Текст книги "Дар (часть 3) (СИ)"

Автор книги: Radamanth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 44 страниц)

Русс стоял не двигаясь. Возможно, он был шокирован поведением юного воина, но не показал этого ни чем. Лишь палец лег на руну активизации силового поля. Он в любой момент мог нажать на нее, оборвав жизнь наглеца. Да даже простого движения руки хватило бы, чтобы клинок нанёс смертельную рану – доспех Сигурда был куда менее прочен, чем у остальных космодесантников. Но мальчишка не сдавался. Несмотря на боль и опасность, он продолжал стоять, мешая примарху отдать приказ. Зверь за его спиной продолжал лежать, как изваяние. Примарх хищно прищурился.

– Уйди с дороги, щенок.

Сигурд мотнул головой, оставаясь на том же месте.

– Прошу, господин, позвольте сохранить ему жизнь.

Рычание примарха больно отдавалось в барабанных перепонках.

– Зачем?

– Мы должны знать, кто это.

– Мы знаем, что это малефик. Он убил твоего брата и пытался убить Олафа. Этого знания достаточно.

– Тогда почему не убил?

Сигурд постарался не выдать, как его передернуло при словах примарха о том, что стало с его братом, но окровавленные разодранные доспехи не оставляли никаких сомнений. Антей был мертв. А останков они, скорее всего, уже не найдут – только этот зверь мог вскрыть прочнейшую керамитовую броню с той лёгкостью, с какой ребёнок вскрывает банку жидкого рациона. И только с одной целью – насытиться человеческой плотью, усовершенствованной, более привлекательной, чем сущность простого смертного, из-за специфического набора гормонов и химических стимуляторов. И сейчас этот зверь принюхивался к небольшой группе такой добычи. А он пытается не дать его убить, ставя под угрозу столько жизней. Стоит ли оно того?

«Будь уверен в том, что делаешь и говоришь. Будь уверен даже зная, что не прав. Колебания смертельно опасны. Стоит врагу увидеть твое сомнение – и ты труп».

Этому их когда-то с братом учил Ульфриг, но еще до того, как тот стал их наставником, оба руководствовались этим. И вот теперь один уже мёртв, а второй одной ногой в могиле. Его жизнь сейчас на кончике меча примарха, и тот может распорядиться ею как ему угодно.

Стоит ли оно того? Он слышал шумное дыхание зверя, почуявшего его кровь. Он понимал, что хищник на пределе. Еще чуть – и он ринется вперёд на дразнящий запах. Он с легкостью перебьет отряд и останется пировать, если его не прикончит примарх. А станет ли он это делать, чтобы защитить непокорных дураков? Врядли. Странно даже то, что он еще здесь, и почему он, Сигурд, еще жив.

Словно прочитав его мысли, пристально глядя в глаза, примарх высвободил свое оружие. Это движение заставило воина пошатнуться, но теперь он точно знал, что Русс его не убьет. По крайней мере – не сейчас. На камни снова упали капли крови. Ее стало чуть больше, когда Русс встряхнул меч. Затем он активировал силовое поле, чтобы окончательно очистить клинок. Снова деактивировав поле, он вложил его в ножны и бросил неприязненный взгляд на отряд.

– Берите живьем.

Его голос неприятно рокотал, как каменная лавина, сорвавшаяся с вершины горы. Волки, немного помедлив и вопросительно глядя на Сигурда, дождались его замедленного кивка. Достав прочные веревки, которыми они запаслись перед этим спасательным выходом для лазания по скалам, они снова начали подходить к чудовищу.

Оно, наконец, заволновалось и поднялось во весь рост. Оно было до неприличия огромным. Высотой в холке оно превосходило ездовых волков Фенриса, но казалось тщедушным, странно тонким, словно нарисованное неумелым художником. Абсолютный антипод нормального зверя.

Не-волк топтался вокруг себя, зыркая на подкрадывающихся загонщиков. Когда до него оставалось лишь несколько шагов, отряд, не проронив ни слова, бросился на добычу, как стая волков бросается на крупное травоядное. Одному воину не удалось избежать страшной пасти. Зверь схватил его и, поспешно отбросив, попытался вцепиться зубами в веревки, но не успел. Восемь космодесантников, к которым, прихрамывая, присоединился и девятый, которого мощные челюсти твари помяли, но серьезно не ранили, довольно легко пригнули монстра к земле. Тот отчаянно вырывался, но в этом бою, когда на стороне противников был такой численный перевес, он ничего не мог сделать – всего лишь животное против десятка усовершенствованных людей. Однако, им этого было мало. Помня, для чего они здесь и что потеряли из-за уродливой твари, не дожидаясь приказов и желая утихомирить животное, они начали его избивать.

Они могли делать это, не прерываясь, неделями. Их подготовка и снаряжение были идеальны. Их вела ярость и стремление выполнить свой долг перед погибшим вожаком. В ход шло всё, до чего они могли дотянуться, и шкура зверя постепенно стала покрываться потёками того, что заменяло ей кровь. Это было похоже на кровавый гной и Сигурда, стоявшего теперь возле примарха, вновь начало мутить.

Зверь закричал. Это снова был мучительно-тоскливый звук, физически ощущаемый как нож, безжалостно проворачиваемый в ране. Однако, воины почти не обратили на это внимания – они не на шутку разошлись. Животное под их ударами сопротивлялось всё слабее. Оно постепенно замирало, лишь содрогаясь, когда в него врезался силовой кулак или обух боевой секиры.

Наконец, поморщившись, примарх распорядился

– Вяжите его. Доставьте на корабль. Пусть им займутся Жрецы.

Сигурд словно очнулся.

– Но они же убьют его.

Русс посмотрел на него как на постороннего, невесть откуда взявшегося, попрошайку.

– Он малефик и должен умереть. Тебе нужны знания – иди к ним. Как только получишь то, что тебе нужно – убьёте его как положено. Это приказ. Ты понял?

Сзади раздавалось натужное дыхание девятерых Волков. Они связывали свою добычу со всем старанием и умением, которые накопились за долгие прожитые годы.

При каждом их движении, которые отнюдь не были аккуратными, не-волк постанывал и взвизгивал, как визжит избиваемая собака.

Под пристальным взглядом примарха, Сигурд медленно кивнул, глядя, как его воины деловито и грубо затаскивают чудовище в челнок, ничуть не заботясь о том, что его голова, беспомощно свисая, бьется о ребристую поверхность трапа.

========== Глава 14 ==========

Во время перелёта на корабль, существо едва слышно постанывало и абсолютно не шевелилось – Космические Волки знали свою работу и делали ее очень хорошо.

Сигурд все не мог прийти в себя. Бездонную пустоту в его душе не могли заполнить ни насилие, ни что бы то ни было. У него в руках был убийца его брата, но все, чего он хотел – это чтобы единственный свидетель последних мгновений жизни Антея остался в живых. Странное и нелогичное желание.

Не-волк лежал у его ног, туго притянутый ремнями к конструкции пола. Во власти командира было прикончить животное одним ударом, но он не решался. Было что-то странное в поведении этого зверя, что не вязалось ни с тем, что говорил Олаф о нем, ни со словами Драгнира о беспощадном убийце.

На корабле, чтобы переместить неподвижное белое тело, Волки использовали сервитор-манипулятор. Две огромные гидравлические клешни подхватили зверя и извлекли его из катера. Как бы он ни был силен, из железной хватки ему не вырваться, а если манипулятор сожмет клешни еще сильнее – они без труда рассекут тело острыми кромками на три части. Но он и не пытался вырываться. Кажется, он так и не пришел в себя после того, что с ним сделали.

Манипулятор покатился в указанном направлении. Сигурд не собирался нарушать приказ примарха – изучить пленника вместе с Рунными Жрецами. Он лишь надеялся отсрочить неизбежное, а лучше – найти способ оставить тварь в живых, раз уж он не может ее убить. А пока – нужно было дождаться, когда она очнется. Зачем – он не знал.

Он направил манипулятор к одной из камер. Они специально были спроектированы, чтобы удерживать пленников из ксенорас. Войти или выйти можно было, лишь введя специальный код, который каждый раз менялся и создавался системой исходя из данных того, кто поместил сюда пленника.

Толстые композитные стены камеры состояли из керамита, адамантия и прочих сверхпрочных составляющих. Два силовых поля – снаружи и внутри камеры поддерживались генератором, не связанным с энергосистемой корабля. Кроме того – здесь было собственное поле Геллера – на всякий случай. В совокупности это давало абсолютную защиту от любого ксеноса или человека, помещенного внутрь такой конструкции. Либо – защитить то, что внутри, от того, что снаружи.

Он дождался, пока сервитор опустит свою ношу на пол и выкатится из люка. Набрав код и получив подтверждение того, что камера закрыта, он вызвал одного из своих легионеров. Тот не заставил себя долго ждать.

Огромный воин появился в полном снаряжении, хоть и без шлема, вооруженный. Острые внимательные глаза уперлись в вожака. Угрюмое лицо не выражало эмоций, но Сигурд хорошо знал его. Этот воин, как, впрочем, и другие из его стаи, не сдвинется с места, даже если сюда явится рота терминаторов Воителя. Сам примарх в свое время приказал этим Волкам подчиняться приказам, только и исключительно, Антея и Сигурда.

Что будет, если сюда захочет войти сам Леман Русс, Сигурд не брался предсказать.

Оставив пленника на попечение бдительного Волка, вожак покинул тюремную палубу. Он отправился в армориум.

Здесь было почти тихо. Только несколько воинов занимались украшением доспехов или решили сами позаботиться о своем снаряжении, не доверяя его сервиторам, или попросту заскучав.

Сигурд, дождался сервиторов, которые сняли с него доспех и убрали его по местам, осмотрев и оценив каждый кусок металла на предмет повреждений.

Оставшись наедине с собой, Сигурд, наконец, позволил эмоциям одержать верх. Он опустился на колени перед горой бесполезного ныне железа, которое раньше было доспехами его брата. Разорванные ксеносами – волком или насекомыми, неважно – они по-прежнему сохраняли следы его крови, уже высохшей.

Он коснулся красных пятен кончиками пальцев, и мелкие невесомые хлопья осыпались с полированного керамита, оставляя его совершенно чистым.

Его затрясло, и пальцы вцепились в рваные края выпотрошенного доспеха. Он не представлял, что ему теперь делать. Теперь, когда у него отняли то, единственное, что у него оставалось. Его брат не удостоится даже достойных проводов, ни по человеческим традициям, ни по традициям Фенриссийских Волков. Сигурд горько усмехнулся, вспоминая, как мало ценил свою жизнь его брат и как часто они переругивались по этому поводу. Однако, теперь ничто из этого не было важно. Конец наступил слишком быстро, чтобы быть к нему готовым. Ну, хотя бы, это случилось так, как он сам того желал. Героическая гибель на поле боя. Защищая собрата.

Собрата, которому он был не нужен, который его презирал и ненавидел. Который требовал его смерти за смерть наставника Ульфрига. В этом был весь Антей. Он всегда был героем, которого не ценил никто, пожалуй, кроме примарха, сразу увидевшего в нем нечто большее, чем просто интересного смертного, да его брата. Да, сейчас расклад изменился, но он никогда не забудет, как Волки требовали его крови, как пренебрежительно фыркали в спину, как вызывающе скалились.

И за него ведь даже не отомстить.

Он был твердо уверен, что волк ни при чем. Повреждения на доспехе указывали на то, что над ними поработал иной ксенос. Но все твари были мертвы. В теле одной, самой крупной, они нашли фенриссийский клинок, всаженный по самую рукоять.

Это не мог быть больше ни чей меч. Каждое такое оружие при кажущемся однообразии было уникально, как уникален и его владелец, с душой которого был связан дух меча. Кроме того, на рукояти оставались, нанизанные на прочную нить, бусины с меча зеленокожего, забранного как трофей в тот день, когда Антей умер, чтобы потом восстать преобразившимся. Сам клинок, как бы ни был хорош, все же, сделанный руками низкоразвитого ксеноса, не выдержал испытаний войной.

По настоянию Сигурда, так и не смирившегося со смертью брата, ячейка, хранившая снаряжение Антея, не была очищена. Его меч занял там свое место. Чего он будет ждать и долго ли – сам Сигурд сказать не мог. Просто это было нечто естественное – то, что он лежит здесь. Антей вернется. Наверняка он там, внизу. Просто ранен, потерял сознание и нужно лишь подождать, пока он отлежится и выйдет к поисковым отрядам.

Сигурд проверил блок сообщений от стаи. Пусто. Квадрат за квадратом. Десятки обысканных пещер. Еще несколько отбившихся от стаи насекомых. И – ни намека на Антея. Ни тела, ни следов. Ни капли крови.

Он выпросил позволения примарха – выделить Волков на поиски брата и подождать с отбытием. Сколько это будет возможным.

Они поистине пользовались особым расположением Русса. Когда еще ради одного человека, пусть и хорошего воина, он дал бы приказ произвести поиски? Это было невероятно. Это было чудом. Но это было реальностью. Они обязаны были найти его.

Что-то в этом было еще. Они искали его со рвенением, которого не выказали бы раньше. Что-то еще, кроме приказа примарха, заставило их искать одного из вожаков, не самых значимых, к тому же.

Сигурд достал тонкий шнур и взял в ладонь первые несколько бусин. Он улыбнулся. Когда-то, в замке Рагнара, он сделал то же самое. Они найдут его. К возвращению старшего брата нужно подготовиться, а собирание очередной нити из трофеев Антея поможет заодно и отвлечься.

Он помнил расположение каждого когтя, зуба, деревянной, костяной или каменной бусины. Каждого узелка на нити. Его руки методично двигались, собирая воедино эту колдовскую вязь, роднящую диких предков людей и нынешнее поколение пост-человечества. Он, наконец, сумел, если и не вынырнуть из бездны черного отчаяния, то, хотя бы, не думать ни о чем.

Драгнир собрал всё, как ни странно. Сколько он должен был затратить усилий на то, чтобы отыскать даже шарики красного лавового стекла, размером не больше ногтя ребенка?

Он помнил их. Это одна из немногих безделушек, оставленных братом по его настоянию. Просто он счел их красивыми, но забирать сам отказался. Не склонный собирать странные трофеи, Антей хотел выкинуть их, как мусор.

***

Это было всего несколько лет назад. Наткнувшись на мир, заселенный зеленокожими, истребившими человеческую цивилизацию, они просто делали свою работу. На космических картах он был отмечен как слабо изученный, но, в силу строения, мог быть полезным. Потратив немного времени на сбор сведений, они узнали, что на нем есть небольшие, но стоившие внимания залежи крайне редких минералов.

Обеспечивавшие «на всякий случай» безопасность георазведчиков, отряды Сигурда и Антея, маялись от скуки и широко разбредались в поисках хоть каких-то противников. Но все было тщетно – зеленокожие закончились несколько месяцев назад, и Волки, страдая от безделья, начинали откровенно роптать.

Ситуация только ухудшилась, когда двое из них едва не погибли. Никто ничего не ожидал. Просто в один миг, без всяких землетрясений, почва под их ногами взорвалась.

Двоих космодесантников отбросило на скалу, оглушив ударом. Следом плеснула лава. Они сгорели бы, если бы не Антей. Как обычно, безрассудно бросившись вперед, он выдернул собратьев по легиону из-под языка раскаленной породы. Этих мгновений Волкам хватило, чтобы прийти в себя и побежать самим от потока магмы. Лишь самого Антея достигло несколько брызг. Он и узнал-то о них случайно.

Когда оказалось, что аппаратура не улавливает предвестия таких взрывов, примарх потребовал возвращения всех с поверхности странного маленького мира. Потом туда отправились автоматоны и сервиторы, чтобы продолжить сбор данных.

Гораздо позже, в армориуме, когда они избавлялись от брони, с Антея ссыпалось несколько идеально ровных шариков. Оба брата долго рассматривали их. Сигурд, будучи любопытным, собрал их все. Он отдал один из них для изучения, и через несколько часов уже знал, что это. Тогда он и велел Антею оставить их.

В силу физических свойств магмы, каждая ее капля в полете сформировала идеальный шар, который, остыв на воздухе, попал за ворот, внутрь доспеха, потому Антей их и не заметил. Материал, из которого они состояли, можно было считать драгоценным камнем. Это был полный аналог терранского рубина, только формировался он не миллионы лет под чудовищным давлением, а прямо на глазах. При этом, материал, из которого формировались эти рубины, был только на поверхности магмы и его было мало.

Узнав об этом, Антей отмахнулся от кроваво-красных камней, но поддался уговорам брата. Эти шарики дополнили нить трофеев и смотрелись на ней очень гармонично.

Спустя некоторое время, флот покинул орбиту мира, оставив его дожидаться колонистов, которым предстояло как-то решить проблему неожиданных тектонических процессов и дать ему имя.

***

За этим последовали годы сражений, но больше нить не пополнялась – новых и интересных врагов не появилось, а вешать на себя одно и то же, лишь бы показать количество одержанных побед, Антей не желал, и капли, прозрачные, цвета венозной крови, так и остались с краю.

Сигурд аккуратно нанизал шарики на шнур, разделяя каждый узелком, чтобы они не терлись друг об друга, хотя они не повредились бы и так, но такова была традиция.

Закончив с безделушками, он связал концы шнура и повесил все ожерелье на крюк, вмонтированный в стенку ячейки.

Коготь орицеха, по традиции, висел на собственном шнуре, немного большей длинны. Сигурд уже потянулся за ним, серебрящимся нитями адамантия, но его отвлек вызов вокс-связи. Это был его воин, оставленный возле тюремной камеры. Ни мгновения не раздумывая, он бросился туда, одновременно включая устройство на прием.

– Лорд Сигурд. Он очнулся.

Короткая фраза на вургене. Растерянный голос. И это все, что было произнесено под аккомпанемент дикого завывания, словно волка резали живьем.

Он подозревал, что до зверя уже добрались Рунные Жрецы. Как и, главное, чем он мог им помешать – он не думал. Что заставило его так заинтересоваться неизвестным ксено-животным – он так и не разобрался. Дорога заняла всего несколько минут. Добравшись на тюремную палубу, он скривился от отвратительного ощущения. Она была почти пуста, ожидавшихся Жрецов не было. Лишь одинокий Волк, бледный, со страдальческим выражением лица, продолжал стоять у двери камеры, за которой бесновалось разъяренное животное.

Сигурд его отлично понимал. Не-волк ни на мгновение не замолкал. Его вой, так не похожий на вой обычных волков, словно разрывал сознание, болью отдаваясь в нем. Снова накатила тошнота. Кроме того – были слышны грохот и царапанье. Скоро даже этим звуком заинтересуются те, кого он не хотел бы здесь видеть. Рано или поздно, но ему придется уступить жизнь этого создания беспощадным палачам.

Он подошел к двери. В ней было предусмотрено наблюдательное окно, забранное толстым бронестеклом. В помещении не было темно. В полумраке было видно, как мечется гигантская звериная фигура. Он перемещался так, словно его тело ничего не весило. Но Сигурд знал, что это не так. Просто он был чудовищно силён.

Запертое животное словно и не умирало всего несколько часов назад. Сейчас оно с разбегу взлетало на стену, цепляясь острыми когтями за композит стен, которые прошлым обитателям не удавалось даже поцарапать. Не слишком-то мешало ему и силовое поле.

Но инерции зверю хватало не на долго, и он вскоре срывался и падал на все четыре лапы, переворачиваясь в воздухе, подчиняясь законам гравитации, но снова и снова продолжал делать то же самое. И выл. Хотелось войти в камеру и пристрелить несчастное животное, но он не решался. Слишком быстро перемещался зверь и он был слишком огромен, чтобы рисковать. Сигурд обернулся к Волку.

– Ступай. Вызови двоих, пусть будут в полной броне и с оружием. Можешь отдохнуть.

Волк с благодарностью кивнул, чувствуя облегчение от того, что ему разрешили покинуть это место. Сам вожак опустился на пол, прижимаясь спиной к стене противоположной камеры, сейчас пустующей. Он сжал виски, пытаясь унять головную боль от резких воплей.

Он не сразу понял, что рядом еще кто-то есть. Он не услышал мягких шагов Волка, пришедшего без брони.

– Я же велел ему прислать кого-нибудь в полном доспехе.

Незваный гость обернулся и Сигурд сменил гнев на милость. Это был Хендваль.

– Меня никто не присылал. Я просто заинтересовался тем, что здесь происходит.

Мягкие слова на ювике странным образом смягчали боль от криков животного.

– А как ты узнал? Почуял? Я просил примарха никому не говорить о нем.

Хендваль пожал плечами.

– Его сложно не почувствовать. Даже при том, что у тебя лишь зачатки псайкерских способностей, которые наверняка никогда не разовьются во что-то более-менее полезное, ты чувствуешь его вмешательство. Представь, каково Рунным Жрецам. Кстати, они сейчас как раз решают – что это. Думаю, скоро они будут здесь.

– И потребуют уничтожить его.

Хендваль кивнул.

– Непременно. Отродье варпа должно быть уничтожено. Кстати, зачем ты притащил его? Он ведь убил твоего брата.

Сигурд мотнул головой, в которой вновь вспыхнула боль.

– Нет. Если Антей и мертв, в чем я сомневаюсь, то убил его не он.

Хендваль мягко улыбнулся.

– Твоя интуиция еще никогда тебя не подводила. Но все равно – это ксенос. Опасный зверь. У него одна судьба – умереть. Потом его изучат. Зачем тянуть время. К тому же, судя по воплям, он сильно страдает. Возможно, он все равно скоро умрет. Позволь ему погибнуть быстро. Ты меткий стрелок. Если до него доберутся Жрецы – ты знаешь, что они с ним сделают. Разрушение сознания будет очень болезненным.

– Не знаю. Мне жаль его.

– Осторожнее. Кто-то может не понять твоих чувств.

– Это угроза?

В одно мгновение глаза Сигурда злобно сощурились, оценивая противника. Тот поднял руки, призывая его успокоиться.

– Нет. Лишь предупреждение. Мне известен твой прагматизм, но кто-то может посчитать, что причина в другом.

Принимая эту отговорку, Сигурд кивнул на дверь камеры.

– Посмотри на него.

Он дождался, пока Жрец увидит то, что там происходит.

– Все равно, туда никто не сможет войти, пока он не успокоится. А кто знает, когда это произойдет.

– Жрецы могут убить его и на расстоянии.

Сигурд вздохнул.

– Я знаю. Возможно, их сдержит и поле Геллера. Но Жрецы не нарушат приказ примарха.

– А долго ли он будет слушать твои странные просьбы?

– Не знаю. Но и зверь долго не продержится. Он не выглядит умирающим, но его сил хватит не на долго.

Хендваль ничего не ответил. Он прислушивался к другому.

– Они идут.

Сигурд тоже слышал их. Трудно было не услышать пятерых Астартес, шагающих в ногу. Он поднялся с пола, стараясь выглядеть лучше, чем чувствовал себя на самом деле.

Вскоре Жрецы вынырнули из-за поворота коридора. Видя их лица, Сигурд понимал, что ему потребуется вся его решимость, чтобы отстоять свою добычу. Все же, он унаследовал что-то волчье с геносеменем. Он не собирался сдаваться.

Хендваль затравленно смотрел на одного из пришедших. Это был его учитель. Сам Жрец равнодушно смотрел на воина, еще не до конца познавшего все тонкости мастерства. Он был на полголовы ниже наставника, безоружен и без брони. Щенок против матерого волка.

Старший Жрец окинул обоих воинов тяжелым взглядом. Его голос был рявкающим, как выстрел болтера. Вурген, боевой язык Волков.

– У кого код?

Хендваль опустил глаза, признавая свою ничтожность в иерархии стаи, но Сигурд слишком давно шел в бой рука об руку с братом, и многому у него научился. От природы более жестокий и жесткий, характер закалился в многочисленных боях. Он смотрел на Жреца отнюдь не снизу вверх и даже не думал отводить взгляда.

– У меня.

И предупреждая следующие слова, бросил:

– Но вы его не получите. Это мой пленник. Примарх разрешил мне распоряжаться его судьбой.

Старший Жрец фыркнул:

– Примарх приказал тебе изучить его вместе с нами. Не мешай, щенок. Он может и передумать.

Он сделал шаг вперед, но Сигурд не сдвинулся с места. Отступать было еще куда, но отступи он сейчас, и следующие несколько шагов придется сделать очень быстро. Пришлось немного задрать голову, он был ниже Жреца, но ему удалось сохранить твердый взгляд. Сзади раздался топот и он почувствовал, как полегчало на душе, когда по воксу поступил вызов. Бодрый голос молодого Волка был тем, чего ему не хватало.

– Лорд Сигурд. Мы пришли по вашему приказу.

Превосходные воины. Лучшие в Империуме, и он это знал. Не только их сила делала их такими, но и безупречное чувство ситуации. Встав за его спиной, почти равняясь с ним, они образовали живую стену вместе с Хендвалем, который так и не осмелился уйти.

Конечно, этого было мало. Трое молодых Астартес и один полусмертный против пяти ветеранов-псайкеров, но противостояние было обозначено, а без приказа примарха даже ветераны не решались пойти на открытый конфликт. Пока прочие молчали, старший вновь взял слово.

– Жди приказа примарха, щенок. Он этого так не оставит.

Голос Сигурда был почти спокойным.

– Хорошо. Как только поступит приказ… но пока входить туда опасно.

Жрец ухмыльнулся, задирая верхнюю губу в оскале.

– Неужели младший братик мертвеца испугался какой-то зверушки?

Услышав пренебрежительный отзыв о погибшем Антее, Сигурд сам шагнул вперед. Из горла рвалось рычание, но больше он ничего не мог сделать. Зная это, Жрец продолжил.

– Или он тебе родня, что ты так его защищаешь?

Сигурд не сразу почуял, как стальная хватка Хендваля сжала его плечо. Только боль заставила его очнуться. Увидев, что пламя гнева в глазах молодого воина погасло, ветеран презрительно отвернулся и бросил через плечо.

– Жди.

Он зашагал прочь. Остальные четверо Жрецов последовали за ним, не нуждаясь в приказах.

Сигурд потер глаза, пытаясь прийти в себя. Рука Хендваля по-прежнему лежала на плече.

– Тебе бы отдохнуть. И убери это.

Он кивнул, и Сигурд взглянул в указанном направлении.

В его руке был зажат коготь орицеха, который он так и не успел повесить на шнур. Острая кромка рассекла плоть, упершись в кости, но он этого не чувствовал, как и стекающей тонкой струйкой, быстро сворачивающейся крови.

– Ступай. Мы присмотрим за зверем и сообщим, когда он успокоится. Я только схожу за снаряжением.

Он в очередной раз скривился от дикого вопля и скрежета когтей по керамиту.

В одном из пришедших, Сигурд с удивлением узнал Олафа. Вообще-то он сейчас должен был быть у Волчьего Жреца, да и доспех на нем был залатан наскоро. Заметив оценивающий взгляд вожака, тот фыркнул по вокс-каналу:

– Я обязан этому зверю.

Сигурд с усмешкой взглянул на Хендваля. Тот слышал ответ, и на лице застыла гримаса отвращения. Он наставительно, скорее убеждая себя, пробормотал:

– Это, вообще-то, ксенос.

Олаф повернул голову к нему, но под шлемом не было видно выражения лица, хотя молчание было очень красноречивым.

А ведь Волк слегка покривил душой, указав причину своего нахождения здесь. Потому в его голосе было немного неуверенности. Не из-за животного он был здесь, точнее, не из-за него одного. Гибель Антея была не столь напрасна, как посчитал поначалу Сигурд. Старший брат умел завоевывать сердца этих полудиких легионеров, а приязнь к нему потихоньку распространялась и на младшего.

Хендваль, Олаф, Драгнир, а с ними еще десятки Астартес могли рассказать сотни историй о том, насколько безумен был Антей. Он не был болен, хотя, порою, такая мысль могла закрасться в сознание. Его безумие было тем, что помогало в битвах всем вокруг него.

Сумасшедшие способы атаки. Вызовы сильнейшим врагам. Спасение жизней собратьев, да и не только собратьев. У очага простые смертные с благодарностью вспоминали среди прочих и его имя. Звучало оно и среди братских легионов. Не громко, все же он не был еще известным вожаком, но были и среди них те, кому он помог.

Теперь же его имя постепенно угаснет среди звезд. Ему еще не хватало величия, чтобы о нем вспоминали если не вечно, то, хотя бы, столетия.

Сигурд кивнул двум оставшимся воинам, которые уже настраивали звуковые приемники на минимум, чтобы шум, производимый зверем, не сводил их с ума.

– Если хоть что-то изменится – сообщайте.

Развернувшись, он пошел к лифту, который унесет его с тюремной палубы. Следом за ним шел Хендваль. Он упорно хранил молчание, но Сигурд слишком долго сражался с ним бок о бок, чтобы не понять, что тот хочет что-то сказать. Он замедлил шаг и развернулся.

– Говори.

Рунный Жрец какое-то время молчал. То ли пытаясь подобрать слова, то ли размышляя, стоит ли вообще поднимать эту тему, но, в конце концов, решился.

– Я считаю, что нам нужно улетать.

Сигурд отрицательно покачал головой, но Хендваль продолжил.

– Лорд Сигурд. Из-за этого могут возникнуть проблемы у всего легиона. Примарх позволил вам притащить на борт ксеноса, вы же не желаете его убить, показывая свое отношение к нему.

– Проблемы из-за животного?

Хендваль усмехнулся.

– Это не просто животное и это понятно. У него явные псайкерские способности. Его вопли оставят равнодушным разве что мертвого. Он должен быть уничтожен, иначе нас постигнет судьба пятнадцатого легиона, которые, из-за своей тяги к знаниям, постоянно подвергаются осуждениям и неизвестно как на долго хватит терпения Всеотца.

Сигурд опустил взгляд, словно разглядывая что-то на полу. Его тихий голос заставил Рунного Жреца напрячься.

– Хендваль. Неужели мы теперь казним всех, кого не можем понять? Даже тех, кто не враг и более того, спасает наших воинов?

Он поднял глаза.

– Мой брат как-то спросил меня: «Когда мы успели стать палачами?» Ответь мне, Хендваль. Ты в легионе дольше, чем я. Ты пришел с Фенриса и знаешь Волков, как себя самого, потому что ты полноправный Волк. Скажи. Мы воины или палачи? Мы идем по галактике, снося любые преграды. Ни одна раса, ни один культ не смогли нам противостоять. Но что, если мы все-таки не во всем правы? Что, если мы уничтожаем то, чего не знаем, теряя нечто важное?

Рунный Жрец осторожно перевел дыхание. Ему не часто приходилось исполнять обязанности, которые больше подходили бы капелланам других легионов. Легион Космических Волков имел уникальные основы, и его воины не сильно нуждались в людях, поднимающих боевой дух и решающих сложные моральные вопросы. К тому же – сам Хендваль, хоть и стал Жрецом, но опыта решения подобных вопросов ему не хватало.

Отвечая в тон голосу Сигурда, взвешивая каждое слово, он попытался справиться с такой нелегкой задачей.

– Я никогда не задавался таким вопросом. Равно как и остальные в этом легионе. Именно поэтому мы – карающая десница Всеотца. Когда нужно – мы воины. Когда нужно – мы палачи. Это будет так, как решит наш отец. Мы уничтожаем одно ради того, чтобы выжило другое. Мы защищаем Империум от любых врагов. Не думаю, что они мучаются выбором – что делать с нами. Вам это известно, лорд Сигурд. У нас нет иного выбора. Возможно, живи мы в мире со всеми – было бы куда лучше, но реальность когда-то заставила человека взять в руки палку, а потом отрастить стальные клыки. И это все в родном мире. Галактика же куда опаснее, потому лояльность к ней смертоносна для нашего вида. Возможно, дело действительно в нашем происхождении. Фенрис куда более опасен, чем ваш родной мир. Очень мало воинов проходит испытание его опасностями и трудностями. Там нет места долгим сложным размышлениям. Если тратить время напрасно – расплачиваться придется жизнью. Там каждый учиться сражаться за десятерых, потому что не всегда рядом с ним могут находиться его собратья, но может случиться так, что ему придется кого-то прикрывать. Каждый сделает это, не задумываясь. Ты видишь это в каждой битве. Ты это понимаешь. Ты и твой брат деретесь так же. В бою вы, не задумываясь, уничтожаете любого, кто посягнет поднять на вас оружие. Вы не медлите, помогая прочим Волкам. Они тоже не бросают вас. Да, после боя между ними и вами вновь возникает пропасть происхождения, но, думаю, ты заметил, что она постепенно сужается. Вас начали уважать, лишь по привычке выказывая пренебрежение. Вы доказали что не хуже тех, кто родился на Фенрисе и выдержал испытания Клыка. Но битвы – ты и сам это знаешь – бывают не только с тысячами врагов, силой оружия. У Империума есть и такие враги, которые используют не физическую силу. Волею судеб нам приходится сталкиваться и с ними. И для войны с ними нужны Рунные Жрецы, которые могут подавить силу варпа. Помнишь, чему я тебя учил? Ты сам при других обстоятельствах мог стать таким Жрецом. Ты понимаешь нас, хотя твой разум и пытается искать пути, которых нет, словно ты простой смертный. Тебя сложно винить. В обязанности вожаков входит более широкое мышление, нежели у простых воинов. Но не все пути открыты для нашего легиона, для нас, для тебя самого. Некоторые вещи нужно принимать такими, какие они есть. Надеюсь, я смог ответить хоть на что-то?