Текст книги "Дар (часть 3) (СИ)"

Автор книги: Radamanth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 44 страниц)

Сигурд кивнул.

– Я понял тебя. Но едва ли мне стало легче от этого. Если меня кто-то станет искать – передай, что я отправился на планету, чтобы найти брата. Сообщите, когда зверь устанет. Когда он станет более безопасен, я введу код доступа. Если ему суждено умереть, я сам сделаю это. Он не заслужил мучений, которые не преминут причинить ему Жрецы.

Хендваль с сомнением посмотрел на вожака.

– Может, лучше отдохнешь?

– Нет. Я должен его найти. Ты прав, я слишком долго испытывал терпение примарха.

– Тебе не нужен сопровождающий? От поисковых отрядов поступают данные о том, что они периодически встречают отдельных ксеносов.

– Не нужен. Я справлюсь.

Они вдвоем добрались до армориума. Сигурд под осуждающим взглядом Жреца взял только перевязь с мечом. Хендваль уже собирался указать на необходимость использовать и броню, но Сигурд упреждающе поднял руку.

– Знаю. Но нет. Доспех будет только мешать. Со мной все будет в порядке. Хотя, в конечном счете, это не имеет значения.

Бросив косой взгляд, Жрец прервал эту тоскливую тираду.

– Не думаю, что он хотел бы, чтоб ты так бесславно погиб. И, если уж на то пошло – тебе стоит знать, что твоя стая достаточно предана тебе, чтобы, потеряв вожака, потерять и боевой настрой. Знаешь, дух вожака сильно меняет дух стаи, а вы двое настолько необычны, что это выбьет ваших воинов из колеи на долгое время. Достаточно уже того, что с ними нет Антея. Потеряйся на планете хоть весь совет Терры, они бы не рыскали по скалам с такой одержимостью. Возможно, ты просто не заметил, как они изменились. Не в обычаях этого легиона показывать свои чувства – только и всего.

Сигурд усмехнулся.

– Ты думаешь, я забуду, как они требовали крови моего брата? Как угрожали мне и ему? Я не понимаю, почему он спас Олафа, Драгнира, тебя. Почему он всегда искал пути, на которых обрывалось бы меньше нитей.

– Потому что он воин, а не политик. Ну, и согласись. Это имело позитивный исход.

– Ну да. Особенно этот, последний. Может статься, что он отдал жизнь за того, кто пытался его убить.

Хендваль опустил глаза. Возразить на это было нечего, да и за собственное спасение он так и не успел отплатить. Всего, что он мог предложить, было слишком мало. Если бы возникла необходимость, он бы, конечно, отдал жизнь за жизнь, но… Когда она действительно возникла – его даже не было рядом. Ни помочь, ни спасти того, кто спас его, он не мог. А теперь его брат не хотел принимать помощь, необоснованно рискуя. Навязываться было не только бесполезно, но и опасно. В глазах вожака разгорался огонь, и подбрасывание дров могло вылиться в кровавое безумие, и Хендваль несколько сомневался, сумеет ли он справиться. Он уже был свидетелем подобных сцен и знал, на что способен этот, с виду довольно слабый, человек.

Да, он не стал космодесантником в полной мере, как бы ни старались Волчьи Жрецы. Но там, где ему не хватало физической силы, он разумно использовал хитрость и ловкость, подобно Эльдар. Он был чудовищно быстр и не скупился на подлые, с точки зрения честных поединков, удары. Но это было едва ли половиной от того, на что он был способен, когда он впадал в ярость. К счастью, это случалось лишь изредка, в отличие от приступов поистине звериного бешенства его брата, но последствия были несоизмеримо тяжелее.

Поначалу, Рунные Жрецы обратили на это внимание примарха, видя в этом последствие воздействия варпа, но никакой связи с Имматериумом найти так и не смогли, и постепенно поняли, что это черта характера самого человека, подпитанная чем-то в геносемени легиона. Черта эта была названа полезной, тем более, что лишь пару раз из-за этого пострадали сами попавшие под горячую руку Астартес. Зато враги, опрометчиво принимавшие человека, вышедшего на поле боя обнаженным до пояса, за легкую добычу, либо бежали, либо умирали. Не всегда быстро, но всегда жестоко. Впрочем, даже бегство не спасало. Словно питавшиеся злобой вожака, его воины, как звери на раненую жертву, набрасывались на бегущих с яростью, которая даже для них была несколько необычной.

Вот и сейчас Сигурд смотрел на Жреца, слегка прищурившись, оценивающе. Его стоило отпустить хотя бы ради того, чтобы не возникло проблем на флагмане, и Хендваль отошел в сторону, освобождая дорогу вожаку.

Глядя в спину уходящему, Жрец с тоской задумался о том, насколько тот никому не доверяет. Даже сейчас, после стольких лет совместного похода, многочисленных операций, да даже разделенных часов, проведенных под сказания скальдов, он не доверял и ему. Он шел, напрягшийся, словно ожидая выстрела в спину.

Но и это можно было понять, и Хендваль понимал. Он пытался. Сотни и тысячи раз пытался доказать ему, что не враг. Любой другой давно бы бросил эту затею. Если дружба не нужна – к чему стараться? Но неоплаченный долг толкал его в компанию странного человека раз за разом, и раз за разом это было сродни открытому называнию врагом. На крайний случай – противником. Не больше. Их объединяла лишь необходимость вместе вести бой.

Странная тоска давила на сознание из-за всего этого. Странная и необычная для Волка, но, по долгу службы обязанный замечать большее, чем было доступно простым воинам, он не мог просто отбросить это и вынужден был облегчить эту тяжесть или, хотя бы, попытаться это сделать. Заунывные вопли ксеноса только усугубляли это состояние, и он мог только надеяться, что в ближайшее время тот либо сдохнет сам, либо его кто-то прикончит.

Хендваль вызвал сервитора, чтобы тот облачил его в силовой доспех. Подумав, он взял со стойки болтер и меч. Кто знает, что выкинет эта тварь.

Когда он вернулся на тюремную палубу, оба волка стояли чуть пошатываясь. Он почувствовал их нетерпение.

– В чем дело?

Голос ответившего, не Олафа, заметно дрожал, словно ему было плохо.

– Эта тварь. Она сводит с ума. Нужно ее прикончить.

Олаф хранил молчание, но, судя по показаниям дисплея, ему было не лучше чем второму. Скорее даже хуже, но он не пытался жаловаться. Именно в нем Хендваль обрел свою уверенность. Он полностью отключил внешний канал связи, перейдя на вокс-связь герметизированного доспеха. Но даже так стенания животного были слышны.

– Нет. Это добыча лорда Сигурда. Когда он вернется – пусть сам решит, что с ним делать. Если хотите – можете идти.

Он встал напротив двери камеры с пленником, возле пустующей, полный твердой решимости дождаться вожака, сколько бы времени это ни заняло. Эти двое воинов остались с ним. Впрочем, через пару часов он остался вместе с Олафом наедине. Тот не уходил, хотя присутствие здесь давалось ему с трудом. Он привалился к стене справа от запертой двери и тяжело дышал. На предложение уйти он ответил: «Я в порядке». Конечно, это было ложью, но Хендваль не стал спорить.

Полной неожиданностью стало то, что на место ушедшего воина пришел Драгнир. Хендваль насторожился, ожидая неприятностей, но тот лишь бросил на него короткий взгляд и молча встал у стены слева от двери камеры, сжимая в обеих руках тяжелый болтер.

Он был без шлема, но угрюмое лицо было непроницаемым, словно вопли и скрежет его нисколько не волновал. Что привело сюда его – Жрец тоже не брался ни отгадать, ни спросить. Он просто пришел сам.

Еще через какое-то время, Хендваль проверил список сообщений. Ни одного из них не посылал его вожак. Проигнорировав дежурные, ответив на важные и сохранив нужные, он рискнул сам вызвать Сигурда. Он посмотрел на хронометр. Прошло четырнадцать часов с того момента, как вожак покинул корабль, и от него не было вестей.

***

Он не видел, как тот почти бегом добрался до посадочной палубы. Там он без проблем заполучил в свое распоряжение «Громовой ястреб» с пилотом-сервитором и задал самую высокоскоростную программу спуска на координаты того места, где случилась трагедия.

Он заставил пилота некоторое время летать над скалами этого района, примерно рассчитав, куда мог пропасть Антей за время своего отсутствия. Он еще питал иллюзорные надежды, что вот сейчас, за тем камнем, увидит неподвижно лежащее тело. Несколько раз он даже был уверен, что увидел его, но все было тщетно. Неразумно было полагать, что опытные следопыты не учуют и не увидят то, что заметил он, а они были уже далеко отсюда.

В конце концов, он направил катер туда же, где стояли транспортники поисковиков.

Ему всегда не хватало звериного чутья брата. Сейчас он осознавал это особенно остро.

Всё здесь было припорошено тонким слоем снега. Сигурд побрел вперед от трапа, туда, где валялся ксенос, убитый Антеем. Умом он понимал, что ему ничего не удастся найти, но сидеть на корабле, слушая псионический вой не-волка, обреченного на смерть – было превыше его сил. Поисковые команды широким веером разошлись уже довольно далеко, но поиски ничего не давали. Пора было признаться самому себе, что это было напрасно. Даже потрошить трупы ксеносов на предмет нахождения останков было бесполезно. Их желудки расщепляющей способностью могли поспорить с плазменными вихрями звезд.

Сигурд подошел к мертвой туше твари. Его просто тянуло сюда, хотя Волки уже облазили и подняли каждый камень. Едва ли не облизали каждую поверхность, но ни они, ни их ручные звери ничего не нашли. Он поднял руку, чтобы включить вокс на передачу. Пора было отдать приказ, который ему самому казался страшным, но был необходимым. Легион должен двигаться дальше. Пусть ему самому в этом и мерещится предательство, но кто он такой, чтобы его привязанность сказывалась так сильно. Он сделал это.

Жесткие звуки вургена сейчас казались ему единственно способными сдержать дрожь голоса. Он закрыл глаза.

– Всем группам. Прекратить поиски. Вернуться на корабль.

Отпустив кнопку, он едва ли не впервые в жизни почувствовал пощипывание в уголках глаз. Одна за другой, каждая группа откликнулась короткими фразами, свидетельствующими о получении приказа.

Он подошел к скале, возле которой лежала последняя жертва Антея, и развернул маленький сверток ткани. На руке остался лежать, поблескивая, словно только что вынутая из воды рыбка, небольшой, как игрушечный, клинок.

Все те годы, что он провел в замках Воронов, Волков и здесь, на флагмане, он служил ему и закладкой для книг, и средством сосредоточения, чтобы занять руки. Его первый клинок. Не сказать, чтобы он нравился его брату, под чьим чутким руководством он его выковал, но самому Сигурду он был немного дорог. Это был его самый первый предмет, первое дело которым он гордился. Не смотря на то, что он узнал потом, детские воспоминания были куда светлее, без груза ответственности, пришедшей со временем.

Пора было оставить прошлое в прошлом. Теперь ему придется измениться. Теперь измениться придется всему.

Судорожно втянув воздух, он вложил кинжал в трещину в скале. Он не сразу понял, что она словно бы предназначена для него. Он провел пальцами по сколам, между которыми теперь уютно устроилось небольшое лезвие. Сигурд усмехнулся. Таков, видимо, загадочный вюрд Волков, который остальные зовут судьбой. Видимо, здесь ему надлежало найти свое последнее пристанище, как и Антею, за многие световые годы от того места, где они родились.

Он решил остаться, чтобы улететь вместе с остальными, продолжая бесполезно и болезненно тянуть время. Уже уходя, он обернулся.

Раны. Вот на что он не обратил внимания ни тогда, ни – по началу – теперь. Все, что он мог делать – это присматриваться к мелочам. И эти мелочи он упустил.

Раны, которыми было исполосовано мертвое тело насекомого-гиганта, не были нанесены клинком. Длинные и немного рваные. Параллельными полосами. Разорванное горло и поврежденная морда.

Олаф говорил правду, но он знал только половину этой правды.

Зверь не просто не дал ему замерзнуть. В принципе, холод здесь не был смертелен для него. Зверь сделал гораздо большее. Он убил врага, которого ранил Антей. Возможно, не опоздай он, он спас бы и самого Антея. Вот, что подсказывало ему чутье. Возможно, он видел это и раньше, но боль и безумие помешало ему заметить то, на что он смотрит. Животное нужно было спасти. Оно было полезно для Стаи, но не в заточении.

Он бросился назад и уже, было, попытался отдать приказ сервитору о подготовке взлета, когда раздался вызов вокса. Сердце сразу почуяло беду, и он поспешно нажал на кнопку приема.

Голос Хендваля был четким, но за кажущимся спокойствием проскальзывали болезненные нотки и вибрации.

– Господин. Со зверем что-то не так.

Сигурд уже понял, что именно с ним не так – он не слышал привычных воплей фоном голосу Рунного Жреца.

– Что с ним? Его убили?

– Нет, лорд Сигурд. Туда никто не входил. Но, похоже, он сделал это сам. Рунные Жрецы ждут.

Сигурд прямо почувствовал их ненависть из-за того, что мелкий щенок посмел указывать им, как поступать, и заставляет ждать. Возможно – они получили и приказ примарха. А если он захочет – его личный код откроет любой замок на корабле.

– Хендваль. Всеотцом заклинаю, не пускай туда никого.

Рунный Жрец явно не понимал, что происходит, в его голосе появился неподдельный интерес.

– Вы что-то нашли?

– И да, и нет. Я все расскажу, брат. Но удержи их. Не дай зайти и убить его, если он еще жив.

Что-то дрогнуло в голосе Рунного Жреца, но Сигурд уже вбежал по трапу в десантный отсек и дал команду на срочный взлет.

– Будет сделано, брат.

Секунды до взлета показались Сигурду часами ожидания. Он стиснул поручни, чтобы не начать метаться и вымещать злобу на чем попало. Даже при резком взлете вместо тяжести перегрузки, он почувствовал некоторую легкость. Когда, задирая нос, катер шел через атмосферу, перегреваясь, он мысленно практически умолял его лететь еще быстрее. Ему казалось, что летит он крайне медленно, хотя, вообще, Волки медленно не летают. Система охлаждения работала с перегрузкой, стремясь защитить от перегрева пассажира и аппаратуру. Едва пережив ожидание во время стыковки, Сигурд бегом бросился к пневмолифту.

Первое, что он почувствовал и, ступив на борт, и, особенно, на тюремную палубу – тишина.

То есть, корабль жил своей жизнью, далеко не беззвучной, но исчез душераздирающий ментальный вой. В тюремном отсеке тишина ударила по ушам такая, будто все живое здесь вымерло вовсе. На какие-то мгновения Сигурд решил, было, что все действительно мертвы. Погиб зверь, погибли те, кого он оставил сторожить его. Погибли от рук Жрецов.

Тревоги почти рассеялись, когда он добрался до камеры. На звук его шагов обернулись три фигуры. Нехотя он проникся уважением, когда оказалось, что одна из них принадлежит Хендвалю. Двое других его озадачили. Олаф и Драгнир. Все трое выглядели измученными, хотя не то, что стоять весь день – они могли драться дни напролет.

Измотанные, осунувшиеся, будто провели несколько месяцев на каменоломнях, не видя света, они едва стояли на ногах. Было такое чувство, что их пытали, хотя пыткам этим подвергались не тела, а души.

Запавшие глаза были пустыми, как у армейских новобранцев после долгого марш-броска без отдыха. Он сверился с хронометром. Почти двадцать часов.

– Мы ждали тебя. Они приходили дважды, но мы ждали.

Голос Хендваля ощутимо дрожал. Он пошатнулся, но уже подошедший к нему Сигурд поддержал его, несмотря на вялое сопротивление.

– Я в порядке.

– Я вижу. Ступайте, отдохните.

Олаф и Драгнир, будучи не в состоянии вести беседу, отклеились от стены и нетвердыми шагами отправились на выход. Исподволь, Сигурд ожидал, что услышит грохот падения закованного в керамит тела, однако все обошлось.

Хендваль не мог даже идти – он простоял здесь дольше всех и сильнее устал от психошума животного. Сигурд осторожно помог ему опуститься на пол.

– А ты еще более упрямый, чем Антей.

Хендваль слабо улыбнулся. Он различил в голосе вожака нотки благодарности. Может, ему это и показалось. Может – нет. Хотелось спать, и сил сопротивляться этому желанию не было.

– Что вы там нашли, господин?

Он едва слышно задал вопрос и Сигурд обернулся.

– Я понял, что был прав. Этот волк нам не враг.

Хендваль попытался встать, царапая стену.

– Ты собираешься войти? Один? Опомнись. Я…

Встать не получилось, а Сигурд тоже не дал ему подняться, придерживая на полу.

– Все будет в порядке. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы спорить со мной.

– Я в состоянии.

В голосе Сигурда скользнул металл, которому Жрец не мог не подчиниться.

– Тогда я приказываю.

Отчаявшись заставить вожака одуматься, Хендваль, дрожащей от перенапряжения рукой, буквально заставил его взять болтер. Сигурд благодарно кивнул измученному Жрецу и поднялся на ноги.

Шагнув к двери, он с удивлением увидел на ее поверхности вмятину. Этого просто не могло быть. Чтобы помять сверхпрочный композит, по нему мало было даже стрелять крупнокалиберными снарядами. В него должен был удариться тяжелый истребитель, чтобы так повредить толстый лист. К тому же – там было силовое поле.

Но внутри было лишь животное. У которого при себе просто не могло быть ни снарядов, ни истребителя.

Сигурд обернулся, вновь встречая умоляющий взгляд Хендваля, и набрал код, отпирающий дверь. Та открылась совершенно беззвучно. Изнутри шел резкий звериный запах вперемешку с металлическим привкусом крови. Теперь здесь почему-то было темно.

Позади застонал, силясь подняться, Рунный Жрец. Быть может, он был не прав на его счет? Да и на счет остальных тоже. Что им пришлось выдержать, пока его не было? Существо-псайкер, изводящее их стонущим воем и звуками, сопровождавшими его отчаянные попытки выбраться из заточения. Выжигающая душу мощь сильнейших Рунных Жрецов легиона. Все это они выдержали. Выдержали, следуя его приказу. Выдержали, по сути – являясь пособниками преступления, но, не задавая ни одного лишнего вопроса.

Хендваль был прав. Может, для примарха они и были своего рода интересной забавой, ради того, чтобы посмотреть, как смертные управятся с легендарными убийцами. Безусловно, эксперимент был забавным. Две судьбы, вырванные из лап быстрой смерти, брошенные через варп в неизведанные просторы галактики, чтобы сражаться за иллюзорные принципы и, рано или поздно, умереть за них. Героем или в безвестности, по глупой случайности или встретив сильнейшего врага.

***

Он мог сказать, что было бы лучше. Он прятал эту истину уже давно. Прятал от примарха и легионеров, от брата. В конечном счете – прятал даже от себя самого. Потому что этот ответ делал неважным все, что произошло за эти годы. Он был простой, как всякая истина.

Лучше бы они погибли тогда, в огне, пожиравшем замок Воронов. Они не видели мира, они еще не сотворили зла. То, что с ними случилось потом, вывернуло души наизнанку, выбрасывая все, как ненужные отходы, пачкая в грязи и крови. Они захлебнулись в этом. Они потеряли себя.

Они больше не могли выбирать свою судьбу – присягнув примарху и Императору, а до него – Рагнару, они лишились возможности делать хоть какой-то выбор.

Понятий гордости и чести больше не существовало – их теперь заменили приказы. Он и сам отдавал их, чувствуя, как душу разъедает мерзкое чувство ненависти к самому себе. Но ему пришлось пойти на это – выбора у него уже не было. Волки об этом не задумывались. Для них все это было само собой разумеющимся. Даже Антей больше не спрашивал ни о чем. В бою он старался забыть о том, что с ними обоими сделали эти люди. По крайней мере – у него была хоть какая-то отдушина. Сигурду оставалось лишь молчать, чтобы не привлекать к себе и брату лишнего внимания. В легионе они были уродами во всем, изгоями, лишними. Но, уйти из него они могли, только отдав взамен ненасытному Империуму свои жизни. Единственное, что у них оставалось – братские узы, да и те – истончились и стали заметно холоднее. Не сильно, но Сигурд это чувствовал. Первый ход сделал Антей. Теперь на плечи младшего брата легла ответственность за Стаю. Если Хендваль прав – ему придется еще хуже, чем сейчас. Он не хотел оставаться, но и бросить тех, кто неожиданно стал зависеть от него – он тоже не мог.

***

Силясь разглядеть хоть что-то, Сигурд бездумно шагнул в камеру, даже не задумавшись о том, где поджидает его зверь, и не выскочит ли он наружу. За полосой света из коридора, как и тогда, после гибели Ульфрига, невозможно было рассмотреть что-либо. Слышно было только слабое дыхание. Зверь был жив – это радовало. Но на долго ли?

И снова он нашел неподвижное тело, лишь споткнувшись об него. Опустившись на колени, он отложил подальше болтер и прикоснулся руками к найденному телу, пытаясь осознать, что произошло.

Не прошло и минуты, как он вихрем вылетел за дверь, спешно запирая ее вновь. Хендваль уже был без сознания, и Сигурд бросился вновь к пневмолифту. К счастью, никто не спросил его о том, что случилось. Он боялся опоздать снова.

========== Глава 15 ==========

Ударив по кнопке вызова, он ждал, пока откроются створки, но дождался совсем иного. Створки открылись, да, но у другой кабины. В коридоре сразу стало тесно, когда в него шагнули шестеро гигантов.

Первым шел примарх. Увидев ошарашенного Сигурда, он нахмурился. Он был в броне и при оружии. Следом за ним шли пятеро Рунных Жрецов. На их лицах застыло выражение злобной удовлетворенности.

Понимая, что это первый и последний шанс вмешаться, Сигурд бросился наперерез. Он поравнялся с Руссом.

– Господин. Нам надо поговорить.

Рука в керамитовой перчатке сжала плечо с такой силой, что там что-то хрустнуло. Примарх даже не остановился, отшвыривая человека как ненужную игрушку.

Тот снова забежал вперед, как верный пес, и остановился.

Старший Жрец, идущий справа от господина, рявкнул, поднимая руку для удара.

– С дороги, щенок.

Если бы разящая длань опустилась, все было бы кончено. Жрец был в своем праве, обрывая жизнь ослушавшегося, но примарх, все же, кивнул.

– Хорошо. Говори.

Покосившись на угрюмых Жрецов, Сигурд покачал головой.

– Наедине. И я должен кое-что вам показать.

Он кивнул в сторону камеры. В глазах примарха больше не было того интереса, который он проявлял к смертному раньше. Он исчерпал ресурс удачи и доверия примарха, и более был ему не нужен. И все же – тот дал ему шанс. Самый последний. Он обернулся к Жрецам.

– Ждите здесь.

И, обернувшись к Сигурду, пренебрежительно бросил:

– Веди. И постарайся убедить меня.

Сигурд кивнул, уже чувствуя сердцем холодное острие тяжелого ножа, висящего на поясе примарха.

Дойдя до камеры, примарх кивнул на неподвижное тело Хендваля.

– Ну что, доигрался?

Сигурд не ответил. Он открыл дверь и вошел внутрь. Примарх последовал за ним, но, едва шагнув внутрь, остановился.

– Что здесь происходит?

Он втянул воздух, пробуя его на вкус. Кроме того – в такой темноте он отлично видел распростертое на полу тело.

– Этого не может быть.

И, с поистине звериной скоростью, выхватывая нож, он бросился к беспомощному, чтобы добить его.

Сигурд вновь кинулся вперед, вцепившись, как клещ, в руку примарха. Тот попытался отшвырнуть досадную помеху, но ему это не удалось, хотя он довольно сильно ударил человека о стену. Тот выдержал удар с похвальной стойкостью.

– Не делайте этого.

Его голос бы хриплым от нехватки воздуха. Он понимал, что не сможет сопротивляться примарху – он даже не Астартес. Он не вооружен и без брони. Единственной защитой и ему, и лежащему без сознания, были лишь его слова, да его собственное тело, если примарх не сочтет нужным слушать его.

Все так же, тяжело дыша, он отпустил руку господина. Не было смысла удерживать его дальше. Либо тот будет слушать, либо убьет отступника.

– Не делайте этого, господин.

Русс покачал головой, всматриваясь в бесчувственную жертву.

– Это малефик, и он должен быть уничтожен.

Сигурд в свою очередь мотнул головой, гудящей после удара.

– Нет, господин. Малефик здесь не при чем. Вспомните вульфенов на Фенрисе. Всего лишь дефект геносемени.

– Но это – не он. Это порождение варпа. Отойди. Я сделаю это быстро.

Сигурд вновь загородил дорогу.

– Прошу. Сохраните ему жизнь. Если нужно, мы покинем легион, и я даю слово, что прослежу, чтобы он ничего не натворил и в будущем. Если будет нужно я сам…

Он не договорил, когда примарх скрипнул зубами.

– Рунные Жрецы узнают, в чем дело.

Понимая, что примарха удалось если и не склонить на свою сторону, то хотя бы заставить колебаться, Сигурд слегка расслабился, стараясь, чтобы голос не срывался.

– Им ни к чему это видеть.

Какое-то время Русс стоял не двигаясь, обдумывая произошедшее. Сигурд не надеялся на удачный исход, но примарх вновь шагнул к двери.

Рунные Жрецы были не близко, но в пределах видимости. Они подобрались, собираясь подойти по приказу Волчьего Короля, но тот отдал иной приказ.

– Возвращайтесь.

Старший недоверчиво переспросил

– Но как же зверь?

Примарх махнул рукой.

– Он сдох. Ничего интересного. Займитесь делом.

Все пятеро неспешно поклонились и, выполняя приказ, отправились назад.

Он вернулся к Сигурду. Тот теперь стоял на коленях возле неподвижного тела. Только примарху было видно, как оно изувечено. Почти черные гематомы. Плечо, выбитое из сустава. Рваная рана на виске обильно кровоточила.

– Как такое могло случиться.

Он все еще не убирал оружия, и стоящий на коленях Сигурд смотрел на него снизу вверх, готовый к любому решению. Он достаточно хорошо знал примарха, чтобы давать волю своим фантазиям.

– Это не варп. Он никого не тронул. Он спас Олафа даже будучи в таком состоянии. В конце концов – Жрецы ведь проверили его на все, что можно. Видимо, все же дефект развития.

– Я не могу его отпустить. Прости, Сигурд. Но ему придется умереть. Это не удастся скрыть. Ты знаешь, что так будет лучше.

Он подкинул на ладони небольшой клинок.

В это время раненый пошевелился и застонал. Примарх насторожился, вставая в стойку, но тот не спешил нападать. Сигурд помог ему перевернуться на спину, стараясь не касаться плеча, горячего, словно только что из кузницы.

Он попытался подняться, двигаясь очень медленно. Опершись на больную руку, он безмолвно рухнул на пол. Вторая попытка оказалась более успешной. Постепенно он поднялся на колени. Встать на ноги он не рисковал. Как всегда прямо, он посмотрел в глаза примарха. Сигурд уже стоял на ногах, готовый подхватить его, если тот пошатнется, вставая. Но он по-прежнему стоял на коленях. Наконец, он решился заговорить. С трудом, словно горло отвыкло от речи.

– Господин. Если посчитаете нужным – казните меня. Я не буду сопротивляться.

Он низко опустил голову, показывая столь несвойственную ему покорности. Рядом тяжело, со свистом, дышал Сигурд, ожидая решения. Он пытался помешать ему, но его остановил жест, хорошо знакомый им обоим.

Примарх зарычал, но рык вскоре оборвался.

– Живи пока. Если Жрецы о чем-то догадаются – будь готов к смерти. Ты понял?

– Они уже догадались, что что-то не так.

Русс обернулся, едва удержавшись от того, чтобы швырнуть нож на звук голоса вошедшего Хендваля. Тот не дрогнул, хотя по-прежнему нетвердо держался на ногах и был до крайности бледен.

– Я заподозрил, что это он, как только он оказался на борту. Точнее, он мне показался знакомым. А дальше вывод напрашивался сам собой.

Он перевел взгляд с примарха на Сигурда, а потом на измученного Антея.

– Я не стал им говорить. Они пока что на ложном пути, потому, что я предложил им идею, что волк, сожрав Антея, перенял от него что-то. На какое-то время это их отвлечет, но ему нельзя оставаться в легионе.

Русс заворчал, словно решаясь на что-то, а, решившись, бросил взгляд на непривычно выглядящего Антея. Черты лица и тела еще сохраняли звериный облик, и это никак не вязалось с абсолютным смирением позы и потухшим взглядом смирившегося с судьбой.

– Ты сможешь идти?

Антей кивнул, неловко вставая с помощью брата и Хендваля. Все тело ныло от боли.

– Тащите его к Волчьим Жрецам. Пусть приведут его в норму. Мне нужно решить, что делать с ним. И с вами.

Примарх яростно фыркнул и, развернувшись, быстрым шагом покинул помещение.

Сигурд бросил взгляд на Хендваля. Антей был выше даже его, младший брат ничем не мог помочь, и Рунный Жрец нырнул под руку Кровавого Волка, который даже не мог стоять без чужой помощи. На вопросительный взгляд вожака он ободряюще кивнул.

– Я справлюсь. Иди.

Сигурд кивнул и пошел впереди их маленькой процессии. Однако, внезапно, остановился.

Хендваль едва не налетел на него.

– В чем дело?

Сигурд стоял, задумавшись.

– Ему нельзя в апотекарион.

– Почему?

– Подумай сам. С планеты мы привезли только волка. Его – мы не нашли.

Какое-то время лицо Волка выражало только недоумение. Потом он скривился, словно от зубной боли.

– Проклятье.

– Именно. Нужно каким-то образом доставить его на планету и обратно.

Хендваль покачал головой.

– Думаешь – он выдержит? Да и как мы это сделаем, так, чтобы никто не заметил. Его трудно перепутать с кем-то еще.

– Есть одна идея. Положи его пока. Я скоро вернусь.

Хендваль кивнул.

– Заблокируй дверь камеры. На случай, если кому-то взбредет в голову заглянуть сюда.

– Ты уверен?

– Уверен.

Выходя из камеры, Сигурд снова обернулся. Он рискнул оставить брата с этим Волком, который слишком уж старается им угодить. Что стоит за этим? Насколько искреннее желание помочь? В этих спорах с самим собой он добрался до ангара двумя уровнями ниже. Его план был простым, насколько это вообще возможно, но времени оставалось мало. И все же…

Пока он ждал сервитора, которому он послал запрос, рискуя, он набросал и отправил детали плана примарху. Ответ пришел едва ли не мгновенно. И лишь одной фразой.

«Полтора часа».

Это все, что у него было, пока корабли готовятся к отлету. Впритык, но этого должно было хватить. Либо придется придумывать новый план, но уже на планете.

Дождавшись сервитора, Сигурд повел его в обратный путь, петляя по коридорам, стараясь не попадаться на глаза персоналу и Волкам. Ему это почти удавалось, по крайней мере – никто ни о чем его не спрашивал и не пытался помешать.

Добравшись до камеры, он набрал код на панели, замечая, что его руки слегка подрагивают. Чем это было вызвано, он едва ли мог сказать и сам. Слишком многое случилось в последние дни. Он не привык к таким сменам событий, которые, к тому же, еще и не завершились. Голова шла кругом, а думать над решениями до их принятия банально было некогда.

Его встретили взгляды двух пар измученных глаз. Антей и Хендваль сидели рядом, привалившись к стене. Старший брат выглядел заметно лучше. Кровоподтеки рассасывались буквально на глазах, ссадины и рассеченная кожа почти полностью зажили. Оба проследили за движением сервитора, везущего большой металлический сортировочный контейнер. Когда погрузчик остановился, удивленные взгляды вернулись к Сигурду. Оба настороженно поднялись с пола. Первым нарушил молчание Хендваль.

– Ты что задумал?

Сигурд моргнул, все еще погруженный в свои мысли.

– По дороге объясню. Антей. Залезай сюда.