Текст книги "Back to Black (СИ)"

Автор книги: Stasy Evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 47 страниц)

– Может и немного, – миролюбиво продолжила Грейс и снова положила голову ему на грудь, – но одно знаю точно: я тебя люблю и поэтому всегда на твоей стороне.

Эта фраза, сказанная будничным тоном, ударила Перси под дых и вышибла напрочь весь воздух из легких. Он тяжело сглотнул и нахмурил брови. Сама же Грейс, сказав это, замолчала и, кажется, даже уснула. Для нее это было в порядке вещей, а Перси ничего такого не ждал и даже не задумывался.

Во сне Грейс покрепче его обняла и доверчиво прижалась, а он всю ночь пялился в белый потолок, на котором тени деревьев рисовали обманчивые силуэты, и изо всех сил пытался вытащить из недр своего сердца хоть каплю любви к этой девушке. И с наступлением холодного рассвета, стоя у окна, Перси обернулся, разглядывая в мягких расслабленных чертах какие-то ответы, и честно признался самому себе, что не любит эту девушку. И, вероятно, не полюбит никогда.

После рождественских праздников жизнь завертелась своим привычным чередом. Сиерра, пользуясь благосклонностью и праздным интересом Дориана Максвелла, выпросила себе отдельный кабинет, чтобы как можно реже пересекаться с Эльзой. Перси практически не появлялся в их отделе даже для того, чтобы скоротать время за бесцельной болтовней со своей подружкой. Сама Грейс довольно часто маячила перед глазами Сиерры, но все равно старалась поскорее исчезнуть, будто бы опасалась, что та ее раздавит одним только взглядом. Блэк это веселило.

Однажды вечером Сиерра привычно готовила ужин, слушая волшебное радио, когда в дверь кто-то позвонил. Нахмурившись, девушка попыталась вспомнить, не приглашала ли кого в гости, но память услужливо сообщала, что это исключено. Тогда, взяв в руки волшебную палочку, она подошла к двери и осторожно выглянула в окно: на крыльце стоял высокий мужчина, но вечерние сумерки скрывали его лицо до тех пор, пока он не поднял голову прямо на освещенный фонарем участок. Облегченно выдохнув, Сиерра открыла дверь.

– Я сегодня не ждала гостей.

– Мне казалось, я всегда желанный гость в твоем доме.

Розье ухмыльнулся и нахально прошел внутрь. Он повесил пальто на крючок и, осмотревшись, поставил бутылку вина на стеклянную столешницу.

– С Рождеством, Блэк.

Девушка улыбнулась и нежно коснулась губами его гладкой щеки.

– С Рождеством. Ты вовремя: ужин почти готов.

– Помощь нужна? – внезапно отозвался он. Сиерра насмешливо изогнула бровь. – Вот только не надо шуточек на этот счет.

– Твоя помощь не будет лишней.

Казалось, этого ответа Эван и ждал. Он с удовольствием присоединился к ней на кухне, полностью взяв на себя стейки, уверяя, что лучше знает идеальную степень прожарки. Сиерра украдкой наблюдала за ним: юноша закатал рукава белой рубашки до локтей, обнажая сильные руки с выступающим узором вен на них, и принялся колдовать над кусками мяса. То, как он готовил, нельзя было назвать ничем иным, как волшебством, ведь каждое его действие демонстрировало изящество, грацию и легкость, будто он рисовал очередной портрет, один из которых висел прямо в спальне Сиерры. Закончив, Эван отрезал небольшой кусочек и, насадив его на вилку, поднес к губам девушки.

– Твое мнение?

Сиерра игриво повела бровью, вызвав у парня ухмылку, осторожно обхватила кусочек стейка зубами и стянула с вилки.

– Пожалуй, это лучший стейк, что я пробовала, – заключила она. – Где ты этому научился?

– Я не раскрываю свои секреты, – улыбнулся он. –Отнесу это в столовую и разолью нам вино.

С Розье всегда было легко: он умный, начитанный и обладал хорошим чувством юмора, а также мог поддержать любую беседу. Можно было бы разгадать в этом хорошее воспитание аристократов, но Сиерра знала, что на самом деле они все в подавляющем большинстве жуткие снобы.

– Чуть не забыл, – произнес Эван и промокнул губы салфеткой.

Сунув руку во внутренний карман небрежно брошенного на диван пиджака, он выудил оттуда небольшую синюю коробочку, чуть поиграл с ней пальцами и протянул девушке.

– Это мой запоздалый подарок тебе на рождество.

Сиерра хитро улыбнулась и с интересом открыла ее. Внутри оказалось роскошное кольцо с увесистым, но аккуратным лунным камнем. Девушка подняла взгляд и не смогла подавить ухмылку.

– Розье, надеюсь, это не предложение?

– Нет, – хмыкнул он. – Пока нет.

– Пока? – засмеялась она, надевая кольцо на палец. – Ты самоуверен.

Эван издал смешок и с удовольствием следил за тем, как девушка любовалась его подарком на своей руке. В этот момент он больше походил на довольного сытого кота, чем на потомственного аристократа едва ли не голубых кровей.

– Что ж, вообще-то я тоже подготовила для тебя подарок.

Хитро улыбнувшись, девушка юркнула к комоду и выудила оттуда маленькую подарочную коробку, перевязанную зеленой атласной лентой. Эван с интересом принял ее и, открыв, обнаружил внутри запонки, сделанные из чистого белого золота.

– Владелец такой солидной ромовой империи должен носить не менее солидные запонки, – улыбнулась она.

Юноша с удовольствием их примерил и после поцеловал Сиерру в щеку.

– Ты попала в точку, Блэк. Мы дарим друг другу подарки как старые добрые супруги.

– О, Розье, я знаю, что ты мечтаешь о такой жене, как я, но мой выбор пал на карьеру. Увы.

– Уверена?

Эван подошел к ней ближе, мягко положил ладони на талию и грубо притянул к себе. От близости и ощущения жара его тела, Сиерра прикусила нижнюю губу и взглянула на него из-под опущенных ресниц. Он ухмыльнулся, и его без того черные глаза потемнели от желания.

– Люблю, когда ты так делаешь.

Каждым поцелуем в шею, каждым жадным прикосновением к коже Розье дарил ощущение невесомости и полета, когда мысли покидали разум, уступая лишь голодным инстинктам, превращающим все тело в один большой оголенный нерв. Сиерра растворялась в нем, и вместе с туго натянутым узлом внизу живота, который так резко, подобно взрыву, развязываясь, выпускал наружу все то, что так отчаянно она прятала внутри.

Эван Розье стал щитом, который неосознанно закрывал ее собой, подставляя всем болезненным стрелам с острыми наконечниками впиваться в его спину. Он стал спасением, о котором одинокими холодными ночами Сиерра так умоляла.

Она лежала совсем обнаженная, даже не утруждаясь прикрыться тонким одеялом, и разглядывала на весу кольцо, что крепко обнимало ее палец. Эван улыбнулся и перехватил ее ладонь, нежно поднося к губам и оставляя трепетный поцелуй.

– Это так сексуально, когда на женщине надеты только лишь подаренные мной украшения… – лениво протянул он и стрельнул взглядом на подвеску, подаренную им на выпускной, что мирно покоилась на тонкой шее девушки. – Остались лишь серьги. У тебя ведь скоро день рождения, верно?

– Испортил весь сюрприз, – звонко рассмеялась Сиерра и, словно ласковая кошка, заползла под его руку, отчаянно желая оказаться в сильных объятиях. – Это так по-собственнически, разве нет?

– А ты против? – хмыкнул он и с удовольствием провел кончиками пальцев вдоль ее обнаженной фигуры до самого бедра.

– Пожалуй, нет.

Сиерра любила этот их несравненный флирт на грани чего-то большего как призрачную видимость нормальных отношений. Когда хотя бы на одну лишь ночь те самые голодные псы – вестники одиночества крепко засыпали и не рвали на части и без того израненное прежде сердце.

========== Глава 27 ==========

Комментарий к Глава 27

Я не знаю, сколько людей читают эту работу, но буду признательна, если вы будете оставлять хоть несколько строк после прочтения, чтобы я знала, что занимаюсь этим не зря. Ведь во всем нужен энергообмен, верно?)

Приятного прочтения :)

Каждый новый рабочий день был подобно узкой петле, что с каждым движением все сильнее сдавливала горло. Сиерра знала, что уйти было бы проще всего, но противный внутренний голос вторил «слабачка» и насмехался. Она хотела быть полезной, и, даже казалось, это вполне получается, ведь за прошедший месяц удалость выяснить не мало сведений касательно министерских планов и домыслов, а также то, что высокопоставленные бывшие пожиратели смерти так сладко подпевали несведущему министру – сомнений в возрождении Волан-де-Морта не оставалось. Да и бывают ли пожиратели смерти действительно бывшими?

Сумбурный поток размышлений прервал бархатный мужской голос. Сиерра остановилась и едва подавила желание закатить глаза. Вместо этого она обернулась и натянула на лицо дружелюбную улыбку, ведь нужно быть хорошей девочкой, если хочешь оказаться полезной.

– Сиерра, ты выглядишь… – Дориан осмотрел ее с ног до головы, – эффектно. Впрочем, как и всегда.

– Благодарю.

Быть милой с Максвеллом было до тошноты противно, но Дамблдор все время твердил: нельзя вызывать еще больше подозрений.

– Ты как будто чувствовала, что я собираюсь пригласить тебя на ужин.

– Неужели? – Улыбка почти сползла с губ девушки. – Увы, но мой вечер уже занят.

– Осторожнее, Сиерра. – Мужчина сверкнул взглядом. – Я ведь могу решить, что ты мне снова лжешь.

– Снова? – усмехнулась она. – Не припомню, чтобы в моих планах была ложь вам.

Дориан удовлетворенно ухмыльнулся.

– Что ж, и когда же ты свободна? Завтра?

– Не думаю.

– А ты подумай получше.

Он терял терпение, не имея ни малейшего желания лебезить перед никчемной девчонкой, высокомерие которой не исчислялось ни одной величиной, а весь этот цирк его порядком достал.

– Я обязательно об этом подумаю сегодня вечером.

Сиерра выдавила максимально кокетливую улыбку, но это не подействовало: взгляд Дориана стал холодным и острым. Кажется, блеф больше не имеет смысла – карты на стол.

– К черту этот спектакль, Сиерра. Мы оба знаем, зачем ты здесь.

– И зачем же? – Она иронично выгнула бровь до последнего играя роль.

– Шпионаж – не твое, – сухо улыбнулся он. Сиерра звонко засмеялась, а внутри все рухнуло.

– Какая у вас бурная фантазия! Все, что угодно, лишь бы оправдать свои неудачи в попытках затащить меня в постель. Нет ничего страшнее обиженного мужчины.

Сиерра изо всех сил старалась оставаться расслабленной, будто эта ситуация действительно ее веселила, но правда в том, что на самом деле от страха ее бросало то в жар, то в холод.

Дориан усмехнулся.

– Ты еще так наивна и юна, чтобы играть во взрослые игры. И еще более высокомерна, если считаешь, что буквально каждый мужчина мечтает переспать с тобой.

– И что же надо вам, если не это?

– Заканчивай, – разозлился он. – Где Сириус Блэк? Что замышляет Альбус Дамблдор?

– О, да вам бы обратиться к мозгоправу со своими теориями вселенского заговора, – фыркнула Сиерра и попыталась уйти, но мужчина крепко ухватил ее за руку.

– Мы не закончили.

– А я думаю, закончили.

Даже с усилием не получилось вырвать руку из его цепкой хватки, и боль сдавливающих пальцев становилась все более невыносимой. Однако чьи-то шаги совсем рядом ослабили ее, что дало девушке возможность вырваться из стального захвата.

– Какого черта тут происходит? – Перси нахмурился, заметив, с какой силой Сиерра выдергивала запястье из пальцев Максвелла.

– Не твое дело, Уизли. Так ведь, красотка?

Дориан расплылся в приторной улыбке, а в глазах переливался предупреждающий огонь. Он знал, что Сиерра скорее откусит себе руку, чем позволит Перси помочь. Если в самом начале она считала Дориана глупцом, зацикленным лишь на себе, то со временем это мнение кануло, ведь перед ней находился безразличный ко всему, холодный и расчётливый нарцисс, который, к тому же, не умеет проигрывать.

– Иди куда шел, – холодно произнесла Сиерра, кинув на Перси короткий взгляд.

Поражаясь этому всепоглощающему упрямству, Перси фыркнул и действительно прошел мимо, лишь на миг задержавшись возле Сиерры, но она так и не повернулась в его сторону: ровная и натянутая, как струна. Как только его шаги стихли, девушка молниеносно выудила из кармана волшебную палочку и ткнула острым концом прямо в горло Дориану. Его кадык нервно дернулся, но сам мужчина ухмыльнулся и поднял обе руки вверх. Не сказав более ни слова, Сиерра попятилась назад и, только миновав поворот, со всех ног бросилась в свой кабинет.

Поддавшись порыву, Перси последовал к кабинету Сиерры, и буквально через несколько минут она вихрем ворвалась внутрь, с силой захлопнув за собой дверь. Догадки подтвердились. Он не знал зачем делает это после всех ее действий и слов, но будто бы невидимая сила подталкивала его вперед, как безвольную марионетку.

Услышав, как дверь открылась, Сиерра резко обернулась, все еще крепко сжимая в руках палочку, но, как только увидела Перси, чертыхнулась и выдохнула.

– Что тебе надо? – раздраженно поинтересовалась она и бросила волшебную палочку на стол, после чего опустилась в кресло и растерла ладонями лицо.

– Все в порядке?

Сиерра остановила на нем удивленный взгляд и пожала плечами.

– В полном.

– Что Максвеллу от тебя надо?

– Не лезь не в свое дело, – огрызнулась она. – Следить за мной вздумал?

Перси хорошо знал эту реакцию: Сиерра всегда пряталась за агрессией как за щитом, который мог бы спасти ее от еще большей боли, проблем и страхов, и никогда не просила о помощи.

– Я просто хочу помочь, – неожиданно для себя произнес он. – Я знаю, что ты делаешь.

– Ты понятия не имеешь кто я, какая я и чем живу, ясно? Мы чужие люди.

На последней фразе ее голос предательски надломился, но она не растерялась и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Я сам не знаю, сколько раз одергивал себя и задавался вопросом, зачем это делаю. И меня жутко бесит тот факт, что я чего-то не знаю и продолжаю делать.

Тень усмешки коснулась губ девушки.

– Если ты хочешь мне в чем-то помочь, то сотри память, потому что отношения с тобой изрядно потрепали мне нервы и попортили жизнь.

– Ты действительно думаешь, что после этого стало бы легче? – искренне удивился он, а затем, увидев ее прямой взгляд, усмехнулся и иронично вскинул брови. – Внутри тебя, там, – он указал себе в область груди, – останется зияющая пустота, а ты даже не будешь знать, откуда она взялась.

– Зачем тогда еще нужна эта магия, если она так бесполезна? Давай, отвечай мне, ты же гребанный лучший ученик Хогвартса с комплексом отличника.

Перси терпеливо пропустил мимо ушей очередную колкость и устало вздохнул.

– Можно стереть воспоминания, но даже магии не под силу стереть человеческую боль.

– Если ты думаешь, что моя боль связана с тобой и моими больными фантазиями на твой счет, то ты ошибаешься, – резко ответила Сиерра.

– Не переживай, я так не думаю, – фыркнул он. – У тебя болит за обиженную маленькую Сиерру, которая не получает то, чего хочет.

– Я знаю, что ты делаешь, – улыбнулась она. – Ты подсознательно хочешь казаться лучше, но получается у тебя хреново. Попробуй начать с малого: ну, там кошку с дерева сними или бабушку через дорогу переведи.

– Какая ты заноза! – возмутился Перси. – Как ты себя терпишь?

– Так же, как и ты себя, Перси, – фыркнула она. – В общем, хорошего дня. И, молю, отвяжись от меня, потому что выдумала я тебя куда лучше, чем ты есть на самом деле.

– И кто же я?

– Ты жалок и слаб.

Перси на мгновение прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, но, когда открыл их, легче не стало. Он знал, что есть вещи, которые Сиерра не могла ему простить, хоть и делались они из лучших побуждений, знал, что есть те, которые и сам себе простить не мог, но он больше не мог позволить себе только лишь защищаться. Да и разве лучшая защита – это не нападение?

– Я был так слеп. – Он сокрушенно покачал головой. – Не замечал очевидное! Ты жестокая, Сиерра.

– Это не жестокость. Я справедливая.

– Справедливая? – Перси сверкнул гневным взглядом и склонил голову вбок. – Я рисковал своей карьерой, жизнью в конце концов, чтобы защитить тебя, или ты уже забыла последнюю встречу с Краучем-младшим? А что делаешь ты? Бросаешься резкими фразами, при любом удобном случае пытаешься меня унизить, из своей прихоти унижаешь еще и Грейс. Ты причиняешь людям боль – вот какая ты справедливая.

– О, ну боль людям и ты неплохо причиняешь, Перси, – теряя терпение усмехнулась Сиерра. – Все, кто тебя окружают, рано или поздно начинают страдать.

– Сиерра, ты своим ядом отравляешь все вокруг себя, – будто не слыша ее, продолжал он. – Не моя проблема, что ты никак не можешь меня отпустить.

Сиерра отшатнулась и удивленно уставилась на него: в ее привычном равнодушном взгляде, наконец, треснул лед. Перси не собирался это говорить, потому что заведомо знал, что она лишь посмеется, но, сам того не зная, он попал точно в цель. И почему-то такое осознание причинило боль и ему самому.

Сиерра впервые так ничего и не ответила: она не парировала его фразу порцией острых слов, не защищалась. Она просто, наконец, приняла поражение и осознала, что единственным верным решением будет полная капитуляция. Сиерра молча пялилась в одну точку до тех пор, пока обескураженный Перси не ушел. Он победил, но эта победа не принесла удовлетворения – лишь только горечь и осознание, что с этого момента что-то окончательно сломалось.

На следующий день Сиерра небрежно бросила заявление об уходе на стол Максвелла и, игнорируя его язвительные реплики, отправилась собирать свои немногочисленные вещи. Это было фатальное поражение, которое скорее всего запустит цепь не самых приятных разговоров, но легче перенести их один раз, чем бесконечно бороться с собой.

Ни с кем не попрощавшись, Сиерра ожидала лифт, держа в руках небольшую коробку, забитую до самого верха безделушками: перья, ежедневник, статуэтка в виде совы, которую ей в конце лета дарила Купер, и несчастный полуживой кактус, который в последний раз поливали, казалось, в четвертом восстании орков. Сами орки. Перси поравнялся с ней и удивленно покосился на вещи в ее руках. Пришло какое-то болезненное осознание, что он больше никогда ее не увидит.

Лифт оповестил о своем прибытии мелодичным звоном колокольчика. Сиерра вошла в кабину первая и, выпрямившись, упрямо смотрела в одну точку, стараясь ничем не выдать свою нервозность.

– Уходишь из министерства?

– Не думай, что из-за тебя, – привычно огрызнулась Сиерра.

– И в мыслях не было.

Молчание затягивалось, а лифт практически спустился в атриум.

– И что будешь делать теперь? – не унимался Перси.

– Займусь бизнесом. Выйду замуж за Розье, – будничным тоном произнесла она.

Перси резко повернул голову и уставился на нее изумленным взглядом, будто не мог поверить собственным ушам. Сиерра с трудом подавила победную улыбку, словив его ошарашенный взгляд краем глаза.

– Что, вот так сразу? – делано равнодушно поинтересовался юноша.

– А почему бы и нет?

Сиерра пожала плечами и как бы случайно покрутила на пальце кольцо, подаренное Эваном на рождество. Перси проследил за ее действиями и инстинктивно сжал руки в кулаки.

Двери лифта раскрылись, и Сиерра, собрав всю волю в кулак, кинула на Перси прямой взгляд. Казалось, будто не он, а она в тот момент смотрела на него сверху вниз.

– Прощай, Перси. Полагаю, это конец.

Она уходила, выпрямив спину, гордо и не признавая поражения, ведь последнее слово ожидаемо оказалось за ней. А кольцо на пальце словно вибрировало, ведь шалость, черт возьми, удалась. Сиерра Блэк не умеет проигрывать. Он так и пялился ей вслед, даже не заметив неподалеку Грейс, которая изо всех сил улыбалась ему, но, завидев рядом Сиерру, тут же поменялась в лице, и улыбка медленно сползла с ее губ. Та, проходя мимо, остановилась рядом, плечом к плечу, всего лишь на мгновение, и, ухмыльнувшись краешком губ, насмешливо посмотрела Грейс прямо в глаза. Где-то там, на самом дне, плескалась грусть, разочарование и ревность, но были так глубоко, что можно спутать с чем угодно. Сиерра торжествующе отвела взгляд и ушла не оборачиваясь. Грейс же посмотрела на Перси с надеждой, а он в ответ лишь поджал губы и отвел взгляд в сторону.

Весь день девушка пристально наблюдала за Перси, и за ужином он тоже был сам не свой: не рассказывал, как прошел его день, не делился успехами, а просто вяло жевал и о чем-то напряженно размышлял. Грейс изо всех сил старалась, шутила и болтала без умолку, но никак не удавалось его расшевелить.

– Представляешь, Карен, ну, которая Бирн, сегодня вместе с отчетом вложила в папку свою интимную переписку с Колином Стюартом! Мерлин, ты бы видел глаза Максвелла! Он аж позеленел и такой…

– Я не люблю тебя, – невпопад выпалил Перси.

Призрак не отыгранной улыбки еще пару мгновений витал на лице Грейс, но вскоре она осознала услышанное и бесшумно положила приборы в тарелку.

– Это из-за нее, да?

– Дело не в этом.

Перси покачал головой, но поднять взгляд на девушку так и не решился.

– А в чем? Такая жгучая ненависть у людей не возникает на ровном месте.

– Я не испытываю к ней ненависти.

– А я говорю и не о тебе. – Перси поднял на девушку тяжелый взгляд. Грейс усмехнулась и откинулась на спинку стула. – Она пришла сюда, чтобы уничтожить твою жизнь, и ушла, когда поняла, что не в силах уничтожить то, что и так разрушено.

Грейс покачала головой и взметнулась на ноги, принимаясь мерить комнату шагами. В голове не укладывалось, как все это могло произойти на самом деле.

– Какая же я дура! Ведь знала почти с самого начала, что все дело в Сиерре Блэк, но все равно боролась за нас, пыталась быть идеальной, все стерпеть…

Перси так старался не произносить это имя вслух, и когда оно лихо прозвучало из уст Грейс, внутри что-то предательски оборвалось.

– Я не хотел причинить тебе боль.

– Ты для всех заготовил эту фразу? Впрочем, забудь. – Грейс махнула рукой. – Ты не виноват в моих иллюзиях и ожиданиях.

Она молча и спешно собирала свои немногочисленные вещи, чтобы уйти и не вернуться сюда никогда. И каким бы тяжелым не вышел разговор, Перси испытывал облегчение, ведь впервые за многие месяцы больше не нужно было притворяться.

Уходя, Грейс обернулась, и Перси взглянул на нее с искренним сожалением, ведь она и правда не заслужила всего этого дерьма, что они вместе с Сиеррой натворили.

– Не надо этого взгляда, Перси. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

Когда дверь за ней тихонько закрылась, Перси задумался, что, возможно, для кого-то это и правда конец, пусть и такой кошмарный, но он же погряз в болоте сожалений и разрушенных надежд, и есть ли всему этому конец на самом деле?

Сиерра не хотела и не могла оставаться в тот день одна, поэтому, не задумываясь, отправилась в единственное спокойное для нее место: на площадь Гриммо. К Сириусу. Он встретил ее, как и всегда, тепло, но взгляд выражал крайнюю степень беспокойства. Сначала не хотелось ничего обсуждать, поэтому Сиерра молча положила голову на колени отцу, пока он также молча пил виски и аккуратно касался пальцами ее волос. Слова вырвались позже, когда созрели в мыслях окончательно – без лишних эмоций и прикрас.

– Папа, может, я действительно плохой человек? Жестокий?

– Это не так. – Сириус покачал головой, переваривая все только что услышанное. – И, если этот придурок действительно так считает, значит он так и не сумел узнать тебя по-настоящему. Ты, как и я, всегда выпускаешь шипы, когда защищаешься или когда тебе больно, чтобы ни одна живая душа не узнала, как на самом деле нечто тебя ранит.

– От этого не легче. Я думала, что смогу испортить ему жизнь, разломать идеальные отношения, в которые он вступил, но проблема в том, что он меня уделал и забыл, а я вновь разбередила свою безобразную незаживающую рану.

– Ты слишком долго была сильной, дочка, – ласково произнес Сириус. – Позволь себе слабость и не вини себя за это. Где как не рядом с отцом ты можешь стать маленькой девочкой, даже если уже давно не ребенок?

– Ты прав. – Сиерра мягко улыбнулась. – Хорошо, что ты у меня есть. Не знаю, что бы делала без тебя.

Об этих словах Сириус мечтал долгие годы в заключении, и об этом моменте, когда он мог просто быть рядом со своей дочерью, оберегать ее и давать наставления. Каждый раз он все еще не мог поверить, что все это взаправду, но Сиерра здесь и никуда, подобно видению, исчезать не собирается. Сириус откашлялся, маскируя сентиментальный порыв.

– Этот идиот, видимо, боится, что кто-то его очень сильно полюбит. Он несчастен и одинок. И, поверь, своими поступками он сам себя наказывает, а, когда поймет, что наделал, скорее всего станет уже поздно. И мучительно больно.

– Последняя твоя фраза меня очень утешает, – усмехнулась девушка. – Что скажет орден на мой самовольный уход из министерства?

– Я с этим разберусь, – заверил Сириус. – Ты только больше не расстраивайся.

И он действительно разобрался: объяснил Дамблдору, что Сиерре начали угрожать, и, соответственно, ни о каком доверии и речи идти не могло, поэтому ее дальнейшее нахождение в статусе шпиона было нецелесообразно и даже опасно. Все с этим мнением оказались согласны и единогласно решили, кто в дальнейшем займет ее место.

– Разумное решение, Альбус, – начал Дедалус Дингл. – Но выходка мисс Блэк и то, что Сириус покрывает ее безответственность, крайне возмутительны!

– Что-то душно стало, может стоит открыть окно? – раздраженно произнес Сириус и вперил в оппонента гневный взгляд. – Ты заодно можешь через него выйти. Желательно лицом вниз.

– Сириус! Дедалус! – Дамблдор громогласно воззвал к ним. – Сейчас не время для ссор. Сиерра сделала верное решение – на благо ордену, приняв свое поражение достойно.

– Это не поражение, а закономерное завершение абсурда, который вы все поддержали! – взорвался Сириус. – Я был против этого, Альбус! С самого начала твердил, что ничем хорошим это не кончится.

– Что ж, это разве сейчас что-то меняет? Главное, что никто не пострадал.

У Сириуса едва не вырвалось очередное обвинение, но Ремус с силой сжал его плечо и надавил, вынуждая присесть.

– Какого черта, Лунатик? – вспыхнул он, но шепотом, не мешая остальным обсуждать важные вопросы.

– Никто не осуждает Сиерру, ситуация разрешена, для чего ты баламутишь дно?

– Потому что они считают, что она не справилась! Потому что они не слушают меня и не прислушиваются к моему мнению, а потом страдают люди, важные люди!

– Дамблдор знает, что делает, как и всегда, – примирительно улыбнулся Ремус.

– Дамблдор старый дурак! – фыркнул Сириус. – И не надо закатывать глаза: ты знаешь, что я прав!

– Может и так, но именно он стоит во главе ордена. Что ты предлагаешь?

– Ничего, – хмыкнул Сириус. – Жутко достало быть бесполезным мешком с дерьмом, к чьему мнению даже не прислушиваются.

– Так вот что на самом деле тебя задело! – Люпин засмеялся. – Твое эго оскорбили, и ты не в силах стерпеть этого унижения. Ты не меняешься, Бродяга!

– Знаешь что? Иди фестралу в задницу, я серьезно.

Ремус тихонько рассмеялся, и Сириус тоже не сдержал лукавую улыбку. Как же хорошо было вернуться к разрушенной, но все же своей жизни. И как будто не было этих страшных лет одиночества и заключения, которые он так не любил вспоминать, потому что мрачная холодная камера с плесенью от сырости на стенах и узкая жесткая кровать снились ему каждую ночь. Утром, просыпаясь, еще долгие мгновения, пока жуткий кошмар растворяется, он лежал неподвижно, тяжело дышал и прокручивал в голове образ дочери, заставляя себя поверить, что сон начинается не сейчас, не в этой комнате – здесь только реальность.

– Как все прошло? – спросила Сиерра, замерев на пороге. Сириус обернулся.

– Я все уладил. В целом никто и не обвинял тебя.

– За исключением Дингла.

Мужчина ухмыльнулся.

– Я ему предложил увлекательное путешествие, которое начинается за порогом этого дома, поэтому заткнулся он довольно быстро.

– Вот и славно. – Сиерра облегченно выдохнула.

В полумраке комнаты легко можно было различить старые, уже обветшалые плакаты рок-групп семидесятых годов, одежда была раскидана по всему полу, словно сейчас перед девушкой стоял не взрослый мужчина, а тот самый шестнадцатилетний Сириус, который сбежал из дома, мать которого от горя даже не осмелилась отодрать эти жуткие на ее взгляд рисунки. На стене, прямо над кроватью, на волшебной, мерцающей золотом, нити болтались несколько колдографий юных и непобедимых мародеров, которым было подвластно все, и море по колено. Сириус тоже не мог убрать в дальний ящик самые его счастливые воспоминания за всю жизнь, поэтому смотрел на них каждый день и лелеял в голове одному ему известные мысли.

– Ну и бардак у тебя здесь, – смешливо фыркнула Сиерра и, взмахнув палочкой, распихала разбросанные вещи по разным полкам в шкафу.

– Решила меня отчитать? – глумился он и, наконец, оторвал взгляд от улыбающейся физиономии Джеймса Поттера.

– Кто-то же должен, – улыбнулась она.

– Помню, я взял тебя на выходные и попросил Поттеров помочь, издевался тогда над ними, что, мол, будет им практикой. Сохатый так ржал, когда даже спустя столько времени видел смущенный румянец на щеках Лили. Он играл с тобой и поощрял все твои шалости, даже посвятил тебя в мародеры. – Сириус грустно улыбнулся.

– Жаль, что я этого не помню.

– Да… Жаль. Но, – смахнув грусть, развеселился он, – на хрен эти сантименты.

– Ты не обязан, – проговорила девушка и проглотила окончание «быть сильным», но Сириус все и так понял.

– Ты тоже.

– Туше, – засмеялась Сиерра. – Хочешь, я сварю глинтвейн? Уже скоро и зима кончится, а мы его так и не пили.

– Пожалуй, это прекрасная идея.

Сириус смотрел вслед своей дочери и не уставал поражаться, как так вышло, что девятнадцать лет назад на свет родилась точная копия его самого, только в женском обличии. Кто-то наверху очень пошутил, но шалость однозначно удалась.

Время не стояло на месте, а апатия и чувство собственного бессилия сжирали нутро живьем. Сиерра изо дня в день маялась от безделья и совершенно не знала, где найти работу. Эван изредка заглядывал, скрашивая ее одинокие вечера беседой, вином, вкусным ужином и жаркой ночью вдвоем, но после этого всегда неизменно наступало холодное зимнее утро, в котором девушка оставалась одна.

– Ты сегодня печальнее обычного, – заметил Розье.

Сиерра моргнула, прогоняя пелену мыслей, и вздохнула. Ей не хотелось вываливать свои проблемы и эмоции на единственного человека, который все еще помогал держаться на плаву. Она села, прижав колени к груди, и лишь тонкое белое одеяло скрывало наготу.

– Просто не знаю, чем мне заняться. Банковский счет не резиновый, – усмехнулась она. – В министерстве хотя бы платили деньги.

– Мне бы не помешала помощь в бизнесе.

– Не надо, – мягко улыбнулась она. – Даже если это действительно так, то не стоит портить все работой.

– Считаешь, что партнеры не могут быть любовниками? – ухмыльнулся он, нагло разглядывая ее ровную спину.

– Работа всегда все портит. Да и, честно говоря, с трудом представляю себя в ромовой индустрии. – Эван непонимающе изогнул бровь. – Боюсь спиться.

Юноша хрипло рассмеялся и, совершенно не стесняясь, полностью обнаженный подошел к окну и закурил. Бледный свет луны таинственно подсвечивал его белую аристократичную кожу, что обтягивала атлетический рельеф.