Текст книги "Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ)"

Автор книги: jenova meteora

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

– Зачем ты позволяешь ей бродить, где попало? – Янис опёрлась локтями на подоконник.

– Зачем мне запирать её? Она ведь не сбежит никуда, – в тон ей отозвался Редо. – Если бы она желала этого – давно попыталась бы, вместе со своим дружком. Пусть освоится.

– Что ты собираешься делать с ней дальше? Она чужая среди нас, никто из наложниц не желает знаться с ней. – Несколько сварливо поинтересовалась Янис.

– Она... – Редо замолк, подбирая подходящее слово, – интересная. Не похожа ни на кого из вас. – По его губам скользнула странная улыбка.

Янис удивлённо заглянула ему в лицо, но оно вновь было привычно бесстрастным. И только хвост, которым Полководец игриво помахивал из стороны в сторону, выдавал его. Янис кашлянула, скрывая смешок.

– Редо, – недоверчиво усмехнулась она, – неужто эта остроухая тебе в душу запала?

– Как знать, – Полководец пожал плечами. – Быть может мне просто надоело однообразие Джагаршедда.

Янис покачала головой. Она знала Редо почти всю свою жизнь. Ей точно было известно – Полководец не любил никого из своего гарема, и в сердце его – выжженная пустошь. Он живет, он правит Джагаршеддом, но часть него умерла вместе с прежним миром во время Периода Исхода. И казалось всегда Янис, что не родилась ещё женщина, способная завоевать сердце Первого Полководца.

До нынешнего мгновения.

Она куда внимательнее присмотрелась к иллирийской гостье, и подумала, что надо бы ей узнать эту девицу получше. Да и были у Янис на то свои причины – последняя любимица Полководца, Манон из Могенсая, оказалась на редкость склочной бабой. До её появления Янис управляла гаремом без особых проблем. Под её надзором наложницы сосуществовали мирно – ровно настолько, насколько спокойно может сосуществовать змеюшник. Манон ворвалась в размеренную жизнь гарема яркой кометой, и тут же принялась наводить свои порядки. Норов у неё был буйный, а сама она – редкой красавицей. Младшие наложницы боялись её, как огня, и порой Янис казалось, что прозвище Манон – «заклинательница змей» – донельзя точно подходит ей. Янис не любила эту выскочку, несмотря на то что им удалось прийти к мирному соглашению.

Глядя на Лиланг, Янис подумала, что возможно, у Манон появилась соперница, если не достойная – то упрямая точно.

Первым и довольно символичным «подарком» от наложниц стала эфа. Лиланг обнаружила ее в своей постели, вернувшись в комнату после очередного ночного променада по крепости. В полутьме она, быть может, и не заметила бы змею, если бы до ее слуха не донеслось своеобразное шуршание, которое могла издавать только песчаная эфа.

Лиланг замерла на несколько бесконечно долгих мгновений, а затем, стараясь не делать резких движений, потянулась к лежащему возле стены посоху. Взяв его в руки, быстро поддела змею и вышвырнула её в окно. После этого Лиланг внимательно и осторожно обыскала свою комнату, не пропустив ни одного темного угла. Вторую эфу она обнаружила в ночном горшке. Не дожидаясь, пока чешуйчатое создание занервничает, принцесса быстро накрыла горшок крышкой и, взяв его в руки, решительно вышла в коридор. Отыскав покои Янис, Лиланг громко забарабанила кулаком по двери. Вскоре она услышала лёгкие шаги, а затем на пороге появилась наложница Полководца. Сонно и недовольно она смотрела на принцессу, а потом ее взгляд упал на ночной горшок, который Лиланг держала во второй руке. На лице Янис отразилось искреннее недоумение.

– Как часто змеи заползают в комнаты крепости? – в лоб спросила принцесса.

– Почти никогда, – удивлённо ответила ей женщина.

– Среди наложниц есть заклинательницы змей? – задала Лиланг следующий вопрос.

Янис с подозрением взглянула на горшок в её руках.

– Есть, – осторожно произнесла она, – но зачем тебе...

– Где она? – напирала Лиланг.

Янис, окинув быстрым взглядом пустой коридор, втянула принцессу в свои покои и захлопнула дверь.

– Что случилось? Зачем тебе Манон? – она сложила руки на груди и приготовилась слушать ответ.

– Значит, ее зовут Манон! – обрадовалась Лиланг и с нежностью погладила свой горшок. – Видишь ли, Янис, кто-то запустил гадюк в мою комнату. Кто бы это мог быть, как думаешь?

Шеддарская женщина исторгла из себя страдальческий вздох.

– О, Манон... – пробормотала она, – не надоело ещё ей всех вокруг подозревать?

– А с этого места поподробнее! – принцесса одарила женщину сладкой улыбкой. – Я вся внимание! В конце концов, я теперь одна из вас.

Янис вздохнула, разглядывая девушку перед ней. Лиланг была права – теперь она одна из них, нравилось это им или нет.

– Садись, – она указала на кушетку у окна, а сама расположилась в кресле рядом, закинув одну ногу на другую.

Когда Лиланг приняла её предложение, присев на край кушетки, при этом продолжая обнимать ночной горшок, Янис некоторое время созерцала ее, словно что-то решая для себя. Лиланг встретила взгляд женщины и расправила плечи, словно показывая, что и она не лыком шита.

– Скажи, остроухая, – задумчиво протянула женщина, – зачем тебе это нужно? Я осмелюсь предположить, что ты должна ненавидеть нас, как твои сородичи.

Некоторое время принцесса сидела с искренне недоумевающим видом, но потом, глядя на Янис, решила быть честной. В конце концов, терять ей было нечего. Лиланг начала издалека, и когда она заговорила, то мысли, которые роились в ее голове уже давно, наконец-то обрели форму и порядок, стали понятными и осознаваемыми.

– Ты мне сказала однажды, что мы предали свою богиню-мать и живём без веры. Я много думала над твоими словами и поняла одно. Мой народ застрял в прошлом. Мы словно повисли в безвременье и храним память о нашей родной земле. Совершенные называли её Айягарасэ – Золотая Земля. Нашего мира давно нет, мы утеряли бóльшую часть знаний, с которыми пришли сюда. Но нет ни одного иллирийца, который бы не помнил Айягарасэ. Память о ней живет в нас, в нашем разуме, в нашей крови. Мы видим её во сне – прекрасные, стеклянные города, машины, способные подниматься к звёздам, чьи названия мы забыли. Сны о Золотой Земле – это все, что у нас осталось. Мы действительно убили нашу мать и перестали быть Совершенными. Мы не сохранили ее имени, даже наши жрецы зовут её Неназванной. Мы давно оставляем в храмах подношения вашим Первозданным – они заменяют нам то, что мы потеряли. И все же, мы помним Айягарасэ, мы верим в неё. И это самая большая наша ошибка – мы живём прошлым, грезим о былом могуществе. И единственное доказательство того, что мы были сильными и Совершенными – Период Исхода. Война, в которой мой народ принёс много бед этому миру. И Хаос – страшная, всепоглощающая пустота, которую все зовут Тысячеглазым. Мы принесли Его в себе, Он есть в каждом из нас. Без Неназванной иллирийцам никогда не обрести могущество, но Тысячеглазый способен дать моему народу силу – некоторым из нас, кто достаточно силён, чтобы прожить ещё какое-то время после того, как станет одержимым. Проводники сонма Его голосов – так мы их зовём. Но эта сила не даст будущего моему народу. Память об Айягарасэ не возродит давно умершую землю. Мы помешаны на чистоте крови – и вырождаемся. С каждым поколением продолжительность нашей жизни становится все меньше. Я видела полукровок – вот, за кем будущее, за кем спасение. Но мой народ этого не понимает. Мы чужие здесь – даже спустя столько тысячелетий. Мы не хотим меняться. И мы умрем, если ничего не изменится. – Лиланг говорила все увереннее, глаза её зажглись азартом. – Я хочу построить новый мир, в котором не будет войны, в котором нет места ненависти между шеддарами и иллирийцами. Честно говоря, я поняла это только сейчас. Я хочу спасти свой народ. Элли учил меня – не важно, чья кровь в твоих жилах. Во мне не было ненависти к шеддарам, но я вас боялась. Я и сейчас боюсь. Но когда я увидела Мореноса и Первого Полководца, я подумала, что в них нет ненависти ко мне. И в тебе её нет, Янис. Я просто для вас чужая. Мы ведь знаем друг о друге только по легендам о Периоде Исхода. Почему бы не попробовать все изменить? – принцесса замолчала, переводя дух.

Янис смотрела на неё широко раскрытыми глазами, губы её расползлись в недоверчивой улыбке. А затем она изумлённо присвистнула.

– Да тебе не занимать амбиций, остроухая. Ты всего пару недель здесь, а уже строишь грандиозные планы, – женщина рассмеялась. – Мне нравятся твои прямота и смелость, Лиланг. Но... у тебя нет ничего. Моренос сказал, что ты опальная принцесса, последняя из рода. Как можешь ты осуществить задуманное, не имея ничего?

– Я начну с малого, – усмехнулась принцесса, – для начала я хочу выжить в этом змеюшнике, который вы называете гаремом. Я ответила на твой вопрос, Янис. Теперь ты ответь на мой: кто такая Манон?

– Манон, – шеддарская женщина с неприязнью произнесла это имя и недовольно нахмурилась. – Моя головная боль и источник проблем в гареме. Тебе сложно будет понять нашу иерархию, Лиланг. Но мы не просто женщины Полководца, мы – жрицы Махасти, её глаза и уши на этой земле. Пока она благоволит ему – он остаётся Полководцем. Видишь ли, Редо помнит мир другим. Он помнит времена, когда Первозданные были живы и ступали по нашей земле. Он служил Махасти, будучи безымянным, и до сих пор она хранит его от смерти. А значит – храним мы все. Манон же... другая. Он взял её из клана Могенсай не так давно – всего несколько лет назад. Это была сделка с отцом Манон – он решил подарить Полководцу свою дочь. Быть наложницей и жрицей – великая честь, которую Манон не способна оценить. До её появления мы все жили в мире, но она хочет большего. Она желает быть единственной для него, быть первой во всем. Никто из нас не делал ей плохого, но она принесла нам много бед. Она алчная и жестокосердная женщина. Многие в гареме боятся ее, и даже я бессильна. Манон хотела занять мое место, стать главной, но этого не случится, пока я жива. Мы заключили с ней мир, и до недавнего времени наше соглашение было в силе. А сейчас появилась ты – и Манон увидела в тебе угрозу. Она не остановится, пока не уберёт тебя с дороги.

– Но зачем? – удивилась Лиланг, – Полководец и внимания-то на меня не обращает!

«Это тебе только кажется, остроухая, – мысленно усмехнулась Янис. – Редо глаз с тебя не сводит, стоит тебе оказаться в поле его зрения».

– Вы с Манон похожи, – вслух произнесла она, – обе слишком молоды, обе чужие здесь, обе совершенно не понимаете наших законов. Думаю, Манон попросту не желает видеть в гареме подобную себе.

– Да я даже не знаю, как она выглядит! – возмутилась Лиланг. – Но, наверное, пора увидеть женщину, запустившую в мои покои змей, – с этими словами принцесса легонько встряхнула горшок в своих руках, и оттуда послышалось недовольное змеиное шипение. – Вернёмся в самое начало – где Манон?

– Ты же не собираешься искать ее сейчас, среди ночи? – буркнула Янис, впрочем, без особого удивления.

– Именно это я и собираюсь сделать! – широко улыбнулась принцесса и бодро вскочила на ноги. – Скажи мне, Янис!

– Она, – шеддарская женщина вздохнула, – сегодня у Полководца.

Показалось ей или по лицу серокожей девицы пробежала тень недовольства?

– Замечательно, – фыркнула Лиланг, – где же ещё быть вашей загадочной заклинательнице змей, как не в постели у мужика.

С этими словами принцесса резко развернулась и решительно вышла за дверь. Янис бросилась следом.

– Стой! Ты что собираешься сделать?! – выкрикнула она в спину иллирийке.

Не оборачиваясь, Лиланг звонко ответила:

– Устроить всем весёлую жизнь!

Когда она исчезла за углом, Янис все ещё смотрела в ту сторону, прикусив губу.

Лиланг гордо прошествовала мимо молчаливой стражи. Шеддары проводили ее взглядами, но никто из них даже ухом не шевельнул. Принцесса подозревала, что свободой своих передвижений обязана Полководцу. Она не чувствовала себя ни пленницей, ни наложницей. Скорее, она ощущала себя... никем. И это чувство не нравилось ей, смешивалось с досадой. Никто не хотел её знать, и в то же время, не стремился причинить ей вред – до сегодняшней ночи. И потому, оказавшись в коридоре, что вёл к покоям Полководца, Лиланг решительно упёрла свободную руку в бок и уставилась на молчаливую стражу.

– Возвращайся, остроухая, – произнёс один из воинов.

– Даже не подумаю, – фыркнула Лиланг, – у меня к Полководцу срочное дело.

– Посреди ночи? – весело ухмыльнулся второй, переглядываясь со своим соратником.

– Да, посреди ночи! – отрезала принцесса, и, вытянув руку с горшком, приподняла крышку.

Услышав змеиное шипение, шеддары отшатнулись, и этого оказалось достаточно, чтобы принцесса быстро поднырнула под руку одного из них и бодро помчалась вперёд. Сзади послышался негодующий рёв и топот ног. Лиланг почти сцапали за шиворот, когда она врезалась в двери, ведущие в покои Полководца. Те, пронзительно скрипнув, распахнулись настежь, и принцесса кубарём ввалилась в полутемную комнату. Она успела увидеть мелькнувший в полумраке голый, поджарый зад, взметнувшуюся гриву чёрных волос, а затем раздался короткий женский вскрик. Не размениваясь на обвинения, Лиланг что есть силы швырнула ночной горшок на пол. Сосуд с глухим звуком лопнул, и принцесса едва успела заметить, как из него в сторону кровати шмыгнула шипящая песчаная эфа. Женщина на постели громко завизжала и подскочила с места. Лиланг увидела мелькнувшее в складках простыни чешуйчатое тело, а затем меткий бросок кинжала оборвал жизнь эфы, пригвоздив змеиную голову к кровати. Лиланг успела издать торжествующий смешок, прежде чем один из замешкавшихся стражников скрутил ее и ткнул лицом в пол. Но даже находясь в этом подобии раболепного поклона, иллирийка упрямо вскинула голову и встретилась взглядом с Полководцем. От возмущения у него, казалось, встопорщилась даже борода, а уши плотно прижались к голове, словно у обозлённого уличного кота. Лиланг заметила хвост, которым шеддар недовольно размахивал из стороны в сторону. Редо открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут взвилась с постели женщина, с которой он был.

– Покушение! Она хотела убить нас, Полководец!

Услышав её возглас, Лиланг почувствовала, как сердце пропустило удар. Движимая желанием поставить Манон на место, он как-то не предполагала подобное развитие событий.

– Вот к чему приводит присутствие Совершенной в нашем гареме! – не замолкала Манон, и кажется, она могла продолжать обвинительный монолог ещё долго.

Но Редо повернул голову в её сторону и спокойно осадил женщину:

– Не додумывай то, чего не знаешь, Манон.

– Что тут додумывать, она же...

– Ты никогда не была дурой, Манон. Что это с тобой сегодня? – Полководец даже не повысил голос, а в покоях воцарилась тишина, и заклинательница змей в буквальном смысле поджала хвост.

Лиланг с невольным восхищением подумала, что ей никогда не достичь подобного мастерства призывать к молчанию одним взглядом. Редо неторопливо выдернул кинжал из головы эфы и небрежно кинул его на прикроватный столик. Затем, смерив Манон безразличным взглядом, молча указал ей на дверь. Заклинательница змей, прижав уши к голове, недовольно зарычала, но послушно облачилась в легкую тунику и выскользнула из покоев. Проходя мимо принцессы, она едва слышно прошипела что-то вроде «shienadan» – Лиланг не знала этого слова на шеддарском языке, и потому лишь удивленно вскинула брови, в то время как стражники Полководца недовольно переглянулись.

Редо вздохнул и, обернув вокруг бёдер простыню, знаком приказал своим подчиненным отпустить Лиланг.

– Но, Первый, – с опаской подал голос один из них, – а ну как остроухая ещё что-нибудь придумает?

– Я уж как-нибудь сам справлюсь, – хмыкнул Полководец. – Не думаю, что наша гостья припрятала ещё какой-нибудь сюрприз, верно?

Стражи переглянулись, и отвесив почтительный поклон, попятились на выход. Редо протянул принцессе руку и помог ей подняться с колен. Лиланг попыталась гордо вздернуть нос, но сообразила, что все равно смотрит на Полководца снизу вверх, и грустно поникла.

– Ты, похоже, самая настоящая заноза в заднице, – поморщился Редо. – А ночь обещала быть великолепной...

– С этой шмарой-то? – фыркнула принцесса. – Не подсунь она мне гадюку в постель – наслаждались бы вы сейчас обществом друг друга.

– Лиланг, – сощурился Полководец, – мое настроение испорчено. У тебя есть идеи, как исправить ситуацию?

– Я могу её только усугубить, – сверкнула зубами иллирийка.

– Ну почему же, – не согласился Редо, и лукаво улыбнулся, – ты вполне могла бы компенсировать.

Несколько мгновений принцесса недоуменно разглядывала нагло улыбавшегося шеддара, а потом покраснела.

– Я... что?! Нет! Конечно же, нет! – возмутилась она и, подумав, на всякий случай добавила: – Фу!

– Я готов выслушать иные предложения, – с этими словами Редо отвернулся.

Пока он переодевался, принцесса успела залюбоваться широкой спиной, которую украшала черная вязь. Такой узор Лиланг видела на многих сынах Джагаршедда, он отличался в основном цветом и парой-тройкой дополнительных штрихов. На миг принцессе захотелось подойти к Полководцу и коснуться пальцами этих узоров, провести линию вдоль позвоночника, а потом перед глазами возникла донельзя живая картинка – как шеддар разворачивается к ней, а сильные руки сжимают её в объятиях...

Лиланг вспыхнула и отвела взгляд, решив, что её воображение слишком уж разыгралось.

– Я все ещё ожидаю твоих предложений, – из размышлений ее вывел уже привычно насмешливый голос Полководца.

– Предложений? Ах да... Как насчёт того, чтобы показать мне крепость? – несколько сбивчиво отозвалась принцесса. – Уверена, здесь есть, на что посмотреть. И ты можешь мне многое рассказать, Редо. – На имени Полководца Лиланг запнулась, больно непривычно оно звучало для иллирийских ушей.

– Значит, ночные прогулки? – шеддар пожал плечами и прошёл мимо замешкавшейся принцессы.

За дверью она услышала шум, словно стражники подслушивали, а теперь пытаются принять невозмутимый вид на своих местах. Редо высунулся из покоев, и Лиланг услышала его обращение:

– Уберите кто-нибудь эту мерзость с моей постели.

– Это вы про остроухую? – пошутил кто-то в ответ.

– Еще одна шутка, и я забуду о том, что Карас за тебя просил, – насмешливо отозвался Полководец, а Лиланг поспешила за ним.

Задержавшись возле гвардейцев, она показала им язык и бодро поскакала за Редо, стараясь успевать за его широким шагом.

...Они гуляли по крепостной стене, и между ними царила странная, напряженная тишина. Лиланг нервно сжимала и разжимала ладони, не решаясь начать беседу, а Редо, казалось, не собирался ей помогать. Наконец, принцесса собралась с духом и ляпнула первую пришедшую на ум фразу:

– Как вы здесь живете – в такой жаре? Тут даже ночью не продохнуть!

– Не жалуемся, – шеддар скосил в ее сторону глаза. – Может, потому что мы не так изнежены, как твой народ, остроухая? – несколько колко добавил он.

«Не слишком удачное начало беседы», – нервно подумала принцесса, и попыталась сменить тему.

– Расскажи мне о Джагаршедде! Я почти ничего не знаю о твоём народе и твоей земле.

– Быть может, для начала ты поведаешь мне об Иллириане? – усмехнулся Полководец в ответ. – Мне интересно узнать, как живут нынче потомки Совершенных.

– Вот ещё, – фыркнула принцесса, – а вдруг ты захочешь вытянуть из меня ценные сведения? А потом соберёшь своих рогатых – и вы нападете на Вечную Землю?

– Хм... – Полководец почесал рог и улыбнулся, – и с какой стати тогда мне рассказывать тебе о моем народе? Кто знает, что у тебя на уме, остроухая? Ты из рода Познавателя, но... быть может, вы с Эл... – он запнулся, пытаясь выговорить мелодичное имя бывшего лорд-канцлера, – Элионом – шпионы?

– Какая чушь! – вспылила Лиланг и наткнулась на ироничный взгляд Редо.

Она неловко замолчала, сообразив, что из них двоих полную околесицу несет только она.

– Поняла, да? – хмыкнул Редо и оперся на зубцы крепостной стены. – С подобными мыслями мы не уйдём далеко, Лиланг Даэтран.

Иллирийка встала рядом с ним и вздохнула.

– Я никогда не видела шеддаров. С рождения в нас закладывают мысль, что вы – враги. Что нужно вас опасаться. Что вы можете начать новую войну. Пересечь Белое Безмолвие, напасть на Вечную Землю. Отомстить нам за Предрассветную войну и Период Исхода.

– Возможно, это единственно правильный выход, Лиланг. – Отозвался Полководец, – всегда быть готовым к новой войне.

И вновь между ними повисло молчание. Лиланг устремила взгляд на горизонт, и ее внимание привлекло сине-зеленое марево вдалеке.

– Что это? – Лиланг указала рукой на странное зарево вдалеке. – Каждую ночь это вижу.

– Ашваярская долина, – пояснил шеддар, – место, где я родился.

– Это какое-то природное явление? Я никогда такого не видела. Мне рассказывали, что так выглядит северное сияние на Земле Радости... – тихо произнесла Лиланг, немало смущённая неожиданной откровенностью своего собеседника.

– Нет, – коротко ответил Редо. – Это – одно из последствий войны с Совершенными. Столько веков прошло, а долина до сих пор светится по ночам. Один из ударов Совершенных пришёлся на город Ашваяр – теперь на его месте огромный кратер, а жизнь там невозможна и поныне – только в окрестностях. Шеддары, что пытаются попасть туда, быстро умирают, словно что-то разъедает их снаружи и изнутри. Я помню, как это случилось – видел, находясь в нескольких днях пути. Мы не сразу поняли, что произошло, но нам казалось, будто на горизонте взошло второе солнце. – Полководец нахмурился. – Часть Пустоши выглядит подобным образом, но некоторые племена обитают там в относительно безопасных местах. Мы живучий народ, Лиль. – От того, как он произнёс её имя, у принцессы перехватило дыхание.

И она услышала неизбывную, глубокую тоску в голосе Редо. Рассказывая про Ашваяр, он не отрывал взгляда от свечения вдалеке.

– Как она выглядела раньше? – спросила Лиланг.

– Кто? – Редо, казалось, не сразу понял, что обращаются к нему.

Что он здесь не один.

– Огненная Земля. До того, как началась война.

– Она была живой, Лиль. Наша земля была богата реками и озёрами, она была зеленой – сплошь и рядом трава, да леса. И среди всего этого стояли наши города – не руины, которые ты видишь вокруг, а настоящие дворцы и храмы. Нами правила Махасти, наша Первозданная. И не было надобности в Первом Полководце, не нуждались мы и в легионах.

– Должно быть, ты крепко ненавидишь нас, иллирийцев, – тихо отозвалась Лиланг.

– Отнюдь, – Редо повернул голову, разглядывая точеный профиль принцессы. – Ненависть к мертвецам лишена смысла. А дети не должны расплачиваться за грехи своих отцов. Я видел Исход, и знаю – в той войне не было победителей. Наша земля умирает, а твой народ лишился своего могущества. Я был совсем молод тогда, но мне хватило ума осознать эту простую истину – невиновных не бывает. И помог мне в этом Даэтран Познаватель. Есть такое выражение – «самый лучший враг». Когда-то это было про нас с Познавателем.

Лиланг слушала Полководца, развесив уши, глядя на него во все глаза. В голове принцессы не укладывалось, что этот мужчина рядом – спокойный и сильный – действительно помнил Познавателя, давшего начало её роду. В его жёлтых глазах была вечность прожитых веков. И в то же время, он жил настоящим, не держал зла и обид. Поддавшись минутному порыву, Лиланг робко коснулась рукой плеча Полководца и улыбнулась ему.

– Можно ли спасти Джагаршедд?

В ответ мужчина качнул головой.

– Я и сам бы хотел знать ответ на этот вопрос. Наши шаманы искали решение столько веков, и не нашли его. Чтобы спасти Огненную Землю, нужна сила – огромная и первозданная, и её у нас нет. Не только ведь Совершенные сотворили это с нами, но и последняя королева камайского народа. Проклятие той, кто больше никогда не вернётся в мир живых, невозможно повернуть вспять. Как нельзя остановить Разломы и Тысячеглазого. Мы, шеддары, питаем собой Джагаршедд. Наши шаманы своим Даром не дают скверне пожирать землю слишком быстро. И все же, я век за веком вижу, как яд опустошает мой дом.

– А если... – Лиланг выдохнула, стремясь унять бешеное сердцебиение. – Если я скажу, что выход есть? Что можно что-то изменить?

Стоя на перепутье – выбери верную дорогу. Иногда злейший враг надежнее самого лучшего друга.

Жёлтые глаза встретились с глазами цвета синего льда, и в них ярко, жадно, вспыхнула надежда.

– Я слушаю тебя очень внимательно, – осторожно молвил Полководец.

...Кто может одолеть одержимого?

Тот, кто будет равным Ему.

– Один из наших Домов хранит оставшиеся знания Совершенных. Они ни с кем ими не делятся, но и не используют их больше положенного. Если мы... объединимся, то можно будет изменить все, – выпалила принцесса. – Если власть над Вечной Землёй будет в моих руках, я смогу сделать хоть что-то для тебя и твоего народа.

Несколько бесконечно долгих мгновений Полководец смотрел на неё, вскинув брови, а потом неожиданно расхохотался.

– Самый лучший враг, да? – отсмеявшись, он посерьезнел. – Ты очень наивна и опрометчива, девчонка.

– Возможно, у нас гораздо больше общего, чем ты думаешь, Полководец, – резко заметила Лиланг, сильнее сжав пальцами его плечо. – Но, если есть капля надежды – зачем от неё отказываться?

– Ты ведь не просто так мне это говоришь, Лиль. Что-то я буду должен дать тебе взамен.

– Не больше, чем я могу предложить тебе, Редо.

В ответ шеддар красноречиво покосился на руку принцессы, сжимавшую его плечо. Смутившись, Лиланг хотела было отдернуть её, но Полководец успел накрыть её ладонь своей, и девушка вздрогнула.

– Смелая, наивная и упрямая, вот какая ты, – тихо произнёс Редо, не давая ей отстраниться, – смотришь в будущее и, похоже, совсем не боишься позора и смерти.

«Я боюсь тебя, – подумала Лиланг, – но почему-то мне совсем не хочется, чтобы ты отпускал мою руку».

Вдруг ей показалось, что она слышит смех златокожей женщины, что являлась к ней во снах. И был он торжествующим, словно знала та, чьё имя Совершенные стёрли из своей памяти, что все будет именно так. Что вся жизнь опальной принцессы шла к этому мигу.

Для иллирийцев, расчётливых и хладнокровных созданий, любовь никогда не была на первом месте. Всегда – амбиции и выгода. Всегда – желание власти и получение оной любыми способами, включая договорные браки. Всегда – забота о чистоте крови.

Когда Редо осторожно провёл пальцами по её руке, Лиланг затаила дыхание, не в силах отвести взгляд от глаз, в которых бушевало пламя Огненной Земли. Она не отшатнулась и тогда, когда свободной рукой Полководец осторожно, словно боясь сломать, притянул её к себе. И стоило ему склониться к её лицу, как принцесса покорно запрокинула голову, робко и неуверенно отвечая на поцелуй. А потом она уже сама обвила шею шеддара руками, дивясь сама себе и не желая отстраняться.

Самый лучший враг?

Когда Янис выпроводила Манон восвояси, та была готова рвать и метать. Янис лишь усмехнулась вслед удалявшейся женщине – Манон старалась держать себя в руках, но раздраженно размахивала хвостом. Едва Манон скрылась из виду, Янис с облегчением вздохнула и продолжила поливать цветы в саду.

С недавних пор обстановка в гареме изменилась, и Янис не была уверена, что в лучшую сторону. Манон, державшая остальных наложниц в страхе, вдруг оказалась совсем не значимой, такой же, как и все остальные женщины. Не то, чтобы она потеряла милость Полководца – просто ему резко стало не до неё, чем не преминули воспользоваться и остальные наложницы. История о том, как серокожая чужачка вторглась в покои Полководца посреди ночи, буквально за несколько часов облетела гарем, и теперь была у всех на устах. Наложницы, слуги и стражники только и делали, что обсуждали это событие, а сама Лиланг наотрез отказывалась что-либо рассказывать про ту ночь, и на её губах каждый раз играла странная улыбка. Что же касалось Янис, то она прекрасно понимала – даже сумей Манон придержать язык за зубами, даже если бы она сдержала свой гнев и не растрепала бы обо всем своим приближенным – слухи все равно поползли бы, но на сей раз уже из уст не в меру болтливых гвардейцев Полководца, чья смена была в ту ночь.

Лиланг и сама не поняла, как возвысилась над остальными женщинами. Вернее, они сами возвеличили её, увидев в ней новую любимицу Полководца. А значит, она могла их защитить. Вопрос был лишь в том, захочет ли она это сделать. Совсем недавно она была тенью, никем, чужой здесь. А теперь возле покоев терпеливо ожидали её появления две младшие наложницы, что принесли принцессе свои дары, надеясь на расположение. Лиланг насмешливо улыбнулась, оценивающе разглядывая своё отражение. Сегодня с утра служанки принесли ей новую одежду, сшитую специально по ее фигуре. Недавно Лиланг наотрез отказалась носить платья, решив, что они подчеркивают её недостатки, а не достоинства. И теперь с удовольствием облачилась в белые шаровары, а сверху надела тунику, полностью закрытую, но сделанную из легчайшей, приятной коже ткани. К чему демонстрировать то, чего у неё нет, если можно оставить простор для воображения? Принцесса собрала в пучок отросшие волосы и закрепила их золотой шпилькой. Напоследок покрутившись перед зеркалом, она осталась довольна собой. Осталось только принять дары наложниц, а затем она собиралась встретиться с Янис – обсудить им предстояло многое.

– Войдите, – приказала принцесса, оборачиваясь к дверям.

Порог её покоев переступили две черноволосые девицы – совсем юные, как поняла Лиланг.

– Как вас зовут? – улыбнулась она им.

Девушки смиренно поклонились ей и, не отрывая взгляда от пола, представились Ирикой и Раннаей. Когда они выпрямились, принцесса придирчиво оглядела их. У Ирики была толстая коса, доходившая до ягодиц, Ранная же предпочла убрать волосы в причудливую высокую прическу, которая вызвала у Лиланг только один вопрос: как можно носить на голове подобную конструкцию так, чтобы она не мешалась при каждом поклоне. Услышав это, Ранная вспыхнула и покраснела. В ответ Лиланг только рассмеялась и предложила гостьям сесть за чайный столик. Жестом она приказала слугам принести напитки, а затем устроилась напротив наложниц.

– Мы пришли выразить тебе своё почтение, наложница Лиланг, – учтиво произнесла Ирика. – Прими же наши дары, как доказательство искренности.

Она щелкнула пальцами, и в покои, по одному, стали заходить служанки. Одна из них несла аккуратно сложенные ткани, в руках другой была странная статуэтка чёрного цвета. Третья держала большой, разукрашенный золотым узором ларец. И наконец, вошла четвёртая служанка и замерла рядом с остальными, почтительно держа в раскрытых ладонях невероятной красоты кинжал, инкрустированный драгоценными камнями.

– Это – шелка из Шергияра – там обитают наши лучшие ткачихи, – улыбаясь, заговорила Ирика, а Лиланг не могла оторвать взгляд от яркой и красивой ткани. – А эта статуэтка – символ плодородия, призванный оберегать наших женщин.