Текст книги "Back to Black (СИ)"
Автор книги: Stasy Evans
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 47 страниц)
– Счастливого Рождества.
Перси поднял на неё удивленный взгляд и слегка улыбнулся, поправив на переносице очки.
– И тебе счастливого Рождества, Сиерра.
В его низком и не по годам мужественном голосе было что-то такое уютное, когда он говорил пожелание, что у Сиерры внутри все странно сжалось от неких незнакомых ранее нахлынувших эмоций.
И почему-то из всех пожеланий счастливого Рождества именно это было самым тёплым.
Сиерра любила Рождество. Они вместе с Дорой по традиции роскошно, но слишком аляписто украшали пушистую ёлку высотой до самого потолка; обе старались навешать на неё всего и побольше, совершенно не сходясь во вкусах. Тэд сетовал, что эти девчонки постоянно портят символ Рождества, Андромеда же только тихонько хихикала. В ее юношестве этот праздник и подход к нему был скупой на эмоции и до нелепого консервативный. Сухая аристократия, десятки блюд и разговоры о возвышенном всегда нагоняли на юную мисс Блэк тоску. Никакого чуда, никакой сказки даже в мире чародейства и волшебства. Поэтому сейчас, глядя на дочь и племянницу, которые хохотали и безбожно издевались над внешним видом ели, она мысленно благодарила Мерлина, что может подарить девочкам то, чего не было у неё самой.
Рождественский ужин семья Тонкс тоже готовила вместе: Тэд занимался мясом, Меда готовила гарнир и салаты, а кузины были заняты приготовлением закусок. Порой у Нимфадоры они получались кривыми и не очень умелыми, и Сиерра не упускала возможности подтрунивать, за что неизменно получала болезненные тычки под рёбра.
– Меда, твоя дочь никогда не выйдет замуж, потому что ее супруг либо помрет с голода, либо отравится стряпней.
– Может, я не хочу замуж! – возмутилась та и надула губы. – И, вообще, по-моему все не так плохо, просто на вид это… не очень.
– Не очень? – расхохоталась Сиерра. – Это самое уродливое, что я видела в этой жизни!
– В зеркало посмотри, – парировала Дора.
– Ты самая настоящая задница, Нимфадора!
– Не называй меня Нимфадорой!
– Девочки, перестаньте, иначе мы ничего не успеем, – мягко осадила Андромеда.
Некоторое время девочки готовили молча и недовольно сопели, но вскоре на кухне семейства Тонкс снова можно было услышать их шутливые переругивания и звонкий смех.
Вечером они вчетвером собрались за круглым столом, зажгли свечи во всей гостиной, с помощью магии гирлянда на ели загорелась, и Сиерра почувствовала щемящее чувство нежности и любви к этим людям, этому дому, этой жизни. Но где-то глубоко внутри ее съедало чувство невыразимой тоски по той другой жизни, которой она была лишена: где жива мама и где папа не беглый преступник и убийца. Заметив тень грусти на лице племянницы, Андромеда украдкой сжала ее руку и ободряюще улыбнулась.
После ужина Сиерра лежала в темноте в своей постели и размышляла, как же ей пробраться в Касл Комб: Дора и Тэд точно ей откажут, но ведь и тетя может побояться за ее сохранность.
Словно почувствовав мысли девушки, в дверь коротко постучали, а затем в проеме показалась женская фигура.
– Не спишь?
– Нет, входи.
Сиерра включила свет и села, облокотившись на подушки. Андромеда уже избавилась от своего элегантного платья и дорогих украшений, смыла праздничный макияж и распустила высокую причёску, позволяя густым волосам струиться по плечам и спине женщины. Сиерра однажды хотела бы стать такой же изящной и потрясающей, какой была ее тётушка, сочетавшая в себе строгость и доброту, лёд и пламя, презрение и любовь.
– Дорогая, я хотела спросить…
Миссис Тонкс присела на край постели девушки.
– Может, это глупости, но мне показалось, что ты какая-то грустная. У тебя все в порядке?
– В порядке ровно настолько, насколько это может быть в данной ситуации, – усмехнулась Сиерра.
– То, что Сириус так легко проникнул в Хогвартс – это безобразие. – Женщина нахмурилась. – Дора даже хотела забрать тебя из школы, пока его не поймают.
– Это лишнее, – отмахнулась девушка. – Ты знала, что папа и наш преподаватель защиты от темных искусств дружили?
– Ремус Люпин? Да, разумеется. Я даже допустила мысль, что он может помогать Сириусу по старой памяти.
– Я тоже стала так думать в последние дни, – призналась Сиерра. – Что, если это так? Ведь как иначе он проникал в школу с такой лёгкостью и также незаметно исчезал?
– Послушай, Ремус Люпин – человек чести, и он очень тяжело переживал случившееся, так злился на Сириуса… Не думаю, что он бы стал ему помогать. Более доброго и честного человека я в жизни не встречала.
Сиерра неуверенно кивнула и на некоторое время замолчала, не решаясь озвучить свою просьбу.
– Меда, я должна тебя кое о чем попросить… Не отказывай сразу, а выслушай.
Женщина напряглась, но выдавила слабую улыбку и согласно кивнула.
– Я хочу попасть в Касл Комб – дом моей матери. Это единственное место, где могли остаться папины вещи, и я хочу на них взглянуть.
– Нет, – резко ответила Андромеда. – Это опасно, так как это одно из мест, где может появиться Сириус.
– Он же не идиот, чтобы посещать места, в которых его могут поджидать мракоборцы.
– Однако в Хогвартсе он появился самым наглым образом, присущим именно его взбалмошному характеру.
– Вряд ли он будет рисковать и менять локацию, не будучи уверенным в том, что я окажусь там. Наверняка, он ещё летом проверил этот дом.
Женщина на мгновение задумалась и под умоляющим взглядом племянницы вздохнула.
– Прошу, Меда… Я хочу хоть немного узнать свою семью. Смотрю на вас троих, и сердце сжимается от тоски, что я лишена своих родителей, и самое страшное – я практически ничего о них не знаю. Я не прошу тебя отпустить меня одну, я прошу пойти со мной.
Женщина покачала головой.
– Дора и Тэд не должны об этом знать по понятным причинам. Как только он будут заняты работой, мы отправимся туда.
– Спасибо, ты лучшая!
Сиерра просияла и крепко обняла свою тетю. Та обняла ее в ответ и устало вздохнула.
– Надеюсь, я не пожалею об этом.
Вскоре такая возможность представилась. Нимфадора упорхнула в аврорат, а Тэд отправился на пару дней к своим родителям. Андромеда максимально правдоподобно заверила мужа, что необходимость находиться рядом с Сиеррой очень веская, поэтому отправиться с ними она никак не может.
Как только входная дверь закрылась, уничтожая последнее препятствие на пути к цели, женщина хлопнула в ладони и мягко улыбнулась племяннице.
– Не передумала?
– И не рассчитывай, – заносчиво ответила девушка и скривила губы в улыбке.
– Я знала, что ты так и ответишь. Что ж, тогда нам стоит поторопиться, не хочу оставаться там дотемна.
Сиерра ловко надела чёрное пальто, закуталась в красный шарф и подала руку тете для аппарации.
Заснеженный Касл Комб встретил гостей непривычной оживленностью. Всюду сновали компании людей, а с площади – возле высокой роскошной ели, толпились дети: их заливистый смех и радостные визги вселяли невероятное тепло и уют. Случайные прохожие оборачивались, увидев незнакомые лица, но вскоре их внимание таяло, словно снег от первых лучей солнца.
– Приняли нас за туристов, – озвучила свою мысль Андромеда.
Сиерра кивнула и по пути принялась рассматривать деревню. Она помнила эти крохотные дома, тесно пристроенные друг к другу, помнила эту статую посреди площади, установленную в честь основателя Касл Комб, помнила и скользкую брусчатку, на которой зимой не раз падала. Из ближайших кофеен исходили разнообразные удивительные ароматы, так и манившие зайти внутрь. Жители, встречаясь на улице, доброжелательно улыбались друг другу и заводили непринужденные беседы, словно были членами одной большой семьи.
Сиерра смотрела на резвящихся в снегу детей и с тоской в сердце вспоминала себя: ещё девять лет назад на их месте была она и также весело играла в снежки со своим самым верным и надёжным другом – мальчишкой по имени Макс. Когда они проходили мимо его прежнего дома, Сиерра остановилась и стала вглядываться в окна, гадая, как он сейчас и по-прежнему ли живет здесь.
– Все в порядке?
Андромеда мягко опустила руку на плечо племянницы.
– Да, просто чертовы воспоминания, – прошептала девушка и закрыла глаза, втягивая в себя свежий морозный воздух, пропахший запахом жаренных каштанов и кофе.
– Мы можем вернуться домой в любое время.
– Нет, – строго сказала Сиерра и нахмурилась. – Я должна сделать то, зачем пришла сюда.
Чем дальше путницы шли, тем людей становилось меньше. На окраине дома редели, уступая место холмам и бескрайнему лесу, и у самой его кромки показался до боли знакомый особняк. От его ветхого и тоскливого вида у Сиерры сжалось сердце, ведь она помнила дом другим: большим, светлым и уютным, а участок – аккуратным.
Железная дверь ограды протяжно заскрипела, впуская их внутрь. Сиерра остановилась возле грязного заброшенного фонтана и едва подавила горячие слёзы, что уже давно просятся наружу.
Андромеда протянула племяннице ключи от дома и вопросительно вскинула брови.
Внутри все было ещё хуже.
Плотный слой пыли обволакивал каждую поверхность мебели, которая от холода и сырости потеряла первозданный вид роскоши. Сиерра прерывисто вздохнула, осмотревшись.
– Все на своих местах, как будто мама не умирала, а я не покидала свой дом на долгих девять лет.
Женщина не знала, что ответить, поэтому лишь молча кивнула и подошла к окну.
– Я не стану ходить за тобой по пятам, как надзиратель, – произнесла она. – Я не имею права отбирать у тебя этот момент.
– Спасибо.
Сиерра грустно улыбнулась и прошла к лестнице. Половицы протяжно заскрипели под весом ее тела, и на миг девушке показалось, что они непременно провалятся, но этого не произошло. Она заглянула в свою спальню и замерла на пороге.
Аккуратно заправленная постель, но игрушки так и остались разбросанными по всему полу, словно никто не уходил на долгие годы. Сиерра осторожно подняла с пола свою любимую дорогую куклу, которую ей на день рождения подарил папа, и осторожно присела на край кровати. Пружины издали недовольный скрип, но девушка этого не заметила, вглядываясь в голубые глаза темноволосой куклы.
« – Она так похожа на тебя, Сиерра, – с ласковой улыбкой произнёс Сириус.
– Она гораздо красивее меня, – обиженно буркнула темноволосая девчонка с двумя косичками.
– Не глупи, детка, ты вырастешь и станешь ещё краше, чем она.
– Обещаешь? – Девчонка взглянула на своего отца глазами, полными наивной надежды.
– Разумеется. Ты ведь знаешь, что я всегда сдерживаю обещания?»
Нахлынувшие воспоминания сдавили грудную клетку волной подступающих рыданий. Сиерра обняла куклу и зажмурмлась, сдерживая горячие слёзы, но они так сильно разъедали глаза, что девушка больше не могла сопротивляться. Шмыгнув носом, она стала тихонько хныкать, а слёзы все текли и текли…
Спрятав уже не такую красивую, как раньше, куклу в сумку, Сиерра бросила последний взгляд на комнату и вышла, тихонько закрыв за собой дверь.
В спальне мамы тоже не было никаких изменений: на столике возле зеркала так и остались лежать различные косметические принадлежности. Взгляд зацепился за красивый флакон жутко дорогих духов, которые мама так любила. Сиерра не удержалась и брызнула ими на своё запястье, после чего в нос ударил нежный запах жасмина – так пахла мама.
– Если бы я знала, что это так больно, то ни за что бы не вернулась сюда, – прошептала девушка, но все же убрала флакон в свою сумку.
В шкафу по-прежнему висели ее вещи: платья из роскошного шелка, строгие костюмы, а внизу выстраивались в два ряда туфли на умопомрачительной высоты каблуках.
– Явно я пошла не в тебя, матушка, – усмехнулась она и закрыла шкаф.
Сиерра подошла к окну и устремила взгляд вдаль, где бесконечным бело-зелёным полотном расстилался лес.
Немногочисленные вещи Сириуса она отыскала на чердаке. Они уместились всего в две коробки, и от этого внутри стало очень грустно. Неужели это все, что от него осталось? И вот теперь это здесь: всеми брошенное пылится на чердаке в богом забытой деревне.
Не обращая внимание на холод, Сиерра уселась на пол и стала осторожно рассматривать содержимое коробок.
Внутри было много барахла: какие-то значки, флаеры с концертов, плакаты, но попадалось и кое-что интересное. Например, виниловые пластинки The Beatles, Queen, Led Zeppelin, AC/DC и Pink Floyd, которые, судя по их плачевному состоянию, были самыми любимыми. Гриффиндорский шарф, который, казалось, до сих пор источал запах Сириуса Блэка. Сиерра прислонила его к лицу и втянула воздух поглубже, почувствовав знакомый аромат резкого парфюма и табака. Чуть ниже лежала тяжелая косуха с звенящими заклепками и ремнями, потертая от времени, но видно, что самая любимая. Сиерра так и представила, как юный Сириус Блэк, стоя в этой куртке, курит сигарету, облокотившись на байк, и клеит смущенных девчонок.
Здесь же девушка обнаружила альбом с колдографиями, на которых, в основном, был сам Сириус – молодой и счастливый, его друзья с такими же горящими глазами, полными жажды к жизни, однокурсники и однокурсницы, а в самом конце Сиерра обнаружила две особенные колдографии: на одной из них был Сириус, обнимающий рыжеволосую и красивую девушку, она смеялась, а затем целовала юношу в щеку, на что тот довольно жмурился. В этой счастливой девушке Сиерра узнала свою мать. А на соседней странице Сириус играл со смеющейся темноволосой девочкой с большими белыми бантами на голове. И было в его взгляде и улыбке столько нежности и любви, что она даже не заметила, как вновь начала плакать. Соленые капли все капали и капали на колдо маленькой Сиерры в сильных объятиях своего отца.
С силой захлопнув альбом, девушка ещё долго сидела в тишине, глядя в одну точку невидящим взглядом. Как могло случиться так, что однажды жизни всех этих счастливых людей рухнули? И она могла поклясться чем угодно, что тот человек из обветшалых коробок и старого альбома точно не убийца.
Спрятав пластинки, шарф и две дорогие сердцу колдографии в сумку, Сиерра сложила остальное обратно в коробку и вернулась к тете, которая, верно, совсем ее заждалась.
Увидев покрасневшие глаза племянницы, Андромеда не стала задавать лишних вопросов и просто молча направилась наружу вслед за ней.
Несмотря ни на что, Сиерра захотела прогуляться по Касл Комб. Она жадно осматривала окрестности тёплым, но печальным взглядом, однако в какой-то момент остановилась и уставилась на кудрявого широкоплечего юношу.
– Сиерра? – осторожно позвала Меда.
Но девушка не ответила и направилась прямиком к парню.
– Макс! – окликнула его она.
Юноша обернулся и нахмурил брови, пытаясь понять, кто эта девушка перед ним. Через пару мгновений в его зелёных глазах промелькнуло понимание, быстро сменившееся изумлением.
– Сиерра, ты ли это?
Блэк ему улыбнулась и, словно в смущении, опустила взгляд.
– Мы столько не виделись, а ты по-прежнему ломаешь комедию. Иди сюда, глупая.
Он раскрыл руки для объятий, и Сиерра, немного помедлив, с радостью обняла его в ответ.
– Черт, Макс, когда ты успел стать таким шкафом? Я помню тебя совсем щуплым.
– Не терял времени даром, – засмеялся тот, демонстрируя ровные белые зубы. – Лучше расскажи, как ты? Нам ведь даже не удалось попрощаться тогда.
Сиерра грустно улыбнулась.
– Да, все произошло слишком быстро.
– Что за красотка с тобой? – Макс кивнул на Андромеду и обезоруживающе ей улыбнулся. На расстроянии она не слышала его слов и дружелюбно помахала в ответ.
Сиерра прыснула.
– Старшая сестра? Признавайся.
– Это моя тетя, придурок. Она плотно замужем, и ее дочь старше тебя на четыре года.
Юноша усмехнулся.
– И так всегда! Но, Сиерра, что тебя привело сюда спустя столько лет?
– У меня много вопросов, ответы на которые я хотела найти здесь.
– Нашла? – искренне поинтересовался Макс.
– Частично, – уклончиво ответила она.
– Слушай, не хочешь зайти? – Он указал на свой дом. – И тетушку свою пригласи.
Глядя на его озорную улыбку, Сиерра звонко засмеялась.
– Ты неисправим!
– Я серьезно, заходите. Мама испекла черничный пирог, ягоды для которого собраны в этом самом лесу.
Блэк обернулась на скучающую Меду и виновато улыбнулась своему собеседнику.
– Прости, Макс, как-нибудь в другой раз. Но спасибо за приглашение.
– А следующий раз будет снова лет через десять? – с ноткой укора поинтересовался он.
– Макс, – Сиерра улыбнулась, – через полтора года по праву наследства этот дом перейдёт мне в собственность, так что ещё ни раз выпьем чаю с пирогом или чего покрепче.
– Ох, Сиерра, не пью я с красивыми дамами «чего покрепче».
Девушка расхохоталась.
– Не можешь контролировать своё мужское нутро?
– Типа того, – усмехнулся он. – В любом случае, буду рад поболтать подольше.
– Рада была тебя видеть, Макс, – честно призналась девушка и на прощание коснулась его руки.
Когда она подходила к Андромеде, видя ухмылку на губах тети, Макс ее окликнул.
– Кстати, летом у твоего дома некоторое время ошивался какой-то большой чёрный пёс. Это странно, потому что бродячие псы сюда не смогли бы так легко добраться.
У девушки внутри все похолодело.
– И куда он делся?
– Пропал. – Макс пожал плечами. – И больше его никто не видел. Мать была поражена тем, как он предано даже в дождь лежал на крыльце и так тоскливо скулил… Жуть, аж сердце разрывалось.
– Мало ли откуда он взялся, – фыркнула Андромеда, когда они собирались аппарировать домой.
Однако Сиерра вспомнила, как первого сентября на вокзале видела большого чёрного пса с умным и совсем человеческим взглядом. Такое не могло быть совпадением. Прибытие в Касл Комб не дало ни одного ответа, но с лихвой добавило неразрешимых вопросов.
========== Глава 6 ==========
Пожалуй, если бы Рождество было человеком, то оно бы имело рыжую шевелюру, веснушки на щеках и носило фамилию Уизли. Все праздники в Норе были особенными, теплыми и уютными, но в Рождество в этом несуразном на вид доме происходили настоящие даже для мира чародейства и волшебства чудеса. В канун праздника уже с самого утра в каждом уголке Норы витал аромат миндаля и корицы, а изо всех комнат слышались звонкие голоса и заливистый смех домочадцев.
По обычаю Джинни хлопотала вместе с матерью на кухне, Артур с рассветом приносил из леса роскошную раскидистую ель – зеленую, но всю припорошенную ночным снегопадом от самой верхушки до пушистых ветвей у основания. Близнецы вместе с Роном и Гарри украшали главный символ Рождества, озаряя своими препирательствами и следующим за ними хохотом, весь дом. И только Перси старался и носа не высунуть из комнаты, лишь бы не участвовать в этом, по его мнению, балагане.
Он уже и не мог вспомнить, когда именно разлюбил Рождество.
С наступлением вечера Перси спустился в гостиную, осмотрел длинный стол, до краев уставленный разными угощениями, и незаметно для всех фыркнул. Он не сомневался, что в подарок получит очередную ненужную вещицу, которая будет бессмысленно занимать место в шкафу, пока ее не сожрет голодная моль, но зато наестся на все каникулы вперед, глотая запеченного цыпленка под неминуемые подколы младших братьев.
Мерлин! Кто бы знал, как Перси ненавидел Рождество!
Конечно же, в подарочном свертке, что юноша разворачи
вал без энтузиазма, оказался очередной свитер с первой буквой его имени. Наверное, раньше эти подарки имели смысл, но Перси не слишком вырос с прошлого года и уж точно не окреп, да и вообще с четырнадцати лет он не носит эти дурацкие свитера.
– Дорогой, примерь-ка! – улыбнулась миссис Уизли. Перси выдавил сухую улыбку.
– Спасибо, мам, я обязательно надену его позже.
– Перси боится, что мы тут все потеряем сознание от его бицепсов, – хохотнул Фред. Перси сжал зубы так сильно, что, как они не раскрошились, он не знал.
– Фред! – шикнула Молли и вновь устремила теплый взгляд на Перси.
– Я надену его позже, мама, – сквозь зубы с нажимом повторил он.
Улыбка на губах женщины стала стремительно таять от понимания, что один из ее сыновей был явно не обрадован подарку, над которым она корпела днями и ночами, вкладывая всю свою душу и любовь.
Джордж больно толкнул локтем брата по ребрам.
– Надевай, живо, – прошипел тот.
Перси недовольно засопел и с остервенением натянул чертов свитер, а затем, коротко взглянув на Джорджа, средним пальцем поправил съехавшие очки.
Фред неуместно прыснул.
После ужина Перси едва не бежал в свою комнату, и, как только спасительная дверь спрятала его от родни, он облегченно выдохнул и подошел к зеркалу. С той стороны на него смотрел высокий худой юноша с зализанными рыжими волосами, в дурацких квадратных очках и не менее идиотском свитере с желтой буквой «П» на красном фоне, что красовалась на груди. Чем больше он неподвижно рассматривал свой силуэт, тем сильнее презирал свою жизнь.
Какой красивой девчонке понравится этот очкастый тощий болван в обносках и именном свитере, будто мать боится однажды забыть имена всех своих отпрысков? Какая красивая девчонка посмотрит на того, у кого ни сикля за душой?
Перси медленно снял очки и стал всматриваться в свое слегка расплывающееся отражение: даже так он не стал чуть более привлекательным. Юноша яростно стянул подаренный свитер и швырнул его в раскрытые створки шкафа, а затем ногой захлопнул дверь.
Какого черта меня это теперь так волнует, думал он, сидя на краю кровати и вцепившись пальцами в волосы. Какого черта меня все это ранит? Он был больше не в силах гнать от себя эти мысли, которые вот уже которую ночь услужливо подбрасывали ему в сны совершенно нелепые картины, которые при этом делали таким поразительно счастливым, каким он не был никогда за всю свою сознательную жизнь.
Картин было много, но неизменно чудились темные волосы, серые глаза и ямочка на подбородке.
В заснеженном лесу, чей простор нахально разрезала железная дорога, ей вспоминалось детство. Жаренные каштаны, яблоки в карамели, аромат выпечки и какао с корицей, раскрасневшиеся от мороза щеки, снежинки на ресницах, подснежники, что они с Максом по весне собирали охапками в таком же лесу, что мелькал сейчас за окном. Все это было так давно, и Сиерра боялась однажды потерять эти хрупкие мгновения, навсегда стерев их из своей памяти.
– Прием! Как слышно! – заголосила Кира и улыбнулась, глядя на растерянную подругу, что уютно устроилась в углу и безучастно следила за лесным пейзажем.
– Прости, я что-то задумалась.
– Такое чувство, что ты спишь с открытыми глазами. Очень, между прочим, полезная способность. Представь, как она бы выручила на занятиях?
Сиерра улыбнулась и бросила последний короткий взгляд на чужой лес, который не имел ничего общего с ее детством.
– Удалось тебе попасть в Касл Комб? – поинтересовалась Кира, откусывая внушительный кусок от шоколадной лягушки. Блэк кивнула. – Да ладно? Как? Хочу знать все!
–Я убедила тетушку, что мне это необходимо, а для безопасности позвала ее с собой.
– Андромеда – мировая женщина! – уважительно присвистнула девушка. – А что было дальше?
– Ничего особенного, в общем-то. – Сиерра пожала плечами. – Дом в плачевном состоянии, а из вещей отца всего только две коробки, набитые, по большей части, всяким хламом. Однако, музыкальный вкус у него был отменный, я стащила пластинки магловских групп, будем устраивать рок-н-ролл вечеринки.
Купер заливисто засмеялась и довольно причмокнула.
– Господин староста повесится или повесит нас.
– Брось, он не сможет пройти в женское крыло, – усмехнулась Блэк.
В этот момент дверь купе приоткрылась, и в проходе показался Перси Уизли собственной персоной, рыжие брови которого сосредоточенно сдвинуты к переносице. Остановив блуждающий взгляд на Сиерре, равнодушие ко всему происходящему, что плескалось на самой поверхности его голубых глаз, сменилось каким-то оживлением.
– Ну вот, накликала я беду, явился… – фыркнула Купер. Перси приосанился и прочистил горло.
– Добрый день, девушки, я провожу традиционный обход, слежу за порядком.
– Проследил, что мы тут не курим, не пьем и не совокупляемся? – спросила Кира и язвительно выгнула бровь. К бледным щекам юноши прильнула кровь.
– Купер, хватит, – мягко осадила Сиерра и слабо улыбнулась на ее выражение. – Ты его смущаешь.
– Я не обращаю внимание на такие глупые шутки, у меня иммунитет.
После этих слов он вышел и закрыл за собой дверь, на несколько мгновений прислонившись лбом к ее холодной поверхности.
– Я его настолько смутила, что он даже не смог смотреть на нас? – веселилась Кира. – Глазки опустил, покраснел, как спелый томат, и быстренько свалил.
Услышав это и последующий звонкий смех, Перси мгновенно подскочил и быстрым шагом пошел прочь – как можно дальше от унизительного женского смеха.
Первые учебные дни летели, как секунды, сменяясь новыми темами, заданиями, самостоятельными работами и рефератами. Сиерра настолько сильно уставала, что никак не могла найти в себе силы и время, чтобы зайти на вкусный чай к профессору Люпину и поделиться с ним своими чувствами от посещения Касл Комб. Ей казалось, что только он, настолько близкий отцу человек, поймет ее так, как нужно.
Обычным морозным утром в Большой зал ворвались совы с охапкой писем, газет и кричалок для учеников. Сиерра с улыбкой читала письмо из дома, отвлекаясь лишь на крик миссис Уизли, которая была явно недовольна поведением близнецов; те уже в первый учебный день взорвали мужской туалет навозной бомбой и сорвали тем самым уроки.
– Я чуть не оглох, – фыркнул Джордж и демонстративно поковырял в ухе.
– И зачем так орать, будто мы разнесли Хогвартс по кирпичикам? Подумаешь, туалет… – меланхолично заявил Фред.
– И правда! Всего-то дерьмом несет до сих пор даже в гриффиндорской башне, – съязвила Сиерра.
– Зато в Слизерине и вовсе невыносимо! – радостно объявил Джордж.
– Пускай сроднятся с истоками, – поддержал брата Фред.
– Но фонтан из дерьма я вряд ли смогу когда-нибудь забыть, – усмехнулась Кира.
– Можно не за завтраком? – недовольно протянул Рон.
– А что такое, братец? – удивился Фред. – Я думал, что твой чудовищный аппетит ничего уже не испортит.
– Очень смешно, – буркнул тот.
– Говорят, Розье дня два блевал после случившегося, – засмеялась Анджелина.
– Правда? – оживилась Блэк. – Такое количество дерьма телесная оболочка уже не в силах была сдержать – вот и прет наружу.
Вокруг послышались одобрительные смешки. В этот момент в зал влетел одинокий статный филин иссиня-черного цвета, некоторое время гордо кружил над головами учеников, привлекая к себе внимание, а затем бесшумно приземлился возле Сиерры и аккуратно положил ей в тарелку письмо, после чего взмахнул крыльями и улетел прочь.
– Ответа от тебя явно не требуют, – хмыкнула Кира. – Что это?
Девушка осторожно взяла в руки свернутый пергамент и принялась его рассматривать. Бумага была явно дорогой, а само письмо опечатано. Рассмотрев печать, Сиерра прерывисто вздохнула и подняла удивленный взгляд на друзей.
– Ну же, не томи! – не сдержалась Купер.
– Это фамильная печать рода Блэк, – мрачно заключила та.
– Вот же драконье дерьмо! – выругалась подруга.
– Ну я же просил на счет дерьма! – заныл Рон, не обращая внимание на озадаченные лица братьев.
– Ты бы лучше сама не открывала, а отнесла Макгонагалл или лучше Дамблдору, мало ли что там… – предостерег Джордж.
– Знаешь, дорогуша, твой папаша, видимо, совсем обезумел, если присылает письма вот так в открытую, – заключил Фред.
– Мы не знаем наверняка, что это Сириус, – ворчливо ответила Кира.
– А кто? – передразнил ее Фред. – Бабуля с наступающим днем рождения решила поздравить?
– И то, и другое – самый настоящий абсурд.
Джордж задумчиво почесал лоб.
Сиерра, почти не слушая друзей, сверлила злосчастную печать долгим томительным взглядом, а затем, подняв его, встретилась глазами с Перси Уизли, что сидел неподалеку и заинтересованно рассматривал ее.
Пока все спорили стоит ли открывать письмо, девушка решительно сломала печать и развернула лист пергамента. Ребята замерли в ожидании, но ничего не произошло, однако Сиерра жадно уставилась в черные строчки, написанные ровным витиеватым почерком.
Здравствуй, Сиерра!
Не думаю, что ты меня помнишь, а благодаря твоей тетушке, наверное, знаешь как жестокое чудовище. Я не обижаюсь, так как многими своими поступками действительно не горжусь. С годами, проведенными в одиночестве, мне удалось переосмыслить свою жизнь. Все мы после смерти ответим за свои грехи, и я, как никогда, приближаюсь к этому роковому порогу.
Я не имею никакого права даже писать тебе, не то, что просить о встрече, но все же прошу. Уповая на твое милосердие, я молю тебя, позволь мне объясниться напоследок. Я слабею с каждым днем, но желаю лишь одного – перед смертью повидать тебя. Ты вольна отказаться, и тебя никто за это не упрекнет, но все же я лелею призрачную надежду на твое согласие.
В день, следующий за получением этого письма, в полдень приходи на самый верх астрономической башни, там в назначенное время тебя будет ждать мой домовой эльф – он-то и доставит тебя ко мне и после вернет обратно. Он не сможет прождать тебя долго, поэтому, если вскоре после полудня ты не появишься, я буду знать, что ты не желаешь меня видеть.
С нетерпением жду нашей встречи.
Твоя бабушка – Вальбурга Блэк
Сиерра прерывисто вздохнула, а затем звонко рассмеялась. Друзья переглянулись и осторожно покосились на нее. Кира положила руку на плечо подруги и несильно сжала его.
– Мне нужно идти, – серьезно произнесла Сиерра и тут же ринулась прочь из зала.
Сердце почти вырывалось из груди, дыхание сбилось: девушка не заметила, что перешла на бег. Она остановилась, когда выбилась из сил, и даже не подозревала, что подруга все это время следовала за ней по пятам.
– Ты что, решила забег устроить? – запыхавшись
, спросила Кира. – Какого черта это было?
– Случилась самая невероятная нелепость – мне действительно написала дражайшая бабуля Блэк.
– Чего-о-о? – Глаза девушки округлились.
Вместо ответа Сиерра протянула подруге пергамент. Карие глаза девушки быстро забегали по листу, жадно проглатывая строчку за строчкой, букву за буквой.
– Охренеть! – выдохнула та и вернула письмо.
– Какого фестрала происходит, Купер? Я уже ничего не понимаю.
– Твой отец сбежал из тюрьмы, ищет тебя, и тут же тебе пишет его помешанная на темной магии мамаша – твоя бабушка, которой все почти семнадцать лет было на тебя плевать. Удобно, правда? Также удобно, как нелепо.
– Не знаю… Я не думаю, что это ловушка.
–Сто-о-оп! – Кира скрестила руки на груди. – Ты еще обдумываешь вариант согласия на эту встречу? Ты сумасшедшая, Блэк? Она явно в сговоре с твоим отцом.
– Даже если и так! Может, он хочет со мной встретиться! Я же тебе рассказывала, в его взгляде не было жестокости или безумия по отношению ко мне.
– Ох, Мерлин, пошли этой женщине мозгов! – выругалась Кира. – Ты просто хочешь так думать. Не доверяй ему, это какой-то чертов обман! Если ты пойдешь, он убьет тебя.
