Текст книги "Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ)"

Автор книги: jenova meteora

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 42 страниц)

Иллирийка промолчала, удивлённая столь резкой отповедью, и в очередной раз задумалась о том, насколько велика разница между её народом и шеддарами. Янис же тем временем показала ей комнату, и, сообщив, что служанки скоро прибудут, вышла, громко хлопнув дверью.

...Когда солнце зашло за горизонт, и мир погрузился во тьму, Лиланг попыталась заснуть. Вопреки ожиданиям ночь не принесла облегчения – воздух оставался горячим, и не было ни малейшего дуновения ветра, чтобы облегчить страдания принцессы. Иллирийка ворочалась на непривычно мягком ложе и так, и эдак – но сон не шёл. Проворочавшись несколько часов, Лиланг обхватила себя за плечи – несмотря на жаркую, душную ночь, её начал бить озноб, а внутренности словно скручивались в тугой узел леденящего страха. Пустой гарем пугал девушку – не смеялись наложницы в купальне, не было слышно служанок, обычно сновавших туда-сюда даже по ночам. Тишина повисла над этой частью крепости плотным и вязким пологом. И чудилось принцессе, будто в тенях сокрыта угроза, а в памяти возникли образы из полузабытого прошлого. Когда убили её семью, тоже была летняя ночь, и ничего не предвещало беды.

Лиланг встала с кровати, зажгла ночник, и подошла к зеркалу. Чтобы отвлечься, принялась разглядывать своё отражение. Платье, которое отдала ей Янис, было свободным в талии, а вырез, предназначенный для пышных женских прелестей, обнажал тощую грудную клетку, не оставляя совершенно никакого простора для воображения. Лиланг мрачно разглядывала себя и думала о том, что на фоне пышногрудой Янис она действительно напоминает селедку – ни сисек, ни задницы, одни только кожа, да кости.

Девушка, негодующе фыркнув, направилась к своему ложу, и свернулась на нем калачиком, внимательно вслушиваясь в тишину. Спать ей не хотелось, а тревога уходить не желала. Лиланг не знала, сколько она так лежала на постели, когда в комнате послышались шаги. Иллирийка быстро подняла голову и обмерла, увидев возле себя Митру. Шеддар недобро скалился, щуря жёлтые глаза.

– Ну что, остроухая, – насмешливо протянул он, – некуда теперь тебе деваться, а?

– Ты, наверное, комнатой ошибся, – буркнула опальная принцесса, мгновенно подобравшись, – все первоклассные шлюхи дальше по коридору.

– Янис не обрадуется, услышав, какого ты мнения о гареме, – Митра протянул руку и огладил бедро девушки.

Лиланг тут же соскочила с постели и с отвращением взглянула на шеддара.

– Тебе ещё раз по морде врезать? Или ты просто любишь, когда тебя женщины бьют, а?

Опальная принцесса едва успела договорить, когда легат в мгновение ока оказался рядом с ней. А в следующий миг крепкие руки быстро схватили её и, швырнув на постель, принялись сдирать одежду. Принцесса шипела, кусалась и лягалась, отбиваясь от здоровенного шеддара, но когда он придавил её всем весом, девушка на какое-то мгновение запаниковала. Раздался треск рвущейся ткани – и платье разошлось по швам, а затем плечо девушки пронзила боль от укуса. Закричав, Лиланг нашарила рукой шпильку на прикроватной тумбе. И, недолго думая, всадила её Митре в руку. Шеддар взвыл, ненадолго отпустив принцессу, и этого ей хватило, чтобы извернуться и выскользнуть из-под насильника.

Принцесса быстрым взглядом окинула комнату в поисках чего-то тяжелого, и на глаза ей попался ночной горшок. Почти сразу же когтистая рука полоснула её по спине, заставив заорать дурниной. Метнувшись в угол, Лиланг схватила горшок и, развернувшись, надела его на голову разъярённому Митре. Пока он силился снять с себя сей предмет, опальная принцесса заметила золотую вазу на подоконнике, и тут же ухватила её за горлышко обеими руками – ваза оказалась тяжелее, чем думала Лиланг.

– Сука остроухая! – разъярённо зарычал Митра.

А затем принцесса с размаху опустила вазу ему на голову.

Бооо-о-о-ом-м-ммм!

Издав протяжный и гулкий звук, ваза расколола горшок, попутно сломав один из рогов, и вошла в прямой контакт с головой Митры. Шеддар оглушённо пошатнулся и ухватился одной рукой за стену, а второй за лицо.

– Что, не фартит тебе, клыкомордый?! – заорала Лиланг, невольно перейдя на джалмарийский диалект, и пнула его в коленную чашечку. – Выкуси, дерьма кусок! Бабы не дают, так ко мне полезть решил, рогатый, да?!

Она выскочила в коридор, понимая, что если сейчас ничего не придумает, то в следующий раз отбиться от Митры не сумеет. Услышав злобный рёв за спиной, Лиланг рванулась вперёд по коридору, лихорадочно размышляя, что ей делать дальше. На одном из поворотов иллирийка споткнулась и, потеряв равновесие, врезалась лицом в угол стены. От удара перед глазами заплясали звезды, и в то же время принцессу осенило. Держась ладонью за ушибленную часть лица, она обернулась в сторону Митры и истерически расхохоталась, увидев, что обозлённый шеддар выглядит немногим лучше неё.

– Я тебя убью, – пообещал он ей.

И Лиланг снова припустила вперёд, разрывая на себе все, что осталось от верха её платья. На бегу она ещё больше растрепала себе волосы и закричала:

– Помогите! Кто-нибудь, спасите!

– Ты что творишь, девка?! – принцесса едва успела вынырнуть из-под руки своего преследователя.

Судорожно она искала нужный ей поворот.

– Клыкомордый слабак! – принцесса обернулась, показала Митре неприличный жест и почти сразу же была схвачена за волосы.

Она снова дёрнулась вперёд и вырвалась, оставив в кулаке шеддара изрядный клок волос.

«Где же?! Где?!» – думала принцесса, и тут одна из широких дверей в широком коридоре резко распахнулась.

– Насилуют! На помощь! – Лиланг бухнулась прямо в ноги тому, кто появился из покоев, и громко зарыдала.

– Что здесь происходит? – от зычного и глубокого голоса, казалось, содрогнулись стены.

А может, это было лишь воображение иллирийки. Она в ответ только вцепилась руками в босые ноги.

– П-пом-моги-иии-ите! – принцесса подняла голову, размазывая сопли по лицу и столкнулась с непроницаемым взглядом ещё одного шеддара.

Почти сразу же она услышала, как Митра сзади бухнулся на колени.

– Первый Полководец!

И тут у принцессы душа ушла в пятки. Она невольно прижала уши, отдёрнула руки от ног Полководца и затаила дыхание.

– Я жду объяснений, – голос Полководца был обманчиво спокоен и мягок, однако глаза сощурились, предвещая беду.

– Эта shie…

– Он прокрался ко мне в покои, он хотел меня снасильничать! – Лиланг перебила Митру, бойко затараторила, не забывая шмыгать носом для пущей убедительности. – Я отбилась от него, но он преследовал меня! Защити меня, Первый! Моренос обещал, что я буду неприкосновенна, Полководец!

Полководец склонил голову, внимательно разглядывая распростертую у его ног девицу. Лицо его оставалось невозмутимым, однако Лиланг хорошо представляла, какое зрелище сейчас перед ним открылось – серокожая девка со всклокоченными волосами, с прокушенным плечом, и лицом, на котором медленно, но верно заплывал синяком глаз.

– Она брешет, Полководец! Клянусь портками Махасти, эта девка сама пыталась меня соблазнить! – неуклюже залепетал под тяжелым взглядом Полководца Митра.

– Тебя предупреждали, – ровно ответил ему Первый. – Неоднократно я тебя предупреждал, что будет, если ты ещё хоть раз подойдёшь к одной из моих женщин. Стража!

– Полководец... – оглянувшись через плечо, Лиланг увидела испуганное выражение лица Митры, и ей захотелось рассмеяться – до того потешно он сейчас выглядел. – Поверь, я не...

Быстро возникшие из ниоткуда – и где только они были, когда этот шеддар вломился в её комнату – стражники быстро подхватили Митру под руки и уволокли прочь.

Полководец, наконец, соизволил снова взглянуть на принцессу. Не ожидая от него какой-либо помощи, Лиланг поднялась на ноги, невозмутимо прикрыла одной рукой грудь, а второй потрогала заплывший глаз и недовольно скривилась.

– В порядке? – Полководец внимательно её разглядывал.

– В полном, – буркнула Лиланг. – Подумаешь – глаз заплыл, фи. Что у тебя за крепость такая, что кто ни попадя может в гарем зайти, Полководец? Или как там тебя.

– Редо, – хмыкнул шеддар и, протянув руку, довольно бесцеремонно взял принцессу за лицо и развернул к себе. – Меня зовут Редо. Моренос сказал, кто ты такая. И впрямь... Так похожа на Даэтрана.

– Конечно похожа, я же из его рода! – Лиланг стряхнула с себя руку Полководца и подбоченилась. – Что, мне разве не полагается помощь? Смотри, что он сделал с моим плечом! Мне, знаешь ли, хотелось бы сохранить свой прежний вид, а не ходить со шрамом от чьих-то зубов.

На какое-то мгновение Лиланг показалось, что Редо сейчас развернёт её и пинком под зад отправит куда подальше. Стоило Полководцу зашевелиться, как иллирийка невольно прижала уши к голове – в каждом его движении сквозили угроза и мощь. Однако, Редо лишь позвал своего служку и приказал ему принести мази, да бинты. Затем он вновь посмотрел на Лиланг этим своим нечитаемым взглядом, и посторонился, приглашая к себе в покои.

«Элли был бы в восторге, – подумала Лиланг, с довольным видом перешагнув порог комнаты. – Всего одна ночь – и я в покоях шеддарского полководца».

Пока опальная принцесса сидела на узкой кушетке и возилась с припарками, обрабатывая след от укуса, она то и дело ловила на себе взгляд Полководца. Шеддар созерцал девушку так, словно перед ним был необычный элемент интерьера.

«Редо, – вспомнила принцесса, – хорошее имя».

Сама она опасалась лишний раз поднимать глаза в сторону Полководца. В своём воображении она представляла его легендарной личностью, кем-то похожим на Первозданных. Но сейчас Лиланг видела перед собой всего лишь мужчину с усталыми глазами, безразличного к происходящему.

Что чувствует тот, кто живёт так долго и помнит мир до прихода Совершенных? – размышляла принцесса, заканчивая обрабатывать рану. Она отложила горшок с мазью и тряпки в сторону, недовольно размяла плечо, а затем, подумав, взяла чистый бинт, разорвала его на несколько кусков, и макнув в горшок, приложила получившуюся припарку к своему заплывшему глазу. Затем откинулась на спинку кушетки и с вызовом уставилась на полководца.

– Что?

– Сиськи прикрыть не желаешь? – невозмутимо шевельнул одним ухом шеддар и сложил руки на груди.

– Если бы у меня было чем прикрыть, Полководец, я бы уже это сделала!

Редо молча подошёл к своей кровати, сдернул с неё покрывало и кинул его принцессе. Лиланг поймала его и накинула себе на плечи.

– Спасибо, – несколько смущенно буркнула она. – Странно, что ты не выпроводил меня восвояси. Я, должно быть, ужасно тебя раздражаю.

– Отнюдь, – отозвался шеддар и опустился в кресло напротив иллирийки. – Моренос сказал, что ты девица с тем ещё характером. Тебя привезли лишь вчера вечером, а ты уже нашла себе приключение на задницу.

– Митра сам вломился ко мне, знаешь ли. Редкостный ублюдок.

– Он мой сын, остроухая, – Редо ехидно осклабился, наблюдая за вытянувшимся лицом принцессы.

Впрочем, она не растерялась и тут же одарила его одним из самых убийственных своих взглядов.

– О, тогда это объясняет, почему твой гарем похож на проходной двор.

Лиланг сама не понимала, кто её за язык тянул, но каждое произнесенное ею слово было пропитано неприязнью, что не вполне соответствовало истине. Спокойствие Первого Полководца ужасно раздражало, словно принцесса была пустым местом или диковинной зверушкой. А пристальный взгляд донельзя смущал юный девичий ум.

– Ты сносно говоришь на нашем языке, – заметил шеддар, – но над произношением ещё работать и работать.

– Это... побочное умение. Бродячий образ жизни способствует. У меня, знаешь ли, не было в планах становиться женщиной из твоего гарема, – проворчала Лиланг.

И, поймав насмешливый взгляд Полководца, почувствовала, как у неё горят щеки.

– Теперь есть, – усмехнулся Редо, и Лиланг вспыхнула.

– Моренос обещал мне неприкосновенность!

– Которая исчезнет, стоит мне сказать лишь слово, – невозмутимо парировал шеддар.

– Что, отдашь меня на растерзание своим воинам? Митра уже предлагал! – огрызнулась девушка.

Услышав последние слова, Редо нахмурился.

– Митра... больше не тронет тебя. Слово Полководца, – тихо отозвался он. – И тебе лучше бы не провоцировать его... Лиланг.

Опальная принцесса тихо выдохнула, а от того, как Полководец произнёс её имя, по коже пробежали мурашки.

– И почему же? Я просто надену ещё раз ему на голову горшок.

– Во время Периода Исхода Митра зверствовал едва ли не хуже многих, остроухая. Я видел, что он делал с женщинами из твоего народа – и хоть то было время войны и ненависти – никто не заслуживает подобной участи.

Опальная принцесса прикусила язык, едва не ляпнув очередную глупость. Ей не нужно было спрашивать Редо, зачем он держит Митру при себе. Тот действительно мог быть живодером и насильником, но если он представлял собой ценного командира, то Полководец имел право закрывать глаза на остальные его огрехи.

– Я не вернусь в ту комнату, – нарушила она воцарившееся молчание.

– Останешься здесь, – легко согласился Редо, и принцесса тут же оторопела.

– Что?!

– Кровать вон там, располагайся, – хмыкнул шеддар, а сам так и поедал иллирийку жадным взглядом.

Лиланг замялась, не решаясь задать смущавший её вопрос. Впрочем, надо отдать должное Редо, понаблюдав за терзаниями ночной гостьи, он весело улыбнулся и произнес:

– Не бойся, я к тебе не прикоснусь.

И едва принцесса с облегчением выдохнула, ехидно добавил:

– ...Сегодня. Все равно тебе некуда теперь деться.

Уже выходя за дверь, Полководец задержался на пороге, обернулся и с озорством подмигнул ошарашенной Лиланг.

====== Глава 5: Мы неделимы. Самый лучший враг ======

Комментарий к Глава 5: Мы неделимы. Самый лучший враг И бонус «Любовь выше смерти» – https://i.ibb.co/MBmxCLg/104-sunset.jpg

Глава писалась долго, глава писалась трудно.

Прошу прощения за задержку, у автора лето и немножко экзистенциальный кризис)))

It’s true

The way I feel

Was promised by your face

The sound of your voice

Painted on my memories

Even if you’re not with me

I’m with you

You now I see

Keeping everything inside

You now I see

Even when I close my eyes

No matter how far we’ve come

I can’t wait to see tomorrow

With you

(И это правда! Искру я видел в недрах твоих глаз.

Я помню все: твой голос, он не исчезнет никогда.

Я помню каждый волос – и даже если не со мной ты,

Все равно с тобой я. Тебя я вижу и сейчас,

Держа в себе все. Помня.

Нет, все равно, куда зайдем мы!

Я так жду завтрашнего дня,

Что встречу я рядом с тобою)

© Linkin Park – With you

В живущих сочетаньях звездной пыли

И в веренице гаснущих времен

Мы будем помнить только тех, кого любили,

Но ни за что не вспомним их имен.

Мы бродим, слепо тычемся в ладони,

Лишь сердцем призывая свет души

Утраченной, которую не помним,

Но обрести безудержно спешим.

© Таня Гусена

С этим Совершенным Девятый сталкивается уже не впервые. И каждый раз их схватки заканчиваются вничью. Девятого это раздражает – он не привык проигрывать. И он не может допустить, чтобы среди Совершенных был кто-то равный ему в воинском искусстве. И вместе с этим он получает необъяснимое удовольствие от новой стычки со старым врагом. Девятый парирует очередной выпад и только диву даётся – какое, все-таки, странное оружие у его соперника. Дальше он не успевает додумать – враг атакует снова, и Девятый едва успевает отразить удар. В последний момент он хвостом подсекает Совершенного, и тот падает на сухую землю.

– Мне споют твои кости и кровь, Совершенный! – рычит Девятый, и заносит над ним меч, собираясь добить, но что-то отвлекает его внимание.

Шеддар бросает взгляд в небо – и видит, как оно рвётся на части, обнажая чёрную пустоту, сквозь которую на мир смотрит тысяча безумных глаз. И рокот сонма голосов сотрясает землю на поле боя. А потом все озаряется невыносимым светом, и шеддар жмурится, боясь ослепнуть.

Сияние становится все ярче и нестерпимее, и Девятый, забыв про поверженного Совершенного, хочет попятиться назад, щурясь и чувствуя, как слезятся глаза от ослепительного света. Все его инстинкты вопят, что надо бежать, спасаться, жить-жить-жить! Но ноги словно вросли в землю, и Девятый, пожалуй, впервые в жизни чувствует страх – тот самый, который сковывает движения, растекается по жилам отвратительным холодом, скручивает все внутренности. Девятый с трудом заставляет себя сделать шаг назад, затем ещё один.

На поле битвы воцаряется поразительная тишина, сражение продолжается, но Девятый не слышит звона стали и выкриков сородичей, стонов умирающих.

– Отступайте... – шепчет он и тут же заставляет себя закричать. – Отступаем! Отступаем! – почти сразу Девятый понимает, что никто его не услышит.

Краем глаза он видит, как поднимается с земли поверженный им Совершенный, видит, как чужак вскидывает голову, глядя на небо. А дальше Девятый разворачивается и припускает изо всех сил, выжимая из ног всю скорость. Инстинкты продолжают вопить, и они же подсказывают Девятому – если он сейчас обратится и взлетит, то гибель настигнет его в небе, не оставив ни малейшего шанса на спасение. И Девятый бежит так, как не бегал никогда. Рядом с ним мелькает тень – это его соперник. На лице Совершенного отражается ужас, и, пожалуй, именно это объединяет двух врагов. Девятый понимает, что если они сейчас погибнут – то уже никогда не переродятся, а такой участи он не может пожелать даже чужаку, что бежит рядом с ним. Недолго думая, шеддар хватает Совершенного за руку, и тянет за собой, показывая путь. Он видит впереди скалы и мельком думает – вот бы успеть добраться до них.

Не успевает.

Он слышит громкий хохот сонма голосов, ослеплявшее сияние резко сменяется тьмой, и слышится звук, похожий на громкий хлопок. Земля вздрагивает, и тугая волна толкает Девятого в спину, выбивает почву из-под ног. Совершенного относит куда-то в сторону, и Девятый успевает заметить, как его недавний враг взмахивает руками, пытаясь удержать равновесие, но падает – и летит вниз, по склону вздыбившейся земли.

Сам же Девятый больно обдирает руки и ноги, пытаясь затормозить своё падение. В итоге он ударяется спиной обо что-то, и вокруг него воцаряется тьма.

Он ненадолго приходит в себя, первое, что видит – склонившегося над ним Совершенного, которого не успел добить. Девятый вяло отмахивается, отталкивая от себя руки цвета золота, и пытается подняться. Боль в затылке заставляет его лишиться чувств повторно. Следующие несколько раз он приходит в себя мельком, ненадолго. В памяти остаются обрывки видений: золотые руки, вцепившиеся в его запястье, голос на чужом, странном и певучем языке, и чувство, что его волочат по земле.

Зачем ему это нужно? – отрешённо думает Девятый во время следующего проблеска сознания. – И почему я так хотел его спасти?

Всполохи костра, освещающего пещеру. Странный гул, доносящийся со всех сторон, дрожащая под спиной земля. Золотые руки, на поверку оказавшиеся холодными. Лицо – при взгляде на него в затуманенный разум приходит только одна мысль: «безупречное». Пронзительные, цвета жидкого золота, глаза. Покрытые грязью и копотью длинные волосы. И снова голос – будто Совершенный напевает что-то на своём языке. И чем громче звучит его речь, тем легче становится Девятому – отступает боль.

Он пытается сесть, но золотые глаза внимательно смотрят на него. И чужой голос приказом звучит в разуме:

Спи.

И Девятый успевает лишь удивиться – почему он понимает чужака? – прежде чем впасть в забытье.

Когда он приходит в себя в следующий раз, то чувствует запах еды. Совершенный, отодвинувшись от костра, молча протягивает ему мясо на кости, и Девятый жадно вгрызается в него острыми зубами.

Девять, – слышит он в своей голове. – Какое странное у тебя имя. Девять.

От неожиданности молодой шеддар роняет недоеденную кость и с подозрением смотрит на своего... спасителя, пожалуй.

– Откуда ты знаешь? – настороженно рычит он.

Я вижу твои мысли, знаю, кто ты, как ты жил, чего боишься, – Совершенный молчит, но Девятый продолжает слышать его в своей голове. – Я не знаю твоего языка, Девять. Как и ты – моего. Но мысли – они безграничны, они стирают любое непонимание.

– Зачем ты спас меня? – спрашивает Девятый удивленно.

Мы... в одной лодке? Так вы любите говорить? – слышит он ответ. – Там, наверху – смерть. Мы отнюдь не в эпицентре бури, поверь. Но Глеанн предпочёл погубить всех, даже сородичей.

Девятый вскакивает со своего места.

– Там мой легион! – рычит он.

Там только пепел и Его голоса, – звучит ответ Совершенного в его голове. – Ты никого не мог спасти, и сам бы не уцелел.

– Я должен это увидеть! – продолжает рычать шеддар. – Вдруг кто-то спасся – как и мы?

Выход из пещеры завален, – невозмутимо сообщает ему Совершенный. – Можешь проверить.

Девятый бредёт по бесконечной сети туннелей, и в конце концов, вынужден признать правоту Совершенного. Вернувшись обратно в пещеру, он долго сидит с недовольным видом, да зыркает в сторону собрата по несчастью.

– Как так вышло, что я могу тебя понимать? – наконец, спрашивает шеддар, нарушая вязкую тишину. – Не только в мыслях ведь дело.

Совершенный смотрит не моргая, похожий на статую из серебра и золота. Вдруг его очертания расплываются, и на его месте Девятый видит шеддара, подобного себе.

У меня было много времени, чтобы понаблюдать за тобой и твоим народом, – шеддар скалится в ответ. – Мы можем принимать любой облик, Девять. Можем сделать так, что вы никогда не узнаете чужака среди вас.

– Ты мог уничтожить нас изнутри, – сипло отвечает Девятый, не доверяя своим глазам.

Мог бы, – смеётся Совершенный, – но не захотел.

Девятый не находит, что ему ответить и замолкает.

Ему кажется, что здесь, под землёй, время стерлось, слилось в долгий, бесконечный день. Он вынужден общаться с Совершенным – и однажды понимает, что не чувствует больше настороженности и тревоги. Девятого это пугает, ему это не нравится. Он вновь заводит разговор о поиске дороги наружу. Он не собирается отступать, он чувствует себя зверем в клетке.

И Совершенный тоже это видит.

Он долго смотрит на Девятого, и никаких эмоций не отображается на его безупречном лице. Затем он неохотно встаёт, и манит шеддара за собой.

Если пожелаешь окликнуть – зови меня Познавателем.

Девятому совсем не хочется идти одному, и потому он молча следует за Совершенным. Он видит его спину, и диву даётся – как может кожа быть цвета золота? Как могут сиять длинные волосы? Что за странный доспех на нем? Почему он спокойно повернулся к нему спиной? Не боится ведь ножа в ребро...

Не боюсь, – снова этот насмешливый голос в голове. – Ты слишком честен. И зачем-то ты потащил тогда меня за собой, Девять.

Шеддар вздыхает с неприязнью, но вынужден признать – Познаватель прав.

Зачем он вообще хотел его спасти?

Девятый и сам не знает.

Познаватель замирает, оказавшись в тупике. Не успевает его спутник ехидно осклабиться, как Совершенный проводит рукой по воздуху – и пространство расходится под его ладонью, будто острым ножом его резали. Девятый только давится возмущением – чего ради они столько времени тут сидели?! Ведь все было так просто...

Идём.

Отбросив сомнения, Девятый шагает вслед за Совершенным в созданный им разлом.

...И оказывается там, где совсем недавно звенела сталь и сражался его легион. Девятый сжимает и разжимает пальцы, раздувает в отчаянии ноздри.

Перед ним – оплавленные горы и пепелище. Что бы здесь ни случилось, оно не оставило от его собратьев даже тел, подарив им мгновенную смерть.

Девятый думает – они все ждали победы, и он сам верил в свой легион.

– Мне споют ваши кости и кровь, братья и сестры, – тихо молвит шеддар и в отчаянии поворачивается к Совершенному.

Ты сказал мне эти слова в бою, – слышит он Познавателя, – и теперь обращаешься к павшим с ними же. Зачем?

Девятый молчит, и сварливо думает, что раз остроухому так интересно – пусть прочитает мысли. И Познаватель оправдывает его ожидания.

Вы странный народ. Провожаете друзей и врагов одинаково.

– Смерть одна, – пожимает плечами Девятый, – нет никакой разницы между павшими.

Интересная точка зрения, – ему кажется или на бесстрастном лице Совершенного мелькает улыбка?

Надо идти, – Девятый уже привыкает к чужому голосу в своём разуме. – Мы должны уйти, иначе Он нас найдёт.

– Он?

Тысячеглазый. Хаос. То, что погубило нас всех.

Девятый неторопливо обдумывает услышанное, поднимает голову и смотрит на небо. Там, уродливо разрезая вечную синь, виднеется ещё один разлом. Он огромен, но нет в нем тысячи безумных глаз, только жуткая пустота.

Девятый вдруг оборачивается – слышится знакомый голос, зовущий его. Не обращая внимание на протесты Познавателя, он идёт на звук, и под его ногами поднимается пепел.

– Кто-то выжил! – кричит он Совершенному, зная, что тот пойдёт за ним.

Он видит вдали фигуру и неожиданно улыбаясь, срывается с места. Среди пустоши потерянно бредёт юный шеддар, он вертит головой, и продолжает звать Девятого. А увидев его – выдыхает с облегчением, но в глазах его застывшее отчаяние.

– Моренос! – Девятый обнимает друга, радостно скалится.

– Живой! Ты живой! – смеётся Моренос, похлопывая собрата здоровой рукой. – Как же ты...? – он осекается, отшатывается назад, заметив Познавателя. – Сзади!

– Я знаю, Моренос, – кривится Девятый. – Я жив благодаря ему.

Моренос с подозрением глядит на Совершенного, невольно прячет увечную руку за спину, и недоверчиво щерится, прижимая уши к голове.

– Это все – из-за вас! – шипит он зло.

Из-за нас, – соглашается Познаватель, а Девятый хмыкает, видя ошарашенное лицо Мореноса. – Но не все Совершенные стремятся к войне. Её еще можно остановить.

– Остановить? Ты видел, что твои сородичи сделали с Ашваяром? Они стёрли его с лица земли одним ударом! Оглянись вокруг – здесь тоже остался только пепел! – Моренос поворачивается к Девятому. – Я искал тебя. Что-то не так. Махасти пришла ко мне – и приказала найти тебя. Но я больше не слышу её! Я не слышу даже нашу землю, словно что-то ранило её. Я видел других шеддаров, они будто обезумели. Что-то страшное случилось, Девятый. Страшнее, чем раньше!

Пока он говорит – сбивчиво и быстро – Совершенный подходит к недоумевающему Мореносу, берет его за увечную руку, и пресекает попытки шеддара выдернуть её из золотых ладоней. Стоит Познавателю улыбнуться, как Моренос с удивлением глядит на свои пальцы – они больше не сведены судорогой, они послушно и без привычного хруста гнутся, не причиняя невыносимую боль. Моренос недоверчиво сгибает руку в локте, вертит запястьем, и на лице его расплывается счастливая улыбка.

Не все из нас хотят войны, – повторяет Познаватель. – Кто-то должен её завершить.

– А мы-то тебе зачем? – ворчит Девятый, тоскливо разглядывая пустошь вокруг.

Совершенный подходит к нему и обхватывает ладонями лицо, от чего Девятый кривится, но сдерживается и не отталкивает его.

Вам обоим, – Познаватель холодно улыбается, – суждено прожить долгую жизнь, пройти через множество свершений. Даже я не могу заглянуть так далеко в будущее, но вы – молодые и сильные – выживете. Когда мы встретились впервые, Девять, я думал, что убью тебя так же легко, как остальных. Но ты упрямый, яростно хочешь жить, не умеешь сдаваться. Ты отличаешься от других. Значит так надо было – чтобы мы оба выжили.

Познаватель поворачивается к Мореносу.

А ты, шаман, всегда слушай Её волю. И свою землю. Теперь у тебя есть Дар, ты можешь больше, чем твои сородичи. Ты и Девять – вы оба можете гораздо больше.

Моренос хочет что-то сказать, но лишь недоуменно хлопает глазами.

Совершенный снова улыбается и разрезает перед собой пространство.

– Погоди! – кричит Моренос. – Мы слышали тебя в наших мыслях... Но как тебя зовёт твой народ?

Познаватель долго смотрит на его, словно взвешивает «за» и «против», пожимает плечами.

– Daetran, – слово звучит непривычно, чуждо для шеддаров.

Моренос думает, что никогда не забудет это имя.

– Уже уходишь, Познаватель? – Девятый не решается произнести имя на чужом языке, зовёт Совершенного так, как привык. – К чему все это было? Мы ещё встретимся?

Возможно, – снова этот голос в голове. – Если ты проживешь достаточно долго, то встретишь меня в моих детях. Прощай, Девять.

Когда Совершенный исчезает, двое шеддаров остаются одни на пепелище.

– Самая странная встреча в моей жизни, – бурчит Девятый. – Ничего не понимаю. А ты, Моренос?

Сородич неопределенно пожимает плечами.

– Не знаю, Девятый. Но нам надо уходить. Мы должны найти других легионеров.

Девятый в последний раз бросает взгляд над жуткий Разлом в небе. Что-то подсказывает ему, что теперь изменилось все, а мир больше не станет прежним.

Познавателя он встретит ещё не один раз – и всегда Совершенный будет приходить к Девятому под чужой личиной. Он поможет Девятому вновь собрать Третий Легион, расскажет о слабых местах своих братьев и сестёр. И Девятый станет первым, кто услышит знаменитую «исповедь Даэтрана», а Моренос будет звать Познавателя «самый лучший враг». До тех пор, пока Совершенный не исчезнет. О Познавателе Девятый услышит снова спустя много-много лет, когда ему уже дадут Имя и титул. Он станет Редо, Первым Полководцем Джагаршедда, и поведёт шеддаров за собой в решающую битву. И война, которую назовут Периодом Исхода, завершится, а Совершенные лишатся своего могущества.

...Редо вздрогнул и проснулся. Зевая, он с удивлением понял, что снова заснул за столом. Шеддар недовольно заворчал, разглядывая опостылевшие ему письма и депеши. Уныло подумал о том, что пора уже отправить Бесстрашных в Маеджу – слишком уж много беспокойства ему стал доставлять этот клан в последнее время. С недовольством Редо вспомнил Митру. Старший сын был строптивцем и упрямцем, каких еще поискать. Честолюбив, амбициозен и давно засматривается на место Полководца. Однако, Редо знал, что Митре никогда не хватит духу вызвать его на честный бой, и потому он всегда будет легатом. Полководец нахмурился – мысли о старшем сыне давно не приносили ему радости, одну лишь тревогу. Полководец вздохнул, решив, что утро вечера мудренее. Он собрался было дойти до кровати, чтобы уснуть мертвым сном, но, проходя мимо окна, взглядом зацепился за худую женскую фигуру внизу. Она, казалось, бесцельно бродила вдоль крепостной стены, и Полководец так и застыл, не в силах оторвать взгляд от хрупкой серокожей девицы.

Он услышал знакомую поступь, и Янис почти бесшумно скользнула в покои. Она застала Полководца возле окна – шеддар сонно потирал лицо, и внимательно смотрел на крепостные стены – туда, где в последнее время, с вечера и до самой ночи полюбила гулять иллирийка.

Янис вздохнула – снова Редо уснул за столом, разбирая бумаги. А теперь вместо того, чтобы поспать оставшиеся до рассвета часы, Полководец с задумчивым видом созерцает из окна серокожую девку. Не то, чтобы Янис её недолюбливала – скорее, она остро ощущала, что принцесса Лиланг, как называла себя остроухая – совсем чужая для Джагаршедда.