Текст книги "Дар (часть 3) (СИ)"

Автор книги: Radamanth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 44 страниц)

– Идем. Может, сможем поймать кого-то еще.

Кого-то еще… два разведчика сбитые снайперски точными выстрелами волчонка уже дымились на верхушке обрывистого холма. Скоро этот дым привлечет внимание еще кого-нибудь, такого же остроухого, злобного и глупого. Впрочем, ждать их и не собирались – по всей планете Волки в клочья рвали захватчиков, нанося точечные удары. Ксеносы не горели желанием стягиваться, чтобы наказать легионеров, и лишь изредка нападали сами, предпочитая менее хищную добычу.

К вящему сожалению ксеносов, воодушевленные появлением легионеров, люди воспряли духом и получили силовую поддержку, что внесло коррективы в планы нападений, а некая неопознанная сила и вовсе безжалостно уничтожала сильнейших, но сама так и не поддавалась.

День за днем злоба прежде безнаказанных копилась, чтобы вылиться в отмщение. Само собой – мстили они тем, кто не сможет достойно ответить – мирным жителям, которые с места на место бежали, чтобы спастись от кровопролитий и пламени войны. Гражданские челноки метались между разными районами, стараясь сбежать от убийц, выпрыгивающих из ниоткуда на сверхбыстрых транспортах, но получалось это очень плохо. Заставляло людей пускаться в такой опасный путь только то, что и сидение на месте было не лучшим вариантом.

Легионеры спутали карты чужаков, но остановить налеты не смогли, лишь заставили перейти к более скрытным маневрам, и каждое нападение было пощечиной Империуму, легиону, и более всего – самому Сигурду. Все то время, что Волки пробыли здесь, он метался, словно по клетке, на мостике, и, в конце концов, отдал приказ, которого сложно было не предсказать.

***

Он не готовился к этой войне. Трудно быть готовым к чему-то в этой изменчивой вселенной. Однако, он всегда стремился быть готовым ко всему, и, когда открылись массивные створки ворот ангаров, в атмосферу смертоносным дождем посыпались гигантские птицы войны. Истребители, не предназначенные для пилотирования смертным экипажем, который делает ошибки и знает чувство страха. Не предназначались они и для синтетических разумов. На другом конце кабеля нервальной связи находились тусклые искорки жизни.

Два десятка бронированных монстров в зеркальной обтекаемой броне были на самом деле крылатыми дредноутами, и пилотировали их воины, уже шагнувшие через порог смерти, но, связанные честью и клятвами, отказавшиеся просто так умереть. Они были еще молоды – обычно в дредноуты помещают куда более опытных воинов, но было у этого и свое достоинство. Их вела вперед неистовая жажда боя, которая, выветриваясь из крови с возрастом, смиряется опытом, становится скупой и точной. Это были порождения войны, и война рождалась там, где они оказывались.

Среди стаи, несшейся к планете под углом, опасным для прочей техники, выделялась одна птица. Ее матовый темно-серый, почти черный корпус имел несколько иные очертания, и эта птица неслась во главе прочих. Ее единственным членом экипажа – пилотом – был не павший боевой брат, не препарированный со всем почтением кусок плоти. Этот пилот был во всех отношениях живым, и его жизнь несла неминуемую смерть врагам, все еще не уразумевшим, что Империум бросил против них. Изгоев, обреченных на войну, обреченных побеждать без помощи легионов.

Два десятка истребителей – еще один предмет гордости Сигурда и подчиняющихся ему Механикум. Улучшая, все что мог, вожак создавал и собственные конструкции, которые обретали материальную форму и испытывались почти сразу же – Галактика была наилучшим полигоном для этого. У него под рукой было все, что нужно, и в пламени войны родились новые чудовища. Быстрые смертоносные птицы, защищенные сверхпрочной броней и оснащенные мощным оружием, они уже показали себя. Первенцем был его собственный истребитель. Его ресурс боезапаса был несколько меньше, из-за специфики обеспечения жизни его организма, зато он был несколько легче и маневреннее птиц-дредноутов, но врагов это не спасало.

Когда из стазисных хранилищ были извлечены тела павших Волчьих Братьев, его призыву отозвались практически все. Их недоумение было недолгим, они с радостью приняли эту возможность – вновь сражаться за Всеотца, и пусть такая техника была им не привычна, они быстро обучились всему. По приказу вожака их сознание не купировалось хирургеонами и химическими подавителями, а скорость реакции была превосходна. Эти легионеры вновь стали полноправными членами Стаи. Они вернулись в строй, чтобы обрушить всю дарованную им мощь на врагов человечества.

И словно в насмешку над опасностями Галактики их предводитель был куда опаснее прочих. Особенно сейчас, когда разум был смущен всем произошедшим, всеми неожиданными потерями и ответами-загадками, ярость Сигурда, ответившего, наконец, на вызов, брошенный ксеносами, была холоднее, чем льды Фенриса, которого он так и не увидел.

Нечто перегорело внутри со смертью Ильгвара. Рунный Жрец был последней каплей, переполнившей чашу его терпения и боли. Пустота внутри требовала, чтобы ее заполнили, и страдания врага показались лучшим ее наполнением. Рассудительный и внимательный к мелочам, Сигурд редко терял самоконтроль, но в этот раз нечто было глубже, обширнее, и он почти не обращал внимания на то, как по рукам, управляющим движениями истребителя, скользят языки призрачного пламени. Он знал, что это опасно, но знал и то, что целиком и полностью может управлять этими силами, подчинив их своему желанию отомстить. Ему нечего было бояться. Его манера боя всегда отличалась от безрассудных звериных атак легионеров. В какой-то степени, в своей жестокости он был куда хуже их, если задуматься. Слишком жесток и расчетлив. В этом было куда больше человеческого. От глубинной сути потомков Терры. Те, кто считал его человечным, одновременно были абсолютно правы и ошибались. Ошибались в своей интерпретации человечности. И уж точно он никогда не знал сострадания.

========== Глава 53 ==========

Люди боялись, и страх этот был вполне оправдан. Среди них не было ни одного солдата, никого, чья профессия хотя бы близко была к тем, в чьи функции входит организовывать группу людей и управлять ею. Им бы это очень пригодилось, но даже пилот маленького частного транспортника был всего лишь сыном фермера. Он с трудом управлял имевшимся в его распоряжении старым зерновозом – травмы, полученные при несчастном случае на зерноуборочной станции, давали о себе знать, но выбора у него было мало. В тесном брюхе транспортника, по сути – летающего грузового контейнера – в темноте и шуме скрывались многие, в том числе – и его семья, лишившаяся своего кормильца. Отец остался лежать на пороге дома, который он вздумал защищать от нападения злобных чужаков.

Пилот знал, что у него нет ни единого шанса. Полумертвое корыто не могло тягаться с преследователями скоростью и маневренностью. Просто удерживать его в воздухе было уже неимоверным подвигом – давно нуждавшиеся в ремонте, двигатели ревели как умирающий на бойне скот. Это было не далеко от истины. Пилот прекрасно знал, что их заметили, он видел преследователей. На покрытом испариной лице была кривая ухмылка отчаявшегося. Он видел, как проклятые ксеносы веселясь играючи свергают на землю и более быстрые и защищенные транспорты военных. Гражданские суда они расстреливали просто так, потому что могут делать это без риска нарваться на ответный огонь.

В открытом общем канале связи слышался хохот и дикий визг. Преследователи уже вышли на курс атаки, чтобы открыть огонь по правому борту контейнера, который распорет тонкую металлическую стенку как нож, разрезающий мягкое брюхо рыбы. Это был конец. Пара мгновений ничего не решит, и пилот выпустил управляющие рычаги из рук, откидываясь на жесткую спинку кресла. Он видел, как блеснули, разогреваясь, стволы орудий чужаков, и закрыл глаза, чтобы не видеть, как вспыхнет его собственное судно.

Злоба ксеносов, материализовавшаяся в оружии немалой мощности, остро кольнула металл обшивки. Резкий удар вызвал целую серию искр, рассыпавшихся по металлу, но и только. Вспышка рассеялась по мощной броне огромного корабля, одними лишь пропорциями дающего понять, что он создан для перемещения на огромных скоростях.

Пилот зерновоза судорожно вздохнул, когда через закрытые веки он почувствовал не шар огня, а густую тень. Он открыл глаза и понял, что нечто заслонило его от врага, приняв на свою мощную броню залпы, предназначенные для тихоходного суденышка.

А затем оно исчезло, просто резко уйдя вниз, а в открытом канале связи, напрочь заглушив вопли ксеносов, прорычал голос, который мог бы принадлежать воплощению смерти.

– За Русса и Всеотца!

Этот клич подхватило еще несколько собратьев говорившего – их голоса были похожи, но все же различались, и Эльдар, преследовавших беженцев, сдуло шквалом лазерного огня такой мощи, что человек вновь был вынужден зажмуриться и схватиться за управляющие рычаги. В одно мгновение все было окончено, и на краткий миг он увидел двух гигантских птиц, летящих с ним параллельным курсом, но только двух. Он знал, что где-то есть еще, и знал, кто пожаловал на их планету. Это знание заставило его лицо засиять новой, теплой улыбкой. Верные Волки Императора спасли его и его семью, значит скоро закончится резня и все вернется в нормальное русло. Их приход на планету не был слухом среди отчаявшихся людей.

Две птицы – призрачно-зеркальная и матово-серая – быстро обогнали тихоходное судёнышко, исчезнув среди облаков, но пилот, сам не зная почему, твердо уверился в том, что он доберется до места назначения без проблем. Даже двигатели зерновоза словно бы обрели второе дыхание – шум и дребезг несколько смягчились, хотя и не исчезли, но полет стал ровнее.

Пилот сейчас остро жалел лишь об одном – его транспорт не был челноком, предназначенным для перевозки людей, и не имел системы внутреннего оповещения. Молодому мужчине нетерпелось поскорее сообщить остальным об их чудесном спасении. Отец всегда утверждал в кругу семьи, очень тихо, хотя от многих можно было услышать подобное, что Император забыл о них, бросил на краю своей Империи, которая лишь выкачивает ресурсы. Сегодняшний день показал, что он ошибался. Империум помнит об одном из своих миров, и прислал величайших воителей, Легионес Астартес, чтобы положить конец бесчинству кровожадных чужаков.

========== Глава 54 ==========

Страх сам по себе всегда вызывал у Сигурда отвращение. Неважно, чем он был вызван, но вот это животное чувство отзывалось в его собственном организме волной сильной неприязни и, в то же время, чистейшего наслаждения.

Сейчас он и добивался именно страха, в очередной раз делая неприятную и нелюбимую, обычно, работу. Отличием от прочих случаев была лишь видовая принадлежность пленника.

Темные Эльдар, погрязшие в извращенных удовольствиях, считали, что они не ведают страха и не боятся боли. До этого самого дня, когда, визжа от ужаса, полуголая ведьма пыталась сбежать от своего палача.

Шансов у нее не было, но и блокированный диким ужасом разум ей уже не мог помочь.

Шансы были у них всех гораздо раньше. У них была возможность уйти до тех пор, пока с неба не рухнула карающая длань Императора. Теперь было поздно.

Крылатые дредноуты и звенья истребителей со смертным экипажем завладели преимуществом в воздухе и имели возможность атаковать цели внизу. Волки и солдаты рыскали в поисках добычи на земле. Список их деяний рос с каждым проведенным на поверхности часом. Вопросом времени было либо бегство Эльдар, либо их истребление. Кое-кто внял совету здравого смысла и все же бежал.

Ведьма попалась, и жажда крови взяла верх.

Только истребитель вожака мог сесть на землю и снова подняться с нее. При его конструировании Сигурд не упустил такой необходимости. Когда ментальное чутье указало ему, где найти жертву, он без колебаний посадил транспорт на ближайшее выжженное поле.

Это была добыча Сигурда и только его. Как и всякий хищник, он уволок ее в ближайшее укрытие, которым оказалось полуразрушенное налетчиками строение.

Злую шутку сыграла гордость с этим ксеносом. Она напала на него, считая, что в своей силовой броне он будет несколько медлительнее, но легионер оказался неожиданно проворнее ее самой. Когда Сигурд поймал ведьму своим излюбленным приемом – за горло, на лету, завершив ее прыжок, в раскосых черных глазах зажглось изумление. Довольно быстро оно сменилось страхом, которого ее народ был лишен довольно давно.

На тонких запястьях замкнулись тяжелые оковы из сплава с избытком адамантия, и такая игра ведьме не понравилась сразу. Не в таких ролях.

Прижав ее к исщербленной выстрелами стене, Сигурд шепнул, почти касаясь губами заостренного уха:

– Тебе идет.

Не желая мириться с судьбой, существо попыталось вцепиться острыми зубами в его собственное ухо или шею, но не преуспело. Волк вновь оказался быстрее – он отдернулся и ударил тварь наотмашь, сбив ее на землю. Оттуда она злобно посмотрела на него, и, сплюнув кровь на тяжелый ботинок, прошипела:

– Будь ты проклят!

Склонившись и взявшись за перемычку кандалов, Сигурд улыбнулся.

– Твое проклятие запоздало.

Исчерпав все иные доводы, и глядя в глаза легионеру, ведьма закричала, но на помощь ей никто не пришел – об этом Волк позаботился заранее.

Полуразрушенное строение не было предназначено для проведения эффективных пыток, но сейчас ему и не была нужна информация. Единственное, чего он хотел – чужие боль и страх, а этого он добьется в любом случае.

Силы Варпа, буквально умоляющие его выпустить их в реальность, слишком давно терзали его разум, и он собирался дать им выход в этом безлюдном месте.

Верещание ксеноса очень быстро утомили Волка. Она говорила слишком много. Проклятия так и сыпались с губ, измазанных кровью. Однажды, правда, она сказала иное.

Презрительно скривившись, лежа на осыпи разбитого рокрита стены, пока Сигурд искал место, где он смог бы закрепить полуобнаженное тело чужачки, она тихо произнесла:

– Ты ведь не легионер?

Сигурд обернулся. Ему не было нужды торопиться. Технически, его тут и не должно было быть.

– Какая разница?

Получив отсрочку и удостоверившись, что палач не против поговорить, пытаясь выиграть время, ведьма продолжила:

– Легионер бы не стал делать этого. Он просто убил бы меня. И ни в одном легионе не стали бы терпеть того, от кого разит Варпом, как вы его зовете. Ты – всего лишь мутант, и с тобой поступят так же, как ты со мной. Ты умрешь, и твою душу поглотит враг вашего Империума.

Присмотрев подходящее место, где из стены торчал толстый металлический прут, изогнувшийся при обвале, Сигурд вновь поднял ведьму. На нем не было силового доспеха с его компенсирующим экзоскелетом, но его руки даже не дрогнули под весом эльдарского тела.

Последняя попытка ведьмы не увенчалась успехом – добраться до Волка скованными руками ей удалось, он позволил ей это. Тогда она, распустив пальцы, царапнула ногтями по его груди, прикрытой лишь наброшенной на плечи шкурой. Он холодно усмехнулся – на ее ногтях был сильный яд, но он почуял лишь легкое жжение – силы Имматериума хранили своего носителя и сейчас.

– Ты потеряешь все, что тебе так дорого, и станешь таким же чудовищем, как те, на кого ты охотишься сам. Твои собратья…

Ведьма прервала свою речь так резко, что Сигурд вновь обернулся к ней. В узких глазах зажегся интерес.

– Постой. Та тварь на пустошах, которую не берет никакое оружие. Это твой спутник?

Скинув с плеч шкуру, чтобы не пришлось потом отмывать ее от крови, и аккуратно опустив ее на обломок феррокритовой плиты, он усмехнулся.

– Это мой брат.

Визгливый хохот раскатился по всему зданию.

– Брат?! Как случилось, что Волки терпят в своих рядах такое? Ваши никчемные душонки заведут вас в рабство к богам. Ты повторишь его судьбу! Ты станешь объектом охоты для тех, кого защищал. Как и он. Ты увидишь, как он умрет. Он увидит, как умрешь ты. Вы оба сгинете во тьме!

Приблизившись вплотную к ведьме и приподняв ее лицо за подбородок, Волк заглянул ей в глаза. Он был очень близко и отчетливо ощущал чужеродный аромат ее тела –перенасыщенного гормонами, неизвестными наркотиками и стимуляторами. Этот едва уловимый запах был предназначен для подчинения более слабых и привлечения равных. Он был странным, одновременно привлекательным и отталкивающим, чужим.

Обоняние Антея было гораздо острее, и он мог бы сказать гораздо больше об этом существе. Сигурд мог сказать только одно – оно не заслужило права на существование, но природная тяга к познаниям всегда заставляла его делать странные, по меркам прочих, шаги.

Обилие металлических украшений пронизавших кожу пленника тоже сыграло с ксеносом злую шутку. Ведьма завизжала, когда Волк сжал зубы на одном из них, и, не торопясь, потянул, не остановившись и тогда, когда крик достиг пика громкости. На его губы упало несколько капель крови, которые он не стал стирать. Ведьма вновь брезгливо скривилась.

– Ты грязное животное.

Сигурд вновь улыбнулся.

– А ты не умеешь обращаться с животными. Я угадал?

Голос ксеноса стал ехидно-сладким.

– Умею. Таких, как вы, мы ловим и держим в цепях, а потом забиваем на аренах, словно скот, как вы того и заслуживаете.

Сигурд фыркнул.

– Ты меня с кем-то путаешь? Ты же сама сказала, что я не легионер.

Он свел и разжал пальцы.

– Ты права. Я не легионер и не связан правилами и запретами. В свое время ты все узнаешь. Почувствуешь на своей шкуре. Таких, как я, нет и не будет, как и тебя – очень скоро, как и твоих сестер – чуть позже. Я выжгу ваше гнездо здесь, как только найду его.

Злой хохот оборвал его слова. Рисованной радости ксеноса не было конца, но сквозь смех донеслись слова, которых Волк не ждал.

– Ты сдохнешь там, пес. Ты и твой братец. С вас сдерут шкуру или поймают для арены, но отсюда вам не уйти живыми, что бы ты со мной ни сделал.

Выпустив ведьму и дав ей свободно повиснуть, Сигурд чуть отстранился. С его лица пропало выражение злого веселья.

– Не получится.

Ведьма не надолго умолкла, удивленная.

– Что не получится?

Сигурд вытащил нож.

– Этим ты меня не напугаешь. Я смотрел в будущее. Я видел, как умру. Это не было оружие ксеносов или людей. Что-то, хоть и нечеткое, но не то, что ты говоришь. Моего брата это тоже касается. Ты говоришь это все только ради того, чтобы тянуть время.

Он показал ей нож и заметил, как она напряглась в ожидании типичных приемов для причинения боли, но, развернув нож острием вниз, Сигурд разжал пальцы.

Оружие свободно упало, влекомое лишь силой тяжести.

Ведьма моргнула. Поначалу ей показалось, что клинок попал в трещину на феррокрите, и остался торчать вертикально. Присмотревшись, она поняла, что нож вошел в цельную плиту пола.

Это было невозможно. Он должен был просто отскочить при ударе. Сам Волк не прикладывал никаких сил. Потом нож вздрогнул и опустился еще чуть, словно его тянуло еще ниже, под землю. От него во все стороны зазмеилась частая сеть трещин и узор из инея.

Какое-то время Сигурд стоял, не поднимая головы. Складывалось впечатление, что он рассматривает собственный нож, торчащий в полу возле его ног, но глаза его были закрыты.

Перекрытие над их головами было частично обрушено, и раньше через него проникал свет, тусклый от пыли и дыма. С того момента как нож Волка стал средоточием жуткого холода, свет потихоньку мерк. Он исчезал из помещения, но не так, как бывает при закате светила. Это было так, словно некая сила выталкивала сами кванты света наружу, не давая им нарушить сгущающуюся тьму. Та же странная завеса не давала проникать и звукам снаружи.

Эльдар больше не кричала. Она уже поняла, что все это значит, и какая судьба ей уготована. Ее горло было перехвачено смертельным ужасом, перед которым меркло все, что она раньше испытывала. Человечек, над которым она насмехалась, призвал в этот мир силы, которых ее народ боялся больше всего.

Очень медленно голова Сигурда поднялась, словно бы против его воли, и на месте глаз Волка ведьма увидела два озера не-света, такого же, как тот, что возник в помещении, когда в нем стемнело, только ярче и пронзительнее. С посеревших губ Волка сорвалось облачко искрящегося пара, и он шагнул вперед, раскинув руки, словно для объятия. По пальцам щедро струились всполохи колдовского огня. Уже не искры – целые потоки стекали вниз, к полу, но потом меняли свое направление, будто передумав, поднимались вверх и вновь ластились к раскрытым ладоням.

Время замедлилось вокруг Огненного Волка и ксеноса, когда на татуированные виски легли ледяные пальцы Сигурда, охваченные холодным пламенем. Чтобы убить тварь, ему достаточно было просто сжать пальцы, но он выбрал для нее смерть гораздо более болезненную, чем эта.

Она еще попыталась шептать какие-то мольбы, когда, прорвав призрачный барьер реальности, от человеческих рук отделились полупрозрачные конечности, словно бы принадлежащие призраку. Последние слова, которые она услышала в своей жизни, Волк произнес странным голосом, лишь отдаленно похожим на человеческий.

– Сейчас ты будешь умирать, но пусть тебя обрадует то, что в одном ты была права. Я не легионер. Примарх изгнал меня из легиона из-за моих умений, посчитав их слишком опасными. Но он не убил меня, потому, что я дал слово не использовать свои силы во вред Империуму. Я сдержу свое слово. Я вырву твою душу и скормлю ее Той, Что Жаждет. Ты думала я боюсь того, что на меня будут охотиться? Или что я боюсь смерти? Ты ошибалась. Если Император или Волчий Король посчитают нужным убить меня – пусть будет так. Но до тех пор – Волки, в легионе ли они или в изгнании – останутся верны своим клятвам и будут карающей дланью Всеотца и Империума. Мы пройдем свой путь до конца.

========== Глава 55 ==========

Почти ледяная посадочная опора истребителя приятно охлаждала тело.

Сигурд поморщился. Поверхность кожи горела так, будто он окунулся в пламя термоядерного реактора, но это было лишь субъективное ощущение после того, что случилось, после этого проявления несдержанности.

Он плохо помнил, как выбрался из окончательно рухнувшего здания, и совершенно не помнил того, что привело к его обрушению, а затем превратило в оплавившиеся лепешки шлака, растрескавшегося, как если бы он, разогретый до огромных температур, был бы резко остужен.

Сейчас Волк испытывал редкое чувство ментальной усталости и усталого удовлетворения. Смутно он знал, что случилось – он исполнил угрозу. Ксенос мертв, а перед смертью испытал ужас и мучения. Это помогло хоть немного заглушить собственные терзания, хотя это и было чрезвычайно опасно

Черная шкура валялась рядом, и, дотянувшись, Сигурд подтащил ее к себе. Кончики волосков переливающегося меха были покрыты странным серым налетом. Не поднимаясь на ноги, Волк встряхнул полотно, но ничего не изменилось.

Ладонь, опускавшаяся на шкуру, чтобы стереть с нее грязь, натолкнулась на сотни и тысячи острых иголок. Кончик каждой шерстинки был покрыт слоем испарившегося, осевшего и вновь спекшегося металла. Думать на эту тему Сигурду сейчас не хотелось из-за усталости, и он вновь привалился спиной к опоре, глядя в даль. На горизонте он видел зарево очень далекого пожара.

Нужно было возвращаться. Сколько именно он отсутствовал – Волк не знал. Долго. Он нужен был на флагмане, и спустился сюда лишь для того, чтобы дать отдых измученному сознанию.

Цепляясь за надежный металл, Сигурд поднялся на ноги.

Системы запирающего устройства быстро опознали пилота и позволили ему проникнуть в кабину, созданную только для него, и занять в ней свое место.

Короткое, чуть дискомфортное жжение от нервального соединения с интерфейсом машины, тем не менее, взбодрило.

Вошедшие в разъемы тончайшие иглы соединились с нервами и послали по ним короткие импульсы слабого тока. Машина учтиво приветствовала своего друга и хозяина и сообщала о своей готовности к полету и бою. Она звала его покинуть поверхность планеты и вновь занять главенствующее положение в небесах или космосе.

Утихомирив воинственный дух машины обещанием будущей войны, Сигурд твердой рукой направил ее в высокое небо, задав курс на сближение с флагманом.

На панели управления он уже давно заметил мерцающий огонек индикатора входящей связи. Кто-то безуспешно пытался установить ее уже довольно давно, и поговорить с ним, пока он…отдыхал. Так или иначе, это уже было не важно, и одним нажатием на переключатель вожак сбросил этот сигнал. Расслабившись, он позволил истребителю самому двигаться к флагману.

Сигнатура личного транспорта вожака была достаточно неповторима, чтобы причальные системы без проблем опознали ее и разрешили стыковку. Ведомая в большей степени компьютером, нежели пилотом, матовая птица медленно вплыла в ангар на слабых суспензорных вспышках. Ее тут же мягко подобрали когти креплений и зафиксировали в длинном ряду уже дремлющих собратьев. Постоянно подключенные к системам корабля они имели возможность не только следить за его жизнью, но и участвовать в большей ее части. Они остались все теми же Волчьими Братьями, а не трупами, погребенными в тяжелых неповоротливых саркофагах. Из-за особенностей их новой жизни и повышенных нагрузок из-за необходимости управлять сверхманевренными машинами их каталептические узлы не справлялись в полной мере со своими функциями. Им нужен был недолгий отдых сродни обычному сну, но не такой глубокий. Они заметили возвращение вожака, и нестройным хором поприветствовали его, в ответ услышав благодарность за хорошую охоту.

Едва Сигурд ступил на палубу, как в личный вокс-канал посыпались сообщения и вызовы. Он тяжело вздохнул и отправился на мостик. Сообщение леди Адрианы Фрай имело высший приоритет.

========== Глава 56 ==========

На мостике жизнь шла своим чередом, будто он и не покидал его. Работа экипажа была отлажена на подсознательном уровне еще до того, как Великий Волк отправил эти суда в неизвестность.

Капитан улыбнулась при виде вошедшего легионера. Улыбка была искренняя. Даже морщины на строгом лице немного разгладились. Пожалуй, она могла бы завидовать Астартес и их почти вечной молодости, но она сама отказалась от процедуры полного омоложения.

«Капитан должен выглядеть матерым». Это она сказала медикам, и те не осмелились возразить.

Приблизившись к командному трону, Сигурд низко склонил голову в приветствии. Другим офицерам он тоже кивнул, но не так, как ей. Пожалуй, легионеру не пристало делать этого так, словно она была равна ему или даже превосходила. Леди Фрай ответила ему тем же жестом, и, прежде чем подозвала офицера, который должен был передать информационные сводки вожаку, сама уделила ему время.

– Должна признаться, ваши истребители более чем оправдали ожидания. Мои очередные поздравления. Они справились превосходно. Даже с учетом того, что ими управляют ваши братья.

Дружеская подколка была воспринята спокойно. Все эти годы службы бок о бок проходили одинаково – со всей возможной учтивостью молодого волчьего вожака и грубоватыми, но не чрезмерно, обращениями капитана. За ее мастерство ей прощалось всё.

– Да, справились. У вас есть показатели их вылета?

Капитан легким движением руки подозвала дежурного офицера, который уже держал наготове инфопланшет. Тот приблизился, и, согласно протоколу службы, четким движением протянул стеклянную пластину Волку.

Это был не первый вылет истребителей-дредноутов. И не первый их боевой вылет, но в каждой информационной сводке вожак искал возможно упущенные недочеты своей работы по созданию этого вида оружия. Их не было сейчас, как не было ни в одном из технологических циклов, давших вторую жизнь его боевым братьям. Сами Волки тоже были вполне довольны тем, чем они стали. Сплав плоти, брони и огненной ярости как нельзя лучше подходил их неспокойной натуре, хотя изначально они предпочитали сражаться на своих двоих.

Как только они окончательно разберутся с проблемами этого мирка, можно будет отправить примарху новое сообщение, в котором будут отражены очередные наработки и показатели этих истребителей. Заодно, и то, что тревожило вожака.

Сигурд уже возвращал инфопланшет офицеру, когда капитан неожиданно и очень громко выкрикнула:

– Проклятье, заблокируйте посадочную палубу!

Тут же зазвучал сигнал тревоги по кораблю, и вожак развернулся на месте, чтобы увидеть изображение на экранах, связанных с датчиками внутреннего наблюдения. Увиденное его не обрадовало, но это был не абордаж. Все было гораздо хуже, и он на краткий миг растерялся.

– Что произошло?

Требовательный тон был излишним. Капитан уже оборачивалась к нему.

– Лорд Сигурд… ваш брат, он… он каким-то образом сумел обойти протоколы причальных систем. Поступают данные, что Стая пытается его остановить, но они не справляются. Он направляется сюда. Блокировки не работают – системы опознают его команды как приоритетные, а переписывать систему сейчас…

Она чуть приподняла и растеряно развела в сторону руки, расписываясь в собственном бессилии.

Скрипнув зубами, вожак бросился к выходу с мостика, по пути распорядившись заблокировать его на всякий случай. Он понял, что упустил из виду, а точнее – не выяснил ранее.

Что было с его войсками на планете, и каковы были потери? Он догадался, что с Антеем.

Не все могло заставить старшего вожака настолько выйти из себя, чтобы сквозь рычание срывалось имя младшего брата. В общем и целом это не сулило ничего хорошего, но Сигурд был почти спокоен. Только легкое чувство вины давало о себе знать. Он покинул Стаю, не сказав ничего, и что-то пошло не так. Нужно было разобраться, но для начала – угомонить Волкодава, и только он мог это сделать. Он должен был поговорить с братом, даже если тот не станет его слушать. Поговорить лично, не используя вокс.

Капитан сумела выиграть немного времени для него, отключив лифты.

С большим трудом вожак сумел убедить ее, что Антей не сошел с ума и экипажу ничего не грозит, если он не будет путаться под ногами, и не стоит активировать систему внутренней защиты. К тому же – это было бы бесполезно. Орудийные сервиторы не откроют огонь по вожаку – их остановят все те же протоколы, что позволяли кипевшему яростью Волку свободно проходить по уровням.

В общем вокс-канале слышался гомон вопросов от легионеров, армии и экипажа, но глухое волчье рычание было фоном ко всему этому. Обращаться к брату сейчас было бесполезно, Сигурд выкрикнул лишь имена старших Волков – Хендваля, Драгнира, Олафа, Ильфнира, надеясь, что хоть кто-то из них окажется на борту. Откликнулись трое. Ильфнир был где-то на планете и молчал. Хендваль был еще не на борту, хотя и в досягаемости корабельной связи – на флагмане он мог оказаться не раньше, чем через десять – пятнадцать минут. Драгнир и Олаф, бывшие на корабле, при первых же сигналах тревоги уже были готовы действовать. Их стаи пополняли боезапас, а сами вожаки были уже готовы к бою хоть сейчас – с оружием и в броне. Сам Сигурд все равно не успевал добраться до армориума. Что-то подсказывало ему, что это стоило бы сделать.