбитом сердце радости за тех, кто спаслись, лишь уныние и отчаяние за того, кто погиб. Вот только обвиняла она, возможно, незаслуженно, не тех людей.

Джейс вскоре снова ушла, уступая место Дейзи, безотчетно боясь за Лизу. Уже не за то, что ее похитят, унесут неведомо как через окно. Девушка находилась в таком состоянии, что могла намеренно навредить себе, будто не хватило ей всех выстраданных испытаний. Но вред себе – тоже способ заглушить невыносимую душевную боль. И как ее излечить от этой скорби, не ведал никто. Она шла страною сумерек, где солнце не взойдет уже никогда, слишком яркое полуденное солнце ее прошлого.

Комментарий к 93. В прошлом остались Знаю, что, возможно, скучновато. Но то ли в следующей, то ли через главу появится Ваас. Ну, это так, кому интересно.

Вообще скоро события наберут оборот.

А так, все еще жду отзывов, чтобы понимать, что кто-то уже дочитал досюда =)

====== 94. Венок из траурных лент ======

Ты плетешь свой венок из траурных лент,

из увядших цветов и почерневших колосьев.

© Fleur «Для того кто умел верить».

Ночью Джейс почти добровольно попросилась в дозор. И снова бродила возле дома, слушая копошение насекомых, рык ночной охоты леопардов, что не смели подходить слишком близко к дому. Но нескольких девушка видела на пологом склоне, отчего люди и ходили по извилистой тропинке, надеясь, что там безопаснее. Впрочем, дом доктора пользовался дурной славой среди местных. По доброй воле или нет, но он работал на пиратов. И то, что укрывал беглецов, являлось скорее исключением.

Джейс поглядывала на окно второго этажа – тихо, наверное, Лиза с Дейзи уже заснули. Это стража мучила который день бессонница, обостряющая чувства нездоровым тревожным восприятием любого незнакомого звука.

Наверное, от этого девушка встрепенулась, когда со стороны парника, где док выращивал грибы и недавно закопал останки пиратов, донеслись неоднозначные постанывания и вздохи.

Часовой встряхнула головой, считая, что ей уже мерещится, но посчитала необходимым проверить. Цикады стрекотали, значит, врагов не должно было проникнуть, да и не пошли бы они в оранжерею. Но кто знает этих цикад…

Девушка проверила предохранитель винтовки, перехватывая ее поудобнее на всякий случай, заглянула в щелку запотевшего стекла, различая два темных силуэта возле стола, где док обычно резал грибы на опыты. Чтобы понять, кто там, часовой пробралась к форточке, поднимаясь на цыпочки, заглянула. И тут же стыдливо отшатнулась, успокоено опуская винтовку. Нет, это были не враги.

Светлая лохматая распущенная копна волос Дейзи… Полноватая фигура Герка в расстегнутой гавайке, нависающая над женщиной… Друзья. Вернее, друг для друга больше, чем друзья.

Джейс пошла на другую сторону дома, глянула с обрыва вниз, видя, как по морской глади играют лунные блики. Ей было как-то неловко и одновременно неприятно, что присутствия часового даже не постеснялись.

Парочка проскользнула незаметно в оранжерею. Отвратительный, выходит, часовой, если так легко прослушала. Но она караулила все-таки подступы к дому, а не перемещения внутри него. К тому же, это личное дело каждого, особенно в стрессовой для всех ситуации.

Джейс только на всякий случай заглянула на минуту к Лизе. Худенькая фигурка плыла среди сумерек, точно крылатая русалка, увитая водорослями и озерными лилиями. Лицо ее скрывала тень, вся она словно ускользала, сотканная из лимонного лунного света. Джейс с усталой печалью невольно любовалась и переживала, ловя каждый вздох, срывавшийся неслышно с полуоткрытых девичьих губ, как будто застывших в растерянном вопросе. Но Лиза вдруг повернула голову и открыла глаза.

– Извини… Я разбудила тебя, – замялась Джейс, неловко переступая с ноги на ногу. По сравнению с Лизой такая шумная, такая неловкая, нескладная. Едва ли кто станет любоваться…

– Думаешь, ты одна не можешь заснуть? – только фыркнула на нее Лиза, тут же неприятно и некрасиво кривя в мерцании ночных синих бликов свое утонченное осунувшееся лицо, нежные губы, сдвигая тонкие короткие брови.

– Хочешь, я останусь? Я вернусь через час из караула. Приду к тебе, хочешь? – не спрашивала, а, скорее, просила Джейс.

– Делай, что хочешь. Мне все равно, – отвернулась от нее Лиза, морщась как от головной боли.

Собеседница кивнула, понимая, что такая формулировка скорее запрещает, но все-таки не до конца, значит, она имела право прийти. Так что дождалась, когда ее сменил весьма довольный, но немного уже сонный Герк. И поспешила к Лизе, где застала Дейзи, которая делала вид, что спит на одеяле возле кровати. А, может, и правда спала, так как прибытия подруги не заметила, в отличие от Лизы, которая сурово на нее посмотрела. Тишина давила. Края губ Джейс подрагивали в подобии улыбки, казалось, что если позволила прийти, то все начинает налаживаться, пока Лиза не прошептала:

– Скажи, ты правда ничего не могла сделать?

Точно тяжелым обухом ударили по затылку, подвесили вниз головой, по крайней мере, земля из-под ног уходила. Нет, Лиза никого не могла пощадить в своем горе, не задумываясь, как ранят ее вопросы. Существовал мир, воспринятый ей, и обида на этот мир за потерю любимого. Она столько выстрадала, столько цеплялась за эту жизнь. И все ради того, чтобы ей сообщили: его больше нет, возвращайся обратно в свой крошечный ад.

– Я не знаю, – только дрогнул голос Джейс.

И больше они не проронили ни звука, старательно избегая взгляда друг на друга, только под утро заснув, вдыхая напряженно звенящий воздух комнаты с фиолетовыми обоями.

Утром Джейс говорила с Дейзи украдкой о подруге, когда они впервые за это время усадили Лизу за стол завтракать, оставив ее на попечение дока, сами отошли к витражному окну.

– Почему ты оставила Лизу? – с несвойственной требовательностью спрашивала Джейс. Лицо собеседницы исказилось деланным непониманием:

– О чем ты? Я всю ночь была рядом с ней! Да и вообще, не гони на меня! Почему я сразу? Ты была сестрой ее парня! Я тут так, тренер по плаванию!

И Джейс поняла, что говорить с этой женщиной больше не о чем. Она не услышит. Обвинять ее тоже не стоило. От отчаяния ее спасал Герк, вполне старинным и верным способом. Только у Лизы никого не осталось. У Джейс была хотя бы ненависть. Но хуже всего, что теперь они злились друг на друга, запертые, как пауки в банке, в этом доме. Злились, потом Дейзи и Джейс понимали, что это гиблое дело, особенно, когда вокруг сновали враги. А Лиза не понимала.

Время тянулось. К обеду Лиза незаметно уже сама встала, надела относительно выстиранную одежду, вновь облачаясь в светлые джинсы, светлую майку, кеды на танкетке. Она спускалась по лестнице, тихо, практически не касаясь земли, понемногу осознавая, что находится в каком-то доме, быть может, задаваясь вопросами, куда она попала и что делать дальше. Увидев хрупкую фигуру подруги, хватающуюся за белые перила, Джейс посмела надеяться, что худшее уже позади. Но только до тех пор, пока Лиза не остановилась на первом этаже возле старинных часов, притаившихся в прихожей. Никто их не замечал, только Лиза провела рукой по стеклу циферблата, склонив по-птичьи голову набок, говоря:

– Странно… Вы не замечали? Вы не замечали, что время никогда не двигается вперед, – девушка обратила растерянный взгляд на несколько оторопевших подруг, губы ее тронула странная улыбка, она вновь отвернулась, рассматривая свое отражение в циферблате, продолжая. – Оно идет по кругу. Почему тогда мы надеемся на изменение? Если само время повторяет себя минута за минутой…

– Значит, он тоже говорил с тобой, – беззвучно прошептала Джейс, руки ее дрожали, в сознании вставал образ врага. И себя она вдруг увидела прикованной к часам. Помимо шестеренок из часового механизма свешивались кандалы, сцепленные на запястьях. Их обоих. Их всех. В беге по кругу двенадцати цифр. Видение растаяло, только тревога нарастала, словно Ваас приближался со своей бандой. И чутье в данной ситуации могло не лгать.

Лиза долго рассматривала часы, а потом безразлично останавливала взгляд на затейливых старинных вещах, намеренно отвлекая себя от мыслей о людях, практически игнорируя их.

Дейзи знала, что Лизу просто необходимо чем-то занять, пока они отсиживались в доме доктора, пока судорожно соображали над планом спасения. Они по-прежнему надеялись переждать все самое страшное, тем более, ракьят перешли в наступление.

– Так, Джейс, надо бы зашить одежду, – проговорила Дейзи, когда Джейс вернулась из очередного дозора. График у них сбился, все больше доставалось Джейс, потому что она сама хотела быть хоть чем-то полезной, иного применения она себе найти не могла.

– Да, конечно, – охотно кивнула девушка, обнадеженно, преданно глядя на подругу, которая многозначительно тепло улыбнулась, как бы доказывая, что все противоречия в прошлом, а лить слезы предстоит много лет в будущем, когда спасутся. Не «если спасутся», а именно «когда спасутся». Но уж никак не здесь, не сейчас.

Женщина приготовила и найденные иголки, и их старую одежду, устраиваясь на полу возле двери, где в душный дом, оборудованный только парой разваливающихся вентиляторов, проникало много воздуха и света, не искаженного витражными бликами.

Джейс неуверенно взяла огрубевшими пальцами узенькую иголку с ниткой, задумчиво рассматривая их.

– Ты что, никогда не шила? Не умеешь? – подшучивала над ней Дейзи, изучающе глядя искоса.

– Ну, почему, умею. Только всегда некрасиво выходило, – виновато почесала в затылке Джейс, но тяжело вздохнула. – Впрочем, здесь это не важно. Я больше инструментами умею владеть, молотком там, отверткой… Хотя в моторах копаться я тоже не особо умею.

На мирный разговор со второго этажа спускалась Лиза. Она уже без посторонней помощи могла перемещаться по дому и выглядела достаточно собранной. И даже пыталась вроде бы помогать Дейзи, но с Джейс так и не заговорила, порой неуверенно застывая, точно статуя.

– Так, Лиза! – радостно улыбнулась ей Дейзи, рассчитывая, что ее план хоть немного развеет оцепенение девушки. – Ты тоже присоединяйся. Лиза?

Но лицо Лизы только вновь скривилось.

– Лиза? – уже с ноткой укоризны звала ее Дейзи, подчеркнуто ласково, словно стремясь искупить вину за недавний ночной побег. Но только Лизе не требовалось ни вины, ни искупления. Она снова закрыла лицо руками, плечи ее дрожали. Она видела, как собираются шить две эти женщины. А сама вспоминала, как с детства училась шить, чтобы залатывать по сто раз свою одежду, потому что новой не покупали. Вспоминала, как Райли вытащил ее из этой беспросветности, как она научилась не шить, а вышивать, да не просто так, а бисером. И как он радовался ее картинам из разноцветных стеклянных бусинок… Райли…

– Райли… Райли больше нет!

И это были ее слова на протяжении всего времени, что они провели в доме. Лиза по-прежнему бродила испуганной тенью, забивалась в угол возле шезлонга, зарываясь в груды книг, ничего не читая. Она металась, точно птица в клетке. Не стало их «они», снова осталась одна она. Но ведь они уже срослись, почти как сиамские близнецы, а теперь их разрубила смерть пополам, оторвала половину, вырвала вместе с мышцами и артериями, из которых хлестала, истекая кровью, жизнь второй половинки, оставшейся по эту сторону.

И Джейс прекрасно понимала это чувство, ей самой казалось поначалу, что ей не подняться, что ей не жить без брата. Но Ваас заставил, подстегнул паникой, пробудив самые архаические порывы. И каждый раз убивая, он заставлял жить. Странный парадокс. Какой ценой… А Лиза не умела бороться, она была покорной и тихой, созданная для любви, для согласия.

– Как это случилось? Как? – твердо наконец спросила Лиза, спускаясь со второго этажа медленно, точно каждая ступень вела в Тартар.

– Мы… – замялась Джейс, сознавая, что все еще сама не в силах рассказать все это. После нахождения Дейзи и Лизы казалось, что она здесь самая сильная, самая выносливая. Да… Колосс на глиняных ногах.

Но вот сцепила руки, уставившись на лампочку в прихожей. Пора было все рассказать всем. Но она сама плохо помнила, что тогда случилось, что-то страшное, но для описания той ночи не было слов. В памяти вставали четкие картины, а стоило начать рассказ, так сразу тонули в сбивчивых показаниях:

– Мы выбрались из клетки. Бежали через лес. Райли услышал вой бешеных собак… Он побежал в сторону, я упала… Потом утром я нашла его возле лагеря пиратов. Но там уже был… Ваас. Он… Он привязал к ногам Райли бетонный блок и скинул в реку… А меня с обрыва в другую сторону… Я ничего не могла сделать…

Последняя фраза звучала, скорее, для себя, в сотый раз она пыталась убедить себя, что и правда ничем не сумела бы помешать совершившемуся. И одновременно тут же видела сотни вариантов по сценарию: «А надо было в тот момент». Но не рассказывать же все свои сожаления об упущенных шансах. Если упущенный, то вовсе не шанс.

Лиза застыла в растерянности, видимо, слишком шокированная, чтобы заплакать. Но вскоре по ее округлым щекам все-таки покатились слезы, Лиза шептала:

– Райли… Он не мог… Райли ведь сильный, – но голос ее сорвался в задушенный пронзительный визг. – Он не мог!

Джейс не шевелилась, уставившись в слепящий свет крупной лампочки, которую она случайно зажгла спиной. Райли не мог. Райли сильный. И только старшая сестра на самом деле знала, каким слабым всегда был ее брат.

Но для Лизы он и раньше являлся едва ли не идеалом, а теперь любая фраза, идущая в разрез с созданным в ее сознании образом любимого, воспринималась, как опасная ересь. Джейс понимала, что девушка никогда уже не примет образ реального Райли. Может, и жила она с созданным в ее сознании образом, упрямо игнорируя всякие недостатки. Да и никто не мог знать, как поведет себя их идеал в экстремальной ситуации. Поэтому Джейс не собиралась ничего доказывать, по привычке беря всю вину на себя. Она не досмотрела, она не удержала. А Райли – идеал. Только коробило, что об Оливере Лиза, пожалуй, даже не вспомнила больше ни разу. А его постигла страшная смерть. Но хотя бы об этой казни не требовалось рассказывать, как и о подробностях пребывания Дейзи в плену у бывшего мужа. Женщина одна хранила свою боль молча, соглашаясь стать и спутницей контрабандиста, лишь бы прошлое ее, наконец, отпустило.

– Ладно, я теперь в дозор, – пробормотала угрюмо Дейзи, понимая, что ее план потерпел фиаско.

– Может, лучше я? – умоляюще подняла глаза Джейс.

– Сиди уже, – отмахнулась от нее подруга решительно.

– Лиза, хочешь… воды? – попыталась подойти к девушке Джейс, ощущая себя хуже, чем в дозоре, так всегда случалось, когда приходилось сидеть с Лизой. Короткое время уже называлось «всегда». Как быстро и нелепо.

– Нет, ничего не хочу, – села напротив в холле Лиза, сползая медленно по стене, уже не плача, только смиренно признавая: – Это ничего не изменит.

Джейс устало откинулась, ударившись слегка затылком о дощатую стену. С кухни приятно сквозило вентилятором. Внезапно навалилась невероятная усталость.

Комментарий к 94. Венок из траурных лент Мирный сон в конце главы только кажется мирным.

====== 95. Твой ужас и страх ======

И я твой ужас и страх!

© Ария «Я твой ужас и страх».

«Нельзя спать, следи за Лизой», – поймала себя на мысли девушка, ощущая, какими тяжелыми делаются веки, точно именно Лиза околдовывала, насылая сон, посыпая волшебной пыльцой с крыльев феи, дурманя запахом алых орхидей, полыхавших вокруг дома пожаром лепестков, словно небо, подернутое складками вечерней зари у края горизонта. И вот терзала-терзала бессонница, а здесь внезапно сразил наповал сон, прямо у двери. Все измучились, Герк, похоже, тоже где-то задремал. Доктор работал не покладая рук в оранжерее. Одна Дейзи ушла в дозор, высматривать фигуры людей на склоне, испещренном полосками теней редких деревьев и валунов, слушать мерное течение реки и переговоры лягушек в пруду. Но снились по-прежнему ели, только пахли они орхидеями, внося в сны сумбур и сумятицу. И в лицо летел снег. Приходили люди.

– Джейс… У тебя волосы, кажется… отросли, – то ли приснилось, то ли правда говорила что-то Лиза, но больше казалось, что приснилось, потому что это был голос той Лизы, которая осталась в прошлом, а не той мистической русалки, отразившейся от циферблата часов. И как бы сбросить с себя этот сон, это бессилие.

Снились невероятной красоты картины, то цветение сакуры в пустыне, то полет, невесомость. И как бы не уговаривала себя следить за Лизой, оказывалась в заточении хоровода видений. Сосны, снег. То ли снег, то ли пустыня. И скалы из зеленого горного хрусталя… Пещеры с самоцветами и златом, что охраняет змей о девяти головах. И то ли дракон, то ли великан, то ли гигантский змей с человечьими глазами…

Джейс резко пробудилась, когда шаманское украшение в виде осколка зеленого хрусталя резко впилось в грудь из-за слишком низко опущенной головы. Кулон, похожий на тот, что всегда носил Ваас. И надо же: не потерялось украшение нигде, плотно севшее на крючки. Она уж и забыла.

Голова гудела. Девушка нехотя приоткрыла глаза, ощущая, что вовсе не выспалась, однако видя, что небосвод подернулся персиковыми прожилками розового и оранжевого, переливаясь перламутром, вторя своей тишиной мерному отзвуку океанских волн. Тихо-тихо вода качала материки, тихо-тихо земля растила всходы свои. Деревья все к небу стремились, в небо страшно по древу жизни забираться на ощупь, но выбора нет, и каждый год – это ветка. К концу все тоньше, чтобы легче лететь прямо вверх.

Джейс мотнула головой, потерев зеленое стекло примитивного украшения, но совершенно проснулась, беспокойно озираясь в поисках Лизы, которая обнаружилась тут же, совсем рядом.

– Ты спи, спи, – неожиданно заботливо кивнула на нее Лиза, устремляя взгляд через дверной проем куда-то вдаль на шикарную панораму, шепча себе вскоре: – Все уходят… Все спят.

Джейс нехотя пошевелилась, все еще не совсем понимая, в реальности она или во сне. Лиза сидела в оцепенении, точно изваяние, но спокойно, отрешенно. Она глядела вдаль, куда-то через залив, на купол тающей в дымке колокольни без церкви и креста, ставшей пристанищем разноцветных птиц.

Джейс старательно потерла глаза, чтобы проснуться, потому что явно наставала ее очередь выходить в дозор. Перемена в поведении Лизы не могла не обрадовать: на вид девушка успокоилась, значит, представлялся шанс на то, что она сумеет перенести путь в неизвестность. Лишь бы выбраться с холма.

Джейс по-прежнему рассматривала подругу, будя свое сознание тем, что сжимала в ладони острые колющие края украшения. Но резко разрушил все оковы сна возглас, бросившейся сначала в оранжерею, затем обратно в дом Дейзи:

– Док! Идут! Идут! Ой, идут они…

Перекошенное лицо женщины воплощало ужас. Ждали они, ждали врагов, а как ослабили немного бдительность, так они пожаловали!

Док сказал, что они явятся через неделю, через неделю они и ждали, в тот день, помнится, по двое караулили весь день и полночи. А тут под вечер решили заглянуть спустя несколько дней после назначенного дня Д с часом Ч. Уже мнилось, что не придут. Но нет, секунда за секундой исчезала надежда на спасение. Дейзи заметила их слишком поздно, когда тропа огибала западный склон и в прицел предательски светило заходящее солнце. Да и не было у Дейзи должной подготовки. Еще этот Герк, как назло, задремал, да и Джейс тоже, словно кто-то наслал на них колдовские чары.

– Нас нашли! – подскочила, как ошпаренная, Джейс, не зная, куда бежать – из дома по склону, прыгать в море, прятаться в доме. А на отлогом диком склоне и спрятаться было негде, одна высокая ровная трава там росла. Ходили-ходили в дозоры, а план отступления не продумали.

– ***! Путь отрезан! – проревел Герк, видя, как уже возле ручья по узкой тропинке двигается от припаркованного у подножья военного джипа с пулеметом группа людей в красных майках. Врагов на этот раз оказалось много, да еще вооружены они были не чета тем, которых зарыли в оранжерее.

Воздух практически скрипел от напряжения, точно кто-то водил ножом по слишком сильно натянутым струнам, проверяя, как долго они выдержат предельное натяжение.

– Это за моими экспериментами. Идите наверх! – проявляя чудеса небывалой для своих лет прыти показался в дверном проеме встрепанный, как разбуженная птица, Доктор Эрнхардт, размахивая руками, призывая не покидать дом. Он инстинктивно выискивал взглядом Дейзи, убеждаясь, что с ней все в порядке.