Текст книги "Нет вестей с небес (СИ)"

Автор книги: Сумеречный_Эльф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 52 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

====== 1-2-3. Как стремительно всё изменилось ======

Как стремительно всё изменилось – не осознать,

Расплываются буквы, никак не отыщется смысл.

© Flёur «После кораблекрушения»

Еще до рассвета из тумана выплыл гористый остров. Тропический архипелаг Рук обманчиво застыл, словно в долгом оцепенении архаических чудищ. Тихий Океан, точно оправдывая свое имя, только изредка вздыхал, прикасаясь к металлическим бортам небольшого корабля. Круглая сочная луна здесь казалась ближе к земле, ее колдовской свет искажал очертания предметов, отбрасывая нечеткие блики на гребни волн. Чудились силуэты, что скользили по воде; призраки погибших в пучине хватали обломки, тянули незримые руки. Но то лишь видения… Видения ли?

Джейс не нравилась эта тревожная ночь, девушка практически не спала. Терзала не легкая качка и не привычная ноющая боль в левой ноге, связанная с изменениями погоды. Скорее душевное беспокойство, смутные предчувствия, а может, вовсе не они, ведь простые люди не умеют предсказывать события. Если объяснять рационально, то сказывалось обычное недовольство тем, что снова впутали в авантюру, которая для нее не имела никакой практической ценности. И, как обычно, она безропотно согласилась. Потому что если не она, то кто?

Джейс хмурилась, наблюдая странные образы в духоте сонных видений. Ей приснился их корабль и свет прожектора, а она словно тонула в темных волнах. Видения прыгали испорченной пленкой: свет прожектора, ночь, корабль. Волны, остров. И жить еще хоть четверть века, но «повторится все, как встарь», все возобновляется затем, чтобы замкнуться кругом безумия. Но, может, по спирали? И в новом повторении есть тугой виток пружинный?

То лишь образы, сказания, легенды. Нет сказки страшнее реальности. Пленка вилась змеями кошмаров: катера, патроны, сталь. Все маячил странный силуэт человека. Он отдал приказ, наверное, главарь. И не знали об опасности те, кто шли к острову, оказавшись вдали от большой земли, цивилизации, закона.

Предчувствия и стресс так похожи, что люди научились выдавать первое за второе. И оставаться спокойными, списывая все на расшатанные нервы. Все эти образы мешали нормально выспаться. Увидев в узкий иллюминатор первые признаки зеленого, точно джунгли, рассвета, Джейс размяла широкие мускулистые плечи и вышла на палубу, чуть не запутавшись в лианах канатов.

В лицо ударил запах рыбы, пропитавший давным-давно весь корабль, что являлся медленно ржавевшим памятником семидесятых годов двадцатого века, эпохи расцвета рок-н-ролла и грубой обуви на платформе, эпохи ожидания будущего, не несущей безвкусного металлика и безжизненного глянца. Джейс не помнила те времена лично, да и корабль явно не застал рок-дискотек. Хотя, кто бы пригласил корабль? Девушка улыбнулась, вернее слабо попыталась, безуспешно стремясь выбросить из головы странные наваждения.

Джейс не могла отделаться от дурных предчувствий ни на палубе, ни при пробуждении, когда она слезала почти бесшумно с верхней койки в узкой каюте. Нижнюю полку занимала капитан Дейзи. Энергичную неутомимую женщину дружескими «выборами» назначили на эту должность, потому что она единственная из них хоть немного разбиралась в механике. Ржавой посудиной владел некий индус, с которым Райли договаривался лично, вроде как основываясь на рекомендации общих знакомых.

Гордое имя Райли носил младший брат Джейс. И этот темноволосый субъект двадцати трех лет отроду, заняв в начале путешествия единственную приличную каюту, мирно посапывал в предрассветный час в обнимку с Лизой, своей девушкой, членом экспедиции, который не имел никакой необходимости в нее отправляться. Разумеется, главным аргументом поездки за край света для нее являлся Райли, и Джейс откровенно не понимала такого рвения в неизвестность.

Да и вообще Джейс не нравилось все. С самого начала этой затеи. Но ничего лучшего она предложить не могла, а тут еще Оливер – жутко непутевый старинный приятель брата – поддержал Райли.

Мозгов белобрысая голова Оливера не содержала, считая, что ее лучше украшает кепка с неприличными надписями. А вот убеждать парень умел. Да и к его словам обычно прилагались деньги родителей, так что доводы всегда приобретали от этого несравнимо больший вес.

И Райли схватился за громкие обещания друга, точно утопающий за соломинку. А Джейс не умела убеждать, даже если лучше обоих молодых людей понимала рискованность затеи. Она не верила знакомым брата, но выбора не оставалось. В конце концов, не могла же она бросить младшего на попечение одной Лизы, которая, хоть и была отличницей из бедной семьи, все равно ничего не понимала в жизни. К тому же старшей сестре отводилась едва ли не главная роль во всем этом ненормальном плане, хотя она бы даром отдала ее первому встречному. Но нельзя: просил младший брат, который не осознавал, насколько все это изначально небезопасно и нелепо.

Девушку бил озноб, видимо, виной тому являлся контраст сырой духоты в каюте и свежего холодка на палубе, хотя в тропиках ночи были душными. После канадского климата непривычно. И почему людям так нравилось поджаривать бока на каких-нибудь Бали или любоваться на трансвеститов в духовке Таиланда? Она любила зиму, снег. От холода ведь легко сбежать, накинуть теплую вещь, а от жары можно избавиться только в ограниченном пространстве с кондиционером.

Да, от холода всегда спасает теплая одежда. Поэтому Джейс натянула поверх майки-матроски выцветший балахон, который назывался любимым свитером или водолазкой. Наверное, у каждого есть такой: кто-то в нем работает в саду, а кто-то отправляется на тропический остров. В сочетании с зелеными камуфляжными штанами и коричневыми военными сапогами неплохо должно было выручать от прохлады. Но не помогало, так что приходилось признать: тропики ни при чем, это нервы натянулись до предела. А почему, казалось бы?

Всего лишь остров, один из многих в массе обширного архипелага, ничейная территория. Но в предрассветной дымке очертания земли на миг показались похожими на гигантский череп, поросший сверху лесом. Джейс сжала мозолистыми ладонями перила борта, потрясла стриженной «под мальчика» головой.

«Череп с ирокезом… М-да, абзац! – подумала со скептичной усмешкой девушка. – Надо больше спать. Или начинать уже, в конце концов, пить антидепрессанты. Но я не хочу становиться овощем, черт возьми! Да… Если ничего не выйдет, то…»

Антидепрессанты казались приговором, потому что она привыкла справляться со всеми проблемами своими силами, своей волей. Но, кажется, не хватало их последнее время, будто подтачивал ее нервы и разум какой-то внутренний червь. Она скрывала ото всех, пыталась казаться спокойной, мало говорила, отводила глаза, не высказывала своего мнения лишний раз. Вот и ныне стояла на палубе, размеренно вдыхая морской воздух, надеясь так избавиться от безосновательной тревоги.

Корабль медленно пробуждался, наставало время сниматься с якоря. Утро обещало хорошую погоду, туман рассеивался, очертания черепа тоже исчезали.

Первой на палубу с зевками и потягиваниями вышла Дейзи, которая, быть может, тоже волновалась, но уж очень хотелось ей отправиться в море, в настоящее большое плавание. Хотя кто расскажет свои подлинные мотивы…

Большое плавание маленькому кораблю. И сердце билось, точно корабль, что соприкасается с волнами, и металл играет подтачивающую его непреложность мелодию в паре с водой. И что сильнее? Металл или вода? Вода или металл? Выбор.

Остров все приближался. И Джейс все больше бил озноб, она желала раздобыть бинокль, потому что, как показалось, от берега отделились несколько черных точек, которые сильно напоминали катера. Но, в конце концов, почему стоит бояться появления каких-то катеров? Путешественники даже не нарушали никаких законов. Пока что.

– Может, не стоит туда плыть? – тихо спросила Джейс низким голосом, ощущая, как комок холода формирует узел вокруг пупка.

– Плавает мусор, корабли ходят, – шутливо огрызнулась капитан судна, неутомимая блондинка Дейзи, собирая волосы в тугой хвостик.

– Извини, – по привычке понуро опустила плечи Джейс, хотя раньше она умела ходить с гордо поднятой головой. Сколько лет уже исполнилось этой привычке? Пять? Семь? С тех самых пор, как…

– Мы должны туда плыть, – вдоволь прозевавшись, воодушевленно встрял Райли, поправляя черную открытую майку. И о чем он только думал! В джунгли же шел, а там чего только ни водилось. Вот не кусали его клещи, вечно за ним следила сестра, когда они в лес отправлялись, заставляла закрывать шею. Но на этот раз Джейс промолчала; она безотчетно злилась на него, хотя природа этого гнева основывалась все на той же тревоге и заботе.

– Идти, – не преминула поправить Дейзи, но, в сущности, это являлось ее давней шуткой, которую она переняла от других моряков. Раньше она была старпомом на туристическом кораблике, сама выросла на озере, но с детства влюбилась в море. И вот ей представился шанс стать капитаном и отправиться в долгое плаванье, да еще она тем самым помогала друзьям.

– Окей, идти. Не важно, – отмахнулся Райли, пребывая, очевидно, в великолепном расположении духа, подтрунивая по старинной привычке над сестрой. – Но мы же должны добыть черного леопарда!

– Это браконьерство. Зачем я согласилась на это? – в сотый раз пробормотала Джейс, отворачиваясь, глядя, как зеленеющее небо напитывается синими красками. И только алой полосой светилось одно облако: солнце все ярче делало из зеленовато-лилового рыжий, а вскоре и вовсе кровавый. Джейс совершенно не нравился этот цвет.

– Ты меткий стрелок, – пожал невозмутимо плечами Райли, ведь они говорили об этом уже сотни раз, он уже множество раз вот так ее шантажировал. – Кто еще спасет наш загибающийся зоопарк?

– Не такой уж меткий, я просто занималась когда-то биатлоном, – бессильно сопротивлялась Джейс.

Что она могла сказать Райли? На нее возлагались такие надежды! Только они были связаны с откровенным нарушением закона. Оливер обещал всех «отмазать» в случае чего. Правда, его самого недавно едва «отмазали» после одной истории в клубе. Так он и оказался с ними, скрываясь от угроз неприятных знакомых.

– И очень успешно занималась! – делал вид, что подбадривает, Райли.

– В зоопарк нужны живые звери, – вздохнула Джейс, в сотый раз сомневаясь, что сможет помочь. Здесь уже даже не о законности-незаконности речь шла. В конце концов, стрелять в спортивные мишени – это не в живых зверей. Ведь спорт – это спорт. Охота – не спорт, как она считала, охота – злое дело. А уж об убийстве людей и говорить не приходилось. В спорте-то азарт и желание победы, без черной ненависти.

Да, биатлон. Может, зря Райли возлагал на нее такие надежды. Давно уже это было… Сколько лет прошло? Пять? Семь? Тогда-то нервы и подкосились. И чем больше она волновалась, тем пуще ныла и горела левая нога. Джейс устало сдавила колено, потерла связки под ним, потом плавно перешла к зарядке, разминая спину, стараясь так успокоиться, не обращая внимания на остальных. Быть может, они ее окружали нормальные, а она была слишком мнительной, «психованной».

– Для этого изобрели дротики со снотворным. Не дрейфь, у нас все схвачено, – хлопнул ее по плечу братец. – С документами тоже не прикопаются. Спасибо Оливеру.

– Все-таки я ощущаю себя в команде дилетантов и сумасбродов. Почему я всегда должна улаживать твои неприятности, Райли? – тихо восклицала старшая, пристально глядя на брата честными сизыми глазами.

– Потому что это семейный бизнес? – только невинно разводил руками Райли, а потом и вовсе пускал в ход плохой юмор и нелогичные аргументы: – И потому что ты моя старшая сестра? Хе-хе…

– Пошел ты, – выдохнула она, хотя никогда не могла на самом деле сердиться на него.

– Там отличные горы! Вот бы на дельтаплане полетать! Ты же обожаешь это? – пыталась подбодрить ее Дейзи, видя, как нервничает знакомая. Хотя обе неплохо понимали, что у них нет дельтапланов, только винтовка с дротиками снотворного и клетка.

Подругами они друг друга не называли. Вообще, Джейс ощущала себя несколько лишней в этой компании. Не считая двоих матросов, командированных владельцем судна, все собравшиеся являлись так или иначе друзьями Райли, а она… Кто она? Она – старшая сестра. И у нее когда-то было много своих приятелей, а потом этот круг постепенно начал таять, сужаться. И на просьбу брата откликнулся Оливер. А ей просить помощи оказалось не у кого. Выходит, у Райли получалось лучше налаживать контакты с людьми. Джейс тогда радовалась за него. Пусть не в ее жизни, пусть у нее не вышло, зато у него все получится. Она даже злилась, опасаясь исключительно за его благополучие. О своем счастье она уже давно не задумывалась. Жила и жила. Не выходило что-то, срывалось – ничего особенного, все в порядке, вернее, вообще никак, когда желать нечего. Можно и так. Она подозревала, что только Райли и бережет ее от тотальной апатии. Его печали и радости, решение его проблем. Только он. С тех самых пор, как…

– Это ты обожаешь. Мне вообще не нравится эта идея. Про остров ничего не сказано, путеводителей по нему нет, – уже открыто проявлялись признаки стресса.

– Да брось, что может случиться? Еще одна дыра на карте, но зато почти не тронутая цивилизацией. Зверья много! – возник Оливер, напяливая свою похабную кепку, каких у него, наверное, целая коллекция валялась с разными бессмысленными надписями. Помимо кепки на нем красовалась желтая толстовка с голубыми рукавами и синие просторные штаны. Кажется, он косил под рэпера или хип-хопера. Хотя «продукты» его звукозаписывающей студии даже Райли с трудом выдерживал. Но родители его без меры баловали. Да так парень и подсел на легкие наркотики от вседозволенности, нередко влипая в неприятные и опасные истории.

И всех этих людей Джейс научилась называть друзьями, ведь это были друзья Райли, а значит, и ее. Хуже всего, что ни в ком она не видела отклика на свои страхи.

Между тем, черные точки катеров все приближались, но девушка не могла предположить, кому они принадлежат, кто послал их. О, нет! Она почти догадывалась. Но эти подозрения слишком пугали ее, чтобы мозг пропустил их через КПП между разумом и ощущениями.

Поэтому она начала тихо насвистывать какую-то мелодию, похожую на колыбельную, надеясь, что так отгонит тревогу, думая раздраженно: «Итак, мы на ржавом корыте сомнительного владельца плывем к берегам некого острова Рук, надеясь наловить там животных и по поддельным документам провезти их домой, чтобы как-то привлечь людей в наш зоопарк. Дело обречено на провал. Все из-за Райли, он разорил бизнес отца, ну, или бизнес сам разорился. В любом случае, из-за „успеха“ нас всех рано или поздно посадят! Надеюсь, мы никого не поймаем».

Вот так хотели все от нее чего-то, вот так все использовали друг друга на рынке человеческих отношений. Хотя, конечно, этот рынок – ничто, игра цивилизованных безумцев по сравнению с рынком, где реально продают людей. Но как же страшно они сплелись. Глобализация, будущее, торговля, мировой рынок. И если бы хоть что-то менялось. «В надежде на изменение»…

К кораблю приближались три ржавые лодки; теперь их, черных тараканов, уже отчетливо видели все.

– Патруль? – не вникал Райли. Лиза, нарядившаяся точно на милую прогулку – в джинсы и ажурную кофточку – испуганно схватилась за плечо парня. Ее карие глаза заблестели от слез. Только этого здесь не хватало! Кажется, она поняла лучше Райли, что им грозит опасность похуже пресловутого патруля. Или же до смерти боялась и какого-нибудь катера пограничной охраны, потому что не привыкла нарушать правила. (Наверняка Райли ей соврал про контрабанду леопардов).

А Джейс слова не могла вымолвить, только вцепилась в перила так, что костяшки пальцев побелели: на катерах, рассчитанных на двух-трех человек, располагались стационарные пулеметы. Люди в красных майках направляли черные стволы прямо на корабль. Кем они могли быть? Джейс даже думать не хотела, хотя они с Дейзи первыми поняли, что происходит нечто опасное. Настолько, что описать нет слов. Смертельно опасное. Ни о чем подумать не успели, потому что экипаж ржавого корыта оглушил голос врага, выплюнутый из громкоговорителя:

– Сдавайтесь! Иначе мы откроем огонь!

«Пираты», – отчетливо раздалось в голове Джейс, которая отказывалась верить в реальность происходившего. Ведь в их безопасном мире эра пиратов прошла, канула в недра восемнадцатого века, став почвой для красивых легенд, приключенческих фильмов и рассказов; осталась сводками новостей из Сомали, не тихоокеанского региона. Но вот предстала сказка реальности – уродливая, жуткая, державшая на прицеле пулеметов.

Да никто не мог поверить, что это творилось именно с ними!

– Сдавайтесь!

Путешественники остолбенели, только на Джейс эти слова, прорезавшие слух через громкоговоритель, подействовали отрезвляюще. Она вдруг поняла, что Райли и все они оказались в намного большей опасности, чем крушение какого-то бизнеса. Выполнение приказа «сдаться» вовсе не означало, что их пощадят.

– Мы должны отстреливаться! – внезапно выпалила Джейс. – У нас есть оружие в рубке!

– Нет, Джейс! Не надо! Это их разозлит! У нас только одни дротики для охоты, – дрожащим голосом отозвался Райли.

– Все, мы сдаемся! – поднял высоко руки Оливер, прокричав. – Корабль ваш!

Кажется, все ее друзья были убеждены, что пираты захватят их, получат деньги и отпустят. Страшно, непредсказуемо, но их сознание не позволяло объективно оценить цену проигрыша без борьбы. Все по законам рынка, ведь надежда умирает последней, успев сотни раз обмануть, доводя до безумия.

Оливер-то точно был уверен, что его и здесь «отмажут», отец всегда вытаскивал его из неприятностей. В это путешествие парня отпустили, только чтобы спрятать на время от разборок с «дружками» по наркопритону, которым он задолжал, потому что недавно попался на сбыте и употреблении. Тогда его отец спас сыночка, выкупив его освобождение от тюремного заключения. Очевидно, теперь Оливер считал, что такой же фокус прокатит и с неведомыми захватчиками судна.

Райли и женщины верили Оливеру. Почему – не очень ясно. Все давно знали, что он балабол, но ходили перед ним на цыпочках, потому что он спонсировал их. В сложившейся ситуации, кажется, за это же были готовы сдаться в плен. Или просто струсили до потери пульса. Только Дейзи беспокойно рассматривала палубу, будто надеясь спрятаться или оказать сопротивление, но вскоре взгляд девушки померк, и она тоже сдалась. Все верно, ведь так учат во всех учебниках по технике безопасности: «в случае захвата не пытаться перечить». Остается лишь ждать помощи. Только от кого? Посреди океана на ничейной территории?

Джейс такой расклад не устраивал, она догадывалась, что одним выкупом здесь дело не обойдется. Пока пираты залезали на борт, точно при абордаже корабля, как в старину, девушка кинулась к рубке, думая, что кто-то из друзей последует за ней, уже рассчитывая, что в трюме можно забаррикадироваться.

Только бы успеть послать сигнал бедствия!

Нечто стальным кольцом сдавило ее разум, блокируя мысли и оценки – это все на потом. Кажется, она не испугалась бы убить и человека. Нет, она не думала, она просто не желала вот так опускать руки. Не просто так мучил ее страх, не без оснований пробегал волнами холод. Она рванулась в отчаянной попытке не сдаваться. И вновь не ради себя.

Однако ее плану не суждено было осуществиться: через борта слишком стремительно, нагло, по-хозяйски перелезали люди с оружием, кто в масках, кто без. Но не маски и не оружие делали их ужасными, а то, как они атаковали, то, как наползали тучей саранчи. И все не удавалось их сосчитать. Да и до счета ли!

От рубки отделяло каких-то три метра, но девушка только успела схватить пожарный топор со стены, когда перед ней замаячила фигура в красной майке и армейских штанах с наполовину закрытым смуглым лицом. Пират наставил на нее дуло автомата и на ломаном английском проговорил:

– Бросай оружие! Живо! Бросай оружие! Иначе тем *** не поздоровится!

Джейс еще не видела, что двое матросов, которые почти успели послать сигнал бедствия, пали первыми жертвами пиратского налета. Почти… Но не послали. И что на этот случай прописано в инструкциях по безопасности жизнедеятельности? От кого ждать помощи, когда от этого «почти» нет никакого толка? Отчаяние, паника, злость, образ брата – все смешалось, вспыхнуло, залепляя глаза пеплом.

Девушка вскинула топор, словно забыв, что ее с легкостью убьют одним выстрелом. Замахнулась. Но бросила взгляд на нос корабля и застыла: там поднявших руки друзей уже обступили люди в красных майках. Паршивый сброд с автоматами, некоторые с ножами. Один из них поигрывал мачете, клацая зубами и маниакально повторял:

– Свежее мясо!

Ненормальный, трясясь явно от наркотиков и предвкушения кровопролития, приближался к Райли. Тогда сердце Джейс сжалось в ледяной комок, что рвал изнутри острыми шипами.

Райли! Ее младший брат! Ее маленький брат!

И не важно, что младше он был всего на два года. Ведь двадцать пять для женщины – это уже возраст, а двадцать три для парня – это почти детство. Так всегда она к нему и относилась, испытывая практически материнские чувства. И вот теперь его, ее маленького брата, хотел убить какой-то обкуренный сумасшедший с ножом, а она стояла под прицелом!

Джейс стало все равно, она напрочь забыла, что в нее будут стрелять. Она видела только Райли, которого намеревались порезать на куски. Девушка вскинула пожарный топор, пытаясь проломить череп пирату, который преграждал ей путь.

Вероятно, будь она кем-то иным, не «белым» товаром, так бы ее и пристрелили, как собаку. Но пират, приложив больше усилий, чем при стрельбе, потрудился схватить ее руку с топором. Затем последовал удар в солнечное сплетение.

Она ощущала, как воздух покидает легкие, отчего в глазах начинали скакать разноцветные темные блики. А потом еще один удар по ногам, под колено, прямо по левой ноге, боль в которой уже не замечалась. Ох, это тело! Почему такое медленное, такое хрупкое, человеческое! А быть бы белой птицей, а быть бы бестелесным духом, что всегда стоит на страже, чтобы никто не смел тронуть брата. Но это просто человеческое тело в мире без чудес.

Она повалилась на палубу, точно мешок картошки. Джейс никогда не думала, что ее так легко победить. Ей все казалось, что с такой спортивной подготовкой она сможет отбиться от любых обидчиков, всегда сможет защитить Райли. Может, именно для этого она и начала заниматься спортом с детства. Не для себя, а чтобы к Райли, который не отличался физической силой, не приставали сверстники, не смели делать ему больно.

Да, со школьными хулиганами это проходило отлично. Но пираты оказались не в пример сильнее, точно твари из другого измерения. И теперь душа Джейс разрывалась не из-за того, что ее победили, что вот так повалили на палубу, а из-за того, что она не могла больше защитить Райли от опасности, пусть даже если угроза оказывалась в сотни раз сильнее нее. Девушка силилась подняться, но ее снова били, пинали ногами, так, что уже во рту ощущался солоноватый привкус крови.

– Охреневший сукин сын! – рычал на ее упорство пират.

– Райли, – только прохрипела она, но ее несколько раз ударили головой о палубу. Хотя бы успела увидеть, что другие пираты остановили того трясущегося обкуренного маньяка с мачете, отталкивая его от пленников с грубой бранью:

– О***л? Ваас запретил убивать заложников! А ему еще Хойт запретил! Это, ***, бизнес наш!

Перед тем, как совершенно потерять сознание, Джейс успела понять, что их всех намерены захватить в плен с целью выкупа. Или не успела. Что ж… Может, прав оказался Оливер, когда не сопротивлялся. По крайней мере, голову не разбили.

Вот только Оливеру было чем платить, вернее, его отцу было, а у них с братом последнее ушло в надежду на этот проклятый остров. Может, Райли об этом еще не подозревал, а она уже знала, что за душой у нее ничего не осталось. И она могла догадаться, чем чревата невозможность выплатить выкуп, но только сознание покинуло ее.

Комментарий к 1-2-3. Как стремительно всё изменилось Важно запомнить из главы: прибыли на остров за черным леопардом ради спасения семейного дела – зоопарка.

====== 4-5-6-7. Кто-то плачет, а кто-то молчит ======

И вот кто-то плачет, а кто-то молчит,

А кто-то так рад, кто-то так рад…

© Кино «Мама, мы все тяжело больны»

Воздух – тоже роскошь, воздух нужнее воды, воздух – роскошь не для всех, ясность мыслей – не для всех. Череп острова вился туманами, обманными снами, чувствами, словами. Зачем обманными? Зачем чужими?

Липкое. Все липкое, заскорузлое. Начало конца или начало после конца, конца после начала. Тени через Стикс проходили насквозь. Этот берег и тот, чет-нечет-чет. Гул света в глазах прахом лиственным.

Она не сразу поняла, что липкое – это кровь, запекшаяся на ее пшеничных с рыжими подпалинами волосах.

Взведенные руки, заломленные локтями вперед за голову, так, что ни вдохнуть, ни голову повернуть. Руки и ружья – что кому нужно. Взведенный курок и заломленные руки – слишком много взаимосвязи, чтобы назвать не единым словом, если слова живые едины всегда, а мертвые в разброде на вечное никогда. И мертвых слов ряды выстраивались инфразвуком, мир отзывался в головах нечетким стуком ругани и борьбы. А о себе не думала, да, боль, да, тело, да… В плену. Она. Но… Рядом слышалось тихое-тихое до боли знакомое всхлипывание. Это был Райли. Жив!

Он плакал. Конечно, он очень боялся. А когда боялся, всегда плакал и бежал к ней, к старшей сестре. Это могла быть гроза или мальчишки из школы, или еще что-нибудь, чего он пугался, от чего страдал. Он всегда несся к старшей сестре. Хотя, казалось бы, всего два года разницы, но он всегда верил, что рядом с ней будет безопасно. Когда он повзрослел, старался не плакать, но вот сейчас, в тесной клетке, также привязанный тугими грубыми веревками за запястья, брат плакал от страха, от ужаса произошедшего.

Знакомо, тихо-тихо всхлипывая, так, что только она слышала, а по лицу его едва заметно бежали мокрые дорожки слез. Джейс не видела, она просто знала. И как же страдала, что не имеет никакой силы, чтобы помочь! Она даже не могла открыть глаза, потому что их залила запекшаяся кровь. Голова нещадно болела, но пострадавшая надеялась, что обошлось без сотрясения.

Понемногу возвращаясь из небытия, Джейс начинала ощущать, как нещадно избито ее тело. Непроизвольно проверила кончиком языка крупные резцы, на которых ощущался привкус крови – нет, зубы целы, били не по лицу, значит. Хотя она не помнила, как именно ее вырубили. Да это и не имело значения.

Все достаточно сильно размыто, все достаточно сильно разбито, все сломано, цепями прибито, ветвями привито, лианами, снами наизнанку, сердцем снаружи. Никому не нужно. Никто не помнит, и нет дела, нет дела. Дела есть, когда созидание, а не разрушение. Страшные дела разрушения, разложения, гниения. А вокруг красота, а вокруг природа чиста, а вокруг орхидеи цвели. И клетка. И кровь. И слезы брата.

Мир кружился, мир замкнулся в бамбуковой клетке. Мир веревками привязали напротив другого мира, а шаги хаоса послышались возле клетки. Хаос дышал перегаром. Хаос твердил страшным голосом с ломаным испанским акцентом, который придавал еще больше спеси пренебрежительным интонациям.

Хаос. Как будто спокойный, но в этом спокойствии содержался краткий миг тишины пред цунами:

– Что-то новое. Даже не ***ные мажоры. Да… Зверья им захотелось, а оказалось, на острове есть лесничий. Все хотят урвать от этой жизни. Да, это нормально, нормально, но, *, когда кажется, что ты, мелкий м*к, урвал свое, приходит зверь крупнее и сжирает тебя. Закон жизни, ***ая теория эволюции.

И поднялась волна цунами, голос стал невыносимо громким, особенно в болящей голове, когда Джейс старательно пыталась разлепить глаза, сфокусировать взгляд, а хаос рявкнул:

– На меня смотри, ***!

Она наконец приоткрыла глаза. Какие великие свершения случаются, когда невозможно достигнуть простого! Разлепила веки, глянула, наверное, исподлобья, потому что ему, тюремщику, не понравилось.

Сквозь прутья замаячило лицо человека с короткой черной бородой-эспаньолкой, не очень молодого, но и далеко не старого, не понять какого, лет тридцати с чем-то, наверное. Но не разглядеть, тем более, что остров укрывала предрассветная пелена.

Выходит, прошли сутки, целые сутки вне смерти и сна, целые сутки, в течение которых Райли мог пострадать. Вовсе сгинуть без вести. Нет, Райли был здесь, живой. И это тоже радость, даже если в клетке и неясно, что будет потом.

«Потом» отсекал разностью миров этот страшный хаос с ирокезом на голове, где шрам перерезал левую ее половину от короткой черной брови до затылка. Хаос с темными кругами под мутными глазами, которые он то самодовольно щурил, то безумно таращил, притом смена эмоций не согласовывалась с объективными событиями, происходила ненормально быстро.

И хаос обращался к ней, а не к Райли, присутствие которого не воспринимал, будто не человек находился перед ним, а пустое место. Джейс, не имея сил и возможности поднять голову, глядела, наверное, и правда исподлобья. Этот взгляд трактовался слишком превратно, или же намеренно превратно, потому что хаос, презрительно осклабившись на миг, точно акула, на удивление ровными зубами, приказывал, снова повышая голос:

– Меньше ***ва гонора! Ты никто здесь! Ты… – но он развел в стороны руками, точно рассекая волну, отошел на пару шагов от клетки, говоря, очевидно, себе. – Но ладно. Ладно… Я спокоен, – но снова метнулся к прутьям, как тигр, рыча: – Видишь, насколько я спокоен? Ты, ***, еще не видишь?

Она молчала. А он встал возле клетки, облокотившись на прутья, вытягивая шею. Казался гигантским, может, только казался. Мускулистый пират в красной майке и вытертых джинсах нависал, как скала над морем, как пласт песка в карьере, что может осыпаться в любой миг…

Песок в часах времени скитался по кругу. Не нужны друг другу люди, пружиной натянутые в витках повторений. Вот только пружины все были лишь от пистолетов. Да, пистолет и впрямь покоился в кобуре на кожаном поясе джинсов. Самое настоящее боевое оружие, которого Джейс уже успела насмотреться словно бы на всю жизнь за короткий вчерашний день. И знала, что предстоит еще увидеть немало.

А пирату не нравилось ее молчание. Хоть и любое слово могло снова спровоцировать его. Однако молчание тоже оказалось словом.

– Немой, ***, немой? – продолжался невозможный грохот его голоса, но вскоре сменился на спокойное, плавное: – А, хотя, это даже лучше, это лучше, чем болтливые паникеры, чем эти *** сыночки. Ты, парень, видно не из таких.