Текст книги "Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ)"

Автор книги: jenova meteora

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 42 страниц)

Неизбежность. Лайе ненавидел ее, он видел ее повсюду и был бессилен против неё.

И тебя не будет рядом, чтобы его спасти.

Слова, то и дело всплывавшие в памяти, отравляли душу нелюдя, лишали его покоя. И чудилось ему, будто все к тому идёт.

К концу.

Наследный принц собрался было дать гневную отповедь отцу, но его отвлёк шум, уже несколько минут доносившийся со стороны садов, где совершали дневной променад придворные. Взяв себя в руки, иллириец извинился перед гостями и выглянул с террасы. Взгляду его открылось дивное зрелище: кто-то из иллирийцев сцепился с шеддаром из свиты Редо. Приглядевшись получше, Лайе с ужасом понял, что иллириец – его брат, а его соперником оказался один из старших сыновей Редо. Двор с неподдельным интересом наблюдал за развитием событий, несомненно, для того, чтобы потом ещё несколько месяцев мусолить происшествие со всех сторон.

Под шумное обсуждение Дола потянулся и довольно улыбнулся. Стоявший напротив него шеддар был хмур и неприветлив, в ответ на беспокойные перешептывания ограничился лишь выразительно поднятой бровью.

– Ну что Карас, теперь мы на равных, не так ли? – хмыкнул Дола, разглядывая старшего брата. – Я тебя сделаю, клыкомордый!

– На равных? Не льсти себе, rak’jash, – мрачно отозвался Карас. – Ты щенком был, щенком и сдохнешь.

Раньше, чем он успел договорить, Дола оказался рядом с ним и ударил его в висок. Вернее, попытался это сделать: реакция шеддара оказалась гораздо быстрее. Уклонившись от выпада, он перехватил руку нелюдя и одним легким движением опрокинул его навзничь. Дола пнул его в колено, швырнул в глаза землю и листья. Воспользовавшись замешательством противника, вновь вскочил на ноги, саданул кулаком в скулу и отпрыгнул назад, уворачиваясь от ответного выпада. Он был быстрым и юрким, брал не силой, а скоростью. Но Карас, несмотря на своё крупное телосложение и кажущуюся медлительность был крепче, сильнее, опытнее. Потому, дождавшись, когда смесок вновь подберется к нему поближе, Карас резко выбросил вперёд руку – и от звездоносного удара в зубы Дола потерял равновесие, замешкался. Этого оказалось достаточно, чтобы Карас сбил его с ног, намотал волосы на кулак и пару раз приложил младшего сына Редо физиономией о землю. Дола в свою очередь лягнул шеддара в живот, вырвался из захвата, и оперевшись на ближайшее дерево, поднялся на ноги.

Тяжело дыша, сводные братья буравили друг друга взглядами.

С лица младшего не сходила отвратительно паскудная улыбка, этому не мешали ни разбитый лоб, ни кровь из прикушенного языка – и Карасу немедленно захотелось повыбивать наглецу все зубы. Он пошел на таран, целясь в живот, но нелюдь успел схватить его за рога, каким-то образом извернуться, чтобы шеддар его не проткнул. Вдвоём они поломали росший на их пути розовый куст и вывалились прямо перед террасой, где обедали императрица, наследный принц и их высокочтимые гости.

– Надо прекратить это безобразие! – подался вперёд Лайе, но Редо его остановил.

– Сидеть, – приказал, точно шавке, от чего Лайе в очередной раз перекосился. – Пусть сами разбираются.

...Рыча, соперники сцепились намертво, пытаясь перебороть друг друга. Дола дал слабину, Карас рванулся вперёд, потерял равновесие, и в этот же миг нелюдь оказался у него за спиной, поймал в удушающий захват. Карас выпрямился во весь рост, попытался дотянуться до верткого иллирийца, сцапать его за загривок, но Дола обхватил его торс ногами. Шеддар завертелся волчком, пытаясь стряхнуть с себя нелюдя. Дола все сильнее зажимал руку на его бычьей шее и стряхиваться никак не хотел. Наконец, Карас с силой опрокинул себя и соперника на землю, рухнув на спину. Дола продолжал крепко держаться, ни на минуту не ослабив свой захват. Наконец, Карас заколотил свободной рукой по земле, показывая, что сдаётся. И только после этого иллириец отпустил его. Шеддар, хрипя, откатился в сторону. Наконец отдышавшись, он с трудом поднялся на ноги, бросил высокомерный взгляд на валявшегося перед ним иллирийца, и... усмехнулся. Протянул Доле руку, помог ему подняться. Кряхтя, младший принц схватился за поясницу и с хрустом потянулся, всем своим видом показывая, что нет, ему совершенно не больно. Хотя на самом деле он почти не чувствовал свою спину, а в голове до сих пор звенело.

– Ты победил, – признал шеддар. – Вполне, вполне неплохо для rak’jash. Не жди только от меня лавров и почтения.

– Я всего лишь хотел набить тебе рожу, – отмахнулся Дола. – Так сказать, компенсировать все зуботычины в Джагаршедде.

– Тогда тебе придётся померяться силой с Митрой и Измиром, – пожал плечами Карас.

– Непременно, клыкомордый, непременно, – с азартом кивнул Дола и оскалился совсем по-шеддарски. – Жду не дождусь встречи с Митрой. Он мне много должен.

Карас ещё раз смерил его взглядом, выражающим некое подобие одобрения и, потирая шею, отправился приводить себя в порядок. Дождавшись, пока шеддар скроется из виду, Дола со стоном сполз обратно на землю, изо всех сил растирая отбитую спину. Увидев, что у потасовки появились новые зрители, он попытался приободриться.

– Я в полном... ой... порядке! – сообщил им Дола и широко, беспечно улыбнулся.

Редо только ухмыльнулся.

– Вырос, – одобрительно хмыкнул он.

– Принц Дола. – Голосом, не терпящим возражений, произнесла Лиланг. – Вечером – ко мне в покои. И никаких отговорок. Понял?

– Как скажешь, мам... Я хотел сказать: слушаюсь и повинуюсь, Ваше Величество! – Дола издевательски отсалютовал Императрице, и Лайе к своему ужасу понял, что его брат пьян.

Дола тем временем собрался было убраться восвояси из-под гневного взора Лиланг, но она жестом приказала ему остаться.

– Сядь. Твоё место пустовало все это время, будь добр уважить наших гостей и почтить их своим присутствием, – ледяным тоном сказала она.

«Сама-то недавно такой же была», – уловил Лайе мысль Полководца и поперхнулся.

Дола скривился, но перечить разгневанной матери все же не посмел. Прихрамывая и потягивая спину, он подошёл и бесцеремонно плюхнулся на свободное место. Унюхав запах дешёвой браги, Лиланг брезгливо сморщила свой тонкий нос и приказала слуге принести прохладительные напитки, и мазь от ушибов.

– Будь она жива – вмиг исцелила бы, – вполголоса пробормотал Дола и невольно прижал уши, почувствовав на себе уничижающий взгляд брата.

Один лишь Редо с неподдельным интересом разглядывал сына, кривя губы в слабой усмешке. Заметив это, Лайе ощутил потребность снова нахамить отцу. Не нравилось ему, как Редо присматривается к его брату, не нравились разговоры, которые шеддар заводил – о том, что Доле не место здесь.

«Место Долы рядом со мной и точка, – так думал наследный принц. – А все остальные пусть утрутся».

– Митра, значит, – добродушно проворчал Редо, – не слишком ли ты самонадеян, Огонёк? Чтобы поставить моего легата на место, тебе придётся сильно постараться.

Дола бесцеремонно забрал у подошедшего служки салфетку, смоченную лекарственным зельем, и протер лицо. Потянулся за второй и шлепнул её себе на лоб.

– Незаменимых нет, отец. И на Митру найдётся управа.

– А ты не склонен к милосердию.

– Назови мне хоть одну причину для милосердия, – в тон Полководцу ответил Дола, и в этот миг особенно стало явным их сходство.

– Ты рассказал им о корабле? – резко сменил тему Полководец.

Дола нахмурился, а Лайе недоуменно повернул голову в его сторону.

– Корабле? – вкрадчиво спросил он.

– Когда мы были в Шергияре, – Дола старательно игнорировал укоризненный взгляд брата, – Малакай показал мне останки корабля Совершенных.

На террасе воцарилась тишина, внимание всех присутствующих оказалось прикованным к Доле. Младшему принцу стало неуютно и он не мог заставить себя продолжить рассказ.

– Корабль Совершенных? – наконец, подала голос Махавель.

Лайе заметил, что она почему-то заволновалась – тонкими пальцами хозяйка Колыбели Осени теребила салфетку.

– Он не похож ни на что из того, что я видел здесь, в Иллириане. Сделан из металла, а внутри мы нашли саркофаг, – Дола собрался с духом. – В нем лежит Совершенный Глеанн.

– Что?! – одновременно воскликнули Иса и Лиланг.

Лицо Дамы Махавель побледнело, от волнения она привстала со своего места:

– Ты уверен, что это он? Дола, ты не ошибаешься?

– Когда мы были внутри, я что-то задел, и мы увидели память корабля – так это назвал Малакай. Мы видели, как в небе появился Разлом, и поглотил Совершенного. Язык был похож на наш, но в то же время казался другим. Кто-то кричал, – Дола опустил взгляд на свои руки. – «Принцесса Мадригаль» терпит крушение».

Махавель выдохнула и опустилась обратно в кресло. На её губах появилась кривая улыбка.

– Поверить не могу, – прошептала она. – Я... Мой Дом столько времени искал его тело. В наших архивах он числится пропавшим без вести, но я всегда думала, что Глеанна забрал Хаос, что Он не оставил даже тела. Принцесса Мадригаль исчезла точно так же.

– Принцесса Мадригаль ушла в Джалмаринен, – неожиданно подал голос Лайе. – Мы нашли её останки в катакомбах под Ресургемом. Она...

– Лайе, – резко оборвал его Дола.

Наследный принц бросил на него испепеляющий взгляд.

«Почему ты не рассказал мне про Глеанна, Дола? Зачем промолчал?» – обиженно подумал Лайе.

– Она обратилась в прах, стоило нам прикоснуться к ней, – благоразумно умолчал он о своём злоключении под Ресургемом. – От неё ничего не осталось.

– Ну, мальчики, – выдохнула Лиланг, – что ещё вы мне не рассказали?

– Я не думал, что чьи-то мощи могут иметь столь большое значение, – буркнул Дола.

– «Чьи-то мощи»? – передразнил его Иса. – Глеанн был одним из семи генералов Совершенных. Тем, кто дал начало своему Дому. Вполне естественно, что мы хотели бы найти его тело.

– У иллирийцев, – буркнул Дола, – какое-то нездоровое отношение к покойникам.

– Это – наша история, младший принц, – Иса назидательно поднял вверх указательный палец.

– Это, – не удержался и передразнил его полукровка, – помешательство на прошлом!

– Дола! – Лиланг повысила голос, и полукровка покорно замолчал, примирительно вскинув руки ладонями вверх.

– Мы могли бы забрать тело, – заметила Лиланг. – Раскопать корабль. Дом Махавель занимается именно этим, орден Искателей Древностей давно изучает знания, доставшиеся нам от Совершенных, – она взглянула на Редо. – Я когда-то говорила тебе...

– Джагаршедд будет безмерно рад возможности передать вам Совершенного и его корабль, – улыбнулся Полководец.

«Вернее, вы будете рады сплавить нам обратно мощи остроухого», – перевёл для себя его слова Лайе и спрятал улыбку.

– Махавель, – обратилась Лиланг к гостье, – Займись этим.

– Непременно, Ваше Величество, – улыбнулась иллирийка, глаза её вспыхнули торжеством.

– Моренос сообщит всю необходимую информацию, – добавил Полководец.

– Я сегодня же отправлю письма с необходимыми указаниями в Ан Ханым и Нибельсхорн. Будет лучше, если орден начнёт подготовку уже сейчас, – Махавель перевела взгляд на молчащего шамана. – Моренос, вы поможете мне с должными инструкциями?

– Разумеется, – шеддар склонил голову в знак согласия.

Близнецы наблюдали за оживившимся собеседниками, размышляя каждый о своём. Лайе думал о том, что всего одно вовремя сказанное слово может изменить все, а Дола вспоминал слова отца и шамана о своём возвращении в Джагаршедд. Он так и не дал им ответ.

– Если вы собираетесь отправлять на нашу землю делегацию ученых, то кто-то из ваших аристократов должен отправиться с ними, – молвил Редо. – Жест доброй воли. Знак доверия, – последние слова шеддар произнёс несколько резче, чем хотел и досадливо скривил губы.

За столом воцарилась тишина, и Дола ощутил прикованные к себе взгляды. Он поерзал на стуле, стараясь стать как можно более незаметным. Лайе же смотрел на отца немигающим взглядом. От него не укрылось то, как быстро переглянулись Полководец с Императрицей. В голове роились бесчисленные мысли в поисках решения. Наследный принц не мог припомнить никого, кому можно было бы довериться настолько, чтобы отправить его в Джагаршедд.

– Нам нужен тот, кто хорошо знает наши законы. Знаком с нашими обычаями, – Редо рубил короткими фразами, не сводил тяжелого взгляда с братьев. – Возможно, тот, кто жил среди нас.

– Это проблема, отец, – заговорил Лилайе. – Никто из моего народа не жил...

– Я согласен, – оборвал его Дола.

На какой-то миг Лайе показалось, что он ослышался. Медленно повернув голову, он увидел, что Дола и Редо неотрывно смотрят друг на друга, а Лиланг молчала, не собираясь вмешиваться.

– Что... – начал было Лайе, но Дола словно и не заметил его попытки что-то сказать.

– Я согласен, – твёрдо повторил он. – Я поеду в Джагаршедд. В конце-концов, я... твой сын.

По губам Редо скользнула удовлетворённая улыбка, сейчас он был похож на хищника, поймавшего добычу.

– Подождите-ка! – наследный принц почувствовал себя лишним, неожиданно осознав, что все эти слова изначально предназначались не ему, а его брату. – Прошу прощения, господа, но мне нужно перекинуться парой слов с младшим принцем, – он демонстративно подчеркнул титул близнеца.

С грохотом отодвинув кресло, Лайе тронул Долу за плечо и размашистой походкой, стараясь не хромать, направился к дверям во внутреннюю часть дворца. Дола закатил глаза и под насмешливым взглядом отца последовал за близнецом. Едва они вышли с террасы, Лайе схватил брата за руку и потащил по коридору, подальше от чужих глаз и ушей. Остановился за углом, резко развернулся, и пробуравив близнеца недовольным взглядом, зашипел, точно гадюка:

– С ума сошёл?! Зачем тебе в Джагаршедд? Неужели забыл, что там с тобой сделали?

– Охолони, братец, – Дола сложил руки на груди совсем, как их отец. – Я не маленький уже, могу за себя постоять.

– Тебе совсем не обязательно это делать, малой... – Лайе хотел было взять Долу за руку, но близнец перехватил и удержал его запястье.

– Ты до сих пор не понял, что рано или поздно я должен был туда вернуться? Как думаешь, для чего наша мать позволила Редо забрать меня? Забыл про вашу великую идею – создать империю без войны и ненависти? Ты так убедительно затирал мне про неё, что я даже почти проникся вашей мечтой.

– Шеддары убьют тебя. Не примут смеска-иллирийца...

– А иллирийцы, значит, примут императора-полукровку? Ты противоречишь сам себе, Лайе.

– У меня есть Дар, я смогу поставить их на колени! Ради тебя! Ради нас обоих... – выкрикнул Лайе и осекся.

Несколько секунд Дола смотрел на него, не веря своим ушам, а потом расхохотался.

– Как меня в Реванхейме, да? Я думал, ты нормальный. Так, иногда с заскоком в голове, Совершенный ты наш. А ты оказывается, немного бесноват, – резюмировал он.

– Послушай, малой, – снова заговорил Лайе, старательно ловя взгляд близнеца. – Ты обещал меня защищать. Помнишь? Быть всегда рядом. Быть со мной.

– Мы не дети больше, Лайе, – Дола сжал пальцы, и Лайе охнул от боли в запястье. – Ты и сам себя можешь постоять. Ты же почти Совершенный.

– Хватит меня так называть! – взвился его брат, вырвал руку, толкнул близнеца в стену, и упёрся в его плечи руками.

– Хватит кудахтать надо мной, точно курица-наседка! – рявкнул в ответ Дола. – Ты душишь меня, понимаешь? Своей заботой, нежеланием делить меня с кем-то. Решил, что я твой и только. Думаешь, я не знаю, зачем ты на самом деле пошёл со мной за Сольвейг? Ты ведь не собирался ее спасать. Чтобы не делить меня с нею, верно? Ты убил бы ее – ради собственных желаний. Мало тебе было того, что Лукавый с ней сотворил? И не смей говорить мне, что мы бы ничего не изменили – к тому моменту она уже была мертва. Ты не позволил мне убить тех, кто сжёг ее! Ты скрутил меня своим гребаным Даром – так же, как ее когда-то!

– Дола... – Лайе попытался что-то сказать, но близнец оттолкнул его от себя, с яростью продолжая говорить.

– Тебе просто необходимо кого-то при себе держать, как зверушку ручную. Контролировать. Чтобы было кого любить – вот твоё понимание этого чувства. Ты душишь своим желанием контролировать и обладать. Ты стал совсем другим, знаешь? Я полюбил тебя за то, что в тебе не было злобы, мне хватает собственной. Прежний ты не сделал бы то, что... сделал.

– Дола... – повторил Лайе, уронив руки. – Я сожалею, что мне пришлось так с тобой поступить. Мне очень жаль, малой. Но это был единственный верный выход. Я не мог тебе позволить натворить там дел! Так было правильно, понимаешь?

– Вот именно, Ли. Так было правильно для тебя. Потому что ты всегда, до одурения – прав.

Дола замолчал, выдохнул. Протянул руку, взъерошил волосы на голове близнеца.

– Я уеду в Джагаршедд. Ты и сам знаешь – однажды я вернусь. И быть может, к тому времени я снова... – тут он резко замолчал, встретив взгляд Лайе, полный надежды.

Не договорив, Дола развернулся и неторопливо пошёл обратно к ожидающим окончательного решения шеддарам.

– Я не смогу без тебя, – тихо сказал ему в спину Лайе.

Дола на миг замедлил шаг, но не остановился, не обернулся.

– Сможешь. Ты сильный, Лайе. Во многом – сильнее меня. Ты почти Совершенный, сможешь подчинить своей воле кого угодно. Поставишь их всех на колени – ты сам так сказал.

– Ты нужен мне, – прошептал наследный принц, и ответом ему стала тишина. – Ты так мне нужен.

Тронный зал всегда поражал воображение своим великолепием, но сегодня – особенно. Слуги постарались на славу, разукрашивая его в честь зимнего праздника, а если кто-то из гостей поднимал голову, то видел развешанные под потолком разноцветные ленты, перемешанные вместе с золотыми шарами и колокольчиками. Под самым сводом мерцали камни-светлячки, из-за чего тронный зал никогда не погружался в полную тьму. С фресок, в изобилии украшавших стены, на гостей смотрели Совершенные, туда-сюда сновали проворные слуги, разнося желающим вино. С балкона лилась чарующая музыка и эхом отдавалась под потолком. Нынче в сезоне модными были цвета Дома Даэтран. Приглашённые на бал гости старались соответствовать Императрице, и потому зала пестрела от изобилия белого, золотого и алого. Немало внимания привлекали к себе шеддары: высокие и рогатые, они сильно выделялись из толпы, но их, казалось, это совершенно не смущало. Облачены они были в шелковые туники поверх вышитых золотом шаровар, и держались особняком, кидая на иллирийцев преисполненные любопытства взгляды.

Бал начался с торжественной речи Императрицы, за которой последовало несколько отчетов об итогах урожайного года в семи Колыбелях Империи. Конечно же, не обошли аристократы вниманием и прибытие шеддаров, и возвращение братьев Даэтран. Когда с официальной частью и церемониями было покончено – начался пир, а на смену ему пришло время танцев.

Дола вёл себя как ни в чем не бывало. Смеялся, шутил и расточал комплименты юным и восторженным фрейлинам. Когда надо было – он шёл рука об руку с Лайе. Для окружающих братья представляли собой идеальное сочетание спокойствия и силы.

Будущий Император и его верная ищейка – Пёс Войны.

Лайе слышал эти мысли, и они его неимоверно раздражали. Он скосил глаза в сторону брата и увидел, что тот по-прежнему улыбается и лукаво щурится. Однако взгляд его блуждал по залу, словно Дола искал кого-то. Увидев Ириана, он фыркнул. Лайе вздохнул, вспоминая состоявшийся незадолго до бала разговор с братом. Дола тогда впервые подошёл к нему после их размолвки по поводу отъезда в Джагаршедд. Глядя на близнеца исполобья, Дола выложил свои подозрения.

«Слушай меня внимательно и запоминай, Ли. Будь осторожен, – предупреждал его Дола. – Не спускай глаз с Ириана, сдаётся мне – задумал он недоброе».

Обычно Лайе не сомневался в предчувствиях брата, однако сейчас он не был уверен в нем так, как прежде. Впрочем, близнец услышал Долу и запомнил его слова. Однако за весь вечер Ириан Ассэне не совершил ничего предосудительного, и даже его приветственная речь звучала на редкость прилично. В этом не было ничего удивительного – глава Дома, Вальен Ассэне, не смог прибыть на приём и отправил сына быть его Голосом. А вместе с ним в Термарилль приехала и принцесса Симеон – будущая невеста Лайе.

Наследный принц давно не видел Симеон и отметил, что за прошедшие годы принцесса расцвела: исчезла подростковая угловатость, а по-детски невинное выражение лица сменилось на высокомерие, свойственное всем иллирийцам. Все жесты Симеон были выверенными, а манеры – совершенными. Когда пришло время танцев, Лайе пригласил принцессу на первую кадриль. Танцуя, они тихо переговаривались, и Лайе был вынужден признать, что у Симеон острый ум и бойкий язык. Исполняя с ней одну из фигур кадрили, он ненадолго отвлёкся от назойливых мыслей о брате. Сейчас Лайе думал, что быть может мать и права. Они с Симеон составили бы хорошую пару, несмотря на брак по расчету. Боковым зрением Лайе заметил Лиланг – она была с Полководцем, и кажется, он не собирался уступать её никому. Во время второй и третьей кадрили наследный принц наблюдал за братом, который приглашал разных девиц – а они и рады были его вниманию. Лайе только хмыкнул, близнец был прирожденным ловеласом, и казалось, мог обаять кого угодно.

Жаль только, что его сердце было отдано мертвой ведьме.

Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы у Лилайе испортилось настроение. Сплясав с принцессой Симеон ещё пару танцев, он вежливо откланялся и заскользил по залу в поисках близнеца. Но Долы нигде не было, и наследный принц нахмурился. Во время перерыва между танцами он подошёл к Лиланг, оживленно беседовавшей с Полководцем и отвёл её в сторону. Благосклонно кивнув сыну, Императрица легким жестом показала Редо, что сейчас вернётся. В ответ шеддар сложил руки на груди и повернулся к Мореносу. Лайе отметил, что весь вечер шаман провёл рядом с Дамой Махавель, которую, казалось, полностью устраивало его общество. Иллирийка дарила ему почти каждый свой танец, кокетливо улыбалась и смеялась, сверкая рубиновыми глазами.

– Ты не видела Долу? – спросил Лайе у матери, едва они оказались в стороне от гостей.

– Я не слежу за каждым его шагом, Лайе, – улыбнулась Лиланг. – И ты перестань.

– Мам! – Лайе нахмурился. – Не понимаю, о чем ты.

– Ты так привык, что вы с ним неделимы, – вздохнула Императрица. – Но между вами разлад, хоть вы и не говорите об этом. Дай ему немного воздуха.

– Я просто не хочу, чтобы он уезжал в Джагаршедд, – процедил сквозь зубы наследный принц. – Ему там не место.

– Это ненадолго, Лайе. Это всего лишь экспедиция, и нужен тот, кто сможет все проконтролировать. А лучше твоего брата не подойдёт никто. В конце концов, он знает шеддаров лучше, чем кто-либо из нас.

– Зачем он там нужен? Вместо него может отправиться Дама Махавель, ты только посмотри на них с Мореносом! Да они же в восторге друг от друга – так пусть и отправляются в Джагаршедд вместе!

– Лайе, Лайе, – покачала головой Императрица. – В тебе сейчас говорит не наследный принц и будущий правитель, а всего лишь маленький, эгоистичный мальчишка. Будь ты менее зациклен на вашем с Долой разладе, ты бы понял, почему именно он подходит больше всех. Не забывай, сын мой – «иллирийский народ превыше всего, все для империи, поступай правильно». И Дола это понимает. – Лиланг немного помолчала, разглядывая насупившегося сына. – Мы, иллирийцы, до сих пор считаем себя высшим народом. Но и у нас есть слабости, а союз с Джагаршеддом – гарантия нашей силы. И вы, близнецы, были рождены как доказательство этого. Ты наследный принц, Лилайе. И твоему брату суждено свершить множество великих дел, даже если он этого не хочет. Он впитал обычаи и повадки шеддаров, вместе с молоком женщины, заменившей ему меня.

– Это неправильно! – Лайе начал злиться.

Неужели никто, кроме него не видит, не понимает, что творится с Долой? Неужели для посторонних младший принц так безупречно прикидывается прежним?

– Он не должен уезжать, мама, – повторил Лайе, – он должен быть рядом с мной. Так будет лучше, так будет правильно!

Лиланг внимательно смотрела на него, а потом вздохнула.

– Верно, – тихо, сама себе произнесла, – вы же Её первые дети...

– Что? – наследный принц навострил уши. – Что ты имеешь в виду?

Лиланг снова улыбнулась, легкомысленно повела плечами.

– Ничего, Лайе. Ничего, что стоило бы твоего внимания. Иди лучше к Симеон, она уже довольно долго наблюдает за тобой. Прелестная девица, согласись!

– Несомненно, – буркнул Лайе, совершенно не желая возвращаться к упомянутой особе.

Вместо этого он ещё раз обвёл залу долгим взглядом, раскинул над гостями свой Дар, пытаясь найти в толпе брата. Шквал чужих мыслей обрушился на него, обрывки фраз накатывали подобно морским волнам, сливаясь в беспорядочный шум.

– ...Представляете, Тунор Корриган недавно повздорил с...

– ... куропаткой!

– ...Вы слышали об инциденте в охотничьих угодьях?

– Несомненно, он не мог промахнуться...

– ...Говорят, стрела угодила прямо в...

– ...Этого наглого дворецкого...

– ...Вы правы, совершенно правы...

– ...Слухи, конечно же, не обоснованы, но говорят, Гончие...

– ...Задрали скотину на ферме в Янхиле...

Лайе почувствовал, как его разбирает смех. Обрывки разговоров из разных концов залы смешались в одно целое, фразы, вырванные из контекста, чередовались друг с другом, и все это казалось наследному принцу полнейшим абсурдом. Он оборвал неуместный смех и снова нахмурился: Долы здесь не было. Лайе решил поискать его во дворце и потому быстро покинул залу. Обернувшись напоследок, он увидел принцессу Симеон, оживленно болтавшую со своим братом и принявшую из рук Ириана бокал с вином. Лайе только покачал головой и устремился в переплетения коридоров.

Долы не было нигде – ни во внутреннем дворе, ни в покоях. Оставались два места, где он мог находиться: библиотека в старой части дворца и крыша башни, в которой младший принц в детстве любил проводить время. Поразмыслив, Лайе решил сначала заглянуть в библиотеку. Путь его лежал через этаж, где висел портрет Даэтрана Познавателя. Дорогу эту наследный принц знал, как свои пять пальцев, и обычно пробегал по этажу, не глядя по сторонам. Однако, сегодня что-то заставило его сбавить шаг. Дойдя до картины, Лайе остановился напротив и вгляделся в лицо Познавателя. В памяти почему-то всплыла недавняя оговорка матери.

Вы – Её первые дети.

Лайе приблизился к портрету, в очередной раз поразившись таланту художника, изобразившего Познавателя. Конечно, они были похожи. Кровь Даэтранов не разбавлялась на протяжении многих веков и тысячелетий – фамильное сходство было вполне естественным явлением. Лайе разглядывал Познавателя и думал о том, что когда-нибудь художники увековечат на холсте и Лиланг, и его самого. Лицо Познавателя казалось поразительно живым, а синие глаза смотрели, как казалось Лайе, с молчаливым упреком. Поддавшись порыву, наследный принц провёл рукой по поверхности картины, и к его ужасу, фреска вдруг посыпалась под прикосновением ладони. Лайе отдёрнул руку, испугавшись, что безнадежно испортил портрет. А потом недоверчиво сощурился – под осыпавшимся слоем виднелся второй, и в этом месте кожа Познавателя переливалась золотом. Лайе снова протянул руку, стряхнул ещё один фрагмент фрески.

Вы – Её первые дети.

В голове у наследного принца что-то щелкнуло, он в третий раз снял ещё один кусок фрески, а затем и вовсе принялся судорожно сдирать её обеими руками. Она осыпалась к его ногам маленькими кусочками, оседала пылью на полах одеяния. Когда Лайе содрал все, он отступил назад и рвано выдохнул.

С картины на него смотрел Дола, младший принц Даэтран.

Лайе недоверчиво разглядывал портрет Совершенного. Краска совсем не потускнела от времени, не испортил её и верхний слой, призванный обратить Совершенного в обычного иллирийца. Кожа Познавателя отливала безупречным золотом, волосы, что были белее снега, сияли. Но не это приковало внимание наследного принца. У Познавателя были золотые глаза – совсем как у Долы. Тот же лукавый прищур, то же упрямство во взгляде. Что-то неуловимо знакомое и бесконечно родное сквозило в облике Даэтрана Познавателя, и Лайе затаил дыхание, глядя на портрет.

«Да быть того не может! – потрясённо подумал он. – Нет, это просто невозможно, мне просто показалось. Совершенно точно – показалось».

Вы – Её первые дети, – снова прозвучало в голове. Только в этот раз голос почему-то принадлежал отнюдь не матери.

Лайе тряхнул головой, сгоняя наваждение. Продолжая убеждать себя в том, что это лишь совпадение, он попятился, а потом, развернувшись, помчался по коридору в сторону старой библиотеки, отчаянно желая найти брата.

Неплотно прикрытая дверь вызвала у Лайе облегчение – брат все же был здесь. Наследный принц бесшумно перешагнул порог и медленно пошёл вдоль бесконечных стеллажей. Старая библиотека являла собой самый настоящий книжный лабиринт, но Лилайе Даэтран недаром проводил в ней столько времени в юности, открывая для себя новые знания. Он брёл между шкафами, вслушиваясь в тишину помещения, иногда касался пальцами древних манускриптов и книг в переплетах из кожи. В детстве, до того, как Дола уехал в Америден, близнецы проводили здесь довольно много времени. Как правило, Лайе пытался привить брату любовь к книгам, но получалось у него не очень. Дола предпочитал получать знания опытным путём, и иногда это выходило ему боком. Но младший принц никогда не унывал и радостно встречал лбом новые грабли, и лишь иногда прислушивался к словам своего брата.

Лайе усмехнулся воспоминаниям – в них было столько тепла и света, и не верилось, что с тех пор утекло много воды.

Долу он услышал не сразу. Замерев, Лайе прислушался и почувствовал, как встают дыбом волосы на загривке. Он был уверен, что кроме него и брата здесь никого не было, но тем не менее, Дола с кем-то говорил. Лайе слышал его голос – злой, напряженный, и тишину в ответ. А затем близнец продолжал говорить. Тихо и осторожно Лайе подошёл к одному из стеллажей, за которым голос близнеца слышался явственнее всего.

–...видел спасителя, – услышал он, и его сердце ухнуло куда-то в пятки.

Сквозь просвет между книгами наследный принц увидел спину близнеца, он стоял так, словно готовился обороняться. Но кроме Долы здесь никого не было.

...– Почему ты принял его руку, почему пошел за ним? Ты ведь совсем ничего не знал. Так отчего же ты выбрал Лилайе? – ласково спросила принцесса Мадригаль и провела ладонями по груди младшего принца.

– Я увидел спасителя, – тусклым голосом отозвался Дола.

В висках пульсировала нестерпимая боль, реальность перед глазами плыла и двоилась.

– Так просто. Для тебя это было спасением, – рассмеялась одержимая. – Конечно же он стал твоим спасителем, Дола-Огонёк, да-да-да! С Нами ты тоже выбрал жизнь, но брат твой стал всего лишь вторым. Ты Наш с потрохами, хочешь того или нет, да-да-да!