Текст книги "Дар (часть 3) (СИ)"

Автор книги: Radamanth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 44 страниц)

Двадцать шагов промелькнули как один. Он упал на колени, поспешно срывая пластины брони. К счастью, ему все же удалось уговорить оружейников сделать доспех по чертежам, которые набросал его брат совместно с Хендвалем. Пусть керамита здесь было гораздо меньше, но он уже привык, что изменившееся тело, хоть и выглядящее, как у терминатора, было слишком быстрым даже для Астартес и почти недостижимым для врагов.

По костям скользнула острая боль и каждый сустав, казалось, взорвался изнутри. Он упал на камни, но, выгибающийся в судорогах, организм на это ничтожное неудобство не отреагировал. Это было ерундой по сравнению с первым разом.

Тогда, умирая на острых шипах ксено-насекомого, он чувствовал не только сводящую с ума боль. Было отчаяние, черной пеленой застилавшее разум. Отбиваясь из последних сил, не зная, чем он стал, он руководствовался только одним инстинктом – выжить, во что бы то ни стало. Он чувствовал свою беспомощность и видел свою смерть.

Сейчас все было по-другому.

Боль, которую не выдержало бы ни одно смертное существо, отхлынула, как вода во время отлива, и затаилась где-то в глубине. После себя она оставила чувство удовольствия, которое не в силах принести ничто иное во всем мире.

Это пьянящее чувство всесилия и вседозволенности. Мощи и безнаказанности. Неуязвимости. Нет, он не был столь глуп, чтобы считать это абсолютным, но малая толика несовершенства лишь усиливала наслаждение. Должно же быть что-то, осознание того, что твоя жизнь может оборваться в любой момент, иначе она станет невыносимо скучной. Но здесь и сейчас он был… он был Богом.

Длинный язык скользнул по клыкам. Да, пожалуй, такое определение подходило ему больше всего. Возможно, богов не существует, но с ним все равно мало кто мог сравниться. Изначально безымянный бог, созданный из сплава человека, геносемени Волков и влияния Варпа. Почему бы нет. Лишь одно его имя подходило ему в таком обличье. Кровавый Волк. Знали ли Жрецы, когда давали Волчьему Королю совет так назвать его? Был ли это Вюрд? Хотя, какая разница. Перед кем ему было представляться?

Вытянув вперед передние лапы, не-волк сладко потянулся. Когти скрипнули по камню, прочертив глубокие борозды с такой легкостью, будто грунт был из мокрой глины. Каждая жилка в теле дрожала от нетерпения и рвалась в бой, переполненная энергией. И какая разница, что за энергия ее наполнила? Если эта энергия сейчас обрушится на врагов Империума ради спасения его сынов.

Мгновение он стоял на месте, пробуя воздух. Пришлось облизнуться еще и еще. Он даже отсюда чувствовал терпкий запах крови Астартес. Он понимал, что не прочь ее попробовать. Возможно. Когда-нибудь. Этот запах почти сводил с ума. Притягивал. Заставлял сердца биться чаще и сильнее. Другой запах – вонь зеленокожих – будил в нем желание нападать, с которым он не мог и не желал спорить. Он рванулся по ущелью, ведущему вниз, на плато.

Он едва касался лапами камней, кое-где перескакивал с уступа на уступ. Спуск он рассчитал правильно. Здесь ему не попался никто, и бледной стрелой, смазанным пятном он бросился вперед, заставляя медлительных зеленокожих лишь удивленно оборачиваться. Только много позже они поняли, что это враг, и бросились в атаку, но было поздно.

Слишком рьяные, пытавшиеся помешать ему, падали, разодранные когтями. Ему не хотелось глотать их вонючую кровь, и, против обыкновения, он ни в кого не вцепился зубами, хотя челюсти ныли от желания схватить добычу.

Мощные лапы отбрасывали располосованные трупы и еще живых ксеносов, он бежал не оборачиваясь, туда, где блестел синий керамит доспехов и слышались еще довольные вопли убийц, в нечестном бою согнавшие сюда горстку врагов.

Из полутора десятков их уже осталось лишь двенадцать воинов. Сейчас, как раз, ксеносы выбрали очередную жертву. Злобно рыча, не-волк отшвырнул очередного врага не глядя, и еще быстрее понесся вперед, стремясь успеть спасти хотя бы эти двенадцать жизней.

Сзади тихо хлопнуло. Потом еще и еще. Потом это стало звучать очередью, и воздух наполнился едким запахом топливной гари. Упавший труп опрокинул в костер бочку. Следом за ней вскрылись и заполыхали еще множество таких же, быстро извергая в воздух черные клубы едкого дыма. Вюрд был на удивление благосклонен. Порывы ветра быстро скрыли белого зверя дымной завесой.

Его не видели. Он продолжал безнаказанно сеять смерть, скрытый непроницаемой чернотой. Они его не видели, он же видел ксеносов великолепно. Они палили во все стороны, но попадали лишь друг в друга, принимая смутные силуэты за врагов.

Он метался по плато, выхватывая и утаскивая одного врага за другим, так, чтобы бросившиеся при первых же выстрелах на землю, Ультрамарины не увидели его. Где был Сигурд – он не знал, да и не интересно ему это было. Здесь и сейчас было куда интереснее, и зверь, тосковавший на корабле по бойням, развлекался, как хотел.

В какой-то момент он запнулся о распростертое на земле тело. Это был не зеленокожий. Астартес. Не-волк опустил морду к трупу, изучая его. Это был тот самый, чью чудовищную смерть они наблюдали.

Мощные челюсти раскрылись, словно сами собой, и длинный язык скользнул в месиво, оставшееся на месте спины. Куски мяса, керамита и костей плавали в луже застывающей крови. Ни один воин не заслуживает такой смерти.

И это было восхитительно. Вкус этой крови. Зверь облизнулся и снова его язык скользнул внутрь доспеха. Вкус обреченности. Сладость. Боль. Легкая горчинка. Непреклонная воля. Терпкий металл. О да, сыны Жиллимана такие.

Уже не стесняясь, зверь погрузил морду в кровавую кашу, которую сдерживал доспех. Это был чаша. Чаша с амброзией. Пищей богов.

Легкая дрожь пробежала по телу. Он отвлекся от царящего вокруг хаоса. Язык неспешно касался красных ошметков, словно лаская их. Он мог бы вечность так сидеть рядом, наслаждаясь. Но Вюрд не позволил этого. Сзади под неосторожным шагом что-то хрустнуло, и не-волк мгновенно обернулся.

Зеленокожий. В пяти шагах. Для волка – лишь один прыжок. Ксенос застыл. Он понял, что столкнулся с чем-то, чего не видел раньше, и что куда опаснее всего виденного вообще. Это было его ошибкой. Побеги он сейчас и, возможно, волк бы вернулся к своему занятию, но он не смог.

Он смотрел в глаза зверя. Зверь безотрывно глядел в глаза ксеноса. Тот не отреагировал, когда текучим движением хищник поднялся и развернулся к жертве. А потом его время вышло. И секунды не ушло на то, чтобы белое тело взмыло вверх и вперед и опустилось на тяжело рухнувшего зеленокожего. Челюсти волка сомкнулись на лицевых костях упавшего врага. Сжав зубы, он разом выдрал едва ли не больше половины черепа. Жертва не успела издать ни звука.

Он выплюнул отвратительный кусок плоти. После крови Астартес она была омерзительна, как гниль после парного мяса. Однако, это отрезвило его. Это было вовремя, потому, что рев лендрейдеров возвестил о подходе спасательной группы, и ему пора было убираться.

Ультрамаринов найдут и без него – транспорт оборудован ауспиком. Ксеносы заняты собственным страхом и больше им не угрожают. Он неспешно затрусил, было, прочь, туда, где его ждали снятые в спешке доспехи, когда нечто привлекло его внимание. Он вернулся.

В стороне от основной группы, все еще лежащих без движения, пленников, шевелился еще один. Последний из тех, над кем измывались зеленокожие. Волк проследил путь приближающегося транспорта. Лишенный ног, несчастный пытался ползти, но он бы оказался под уже близкими гусеницами танка.

Тихо зарычав, не-волк прыгнул к едва живому Ультрамарину. Милосерднее сейчас было сомкнуть зубы на шее и позволить сладкой крови хлынуть в горло. Зверю это бы доставило удовольствие, а человека избавило бы от мучений, но Антей не сделал этого.

Клыки сжались на горжете, глубоко войдя в металл, и, намертво захватив эту ношу, волк метнулся в сторону, уходя из-под траков транспорта.

Это было тяжело. Астартес в броне был чудовищно тяжел. Хоть волк и был крупнее, но сухое жилистое тело само было легким, и приходилось прикладывать усилия, чтобы тащить цепляющееся за все неровности почвы тело Ультрамарина.

Но самыми тяжелыми были первые два шага. Вначале – переступить через звериное желание напиться крови, а потом – напрягаясь до искр из глаз, сдернуть эту обузу с места, за мгновение до того, как они оба попали бы под танк. Потом было легче. Просто тяжелая работа, изнуряющая и не оставляющая времени для странных непрошенных размышлений.

Ему нельзя было попадаться на глаза ни своей стае, ни уцелевшим Ультрамаринам. Он не мог никак дать знать о себе и своей ноше, и он принял единственное решение.

Раненый начал погружаться в искусственную кому, спровоцированную мембраной, он ничего не узнает и едва ли запомнит, и волк потащил его к скалам. Туда, где ему придется ждать брата.

К его неудовольствию, на пути стали попадаться зеленокожие, и продвижение сильно замедлилось. Это был замкнутый круг – чем дольше они оставались на одном месте – тем больше ксеносов на них натыкалось. Волк убивал их одного за другим, но, даже в смертоносной дымной пелене, не было гарантии на спасение и, волк бросил свою добычу.

Постояв какое-то время в попытках отдышаться, волк поднырнул под тело ультрамарина и, повозившись, поднялся на лапы. Теперь его пасть была свободна, и он мог нормально дышать, а легионер в последнем полусознательном усилии сжал пальцы на шкуре не-волка мертвой хваткой.

Антей ухмыльнулся про себя. Всё шло на удивление хорошо. Невероятно хорошо, если быть точнее. Теперь Астартес лежал на спине зверя. Пасть была свободна и, кроме того – так было куда легче. Не имея возможности двигаться, как положено, он уже было начал чувствовать себя инвалидом. Теперь он мог привычно убивать.

Мощные лапы толкнули каменистую почву, и не-волк, словно распрямившаяся пружина, прыгнул вперед и понесся дальше гигантскими скачками.

Он почти не обращал внимания на мечущихся ксеносов, убивая лишь тех, кто мешал продвижению к скалам. К тому же – чем быстрее он уберется с плато, тем быстрее сможет дышать относительно чистым воздухом, не насыщенным черной топливной гарью.

На возвышении, у подножья скал, дым рассеивался и беглецов увидели. На сей раз, зеленокожих не смутил странный вид животного – они видели добычу. Двойную добычу – облаченный в синий керамит сверхчеловек и странного вида зверь, но всего лишь зверь, похожий на изголодавшееся ездовое животное Космических Волков. Мало кто мог бы сказать, что они ошибаются, и все, кто это знал – лежали внизу на плато, мертвыми или умирающими.

Ксеносы бросились ему наперерез. Он бежал прямо на отвесные скалы, и здесь не было тропы наверх. Это было ловушкой. Смертельной западней.

Было бы, будь этот волк простым животным. Но эта тварь была порождением Варпа, щедро одаренная его любовью и заботой. Ни одна западня не могла остановить ее. Не смогла и эта.

В завершающей точке прыжка, который был рассчитан едва ли не до миллиметра, когда задние лапы поравнялись с передними, он скакнул вверх. Зеленокожие застыли на бегу с поднятым оружием, подавившись торжествующим воплем.

Когти зверя вошли в камень, как в податливую плоть смертного. Продолжая движение, он такими же рывками начал подниматься по отвесной скале, будто все еще бежал по горизонтальной поверхности земли. Это было невозможно. Но это было. Он несся, едва замедлившись – все же ноша ощутимо тяготила его, но эта помеха была, пока еще, не критичной. Пока еще он чувствовал собственную силу, хотя из пасти капала пенящаяся слюна, окрашенная кровью, а в теле начала нарастать боль. Нужно было найти укрытие, пока она не станет всеподавляющей.

Через три десятка скачков ему посчастливилось выбраться на осыпь валунов на карнизе. Обернувшись, он с удовлетворением отметил, что его не преследуют. Зеленокожим было не до этого – вдалеке грохотали разрывы, говорящие об опасной близости Космических Волков. Они встречались, и ксеносы знали, чего им ждать. Всесокрушающей лавины фенриссийской стали и керамита с Марса, под которым скрыты горячий нрав карающей длани Императора и холодная несгибаемая воля мира, из которого пришли эти палачи. По сравнению с таким противником – упущенная добыча была ерундой.

Волк без проблем нашел место, где оставалась лежать на камнях его броня, и аккуратно стряхнул со своей спины бесчувственного воина. Потянувшись, разминая мышцы, которые начала сковывать боль, он улегся на уступе, так, чтобы при случае видеть и то, что происходит на плато, где ветер потихоньку развеивал дым, и каждую тропку, по которой сюда мог пробраться враг.

На горизонте сверкало пламя далеких взрывов. Легион не скупился на снаряды, несущие смерть ксеносам, и волк с интересом всматривался в даль, хотя отсюда мало, что удавалось рассмотреть. В холодных глазах с вертикальным зрачком отражались далекие всполохи пламени, но в равнодушном сознании едва ли находили отклик миллионы смертей.

Едва ли ему было жаль и Ультрамаринов. Это были человеческие эмоции, и испытывал их Антей, а не хищник Варпа. Сейчас для него тело, лежащее снизу, под скальным козырьком было скорее игрушкой. Звери часто таскают с собой что-то, что было им просто интересно. А еще был Сигурд. Тот, кто имел право отдавать приказы. Приказ спасти тех, кого возможно, он исполнил, и теперь ждал. Ждал своего…кого? Пожалуй, хозяина.

Он бы рассмеялся, если бы животные умели смеяться. Хозяин у хищного бога. Смешно.

Но, как только он придет – все изменится. Шею вновь стянет ошейник, созданный руками Рунного Жреца, и он вновь станет тем, кем был. Астартес. Одним из числа космодесантников на службе лорда Лемана Русса и Всеотца.

Мысли текли неспешно. Волк жмурил глаза. Вспышки взрывов приблизились, скоро они будут здесь и неплохо бы убраться, но он не торопился. Он уже слышал долгожданные шаги того, кто имел право распоряжаться его жизнью. Когда шаги замерли, он обернулся на стоящего на тропе Сигурда. Немигающие глаза уперлись в лицо вожака, но тот уже отвлекся.

– Почему ты не оставил его нам?

По понятным причинам зверь не мог ответить. Он плавным движением, словно стекая, спустился со своего наблюдательного пункта и замер, улёгшись напротив Сигурда.

Младшего Волка передернуло.

– Ты хотя бы думал о том, каково мне будет это делать?

Глаза зверя продолжали следить за каждым его движением. Он отражался в них целиком. Естественно, ответа он не получил. Он достал и закрепил на латной перчатке рамку нейрокастета и, активировав его, выставил почти максимальную мощность. Зверь продолжал лежать спокойно. Хендваль говорил, что это необходимо. Он утверждал, что не-волк сможет это выдержать и пережить. Антей и сам убеждал в этом Сигурда. Он знал, что брату тяжело, но иного пути, столь же быстрого и эффективного – не было.

Волк не шелохнулся, когда на его спину в первом ударе опустился бронированный кулак с шипами, между которыми змеились смертоносные искры электроразряда. Тело выдержало этот удар, кости устояли, но по нервам стегнуло такой болью, что второй удар он принял, уже кувыркнувшись на землю в судорогах. Почти сразу он поднялся снова, все еще живой. С третьим ударом сорвался тщательно сдерживаемый тихий визг, и он едва не вывернул шею, стараясь удержать инстинктивно рвущиеся, навстречу руке обидчика, челюсти, которые без труда бы ее оторвали. Четвертый удар, пришедшийся почти по голове, чуть выше места предыдущего, заставил существо рухнуть на камни, захлебываясь визгом.

Его тело вновь скрутили судороги, выламывающие кости. Сигурд стоял рядом, закусив губу. Он бы хотел ему помочь, хотел бы, чтобы брат не испытывал боли, но без нее ему попросту не удастся вернуться. Этот упрямец совершенно не понимал, похоже, каково ему наблюдать за этим. Если бы была возможность – он хотя бы прислал кого-то другого сделать эту работу.

Сигурд одернул себя на этой позорной мысли. Это его брат. Каждый из них делает то, что умеет лучше всего и как умеет. Но это – его брат. Он сам должен быть здесь, не перекладывая ни на кого эту работу. Да и у кого из стаи поднялась бы рука, чтобы сделать это, даже если бы они знали, кто скрывается под личиной уродливого не-волка.

Антей доверил ему свою жизнь. Доверил уже давно. Да, это тяжело, но только он мог сделать это, заботясь о безопасности брата. И поэтому тоже – он должен быть здесь.

Он снова заставил себя смотреть, как бьется на камнях и деформируется тело зверя. Снова оно изменилось не полностью, сохранив волчьи черты, столь ценимые легионерами. Сможет ли он в одной такой метаморфозе полностью восстановить человеческий облик? А вдруг случится так, что он никогда не вернет себе человеческое обличие и навечно останется белой уродливой тварью? По людским меркам он был уродлив, но в рядах воинов Фенриса он стал едва ли не идеалом. Интересно, есть ли что-то, что сумеет остановить его? Не зверь и не человек, даже не Астартес уже. По-звериному умен и изворотлив, необычайно везучий, он находил выход едва ли не из каждого положения. Где границы его возможностей?

Тело Антея возвращало себе человеческие очертания, но его по-прежнему мучила постепенно стихающая дрожь.

Сигурд бросил взгляд на предмет, который сжимал в руках с самого начала трансформации. Тонкая полоса серебристого металла. Ошейник.

Он опустился на колени возле брата и свел концы этого сомнительного украшения. Генетический замок снова сработал, и псионическое украшение впилось во все еще не вполне человеческую шею, душа своего носителя.

Антей зашипел от боли и недостатка воздуха, но это помогло изменениям пойти быстрее, и уже через минуты он, еще лёжа, сумел сфокусировать взгляд.

Руны и камни на ошейнике медленно гасли, мерцая, по мере того, как силы Варпа успокаивались в своем носителе. Наконец, его дыхание выровнялось, и он тяжело приподнялся, отстраняясь от земли. Сигурд помог ему сесть и снова взглянул в глаза, полные боли. Потрескавшиеся пересохшие губы искривила вымученная улыбка.

– Прости. Ты выглядишь еще хуже, чем я себя чувствую.

Сигурд с сомнение посмотрел на Антея, его брат выглядел откровенно плохо. Раны на его теле не были смертельными – в основном это были неглубокие порезы, ссадины и царапины от осколков снарядов, которые быстро затягивались, и можно было лишь гадать, какими они были некоторое время назад. Самыми ужасными казались чернеющие гематомы от ударов нейрокастета. От них вились черные нити поврежденных сосудов и нервов. Он попытался встать, и с помощью брата ему это удалось. Так же с его помощью он облачился в броню.

Сигурд вновь кивнул на бездыханную добычу брата.

– Почему ты не оставил нам его?

Антей все еще боролся с головокружением, держась за скалу.

– Не мог. Он пытался ползти, но полз прямо под танк. Пришлось его тащить. Не удивительно, что они постоянно попадают в передряги. У сынов Жиллимана тяжелые задницы.

Сигурд фыркнул, чтобы не рассмеяться. Его брат, похоже, способен шутить в любом состоянии.

– И что с ним теперь делать? Транспорт сюда не доберется.

Антей пожал плечами.

– Ну не бросать же. Я смогу его нести.

Сигурд скептически хмыкнул.

– А ты себя-то нести сможешь?

Пошатнувшись, Антей сделал пару нетвердых шагов по направлению к космодесантнику.

– Ты меня недооцениваешь.

Он нагнулся, чтобы поднять Ультрамарина, и едва не упал, но чудом удержал равновесие и взвалил его на плечо, скривившись от боли.

– Показывай, где вы расположились.

По-прежнему сомневаясь в способности брата преодолеть расстояние до транспортников, Сигурд все же пошел впереди, часто оглядываясь.

Через несколько десятков шагов Антей перестал испытывать боль и зашагал гораздо быстрее. К концу пути, петляя между красноватыми скалами, он почти перешел на бег, едва не обгоняя брата.

Вырвавшись на волю из каменного лабиринта на равнину, Антей присвистнул от удивления.

– Ничего себе. Я думал они еще далеко.

Сигурд на бегу пожал плечами.

– А это и есть далеко. Техника движется в обход скал. Хотя мы могли бы сравнять их одним ударом.

Антей бросил взгляд на Сигурда, который теперь стоял с несколько мечтательным выражением, глядя на красный, покрытый прожилками, камень. Все чаще младшего брата стало тянуть, расправляясь с врагами, устраивать геноцид. Не раз он высказывал, вроде бы мельком, мысли о том, что не плохо бы делать это на планетарном уровне. Если бы это касалось лишь ксеносов, Антей бы даже не обратил на это внимание, но Сигурд стал забывать о людях. К жестокости он был склонен всегда, но это была расчетливая жестокая практичность. С решением Русса об изгнании их из легиона, Сигурд обозлился, и его решения стали куда жестче.

– Не сомневаюсь. Но это не методы Сыновей Русса, не так ли?

Сигурд кивнул и легко, едва касаясь земли, побежал в сторону двух громад лендрейдеров. Антей, даже несмотря на ношу, бежал с ним рядом, поглядывая на горизонт. Там недобрыми зарницами вспыхивали взрывы, каждый из которых выбрасывал в воздух тонны породы. Необходимая мера, чтобы уничтожить заразу.

Они не могли, да и не хотели устраивать погребальных костров. Там, где прошли Волки Фенриса, не оставалось ни одного живого ксеноса. Потом останки пожрет огонь термоядерных взрывов, а пепел, если он останется, скроет толстый слой раскаленной гальки и шлака.

Черная пыль на долгие годы окутает планету непроглядным покровом, а радиация убьет большую часть и без того малочисленных жизненных форм. Потом все покроется снегом. На долгие-долгие годы. Это лишь украсит этот серо-красноватый мир, похожий на бледное подобие древнего Марса. Антей не жалел этот мир. Он был отвратителен и слишком пуст, чтобы здесь было, что жалеть.

Люк ближайшего лендрейдера распахнулся. Из проема навстречу бегущим тут же ощерились стволы болтеров и лезвия силовых мечей, но выстрелов не последовало – их узнали. По крайней мере, Сигурда.

Когда Антей со своей ношей остановился возле транспорта, на него очень удивленно смотрели те, кого он спас, хотя они и не знали ровным счетом ничего. Он осторожно передал Ультрамарина, остающегося без сознания, его боевым товарищам. В транспорте было жутко тесно, но никто не сказал по этому поводу ни слова. Вместе с Сигурдом, он отбежал ко второму лендрейдеру, где находились Волки. Их проводили удивленными взглядами, но потом люк захлопнулся.

Как оказалось, злоключения Антея не закончились на этом. Втиснувшийся в танк Сигурд занял место водителя, но Кровавый Волк оказался слишком велик. Он даже не пытался влезть в десантный отсек, достаточно было просто заглянуть внутрь. Он предпочел иной выход.

Подпрыгнув, он вскарабкался по корпусу танка наверх и клещом вцепился в неровности брони, пару раз стукнув, показывая, что пора бы выдвигаться – пассажирам-то было хорошо, а вот он сам рисковал быть зажаренным в своих доспехах, если останется снаружи, когда где-нибудь рядом взорвется что-то мощное.

Натужно рыча двигателями, оба лендрейдера сначала поползли, а затем, набрав скорость, бодро покатились навстречу заранее вызванным кораблям эвакуации. Антей прижимался к броне как мог, и было почти удобно лежать так, давая телу хоть какой-то отдых после всего произошедшего сумасшествия.

Рев двигателей лендрейдеров начал стихать, и он поднял голову. Приятно было осознать, что они успели добраться до эвакуационного транспорта.

«Грозовые Птицы» ждали своих пассажиров.

Антей сполз по броне и спрыгнул на землю. Из танков по одному высыпали воины обоих легионов. Ультрамарины, косясь на Волков, бережно несли раненого собрата. Они до сих пор не успели поблагодарить своих спасителей, но это могло подождать.

Приняв на борт своих пассажиров, летучий транспорт взмыл в умирающее небо. Обе «Птицы» принадлежали легиону Волков, но, выйдя из атмосферы, они разделились. Одна понесла усталую спасательную команду к флагману Русса, вторая, по просьбе пассажиров, отправилась к кораблю тринадцатого легиона. С глупым упрямством они отказались от помощи Волчьих Жрецов и предпочли добраться до своего апотекариона.

Волчий Король удовлетворил эту настойчивую просьбу. Он ждал вожаков и, судя по голосу, был не в лучшем расположении духа.

В «Грозовой Птице» Волков было почти тихо против обыкновения. Сами Волки переговаривались вполголоса, похваляясь, как обычно. Изредка они переругивались и спорили о чем-то.

Вожаки, находящиеся в противоперегрузочных клетях, как обычно – друг напротив друга, молчали, думая каждый о своем.

Антей так и не рассказал о том, что произошло на плато, но потеки крови на доспехе дразнили чувствительное обоняние и болезненно взывали к его разуму. Ошейник вновь врезался шею, и он изо всех сил старался успокоить в себе голодного зверя, падкого до добычи. Восемь Астартес, его брат и пилоты. Это было испытанием, и сколько ему удастся скрывать свои интересы – он не мог сказать.

Он закрыл глаза, стараясь казаться спокойнее, чем он есть на самом деле.

Сигурду не давала покоя мысль, настигшая его на поверхности планеты. Голос примарха раздавшийся по вокс-связи, выказывал раздражение. Он требовал, чтобы они оба явились к нему сразу же, как только окажутся на борту. Скорее всего, он узнал о том, что произошло на планете. Как и от кого – предстояло выяснить потом. Мыслями он упорно возвращался к оставшемуся при примархе Хендвалю. Он всегда казался ему слишком пронырливым для простого солдата. И всегда он вызывался идти с ними, но не сегодня, когда они попали в эту стычку, едва не ставшую западней. Погибни они там – он бы избежал смерти. Потому что знал о ней. Он, как змей, был слишком умен и изворотлив, чтобы пострадать от такого. Он убьет его. Удавит собственными руками, когда предавший их примарх не сможет защитить эту подлую тварь.

Он улыбнулся, уже чувствуя, как под руками треснет, пронзенная клинком плоть и кость Астартес. Он бы с удовольствием свернул бы ему шею, но врядли ему хватит на это сил, разве что от ярости вновь проснутся таящиеся в нем силы.

Погруженный в собственные мысли он закрыл глаза, чтобы не отвлекаться. Неожиданно для себя он задремал, не замечая, что творится с его братом.

========== Глава 20 ==========

Заканчивая очередную татуировку, Хендваль рассматривал результат своей работы, стирая капли быстро сворачивающейся крови. Он бросил быстрый взгляд на младшего вожака. Тот очень плохо делал вид, что не всматривается в каждое движение Жреца, ища подвох.

– Интересно. Тот Жрец, который изобразил это, знал, что его рукой двигал сам Вюрд?

Сигурд еще чуть приоткрыл глаза.

– Что?

Рунный Жрец указал на изображение существа, вытатуированное на теле Антея тогда же, когда его впервые назвали Кровавым Волком.

– Я про это.

Антей чуть шевельнулся, и в бликах костра нарисованный зверь ожил, будто потягиваясь.

Возможно. Сигурд уже думал об этом, и именно поэтому на его теле не появилось больше ни одного знака с того момента, как родилась тварь в виде тощего белого волка. Слишком много совпадений произошло в их жизни, слишком похожих на нечто умышленное.

Попытавшись разрядить обстановку, Хендваль спросил:

– Вы уже собрали стаю?

Братья переглянулись, обдумывая ответ. Сигурд неопределенно пожал плечами.

– Отчасти.

Больше Жрец не спрашивал ни о чем. Собрав инструменты, он тихо скрылся, поняв, что его почему-то не желают видеть.

Антей заметил состояние брата. Он уже собирался спросить его, в чем дело, но тихо пискнул вокс. На лице Сигурда мелькнула недовольная гримаса.

– Примарх требует нас на посадочную палубу.

– Зачем?

Сигурд огрызнулся:

– Откуда мне знать. Может, хочет вышвырнуть нас в открытый космос из-за твоего поступка.

Тихо выдохнув сквозь зубы, Антей опустил голову. Ошейник впивался в кожу, которая неприятно зудела от этого контакта. Он поднялся на ноги, не глядя на брата, и накинул шкуру так, чтобы скрыть свое украшение. Не говоря ни слова, он пошел к выходу из залы.

Глядя на опущенные плечи, Сигурд уже успел пожалеть о том, что и как он сказал, но что толку было просить прощения. Что толку было вообще во всем, если примарх узнает…узнал. Он не мог не узнать.

На посадочной палубе они оказались вместе, но Антей по-прежнему шел впереди и остановился у линии светящихся посадочных огней единственной активной полосы.

На палубе не было примарха. Лишь суетились трэллы и сервиторы, выполняя свою работу после боя.

Ноздри Антея дрогнули, и он поднял голову, всматриваясь в темноту, но потом вновь склонил ее.

– Повелитель.

Сигурду не потребовалось смотреть, чтобы узнать, что на обзорном уровне стоит примарх. Без особого почтения, он так же склонил голову, но молча.

– Вы двое сейчас расскажете мне, почему сыны Жиллимана просят у меня аудиенции. Я догадываюсь, что вы вновь решили поиграть в героев и почти открыли свою тайну. Я хочу услышать это сейчас, чтобы знать, что я должен соврать им, чтобы сохранить ваши шкуры и свой легион.

Тихие рычащие слова оборвались. Примарх покинул обзорный уровень и спускался к ним. Железо ступеней отзывалось грохотом на его шаги, встречаясь с керамитом подошв его доспеха. Это было странно – обычно примарх избавлялся от него, ступая на борт флагмана по окончании боёв.

Волки молчали до тех пор, пока Русс не оказался прямо перед ними, но уже не прятали глаза, следя за каждым его движением. Он чуть склонил голову вбок.

– Я жду.

Слушая рассказ своих легионеров, он недвусмысленно стискивал рукоять боевого ножа, что вместе с выражением его лица создавало ощутимое доказательство правоты Сигурда, относительно выбрасывания обоих провинившихся за борт.

Времени рассказа хватило впритык, когда, прорвав пузырь силового поля, в ангар ворвался «Ястреб» с узнаваемой эмблемой Ультрамара.

Недобро посмотрев на него, Волчий Король перевел взгляд на корабль гостей и небрежно бросил:

– Возможно, не стоило этого делать.

Оба Волка удивленно промолчали. Оба они не могли понять, как можно было бросить собратьев в беде, когда был шанс их спасти. Легион приучил обоих к братству, независимо от того, приняли они это разумом или нет.

С того момента, как рампа челнока опустилась, Русс больше не смотрел на них. Он всматривался в воинов в синей броне, уже давно починенной после боев, приведенной в порядок, как того наверняка требовал кодекс, составленный их отцом. Темно-небесная синева свежей краски почти ослепляла. Поверхность была не просто отшлифованной – ее явно очень долго полировали до зеркального блеска.

Будто больше нечем было заняться.

Впрочем – занимались они явно не только этим. Апотекарии так же привели в порядок их тела. Кожные импланты или ровные и аккуратные швы были заметны на одухотворенных лицах. У кого недоставало конечностей после боев – теперь обзавелись аугментическими, такими же блестящими, как и броня.