Текст книги "Back to Black (СИ)"

Автор книги: Stasy Evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 47 страниц)

Так как Бартемиус Крауч вот уже несколько месяцев был сильно болен и мог руководить департаментом лишь из дома и только по переписке, то и в качестве наблюдающего вместо него на Святочный бал в Хогвартс отправился именно его помощник Перси. Он с радостью воспринял эту новость, так как данная возможность позволяла ему увидеть Сиерру. Он несколько минут блуждал взглядом по Большому залу в ее поисках, но ни рядом с Кирой и близнецами, ни где бы то ни было еще не мог ее отыскать. Однако, когда чемпионы турнира и их спутницы стали танцевать вальс в честь открытия Святочного бала, он ее увидел. Красивое изумрудное платье с расшитым корсетом, воздушная юбка до самого пола, которая при каждом движении плавно рассекала воздух, аккуратно убранные волосы подчеркивали изящную тонкую шею, и она сама вся словно изучала легкость и грацию, так свободно вальсируя рядом с неуклюжим Гарри. Перси был удивлен, что она приняла приглашение четверокурсника, но совершенно не удивился, что тот захотел ее пригласить. И чем теснее эти двое общаются, тем больше Перси становился уверен в том, что Сиерру втянули во что-то совершенно глупое и незаконное, абсолютно точно запудрив ей мозги.

Как только вальс закончился, Сиерра еще недолго побыла с Гарри, а затем кинулась на поиски друзей. Джордж ожидаемо пригласил Алисию, и та теперь липла к нему и не отходила ни на шаг.

– Привет, – улыбнулась Сиерра, становясь рядом с подругой и Фредом, по левую руку от которого стояла Анджелина с кислой миной. – Разрешите присоединиться?

– С чего это вдруг? – усмехнулась Алисия и разве что только не повисла на руке своего спутника, демонстрируя, что он с ней. – Тебе теперь не место среди простых смертных, вот и продолжай тусоваться рядом с лжечемпионом и компанией малолеток. Ну, знаешь, плата за пару минут всеобщего внимания.

Сиерра вскинула брови и хотела ей ответить, но внезапно послышался раздраженный голос Джорджа.

– Мне кажется, это тебе лучше свалить отсюда, Алисия.

– Что? – удивилась она и перевела на него взгляд. Казалось, от изумления ее кудри дернулись, словно пружина. – Ты же сам пригласил меня!

– И это дает тебе какие-то привилегии и права, чтобы так разговаривать с моими друзьями? – Джордж иронично изогнул бровь. – Я пригласил тебя, потому что Сиерра уже была приглашена. Еще есть вопросы?

Кира прыснула и на гневный взгляд Анджелины ответила подмигиванием.

Алисия, из последних сил сдерживая слезы, бросилась прочь, на ходу расталкивая людей. Кто-то, на кого она пролила пунш, грязно выругался ей вслед. Сиерре могло быть ее жаль, но не было. Чертова змея получила ту порцию унижения, которую заслужила.

– Ну ты и придурок! – прошипела Анджелина и, забыв про Ли Джордана, что был ее спутником, ринулась вслед за подругой. Ли озадачено почесал затылок.

– Мои звездные двадцать минут с красоткой закончены?

Фред заржал.

Сиерра смотрела на Джорджа укоризненным взглядом.

– Тебе не следовало так говорить. Ее яд был адресован мне, и я вполне могу сама справиться с такими змеюками. Еще клыки недостаточно отросли, чтобы кусаться со мной.

– Да брось, Блэк, – делано равнодушно отмахнулся тот. – Давайте лучше веселиться. Как насчет, чтобы подлить немного текилы вон в ту огромную чашу с чудесным пуншем?

– Ну разве что для блеска глаз, – поддержал его брат.

– Вы неисправимы, но я за, – засмеялась Кира. Фред взял девушку за руку и потащил вслед за собой.

– Я буду более галантным, – издевался Джордж, пропуская Сиерру. – Дамы вперед.

Когда бутылка опустела, Ли ловко перемешал содержимое, зачерпнул в свой стакан и, попробовав, одобрительно хмыкнул.

Осушив пару стаканов алкогольного пунша, ребята пустились в пляс, оживленный громким смехом. Сиерра смогла забыть обо всех своих проблемах и просто отдаться моменту, словно она обычный подросток, и сердце ее совершенно не болит. В одно мгновение она подняла глаза и встретилась взглядом с Перси, который все это время неустанно следил за ней. Она замерла и поменялась в лице, не понимая, что тот здесь делает, но стоило Джорджу что-то шепнуть ей на ухо, тут же засмеялась и позволила увлечь себя в безумный фирменный танец братьев Уизли. Перси поджал губы и хотел было покинуть свое место, но к нему совершенно не вовремя подсел Аластор Грюм с расспросами о министерстве, Крауче, делах департамента и прочей чепухе, которая сейчас совсем не интересовала юношу.

– Потанцуем? – прокричал Джордж. Сиерра прыснула.

– А что мы, по-твоему, сейчас делаем?

– Ну, ты и я, – уточнил он.

– Так музыка вроде бы не располагает.

– Шутишь, Блэк? Это самая отличная музыка для парных танцев!

Он ее утянул в вихрь танца, кружил и отплясывал на разные мотивы, увлекая в эту вакханалию и Сиерру. Та почти без остановки хохотала и подражала своему партнеру. Перси наблюдал за этим, на этот раз совершенно не слушая Флитвика, который расспрашивал бывшего ученика об успехах. Он лишь сжимал кулаки и хотел разрушить эту картинную идиллию. Казалось, будто Сиерра делала это все назло, зная, что он здесь и наблюдает за этим цирком. В какой-то момент Джордж подхватил Сиерру обеими руками и закружил в воздухе. Она крепко обхватила его за шею, что-то прокричала, а затем, взвизгнув, засмеялась. А Перси было невыносимо смотреть на то, какой его девушка выглядит счастливой с другим. С Джорджем. И все повторялось, как год назад: он с завистью наблюдал за тем, как Джордж уводит девушку, в которую он влюблен. И по сценарию прошлого раза Сиерра должна была выбрать Перси, но сможет ли история повториться?

Перси выкроил момент, чтобы улизнуть от надоевших разговоров, когда впервые совершенно не хотелось обсуждать собственные успехи. Сиерра стояла одна возле пунша, спокойно попивая тот из своего стакана, но вдруг ему дорогу перегородили близнецы.

– Привет, братец, как твои дела? – спросил Фред. Тот попытался его обойти, но с другой стороны возник Джордж.

– Действительно, как? Не пишешь никому, родителей не навещаешь…

– Не порядок, – хмыкнул Фред.

– Я спешу, – буркнул Перси.

– Ты слышал, Джорджи? Не видел братьев несколько месяцев и даже не может найти минутку в своем плотном графике, чтобы поболтать!

– Вы же не за этим тут! – возмутился тот.

– Мы тут за тем, чтобы танцевать, – хохотнул Фред. – А вот ты тут что делаешь?

– Мистер Крауч болен, поэтому я здесь за него.

– Неужто ты его и того самого? – Джордж притворно округлил глаза. – Вот это быстрое продвижение по карьерной лестнице!

– Умно, братец.

Перси закатил глаза и устало вздохнул.

– Чего вы хотите? Больше поиздеваться не над кем? Не имею ни малейшего желания вновь становиться вашей мишенью. Поумнейте, наконец!

– Куда уж нам! – усмехнулся Фред.

– А вообще мы хотим, чтобы после Рождества ты навестил родителей, – серьезно произнес Джордж. – Мама скучает и расстраивается, что от тебя весточки не дождешься. Ты когда в последний раз был в Норе? Летом?

Перси недовольно засопел.

– Я понял.

Близнецы тут же убрали серьезные мины с лиц и потрепали старшего брала по волосам, полностью игнорируя его недовольство.

– Вот и умница, старина Перси!

– Фред! – послышался голос Киры. – Я уже вас обыскалась! Привет, Перси.

Перси ей приветственно кивнул.

– Ну, долг зовет! – Фред обнял девушку за плечи и на прощание отсалютовал брату.

Сиерра недолго наслаждалась уединением, которое было нарушено неожиданным человеком.

– Так, значит, ты опекаешь юного чемпиона? – послышался бархатный голос прямо возле уха. Сиерра вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Густав в красной парадной форме Дурмстранга и нахально ухмылялся.

– Это проблема? – почему-то ощетинилась она. Тот засмеялся, и его острые черты лица немного смягчились.

– Разве я так сказал? Прошу прощения, если мой вопрос прозвучал грубо, я недостаточно хорошо знаю английский язык.

– Нет, все в порядке, – стушевалась она. – А где твоя спутница?

– Я пришел один.

– Почему? – удивилась девушка.

– А это проблема? – ухмыльнулся Густав.

– Нет, – улыбнулась Блэк. – Но ведь это же танцы.

– Ты ведь хоть и пришла в сопровождении, но тоже сейчас скучаешь с пуншем в руке.

Сиерра инстинктивно посмотрела на почти нетронутый напиток.

– Я не скучаю. Разве быть в одиночестве какое-то время плохо?

Густав лукаво улыбнулся и склонил голову, принимая правила игры. Прядь черных волос небрежно упала на его лицо, и он привычным изящным жестом откинул ее назад.

– Пожалуй, если тебе не скучно наедине с собой, то почему бы и не провести свое время с удовольствием?

Но ответить Сиерра не успела, так как перед ней возник тот, кого она стоически избегала весь вечер, потому что абсолютно не знала, что ему сказать.

– Привет, мы можем поговорить? – Он бросил короткий взгляд в сторону Густава.

– Поговорим позже. – Она улыбнулась собеседнику, и тот, на прощание поцеловав ей руку, удалился. Сиерра перевела на Перси прямой взгляд.

– Отойдем? – предложил он. Девушка молча кивнула.

Когда они оказались в коридоре, Сиерра поежилась от непривычной прохлады и обхватила себя руками. Сквозняк вальяжно прогуливался по непривычно пустынным коридорам школы, будто служил сторожем, разгоняющим уединившиеся парочки влюбленных.

– Это долго будет продолжаться? – обманчиво спокойно произнес Перси, глядя из окна в беззвездное небо.

– Перси, я…

– Теперь ты еще и с этим Поттером связалась, навлекая на себя тем самым сплошные беды, которые он притягивает к себе с самого рождения!

Сиерра мгновенно поменялась в лице, и желание оправдываться пропало также быстро, как и появилось.

– Что ты несешь? Гарри-то чем не угодил министерству и лично тебе? Или тебя больше нет, потому что ты стал частью министерства?

Перси усмехнулся.

– Ты не слышишь меня и извращаешь каждое мое слово так, как того хочешь.

– В этом-то и все дело, – с горечью ответила она. – Мы не понимаем друг друга. Возможно, никогда не понимали.

– Это не так. – Он вытянулся, словно струна. – Мы понимали друг друга, пока кто-то не забил тебе голову всякой чепухой.

– Нет, это было до тех пор, пока этот старый идиот Крауч не запудрил тебе мозги! – ершилась она. Перси вздохнул. – Видишь! Об этом я и говорю, Перси! Мы живем в разных мирах и по разным правилам. И эти миры… они расходятся, понимаешь?

– Нет, не понимаю, – резко ответил он и повернулся к ней лицом.

– Все кончено, Перси, – дрожащим голосом прошептала Сиерра. – Наши отношения зашли в тупик. То ли мы их туда завели, то ли судьба, а, может, этот исход был ясен с самого начала. Я не знаю.

Она опустила глаза.

– Нет никакой судьбы. Нет ничего предначертанного. Есть только два человека.

– Которые не слышат друг друга, – грустно улыбнулась она. – Возможно, сейчас не время, а, возможно, это время никогда не настанет, но мы должны поставить точку, пока эта неопределенность не разрушила все окончательно.

Перси томительно долго молчал, не желая признаваться самому себе даже в мыслях, что Сиерра права. Из раздумий его вывел тихий всхлип.

– Мне так жаль, Перси, так жаль… – прошептала девушка, размазывая черные разводы по своему красивому лицу. Перси казалось, что горло сдавило, и он вот-вот перестанет дышать, а, если попытается издать звук, наружу вырвется лишь жалкий хрип.

– Мне тоже жаль, – ровным голосом произнес он и отвернулся.

Сиерра решительно сделала шаг навстречу, прекрасно зная, что этот ровный равнодушный тихий голос скрывает нечто иное – то, что юноша не хочет показывать ей, чтобы не терять лицо в этот чертов последний раз. Она обхватила теплыми дрожащими пальцами его лицо и развернула, вынуждая посмотреть себе в глаза. Сиерра попыталась улыбнуться, но сквозь удушливые рыдания, что комом стояли в груди, улыбка вышла жалкой. Тогда она приблизилась к нему и, встав на носочки, поцеловала в губы, чтобы навсегда запомнить их вкус. Перси, помедлив, ответил, чувствуя во рту соленый привкус ее слез. Она целовала его медленно и трепетно, вкладывая в этот поцелуй все то хорошее, за что была ему благодарна. Она его теряла сейчас, он же ее потерял давно, и этот день, в котором они стали друг другу никем, размазался причудливым узором туши на румяных щеках. Девушка отстранилась и, не оборачиваясь, пошла прочь, все ускоряя и ускоряя шаги, которые вскоре превратились в бег. Это было бегство от собственных мыслей, от собственной боли, что вот-вот разорвет ее изнутри.

Сиерра остановилась возле лестницы и, опершись на перила, села на ступени, едва не потеряв равновесие, и, спрятав лицо ладонями, дала волю слезам. Они душили ее, заставляя захлебываться собственной горечью, пока не превратились в беззвучные рыдания. Если бы она знала, что влюбляться «не в тех» людей, это так больно, то никогда бы не позволила себе такую слабость. Но теперь, думала она, я буду умнее и больше не позволю этому глупому сердцу брать верх над трезвым голосом разума.

На ее плечи лег теплый пиджак. Сиерра вздрогнула и подняла заплаканные глаза. Джордж ловко уселся рядом с ней и молча смотрел куда-то вперед, пока девушка изучала его непроницаемое выражение лица. Шмыгнув носом, она поплотнее закуталась в пиджак, вдыхая в себя за столько лет ставший родным запах.

– Если ты хочешь сказать, что был прав и предупреждал меня обо всем, то не утруждайся, мне это не нужно, – хриплым голосом произнесла Сиерра.

– Я знаю, что тебе нужно не это. Тебе нужен друг.

Парень посмотрел на нее таким теплым взглядом, что хотелось укутаться в него, словно в любимый теплый свитер, и хотелось верить, что один этот взгляд заберет всю боль. Сиерра положила голову ему на плечо и позволила себе на сегодня последнюю слабость – беззастенчиво плакать и дать себя пожалеть. Они довольно долго просидели в тишине, обдумывая все, что случилось. Джордж гладил ее по руке и терпеливо ждал, когда она сможет собрать себя по частям. Когда всхлипы и дрожь стихли, он осторожно повернулся и стер большими пальцами еще не высохшие дорожки слез на ее щеках.

– Посмотри на меня, Си, – негромко попросил он. Девушка подняла на него уставший взгляд.

– Ты самая замечательная, и мне жаль, что Перси не смог сберечь то, что имел, потому что и вовсе не понимал, как же ему повезло.

Эти слова, сказанные, чтобы утешить, ранили еще сильнее. Ведь Джорджу не повезло, и знал бы он, как она хотела, чтобы все сложилось иначе с самого начала! Чтобы подходящие друг другу люди всегда взаимно притягивались.

– Ты вовсе не обязан быть моей жилеткой.

Смутившись, Сиерра отстранилась и зябко поежилась.

– Я просто всегда буду рядом с тобой. Всегда. Запомни это, – твердо сказал Джордж.

Он проводил ее до спальни задолго до окончания вечера. Сиерра остановилась ненадолго и, оставив короткий поцелуй на щеке друга, не оглядываясь, скрылась за дверью спальни. А уже там, прижавшись спиной к шершавой деревянной поверхности, скатилась на пол и разрыдалась. В порыве эмоций она распустила непослушный каскад волос, бросив заколку, украшенную изумрудами, куда-то на пол, где она жалобно звякнула, затем схватила подушку и изо всех сил колотила ее кулаками, пока перья картинно не закружили вокруг. Они так медленно опускались на пол, что Сиерра на мгновение замерла, наблюдая за их движением, но, когда наваждение спало, уткнулась лицом в ту самую растерзанную подушку и закричала что было сил, будто это могло помочь выпустить наружу всю эту нечеловеческую боль. Она кричала и рыдала, заглушая подушкой свой отчаянный крик, словно таким образом ограждая других от разрушительной волны, что та несла. Так, девушка не заметила, как обессиленно погрузилась в тревожный сон.

Утром Сиерра еле разлепила опухшие глаза и тяжело вздохнула, когда осознала, что все произошедшее вчера – это не дурной сон. Новый день принес головную боль и отсутствие желания вообще вылезать из постели.

– Я слышу твое недовольное сопение, прекращай придуриваться, что не спишь, – смешливо фыркнула Кира и нахально раздвинула тяжелый полог.

Сиерра поморщилась от яркого света, что бил по глазам, и накрыла голову одеялом.

– Вчера произошло какое-то дерьмо, да? – участливо спросила Купер, заведомо зная правильный ответ. Ее подруга что-то нечленораздельно промычала, а затем резко сбросила одеяло и слезла с кровати. Босые ступни неприятно холодил пол, но девушка, не обращая на это внимания, направилась к зеркалу. Казалось, женская спальня должна была быть совсем другой: чистой, светлой, аккуратной – чтобы каждый предмет имел свое собственное место. Эта же комната была совсем другой: всюду были разбросаны вещи – в частности Киры, стол завален учебниками, пергаментами, сломанным перьями, а на деревянной поверхности всюду мирно покоились чернильные кляксы. Стены увешаны плакатами любимых музыкальных групп, и единственная вещь, что находилась в порядке – старый проигрыватель со стопкой виниловых пластинок. Казалось, что с этих вещей сдували даже малейшие пылинки.

– В моем словаре бранных слов нет подходящего понятия, чтобы описать весь кошмар вчерашнего вечера, – со вздохом ответила Сиерра, пытаясь расчесать спутанные волосы.

– Хватит раздирать волосы, ты так облысеешь! Они не виноваты в том, что у тебя проблемы, – возмутилась Кира и настойчиво перехватила расческу. – Лучше расскажи обо всем.

Сиерра вздохнула и позволила подруге аккуратно касаться своих волос. Эти действия почему-то ее успокаивали.

– Мы с Перси расстались, – выпалила она на выдохе. – Это непростое решение, которое далось нам обоим очень тяжело, и я благодарна ему за то, что он рационально подошел к вопросу, что позволило нам разойтись без сцен.

– Ты сейчас как будто зачитала мне какой-то сухой отчет, – ответила Кира.

– А что ты хочешь услышать? – возмутилась Сиерра и уставилась на отражение подруги в зеркале.

– Твои мысли и чувства, а не попытку поскорее от меня избавиться. Если бы я плохо тебя знала, то решила бы, что ты мне не доверяешь, но я хорошо тебя знаю, и за этой равнодушной интонацией и идиотскими фактами ты пытаешься спрятаться. Но со мной ты не должна прятаться. Твои проблемы – это мои проблемы, ясно? Иначе я тебе сейчас уши оторву.

Сиерра засмеялась.

– Мне просто тяжело возвращаться туда даже в мыслях. Мы поняли, что живем в разных мирах, которым не суждено соединиться. И я искренне надеюсь, что этот путь, которым он идет, сделает его счастливым.

– И что ты будешь делать? – спросила Кира, заплетая подруге красивую косу.

– Жить дальше, – грустно улыбнулась та. – Буду хорошо учиться, закончу школу, поступлю в академию, а дальше черт знает, что будет.

– А Джордж?

– А что он? – Блэк пожала плечами. – Вчера в очередной раз я ненавидела себя за то, что не могу сделать выбор в его пользу. Ты бы знала, как это убивает!

– Возможно, однажды ты сможешь открыть ему свое сердце, просто еще не пришло время.

– Я не стану делать Джорджа своим пластырем, – решительно покачала головой девушка. – Он заслуживает большего, чем залечивать мои душевные раны.

– Я и не говорю, что нужно сейчас кидаться ему в объятия, дай себе время, а оно-то уж расставит все по своим местам. Ну, твоя прическа готова! Принимаю жалобы и предложения.

Кира выжидающе скрестила руки на груди, а Сиерра в это время пристально разглядывала свои волосы со всех сторон.

– Знаешь, у твоей дочери точно будут самые крутые прически в стране, – вынесла вердикт та. Купер радостно заулыбалась и даже подпрыгнула на месте.

Чтобы отвлечься от дурных мыслей Сиерра плотно занялась учебой и собственными научными проектами, чтобы свободного времени практически не оставалось, а к ночи едва хватало сил доползать до постели. Она наотрез отказалась отмечать свой день рождения, ссылаясь на занятость, и во время написания очередного эссе из стопки пергаментов вывалился один. Перси тогда написал ей впервые за несколько недель и поздравил с днем рождения, а она потом весь вечер в самом конце библиотеки пряталась за стопкой книг и тихонько плакала, чтобы никто не увидел и не услышал.

В один из таких загруженных и уже привычных дней в гостиной ее настигли близнецы, Ли Джордан и Кира. Последняя практически умоляла взглядом не отказывать им в прогулке до Хогсмида, но Сиерра была непреклонна. Тогда-то Фред и не удержал язык за зубами.

– Неужели влияние Перси настолько заразно, что ты теперь стала книжным червем? – пошутил он, но никто впервые не засмеялся, наоборот – Купер смерила его злобным взглядом, а Джордж пихнул локтем.

Сиерра замерла на мгновение, а затем подняла на него сверкающий молниями взгляд. Казалось, ее пасмурные уже столько дней глаза прямо в эту минуту разразятся настоящей бурей.

– Ты хочешь, чтобы я свою боль скрывала за агрессией, как это привык делать ты, Фред? – обманчиво спокойно поинтересовалась она. – Давай. Начнем с тебя?

Чтобы предотвратить неминуемый конфликт, Джордж вытолкал брата из пустующей гостиной, а Кира шипела на него подобно настоящей змее. Конечно, он потом извинился за эти слова, но обратно их не вернешь. Сиерра проводила их компанию пристальным взглядом, а затем с силой скомкала пергамент и кинула его на стол. Обычная шутка, которая лишний раз доказала, что она еще совершенно не готова выбираться из своего хрупкого мира, выстроенного с таким трудом. Упоминание о Перси разбередило в ее груди безобразную незаживающую рану. Сиерра сосредоточилась на смятом комке пергамента, бывшего недавно ее эссе по трансфигурации, и попыталась выровнять дыхание, но ярость внутри бурлила с неистовой силой. Она чувствовала, как волна гнева поднимается вверх по всему телу, опутывает руки, подступает к горлу тошнотворным комом, а затем прожигает виски, и в этот момент пергамент воспламенился. Сиерра вздрогнула и еще пару мгновений наблюдала, как бумажный лист обугливается и тлеет, также прожигая дыру в столе. Опомнившись, она произнесла заклинание, призывающее воду, и потушила свой маленький пожар. Учиться больше не получалось. Девушка прокручивала в голове разумные варианты произошедшего, но в голову ничего не приходило, кроме очевидного. И, пожалуй, настал тот самый чрезвычайный случай, когда можно было наведаться к отцу.

Перед отбоем, выпросив у Гарри карту мародеров и мантию-невидимку, Сиерра осторожно покинула замок, а после и Хогсмид, направившись на поиски укрытия, в котором все это время прятался Сириус Блэк. Маленькая неприметная пещера была укутана пушистой снежной шапкой, но найти ее оказалось не сложно. Однако самого мужчины, казалось, там не было. Обойдя небольшую холодную пещеру, она смогла отыскать только следы недавно потухшего костра. Внутри было сыро и промозгло. Откуда-то капала вода, неприятно действуя на нервы, сквозняк пронырливо прятался по углам, но, несмотря на это, в пещере было значительно теплее, чем снаружи.

– Тебе не следовало этого делать, – послышался знакомый голос.

Вздрогнув, Сиерра обернулась и увидела отца. Он был по-прежнему таким же худым и уставшим, его серая кожа практически сливалась со стенами вынужденного приюта. Девушка всего лишь мгновение стояла неподвижно, а затем ее губы предательски задрожали, и она бросилась в объятия отца. Сириус опешил, не ожидая такой реакции и в целом отвыкнув от подобного проявления чувств, но все же нерешительно обнял свою дочь. Почувствовав его руки на своей спине, девушка больше не пыталась сдерживаться и разрыдалась в полную мощь, а мужчине ничего не оставалось, кроме как просто быть рядом.

Когда первая волна эмоций схлынула, Сиерра неловко отстранилась и вытерла рукавом мокрые глаза.

– Что случилось? – спросил он. – Присядь вот здесь, я разведу костер, чтобы ты не замерзла.

Девушка несколько минут молча следила за его манипуляциями, и, когда пламя вспыхнуло, она вздрогнула и словно очнулась ото сна.

– Я сегодня вышла из себя и силой мысли без использования волшебной палочки подожгла пергамент.

Сириус, казалось, был этому не удивлен и даже не поднял взгляд.

– И это все? – истерично усмехнулась она. – Ты просто промолчишь? Неужели ты не понимаешь, что это может означать!

– Я знаю, что это значит, и да, я не удивлен, потому что подобное происходит не в первый раз.

– Что? – Она бездумно захлопала глазами.

– В детстве, когда тебе не было еще и двух лет, ты играла с соседским мальчиком, Максом, кажется, и он отобрал у тебя куклу и никак не хотел отдавать. Ты так сильно разозлилась, что та самая кукла загорелась в его руках.

– И я об этом узнаю только сейчас? – разозлилась она.

– Мы с твоей матерью не хотели развивать в тебе этот дар и решили, что, если он никак не будет проявляться в дальнейшем, то и знать тебе о таком наследстве не стоит.

– Супер! – Она всплеснула руками. – А сейчас я подожгла его в общей гостиной! И что дальше? Мне восемнадцать лет, а я понятия не имею, что это за магия, насколько она сильна и что мне делать, если ее сила начнет расти во мне.

– Эта магия разрушительна, потому что руководит ею гнев. Если ты обуздаешь его, то приступов больше не должно быть.

– Но мама…

– Не сравнивай, – отмахнулся он. – София была уникальной, а твой ген подпортил я, поэтому, если за все восемнадцать лет это был лишь второй раз, то тебе нечего бояться.

– А если я не могу обуздать свой гнев? – прошептала она. – Что, если он порожден болью, которая сильнее меня?

Сириус посмотрел на дочь задумчивым и обеспокоенным взглядом. В его серых глазах плескались языки пламени и игриво подмигивали ей.

– Что произошло, Сиерра?

И тогда она как на духу вывернула всю свою душу наружу. Она рассказала о Перси, об их сложных взаимоотношениях и тяжелом финале, рассказала и о Джордже, перед которым она чувствует невероятный стыд – обо всем, что так сильно болело и рвалось наружу. Все это время блики костра игриво отбрасывали тени на каменные стены вокруг. Сириус участливо и не перебивая выслушал ее, а затем усмехнулся.

– Знаешь, а у нас с тобой это семейное – влюбляться в полных противоположностей.

– О чем ты? – нахмурилась та.

– Никто об этом не знал, только Лунатик, думаю, догадывался, но я был по уши влюблен в Лили Эванс курса, наверное, до шестого. – Он задумался. – Мне нравилось, что она другая, это было интересно и волнующе, но в нее также без памяти был влюблен Сохатый… И я уступил. Просто отошел с его пути и никогда не мешал.

– Почему ты так поступил? – удивилась Сиерра.

– Потому что друг мне был важнее девчонки, каких в моей жизни могло быть много. И даже сто Лили Эванс не смогли бы заменить мне брата, пусть и не по крови.

Если бы Сиерру попросили объяснить, что такое благородство, честь и истинная преданность, она бы пересказала эту историю.

– И тебе было больно?

– Нет, – хрипло засмеялся он. – Больно терять то, что у тебя уже есть, а то, чего никогда по сути и не было – максимум неприятно. Я, признаться честно, никогда никого не любил до твоего появления на свет. Ты, – он щелкнул ей по носу, – единственная женщина, растопившая мое сердце.

Сиерра ухмыльнулась.

– Вот бы, наверное, все эти сучки удавились.

– Давай без выражений! – делано возмутился он. – Там были не одни только сучки.

Девушка засмеялась, а Сириус с невероятной теплотой в сердце слушал переливы ее смеха и старался запомнить его до мельчайшего звука, чтобы холодными зимними вечерами в одиночестве согреваться этими воспоминаниями.

– Я знаю, что у тебя есть сигареты, так что доставай, – махнул рукой он. – Пора признать, что отец из меня никудышный, так чего притворяться?

Сиерра протянула ему пачку вместе с зажигалкой. Он затянулся и подкурил сигарету ей. Это было так странно: курить вместе со своим потерянным когда-то отцом и разговаривать обо всем без утайки.

– Значит, Уизли? – спросил он, выдохнув тонкую струю дыма. Сиерра кивнула. – Угораздило же тебя! Я, конечно, не знаток во всех этих амурных делах, но скрываться от собственных мыслей за учебой – это не выход. Блэки так не делают. Ну, – уточнил он, – нормальные Блэки. У тебя осталось всего полгода в школе, и. поверь, я бы все отдал, чтобы туда вернуться. Бери от жизни все, наслаждайся моментом, пока есть возможность жить беззаботно и веселиться рядом со своими друзьями. Никто не знает, что будет завтра, и я тому подходящий пример.

Сиерра задумалась.

– Ты прав, но… если болит.

– Найди пластырь и залепи уже эту гребанную рану.

– Я не хочу никого использовать. Тем более Джорджа, если ты об этом, – запротестовала она. Сириус фыркнул.

– Можно подумать на этих Уизли свет клином сошелся. Раз уж я нестандартный отец, то искренне советую тебе просто плыть по течению. Поверь мне, чем больше ты думаешь о том, как отвлечься, тем дольше все будет заживать.

Сириус сжал холодные пальцы дочери.

– Отпусти свою боль на свободу, и тогда вскоре она отступит. А если ты будешь ее держать взаперти, она будет ковырять тебя очень долго. И запомни: мы часто выбираем противоположности. Они притягивают тем, что отсутствует в нас самих. Это баланс. Через это рано или поздно проходит каждый, ты не одинока.

Сиерра тепло улыбнулась.

– Как я хочу, чтобы все это, – она обвела взглядом пещеру, – скорее кончилось. Я хочу жить, как полноценная семья.

– Я тоже хочу этого, детка. Рано или поздно это произойдет, я тебе обещаю.

И почему-то Сиерра ему поверила.

Перси выполнил свое обещание, данное близнецам, и после Рождества нагрянул в отчий дом. Нора ничуть не изменилась за месяцы, что его тут не было, только, казалось, еще больше покосилась. Белоснежная шапка лежала на крыше дома и вот-вот грозилась ее проломить, поэтому Артур Уизли непременно после снегопада сбрасывал тяжелую ношу на землю. Не заметив сына, мужчина ловко раскидывал снег в разные стороны, расчищая узкую тропинку к дому.

– Привет, пап, – негромко поздоровался Перси.

Артур удивленно обернулся, но вскоре на его лице заиграла счастливая улыбка.

– Перси, сынок! Я так рад, что ты нашел время навестить нас! И Билл тоже сегодня придет в гости. Вот же радость!

Это больно укололо юношу, хотя отец точно сказал то не для такого результата. Заметив, что Перси рассматривает кучи снега, мужчина махнул рукой.

– Видишь, как теперь? А раньше я сгребал снег в сугробы, чтобы вы, маленькие, лепили из него причудливые фигурки.

– У меня всегда плохо получалось, – краешком губ улыбнулся Перси. – Кривые и несуразные. Фред и Джордж всегда смеялись надо мной.

– Брось, – послышался низкий голос Билла, – у Рона получалось еще хуже. Да и, надо признаться, самые красивые снежные фигурки лепила Джин. Жаль, что в этом году из-за турнира ее здесь нет. Самое тихое Рождество в моей жизни.

Билл поравнялся с братом и сунул руки в карманы потертых джинсов. Перси внимательно пригляделся к нему: темно-рыжие волосы отросли так, что теперь парень собирал их в хвост, в ухе все также висело небольшое кольцо – Билл был все таким же, но взгляд из лисьего превратился в серьезный и задумчивый.