Текст книги "Дар (часть 3) (СИ)"

Автор книги: Radamanth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 44 страниц)

– Антей тоже вожак. А он – Рунный Жрец.

Адриана заинтересованно рассматривала Волков. Она даже села теперь как положено и чуть подалась вперед.

– Какие-то вы странные легионеры.

Младший вожак пожал плечами.

– Надеюсь, у нас не возникнет из-за этого проблем.

Тонкие руки сцепились пальцами перед женщиной. Локти оставались на боковинах трона.

– Проблемы возникнут, если ваши легионеры будут устраивать беспорядки на моих кораблях.

Не удержавшись, Антей фыркнул, за что удостоился холодной улыбки.

– Ваших кораблях?

Женщина откинулась на спинку, рассматривая оскалившегося гиганта.

– Да, на моих.

– Амбициозно.

Она кивнула.

– Мои заслуги высоко оценены в моем личном деле. Можете ознакомиться с ним, если хотите.

Она произнесла «если хотите» так, что вместо этой фразы явно должно было прозвучать «если можете». Если умеете читать, дикари.

– Мои люди и мои корабли – лучшие в галактике. Я плюну в лицо любому, кто скажет иначе.

Желтоватые глаза женщины высокомерно скользнули по притихшему экипажу, смотрящему с опаской на нее и Волков, но сама она не испытывала страха. Уважения, впрочем, тоже.

Сигурд усмехнулся.

– У вас будет шанс показать себя. А пока что, думаю, нам стоит распределить легионеров по вашим кораблям. С вашего позволения, мы останемся на этом корабле. Через час жду вас для принятия этого решения в стратегиуме.

Он ощущал смесь ее чувств. Ее характер был слишком буйным. Не много было легионов, где такой норов стали бы терпеть, но Сигурд прекрасно знал, что за этим стоит. Безусловно, он ознакомится со всем, что им предоставлено, но он верил примарху безоговорочно. То, что им дали – лучшее. Он не сомневался.

Кивнув вновь капитану, он удалился, уводя с собой Волков. Едва только закрылись створки дверей мостика, Антей выдохнул и почти прошептал.

– И что это было?

Общение с этой женщиной было сродни прыжку в ледяную воду. Это почему-то принесло некое душевное облегчение и развеселило, что бывало не часто.

– Это наш капитан. Госпожа Адриана Фрай.

Хендваль покачал головой.

– И ты позволишь ей так себя вести…

Искоса Сигурд посмотрел на Жреца.

– Почему бы нет. Если она хороший капитан, то мне плевать, как она будет со мной разговаривать.

– Хорошо, если не полезет бить. Вот это точно будет оскорблением.

Антей давился смехом, и это снова заставило Сигурда улыбнуться.

– Надеюсь, до этого не дойдет.

Корабль был куда меньше чем флагман легиона. До армориума они добрались быстро, к тому, же Рунный Жрец указывал дорогу, уже успев здесь побывать.

Пока сервиторы избавляли двоих Волков от брони, он с преувеличенно заинтересованным видом рассматривал окружающее пространство, но вздрогнул, когда Сигурд окликнул его.

– Хендваль.

Он перевел взгляд на вожака.

– Надеюсь, ты останешься с нами здесь.

Тот нерешительно кивнул.

– Как прикажешь.

Он не выдержал долгий взгляд в упор и отвел глаза.

За час они успели сделать многое. В означенное время оба вожака и двое Рунных Жрецов явились в стратегиум. Вторым был молчаливый Волк по имени Ильгвар, но он так и не посчитал нужным назваться сам. С тех пор, как он оказался в Стае, брошенной примархом, он вообще не проронил ни слова. Сигурд чувствовал его презрение, но Волк исчезал всякий раз среди остальных, и вожак не стал его трогать. На его счету было множество побед. Ветеран заслуживал уважения и едва ли стал обузой легиона.

Оставив себе мысленную заметку насчет него, Сигурд вызвал Волка в стратегиум. Тот, однако, встал в стороне от остальных, угрюмо зыркая из-под насупленных бровей.

Капитан вошла через полторы минуты. Она была очень высокой для человека – родилась на орбитальной станции. Это дало такой же эффект, какой возникает на мирах с пониженной гравитацией. Ее голова была по грудь Волкам, Сигурду по плечо. Глядя на Антея, она задирала голову, но все равно казалось, что смотрит свысока – сказывалась должность.

Войдя в помещение стратегиума, она вновь демонстративно принюхалась.

– Надо же, больше не воняет псиной. А говорят, что Волки не знают, что такое мытьё.

Ильгвар из своего угла покосился на капитана. Остальные, уже знакомые со странным юмором человека, криво улыбнулись, принимая и эту шутку.

– Вы хотели со мной что-то обсудить?

Она приподняла бровь, глядя на вожаков.

Сигурд кивнул. Вести подобные беседы он привык и вновь благодарил примарха за опыт.

Он ознакомился с делом капитана этого судна и еще многими документами прочих офицеров. Во время их дискуссии она лишь подтвердила, что занимает свой пост заслуженно. И даже на ее поведение, такое необычное, можно было закрыть глаза. Пока шел их брифинг, она не отпустила ни одной угрюмой шутки, подойдя к вопросу размещения легионеров со всем профессионализмом и серьезностью.

Ильгвар молча стоял в стороне. Сигурд лишь однажды, в самом начале кивком подозвал его, но тот не сдвинулся с места, продолжая перебирать фигурки, висящие на шнурах.

Антей так же преимущественно молчал. Разговоры – дело младшего брата. Он сам предпочитал принимать решения на поле боя.

Беседа у стола с голопроекцией оставшегося флота длилась почти два часа. Корабли, едва покинувшие верфи, и их экипажи ждали приказов.

Их готовили к этому. Запрос примарха не мог быть не выполнен в лучшем виде. Суда еще блистали первозданной чистотой, словно чужие. Только цвета выдавали возможное отношение к шестому легиону. На корпусах были проставлены номера. Буквы и цифры были нанесены черной краской. Когда кораблю дают имя – обозначение удаляется.

Как только были решены вопросы, первостепенные для легиона, капитан задала первый из вопросов, больше всего интересующих ее. Она снова встала в свою любимую позу, сложив руки на груди.

– Итак. Лорд Сигурд. Вы уже решили, как назовете свой флагман и прочие корабли?

Младший вожак бросил взгляд на непроницаемое лицо Антея.

– Да.

Женщина вскинула бровь, вся обратившись в слух.

– Я не стану ничего менять. Они пойдут под своими обозначениями.

С губ капитана сорвался вздох разочарования. Одна из важнейших традиций флота была нарушена вот так, с ходу. Давая понять, что не намерен спорить, Сигурд поставил руки кулаками на стол.

– Еще вопросы?

Состроив недовольную гримаску, капитан кивнула.

– Укажите хоть маршрут и наше задание. Не вечно же нам болтаться в этой вымершей системе.

Только сейчас Антей, наконец, шевельнулся. Он протянул руку вперед. Потревоженный этим движением, гололит отозвался на жест-приказ. Он воссоздал в воздухе изображение каменистой планеты. Сигурд обратил внимание на координаты, но капитан высказалась первой.

– Но это же рядом. Соседняя система. Не изученная еще толком. Необитаемая.

Антей кивнул.

– Как видите, она не совсем необитаемая.

В воздухе рядом с коричнево-серым шаром повисли строки текста. Изображение вращалось, но каждый из присутствующих умел читать и зеркально отображенный текст, когда проекция была обращена в другую сторону.

– Но откуда…

– Это пришло от примарха. Последний сигнал с флагмана, когда он уходил. Сообщение было зашифровано моим генокодом. Не знаю почему, но…

Антей кивком указал на каменистую планету.

– В сообщении приказ – отследить показатели выбросов. Предположительно корабль ксеносов. Если это подтвердится – мы должны будем решить эту проблему.

Сигурд вздохнул.

– Ну что ж. Разминка в самый раз для нас. Капитан. Вы требовали задание и маршрут – они у вас есть. Мы займемся рассредоточением легионеров. С вашего позволения.

Женщина хотела что-то сказать, но, увидев на лице вожака улыбку, приподняла подбородок, словно королева. Хотя, легион расценивал этот жест иначе.

– Разрешаю.

Ее улыбка лишь тронула уголки губ, но основная ее часть плескалась в глазах, очень светлых, практически желтых. Оба командира наконец-то почувствовали, что поняли друг друга. Конечно, до настоящей слаженности работы пройдут еще месяцы и годы, но первый, самый важный, шаг был сделан.

На выходе из стратегиума Сигурд последний раз пересекся взглядом со старшим Рунным Жрецом. Тот, развернувшись, пошел вслед за капитаном, направляющейся на мостик.

Обернувшись к Хендвалю, вожак наткнулся на точно такой же, как собственный, удивленный взгляд.

– Даже не спрашивайте. Я не знаю, что он тут делает.

Антей тоже пожал плечами. Он вообще ничего не знал об этом Жреце.

– Ладно. Этим мы займемся потом. Сначала разберемся с заданием примарха.

========== Глава 24 – Когда бессильны тени ==========

Это был худший день в ее жизни.

Нет, конечно, с ней и раньше случались неприятности, начавшиеся с самого первого дня ее жизни, и за двадцать пять стандартных лет их произошло бесчисленное множество.

Началось все с того, что ее матери сказали, что она родилась мертвой, и ее мать это вполне устроило.

Хрупкое тельце новорожденного человеческого существа плавало в емкости с окрашенной кровью околоплодной жидкостью. Его с бесстрастным видом рассматривали медицинские сервиторы. Потом, один из них, получив команду, выловил младенца, чтобы поместить его в другую емкость, где находились твердые биологические отходы, подлежащие переработке. Такая сортировка была нужна, чтобы не повредить хрупкие фильтры в системе утилизации жидких отходов. Хотя, в конечном итоге, в дело шло всё. Этот мир едва мог прокормить живущих в нем людей, что уж говорить о полумеханических слугах.

Маленькое тельце, вынутое из жидкости, еще хранившей тепло тела ее матери, судорожно дернулось от окружающего холода. Повинуясь заложенной программе, полуробот-получеловек, все же поместил человеческого детеныша в специальный бокс.

Ее не коснулся ни один человек. Автоматический роддом в нищем районе ее мира обслуживался всего одним человеком – он чинил вышедших из строя сервиторов, и медиком его можно было назвать лишь с очень большим натягом.

Некому было заставить ее сделать первый вздох. Слабые мышцы сокращались хаотично. Инстинкты тела, формировавшиеся миллионами лет эволюции, были вынуждены справляться сами. Легкие, наконец, смогли раскрыться в самом первом вздохе. Она уже открыла крошечный ротик на сморщенной розовой рожице, но первый крик пропал зря. Ее мать, избавившись от тяготившей ее ноши, уже покинула здание, не озаботившись судьбой своего потомства. В этом мире так было принято.

На контейнер легла крышка, запечатывая новорожденного в боксе, куда от воздушной установки нагнеталась дыхательная смесь.

В конце двенадцатичасовой смены сервиторы-акушеры погрузили в прибывший транспорт четыре контейнера с новорожденными. Через прозрачные стенки боксов можно было видеть, как в них шевелятся крошечные тела.

Рядом с ними занял свое место еще один контейнер. С непрозрачными черными стенками, опечатанный и с желтой маркировкой биологических отходов. Он был гораздо больше каждой из капсул, в которых теплилась жизнь.

Грузовичок, тоже автоматический, покатился по улицам города, вздымая едкую коричневатую пыль, которой и без того хватало в воздухе, чтобы затмить свет местной звезды. Постоянные душные сумерки нависали над забытой даже бюрократами нищей планетой.

Через четыре часа после рождения ее ждало еще одно испытание.

Транспорт, прибыв в пункт своего назначения, автоматически разгрузился в местном центре распределения.

Когда-то это место, находящееся в здании космопорта, распределяло прибывавших на планету людей на места их работы. Теперь оно выполняло другую функцию. Теперь здесь сортировали новорожденных, чтобы решить, что с ними делать дальше.

Четыре бокса с человеческими личинками заняли свое место на ленте эскалатора, медленно ползущего через скудно освещенное помещение. Пятый контейнер был подсоединен к системе очистки и его содержимое, наконец, поступило на переработку.

Здесь были люди. Две долговязые фигуры, изможденные длительными сменами и отсутствием нормального отдыха. Белые пластиковые халаты были покрыты подсохшими ошметками биологического материала, как и длинные, до плеч, перчатки. Они, казалось, не обращали внимания ни на шум работающих механизмов, ни на крики детей, ни на омерзительную вонь.

С эмоциональностью сервиторов они вытаскивали каждого ребенка из контейнеров, с которых до этого механические лапы автоматов срывали крышки, выпуская наружу беспомощные вопли.

Бесцветными голосами они переговаривались через широкий стол, похожий на разделочный стол мясника. Один из людей дотошно осматривал ребенка, грубовато переворачивая его из стороны в сторону. Он диктовал, а второй человек монотонно стучал по клавишам наборного устройства, заполняя документы на каждого осмотренного новорожденного.

Первый же открытый контейнер отозвался тишиной. Его содержимое не шевелилось. Пробормотав дежурную фразу, человек вытряхнул тельце сразу в черный контейнер, стоящий рядом. С влажным чавканьем оно соприкоснулось с уже находившимися там сородичами.

Второй контейнер был внимательно изучен. Затем человек, затянутыми в не слишком чистые перчатки, руками, осторожно извлек его содержимое. Оно хлюпало непомерно широким ртом, а на плоском личике не было ни следа глаз. Этот новорожденный отправился в контейнер вслед за первым. Реквиемом ему прозвучала серия нажатий латунных клавиш.

Из третьего контейнера доносился крик, равномерный и громкий, изредка обрывающийся, ровно на то время, которое нужно было, чтобы сделать вздох. На белую поверхность стола легло отчаянно извивающееся существо. Длинные пальцы долго переворачивали его, старательно подставляя под беспощадные лучи мощной лампы в поисках малейших недостатков. Не обнаружив ничего, человек положил младенца обратно в коробку. Снаружи, в специальный отсек, легла бирка и крошечный, размером с ноготь мизинца маленького человечка, идентификационный чип. Водруженная обратно крышка снова заглушила крик

Четвертый контейнер не издавал звуков, как и первый, и человек за столом уже взял его в руки, чтобы опорожнить в черный бак с отбросами. Лишь краем глаза он заметил шевеление, и ребенок выскользнул через борт на стол. Младенец женского пола смотрел на мир огромными синими глазами, врядли что-то видя и осознавая, он дергал руками и ногами, но молчал. Человек перевернул крошечного ребенка, держа его на весу, рассматривая. Он продолжал молчать, явно выбиваясь из нормы.

Тяжело вздохнув, сортировщик положил ребенка обратно в контейнер. Заполненная бирка и чип заняли свои места, и крышка захлопнулась.

Контейнер отправился следом за предыдущим. Оба человека, отработав свою смену, вскоре поднялись со своих мест. Один из них включил систему очистки контейнера с отходами, второй – закрыл распечатанную с утра коробку с чипами. Она была полна ими, отсутствовали только два чипа. Две человеческие особи за всю смену были признаны пригодными для дальнейшего использования. Предыдущей коробки с тридцатью чипами хватило на полтора месяца.

Автоматический сортировщик на конвейере разделил контейнеры, направив каждый на нужную ленту. В соседнем помещении, стерильно чистом, каждый из контейнеров был вновь открыт, и содержимое их было подвергнуто специальной обработке, гарантирующей их чистоту. Короткими уколами иньекторов чипы были внедрены в черепа будущих людей, в пока еще мягкую область родничка.

Оба младенца разразились протестующими воплями, но равнодушная автоматика продолжила свои манипуляции. Они были помещены в другие контейнеры, обтекаемой формой похожих на торпеды. К крошечным тельцам подключилось великое множество проводов, кабелей и трубок, и контейнер запечатался. В герметичную полость хлынул поток густой синеватой жидкости, быстро заполнив ее.

Едва научившиеся дышать воздухом, младенцы задергались, обнаружив в своих легких жидкость, но вырваться не смогли, а потом тела приспособились к противоестественной дыхательной субстанции.

Когда завершилась и эта процедура, механические клешни подхватили капсулу и, держа вертикально, установили ее в крепления рядом с еще несколькими такими же.

Но на этом ее злоключения просто не могли закончиться.

По мере накопления эти капсулы поступали дальше на распределение, уже за пределами этого, самого захолустного из миров Империума. Ее скитания длились еще около пяти лет, когда на нее обратили внимание Механикум.

Она не обладала выдающимися особенностями, просто была единственной, оказавшейся у них под руками. Однако, не найдя в ребенке нужных талантов, ее оставили в покое на развивающейся аграрной планете. Ее приемная семья не могла, да и не пыталась, уделять ей достаточно времени, полностью посвятив себя работе. Девочка росла, предоставленная самой себе, но, помимо проблем с законом, она неожиданно проявила тягу к специфическим инженерным наукам.

В четырнадцать лет она покинула и эту планету, присоединившись к экспедиции, пополнявшей на ней ресурсы. Ей дали место в корпусе геологов-разведчиков. Своенравная девушка с огромными синими глазами и черными, как ночь, волосами, обрамляющими удлиненное лицо с тонкими скульптурными чертами, быстро завоевала расположение командования своего корпуса. Злые языки не преминули разнести обвинение, что она заслужила его через постель, но лишь немногие знали, что на самом деле причиной тому был ее острый ум и потрясающая работоспособность. К двадцати трем годам ее личное дело, хранившееся в архиве экспедиции, насчитывало неприлично огромное для ее возраста количество патентов и работ, что тоже снискало ей не только славу, но и зависть. Через два года, экспедиция, увеличившая численность, разделилась, и девушка-инженер возглавила свою собственную экспедицию разведки полезных ископаемых.

С нахлынувшей работой она справлялась великолепно, подобрав контингент из людей, с которыми она сама предпочла работать. Она перестала чувствовать злобу и сопротивление сотрудников, и теперь с удовольствием надевала форму командного состава. И вот – такая неудача.

Она надула чувственные ярко-алые губы. Предмет постоянных воздыханий сослуживцев, они были абсолютно естественны, как и вся она. Ей хотелось плакать от обиды. Она была уверена, что таких неудач попросту не бывает. По крайней мере – ей они не грозят.

Она со злостью пнула камень, размером с кулак, покрытый инеем.

Ледяная корка осыпалась хрустальной крошкой, а сам камешек пролетел пару метров и упал вниз с обрыва.

Как могло такое случиться, что такой опытный пилот не справился с управлением и разбил ее катер? Как она теперь вернется? И зачем только они сюда сунулись. Подумаешь, руины. Мало ли им встречалось планет со следами цивилизаций.

Под сапожками скрипнули осколки стекла.

По обшивке сползали подтеки густой темной жидкости. Их источником было человеческое тело, от удара наполовину вылетевшее из кабины управления и повисшее на разорванном металле обшивки, глубоко погрузившемся в плоть. Пилот был мертв уже больше часа, а механик никак не мог заставить работать аварийный маяк. Он возился с ним, крутя в руках, и у девушки сложилось впечатление, что он попросту не знает, что делать с электронной игрушкой. Но тот, наконец, прерывисто замигал маленьким оранжевым огоньком. Она бросилась к механику как на крыльях

– Заработало?

Он сначала кивнул, потом покачал головой.

– Надолго его не хватит. Максимум на три часа.

Она понимающе кивнула. Может, случится чудо? Может, обо всем уже знают и летят сюда… Какая чепуха.

Из всего экипажа выжили только они двое. Группа ученых погибла в момент удара, когда разодранный металл обшивки свернулся внутрь, распарывая и сминая хрупкие тела. Они двое выжили только потому, что им повезло.

Сомнительное везение, с учетом того, что на планете было откровенно холодно, а силовая установка катера была безнадежно мертва. Вся эта груда высокотехнологичного металла была мертва, как камни, на которые его швырнула рука всемогущего провидения.

Она должна была просто проследить за высадкой людей и отбыть на свой корабль, она не рассчитывала на такой холод, и мундир из плотной жесткой ткани перестал спасать довольно быстро. Механик был одет более тепло, но на пытки предложить свою куртку получил резкий однозначный отказ. Одежда погибших же, была настолько пропитана кровью, что была бесполезна и уже начала смерзаться. Судьба, бросившая их здесь, позаботилась даже о том, чтобы они не смогли добыть огонь. Начавшее разгораться после падения, пламя, загасила система пожаротушения, прежде чем оборудование катера умерло окончательно. Как назло. Всё здесь было назло. Назло ей.

Она пнула очередной камень, будто он был виновен в крушении. Не остановившись, чтобы услышать звук падения, она вновь пошла по краю обрыва. Движение позволяло немного согреться.

Проклятый мир, насколько они видели от места крушения, был покрыт сплошным камнем. Здесь ничего не могло гореть. При мыслях о маленькой доисторической радости, девушка снова задрожала, но не думать о тепле она не могла. Она усердно старалась поднять ворот мундира повыше, чтобы спрятать изрядно замерзшие уши и аккуратный носик, который отвратительно, по ее мнению, покраснел от холода и плача.

Возможно, не отойди она от края и не делай лишних движений, она бы услышала звук, который не мог издать упавший с обрыва камень. Легкое постукивание и шуршание в тенях.

Ее взгляд снова упал на развалины древнего сооружения. Механик уже ходил туда. По его словам над землей уцелело мало что, зато под землей могло быть что-то.

Ей, почему-то, упорно не хотелось туда идти. Какое-то звериное чутьё. Интуиция. Ей казалось, что там их может ждать только плохое. Однако, если их не найдут в ближайшее время – ей придется решиться.

Она обернулась. Ей показалось, что что-то скользнуло на грани видимости. Там ничего не было. Ни звука, ни движения. Она фыркнула. Сумасшествие – это не то, чего бы она хотела, находясь и так на грани гибели. Она поспешила вернуться к обломкам и механику.

Она едва не споткнулась о вяло помигивающий маячок. Он стоял в тени куска фюзеляжа. Механика нигде не было видно. Похоже, он все же зашел внутрь подземного строения. Она заглянула в недра пассажирского отсека. Ей показалось, что трупов стало меньше. Она снова фыркнула. Повернувшись, она вдохнула кристально чистый воздух. Ей нужно было успокоиться. Смешно. Ауспик, пока он работал, не обнаружил никаких признаков жизни, кроме примитивных – мелких насекомых и млекопитающих. Для человека здесь был почти что рай. Еще бы его терраформировать. Или застроить городами-ульями с контролируемой температурой.

Она попрыгала на месте и робко окрикнула механика. Голос разнесся далеко, но ответа она не получила и неохотно поплелась к руинам, шепча ругательства. Ей снова показалось, что за спиной кто-то есть, какое-то дуновение воздуха насторожило ее. Она обернулась, но вновь ничего не заметила. Лишь темный отблеск на камнях возле обломков, но она списала его на очередную тень. Эта планета вращалась в полтора раза быстрее Терры и на ней уже сгущались сумерки. Сумерки, в которых два человека останутся без тепла и света. Девушка отшвырнула очередной камень со своего пути.

На обломках строения руками давно исчезнувших мастеров были нанесены многочисленные знаки и, хоть и примитивные, но, явно, с любовью выполненные рисунки. Что на них изображено, она не понимала, да и не хотела понимать. Она возненавидела этот мир. Возненавидела всё, что с ним связано.

Потоптавшись у входа, она осторожно спустилась вниз. Здесь казалось теплее, но она понимала, что это лишь потому, что ветер, сдувающий тепло тела, остался снаружи.

Дрожащими руками она извлекла из кармана упаковку с источником света. Стержень, запаянный в прочную пленку, был взят из аварийных запасов катера. Второй такой же был у механика, но либо он его экономил, либо был где-то глубже и дальше.

Девушка попыталась разорвать пластик, но у нее ничего не вышло. Осмотревшись, она нашла участок стены со сколотым камнем и, натянув пакет, провела им по острому краю. Пленка лопнула с неприятно-громким звуком. Наконец в окоченевших руках оказалась палочка, наполненная прозрачной жидкостью. Она торопливо согнула ее до щелчка и потрясла.

Это изобретение было очень древним, придуманным задолго до появления Императора, но оно до сих пор выручало таких вот незадачливых искателей приключений.

Этот источник света, не толще указательного пальца и длиной чуть больше него же, мог излучать свет на протяжении восьми часов, после чего угасал. А еще он едва заметно согревал ее руку, за что она была особенно благодарна его давно умершему изобретателю.

Она пошла вперед, изредка окликая механика, но тот не отзывался.

Смутная тревога сжимала ее колотящееся сердце все сильнее. На этом уровне она не нашла никого и снова вернулась ко входу. Снаружи был почти физически ощущаемый мрак. Маяк давно отключился, и она снова всхлипнула, понимая, что теперь шансы быть обнаруженными, тем более живыми, сошли к ничтожно малым процентам. Она снова спустилась под землю и решилась опуститься на другой уровень.

***

По камням тихо скрипнули длинные когти, и упавшие сгустки слюны моментально подернулись льдом. Три пары нечеловеческих глаз, для которых ночь была так же ясна как день, внимательно проследили за теплым человеческим силуэтом. Три гибких тела скользнули со скал вниз, тенями метнувшись ко входу.

Множество пустынных помещений на пяти подземных уровнях. Она проклинала это место. Она проклинала бросившего ее механика. Она проклинала свою самоуверенность и пытливый ум, который привел ее сюда. Можно же было послать автоматонов. Тем более, когда стало ясно, что из-за гравитационных аномалий сюда нужно лететь от границы системы на челноке. Путь недолог, всего три дня, но, когда на корабле поймут, что дело неладно, когда сюда доберется второй катер – она уже превратится в ледяную статую.

Она вздрогнула, услышав шаги. Шаги, не принадлежащие человеку. Она затаила дыхание, понимая, что прятаться в этом несложном лабиринте бесполезно, здесь только один выход. Опустившись на корточки за каменным блоком, она тихо поползла в противоположную сторону. Сердце бешено колотилось, ей казалось, что ее преследователи его слышат. Она молча прокляла солгавший ауспик. Нет крупных форм жизни? Конечно. А это были лишь тараканы, размером с кибермастифов Механикум, тяжело топающие и совсем-совсем не плотоядные.

Сзади раздался торжествующий рев – они не просто слышали стук ее сердца, они еще и прекрасно видели ее.

Девушка бросилась к выходу. Обернувшись, в неверном свете она увидела их.

Три тени скользившие по полу, стенам и потолку, словно не зная о законах гравитации. К сожалению, эти тени имели плоть. Плоть, снабженную набором острых крючковатых когтей. Она закричала. Казалось, быстрее бежать невозможно, но она побежала быстрее.

Однако тени знали это место, уже ставшее их домом, и быстро загнали жертву.

Отброшенная когтистой лапой, она упала, выронив светящуюся палочку, и закричала, забившись в животном ужасе. Более кошмарных тварей она не видела.

Их морды уже почти касались ее, когда пространство взорвалось огнем. Тишина разорвалась невыносимым грохотом, перекрывшим крик несчастной женщины. Ей казалось, что это длится вечность.

На самом деле время измерялось только тремя очередями по три выстрела. Они были сделаны из двух стволов синхронно. Разорванные масс-реактивными снарядами, тела хищников упали на переохлажденные камни. Из-за перепада температур, те треснули там, где на них попала горячая кровь. Женщина, какое-то время всматривалась в смутные силуэты, принесшие с собой новые свет и звук, а затем, еще раз тихо взвизгнув, потеряла сознание.

========== Глава 25 ==========

Теперь здесь не было темно. Во время неудачного нападения твари растоптали крошечный светильник, и светящиеся капли искрами повисли на камнях стен и телах, лишенных жизни.

Кроме того, два воина в силовой броне сами собой освещали пространство. Экраны их оружия давали тусклые блики, отражаемые броней, а элементы самой брони, в свою очередь, несли немногочисленные светящиеся вставки.

Для самих солдат здесь было светло как днем. Шлемы с похвальным качеством создавали комфортную для восприятия картину. Ретинальные дисплеи указали три уничтоженных цели и автоматически навели перекрестья прицелов на тело женщины в офицерском мундире, пропитанном чужой кровью.

– Это были последние.

Голос под шлемом прозвучал глухо. Стоявшая чуть впереди, намного более массивная фигура, неспешно сделала жест, который должен был означать согласие. Затем, в динамиках стоявшего позади воина в богато украшенных, но не настолько мощных доспехах, раздался рыкающий голос первого.

– Человек еще жив. Это женщина. У нее сильное переохлаждение. Что с ней делать?

Второй подошел ближе.

– Ты отследил маяк? Откуда она?

В ответ раздалось пренебрежительное фырканье.

– Сигнал был слишком слаб, он рассчитан только на работу в атмосфере, их корабль должен был быть на орбите, чтобы его заметить. Могу предположить, что их бросили, решив, что мертвы все.

Задумчивый размеренный голос, указывающий на главенствующую роль второго воина, как само собой разумеющееся произнес.

– Забирай ее.

С закованных в керамит плеч первого солдата на пол соскользнула тяжелая волчья шкура, выделанная целым полотном. Он специально выбрал чистое от крови и люминофора место, широко расстелив свой трофей. Потом шагнул вперед и пинком отбросил трупы тварей, из которых от этого движения с влажными шлепками выпали внутренности и несозревшие белёсые личинки. Несколько их них он раздавил, сделав еще один шаг. Веретенообразные комки лопнули с легким цвирканьем, и на пол плеснула дурно пахнущая, похожая на гной, масса. Оба солдата в шлемах этого даже не заметили, но девушка, не защищенная фильтрами, очнулась, как от резкого запаха аммиачного спирта. Увидев перед собой странно очерченную тень, уже протянувшую к ней конечность, она пронзительно завизжала и принялась брыкаться.

Вопль резанул по слуху, и гигант отдернул, было, руку, но слуховые фильтры уже скомпенсировали звук и он, не обращая внимания на сопротивление девушки, поднял ее, удерживая за форменный китель, как щенка – за шкирку. Она продолжала трепыхаться, скорее бессознательно, не понимая, что с такими противниками ей не тягаться.

Легко треснула разрываемая ткань, и обрывки офицерской формы, пропитанные темной кровью чудовищ, упали на пол, шурша, из-за того, что уже начали обмерзать.

Даже оставшись совершенно обнаженной перед металлическими монстрами, девушка ни на мгновение не сдалась. Холод обжег ее кожу, и она моментально покрылась мурашками, но интенсивные движения и страх согревали ее. Она даже попробовала кусаться, но керамит устоял перед яростью маленькой женщины.

Наконец, командиру то ли надоели вопли, то ли он пожалел срывающего голос человека. Раздался щелчок металла, и девушка замерла, когда автоматически включилась подсветка лица, расположенная на вороте доспехов. Шлем был неторопливо снят, и она с удивлением поняла, наконец, что видит легендарных космических десантников. Благоговение окончательно подавило выброс гормонов ярости, и ее затрясло от холода и нервного потрясения.