Текст книги "Дар (часть 3) (СИ)"

Автор книги: Radamanth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 44 страниц)

Эти раны не были нанесены сервиторами или легионерами. Человек сделал это с собой. Он собственной рукой срезал отвратительные колдовские знаки, нанесенные слугами семнадцатого легиона. Без должной помощи, в таких условиях, было закономерно, что теперь раны в отвратительном состоянии, а сам он ослаб и едва держится, но он был под стать легиону и своему учителю. Он держался потому, что был членом Стаи и потому, что Стая должна была узнать правду. Он не предавал.

Видя, что человек вот-вот рухнет на пол, Антей положил ему на плечо левую руку.

– Ступай. Предупреди остальных, что он не враг. Я отведу его в лазарет.

Волчонок обернулся. Он не мог ничего сказать, но Антей прекрасно понимал его. Теперь – даже лучше чем раньше. Это было практически то же самое, что читать мысли.

– Нет. Не раньше, чем они приведут тебя в порядок.

Хеймир явно не был с этим согласен, но перечить вожаку было невозможно. Дав Драгниру время увести Волков, Антей осторожно вывел наружу своего подопечного. Тот зажмурился. После темноты склада тусклый дежурный свет коридора нещадно резал глаза. В кабине пневмолифта Антей позволил ему опуститься на пол. Тот, тяжело дыша, сделал несколько жестов руками, перепачканными кровью.

Волкодав прислонился к противоположной стене, с горечью глядя на человека.

– Он мертв. Он, Ильфнир, Олаф.

Глаза человека округлились, а дыхание прервалось. Он обхватил ладонями голову, вцепившись в волосы в недвусмысленном жесте отчаяния. Потом как-то настороженно сделал еще один нерешительный жест, и Антей почувствовал, как кровь отлила от лица.

– Как ты узнал?

Руки человека бессильно упали на пол. Пальцы слабо шевельнулись, но вожак отрицательно мотнул головой.

– Я знаю, что не расскажешь, но как ты узнал?

Видя, что Хеймир вжался спиной в стену кабины, Антей заставил себя успокоиться, и тот, наконец, очень вдумчиво сделал несколько движений руками, при виде которых Волкодав почувствовал, как шевелятся волосы на загривке.

«Он сам мне сказал».

========== Глава 83 ==========

Они великолепно приспособились скрываться. Не так хорошо как Альфа-Легион или Белые Шрамы, или Гвардия Ворона, но необходимость скрывать свое присутствие в системах, принадлежащих Империуму, являлась вполне насущной проблемой.

Сейчас они вошли в систему опасно близко к одной из планет, полыхающему клубку газовых разрядов, чтобы эти всполохи скрыли их присутствие. В следующее мгновение все системы кораблей были отключены либо переведены на минимальный уровень.

Оставалось надеяться, что их не заметили. Активные разведывательные системы были отключены, чтобы Стая не выдала своего положения, потому они были почти слепы – пассивные ауспики действовали лишь на небольшом расстоянии.

– Если то, что ты сказал, правда, то это самоубийство.

Стоя плечом к плечу с вожаком, Драгнир почти копировал его, сложив руки на груди и всматриваясь в черноту космоса. До места расположения легиона было очень далеко и глазами невозможно было рассмотреть ничего, даже зная направления.

– Я знаю.

Тихий ровный голос Антей оставался по-прежнему безжизненным.

– Потому вы останетесь здесь. Я полечу один, и это не обсуждается.

Волкодав посмотрел в глаза Драгниру, ожидая очередного спора по уже давно оговоренной проблеме. Волк нервно сглотнул, и вожак перевел взгляд на стоящего чуть в стороне человека. Угрюмый взгляд Хеймира как всегда был выразительнее языка жестов.

Медики быстро поставили его на ноги, а Стае хватило слова вожака. Его больше ни в чем не винили, но сам он не был спокоен, ни на шаг не отходя от своего хозяина. Изможденный организм пришел в некое подобие нормы, чего не случилось с вожаком, отдавшим силы на то, чтобы пробиться сквозь вихри Варпа.

Ни тот, ни другой не кивнули в знак согласия, но оно и не требовалось.

Позади осторожно шевельнулась Адриана Фрай, замершая на командном троне.

– Лорд Антей, вы уверены, что хотите этого?

Он обернулся.

– Абсолютно.

Женщина закусила губу.

– Я не могу…

Волк шагнул ближе, не спуская с нее своих желтых глаз. В горле зародилось рычание.

– Я уже сказал – это не обсуждается. Я пойду один. Когда я покину корабль, вожаком Стаи станет Драгнир, но пока не пройдет оговоренное время он не имеет права отдавать приказ на сближение с флотом легиона.

Она впервые поняла, как смешны ее попытки владеть ситуацией. Тогда, с Сигурдом, это было не так. Возникла мимолетная опаска, но и только. Теперь Антей был предельно серьезен и вел себя так, как полагается вести высшему существу. Впервые капитан испытала страх перед ним. Настоящий страх. Смертные – всего лишь такое же средство достижения цели, как сами корабли – не более.

Тем не менее, Волкодав заметил ее страх. Увидел, как она сжалась, вцепившись в подлокотники. На плечо легла рука Драгнира и его пальцы слегка сжались. Он вновь рисковал собой, чтобы защитить капитана.

– Антей.

Вожак обернулся. В следующее мгновение его злость испарилась, и он вновь взглянул на капитана.

– Прошу прощения.

Адриана Фрай замедленно кивнула.

– Тогда, если ты не передумал – челнок ждет.

Он не передумал, и, обведя на прощание взглядом мостик, видя страх в глазах людей, в одиночестве его покинул. Он не обернулся, чувствуя спиной взгляды Драгнира и трэлла.

Транспорт, подготовленный техножрецами, стоял на посадочной палубе.

Одноместный модуль со слабыми корректирующими двигателями. Он не был рассчитан ни на долгое пребывание в космосе, ни на возвращение. Это был транспорт в один конец.

Путешествие будет долгим и смертельно опасным само по себе. Системы жизнеобеспечения не смогут поддерживать его. Доспехи могли бы помочь, но в них он не влез бы в этот модуль, потому единственной надеждой было то, что организм справится сам. Некое подобие управляемого анабиоза, но не спасительная кома, провоцируемая мембраной в ответ на тяжелые внешние условия. Нет, на сей раз – он воспользуется тем, что осталось от способностей, дарованных его врагом.

Это тоже было причиной, по которой Стая была против такого путешествия. Шанс на выживание в нем был один к тысяче, если не меньше.

Когда этот челнок будет запущен корабельной катапультой, он полетит вперед неуправляемо, не слишком правдоподобно имитируя космический мусор или астероид. Только когда, а точнее – если он доберется до кораблей – можно будет пользоваться слабыми двигателями, наивно делая вид, что он принадлежит к группировке легиона.

На этот путь уйдет несколько месяцев. Запас систем жизнеобеспечения – в лучшем случае – шесть стандартных недель, но даже на такой шанс Антей был согласен.

На тот случай, если его организм все же сдастся, он взял с собой инфокристалл Сигурда. Он точно уцелеет, если, конечно, челнок не собьют защитные системы, которые защищают корабли от крупного мусора.

С трудом разместившись в тесном пространстве челнока, Антей в несколько скупых движений активировал запирающие системы. Все работало отлично. Диагностика заняла несколько минут. Когда все завершилось, он вызвал мостик.

– Капитан.

Женщина нехотя откликнулась.

– Антей? Ты готов?

Он не был готов, но все равно последовательно нажал последние тумблеры.

– Да, капитан.

Слышно было, как перехватило ее дыхание.

– Возвращайся.

Это не было дежурной фразой, и он не успел толком отреагировать. На краткий миг включились системы запуска, и челнок вышвырнуло в открытый космос.

Он не сомневался, что его будут ждать до последнего. Он не сомневался и в том, что, прождав куда больше положенного, Драгнир все же уведет корабли, вот только куда?

Антей отлично понимал, что с ними будет. По ту сторону пространства их уже ждут алчущие живой крови Нерожденные. Более того – эта Стая нарушила слишком много их планов. Едва ли их гибель будет легкой, так что, возможно, его план был признаком малодушия.

Он не стал тянуть время. Его впереди еще много, и нет гарантии, что флот не покинет систему прежде того, как он доберется до флагмана. Космические пространства измерялись не километрами и даже не днями пути, пусть и со скоростью, намного превосходящую скорость звука.

Закрыв глаза, он позволил себе расслабиться – впервые за очень долгое время и, возможно, последний раз в своей жизни. Выравнивая и замедляя дыхание, он чувствовал, как затихает биение обоих сердец, а потом вспомогательное и вовсе отключилось. Кровоток замедлился. Этой методике их с братом обучил Ульфриг. Его уроки до сих пор отчетливо помнились и не раз спасали или существенно облегчали жизнь.

Следуя указанной программе, челнок переходил на режим максимальной экономии. Изначально бортовые системы не были рассчитаны на него, новые команды были внедрены недавно. Они до опасного минимума снижали содержание в воздухе расходующихся материалов и температуру. В конце концов, пока мозговая деятельность пассажира не станет минимальной, в кабине будет становиться все холоднее.

С губ Волка сорвалось последнее облачко пара, тут же осевшее крохотными кристалликами на остывшие поверхности челнока. Здесь теперь все искрилось ими и, возможно, никогда больше не изменит этого жемчужно-серебристого цвета.

========== Глава 84 ==========

Могучая длань легла на рукоять меча. Она казалась почти игрушечной в ладони, которая ее удерживала. Примарх приподнял меч и взглянул вдоль лезвия, изучая клинок, и, позволяя бликам от проникающих в иллюминатор лучей гулять по нему. Затем острие уперлось в пол, и блики света озарили сидящего у стены человека, чьи руки лежали на согнутых коленях.

Он выглядел слишком изможденным для живого, и все же не был мертв. Его размеры условно говорили о принадлежности к Легионес Астартес, но это сходство было единственным. Мощный костяк, угловатый от множества неправильно сросшихся переломов, обтягивала сухая и тонкая, как пергамент, кожа, под которой угадывались иссохшие мышцы, которые словно канаты обвивали кости. Обильные шрамы и уродливый ожог на лице сочились сукровицей и не заживали, как положено Ангелам Смерти Императора.

Вглядываясь в измученное лицо, Русс помедлил.

– Помнится, я говорил, что случится, когда мы встретимся.

Губы полутрупа мучительно медленно раскрылись, и тихий, как шелест ветра, с них сорвался шепот

– Я помню.

Конец меча плашмя коснулся скулы бывшего Волка, заставив слегка повернуть лицо. Даже из-под коросты было видно очертания того, что он так старался вывести, выжигая символ Хаоса раскаленным металлом.

– Ты все же принял эту сторону. Но зачем пришел? Не можешь с этим жить?

В полутьме полыхнули, словно два активированных лазерных резака, открывшиеся глаза легионера, и примарх уловил отголосок злости.

– Нет!

В этом коротком слове было столько праведной ярости, что ее можно было ощутить, и, как никто другой, Великий Волк понял, что бывший волчонок не лжет ему, как не лгал никогда.

– Нет. Я пришел предупредить.

Речь и даже просто дыхание давались бывшему легионеру с заметным трудом. Что-то в его груди хрипело, словно под облезлой шкурой, наброшенной на плечи, было слишком много свидетельств его испытаний.

Точно так же, не прикасаясь к сидящему, Русс кончиком меча откинул край этой шкуры и поморщился.

Когда-то он удивлялся тому, как быстро эти двое братьев приходят в себя после каждой переделки. Эти времена давно миновали. Теперь на теле Антея практически не было места, которое не было бы обожжено, изрезано или испятнано чем-то еще. Сам Волкодав практически не шевелился, если не считать нервного подрагивания некоторых мышц.

– Кто это сделал?

Вопрос, как и когда-то, очень давно, вызвал лишь упрямую отмашку головой.

– Это уже не важно. Господин. Нас предали. Астартес предали Императора…

Резкий взмах свободной от оружия руки оборвал едва слышную речь израненного воина. Затем примарх очень осторожно, как реликвию вернул меч на то же место возле стола. Он сам некоторое время молчал, то изучая лицо того, кого однажды все же назвал сыном, то осматривая свои покои в поисках чего-то. Потом он все же остановил свой выбор на одном из сидений и замер там – по-прежнему молча. Когда он заговорил, его речь была едва ли громче слов Антея.

– Ты опоздал, волчонок. Твои новости уже не имеют значения, если ты хотел выкупить ими свою жизнь.

Издав сдавленный стон, Волкодав прижался затылком к стене, и, с силой зажмурившись, мотнул головой. Примарх продолжил:

– Империум уже знает о вероломстве моего брата Хоруса и еще нескольких моих братьев. Семена войны уже посеяны, волчонок, и очень скоро мы пожнем ее плоды. Кое-что уже начали. Страх и ожидание предательства от собственных собратьев уже влились в нашу жизнь. Вот ты. Могу ли я быть уверен в твоей верности даже при этом предупреждении? И ты – ты не знаешь наверняка, верен ли я своему Отцу. Ты ведь помнишь наш последний разговор? Моя верность уже подверглась сомнению, и все же – ты пришел ко мне. Впрочем, ты всегда был слишком прямолинеен. Ты не умеешь лгать, и потому, если бы ты был предателем – был бы уже мертв. А меня ты чувствуешь слишком хорошо, потому что в нашей крови общего куда больше с животными, чем с людьми, а звери не предают, не так ли?

Закончив свой монолог ни о чем, Русс следил за реакцией своего бывшего легионера, но тот продолжал сидеть недвижно с вымученным видом. Потом он замедленно кивнул, но в глазах мелькнуло недоверие.

– Хорус? Нет, я…

Он замялся под отвердевшим взглядом отца. Тот словно бы что-то понял.

– Хорус, Мортарион, Фулгрим… да, именно они повинны в том, что произошло на Истваане. В великом Океане Душ разыгрались бури, и астропатическая связь едва доступна, но все же я кое-что знаю. Не стану говорить обо всем этом, это уже не имеет смысла. Когда узы братства рвутся – ты понимаешь, что случилось самое плохое. Туда отправлены другие легионы, и отступники будут наказаны. Возможно, скоро все кончится, и мы сможем вернуться к своим задачам…

Примарх замолчал, увидев, что Антей монотонно отрицательно качает головой и что-то шепчет, но слишком тихо, чтобы можно было услышать. Когда выражение лица его господина сменилось, Волкодав, наконец, осмелился.

– Не Хорус, нет. Другой легион. Они сказали что они – Несущие Слово.

Скептически приподнятая бровь заставила его говорит дальше.

– Мы тогда не знали кто они. Их броня была цвета голого керамита, но теперь они красят ее в красный, в знак пролитой крови. Они придумали множество ритуалов и жертвоприношений. Они призывают из Варпа нечто такое, чему нет имени.

Помедлив, полувопросительно, он закончил:

– Демонов.

Какое-то время примарх смотрел на Антея, но потом, фыркнув, расслабился.

– Похоже, твой разум помутился.

Волк, однако, лишь грустно усмехнулся.

– Я бы удивился, если бы было не так, но ничем иным это быть не могло. Отвратительные чудовища, которые проникают в живых и управляют ими, словно надевая одежду…

Пальцы Великого Волка выбили незамысловатую дробь по поверхности стола, на котором лежала его рука.

– Предположим – это так. Кроме цвета, какие у них были символы?

Антей вновь качнул головой.

– Звезды, знаки, при взгляде на которые становится тошно, содранная с пленников кожа. Письмена, тексты, написанные на всем подряд на странном языке.

Выдохнув сквозь зубы, примарх активировал гололит и набрал команду. На проецируемой плоскости заблестели золотым светом отдельные символы.

– Такие?

– Такие там тоже были. Когда-то, потому что поверх них они писали уже другими, уродливыми… Что это за язык?

Снова откинувшись на спинку кресла, Русс прорычал

– Колхидский.

Словно ураган пронесся по помещению, и в мгновение ока он оказался перед Антеем. Сжав его горло словно намереваясь удушить, он легко поднял его над полом.

– Колхидский! Это значит, что ты пытаешься заставить меня поверить, что Лоргар тоже предатель. Тот, кто боготворил Отца как никто другой – предатель?! Выбери слушателя получше или придумай историю правдоподобнее. По сравнению с Лоргаром, я – куда больший предатель. Это все ложь, от начала и до конца.

Уже не церемонясь, примарх отшвырнул истощенное тело, изо всех сил ударяя его о стену. Полумертвый, он не должен был выжить.

Если бы на месте Антея был смертный – его останки пришлось бы соскребать сервиторам с пола и стены. Если бы он был простым легионером – он бы не избежал множества серьезных травм, которые надолго лишили бы его способности драться. Он не был ни тем, ни другим. Прикосновение Варпа и старания демона не прошли бесследно, и, ударившись о стену, Антей просто ошалело посмотрел на своего господина. Он, лежа, упирался в пол локтями, но еще до того, как Русс сократил между ними дистанцию, оказался в уже ставшей привычной позе – на коленях, низко склонив голову в жесте безоговорочной покорности. Занесенный для удара кулак опустился, но не на голову глупца, а на столешницу, от чего массивная плита из толстого кристаллфлекса треснула. Бросив взгляд на Антея, примарх прошипел сквозь зубы:

– Поднимись.

Послушно выпрямившись, Волкодав вновь прижался спиной к стене – он почти не мог стоять без поддержки, и причиной этого был не удар. С некоторым презрением глядя на него, Русс указал ему на одно из кресел. С трудом передвигаясь, тот добрался до него за несколько шагов и осторожно опустился на указанное место.

Взгляд примарха стал обманчиво спокойным, но это было спокойствие оружия, приведенного в боевую готовность, и лед в его словах соседствовал со сталью.

– Говори. Расскажи обо всем с самого начала. С того момента, как вы покинули легион. Расскажи, что произошло, и как ты меня нашел, как добрался сюда.

Антей с трудом облизнул сухие потрескавшиеся губы. По знаку Волчьего Короля к столу подобрался сервитор и водрузил на него кубок с кристально чистой ледяной водой. Кивнув на него, примарх одновременно и предложил, и приказал:

– Пей.

По чрезвычайно быстро опустевшей посуде можно было понять, как долго скитался бывший легионер. Вернув чашу на стол, Антей собрался с мыслями. Он знал, что Сигурд отчитывался, как мог, о каждом шаге. Зачем спрашивать то, что уже знаешь?

– Мы выполнили то задание, по вашему приказу. Уничтожили ящериц-переростков. Если бы не тот приказ – мы не спасли бы с поверхности офицера-геолога. Их катер потерпел крушение. Выжили она и еще один человек, кажется механик или кто-то вроде этого. Его, правда, мы спасти не успели.

Великий Волк шевельнул пальцами.

– Да, я слышал об этом. Она сильно постаралась, чтобы ее командование официально поблагодарило легион, и мне пришлось делать вид, что вы действительно одна из моих малых Стай. Это было опрометчиво, но вы, видимо, не умеете действовать иначе.

Антей не успел продолжить рассказ.

– Как вы назвали свои корабли?

Странный вопрос, но Волкодав лишь пожал плечами.

– Никак. Сигурд оставил прежнее обозначение. Мы не говорили по этому поводу, но капитан была вне себя от ярости.

– Вы нарушили традиции флота. Я ее понимаю. Скажи, вам удалось найти с ней общий язык?

Антей замедленно кивнул. Русс повторил его жест, по-прежнему задумчиво глядя куда-то мимо, то ли в стену, то ли сквозь нее.

– Потом вы решили изобразить спасителей целой планеты?

– Да.

– И вам это удалось?

Он ведь знал обо всем этом. Сопоставлял факты, чтобы убедиться, что перед ним его выкормыш? Возможно.

– Надеюсь, что да. Всех, кого мы смогли уговорить, мы перевезли на планету, где условия жизни были нормальными для людей.

– Кто руководил переселением?

– Сигурд настоял, чтобы я занялся этим на кораблях. Он что-то там почувствовал, и посчитал, что мне грозит опасность.

– Но..?

– Она грозила не мне, а ему. Мне пришлось оставить все на Драгнира.

– Ты спас брата, в очередной раз превратившись в это чудовище.

Антей чувствовал слабость, но правота придавала ему сил.

– Я должен был это сделать.

Примарх не стал спорить.

– И вы нашли там еще кое-что.

Волкодав не сразу осознал смысл сказанного.

– Да.

– Вы оставили его при себе, воспитав как Волка.

– Да.

– А ты знаешь, что он единственный выжил из своего народа?

– Знаю. Его селение уничтожили волки, которых вел я.

Русс мотнул головой.

– Нет. Я имею в виду – только он выжил из всего населения его планеты. Те люди, которых вы перевезли в другую систему – мертвы, все до единого.

Исчерченному шрамами лицу давно не удавалось нормально передавать эмоции, но, на сей раз – все же получилось. И вместе с тем, оно отразило горькое понимание.

– Вы были там?

Волчий Король вновь сделал отрицающий жест.

– Не я. Один из моих старших сыновей. Опасения Сигурда подтвердились. Хотя прав он был не во всем, но гуманнее было бы оставить их умирать на прежнем месте.

– Что их убило?

Какое-то время примарх всматривался в лицо Волка, пытаясь определить, не лжет ли он, не прикидывается ли.

– Порча.

На мгновение дыхание Антея оборвалось.

– Что?

Рука Русса легла на голову волка, выплывшую из темноты, и потрепала ее между ушами. Это был не один из тех волков, что были тут прежде, но Волкодав рассудил, что он не имеет права задавать вопросы.

– То, что их убило, потом оживило их тела. Их стало очень трудно убить снова. Мои сыновья приняли решение очистить планету огнем. Мне жаль, но ваши старания оказались напрасными.

Удивление сменилось горьким пониманием.

– Не все. Мальчишка выжил. Он стал хорошим бойцом.

Примарх рассеянно кивнул.

– Ваш Жрец, тот, которого ты спас, он создал для вас новый символ Стаи.

– Да.

– Он использовал символ Моркаи. Он объяснил, почему сделал это?

Антей пожал плечами.

– Я не спрашивал его об этом. Сигурд говорил с ним. Меня этот знак вполне устраивает.

Волк, подошедший совсем близко, положил голову на колено своему хозяину и закрыл глаза. Антей, наконец, разглядел, что животное сильно ранено. Оно прихрамывало, а вдоль всего левого бока пролегала длинная рваная рана. Примарх продолжал касаться его головы очень легкими плавными движениями.

– Твой брат переслал мне изображение этого знака. Я показал его одному из старших Рунных Жрецов. Думаю, тебе не понравится то, что он мне сказал об этом знаке. Вряд ли Хендваль сам понимал, что он делал. Его рукой двигал Вюрд.

Ладонь примарха замерла на лохматом волчьем загривке.

– Я тоже не мог знать, что делал тогда. Символ вашей Стаи означает жертвоприношение. Стая, принесенная в жертву. Мне жаль, Антей. Я не разглядел этого с самого начала. Виной этому мое честолюбие. Именно поэтому от бракованных щенков избавляются, а тех, чьи организмы не приняли специфических изменений – уничтожают. Стоило сделать это еще на Видфриде. Рагнар бы не стал меня винить в этом – он тоже сомневался.

Антей криво улыбнулся.

– Это можно сделать сейчас.

Русс перевел взгляд с волка на легионера

– Нет.

Он убрал руку, но животное, тяжко вздохнув, осталось сидеть на месте. В глазах Антея мелькнуло подобие усмешки.

– Кое-что произошло, господин. Я не думаю, что это можно чем-то оправдать. Я действительно пришел сюда…

Он кивнул в сторону меча, все еще стоящего возле стола острием вниз.

– За этим.

Примарх чуть склонил голову вбок.

– И чем, по-твоему, ты заслужил смерть?

Спокойствие Волка не было наигранным.

– Братоубийством.

На сей раз Русс не смог сохранить невозмутимое выражение лица.

– Что ты сказал?

Медленно, с трудом подбирая слова, но не в попытках смягчить сказанное, а с трудом заставляя себя переживать все заново, он рассказал обо всем. Все, произошедшее с того момента, как Несущие Слово вышли на контакт со Стаей. Он рассказал о том, что происходило с ним в Варпе, ежась из-за фантомной боли, преследовавшей его с того момента, как в его кровь хлынул яд, предназначенный для почти неуязвимых Астартес. Рассказал о Нерожденных и том, что они делают, все, что смог узнать и понять. Рассказал и о том, что ему пересказывал Драгнир.

Не скрывая ничего, он рассказал о том, как убил двоих собратьев, поддавшись жажде крови. Пальцы Повелителя Волков сжались на рукояти ножа, но он так и не использовал его. Лицо примарха все больше бледнело.

Когда Волкодав завершил свой рассказ, Русс тяжело, словно постарев на сотни лет, поднялся со своего места, потревожив раненое животное. Он прошел к иллюминатору и долго стоял, глядя куда-то в глубины галактики. Меч Сигурда, который Антей хотел вернуть легиону, был под рукой примарха. Не было сомнений в том, какое он примет решение, хотя он и подозрительно медлил.

Молчание продолжалось почти вечность, когда, так и не шевельнувшийся, примарх, наконец, заговорил.

– Ты просишь о смерти, и за ней ты пришел ко мне. Почему?

Антей не знал что говорить. Это было чем-то само собой разумеющимся.

– Ты считаешь, что я имею право наказывать за то, что ты совершил?

Он обернулся, и Антей кивнул, все еще растерянный. Пальцы Русса легли на рукоять меча.

– Потому, что ты все еще считаешь меня своим повелителем, несмотря на то, что я давно отрекся от тебя и твоей Стаи?

Антей вновь кивнул.

– Или потому, что я – сын Императора? Образец верности долгу и чести?

Удивление нарастало, и Волкодав кивнул в очередной раз. Рука примарха отдернулась от металла, словно обжегшись.

– Это все ложь, сын мой. Вся моя жизнь и жизнь легиона была ложью. Нас использовали, и ты был прав, говоря, что наша вера в Вюрд обрекла нас на потворствование силам того, что находится за пределами нашего понимания.

Видя, что Волк мало понял из сказанного, Русс оперся руками о треснувшую столешницу, на которой теперь расползалось, покрытое рябью трещин, рабочее изображение.

– Ты хочешь, чтобы я судил тебя, но имеет ли право братоубийцу судить братоубийца?

Во взгляде примарха отчетливо стала видна жалость.

– Ты ведь ничего не знаешь? Во всяком случае – не знаешь правды. Может, демоны что-то и нашептали тебе. Что ж. Сегодня день откровений. Ты просишь меня вынести приговор, но скажи мне, чье преступление тяжелее? Твое, когда ты убил двоих братьев в приступе безумия, или мое, когда я хладнокровно отдал приказ сжечь планету, один из наиболее светлых миров Империума, уничтожил легион, казнил собственного брата? И что ты скажешь, узнав, что он не был первым?

Едва ли Антей мог говорить, пораженный страшным откровением. С его губ слетел лишь слабый шепот.

– Легион?

Великий Волк подошел ближе и развернул ладони вверх, показывая шрамы, которые почему-то не заросли толком. В них попало что-то, возможно – пепел, они были темными, но со временем кожа очистится из-за контакта с шершавой поверхностью рукояти меча. Не обращаясь к Волку он тихо произнес:

– Ангрон назвал бы это Черными Нитями. И был бы, несомненно, прав.

И уже глядя на Антея, тяжело начал говорить

– Я своими руками убил Магнуса, Алого Короля. Мои Волки растерзали его сыновей. А ты принес новость о том, что Никея стала местом, где не вершилась справедливость, а ломалось единственное оружие. Ее могло и не быть, попытайся я задуматься раньше. Не поторопись я – и Просперо не был бы уничтожен, а мой легион – опозорен. Ты считаешь себя братоубийцей? Тогда кто я? Имею ли я право убивать тех, кого теперь назвали предателями, когда сам оказался подобен им. Пока я убивал невинных, без моей помощи на Истваане гибли другие мои братья. По меньшей мере три лояльных легиона там были вырезаны. Саламандры, Железные Руки, Гвардия Ворона – о них ничего не известно, кроме того, что они мертвы, если не полностью, то уже не боеспособны. И мы ничего не знаем о том, что происходит на Терре и что с моим Отцом.

После короткой исповеди примарх вновь отошел от Волка.

– Ты оказался здесь вовремя. Мы уже собирались уходить отсюда. На нас самих теперь ведется охота и приходится часто совершать остановки, зализывая раны. Мы отправимся на Терру за ответами. Там мы встретимся с предателями, и, либо уничтожим их, либо свет Империума угаснет навеки. Мне нужно решить, что делать с тобой. От Волков я не жду неприятностей, но на борту несколько кустодианских стражей. Если они пронюхают о тебе – не знаю, как я им все объясню.

Он поймал взгляд Антея.

– Нет. Я не могу убить тебя. Не после всего, что сделал сам. В этом нет твоей вины. В тебе течет моя кровь и это все – моя вина. А Сигурд сделал для тебя то, чего я не сделал ради своего брата. Он хотел, чтобы ты смог предупредить меня и отомстить, и я не стану тебе мешать. Где твои корабли?

– На окраине системы. За газовым гигантом.

Бровь примарха дернулась вверх.

– Ты преодолел такой путь только чтобы умереть?

Антей пожал плечами.

– Хотел бы я знать, какое чудо уберегло тебя на сей раз.

Волкодав не знал ответа на этот вопрос. Он сомневался, что теперь его везение можно списать на старания хозяев Имматериума, но какие силы могли вмешаться?

***

Он чудом смог вернуться из искусственного анабиоза, когда истошно верещащий датчик сближения предупредил его о том, что челнок приблизился к цели. Голова болела от недостатка кислорода и смертельного обезвоживания. Все тело окоченело, и кровь категорически не хотела двигаться по сосудам. Попытки шевелиться становились невыносимо болезненными, и все же, Волк через силу сумел положить едва шевелящиеся руки на рычаги управления.

Ему повезло. Флагман, как и прочие корабли, был окутан облаком из огромного числа разных судов всех видов и размеров. Ему удалось затеряться среди них, и, сев на корпус под защитой оболочки из опасно разреженного холодного воздуха, сдерживаемого силовым полем, Антей с трудом выбрался из челнока. Он не сомневался, что его обнаружат, но модель была довольно распространенной, и разбирательства будут длиться еще долго, прежде чем кто-то станет копать глубже и объявит тревогу.

Он был в лучшем состоянии, когда прятался на корабле Несущих Слово, но тот опыт не прошел зря. Ему удалось незаметно пробраться по флагману, который он в свое время изучил вдоль и поперек. Ремонтные работы отчасти облегчили его путь, отчасти затруднили, но, в конце концов, он добрался до покоев Волчьего Короля. Это было чудом, но ни радоваться, ни верить в чудеса сил не оставалось. Обитавшие там волки шарахнулись от него в тень.

***

– Идем. У меня есть транспорт, который доставит тебя до твоей Стаи несколько быстрее, чем то недоразумение, на котором ты летел.

Русс дождался, пока Волк с трудом поднимется со своего места. Когда Антей подошел к двери, деактивируя замок, он выругался.

По ту сторону, удивленно уставившись на гостя примарха, стоял воин в золотой броне. Под мышкой он держал высокий конический шлем, украшенный красным пучком наподобие плюмажа. Он не давал Волку выйти, перегородив дверной проем.

Русс стоял гораздо дальше от выхода, потому ничего не успел сделать, когда Волк просто шагнул вперед, оттесняя незнакомца, прорычав ему в лицо бесхитростную фразу:

– С дороги.

Он никогда не обращался так ни с кем. Даже сервиторы Стаи не слышали в свой адрес слов, переполненных откровенным неуважением. Однако, в этом воине в золоченых доспехах было нечто неприятное Волку. Необоснованная гордыня и привычка держаться выше всех. Не принять такой вызов хищник не мог.