Текст книги "Дар (часть 3) (СИ)"

Автор книги: Radamanth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 44 страниц)

Видя, что Волк более не сопротивляется, демон разжал когти и отступил на шаг, с удовлетворением глядя на Сигурда, буквально видя, как рушатся барьеры, воздвигнутые когда-то давно, как ломается сознание и психика.

– Он всегда был жертвой. Событий, обстоятельств, людей и не-людей. Ты тоже, но в меньшей степени. Его душа оставалась чище. Он чувствовал мир лучше, потому что не пытался скрыться от него, от ответственности. Это делало его слабым – он в большей степени придерживался той глупости, которую ваш вид зовет человечностью. Раз за разом именно это приводило его к краю, открывая нам его душу. Именно это обрекло его сейчас. Он безоговорочно подчинился, потому что хотел и умел подчиняться, как никто. Он перестал быть одним из людей уже давно, и был лишен их пороков, которые же суть – их зашита. Гордыня, самолюбие. Он был лишен этого с самого рождения, и потом это лишь усугубилось. Вместо того, чтобы спасать того легионера, ты мог бы спасти брата.

Демон кивнул на лежащего без движения Драгнира.

– Вместо этого ты из-за своей гордыни решил доказать невиновность его и тех, кого уже все равно нельзя было вернуть. Зачем? Снова сиюминутный интерес. Он колебался. Он чувствовал, что это фальшь, но настолько безоговорочно доверял, что не стал ждать, когда ты скажешь ему это лично. Да, он не выдержал – того, что сделал он, того, что сделал ты, но более всего – того, что ты не сделал. Вся его жизнь была только ради тебя. Его убили не мы. Не мальчишка, жизнь которого вы разрушили, не кто-то еще. Его убил ты. Твоя гордыня. Ты проиграл, и теперь наша очередь делать ход. Ты знаешь, для чего я рассказал все это. Я хочу, чтобы твоя душа страдала, до смерти и после нее. Но, думаю, ты оценишь последнее, что я скажу тебе.

Демон поиграл ножом, словно провоцируя Волка попытаться отнять оружие.

– Твой брат снова жив. Пока что. Пару-тройку смертей ему еще, возможно, придется перенести. Пока ты тратил время здесь и еще потратишь, очищая свои корабли, чтобы не потерять остальных, его уже начали приручать.

Глаза Сигурда сузились.

– О чем ты?

Тварь хихикнула.

– Надо же, немой заговорил. Я думал, что ты уже не в состоянии разговаривать. Значит, я ошибся, и тебе просто нечего сказать на все это.

– Не тяни.

Вол Нартон снова сжал рукоять ножа.

– Как пожелаешь. Для начала – вы тут не были одни. На той стороне, за звездой, скрытый ее излучениями, находится крейсер нашего легиона. Нам пришлось немного изменить свой план и перегнать его сюда, но это сущий пустяк. Они ждут, когда мы здесь закончим, но, если нам не удастся подчинить корабли – мы их уничтожим. Так что отсюда в любом случае не уйдет никто из вас. Никто не узнает о том, куда вы исчезли.

– Ты хотел рассказать об Антее. Говори!

Несущий Слово кивнул.

– Он сейчас как раз там. Он будет крайне удивлен, когда очнется, окруженный врагами, жаждущими крови, и, угадай, что ему об этом скажут? Что собственный брат не смог сохранить даже его тело. Это ведь так, Сигурд. Его беспрепятственно вывезли. Потом, когда корабль уйдет в Имматериум, его отдадут Нерожденному, который уже ждет его. Один из сильнейших. У него не будет возможности не подчиниться. Аскафер попросту не станет его слушать. Только немногим из нас удается сливаться с душой человека полностью.

Демон вздохнул.

– Я на такое пока что не способен, поэтому в одном теле живут две души, два сознания. Тот, кому предназначен твой брат, ждал этого очень долго, не принимая прочие жертвы ради этой. Величайшей из всех. Величайшая, когда брат предает брата. Все сошлось невероятно удачно. Аскафер доволен и ждет. Как только он получит то, что принадлежит ему, Кровавый Волк вернется в реальность во всей своей мощи. У него не будет шанса сопротивляться, потому что его личность перестанет существовать. Мой собрат, конечно, тоже, но он пойдет на эту жертву ради Хаоса Неделимого с радостью. Сплав поначалу получится еще более хрупким, чем они по отдельности, но мы уже рисковали, и еще немного риска ничего особо не решит, а потом все успокоится. Никто ведь не расскажет правды. Некому будет вернуть его. Он будет самоотверженно предан нам. Злоба и верность. Кошмар для Империума. Из-за своей недальновидности ты обрек Вселенную на страдание, Волк.

Когтистая рука протянулась вперед ладонью вверх. На ней лежал ониксовый нож.

– Я рассказал тебе все. Теперь твой ход, Сигурд. Я хочу, чтобы ты умер. Убей себя и покончи со своим стыдом. Ты ведь этого хочешь.

Остекленевший взгляд Сигурда остановился на предложенном оружии. В ушах стоял навязчивый звон от осознания того, что все сказанное – истина. Изначальная Истина.

Вол Нартон выжидал, хотя ждать он не любил, и, когда сзади послышался шорох, на его лице-морде возникло злое выражение. Он начал оборачиваться, когда Сигурд схватил нож и прорычал:

– Я хочу твоей смерти!

Удивленное выражение так навечно и застыло на лице Вол Нартона, когда в его затылок со скрежетом вонзилось каменное лезвие одного ножа, а в лоб, пробив кость почти без усилия, погрузилось второе. Драгнир, дернув оружие изо всех сил, отшвырнул труп, который начал дергаться сильнее, чем телам положено при конвульсиях. Из обеих ран принялся струиться черный дым, который частичками размером в молекулу оседал сквозь решетку пола. Оба Волка поморщились. Оба не только услышали, но и почувствовали все проявления смерти Нерожденного, не успевшего покинуть свое вместилище.

========== Глава 71 ==========

Когда все закончилось, Сигурд оперся спиной о стену, чтобы устоять на ногах. Прекрасно понимая, что происходит с вожаком, Драгнир встал рядом, готовый его поддержать. Он сделал вид, что не слушал, о чем говорила тварь, бывшая Вол Нартоном.

– Что дальше?

Сигурд смотрел на него в упор, но не видел.

– Дальше?

– Он ведь не спроста все это рассказал.

Вожак моргнул. Сосредоточиться было трудно, как никогда.

– Да. Он хочет, чтобы я выбрал.

– Но он мертв.

Сигурд качнул головой.

– Он был только пешкой. Добивался того, чтобы я отчаялся. Это все план Шеета. Нужно следовать за ними. Не допустить того, что они хотят сделать с Антеем.

– Разумно ли это будет? Может, все же отправиться к примарху?

Вожак сжал пальцы на рукояти ножа.

– И снова бросить брата? Если все, что он рассказал – правда – всему конец. Я видел это – давно, но тогда принял за простой сон. Теперь я вижу, насколько был слеп. Нужно до них добраться.

– А Несущие Слово на кораблях?

– Они – первоочередная цель.

Он не успел послать вокс-вызов, как приемник тонко запищал, требуя уделить внимание входящему сообщению.

Это была капитан, и она была встревожена.

– Лорд Сигурд. Я фиксирую запуски с кораблей. Экипаж сообщает, что уходят Несущие Слово. Они забирают наши транспорты.

Волк зарычал, но тут же взял себя в руки.

– Вы сможете им помешать?

Очевидный вопрос и очевидно было, что она помешала бы, если бы смогла, но он все же задал его. Голос капитана был виноватым.

– Прости, Сигурд. Я ничего не смогу сделать, как и остальные. Они лишили нас управления и, как оказалось, уже давно. На восстановление систем уйдет время.

– В таком случае сбейте их.

Драгнир коснулся его плеча и прошептал:

– Там может быть Антей.

Сигурд, однако, упрямо склонил голову.

– Нет. Он уже давно на их корабле. Капитан, что с оружием?

В эфире слышны были отрывистые команды. Какое то время капитан не отвечала, но, когда все же вышла на связь, состояние ее явно было отвратительным.

– Оружия у нас тоже нет. Как и истребителей. Мы можем только наблюдать за ними, господин.

– Возможно, что не только. Запустите двигатели. Будем их преследовать, пока техники восстанавливают системы. Это мы сможем сделать?

На какое то время связь прервалась – капитан совещалась с офицерами.

– Сможем, лорд Сигурд. Но все равно это долго. По приказу лорда Антея мы полностью их остановили.

Стоящий рядом Драгнир заметно нервничал.

– Нам их не догнать.

– В таком случае последуем за ними в Варп и…

Оба обернулись на звук шагов. Кто–то бежал в их сторону, но его еще не было видно. Волки переглянулись, но к бою готовиться не стали. Он был один, и, похоже, торопился. Легионер без брони. Однако, наученные горьким опытом, Волки разошлись в стороны от широкой площадки перекрестка коридоров, чтобы их не было видно.

Выбежав на перекресток, легионер остановился, и очень медленно обернулся, услышав низкое рычание. В глазах, теплого, серо-зеленого, цвета застыло удивление, тут же сменившееся болью, потому что Волки не стали церемониться с Несущим Слово. Они прижали его к противоположной стене, но, двигаясь с огромной скоростью, еще на ходу успели нанести по несколько ударов каждый.

Драгнир навалился на правую руку неизвестного легионера, предоставив Сигурду нанести последний удар, но тот медлил, уже замахнувшись.

Астартес был очень молод – видимо лишь недавно стал легионером. Он не сопротивлялся. Только сейчас, наконец, эта истина дошла до вожака. Несущий Слово с самого своего появления не сопротивлялся. Он дал себя схватить, и даже не пытался парировать удары. Сейчас он смотрел на руку, занесенную для последнего удара по незащищенной голове. В его глазах, так не подходящих его предназначению, легкомысленно-чистых, застыло какое-то горькое понимание. Он пытался что-то произнести покрытыми кровью губами, но все еще никак не мог вздохнуть.

Поставив свой локоть на горло Несущему Слово, Драгнир с ненавистью прорычал:

– Ему не нужны твои объяснения. Ему нужна твоя голова.

При этих словах легионер еще более отчаянно зашептал. Волк скривился от отвращения, но Сигурд уже опустил руку. Он рывком отстранил собрата, оставшись один на один с сыном Лоргара, который, почувствовав свободу, согнулся, обхватив руками грудную клетку и пытаясь дышать. На пол летели брызги крови, пятная заодно и серый балахон, перехваченный тонким поясом. Он был в отвратительном состоянии, что тоже плохо вписывалось в мозаику загадок.

Надавив на плечо Несущего Слово, Драгнир заставил его выпрямиться, заодно приставив нож ему к горлу.

– Говори!

Сделав еще несколько всхлипывающих вздохов, легионер, наконец, выговорил:

– Не дайте капитанам запустить двигатели.

Удар наотмашь отшвырнул его на пол. Он всхлипнул в очередной раз, когда на грудь опустился тяжелый керамитовый ботинок, а в незащищенное горло уперлось острие фенриссийского меча.

– Почему?

В голосе вожака проскальзывали мучительные нотки, но руки не дрогнули. Мгновение – и нить легионера будет оборвана, но что-то все равно не давало так поступить. Захлебываясь кровью, но, не показывая страха, скорее просяще, он прошептал:

– Остановите их. Они заминированы.

Сигурд осторожно поднял глаза на Драгнира. Вид у того был озадаченным.

– Я думаю, он лжет.

Вожак вновь заглянул в глаза лежащему Астартес, надавив на рукоять меча чуть сильнее.

– Почему я должен тебе верить? Вы предатели.

– Не все.

Тихий шепот немного окреп, словно от праведного гнева. Легионер чуть приподнял правую руку. Соскользнувший рукав открыл его запястье, обмотанное в несколько оборотов нетолстой цепью из серебристого металла. На ней крепилось изображение Аквиллы, вырезанное несколько грубовато из того же материала.

– Я верен.

Он снова зашелся кашлем. Сигурд отстранился, позволив Несущему Слово перевернуться лицом вниз.

Подошедший Драгнир явно не оценил такого милосердия. Он был в ярости.

– Ты веришь ему?

Сигурд замедленно кивнул, убирая меч в ножны.

– Почему?

Он указал на запястье легионера.

– Я видел это, и знаю, что такие вещи многое изменят в будущем. Кроме того – я чувствую, что он не лжет. Он не служит Хаосу.

Волк, однако, не спускал глаз со своей жертвы. Откашлявшись, наконец, и вытерев кровь с губ тыльной стороной ладони, Несущий Слово поднялся с пола, но лишь на колени. Он отлично понимал, в какой ситуации оказался. Весь его облик излучал смирение.

Сигурд отступил на шаг, отодвинув и Волка.

– Говори все, что я должен услышать. Не пытайся соврать. Я думаю, ты знаешь, кто я, и на что способен.

Было видно, как коленопреклоненный легионер вздрогнул.

– Да, милорд. Я слышал о вас и вашем брате. Я слышал, что вы используете силы Хаоса.

Вожак зло оскалился.

– Потому говори правду, и как можно короче. Начни со своего имени. Настоящего имени.

Несущий Слово кивнул.

– Меня зовут Тарон Сар. Это – мое настоящее и единственное имя, господин. И мое сознание единственное в этом теле. Я пришел сюда, чтобы предупредить вас. Если вы отправитесь в погоню за судном моего легиона – вы погибнете или, в лучшем случае, надолго застрянете здесь без возможности выбраться. Блоки силовой установки и двигателей заминированы. Детонатор рассчитан на всплеск энергии.

Он пытался говорить быстрее, но не мог, все еще захлебываясь болью. Сигурд внимательно наблюдал за ним. Солгать у легионера просто не получилось бы – слишком сильно было напряжение. Он говорил правду, но пока не было понятно – зачем.

– Ты сможешь указать, где конкретно находятся заряды?

Несущий Слово попытался встать, но у него это не получилось. Он едва не упал, но Сигурд подхватил его под руку, удержав в прежнем положении.

– Я попытаюсь, господин, но не уверен, что на других кораблях они следовали тому же плану расположения.

Вожак все еще удерживал легионера. Чуть грубее, чем, возможно, следовало бы.

– Не важно. Система везде будет одна.

Потянувшись к кнопке вокса, все еще глядя в глаза Несущему Слово, он вызвал мостик.

– Капитан. Передайте по кораблям. Отмена приказа. У меня информация, что Несущие Слово осуществили диверсию. Энергосистемы на минимум. Только жизнеобеспечение и связь.

Адриана Фрай сделала робкую попытку возразить.

– Но, как же враг? Они уходят.

– Пусть уходят. Мы выследим их и уничтожим, но сначала обезопасим себя.

Капитан вздохнула на том конце.

– Как прикажете, господин.

Завершив сеанс связи, Сигурд обернулся к Драгниру, который кровожадно смотрел на Тарон Сара. Тот почти не обращал внимания на Волка. То ли понимая, что тот его не тронет без приказа, то ли попросту опасаясь видеть всю обращенную на себя чистосердечную ненависть.

– В цепи его. Я соберу братьев на инженерной палубе. Если взрывчатка установлена легионерами – техники могут не справиться с ней.

Драгнир грубо вздернул Несущего Слово на ноги. Тот не сопротивлялся и сейчас.

***

Через полчаса десять Волков в глухой силовой броне уже находились у входа инженерной палубы, проверяя системы доспехов. Рядом с ними суетились техники в тепловой и радиационной защите. Они загружали для легионеров схемы расположения узлов, потому что Сигурд не велел им соваться без нужды в отсеки силовых установок и двигателей. Тарон Сара Драгнир привел несколько позже. Несущий Слово шел с трудом – ножные кандалы соединяла цепь, слишком короткая для нормального шага, ему приходилось неуклюже ковылять. Поначалу он еще смотрел перед собой, но едва Волки его завидели и зарычали, требуя его казни, он опустил глаза к полу и больше не поднимал их. Само собой, он был без брони. Защищать от фатальных последствий воздействия силовых установок его будет только исключительная физиология Астартес. Сам он не сказал ни слова.

От взгляда Сигурда не укрылось, как Несущий Слово обхватил пальцами левой руки символ Аквиллы, когда поток перегретого воздуха из отсека первой энергоустановки заставил его пошатнуться. Его разом пересохшие губы прошептали нечто неслышное, и он шагнул под массивный свод защитной капсулы, позволяющей в случае критической неисправности изолировать установку и выбросить ее за пределы корабля, если будет велика вероятность взрывной реакции.

На ретинальном дисплее замигали два предупреждающих значка – о повышенной температуре и радиации. Сигурд мигнул, сбрасывая предупреждения. Потом он посмотрел, как Тарон Сар бредет по коридору, опоясывающему ядро установки, часто моргая – от пересушенного горячего воздуха глаза покраснели и слезились. Кожа уже напоминала сухой пергамент – его метаболизм работал медленнее, чем организм разрушался. Совершенно некстати пришло воспоминание о том наказании, какое Антею назначил за драку с Драгниром Ульфриг. Конечно, ему не приходилось настолько сильно рисковать жизнью.

Это было подобием жалости. Сигурд сам не подозревал, что способен еще сочувствовать, тем более своему врагу. По его приказу системы доспеха запустили обратный отсчет тридцати минут – такое время встроенный когитатор указал как относительно безопасное для незащищенного Астартес. Смысла в этом было не много. Он все равно умрет – не здесь, так под мечом палача – его смерти требовали многие, узнав, что один из Несущих Слово попал в руки вожаку. О том, что он сдался сам – никто не знал или не хотели знать.

Скрыв мигающие цифры, он направился следом за приговоренным легионером. Тот двигался не очень уверенно, напряженно глядя по сторонам. Похоже, он не знал точного расположения зарядов, что косвенно говорило в пользу его невиновности. Или могло быть лишь уловкой. Вожак тряхнул головой, избавляясь от лишних мыслей. Сделал он это вовремя. Остановившись, Несущий Слово кивком указал на переплетение труб и кабелей.

Подойдя ближе, он понял, что ошибался, выбрав свое сопровождение, и выругался.

Поняв, что что-то не так, к ним подошел Драгнир, беззастенчиво отшвырнув с дороги Тарон Сара. Ему не потребовался приказ вожака – он сам отправил всех Волков назад, распорядившись позвать техножрецов. Несущие Слово задали им серьезную работу.

Голос Волка выдавал его удивление.

– Мы же осматривали те ящики. Не в карманах же они их принесли.

Сигурд руками в композитных перчатках отодвинул в стороны пучки силовых кабелей.

– Им не было нужды что-то приносить. У нас есть не только собственное оружие, но и стандартное имперское. Все, что им было нужно, они взяли в нашем арсенале. Только взрыватели их собственные, уже запрограммированные и готовые к использованию. Сохрани эту позицию на карте. Нам нужно торопиться.

Выполнив приказ, Волк кивнул. Через несколько шагов Несущий Слово остановился и вновь кивком указал нужное место, но уже под ногами. Он тут же отошел, шатнувшись от шагнувшего вперед Драгнира. Тот опустился на колени и, подняв решетку над переплетением кабелей и труб, поднял взгляд на вожака. Он глянул на легионера из Слова. Тот попытался что-то сказать, но в горячем воздухе лишь закашлялся. Рассматривая трубы, Сигурд сам опустился на решетку, и, протянув руку, коснулся съемной секции одной из них.

Способность безошибочно угадать правильное место расположение зарядов слегка встревожила его. Либо он мыслил как диверсанты, либо это объяснялось тем, что они пользуются одними и теми же силами – и то, и другое было тревожным знаком.

Драгнир без напоминания сделал пометку.

Двадцать минут. Сигурд посмотрел на Тарон Сара. Тот все еще мужественно держался, кожа покраснела от ожога. Под металлом тяжелых кандалов было отчетливо видно вздувшиеся пузыри. Глаза он держал преимущественно закрытыми. Губы полопались. Дыхание было тяжелым.

Когда оба Волка поднялись на ноги, Несущий Слово неловко прошел вперед, уводя их к другой смертоносной закладке.

Без него они едва ли нашли бы все их. Без него они бы даже не узнали о них, и раз за разом, глядя на него, Сигурд пытался понять – зачем он это делает. Вариантов было лишь два.

Десять минут. На взгляд Сигурда, Тарон Сару уже нужна была помощь апотекариона. Сам Несущий Слово с каждой найденной точкой подрыва словно бы набирался сил. Видимо, организм считал, что в такой экстремальной ситуации нужно работать на износ. Лихорадочно блестящие глаза скользили по окутанным красноватым светом стенам в поисках цели. Обожженная кожа начала отслаиваться, из-за чего он перестал стирать кровь из полопавшихся губ. Как ни странно, Драгнир перестал к нему прикасаться вообще. Последний раз, когда он дотронулся до него, на балахоне на плече проступило пятно крови.

Он нашел еще три заминированных узла. Все три были нанесены на карту. Сами Волки не смогли обезвредить опасность.

Это были боеголовки с термоядерным зарядом, приваренные к невскрываемым агрегатам силовых установок. При попытке срезать устройство с корпуса плазменным резаком, немедленно среагировал бы датчик энергии детонатора, помещенного внутрь самой боеголовки. Единственным способом снять устройство, да и то – не слишком надежным – было срезать его вручную. Из-за повышенного фона излучений невозможно было установить толщину шва, и не ясно было, на какую глубину должен был производиться рез, а высокоточные сервиторы Механикум не могли долго работать в таких условиях. Только легионеры в силовой броне могли без опаски находиться в отсеке, но на кораблях не было инструментов, пригодных для их рук даже в том случае, если они сами могли бы действовать с такой точностью.

Даже взрыв одного устройства в этом месте мог покончить с кораблем. Синхронизированные детонаторы делали вероятность уничтожения судна более чем стопроцентной. Несущие Слово действовали наверняка, с избыточной эффективностью.

Две минуты и сорок восемь секунд. Тарон Сар сполз по стене двигательного отсека, пока Драгнир и Сигурд снимали крышку распределительного щита. Он не издал ни звука. Вожака заставило обернуться легкое чувство тревоги. Ему пришлось задавить чувство жалости к лежащему без движения врагу. Все равно, чем раньше они обнаружат устройство, тем раньше покинут это гиблое место. Искать, впрочем, пришлось не долго. Оно находилось, как обычно, в наиболее неудобном для извлечения месте – в горловине колодца с коммуникациями, и неизвестно было – как диверсантам самим удалось его там разместить.

Внеся последнюю точку с обнаруженной миной, Драгнир хотел просто уйти, оставив умирающего «проклятого предателя», как он выразился. У Сигурда, однако, на счет Несущего Слова были свои планы, и Волку пришлось смириться. Его предложение было бы милосерднее, но это оказалось на втором плане. У вожака были вопросы, и он хотел получить ответы на них.

Он не стал давить на Волчьих Жрецов или человеческих медиков. Лишь делом времени было восстановление организма Астартес. Времени у них будет еще очень много. Механикум оценили работу по извлечению закладок в месяцы. На всех трех основных кораблях картина была одинаково удручающей. Они застряли надолго, и мысли о том, что сейчас происходит с братом, заставляли Сигурда метаться по восстановленному рабочему кабинету. Он старательно избегал лишних контактов со Стаей и экипажем. Он не находил себе места. Догадки одна хуже другой лишили его покоя уже давно, но он ждал.

В первую очередь он ждал, когда легионер придет в себя. Он был без сознания очень долго, хотя это не было работой анабиозной мембраны. Чрезвычайно истощенному организму негде было брать ресурсы, и, чтобы вывести его из такого равновесия, похожего на смерть, Сигурду пришлось самому помочь ему. К счастью, его познания в медицине и физиологии Астартес были весьма обширны. Через три недели состояние Несущего Слова начало обнадеживать и уже не грозило смертью. Еще через три дня он впервые открыл глаза. Его трясло от холода, несмотря на то, что температурный режим в камере отличался от корабельного. Здесь было намного теплее, хотя и не жарко – то, что можно было бы определить как комфортную для смертных температуру, но при любых ожогах, пока рецепторы восстанавливаются, организм воспринимает окружающий мир довольно странно. Еще он чувствовал боль во всем теле, что тоже было вполне объяснимо. Он молчал об этом, но ему необязательно было говорить о чем-то – Сигурд все равно прекрасно это понимал. Несколько теплых шкур и сильное обезболивающее, еще на несколько дней заставившее Несущего Слово забыться в спокойном сне, были маленьким даром милосердия. Все это время Сигурд думал о том, что происходит с Антеем. Как обращаются с ним. Не будучи склонным к самообману, он сам же отвечал себе, что с его братом никто и никогда не был тактичен, и, тем более, хоть немного участлив.

Они причинят ему куда большую боль. Заставят подчиниться. Отдадут Нерожденному.

От злости ему иногда хотелось войти в камеру, где его ждал беспомощный Тарон Сар и прикончить его так болезненно, как сможет только он, но каждый раз он одергивал себя, заставляя не уподобляться врагу. Иногда он заходил в карцер именно с этой мыслью, но останавливался, как только видел этого легионера на расстоянии вытянутой руки. Все еще скованный по рукам и ногам, даже на шее был грубый металлический ошейник, он сидел на полу. Драгнир сам, не доверяя никому, приковал его к кольцу в стене, словно животное, но и на это легионер не жаловался, как не жаловался вообще ни на что.

Он бестрепетно приподнимал голову, когда Сигурд появлялся на пороге камеры с иньектором в руках, хотя в капсуле всегда мог оказаться яд. Точно так же, без малейшего подозрения, он принимал пищу – простую синтетическую кашицу, которую приносил ему сервитор.

Оставалось решить – будет ли Сигурд довольствоваться самостоятельным ответом Тарон Сара или применит к нему ту же методику допроса, что и к Драгниру. Для первого – нужно было доверять врагу, что было слишком сложно. Прибегать ко второму Сигурд не хотел, тревожась за себя самого.

Он тянул практически пять месяцев. Решившись, он, наконец, вошел в камеру.

Тарон Сар спал, лежа на полу и обхватив себя руками. Сжавшись, он забился в угол, как загнанный зверь, но тут же поднялся, едва разблокировался замок на двери. Вообще-то, в помещении было подобие койки – лист голой стали размерами достаточный, чтобы на нем уместился легионер, но длина цепи не позволяла этого сделать.

Несущий Слово сел, внимательно глядя на того, кто волею судеб распоряжался его жизнью. Неожиданное появление вожака Стаи говорило само за себя.

– Лорд Сигурд. Пришло время для допроса?

Все то время, пока он был здесь, они почти не разговаривали, либо говорили ни о чем – о том, как идут работы по очистке кораблей от опасных сюрпризов, о том, сколько прошло времени…

Вожак прошел вперед и сел на койку напротив легионера, внимательно глядя в невинно-зеленые глаза.

– Я оставлю это как крайнюю меру. Я хочу выслушать все, что ты скажешь – сам, без применения силы. Попытаюсь быть милосердным.

– В последний раз?

Вопрос был задан с улыбкой, но Сигурду было не весело, и легионер тоже посерьезнел.

– Хорошо. Если вы готовы поверить мне на слово, господин. Едва ли я могу многое рассказать о легионе и том, как мы оказались предателями. Я могу рассказать только о себе.

Дождавшись кивка, он продолжил.

– Я в нем недавно, но то, что я знаю о нас – это то, что наш примарх и ближайшие ему легионеры, ветераны, связались с порождениями Варпа. Демонами, существование которых отвергают имперские законы. Я знаю, что не все приняли эту дружбу, но тех, кто отверг эту ересь, жестоко истребили. Такие как я – мы прятались на собственных кораблях. Сначала пытались отбиваться, но потом, когда мы остались безоружны – мы превратились в двуногих крыс, прячущихся в трюмах. На нас устраивали облавы, и мне, при всем желании, не передать тот ужас, который испытываешь, когда за тобой гонятся твои бывшие братья, одержимые Хаосом. Иногда они, поймав кого-то, не убивали, а сильно калечили, чтобы позабавиться самим и пугать нас.

Тарон Сара передернуло. Сигурд же остался почти беспристрастен, испытав лишь отвращение.

– Мы боялись каждой тени, и я до сих пор не могу избавиться от этого страха, но, когда наш корабль отправили сюда, я стал наблюдать за своими бывшими братьями. Я решил, что если смогу помочь вам – это искупит хоть какую-то часть моей вины перед Императором.

При этих словах он неосознанно вновь коснулся Аквиллы. Сигурд кивнул на это украшение.

– А что это?

Несущий Слово удивленно посмотрел на безделушку.

– Это? Это мой символ верности. Она успокаивала меня и помогала мне выжить все то время, что я пытался не умереть в лапах демонов. Может быть, это символ слабости и трусости, но смертный, которому это принадлежало, пока его не принесли в жертву, утверждал, что Император защищает, а это – проводник его воли. Смешно, правда? Как кусок металла может кого-то защитить? Его он не защитил. Я ношу это не потому, что верю в то же, что и он. Я верю в то, что Император уже дал нам многое, чтобы мы могли защитить себя сами.

Это было лишней информацией и это не интересовало Сигурда.

– Как ты попал сюда? На мой корабль?

Несущий Слово улыбнулся.

– Ты никогда не жил, спасаясь от тварей Варпа, которые чуют саму твою жизнь. Я смог выжить, лишь научившись скрываться, и это стало моим мастерством. Точно так же, как я прятался на своем корабле, я скрывался и на транспортах, и здесь. Даже твои братья не смогли меня выследить. Я следил за ними как мог. Кроме того, кое-что слышал или догадывался, и оказался прав во всем. Наш легион уже не спасти. Они тщательно истребили всех, кто сопротивлялся принятию Изначальных Истин. Я не знаю, сколько еще осталось таких, как я – загнанных в угол, сходящих с ума от ужасов Имматериума и издевательств предателей. Нас слишком мало, чтобы стоило хотя бы попытаться нас спасать. Для нас все кончено. Впрочем, кто-то, возможно, сумеет расстаться с жизнью подороже, но это ничего не изменит. Мы уже мертвы.

Его истерзанный разум вновь и вновь обращался к ужасам прошлого, и, похоже, что иногда не понимал, что находится в относительной безопасности, а здесь нет демонов. При виде такой очевидной слабости, сверхъестественного для Астартес страха, Сигурд испытывал чувство отвращения, но пытался сдерживаться.

Легионер из Слова боялся не смерти. Если уж на то пошло – он сам отдал себя в ее костлявые лапы, придя сюда. Нет, такой вид страха был генетически неведом ему, как и страх сильнейшего противника. Он боялся того, что однажды не выдержит и станет вместилищем очередного порождения Хаоса и тем самым предаст то, чему хотел быть верен – Империуму и Императору. Сознательно его оставили в живых или он действительно так хорошо прятался, во что Сигурд верил с некоторым трудом, но он даже не помышлял о том, чтобы остаться в живых. Так Имматериум ломает и выбрасывает ненужные игрушки, неопасные и бесполезные.

– Ты сказал, что следил за ними. Ты знаешь, что они хотят сделать с моим братом?

Тарон Сар какое-то время молчал, водя пальцами по поверхности Аквиллы.

– В общих чертах. Я был слишком труслив, чтобы узнавать что-то подробно. Я слышал о том, что они собираются сделать из него оружие, от которого нет защиты. Использовать его во славу Хаоса Неделимого. Это все, что я знаю.

Сигурд кивнул.

– А где должен совершиться этот…обряд?

По телу Несущего Слово пробежала явно видимая дрожь от воспоминаний пережитого, но он все же совладал с собой.

– На какой-то планете. Но где именно – я не знаю.