Текст книги "Back to Black (СИ)"
Автор книги: Stasy Evans
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 47 страниц)
– С чего такие выводы? – усмехнулся он.
– Нельзя подарить часть своей жизни человеку, если не любишь его.
– Не болтай об этом, Купер, – строго осадил он. – Сиерра не должна об этом узнать.
– Почему? – ухмыльнулась она. – Перси бы первым делом сообщил ей о подвиге.
– Я, хвала небесам, не Уизли. – Эван скривился. – И мне уже пора.
Он попытался ее обойти, но Кира вновь не позволила, задорно улыбаясь.
– Ну что еще? – вздохнул он.
– Ответь: ты любишь Сиерру?
– Ты всегда такая заноза? – Он покачал головой, наблюдая, как в глазах гриффиндорки загорается задиристый огонь. – Ладно, я дам тебе ответ.
Кира приосанилась и приготовилась слушать, задрав голову. Розье наклонился к ней и, глядя в глаза, медленно проговорил:
– Знаешь, Купер, это все вообще не твое дело.
Розье ей подмигнул и ловко обогнул, спокойно выходя за пределы дома. Из-за закрывающейся двери до него донесся развеселившийся голос девушки:
– Что и требовалось доказать!
Он покачал головой и трансгрессировал, а улыбающаяся Кира сиганула вверх по лестнице, перепрыгивая через ступени. На самом верху она едва не влетела в Перси и вовремя остановилась. Улыбка, витавшая на ее губах, тут же сползла, и она прошла мимо, внушительно задев его плечом, без слов произнося простую истину:
Ты все еще предатель. Это ничего не меняет.
========== Глава 31 ==========
Комментарий к Глава 31
Я снова словила выгорание и пропала, приношу за это свои глубочайшие извинения)
Но работа неумолимо близиться к своему завершению, так что я вернулась, надеюсь, чтобы закончить ее.
Буду рада вашим отзывам :)
Сиерра довольно быстро шла на поправку. Все родные и друзья сплотились вокруг нее в незримый безопасный круг, внутри которого удавалось с легкостью набираться сил. Она практически никогда не оставалась одна: близнецы и Кира приносили кучу сладостей и постоянно смешили, Гарри писал из Хогвартса раз в неделю, справляясь о здоровье, Гермиона тоже не отставала и советовала разные магловские упражнения для восстановления физического здоровья. Также в одном из писем она упомянула о дыхательных практиках, которые ей порекомендовала Лаванда Браун для снятия стресса, но сама Гермиона в это слабо верила, однако все же настояла купить специальные благовония. Во всех этих письмах Рон неизменно передавал привет.
Эван заходил не часто, так как теперь мог полноценно заняться своим бизнесом, который за все эти месяцы пришел в значительный упадок. Перси пришел однажды, но после того, как Фред недвусмысленно послал его в задницу и подлил в стакан с водой новую разработку неизвестного происхождения, тот обходил особняк Блэков стороной. Сам Фред секрет изобретения не раскрывал, однако весело сообщил, что это была порча на мгновенный понос, поэтому Перси и бежал из дома так быстро, насколько только мог.
И вот спустя пару ленивых недель, полных безделья и чревоугодия, Сиерра, наконец, заныла, что устала отдыхать, и начала рваться на работу. Макс хоть и настаивал, что прекрасно справляется, но Сиерра знала, что он совершенно не умел врать: его уставший покрасневший взгляд молил о помощи. Сириус же мнение дочери не разделял.
– С того момента, как ты чуть не умерла, прошло всего две недели! Дай своему организму время на восстановление.
– Па, я все же волшебница, а ты наслушался Гермиону и ее наставления.
– Волшебница, но не бессмертная. Со следующего месяца приступишь.
– Если Макс к этому моменту меня не разорит, – невесело усмехнулась Сиерра.
Сириус подошел к дочери, аккуратно взял ее за плечи и вынудил посмотреть ему в глаза.
– Послушай, детка, я бы не пережил, если бы потерял тебя. Вы с Гарри – все, ради чего я сейчас живу. Прошу, больше не скрывай от меня ничего.
– Прости. – Девушка, устыдившись, отвела взгляд.
– Почему ты обратилась за помощью к Розье и Уизли?
– Потому что их холодные и трезвые умы действительно были способны мне помочь.
– Такие ли холодные? – Сириус хитро прищурился. – Розье все неустанно обивает наши пороги и веники тебе носит, на которые у меня точно скоро начнется аллергия, а Уизли я не раз видел наворачивающим круги у нас под окнами. Правда он благоразумно решает не заходить.
– Вот так вы обходитесь с человеком, который нашел способ, как вернуть меня с того света? – притворно возмутилась Сиерра, скрывая за улыбкой нервный трепет, который вызвало услышанное.
– Ты не подумай, мы все очень благодарны им обоим, но это не значит, что я должен назвать Розье своим сыном, а Перси Уизли слишком много дерьма натворил в собственной семье, да и тебе нервы потрепал.
– Ох, папа… – выдохнула девушка и отвернулась.
Сириус только открыл рот, чтобы продолжить тему, но в комнату бесцеремонно вошел Фред и следом за ним раскрасневшаяся от мороза Кира. Их глаза блестели, когда они переглядывались, а с губ не сходили глупые улыбки.
– Поговорим об этом позже, Сиерра.
– Да-да, – отмахнулась она и с облегчением вздохнула, как отец ушел.
– Погляжу, ты уже готова идти надирать всем зад, но Сириус как заботливая курочка-наседка не выпускает из гнездышка? – развеселился Фред.
– Что-то вроде того. Мне так скучно, что я уже в действительности начала практиковать дыхательные упражнения на снятие стресса.
– А я думаю, чем тут воняет? – сморщилась Кира и уселась в кресло.
– И как, помогает? – искренне поинтересовался Фред, нахально двигая свою девушку.
– По-моему, теперь мне хочется еще и открутить кому-нибудь голову, – честно призналась Сиерра под одобрительный смех друзей. – Все эти «дышите так, дышите сяк, слушайте мой голос и представьте, что вы вознеслись к архангелам».
– Так там и говорится? – недоверчиво поинтересовалась Кира.
– Не совсем, но того, кто эту чушь придумал, очень хочется вознести к этим архангелам.
– Просто ты недостаточно просветленная, – хмыкнул Фред.
– И не слишком духовно развитая, – поддержала его Купер.
– Я как-то больше по выпивке.
Ребята громко заржали.
– Теперь я точно уверен, что наша Си снова в строю! – радостно объявил Фред. – Это надо отметить.
– Я все еще на восстанавливающих зельях, что еженедельно мне высылает Гермиона. – Сиерра вздохнула. – Так что праздник откладывается.
– И вечно эта Грейнджер портит все веселье, – фыркнул Фред и закинул руку на плечи Киры. Та тут же прильнула к нему и устроилась поудобнее. – И что Джордж в ней нашел?
– Они все же начали встречаться?
– Якобы нет, но я-то знаю, что он пишет ей не только ради советов по тому или иному вопросу в разработке наших товаров. Просто не представляю, что можно написать на два листа пергамента.
– Повезло Гермионе, выбрала более романтичного близнеца Уизли, – ухмыльнулась Кира.
– Я не понял, ты вдруг стала недовольна моей романтичностью? – искренне оскорбился Фред.
– Оставьте свои супружеские препирательства за моей дверью, пожалуйста.
– Кстати, об этом… – Ребята обменялись короткими многозначительными взглядами. – Скажи ей, Фред.
– Давай лучше ты, Купер.
– Да почему всегда я?
– А почему я?
Сиерра скрестила руки на груди и, выгнув бровь, выжидающе уставилась на спор своих друзей. Фред сдался и всплеснул руками.
– Невыносимая! Ладно! – Он устремил взгляд на Сиерру. – Летом мы с Купер женимся.
Сиерра невидяще нащупала рукой стул и, пододвинув к себе поближе, села, неэстетично открыв рот.
– Ну вот, я же говорил, что лучше бы ты сообщила, а то от моих слов у Блэк, похоже, случился инсульт. Потыкай в нее, жива ли она? А то даже не моргает.
Кира цокнула языком.
– Просто ты болван, зачем так прямо-то?
Сиерра вздохнула, а затем нахмурила брови.
– То есть пока я тут умирала, вы решили пожениться?
– Мы даже решили взять на свадьбу доску для спиритического сеанса, – развеселился Фред.
– Не сомневайся в том, что в моем ответе с того света не было бы ни одного цензурного слова, Фред Уизли, – фыркнула Сиерра.
– Это добавило бы нужную перчинку нашей торжественной церемонии, – ухмыльнулся он. Сиерра закатила глаза и улыбнулась в ответ.
– Просто мы решили, когда, если не сейчас? – серьезно добавила Кира.
– Я очень рада за вас обоих, но не удивлена. Между вами всю жизнь искры так и летели, что тут иного исхода и не представишь.
– Был еще вариант, что я оторву его рыжую башку, – усмехнулась Купер.
– И как бы ты тогда жила без меня, садистка?
– Я бы с достоинством пережила утрату, достойно оплакивая твою безвременную кончину. Ну пары дней бы хватило.
Сиерра с улыбкой слушала их такие родные и знакомые шутливые препирательства, но где-то внутри поселился вполне осязаемый страх, что однажды она может их обоих потерять навсегда.
Перси долго не решался навестить Сиерру. Почти физически невыносимо было находиться там, где все взгляды, прикованные к нему, излучали лишь презрение и осуждение, и он до безумия боялся вновь увидеть те же эмоции в глазах Сиерры – сейчас, когда страх смерти позади, и он снова больше ей не будет нужен. Но в один из дней Перси набрался решимости и смог перешагнуть порог дома на площади Гриммо. В этот раз ему повезло: никого из родных внутри не оказалось, и нужно было выдержать лишь тяжелый и проникающий в самую душу взгляд Сириуса Блэка. Теперь-то юноша знал в кого у нее это умение смотреть на тебя, как на ничтожество.
Сиерра спустилась в гостиную. Ее кожа вновь приобрела здоровый розоватый оттенок, глазам вернулся утратившийся блеск, да и сама она выглядела как прежде. Перси выпрямился и поднял на девушку решительный взгляд.
– Рад, что тебе лучше.
– Благодаря тебе. – Перси ей слабо улыбнулся. – Надеюсь, это не повредило твоей работе?
Он чувствовал эту подчеркнутую отчужденность, что исходила от девушки, хоть она и очень старалась ее скрыть.
– Были некоторые сложности, но я с ними разобрался, – уклончиво ответил он. – Не беспокойся об этом. Все случившееся в какой-то мере пошло мне на пользу, и, как бы стыдно ни было это признавать, но я понял, что все это время был полным ослом.
Сиерру явно развеселило это откровение. Это стало ясно по тому, как она едва сдерживала дрогнувшие победной улыбкой губы.
– Да ну? Возвращение сам знаешь кого недостаточно открыло тебе глаза?
– До меня долго доходит, ты же знаешь. – Он улыбнулся и взглянул ей в глаза.
На мгновение Сиерра почувствовала, как контроль ускользает от нее, но сжала руки и стойко выдержала его взгляд, пряча дрогнувшее от воспоминаний сердце поглубже.
– Да, это похоже на тебя. – Она повернулась в пол-оборота, и Перси мог беззастенчиво рассматривать ее идеальный профиль. – Так что же ты такого узнал о министерстве?
– Министерство многие годы проводило эксперименты с Аркой Смерти на людях: осужденных и просто неугодных правительству по тем или иным причинам. Я нашел кучу записей об опытах.
– Что если их обнародовать?
Перси задумчиво уставился в окно.
– Я думал об этом, но, мне кажется, они и здесь найдут как выпутаться: как всегда найдут парочку якобы виновных и дело с концом. Хотя наказать тех, кто к этому причастен и по-прежнему жив, очень заманчивая перспектива.
– Я не верю своим ушам! – Сиерра картинно присвистнула. – Ты ли мне об этом говоришь?
Перси ухмыльнулся и бросил на девушку короткий взгляд.
– Может я не так безнадежен, как все считают?
– Время покажет, однако теперь я твоя должница. Можешь просить все, что угодно, кроме предательства друзей и семьи во благо министерства.
Перси обратил внимание на эту заслуженную колкость, брошенную в него будто бы вскользь, но все же засмеялся и покачал головой.
– Этого делать я точно не попрошу, но вообще есть кое-что.
Сиерра склонила голову вбок, с интересом прислушиваясь к тому, что он сейчас скажет.
– Прости меня. За все. За то, что я был таким дураком и все испортил. Мне предстоит просить прощения у многих людей, и на это уйдет время, но раз уж так вышло, что ты оказалась мне должна, то воспользуюсь возможностью.
Сиерра вздрогнула, когда услышала от него слово «прости» – такое отчаянное и искреннее, что так болезненно укололо ее. Она была уверена, что ничего не почувствует, даже если он приползет на коленях и будет молить о прощении, но вот Перси Уизли стоит перед ней, а внутри бушует вихрь чувств, который только набирает обороты. Ей с трудом удавалось скрывать истинные эмоции, поэтому она отвернулась. Перси считал, что она обдумывает услышанное, а Сиерра изо всех сил старалась дышать. Еще недавно ей казалось, что все закончилось, однако у судьбы довольно специфическое чувство юмора.
– Думаю, я смогу это сделать, но не сейчас, – честно призналась она, повернувшись к нему. – По крайней мере, я сделаю все, что в моих силах.
Впервые за столько времени они искренне улыбнулись друг другу, как старые приятели, и каждый признавался самому себе, что, оказывается, мирно разговаривать очень даже просто.
Когда он ушел, Сиерра устало опустилась на диван и закрыла лицо руками. Она думала, что так лихо пообещала прощение, но сама и не знала, сможет ли когда-нибудь до конца простить его за всю боль, что он ей причинил. Не знала, сможет ли однажды довериться хотя бы на одну десятую от того, что было когда-то, словно в другой жизни и не с ними. Сиерре порой казалось, что это и была другая жизнь. В новой они оба чужие люди и совершенно ничего не знают ни друг о друге, ни о себе самих.
– Простишь его? – Раздался голос, от которого девушка вздрогнула.
Она обернулась и встретилась взглядом с Эваном. И хотела бы она прочесть его мысли сейчас, но те таились за плотной завесой и совершенно безучастным взглядом.
– Ты подслушивал?
– Да.
– Даже не отпираешься? – Сиерра ухмыльнулась.
– Какой в этом толк? Так что же, опять наступишь на свои любимые грабли?
От ядовитой язвительности в его интонации Сиерра внезапно разозлилась, понимая к чему он клонит.
– Прощение – это не всегда постель и «жили они долго и счастливо», Розье.
– Вот с последним однозначно согласен, – спокойно ответил Эван, мгновенно возвращая себе самообладание, а своей интонации привычную отстраненность. – Долго и скучно разве что.
Сиерра цокнула языком.
– Не будь такой задницей, Эван. В конце концов он спас мне жизнь.
– Ну, разумеется, Перси Уизли наш герой, – фыркнул Розье.
– Ты невыносим, – устало заключила Сиерра.
– Я знаю, – самодовольно признался он.
Сиерра не знала, что именно скрывается за всей этой откровенной неприязнью к Перси: личное непринятие, беспокойство за Сиерру или ревность. Хотя она допускала, что все вместе могло создавать всю эту презрительную ненависть, большую часть которой Эван наверняка попросту не демонстрировал. Девушка так некстати вспомнила, что пообещала себе разобраться в собственных чувствах и отношениях с Розье, но отчего-то сейчас это обещание совсем не хотелось выполнять, будто бы она до жути боялась найти ответ, который совсем не хочет услышать.
Проходя вдоль заснеженного сада по ровно расчищенным дорожкам, Эван чувствовал лишь злость. Он даже позволил себе сожалеть, что взял со всех слово молчать о том, как именно проходило спасение Сиерры.
В конце концов он спас мне жизнь.
Эван плюнул на землю и зло уставился на эльфа, собиравшего снег в кучу. Захотелось сорвать все свое зло на нем, но он вовремя одернул себя. Нельзя позволять гневу брать над собой верх. Позволишь один раз и больше не сможешь взять его под контроль.
Как только Эван переступил порог дома и отряхнул ботинки от налипшего снега, остолбенел. Он резко поднял голову и втянул аромат знакомых французских духов: удушливых, приторных, но, несомненно, жутко дорогих. Когда юноша дошел до гостиной, то уже смог унять свое раздражение и нацепить на лицо привычную непроницаемую маску.
– Здравствуй, мама, – холодно поприветствовал он и едва взглянул в сторону женщины.
Беатрис Розье, казалось, ничуть не постарела, будто вместо кофе на завтрак пила не шампанское, а молодильный эликсир с кровью единорога и святых девственниц. Она растянула полные губы в полуулыбке и махнула сыну рукой, на тонком запястье которой звякнули золотые браслеты.
– Чем обязан?
Эван небрежно бросил пальто в кресло и вальяжно расположился на диване, закуривая сигарету. Беатрис подвинула к нему массивную и тяжелую пепельницу из хрусталя и театрально вздохнула.
– Я не могу соскучиться по своему сыну?
– Не можешь.
Стойко выдержав тяжелый взгляд сына, женщина откинулась в кресле и стерла с лица маску благодушия.
– Если ты не забыл, это и мой дом тоже. То, что ты прогнал меня в изгнание, не меняет этого факта. К тому же, может, я и правда по тебе скучала.
– Наверное, места себе не находила все эти полтора года, мучалась догадками, как же я тут поживаю.
Беатрис закатила глаза и грациозно закинула одну ногу на другую.
– Все, что мне нужно, я и так знаю. Бизнес твоего отца процветает, не так ли?
– Это мой бизнес, – упрямо заявил Эван.
– Разумеется, – равнодушно отозвалась она. – Тебе пора задуматься о наследнике.
– Когда он появится на свет, ты узнаешь об этом первой.
– Надеюсь, он будет не от этой мерзавки Блэк?
Эван вскинул брови.
– С каких пор она стала мерзавкой?
– Она всю жизнь чуралась своей семьи, зато радостно пользуется всем тем, что досталось ей в наследство от Вальбурги, – брезгливо ответила Беатрис.
– О, я и забыл, что ты отчего-то решила, будто часть этих денег должна достаться тебе. Все не можешь успокоиться?
– Мой дорогой сын, сейчас крайне непростые времена, и все знают на чьей она стороне.
– Что ты этим хочешь сказать?
Эван чувствовал, что уже порядком устал от этого разговора, будто мать одним только своим цепким взглядом вытягивала из него энергию.
– Я все еще часто бываю в обществе чистокровных семей, а ты знаешь, что среди аристократов очень много сторонников Темного Лорда, и некоторые из них задают вопросы. Я не хочу, чтобы наша семья попала под прицел и пострадала из-за твоей слабости.
– Слабости?
– Ох, ты в точности как отец, – фыркнула она. – Сиерра Блэк – это проблема, Эван, и ее надо устранить.
Эван закатил глаза и с силой потушил сигарету о дорогой хрусталь.
– Не хочешь краснеть за мой круг общения, перестань ходить на эти сборища снобов и кретинов с промытыми мозгами.
– Ты так уверен, что эта девчонка стала бы за тебя также заступаться, знай она правду о нашей семье?
– О какой правде речь?
– Ты, верно, в курсе, что ее мать умерла много лет назад.
– Да, от драконьей оспы. Причем здесь это? Папа еще и в эпидемии виноват?
Эван начинал злиться, и то, к чему шел разговор, сильно выводило его из себя.
– Ее мать умерла не от оспы. Возможно, ты не в курсе, но госпожа София Монро была уникальной ведьмой. Для того, чтобы творить магию, ей не нужна была волшебная палочка. Она стихийный маг. Такие рождаются раз в столетие, она едва ли не потомок Морганы, как поговаривали.
– Как это относится к нашей семье?
– Волан-де-Морт узнал о ее силе. Он заполучил пророчество, которое гласило, что потомок Морганы придет в этот мир и установит свой порядок вещей. Он боялся ее мощи, боялся, что она уничтожит все, чего он так добивался, и тогда он поручил одному из своих самых верных слуг отыскать ее и убить, но сам исчез раньше, чем это случилось.
– Он поручил это дело отцу?
– Да. Твой отец решил, что это она убила Темного Лорда, он буквально повернулся на этом деле, считая, что не справился и подвел своего господина, но поклялся во что бы то ни стало завершить начатое.
– Черт, мама! – раздраженно произнес Эван.
– Спустя годы поисков он нашел ее. Убивать обычным способом было рискованно, так как возникли бы вопросы, поэтому он воспользовался своими связями и нашел сыворотку драконьей оспы, синтезированную вручную лучшим зельеваром Европы. Она не была заразна, но убивала быстро и эффективно.
Эван побледнел.
– Он говорил, что хотел убить и ее дочь, но так и не смог к ней подобраться.
– Ты хочешь сказать, что отец был готов убить ребенка?
Беатрис неопределенно пожала плечами. Эван же чувствовал, как его пробивает мелкая дрожь.
– Он боялся, что девочка унаследует дар матери и станет той самой волшебницей из пророчества.
– Сиерра обыкновенная волшебница.
– Он не хотел рисковать.
– Это какой-то сюр.
Эван не хотел верить в то, что услышал, ведь весь собирательный образ отца, каким он его помнил, совершенно не вязался с мясником, которого описывала мать.
– Вовсе нет, но теперь ты знаешь кто виноват в том, что Сиерра Блэк стала сиротой. Думаешь, если она узнает, то простит тебя?
– Я не в ответе за грехи своего отца.
– Уверен, что это так? Потому что он уже давно гниет в сырой земле, а последствия его вероломства по-прежнему не имеют наказания. Не думаешь, что Сиерра захочет наказать тебя?
– Ты ее совершенно не знаешь. И я думаю тебе пора.
Беатрис покачала головой и встала с места. Эван тоже поднялся на ноги, чтобы ее проводить. Тогда женщина на мгновение остановилась возле сына и посмотрела прямо в глаза.
– Не обманись в своих ожиданиях, Эван. Не все можно простить.
Той ночью Эван не сомкнул глаз. Он всегда знал, кем был его отец, и уже давно смирился с этим, но всплывшая наружу правда внезапно слишком больно ударила его под дых. Было легко представлять отца убийцей каких-либо гипотетических людей, но осознавать, что тот самый человек, что учил его что правильно, а что нет, воспитывал и подавал пример, хладнокровно убил женщину просто из одержимости собственным провалом. Хуже всего, что он мог поднять руку на ребенка – на ровесницу собственного сына. И как бы он потом, придя домой, смог смотреть тому в глаза? Эван задавался этим вопросом, но ответ на ум никак не шел. Когда серый холодный рассвет поднялся над фамильным поместьем Розье, Эван, наконец, смог признаться себе, что все эти годы идеализировал хладнокровного убийцу и до сих пор совершенно не знал собственного отца.
Он чувствовал, что должен был рассказать об этом Сиерре, однако в действительности не был уверен сможет ли она принять эту информацию так, как он себе это представлял. Перси Уизли, который собственноручно переломал все, заслуживал прощения, а мысль, что Эвана она и слушать не захочет, если правда всплывет, приводила в бешенство. Больше недели он с трудом мог сосредоточиться на работе, каждый раз мысленно возвращаясь к разговору с матерью и правде, которую мечтал забыть.
Заверив Сириуса, что уже достаточно окрепла для самостоятельной жизни, Сиерра вернулась в Касл Комб. В доме было очень холодно, а затхлый воздух так и кричал о призраке смерти, что заносил здесь свой топор. Плотнее кутаясь в меховой ворот пальто, Сиерра распахнула окна, впуская внутрь морозный январский воздух. Ветер резво раздул занавески и вихрем закружил пушистые снежинки. Когда дышать стало легче, Сиерра закрыла все окна и жарко растопила камин, все подбрасывая и подбрасывая дрова в пламя.
Дома было спокойнее.
Когда в доме потеплело, Сиерра удобно устроилась в кресле и заварила себе травяной чай, кутаясь в шерстяной плед. Уютное потрескивание камина и приятный жар убаюкивали, и девушка начала проваливаться в сон. Сиерра еще побаивалась засыпать, отчетливо помня сны, которые послужили катализатором ее недуга. Но с тех пор, когда она открыла глаза здоровой, ей больше вообще не снились сны.
Следующие несколько дней Сиерра безвылазно проводила в лавке, удивляясь, как со всем этим кошмаром в отчетности у нее еще не возникло проблем. Макс виновато пожимал плечами, но сердиться на него она не могла, ведь он и так взвалил на свои плечи непомерно много.
Эван зашел однажды вечером. Сиерра была так поглощена работой, что не сразу заметила гостя в своем кабинете. Он покашлял, демонстрируя свое присутствие, и девушка встрепенулась.
– Что ты здесь делаешь?
– Прозвучало грубо, – хмыкнул он.
Сиерра потерла уставшие глаза и бросила на него виноватый взгляд.
– Прости, я так устала, что совсем себя не контролирую.
– Может не стоит вот так сразу окунаться с головой в работу? Организму нужно время, а ты вновь заставляешь его испытывать стресс.
– Чем быстрее я разберусь с этим, тем скорее войду в нормальный режим.
– Нормальный – это какой? Помнится, ты с самого открытия лавки тут ночевала.
Сиерра смущенно улыбнулась, пойманная с поличным.
– Ты прав. Мне еще предстоит узнать, что значит «нормальный режим работы».
Эван ухмыльнулся и сел в кожаное кресло напротив хозяйки лавки.
– Так зачем ты пришел?
– Я пришел к тебе домой и, не обнаружив там, отправился сюда.
– Я и правда немного увлеклась, – устало улыбнулась Сиерра и решительно отложила стопку документов в сторону. – За время, что я отсутствовала, дел скопилось предостаточно.
– Я не удивлен, ведь Сиерра Блэк фанат своей работы.
Эван усмехнулся. Он изо всех сил старался не показывать, что нервничает, и наткнулся взглядом на колдографию в красивой золоченой рамке. На ней маленькая Сиерра широко улыбалась в объятиях своих счастливых родителей. В голове вертелась мысль: она могла иметь счастливое детство, если бы не твой паршивый отец. Юноша встряхнул головой.
– Ты совсем не похожа на маму.
Сиерра перевела взгляд на колдо и нежно улыбнулась. Казалось, в ее голове всплыло счастливое воспоминание, от которого холодный взгляд вмиг потеплел.
– Я типичная Блэк.
– Мы почти не говорили о твоем детстве, – заметил Эван.
Он как мазохист хотел услышать все из первых уст, будто это могло помочь ему решиться на роковое откровение.
– Это не самое прекрасное время. Потерять обоих родителей так рано – тяжело.
– Драконья оспа никого не пощадила.
Сиерра нахмурилась.
– Я не верю, что все было так.
Эван напрягся.
– Что ты имеешь в виду?
– Моя мама была уникальной волшебницей, единственной в своем роде. Насколько мне известно, существовало некое пророчество, связанное с ней, и сам знаешь кто узнал, что в нем, и это его напугало. Мы с отцом думаем, что ее убили приспешники лорда.
– А доказательства есть?
– Нет, но я поклялась себе найти их. Возможно время пришло.
– Что сделаешь, если найдешь виновного? – спросил Эван, заранее догадываясь, каким будет ее ответ.
Сиерра пожала плечами и опустила взгляд на столешницу.
– Убью его и всех, кто ему дорог.
– Не думаю, что ты способна на убийство.
Сиерра перевела на него раздраженный взгляд. Злость внутри вскипела и грозилась вылиться через край. Неужели он ничего не понимает, думалось ей.
– Кто-то лишил меня матери, оставил сиротой, уничтожил все мое детство, и ты думаешь, что я не найду в себе достаточно сил отомстить? – Она зло усмехнулась. – Розье, ты теряешь хватку.
Эван сухо кивнул, подводя итог беседе. Он и так услышал достаточно.
– Что ж, держи меня в курсе. Если нужна помощь, ты знаешь, где меня найти.
Он ушел поспешно, так и не найдя в себе силы рассказать ей всю правду. Эван знал, что вряд ли Сиерра сама докопается до истины, хоть для нее это и очень важно, однако он не хотел однажды потерять ее навсегда. Сегодня он не решился пролить свет на главную трагедию жизни девушки, которая была ему важна. И именно поэтому, вероятно, уже никогда не решится.
Сначала Перси предпочел извиниться перед родителями. Он никак не мог на это решиться, все мучая в голове полный боли и непонимания взгляд матери, когда покидал отчий дом, казалось, уже навсегда, и смиренный, но совершенно безжизненный взгляд отца. Он подвел их – людей, которые были готовы отдать ему все до последнего, людей, которые любили его, но не так, как он того хотел. Перси всегда считал, что заслуживает большего: больше внимания, участия, заинтересованности и поддержки, а на деле все минуты его славы были испорчены – каждая до единой. У него было много времени, чтобы обдумать собственные поступки и разложить в голове действия своих родных. И все пути вели к непомерно раздутому эго, кучке комплексов и стыду, что он испытывал за то, что родился в простой и нищей семье. Но юноша был тогда слишком горд и глуп, чтобы попытаться решить свою проблему как-то чуть мягче, чем радикально, и вот теперь он мялся возле покосившегося забора, который служил лишь жалким подобием, ограждающим Нору. Сделав глубокий вдох и мысленно проговаривая заготовленную речь, Перси двинулся к дому. Пришла пора разгребать ворох ошибок своего прошлого.
Дверь ему открыла мать. Увидев сына, Молли так и обомлела не в силах вымолвить и слово. Из недр дома послышался вопрошающий голос отца, и через пару мгновений он сам показался позади жены. Перси замялся, чувствуя, как к бледным щекам приливает жгучая стыдливая краска. Вот он здесь – униженный и побежденный пришел молить о прощении, которого не заслуживает.
– Я… В общем… – Перси прокашлялся. – Я был глупцом, и мне очень жаль. Если сможете однажды простить меня, я…
Молли не дала ему закончить предложение и заключила в крепкие объятия. Перси напрягся, но вскоре, почувствовав знакомый и такой родной запах матери, расслабился и неловко обнял ее в ответ. Когда он обнимал ее в последний раз? Перси не мог вспомнить. Ему казалось, что этого не было никогда.
– Ох, родной, – дрожащим голосом произнесла Молли и отстранилась. – Дай я на тебя посмотрю!
Она все еще крепко держала сына за плечи, будто тот мог исчезнуть в любой момент.
– Я очень виноват перед тобой, мам. – Он перевел взгляд на улыбающегося отца. – И перед тобой, папа.
– Мы знали, что ты вернешься, – с уверенностью произнес Артур. – Правда ты слегка задержался.
Перси стыдливо опустил глаза. Задержался – не то слово. Если бы он только мог вернуться в прошлое и все изменить…
– Проходи скорее, будем обедать. И, Перси, не забудь помыть руки.
Юноша слабо улыбнулся и, покачав головой, послушно побрел к рукомойнику. В Норе ничего не изменилось. Только, казалось, она еще больше покосилась, однако стараниями отца и Билла ее еще удавалось держать в пригодном для жизни состоянии. Он никогда раньше не понимал, как можно быть такими по-идиотски счастливыми, когда в твоих дырявых карманах всего пара монет, а на обед луковый суп, но сейчас, спустя время, он сидел на знакомой с детства маленькой кухоньке, вовсю уплетал когда-то до тошноты надоевший луковый суп и чувствовал себя счастливым. Молли и Артур все улыбались и наперебой болтали, с нежностью поглядывая то друг на друга, то на сына.
– Сынок, расскажи, как ты поживаешь? Как твоя работа? – поинтересовался отец.
– Не знаю, – честно признался он. – Я так заблуждался насчет министерства и его непогрешимости. Они лжецы, лицемеры и мясники, а я так хотел стать частью этого жестокого мира. Лучше бы я чаще слушал вас.
– Полно, Перси, – строго пресек Артур. – Мы должны учиться на своих ошибках и думать своей головой. Ты получил очень болезненный и жестокий урок, но зато теперь твои глаза видят правду.
– Я столько потерял. Я потерял все из-за своей одержимости, и сейчас чувствую себя потерянным и одиноким.
Молли заботливо сжала прохладную руку сына и улыбнулась.
– Ты никогда не будешь одинок, пока у тебя есть семья и дом, в который ты можешь возвращаться когда пожелаешь.
