Текст книги "Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ)"

Автор книги: jenova meteora

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)

Лиланг бегло осмотрела статуэтку и едва заметно поморщилась: шеддарское искусство вызывало у неё сильные сомнения в понимании красоты рогатыми. Впрочем, не стоило из-за такой мелочи отказываться от даров.

– Я не столь богата, как моя сестра, – смущенно произнесла Ранная, – но прими же мой дар – этот ларец вырезали лучшие мастера моего клана. Пусть он служит тебе долго, в нем ты сможешь хранить самое сокровенное – и никто, кроме тебя не сможет его открыть. И второй мой дар – кинжал. Каждая женщина из моего дома носит такой при себе, он годится и для жертвенного алтаря, и для защиты своей владелицы.

– Разумно, – Лиланг усмехнулась, вспомнив стычку с Митрой и эфу, подкинутую заклинательницей змей. – Я благодарна вам за эти дары. Не желаете ли прогуляться со мной по саду? Уверена, мы найдём множество тем для беседы.

Лиланг привыкала к резкому и громкому языку детей Огненной Земли. Слушая наложниц, она старалась не потерять нить разговора из-за того, что многие выражения были ей неясны. Порой она переспрашивала, иногда просила объяснить ей смысл той или иной фразы. Поначалу принцесса переживала, боясь показаться глупой остроухой, но вскоре заметила, что Ирику и Раннаю вовсе не смущает то, что она здесь чужая. Молодые девицы громко смеялись, рассказывали множество историй – как о гареме, так и о Полководце, и хватали Лиланг за руки в порыве эмоций. Иллирийка, не привыкшая к подобному дружелюбию и наслушавшаяся историй о суровых нравах шеддаров, вздрагивала каждый раз, стоило наложницам потянуться к ней.

Спустя несколько часов, когда Ирика и Ранная вежливо откланялись, Лиланг осталась в зеленом саду одна. Она улыбалась, перебирая в памяти услышанное за сегодняшний день, и думала о том, что ей стоит поговорить с Янис – о наложницах, о Полководце... О Манон. После памятной ночи иллирийская принцесса видела заклинательницу змей всего пару раз. Казалось, Манон избегает её, словно не желает встречаться с той, из-за кого Полководец выставил шеддарку из своей опочивальни прямо посреди ночи.

Лиланг казалось, что время в крепости Лем тянется бесконечно долго. Дни здесь были однообразны: днём – томление от жары и горячего ветра, поиски прохлады в саду, и беседы с Ирикой и Раннаей, ночью же Лиланг гуляла по крепостной стене, пытаясь надышаться едва-едва посвежевшим воздухом. Нередко она видела свет в окне Полководца, и гадала – собирает он там своих легатов или же его постель согревает одна из женщин гарема? А потом Редо уехал, краем уха принцесса слышала, что в клане Маеджа стало совсем неспокойно, и якобы даже Бесстрашные во главе с Митрой не справлялись – вместо наведения порядка они устроили резню. С момента отбытия Полководца в крепости стало совсем тихо и скучно. Часть женщин во главе с Манон отбыла в Кер-Хасарад, а Лиланг осталась в Лем. Ибо не принадлежала она шеддарскому народу и не понимала их слепой веры.

После череды однообразных дней в гареме принцесса готова была лезть на стену от скуки. Она почти не видела Элиона – его забрал Моренос, и если удавалось встретиться с сородичем в стенах крепости, то лишь мельком. Всего один раз Элли поймал её во время прогулки в саду, отвёл в сторону, и завёл довольно странный разговор, суть которого свелась к одному: хорошо бы принцессе соблазнить Первого Полководца и обратить текущую ситуацию в свою пользу. Лиланг не сразу осознала, что именно ей предлагают, а когда до неё дошло – Элион схлопотал звонкую пощёчину.

– Я что, похожа на твоих шлюх из «Борасы»?! – гневно воскликнула принцесса в тот день.

В ответ бывший лорд-канцлер только растянул губы в привычной усмешке, держась ладонью за горящую щеку.

– Женщины всегда прибегают к этому способу, чтобы склонить чашу весов на свою сторону, – снисходительно пояснил он. – А у тебя и выбора-то нет, принцесска.

Неприятный разговор случился несколько дней назад, но осадок на душе остался и поныне.

Сейчас опальная принцесса недовольно расхаживала по своей опочивальне. С утра от неё досталось всем слугам, днём она придиралась к любой мелочи, и сейчас, под вечер, никто не решался нарушить покой раздражённой иллирийки.

Лиланг было скучно.

Лиланг было тошно.

Лиланг было одиноко.

Первый Полководец отсутствовал в крепости Лем уже давно, а Янис, слишком занятая своими делами, едва находила для принцессы время. Каждый раз Лиланг видела усталое лицо шеддарской женщины, и ей становилось совестно за то, что она смеет мешать Янис. Впрочем, жрица всегда была терпелива, она умела слушать и давать дельные советы – пожалуй, именно за это её любили и уважали другие наложницы. Лиланг же порой вспоминала своё ночное вторжение к жрице и удивлялась, насколько спокойно та восприняла столь бесцеремонное явление остроухой. Сама Лиланг было уверена – окажись она на месте Янис, то любой, нарушивший её сон, давно уже вылетел бы прочь.

А ещё эти душные ночи. От жары не спасали ни тени, ни прохлада дворца. Даже ветер после захода солнца оставался сухим и горячим. Лиланг спала в исподнем, даже не укрываясь – лишь бы хоть как-то облегчить свои мучения. Днём же она, наоборот, надевала закрытую тунику и шаровары, чтобы не обгореть на солнце.

Когда принцессе удавалось заснуть, то сны её оказывались такими же душными и тягучими, как и сейчас. Теперь Лиланг видела не прекрасные стеклянные дворцы, не залитые солнцем мостовые, мощеные белым камнем, не площади с безупречной красоты фонтанами.

Нет.

Теперь она видела руины некогда прекрасной Айягарасэ. Золотая Земля погрузилась в вечные сумерки, оплавленные пики стеклянных дворцов выглядели обломками костей, что тянулись вверх. К небу, в котором больше не было солнца, а луна казалась расколотой надвое. На пустых улицах толстым слоем лежали пепел и пыль, и казалось, что сама земля содрогается в агонии.

«Зачем ты мне это показываешь?» – спросила Лиланг в пустоту.

И совсем не удивилась, почувствовав на своих плечах ладони златокожей женщины.

«Это случилось с нами. Это случится ещё раз, если одержимый останется властвовать над твоей землёй».

«Но что я могу сейчас сделать?»

«Наши злейшие враги, Лиланг, станут нам друзьями, если ты захочешь. Удача повернётся к тебе лицом. Я помогу».

«Но что нужно тебе? Почему только я вижу тебя? Почему эти сны? Почему не Элли?»

«Ты веришь, – бесхитростно ответила Неназванная. – Но одной тебя мало. Я хочу вернуться. Мои первые дети предали меня, а их потомки забыли мое имя. Мои алтари на твоей земле пустуют без подношений. Но я все ещё есть, я все ещё вечна и совершенна!»

Голос златокожей женщины налился яростью, её руки обратились в птичьи когти, вонзились до боли в плечи принцессы. Лиланг испугалась, но спустя миг Неназванная вновь была спокойна.

«Как я могу заставить других поверить? Разве есть у меня такая сила?» – испуганно выдохнула принцесса.

«Не ты, Лиланг, – усмехнулась Совершенная, – но твои сыновья».

«Какие ещё сыновья?! – изумилась Лиланг, решительно ничего не понимая. – У меня нет детей».

«Смотри», – был ей краткий ответ.

Теперь Лиланг видела земли Мира-без-Конца.

Джалмаринен, Джагаршедд, Хальгейза – уничтоженная войной, но ещё не скованная льдами. Вечная Земля Иллириан, ещё не забывшая прежнее своё имя – Камайнен, Земля Свободы.

И двое Совершенных, похожие, как две капли воды, стоят друг напротив друга, обнажив мечи.

«Скажи, брат мой, сколько миров и дорог мы с тобой прошли?» – спрашивает один из них.

«Больше, чем мы можем вспомнить», – горько улыбается второй.

«Зачем тебе это было нужно, Даэтран? Зачем было давать изъян другим? Зачем было лишать нас совершенства?»

«Войне пора закончиться, – продолжает улыбаться Даэтран. – Надо было прекратить резню. Иначе эти земли постигла бы участь других миров. Вспомни, Ассэне, сколько их мы уничтожили? В скольких мирах наше появление означало час конца?»

«И ты предпочёл смерть собственного народа?» – в голосе Ассэне нет гнева, только бесконечная скорбь.

«Не смерть, а всего лишь новое рождение. Мы теперь такие же, как остальные. Мы равны им, и мы живые».

«Твои последователи убили нашу Мать».

«Так надо было, мы должны её забыть. Ни она, ни Хаос Тысячеглазый не займут теперь наши сердца. Мы не будем влачить существование с пустотой внутри, у нас не будет той силы, что привела к гибели нашу Айягарасэ, и нас не заберёт Хаос».

«Перед гибелью Она нарекла тебя Предателем, и ты должен умереть, – вздыхает Ассэне, поднимая руку с мечом. – Я не могу поступить иначе».

«Я знаю, Ассэне, – Даэтран смеётся так, словно не ему предстоит схлестнуться насмерть со своим близнецом. – Но мы с тобой неделимы, брат. Мы встретимся в следующей жизни и не вспомним наших имён».

«И не будем врагами, верно? – по губам Ассэне скользит невеселая улыбка. – Сразись со мной, брат».

Видение растворилось в красно-сером мареве, а Неназванная, широко улыбаясь, стояла перед Лиланг, тянула руки к ней, словно приглашая в свои обжигающие объятия.

«Я дам тебе все, принцесса. Честь и славу, удачу и победу. Ты вернёшь себе власть, ты возродишь свой Дом. Но ты должна будешь отдать мне кое-что взамен, и это будет правильно, это будет честно».

«Сыновей, да? – севшим голосом пробормотала Лиланг. – Но ведь один из них предал тебя, Неназванная».

«Они – мои первые дети, – горько зазвучал голос златокожей женщины. – Они прожили столько жизней, но ни разу не вспомнили друг друга. Они рождались и умирали. Они были богачами, они были нищими. И они всегда убивали друг друга – из жизни в жизнь. Так не должно быть».

...Лиланг открыла глаза и ещё долго, бездумно смотрела в потолок, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Сны и обещания забытой богини – вот и все, что у неё сейчас было. Неправильным это казалось Лиланг, и все же... Обмен должен быть равноценным. Принцесса повернулась на бок и подумала, что ещё сумеет выторговать у Неназванной чуть больше обещанного.

Сон упорно не приходил к ней, и на небе уже забрезжил рассвет, когда Лиланг услышала шум и рычание бестий во внутреннем дворе. Недолго думая, иллирийка подскочила к окну, и с любопытством высунулась наружу, прислушиваясь к голосам внизу.

Она увидела Полководца в окружении гвардейцев. Спешившись с бестии, он усталым голосом раздавал приказы, а позади него, опустив голову, стоял Митра. Разглядев его паскудную рожу, Лиланг невольно скривила губы. Несмотря на то, что она не могла разобрать и половины слов, принцесса догадалась, что легат Бесстрашных сейчас получает нагоняй от Полководца – ибо едва Редо отослал гвардейцев, как тут же развернулся к Митре, а усталость в голосе сменилась на неподдельную ярость. На какое-то мгновение принцессе показалось, что Митра не сможет сдержаться, и бросится на отца. Однако, шеддар, нервно прядая ушами и поджав хвост, покорно внимал речам Полководца. Лиланг видела, как Редо раздраженно бьет хвостом по земле, продолжая гневный монолог. Наконец он замолчал и вновь усталым голосом приказал Митре убираться с глаз долой. Легат Бесстрашных напряжённо поклонился и молча покинул внутренний двор. Оставшись один, Редо потоптался на месте, а затем резко вскинул голову. Лиланг не успела спрятаться за окном, и их взгляды встретились. Неожиданно лицо Полководца смягчилось, на тонких губах появилась прежняя, ироничная улыбка, и он миролюбиво махнул рукой, приветствуя иллирийку. Лиланг невольно отпрянула назад, прячась в полумраке комнаты, и пытаясь унять волнение. Вскоре она услышала мерное хлопанье крыльев, и на подоконнике возник мужской силуэт.

– Подслушиваешь, Лиль? – в своей привычной манере поинтересовался Редо, спрыгивая на пол.

– Вовсе нет, – обиделась принцесса, – мне не спалось, а вы так шумели... – она заметила, каким горящим взглядом Полководец обшаривает её фигуру, и запоздало сообразила, что в этой духоте так и осталась в исподнем.

Возмущённо визжать было глупо, и потому Лиланг, стараясь выглядеть максимально невозмутимо, сдернула со своей постели тонкую простынь и с видом, преисполненным достоинства, обернула её вокруг себя.

– У вас такие душные ночи, что в одежде спать решительно невозможно! – ровным голосом пояснила иллирийка.

Шеддар разочарованно вздохнул.

– А я-то понадеялся, что это зрелище было для меня, – буркнул он.

– Вот ещё, – в тон ему отозвалась принцесса. – Стану я вилять задом перед каким-то рогатым.

– Как ты жестока, Лиль, – насмешливо отозвался шеддар и привычным жестом почесал рог.

Лиланг нервно перебирала пальцами складки на простыне, не понимая, что делать дальше. Ей очень хотелось отослать Полководца в его покои, но она так и не решилась озвучить эту дерзость. Положение спас сам Редо. Он с тоской посмотрел на пустую кровать и широко зевнул, борясь со сном. Лиланг сжалилась над вконец измученным шеддаром, и приглашающим жестом указала в сторону постели. Сама она приготовилась к тому, что оставшиеся предрассветные ей придётся провести в кресле, кутаясь в дурацкую простынь. Впрочем, её чаяниям не суждено было сбыться: словно прочитав мысли принцессы, Полководец сгрёб её в охапку и вместе с ней плюхнулся на широкую кровать.

– Как же я устал, моя маленькая Лиль, – он снова зевнул и смежил веки. – Ещё Митра решил, что может делать все, что ему заблагорассудится... – последние слова шеддар пробормотал совсем сонно.

Редо уснул, так и не выпустив принцессу из объятий. А Лиланг, сообразив, что не сумеет выбраться из его рук, только недовольно заворчала. Вскоре сон быстро сморил её.

Когда принцесса проснулась, было уже за полдень, а Полководца рядом не оказалось. Лиланг неуверенно оглядела пустующее место и даже немного расстроилась. Недолго думая, она позвала слуг и приказала приготовить ей лохань. После омовений принцесса заплела отросшие волосы в короткую косичку, и облачилась в легкую тунику. На такой жаре ей совсем не хотелось есть, и потому иллирийка спешно покинула свои покои. Полководца она обнаружила на площадке для боев – он то и дело ругал тренировавшихся воинов за малейшие промахи. Казалось, что шеддар был не в духе и задался целью вздрючить своих подчиненных. Примечательным оказалось то, что Митры рядом с ним не было. Впрочем, воинов это не смущало, и тренировка шла своим ходом.

Завидев принцессу, стражи молчаливо расступились. Проскользнув мимо них, Лиланг про себя отметила, что это оказались те же самые воины, чья смена была возле покоев Полководца в ночь её знаменитого выступления с ночным горшком и эфой. Спрятав язвительную улыбку, принцесса подошла к Редо и встала рядом, наблюдая за сражением двух молодых воинов. Казалось, что им не нужно оружие – в ход они пускали когти и хвосты, в результате чего схватка выглядела донельзя странно. Некоторое время опальная принцесса и Полководец молчаливо наблюдали за тренировкой, а потом шеддар нарушил молчание. Голос у него был сварливым.

– Зачем пришла?

– Захотелось, – в тон ему отозвалась Лиланг и сложила руки на груди.

– Тебе незачем здесь находиться.

– О, портки Махасти, как будто ты меня сейчас отсюда выгонишь! – немедленно вскипела принцесса.

– «Портки Махасти»? – переспросил Редо, а на его лице отразилась гамма противоречивых чувств.

То ли он негодовал от столь богохульного упоминания Первозданной, то ли ему хотелось рассмеяться, но надо было держать лицо.

– Да, Редо, именно «портки»! – принцесса нагло улыбнулась. – Если ты встал не с той ноги, то будь добр, не срывайся на мне!

– Я даже ещё не начинал, – скривился шеддар. – Чего не скажешь о тебе. Лучшая защита – нападение, да?

– Мне скучно! – Лиланг недовольно притопнула ногой. – Мои дни здесь однообразны, я не могу покинуть Лем, а чесать языком с другими бабами мне надоело! Совершенно никаких развлечений!

– Тебе, значит, развлечений захотелось, остроухая? – сощурился Полководец.

– А чего ещё мне желать? Тебя я почти не вижу, Элли – тоже. Я даже на свою землю вернуться не могу! Мне скучно, тошно, душно здесь. Я даже путешествовать не могу! – раздражение выплескивалось из Лиланг с каждым словом.

Некоторое время Редо внимательно разглядывал её, а потом, хлопнув в ладони, громко объявил перерыв. И, не дожидаясь, пока на него посыплются лишние вопросы, улыбнулся Лиланг.

– Скажи, Лиль, ты когда-нибудь летала?

– Какой нелепый вопрос, разве ты видишь у меня крылья? – непонимающе вскинула брови Лиланг.

И тут Редо с озорством улыбнулся.

Лиланг только охнула, когда шеддар решительно подхватил её на руки. Принцесса судорожно вцепилась в его плечи, а затем и вовсе крепко прижалась, обхватив за шею. И на всякий случай зажмурилась.

Она услышала смешок Редо:

– Не придуши меня ненароком.

Вместо ответа Лиланг уткнулась лицом в его шею, так и не решившись открыть глаза. Она чувствовала движение мышц под горячей кожей, а потом её обдало потоком горячего ветра. Некоторое время принцесса слушала, как размеренно Полководец взмахивает крыльями, унося их обоих все дальше от земли. Лиланг никак не могла решиться открыть глаза, когда Редо ласково позвал её.

– Смотри, Лиль. Не бойся же, взгляни вокруг.

Стиснув зубы, иллирийка робко приоткрыла сначала один глаз, а затем и второй. На мгновение её захлестнула паника, а потом на смену ей пришёл почти детский восторг.

Вокруг них расстилалась бескрайняя и вечная синь. Небо было повсюду, чистое, безоблачное, до невозможности прекрасное. Опустив взгляд, принцесса увидела внизу скалы и желто-белые пески Джагаршедда, в которых местами проглядывала упрямая зелень. Земля казалась такой далекой, и оттого ещё более красивой. Странное, щемящее чувство возникло в груди принцессы. Ослабив хватку на шее Полководца, она с восторгом озиралась по сторонам, стараясь запечатлеть каждое мгновение этого полёта в памяти. Теперь она понимала любовь шеддаров к вечному синему небу – что могло быть прекраснее полета в лигах от земли?

Свобода.

Сыновья и дочери Джагаршедда умели летать – и были бесконечно свободными, счастливыми.

Вдруг ей больше никогда не доведётся испытать подобное чувство?

Лиланг подставила лицо лучам жаркого солнца и звонко рассмеялась.

– Мне нравится, – смущенно прошептала она на ухо Полководцу.

И почувствовала, как он крепче сжал её в своих объятиях. Страх ушёл окончательно и теперь казался полной нелепицей, на смену ему пришло упоение полетом в потоках тёплого ветра. Солнце больше не казалось беспощадно опаляющим – лишь слепило глаза, а лучи его были ласковы.

Принцесса чувствовала, как переливаются под пальцами крепкие мышцы, завороженно наблюдала за взмахами крыльев и только дивилась – до чего они сильные и красивые. Казалось, шеддару не в тягость держать Лиланг, да и сама она отчего-то ощущала себя в надежных руках.

«Интересно, – подумала принцесса, – какие они на ощупь?»

И осторожно провела пальцами между лопатками Полководца. А в следующий миг оба неожиданно провалились в воздушную яму. Лиланг не успела даже испугаться – только вцепилась в шеддара ещё крепче.

– Что это было?! – наконец, пролепетала она.

– Это я от неожиданности, – буркнул в ответ Полководец и замолчал, сосредоточенно глядя вперёд.

«От какой ещё неожиданности? – мысленно удивилась принцесса. – А, – дошло до неё, – так вот оно что».

– Редо, – зашептала она ему на ухо, – ты ведь удержишь меня, правда? Не отпустишь и не уронишь?

– Что за вопросы? – иронично отозвался Полководец, – конечно же нет, моя милая Лиль.

Коварно улыбнувшись, принцесса снова прочертила невидимую линию между лопаток мужчины, скользнула по самим основаниям крыльев, а затем и вовсе продолжила выписывать невидимые вензеля на коже Полководца. Она услышала сдавленное рычание и улыбнулась ещё шире, поддавшись какой-то странной эйфории.

– Лиль, – глухо пробормотал шеддар, – перестань. Это... отвлекает.

– Ну почему же, – проказливо мурлыкнула иллирийка, – ты же обещал удержать меня, значит удержишь.

– Лиль, – повторил Редо, но в этот миг принцесса снова провела по горячей коже кончиками пальцев, и Полководец рвано выдохнул.

– Дразнишь, – казалось, в его глазах плещется огонь.

– Что ты, – улыбнулась Лиланг и продолжила вырисовывать знаки на спине Полководца. – Не понимаю, о чем ты...

В ответ шеддар сделал очередной мощный взмах крыльями, подняв их с принцессой ещё выше. И, поймав несколько напуганный взгляд Лиланг, подумал о том, что здесь в небе она совершенно беззащитна. Казалось, полет сорвал с иллирийской принцессы какую-то маску – белые волосы развевались, в бездонных синих глазах сиял восторг напополам с испугом, а серыми руками она вцепились в плечи Полководца так крепко, как его не обнимала ни одна из женщин. Редо поймал взгляд принцессы, и не раздумывая, прижался губами к её губам. Лиланг ответила на поцелуй – неумело и робко, чем напомнила ему, насколько она, на самом деле, юна. Принцесса зарылась пальцами в густые волосы Полководца. Он, не удержавшись, легонько прикусил ей мочку уха, прочертил губами линию шеи, поцеловал видневшуюся в вырезе туники ключицу. Вздрогнул всем телом, когда принцесса, осмелев, огладила его плечо, провела пальцами по неожиданно нежной ямке у основания крыла. Её прикосновения – такие робкие – буквально сводили с ума, как и близость доверчиво льнущего к нему тела. Шеддар снова приник к губам принцессы, на этот раз куда настойчивее, куда жарче, а она отвечала ему с той же страстью. В какой-то момент он сложил крылья и вместе с Лиланг рухнул вниз. Редо успел почувствовать, как перепуганно трепыхнулась принцесса в его объятиях, а потом она неожиданно отпустила его, раскинула руки, словно отдавшись этому свободному падению и не страшась ничего. Свистящий ветер сорвал с её губ звонкий смех, а Полководец понял, что теперь уж точно влюбился в ненормальную остроухую – окончательно и бесповоротно.

Как они оказались на земле – никто из них впоследствии так и не мог вспомнить. Только то, что, коснувшись ногами нагретой солнцем скалы, Полководец по инерции сделал несколько шагов, так и не отпустив принцессу, а затем оба рухнули на горячий камень.

И не было вокруг них ни одной живой души, только стремившиеся вверх скалы и вечное, синее небо Джагаршедда.

====== Глава 5: Мы неделимы. Цветок и нож ======

Alone, and there’s no tomorrow

I should have known all the pain and sorrow

If I could only see your mind

Desperate measures for desperate times

With peace at the same time crying

With grace and solitude, but there’s no use in dying

Things between us, you can’t hide

A stranger’s hand weighs upon your mind

You can’t see him, but he’s there – inside

There’s two voices you will decide – in time, in time

I can’t stand the pain, asume your love

I still love you – the fact still remains

Time will tell, I still love you

© Maryem Tollar – I still love you

Память – странная штука.

Лиланг думала, что за столько лет её воспоминания о Джагаршедде поблекли, быть может, частично стёрлись. Однако, как оказалось, императрица ошибалась – и сейчас она застыла, подобно статуе, а в груди зародилось щемящее чувство.

Лиланг вдруг испытала острое сожаление – за то, что много лет назад променяла свободу, любимого мужчину и жизнь в раскалённых песках Джагаршедда на право властвовать над Вечной Землёй Иллириан.

Златокожая женщина не являлась больше к ней во снах, но Лиланг всегда помнила о ней, не забывала она и об их сделке.

Когда ночную тишину нарушил странный звук – как будто кто-то крыльями рассекал воздух, Императрица Вечной Земли вздрогнула.

«Что это со мной? – нервно подумала она. – От каждого шороха дергаюсь. И странная сегодня ночь – почему именно сейчас прошлое решило вернуться? Столько лет ведь прошло».

Иллирийская знать уже несколько недель стояла на ушах – весть о грядущем прибытии шеддарского полководца взбаламутила сливки общества в мгновение ока. Конечно, ведь в последний раз шеддары ступили на земли Колыбели Лета много лет назад, когда Лиланг, будучи опальной принцессой, привела их и армию полукровок в Термарилль, чтобы вернуть себе трон. Императрица старалась не обращать внимания на шепотки, в конце концов, ведь это она смогла поставить все Дома под каблук. Она удерживала власть столько лет. Она заставила Анклав признать своих сыновей законными принцами – хоть и стоило ей это слишком многого. Какое ей дело до слухов, сплетен и досужих разговоров? И все же, ей было страшно. Эта встреча могла означать или новый шаг для её народа или новую войну – если Первый Полководец забыл их уговор и своё обещание. Когда она его видела в последний раз? Когда Императрица посещала Джагаршедд, у них с Редо не было ни времени, ни возможности остаться наедине. Одни сплошные регалии, расшаркивания и обмен нелепыми любезностями.

...Он появился почти бесшумно. Неслышно скользнул с перил балкона на каменный пол, и мягко шагнул в покои Императрицы. И когда Лиланг обернулась, она увидела замерший на пороге силуэт со сложенными за спиной крыльями. Ахнув, женщина выронила из рук книгу, с которой до того стояла, пребывая в глубокой задумчивости.

– Я смотрю, здесь ничего не изменилось, – мягко произнёс Редо, осматривая покои цепким взглядом.

– Я приказала привести в порядок только этот этаж, – дрожащим голосом отозвалась Лиланг, все ещё не веря своим глазам. – В той части дворца, где убили моих родителей, до сих пор никто не живёт. – Она нашла в себе силы пренебрежительно дернуть плечиком.

О, Первозданные – о чем мы вообще говорим?!

– Власть не пошла тебе на пользу, Лиль. Совсем отощала, – голос Полководца был насмешлив.

– Должна сказать, что для того, кто прожил столько веков и пару десятков лет сверху, ты неплохо сохранился, – в тон ему отозвалась Императрица. – Так и будешь стоять, будто неприкаянный? – сварливо добавила она, шагнув вперёд.

– Кто ж тебя знает, остроухая. Ты ведь очень любишь надевать ночные горшки на головы незваных гостей.

– Столько лет прошло, а ты все никак не забудешь тот конфуз! – Лиланг рассмеялась, чувствуя, как исчезает её тревога.

Она скользнула в объятия шеддара и прижалась к его груди, слыша, как бьется сильное, древнее сердце.

– Как ты додумался зайти через балкон? – наконец, спросила Лиланг, и Редо рассмеялся.

– Огонёк постарался. Думаю, он, так же, как и я – не любит сборища высокородных лизоблюдов. Пока остальные отдыхали на постоялом дворе под Термариллем, я всего лишь расспросил его о твоих покоях, – при упоминании младшего из близнецов голос Полководца немного потеплел. – Он сильно изменился за эти годы.

– Больше, чем ты можешь себе представить, Редо, – вздохнула Императрица.

– Я видел, – был ей ответ. – Но для этих разговоров у нас будет ещё время. А сейчас... Я снова задам тебе тот же вопрос, что и много лет назад, – улыбнулся Редо, притянув отстранившуюся было женщину к себе. – Найдётся в твоём сердце место для меня, Лиль?

Императрица звонко рассмеялась, прижимаясь к груди Полководца. Этот разговор был их старой игрой, воспоминанием о давних событиях.

– А я снова тебе скажу, что все ещё не знаю на него ответа. В конце концов, у нас впереди ещё годы и века, чтобы узнать это. Нам ведь с тобой вместе идти ещё много-много лет.

Редо ничего не ответил и только подумал – ему несказанно повезло встретить Лиланг. Он жил так долго, что порой ему казалось, что сердце давно превратилось в камень. Но истинная любовь, как оказалось, способна вернуть чувства даже тому, кто уже забыл, как это – жить и ждать встречи, точно благословения. Полководец жадно поцеловал иллирийку, дивясь, как он, оказывается, истосковался по этой необыкновенной женщине.

– Каждый раз, ступая по этой земле, я не могу поверить, что делаю это не как завоеватель, а как союзник, – тихо признался он.

– Ничего бы не было, не рискни мы тогда, – рассмеялась в ответ Императрица.

...Над Вечной Землёй царила глубокая, безлунная ночь, небосвод был чистым, без единого облачка, и в его глубине сияли бесконечные мириады звёзд. Глядя на них, Лиланг хотела верить, что каждая звезда – душа, глядящая с неба на мир. Принцесса жадно вдыхала свежий ночной воздух – на Вечную Землю пришла весна, вступила в свои права, принеся в Иллириан новые силы, новую жизнь. Несмотря на то, что гористая местность Иллириана всегда располагала к повышенной влажности и буйному цветению, с приходом весны, казалось, менялось все. Отогретые лучами ласкового солнца снежные шапки Мэвского хребта таяли, превращались в ручьи и стекали в несущую на юг свои воды Халлэ. Река выходила из берегов, топила поля и прибрежные рощи, но лишь затем, чтобы потом схлынуть, оставив после себя цветущую землю.

– Ты в порядке? – обернувшись, принцесса увидела подъехавшего к ней шеддара с копной рыжих волос.

На лице его сияла дружелюбная улыбка – насколько, по мнению Лиланг, она могла быть дружелюбной у зубастых сынов Джагаршедда.

«Кажется, его зовут Йохавед», – вспомнила молодая женщина и улыбнулась в ответ.

– Спина болит – и только, – она положила руку на выпирающий живот, прислушиваясь к себе.

– Зря ты отказалась на носилках ехать, – заметил Йохавед и укоризненно покачал головой. – Вдруг случится что?

Лиланг усмехнулась, вспомнив отношение шеддаров к беременным женщинам. В своё время это оказалось для неё полной неожиданностью. В самом деле, кто мог подумать, что для этих клыкомордых, живущих по праву сильного, жизнь женщины и её нерожденного дитя окажется священна?

– Не бойся, Йохавед, – широко улыбнулась Лиланг. – Я пока ещё не рожаю, мне под сердцем детей носить ещё несколько недель. Ничего страшного не случится! В конце концов, Редо приставил ко мне своих лучших воинов. И мы появимся во дворце, когда все закончится.

Впрочем, Йохаведа её бодрая речь нисколько не успокоила. А Лиланг продолжала улыбаться, стараясь не подавать вида, что ей немного нехорошо. Болела поясница, тянуло низ живота, и принцесса подумала, что неплохо было бы остановиться на привал. Она бросила взгляд на горизонт – дворец был близко.

Нельзя ей расслабляться, рано ещё.

С тех пор, как стало известно о её положении, отношение окружающих к молодой иллирийке кардинально изменилось. Исчезло отчуждение и презрение, прекратились распри в гареме, который, как известно, был самым настоящим змеиным логовом. Даже Янис стала благоволить Лиланг и всячески оберегала её, а Редо и вовсе едва ли не на руках носил. Моренос же некоторое время ворчал по поводу безголовой остроухой девки, но быстро смирился с ходом событий. Порой Лиланг казалось, что шеддары почти приняли её, почти сумели забыть, что она из народа Совершенных – и все только потому, что принцесса носила в себе будущих детей Полководца.

Пожалуй, только Элион до сих пор не мог смириться с её положением – и Лиланг понимала его. Ведь они столько лет прошли вместе, и всегда помнили о том, что их уговор о женитьбе после возвращения престола остаётся в силе. Узнав о беременности Лиланг, бывший лорд-канцлер обозвал её дурой и закатил грандиозный скандал, который, казалось, слышали все шеддары в крепости Лем.