Текст книги "Нет вестей с небес (СИ)"

Автор книги: Сумеречный_Эльф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 52 страниц)

– Что еще за случай? – встрепенулась Дейзи.

– Да не важно. Короче, хочешь – верь, хочешь – нет, а пойдем завтра на рассвете.

С этими словами Герк начал обустраивать себе лежбище на промятом матраце.

Женщины решили, что ему виднее, какое расстояние и за сколько сможет проделать моторная лодка. Вот только знал ли Герк, где добыть эту лодку? Или снова полагался на удачу? Дейзи-то ему верила. А Джейс сомневалась всю ночь, считая, что не заснет, хотя понимала, что надо использовать эту возможность. Простое правило: в таких условиях каждую возможность поспать в относительной безопасности или поесть в любых количествах надо было использовать, потому что беречь что-то на будущее оказывалось просто нерационально. Не было у острова никакого будущего, сплошное тянущееся много лет настоящее.

Но сон все-таки проник в ее разум, вспыхнув снова картинами Гойи, на которых теперь мелькнул сам враг… Нет, не Хойт. Хойт так и не воспринимался как человек. Существо в белом костюме, змея, адское создание…

А на рассвете разбудили звучные потягивания Герка, который внешне всегда оставался спокоен и весел.

Джейс помотала головой… В висках снова неприятно стучало.

Каково это, когда каждое утро режет ужасом реальности? И неизвестно, что страшнее: ночные кошмары, воспоминания или настоящее. Каково это, когда пробуждение сравнимо с шоком от падения с высоты?

Джейс ощущала себя в какой-то мере парализованной, и тело пробирало нервной дрожью гнева, от которого перехватывало дыхание и заходилось сердце. Уже выше страха за свою жизнь, гнев от царящего вокруг.

Рядом на раскладушке тихо шмыгнула носом Дейзи. Она не плакала, только шумно сопела, часто кашляя, судя по всему, вовсе не от простуды.

Джейс стряхивала с себя остатки сна, а сердце все колотилось и колотилось, будто все еще удивлялось, что они с хозяйкой находятся здесь, а не там. Где там? Где-то в мире снов. Может, и виделась ерунда всякая, но, по крайней мере, там ничего не зависело от воли двух малосильных женщин и одного контрабандиста. А это только в фильмах в таком составе легко завалить целый полк, на деле и двое на одного – многовато, а уж когда на этих двоих бронежилеты и каски, то и один на один много. Тем более, достать кого-либо на корабле снайперской винтовкой не представлялось возможным.

Собирались быстро, оперативно, мало говоря, только за завтраком обсудили вероятный план. Герк рассуждал, впервые казался серьезным:

– Обычно корабли хорошо охраняют, они с этого имеют много денег, так что не позволяют отбивать товар в пути.

– А покупатель? – ощущая, как ее колотит нервной дрожью, спрашивала Джейс.

– По-разному.

– Значит, попытаемся ее отбить прямо с корабля.

– Ты уже видела наемников. С ними лучше не связываться, – почесал брюшко Герк, застегивая темно-синюю потертую гавайку, уже пространно думая вслух без всякой оценки. – Ребята что надо были. Из Штатов, из Европы. Элитные бойцы. Частная армия. Кому что… Кто-то покупает коттедж с садиком и ему достаточно, а кто-то целую армию и ему мало. Такие вот наемники.

– Да. Сволочи, – резко бросила Джейс.

И вспомнила сожженного человека. Этот черный дым, этот запах пожарища, буйства жестокости и смерти. И удивил собственный голос: отрывистый, ожесточенный, непривычно громкий. Скажи она таким тоном своему брату: «Нет, мы не идем на остров», может, он бы ее послушал. Но тогда была словно не она, а кто-то иной, безголосый до немоты. Или там, в прошлом, осталась настоящая она? Которая из них только настоящая…

От разговора отвлекли голоса, доносящиеся со стороны оружейного магазина.

– О, протрезвели, ***! – недовольно осклабился Герк.

– Кто? – обеспокоенно спросила Дейзи.

– Пираты вчерашние, – махнул мужчина.

Джейс ощутила неладное, схватила свою винтовку. Герк тоже не отставал, посетовал на то, что в таком деле мартышки вряд ли помогут, обвешался гранатами, схватил пистолет-пулемет и вручил Дейзи пистолет. Женщина, как ни странно, вполне уверенно схватила его двумя руками, только кивнув.

И так трое диверсантов потихоньку покинули жилище Герка через запасной выход, который вел непосредственно к реке, только не мусорной, а той, что, на свое счастье, огибала Бедтаун.

На полусогнутых, скрываясь за хижинами, трое покидали Бедтаун, но Джейс приостановилась: возле магазина с оружием двое вчерашних пиратов из таверны окружили мужчину и женщину, двух стариков. Кажется, ту самую женщину, которая глядела в никуда, когда Джейс настигла агента Уиллиса.

Пираты между тем грозно тыкали черными дулами автоматов в головы испуганных, поставленных на колени местных жителей, говоря грубо:

– Эй, ***! Кто вчера испортил наш джип?! Может, ты?! Или ты?!

– За-зачем мне? .. – всхлипывал мужчина, сминая в руках белую панамку.

– Джейс, не смей вмешиваться, – послышался голос Герка, а его сильная рука тронула за плечо, призывая двигаться дальше.

– Но они казнят их! – шепотом воскликнула девушка, глаза ее яростно сияли усиливающимся ужасом.

– Что делать, – и не поморщившись, вещал Герк, пытаясь яро убеждать. – Ты хочешь спасти свою Лизу или нет? Знаешь, как говорят… как там: своя рубашка ближе к телу.

– Герк! Молчи! – прошипела на него Джейс, уже снимая винтовку с плеча. Ее не интересовало, сколько там этих пиратов. Двоих из укрытия она точно могла «снять», она уже представляла свои возможности, порой они ужасали, а порой и радовали.

– Он прав. Если убить этих, за ними придут еще, – остановила уже рука Дейзи, ее взгляд. Что же выражал этот взгляд? В нем как будто жалость прочлась, жалость к Джейс, сожаление, но необходимость непротивления небольшому злу, чтобы… Чтобы что? Чтобы остановить равное по силе зло, только которое касалось непосредственно их. Но Джейс-то ощущала себя виноватой, она надеялась, что возвращенный джип не вызовет подозрений, а пираты как будто выманивали ее. Впрочем, ее не искали. Ваас приказал не искать. Ее не существует. Ее не существует…

– Но! – попыталась возразить подруге Джейс, но тут грянули выстрелы. Две коротких очереди. И заложники повалились на сгнившие доски мостовой. Пираты то ли не дождались своего, то ли выместили достаточно гнева, но демонстративно плюнули и пошли к слегка «испорченному» ржавому джипу. А по возрасту-то… Небось младше джипа были. Лет двадцать. Но кто знал, откуда все эти люди? Лет двадцать. Нет, не прав тот, кто считает мальчишками. При должных условиях можно взрастить, напитав ядовитыми соками, целое поколение убийц. Никакие не мальчишки, никакие не люди – убийцы, который еще и упивались тем, какие они гадкие и плохие. Джейс зажала себе рот похолодевшей рукой.

– Чтоб неповадно было, ***! – отвратительно хохотнул один из пиратов.

Дейзи и Герк потянули за собой, прочь из Бедтауна.

«Это из-за меня. Какой ужас!!! Это из-за меня! Ужас… Ужас… У-жас… » – в голове замелькали буквы. Полная чернота. И на фоне этой черноты – разложенные на обессмыслившиеся изгибы какие-то буквы. А слов, чтобы описать себе произошедшее, не находилось. Вот уже который раз. Есть вещи, к которым привыкнуть невозможно. И только просить остается, чтобы оно наконец закончилось. У кого просить, если небо все это и так видело? С какой же целью… Хотелось верить, что есть цель. Но высшая цель не могла оправдать жестокости.

«Убить, чтобы прервать череду грехов», – вдруг разложенные буквы слились во фразу. Страшную и неверную, но единственно возможную. И казалось, что звезды пали с застланного беспощадным солнечным светом небосвода.

====== 76. На распятии дорог ======

Непонятная тоска,

Ветер гонит облака

На распятии дорог —

То ли выбор, то ли рок?

© Йовин «Судьба моя»

Это то чувство, когда хочется нестерпимо кричать от боли, царапать ногтями, волком выть, но обстоятельства велят молчать, сжав зубы.

И хотелось поклясться себе, что никто больше не погибнет по ее вине. Но клятва допустима только когда есть сила, но клятва недопустима вообще. Клятва, как тень от случайных ветвей, развод на воде, уголь в слюде. Клятвы утяжеляют слова, обессиливают обещания. Клятва в камень заточает живой сердечный ритм.

Бедтаун оставался в стороне. Герк уверено повел через заросли по бездорожью, на север. Транспорт контрабандист так и не нашел, пыхтел, но бодро бежал, как и две его спутницы, которые оказались достаточно крепкими и спортивными для стремительного марш-броска.

Джейс ругала себя, что не настояла на отправлении вечером: втроем они бы сумели как-нибудь не пропасть ночью в джунглях, но убедить Герка она не сумела. Не умела она убеждать, говорить вовремя острые и настойчивые речи.

Все трое молчали, чтобы случайно не заговорить о сцене, которую наблюдали в проклятом городишке. Перед Джейс живо вставал надменный образ Цитры, которая утверждала, что самозванка приносит несчастья. Затем лицо жрицы внезапно трансформировалось в ухмыляющееся лицо главаря, Вааса, а потом снова распадалось пикселями, словно чешуя… Где-то на границе сознания плескался бред, но лишь на периферии, в центре скалилась уродливыми образами и ослепительными зарослями смешанная чередой событий реальность.

Хотелось верить: завтра, уже завтра все кончится. Но такое ослабляющее представление давно не посещало. Что могло кончиться? Есть только суровые «здесь и сейчас», а загадывать и обещать опасно, необходимо лишь предвидеть и анализировать. И кого спасали обнадеживающие обещания? Странный зверь надежда, вроде золотого облачка: на вид красиво, так, что душа заходится от неги, а не дотронуться. Да и облако мокрое и холодное, все золото только от солнца, которое, если зайдет, останется одна серость. Зверь с золотой шерстью, жар-птица. Сказочные птицы и правда пели в ветвях, яркие, неугомонные, они не унимались, пока их не пугали отдаленные хлопки выстрелов. Как и путешественников, которые, стараясь не сбивать дыхание, инстинктивно пригибались, прикрывая головы руками. Потом соображали, что не по их души, и двигались дальше.

Герк вел мимо древних развалин. Нечто вроде четырех увитых плющом колонн без кровли, да зал-углубление, от которого вели наверх пять ступеней. Контрабандист резво обогнул центр зала, срезав крюк, выпорхнул на дорогу. Следом за ним бежала Дейзи, но, очевидно, не заметила, что Герк обогнул что-то… И внезапно провалилась, исчезнув в колодце неизвестной глубины. Послышался всплеск.

– Дейзи! – в ужасе воскликнула Джейс, кидаясь к дыре в центре зала. Девушка панически пыталась всмотреться в подземелье, оказавшееся под развалинами, в скудном свете играл холодными бликами квадратный колодец с мутной водой, стоялую гладь которой только что потревожила одна из путешественниц.

– Что случилось? – подбежал Герк.

– Проклятье! – выныривая, выругалась Дейзи, отзываясь. – Все в норме!

– Вылезай оттуда! – протрубил Герк так, что эхо загудело в затхлом помещении.

– Сейчас я спущусь! – засуетилась Джейс, обнаруживая свешивающиеся плотным пластом канатов лианы.

– Не надо! Я… – громко крикнула Дейзи, счищая с себя ил да мокрые гнилые листья, но увидев, что Джейс уже спустилась на массивный уступ древнего жертвенника, вздохнула. – Ну, ты как всегда!

– Руку давай! – торопила ее Джейс, отчего-то голос ее звенел тревожно и суетливо, и вскоре подруга поняла по какой причине: вокруг, теряясь во мраке тонкими призраками, шипели змеи, множество змей. Издалека, сверху доносился лай собак, искаженно отраженный жуткими звуками от стенок потайного святилища. Ох уж эти друзья людей. Не друзья, а тявкающие предатели.

Дейзи вздрогнула, обернувшись на змей и схватилась за руку подруги, которая с невероятной силой затащила на уступ. Дальше, не щадя ободранных ладоней, поднялись по лианам. Обратно, к солнечному свету. Герк караулил наверху, хлопая бесцветными глазами, будто не понимая, что вообще-то ему следовало лезть за девушкой, тем более Джейс подозревала, что одним поцелуем они не обошлись. Но даже если было между ними что-то ночью, мужчина не посчитал нужным немедленно приходить на помощь Дейзи, говоря со смехом:

– А в эту дыру у нас все, кто не местный, проваливались! И все в колодец!

– Там змеи! – воскликнула, негодуя, Джейс, готовая ударить контрабандиста.

– Бежим дальше! – первая заторопилась Дейзи, как будто совершенно не шокированная тем, что с ней произошло.

Да ее, видимо, уже ничто не могло шокировать. Джейс-то тоже уже не шокировали опасности природы, но не переставало потрясать равнодушие людей, их спокойствие в отношении чужих несчастий. Отправились дальше. Одежда Дейзи быстро высохла на солнце, вот только казалось, что для пистолетов не прошло даром падение в воду. Оружие (даже самое современное) имеет гадкое свойство заедать, а чаще всего опасность кроется в паре секунд, ведь речь с обоих сторон идет о чьей-то жизни, вплавленной в прицел.

Мимо, пища смешными дурными голосами, врассыпную бросилась стайка черных тапиров, неприятно болезненно резанув памятью об Оливере, воскресив подробности его жестокой казни. Тапиры, вараны… Оливер, Ваас… Кровь бедного парня, алая майка главаря. Как бред, все как бред, такой реальный бред. Джейс помотала головой, зная, что от этой памяти не избавиться и нельзя избавляться, но все ж и видеть ее в каждой мелочи невыносимо и опасно. Воспоминание о собственном бессилии будило новый гнев.

А вокруг росли деревья, не пальмы, которые тянулись все ближе к берегу моря, а самые обыкновенные, со светлой корой и мелкими листьями. Встречались, правда, некие подобия привычной диффенбахии с мясистыми резными листьями, но только раз в десять выше, да еще наиболее нелепо и непривычно смотрелись вертикальные веники-грабли, которые имели какое-то родство с пальмами, только жесткие листья у них тянулись строго вверх красивым веером. И сквозь листву, покрывая кожу леопардовыми пятнышками светотени, стекало медовыми ручьями жаркое солнце.

И буйство джунглей сменилось видом со скалы…

Еще одна мертвая прибрежная деревня.

Такой она казалась. Размазанные по прибрежной низине дома на столбах с соломенными, проломленными в нескольких местах крышами. Рисовое поле за ними. Сердце Джейс неуютно заныло: есть ли там вообще люди?

Все, что здесь являлось проявлением цивилизованности, окультуренности, выглядело каким-то брошенными, разоренным и инфернальным. Будь то ржавые машины или разрушенные дома. И оказывалось, что самое страшное – не трупы. Труп можно и в обычной жизни нередко увидеть. А вот разрушение судеб живых – свидетельства катастрофы… Вот, что страшно. Так-то умер человек, и ему уже все равно. А ужасно видеть тех, кому он был дорог, смотреть на молодых вдов без средств к существованию, на детей-сирот возле разрушенных домов. Смотреть и не знать, что вообще можно для них сделать, ведь сами оказались хуже бродяг. И Джейс оставалось только прятать глаза, когда они спустились с высокого холма, да снова вдыхать опостылевший запах пожарища. Как приятен дым очага, как ужасен дух пожара. В этом мире все имеет две стороны, как у Луны.

В деревне все ж оказались люди, но даже Герк помрачнел, несколько растерянно рассматривая деревню, на которую возлагал некоторые надежды:

– М-да, минное поле устроить на рисовом… Хойт и тут побывал. Ваас хотя бы не пироман.

Дейзи неуверенно озиралась на контрабандиста, понимая, что если уж и весельчак-Герк перестал улыбаться, то ситуация и правда непростая:

– Здесь есть транспорт?

– Щас найдем, ты, главное, не бойся, – приобнял ее Герк, похлопав по плечу.

– Ты это нам или себе?! – прорычала на него глухо Джейс, которая плелась позади всех, стараясь не смотреть на то, что стало с деревней после визита Хойта. Видимо, наркобарон просто развлекался, сжигая людей… И все равно от взгляда не укрылся труп старухи, покрытый черными кровавыми ожогами, утащенный под одну из хижин. Может, там она пыталась спастись. Кому она помешала? Кому мешали все, кто жил на острове? Хойт! Руки вновь задрожали от ненависти, от подмышек вдоль сердца до горла прошел импульс гнева, точно электрический ток.

– Я это нам, – отмахивался Герк, идя с опаской вдоль наполовину сожженной деревни, вскоре убеждаясь, что наемники ее уже покинули, а пираты еще не прибыли.

А оставшиеся люди мало-помалу возвращались к своей жизни, ежедневному выживанию. На середине единственной улицы возле дороги, на деревянных столах расположились совершенно привычные продукты вроде зеленых кочанов капусты и золотисто-коричневых клубней картофеля, разложенного еще и подле столов на некрашеных пыльных ковриках. Со стороны все это казалось обычным рынком маленькой деревни. Только в голове не укладывалось, как можно торговать, когда в подвале близлежащего дома лежал свежий труп, а на минном поле застыли еще двое. Но, видимо, можно, ведь живым надо дальше существовать, дальше питаться, дальше двигаться. Так Герк и украл кочан, вскоре нервно грызя кочерыжку.

Мимо прошла немолодая женщина, поздоровавшись с опаской, делано вежливо, недоверчиво, пронося мимо запах кислого пота. Сначала даже будто беззаботно посвистывала, а потом сорвалась в тяжелый-тяжелый вздох, проговорив что-то, вероятно, на тайском. Так тяжело и безысходно вздыхать могут только пожилые люди, которые по злому року судьбы видели множество смертей тех, кто намного моложе них. Так вообще вздыхают люди, которые устали, настолько устали, что дальше либо умереть, либо сойти с ума, а надо дальше как-то жить, потому что страшно кончать с собой иль грешно, но некуда бежать.

Еще двое человек, смуглый европеоидный мужчина в зеленой майке и азиатской внешности женщина, забирались в джип, заводили мотор. И уезжали. Не торопились, не паниковали. Они жили здесь, они намеревались отправиться по своим делам, каждый день не представляя, вернутся ли.

– А ну, стой! – не своим голосом внезапно прорычал Герк, размахивая кулаками, становясь перед джипом.

– Герк, и не думай! Это непорядочно! – попыталась возразить Джейс, но ее снова остановила Дейзи, вторя контрабандисту:

– Вон из машины!

И женщина вытащила пистолеты, будто ей ничего не стоило угрожать людям настоящим оружием. Но она уже убивала, она использовала все способы, чтобы выжить.

– Мы забираем ее во имя борьбы за свободу острова! – поддержал ее мужчина, нагло соврав.

– Пощадите! Мы вас не видели, вы нас не видели, – развел руками мужчина.

– Только не убивайте! – впала в панику женщина, заслоняясь смуглыми ладонями.

И пара послушно вышла из машины, рассеяно встав поодаль.

– И-извините, – сдавленно пробубнила Джейс, понимая, что не имеет права на такие извинения. Они забирали последнее у обездоленных.

Девушку торопливо толкнули в кузов, Дейзи с Герком сели впереди.

– И… Что это было? Герк! Дейзи! Вы людей только что ограбили! – возмущалась девушка, пока контрабандист завел мотор и лихо развернулся.

– У них лодок не оказалось! Да все равно джип не их, нашли небось после стычки ракьят с пиратами, – отмахнулся Герк.

Джейс трясло от гнева: «Лучше бы пошла одна! Надо было отправляться вчера». Озвучивать свои опасения она не решалась, потому что Дейзи поддерживала Герка, оставалось только уповать на разумность подруги. Хотя они оба, очевидно, совершенно не понимали свою спутницу-снайпера.

Навигатор Уиллиса показывал, что до самой западной точки острова есть почти прямая дорога вдоль побережья, которая пролегала даже не слишком близко к опасной зоне возле аванпостов.

Дорога оказалась узкой, каменистой, в паре мест ее слизывали волны океана, кое-где джип едва мог протиснуться между скалами, где-то буксовал в прибрежном песке, но, поднатужившись, вылезал на более-менее приемлемый грунт. В тени скал не так палило солнце, позволяя коже отдохнуть от беспрестанного ультрафиолета, от которого и Дейзи, и Джейс покрывались коричневым загаром, а иногда и солнечными ожогами.

– О! Радио работает! Шикарно! – заулыбался контрабандист. Совесть его не мучила. Да и как может мучить то, чего не водится… Джейс больше недоумевала, что Дейзи улыбалась ему в ответ. Конечно, женщина натерпелась много горя. Что, если она теперь вообще мстила всему миру? Стала к нему такой же равнодушной, как мир оказался к ней. Она не выглядела озлобленной, но для Джейс ее подруга, которую там, на большой земле, она считала практически наставницей с тех пор, как училась плавать, превращалась в совершенного чужого человека, с которым связывал только долг спасти Лизу и выбраться. Может, тому виной смерти Райли и Оливера? Джейс снова замыкалась в темнице своих мыслей. Винить ее не за что – бессильна. Но винила себя, значит, и Дейзи имела на то право.

Радио мурлыкало что-то то ли на японском, то ли на корейском, то ли на португальском – не разобрать, но приятная музыка мало успокаивала, хотя, судя по довольной физиономии Герка, он ловил кайф и пытался подпевать. Но имел полное на то право: водил он уверенно, несмотря на запущенное бездорожье.

Вот только его веселье не передавалось, особенно, когда на ровном пустынном песчаном пляже снова попался на глаза труп человека, лежавший ничком. Ничем не прикрытый, никем не найденный, он становился уже объектом интереса орлов-падальщиков. И Джейс знала, что контрабандист не остановит машину, она и сама не остановилась бы, ведь они теряли драгоценное время. И все-таки совесть вечно мучила за такое пусть и вынужденное, но равнодушие. Даже не к жизни, а уже к смерти. Но ведь смерть без ритуала – нечеловеческая смерть, хотя стыдно и горько бывает только живым.

Дальше по дороге, у самой кромки воды, встретились обломки самого настоящего грузового самолета. Некогда красный фюзеляж ныне торчал, вросший в песок, обгоревшими металлическими конструкциями. Хвостовая часть сливалась с валуном на отмели. Сколько лет он так уже лежал – неизвестно, но никому не было дела, никто не сообщал об этих обломках, только одинокий рыбак лениво копался возле них, теша себя надеждой откопать еще что-то ценное. Как ни странно, иногда и правда откапывали. Помимо самолета вдали, надетый на пики рифов, ржавел остров разбитого о скалы небольшого катера.

Вскоре с дороги вдоль побережья пришлось съехать, и через некоторое время перед глазами поплыли неприятно знакомые места. И снова этот мост, посеченный осколками снарядов, который Джейс пересекала в третий раз, и снова вдали мелькнул остров, где убили Оливера. Но эти воспоминания, хлестнувшие плетью, только добавили решимости: с Лизой такого не случится, тем более, она несла ответственность еще и за Дейзи. Она уже не та, которая бежала на помощь Оливеру, в ней уже умерло несколько человек, выплавляя все новых и новых фениксов из пепла прошлых личностей.

«Не живу – бьюсь рыбой об лед», – только с печалью подумал кто-то на задворках бреда.

Комментарий к 76. На распятии дорог Ну что? Кто-то добрался до этой главы? Я так смотрю: просмотры последней выложенной есть. Так вот... Кто смотрит, что вам мешает черкнуть мне два слова? Или хотя бы одно заветное “Проду?”, мне даже такого хватит, я рада буду любому вниманию, а то сложно судить. Понимаю, это тянет на эпопею. Еще грядет третья часть, в которой внимание будет сосредоточено на Ваасе и Цитре.

Замечаете? В первой – одинокая, сбитая с толку Джейс.

во второй – она и друзья.

Вот говорю... Прошу отзывов, а то немного тревожно, что народ смотрит первые главы, хотя по факту – не совсем, вернее, по статистике.

====== 77. С пулей в груди ======

Нелегко искать объяснения и оправдания,

С пулей в груди трудно быть непредвзятым.

Но разве чужая боль не есть наказанье?

И разве нет кары страшнее, чем быть виноватым?

© Flёur «Расскажи мне о своей катастрофе».

Ближе ко второй половине дня показалась и деревня Аманаки, но Герк и не думал останавливаться, бормоча что-то. Взгляд его был ясен и целеустремлен, он точно просил удачи, чтобы не встретить на пути пиратов. Может, и не просил, а просто снова вел одному ему ведомыми тропами контрабандистов. Но все-таки казалось, что центральная часть острова стала чуть тише. Они и правда не встретили ни единой машины. Однако у самой деревни мужчина все-таки затормозил, стирая пот со лба. Водитель устал, тем более еще предстояло проникать на мистический корабль. О, хоть бы он оказался реальным! Да еще найти бы лодку. Вот о чем он еще и не думал, снова ожидая подарка судьбы, точно не пугаясь, что могло бы приключиться, не случись в деревне людей с джипом. Хотя кто для него эта Лиза? Кто для него Джейс? Какие-то несчастные девушки, которых и на острове проживало немало. Всем-то помогать он не вызывался, да и с ними пошел не иначе обещаниями Дейзи остаться с ним. Хотелось верить, что женщина не только из-за отчаянного положения выбрала этого богатыря «с приветом».

Вот снова маячила деревня ракьят, обнесенная железным забором. Да смешно называть забором: одни дыры и прорехи, даром только укреплением служили земляные валы.

В деревне незваных гостей не ждали, с недоверием вышли навстречу несколько молодых крепких парней. Джейс инстинктивно поежилась от вида смуглых хмурых дюжих молодцев с автоматами наперевес: слишком еще свежа была память о том дне, когда ее изгнали, слишком мало времени прошло, чтобы заросла рана на наполовину отрубленном мизинце, оставшаяся вечным напоминанием о том дне, когда оказалось, что союзников тоже можно убивать, потому что ведут себя не лучше врагов. Слишком явно в подсознании вспомнился запах резкого одеколона… Запахи порой врезаются в память лучше всяких слов и картинок. Она не помнила лиц тех, кого убила, зато отчетливо ощущала кожей запястий руки Вааса, которые повелевали застрелить тех двоих ракьят. В тот день все смешалось: небо, земля.

Показалось, словно если даже смотреть в небо, ничего не останется, кроме грязи под ногами. И если бы не Герк и Дейзи, если бы… Нет, слово «если» здесь не действовало. Миллионы «если» вели к смерти, а она все еще оставалась живой, хотя, казалось, ушла на дно тяжелым камнем, привязанным к ногам Райли, сгорела лодкой, уносящей в закат тело Оливера. Но все еще жила. И не знала, кто враг, кто друг. Уже не ведала, не могла разобраться в мире хитрых стратегий и тактик, в мире, где боролись интересы и вращались веретенами деньги, плетя кровавые нити из разломанных судеб.

И вот снова оказалась у деревни, где все начиналось. На острове все повторялось.

А в деревне бегали забавные мартышки, ходили люди. И так не хотелось ненавидеть их, ведь стоило ненавидеть пиратов. В конце концов, что сделала ей женщина с ребенком, которая собирала лиловые цветы у забора? Что сделал ей парень, метущий порог большого дома старейшины? Но отчего же и они казались виновными? Они сделали ей больно. И кто-то в ней, какое-то чудовище, желало мстить всем, каждому, кто был хоть как-то связан с Цитрой. Безумие! Это безумие…

Бред прорывался вулканами, зрел фурункулами в вечерней духоте, а над головой алели облака и солнце все дальше скалывалось за дальние острова неизвестного архипелага, что маячили далеко за горизонтом, только просматривались они у берега моря, Джейс просто знала, что они там есть. Может, и нет. Может, мир каждый раз исчезал, стоит только отвернуться. Деревня существовала словно внутри какого-то существа, из нее небо виделось только через зеленое переплетение ветвей.

Герк тем временем, крякнув, выкатился из-за руля, потягиваясь.

Дейзи последовала за ним. Джейс сослалась на то, что сторожит машину, не двинулась с места, как влитая, нервно вцепившись в винтовку. И сторожила она не машину от врагов, а местных от себя.

«Вон из моей головы!» – крикнула она на себя, когда в сознании возникла смеющаяся фигура Вааса, и снова он твердил, что он прав, во многом прав, но ведь во многом неправ. Неправ с тех пор, как посмел убить того, с кем раньше был заодно. С тех пор любая его мысль, любое его верное слово – не истина, а яд, не буквы, а смрад. Но – о, ужас – он словно предсказывал все, что случилось с ней! Впрочем, это не умаляло ненависти к нему. Впрочем, нет. Ненавидела она тех, кто не слышал, тех, кто строил преграды из убеждений, тех, кто травил, не желая слушать. За это она теперь ненавидела ракьят, не зная, как доказать себе, что не все подобны тем двоим недалеким идиотам с «Ржавого Двора». Но покалеченное сознание не верило, как бы разум ни пытался убедить, сотрясая грудную клетку бессильным гневом.

А Герк повстречал общего старого знакомого на окраине деревни, объясняя, что они здесь забыли. Дени понял его с полуслова, но будто избегал глядеть на Джейс. Конечно! Она же источник распространения заразы несчастий на мистическом уровне. Если жрица это почувствовала, если ей так показалось, значит, не стоит лишний раз контактировать с сакрально «нечистым» существом, ведь это как анти-талисман, а настоящий талисман им был нужен как никогда.

– Как жизнь, Дени? – в своей сонливой манере спрашивал Герк.

– Герк! Мы перешли в наступление! – с надрывным воодушевлением восклицал Дени, глаза его сияли, лихорадочно, воодушевленно. – Аванпост возле лагуны! Ржавый двор! Все наше на запад до пересечения трех рек!

– Отлично, дружище! Так держать! – хлопнул его по плечу Герк.

Они еще о чем-то говорили, но Джейс не слышала. Или не слушала, погруженная в унылое забытье ожидания. Остановка в пути вводила ее в ступор: когда еще подскакивали на кочках и тряслись в дороге, мысли о том, где достать лодку, что ждало на неизвестном острове, могли не донимать. При остановке транспорта они заполнили всю голову, точно пчелы крупный улей.

Вскоре Герк и Дейзи вернулись с немного растерянным видом, держа в руках какую-то провизию и воду. Контрабандист удивленно протянул, обращаясь недвусмысленно к Джейс:

– Помощи они нам не предоставят, но вроде как слышали о каком-то корабле, который прибывает к тому островку на западе.

– Так поехали! – пожала плечами она, не понимая, чем обязана таким пристальным вниманием. Вернее, догадываясь, но надеясь избежать этой темы. Каково же это носить на себе клеймо жрицы, метку проклятой, почти как прокаженной!

– Ну, дай перекурить! Здесь уже рукой подать, вон за той горой переправа по отмели, а там и до самой западной точки недалеко. Мы вот тут сейчас посидим немного, – затараторил, словно попугай, Герк, но затем с неохотой протянул. – В деревню тебя что-то не пускают, кому ты так насолила?

– Не понравилась их жрице, – поморщившись жестко с насмешкой и пренебрежением, бросила Джейс. Цитра – вот еще один объект, который вызывал ненависть. Итак, Хойт – ненависть, Цитра – ненависть. Ваас… Необходимость убить и отомстить. Ракьят? Убедить бы себя, что они не равны имени Цитра. Но пока слабо удавалось. И собственный голос казался чужим. И в душе набухала озлобленность.

– Джейс, тебя травят? – обеспокоенное спрашивала вдобавок Дейзи.

– Как в школе, – оскалилась хмуро девушка, не представляя, насколько эта кривая гримаса напоминала в тот миг издевательское выражение на лице главаря, впрочем, лишь на миг. – Рожей, наверно, не вышла.