Текст книги "На рыдване по галактикам (СИ)"

Автор книги: Janny.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 43 страниц)

Разглядывают дамочки нас удивленно, но без малейшего страха в глазах.

– Ма-ам, – девчонка-подросток требовательно дергает за задумчиво опущенную дубинку стоящую рядом богатыршу с ежиком светлых волос. – Моя тоже уже пора завести свой адам!

– Ты еще обряд посвящения даже не пройти, – равнодушно отмахивается той самой дубинкой мамаша. – Подождать два лето.

– Хочу сейчас! – увернувшись от родительской увесистой палицы, капризно топает ногой дочурка и устремляет палец в мою сторону: – Хотя бы вот этот, с зеленый волосы, мне возьми! Все равно его никто из взрослых не выбрать!

– Моя сказать – не доросла еще! – рявкает амазонка, а когда девчонка не унимается, без дальнейших разговоров наподдает исчадию пониже спины могучей дланью. Пролетев пару метров, деточка встает, отряхивается и, мрачно зыркая на родительницу, передислоцируется в толпу сверстниц. Чему я в глубине души крайне рад.

– Моя бы вот этого взять, – делится соображениями совершенно седая, но вполне себе крепкая амазонка, норовя подобраться поближе к Басу и потыкать его на пробу своим копьем. Физиономию пилота искажает первобытный ужас, и он вяло пытается отбрыкнуться от потенциальной любовницы, насколько позволяют путы.

– Кэп, поясните-ка приказ. Отчего нельзя связаться с «Дерзающим» и вызвать подмогу? Цилли на катере вмиг этих дамочек к порядку призовет, – вспоминаю я взволновавший меня перед самыми скачками вопрос, велев переводчику пока примолкнуть.

– С верхней палубы рухнул?! – огрызается Варг, поливая свирепым взглядом своих ледышек взбудораженную толпу, над которой он гордо возвышается, невзирая на рослость туземок. – Опозоримся до самых дальних закоулков галактики! Четырех мужиков какие-то дикарки скрутили так, что пришлось у своих баб подмоги просить? Стыдоба. Сами выкрутимся. Не впервой.

Ой-ей, как скверно, что в черепушке у нашего капитана этот доисторический маскулинный бульончик плещется! Недооценивать противника, исходя из его половых признаков, глупо. По крайней мере, с гуманоидами-землянами. Ему ли не знать, на его планете, поди, каждая первая как Цилли. Впрочем, если мужики там все как Вегус… а не как мы с Рекичински… В общем, все равно зря это он. Влипли-то мы крепенько.

Та самая короткостриженная блондинка обходит Варга кругом, точно новогоднюю елку, щупает могучую грудь, обтянутую термаком, потом хлопает по заду так же, как пару минут назад приложила дочурку. Кэп неожиданно широко ухмыляется и спрашивает:

– Что, детка, нравлюсь? Так развяжи – позабавимся.

Так… чет я не понял, может, Варг просто не прочь поразвлечься? Застоялся корабль-разведчик в доках? Так бы и сказал, и не прикрывался высокими материями о сохранении нашего божественно-маскулинного имиджа. Или это он просто тактику сменил? «Детка», впрочем, никак не реагирует на это предложение, которое я перевожу. Видно, инициатива адамов тут начисто не приветствуется ни в каком виде. Мы для них просто ходячее хранилище генов.

– Что за день, что за проклятый день, – причитает пилот, пока седовласая мадам деловито щупает его во всех местах, подтыкивая копьем, чтобы поворачивался живее, значит. – Я уж и забыл, когда меня в последний раз так осаждали…

– А лет так сорок назад, на Деллиане, – вдруг подает голос капитан. – Что, забыл уже ту свою фанатку с водометом?

Ксенакис содрогается всем телом, а потом задумывается:

– Нет, кажется, не на Деллиане… вроде в колонии на Новой Венере. А может, и не там. Но точно было в ней что-то такое… венерическое.

– Девочки, – снова врубаю я переводчик. – Может, полюбовно договоримся? Мы в самом деле прилетели с неба и можем быть вам полезными. Хотите любви? Да ради богини этой вашей Праматери, вот наш командир не против. Только давайте без насилия. Развяжите уже, ну все тело затекло. Поболтаем о том о сем, выпьем самогоночки, гару-гару там… а дальше само пойдет как по маслу.

– В жизни не встречать такой болтливый адам, – оглянувшись на меня, кривится высоченная амазонка с замысловатой прической, нетерпеливо отпихивающая с дороги пенсионерку, дабы лично провести смотр Басовых достоинств. – Может, заклеить ему рот соком карагуса?

Большая часть толпы так и клубится вокруг Одноглазого Дьявола, и на мои слова вообще не реагирует. Шрамированной мордой через забрало любуются. Им таких экземпляров, похоже, раньше не попадалось.

– Из город, сразу видать, – констатирует другая. – Смотри, на тот похож, который семнадцать лето назад Элизка себе притащить. Конопатый такой же. Адам у нее тогда родиться. Говорит, смешной быть, ласковый. В город ее сильно звать, про любовь тоже что-то все плести, ха.

Метеоритный рой мне в корму! Как это до меня сразу не дошло, что и здесь моих каких-нибудь внучатых племянниц, должно быть, полно! Я и так не горю желанием насильственным путем размножаться, а уж при мысли о возможном инцесте мне вовсе дурно становится. До чего ж хорошо и бестрепетно мне жилось безо всяких этих родственников! Права была Соколова, одни трабблы от них. Как и от сексуальных домогательств!

Альфа, припомнившая Никова папаню, заинтересованно ощупывает мое уже по десять раз обмацанное туловище, и я в отчаянии вываливаю свой последний козырь:

– Со мной делать детей бесполезно! Я стерильный. Не будет от меня ни адамов, ни ев, ни альф.

Даже врать не приходится, укольчик от незапланированного потомства еще лет пять действовать будет. Рано мне еще детей. Я сам только из коротких штанишек вырос.

На мурзиле у дамочки отражается неимоверное разочарование, и она тут же теряет ко мне всяческий интерес. Так и знал, что сам я как мужчина и личность в ее глазах не привлекательнее сырого топинамбура. Что б вы понимали в рафинированных столичных инженерах! В академии у меня от девчонок отбою не было. Даже один пансексуал за мной увивался.

Бас продолжает вертеться, как центаврийский поползень, застрявший в дюзе, пока дамы проверяют его тушку на качество, а вот Рекичински и тут не теряет хладнокровия. Он стоически терпит, пока его крутят, лапают и разочарованно прицокивают языками, завистливо косясь на счастливиц, дорвавшихся до капитанского тела. После прогулки по Ксене без скафандра ему это приключение, наверное, не кажется таким уж пугающим. А Варг все флиртует в своей брутальной манере с претендентками на его мускулы. Жалко, хвоста у него нет, как у лакийца.

– Если девочки устроят дуэль, то можете быть спокойны – престарелой распутнице вы точно не достанетесь, тут у молодости все шансы на победу, – успокаивает Ксенакиса суперкарго. – Вряд ли выиграет мудрость: судя по здешним нравам, интеллектуальные викторины у них не в почете.

– Эти барышни все равно не в моем вкусе, – угрюмо огрызается пилот.

– Ну, еще несколько часов назад к вам приставала та, что в вашем, а теперь уж придется брать, что дают, – язвит Рекичински и тут же сдавленно ойкает, когда особо ретивая амазонка без всяких там прелюдий мускулистой ручечкой берется оценивать его собственную сексуальность.

– Что, страпельки тырить было не так возбуждающе? – мрачно интересуюсь я, припомнив, благодаря кому мы сюда загремели. А за кокетку-капитана меж тем разгорается настоящая свара – видно, его многозначительные взгляды и ухмылочки чье-то недостаточно отдрессированное презрением к адамам сердечко таки зацепили. В толпе нарастает гул, который уже через каких-то полминуты сменяется звуками смачных оплеух и затрещин. Сцепившиеся в яростной схватке дамы катятся в пыль, от души молотя друг друга тяжелыми кулачищами. В драку с азартом включается почти все племя, от подростков до бабуль. Немногочисленные болельщики совсем юных или преклонных лет радостно орут и топают ногами, подбадривая своих. Говорят, раньше, в старину, кулачные бои девушек в грязи пользовались популярностью, но меня это зрелище что-то совсем не заводит. Я за здоровый профессиональный спорт. Представляю, как такая милашка в сопелку зарядить может, если в постели что-то двинется не по ее сценарию… А вот Варгу это побоище явно по вкусу. Может, у них что-то подобное на Варгане тоже есть? Надо будет Цилли потом спросить.

Самая здоровенная деваха с щедро раскрашенным лицом ввинчивается в кучу малу, раздавая поджопники и подзатыльники всем без разбору. Наконец ей удается водворить относительный порядок. Разнятые дамы зло зыркают на соперниц, потирая свежеобретенные шишки и синяки.

– Так дело не пойти! – заявляет здешняя вождица, обводя суровым взором свое одурманенное капитанскими чарами племя. – Нам нужен совет мудрый оракул. Ты, – ее палец тычет в ближайшую претендентку на самого знойного адама, – и ты, – кивок в сторону второй альфы, – сейчас же отправляться в священная пещера. А этих – запереть, и ключ храниться только у меня!

Нас, и не подумав снять чертовы сетки, запихивают в какой-то пустой сарай, побросав прямо на пол, точно бревна, и так и оставляют.

– Ну что, справились своими силами? – ехидно интересуюсь я у Варга. – Кэп, вы если по женской ласке истомились – то и оставайтесь на недельку-другую, кто же против? А я вот чего-то домой хочу. Меня эта толпа сестричек Цецилии, свихнувшихся, точно опоенная Врагусиком Соколова, уже утомила.

– Тут лаской пока и не пахнет, – хмыкает Рекичински. – Но в целом – любопытно, что дальше будет.

– Потому и хочу!

– Чего-чего… Разыграют в какие-нибудь кости – и всех дел, – ворчит Бас. – Спасибо, если все племя ублажать не заставят, а только по одной.

– Отставить панику, – отрезает Вегус. – Рано или поздно они нас развяжут. Бластеры заряжены. Отобьемся.

– Они не выглядят такими же тупыми, как их адамы, – возражаю я, усиленно ерзая в стягивающих тело веревках в надежде их порвать или хотя бы растянуть. – Наверняка сначала бластеры отнимут, допрут, что это оружие.

Все, что у меня получается – лишь хорошенько вспотеть под термаком. К черту все… в черную дырищу. Если план Варга не выгорит – вызову подмогу без его светлейшего повеления. Нарядом больше, нарядом меньше… все лучше массового изнасилования здешними скороспелыми подростками.

Из сарая нас выколупывают довольно скоренько – или посланницы так торопились, или таинственный оракул живет где-то неподалеку. Передравшиеся за кэпа альфы толпятся в первых рядах, жадно тянут шеи, дабы услышать божественную волюшку.

– Великая Многоокая Праматерь принять ваши дары, сестры, и сказать – Великие Игры решат, кому достаться могучий адам! – возвещает посланница. – И эти двое тоже. Второй-третий место получать их.

Ну хвала великой гравитации, хоть групповой секс тут не приветствуется. Хотя бы до тех пор, пока все не перепьют местной самогоночки… Что-то опасаюсь я за нашего пилота – не выдержит сердце нагрузки, и рыдван мне придется водить.

– А я? – уточняю свою судьбу, и огорченный, и обрадованный собственной неликвидностью. Точно соплячкам задарят в виде первой секс-игрушки!

– А ты валить на все четыре, бесполезный адам, не дающий семян, – бескомпромиссно заявляет глава альф. – Для работа не годишься, так что альфа тебя милостиво отпускать.

«Милостиво отпускать» меня в хреновой туче километров от поселения, шваркнув оземь с хребта местной полулетучей коняги без малейшей заботы о целости моих костей. От этой ласковой стыковки я все ж таки на пару минут вырубаюсь. Прихожу в себя на совершенно незнакомой полянке. Где шлюп, где город, где корабль – черная дыра знает. Но хотя бы живой, целый, никем не надкусанный. Только на боку у меня сидит пестрый зверек размером с крысу и умывает мордочку. Перед обедом, наверное.

– Пошел прочь! – ору я, и тот перепуганно прыскает в кусты, обдав на прощание ногу какой-то крайне пахучей жидкостью.

– Психанутые зирковы доченьки… Алголь вам за воротник! – бурчу себе под нос, справляясь с хроническим уже головокружением и пытаясь встать на ноги. Тело так болит, словно меня команда лакийских рэгбистов хвостами избила. Местное солнышко скатилось к горизонту, скоро стемнеет. А у меня ни транспорта, ни оружия, кроме плазменного ножа, ни скафандра! Что-то Варг сдавать начал, размяк после лечения, ненужного оптимизма набрался. Благо, ручной комп исправно работает и определить свое местоположение мне удается без труда. Ох, нифига ж себе я от корабля далековато! Чхать я хотел на свой имидж, он у меня и так веганскими опалами не усыпан.

– Бо! Прием! Говорит бортинженер Стратитайлер! У нас очередное ЧП, вышли шлюп на координаты, которые я передам! – взываю я к разуму «Дерзающего». Хватит с меня на сегодня приключений. И путешествий на туземном транспорте тоже хватит! Выручать мужиков надо. Пока Варг там не вошел во вкус и не прижился. Я домой хочу! К нянюшке! А не семена тут свои рассеивать. Без меня уже насеяно – не придумаешь, что с этими саженцами делать теперь.

*Быстрый спонтанный секс с незнакомым человеком в экстремальных условиях. От английского quickly – быстро.

====== Глава 44. Кадет Соколова. Досоветовалась ======

Дождавшись, пока поклонницы Многоокой Праматери удалятся, и вдали стихнут их громовые голоса, нащупываю кнопочку, открывающую идолову пасть. Должна ж я хоть увидеть, что мне там подогнали за оракулову мудрость! В первом горшке традиционное, еще теплое, припахивающее ароматным дымком, гару-гару, во втором – мелкие желтоватые плоды и фиолетовые стручки неизвестного происхождения, в небольшом кувшинчике – вода. А брякали, как оказалось, какие-то чудные бусы, собранные из разноцветных ракушек и скорлупок. Если вернемся-таки домой, привезу мелкой как сувенир из другой галактики, пусть потрясает воображение молодых фермеров. Ну, а пока перекидываю дикарское ожерелье через плечо на манер сумки, чтобы не мешалось: таскать его на шее не слишком удобно, да и тяжеловато.

Не удержавшись, отправляю в рот кусман свежего гару-гару и запиваю тепловатой водой – пить после гонки за мелким паразитом мне давно уже хочется, а вот овощи-фрукты все же решаю приберечь для анализа. Кто его знает, насколько они съедобны и съедобны ли вообще? Может, Великой Праматери стручки надлежит курить, а из этих микро-дынь скраб для пяток гоношить. Чтобы были божественно гладкими и источали святость.

Продолжая жевать, обхожу пещеру. Проникающий из раззявленного рта каменного идола свет слегка рассеивает мрак, но ничего, хотя бы отдаленно похожего на механизм открывания дверей, я не нахожу. Зато удается рассмотреть, на что так неловко приземлилась коленом – это довольно примитивный, словно бы собранный из кучи разномастных запчастей, прибор. К сожалению, понять его назначение после моей разрушительной посадки уже невозможно. Но в целом, пожалуй, он напоминает передатчик. Так-так, а священную оракулицу-то кто-то, выходит, и до меня успешно озвучивал?

Вспоминаю, что в кармане должен быть фонарик, и, порывшись, действительно его обнаруживаю. Обшариваю стену вдоль и поперек, нажимая на все подозрительные выступы, но выход так и не находится. Зато совершенно некстати напоминает о себе некая потребность человеческой физиологии, на которой так удачно сыграл однажды бортинженер. Небольшой общекомандный сортирный шантаж – и потерянная было работа к нему тут же вернулась, и даже я снова на борту оказалась.

Теперь я, кажется, начинаю понимать самую что ни на есть прямую связь между избытком жидкости в организме и степенью сговорчивости индивидуума. Какое-то время мне удается уговаривать себя, что поиски загадочной кнопочки, отпирающей этот Сезам, важнее удовлетворения всяких простейших потребностей, доставшихся нам в наследство от далеких примитивных предков. Вон Шухеру хорошо – разок в месяц заглянет в гальюн и свободен. Никаких вам непредвиденных осложнений в самые неподходящие моменты жизни.

Покружив еще немного по пещере, прихожу к выводу, что осквернение обители Многоокой Праматери таки неминуемо. Даже если я прямо сейчас найду, где открывается дверь, не в кустики же чужого, неисследованного мира нырять? С этой точки зрения пещера – самое правильное и безопасное место. Никто, по крайней мере, не подкрадется с тылу, чтобы отхватить кусочек от беспечного гуманоида со спущенными штанами, и никакие хищные насекомые не набьются в термак. А то мне рукожопый пращур такие истории про подобные инциденты на дальних планетках рассказывал – не то что волосы, ногти дыбом встанут.

Так что, мысленно извинившись пред Великой Праматерью и порекомендовав той на полминуточки прикрыть все свои всевидящие очи оптом, выбираю уголок поукромнее и присаживаюсь святотатствовать. То ли я при этом на что-то наступаю, то ли задеваю некий скрытый выступ, но в пещере неожиданно начинает как-то слишком уж стремительно светлеть. Пожалуй, в более живом темпе мне приходилось застегиваться, лишь когда в детстве я изгораздилась примоститься с тем же злополучным намерением над соседской грядкой взрывающихся славийских острых перчиков. Так или иначе, но коварная панель преспокойно отъезжает в сторону, и даже в свете закатного солнца я в упор не вижу никаких рычагов и кнопок на той стене, возле которой воздавала славу воде. Нет, ну только не говорите мне, что создатели механизма обладали чувством юмора Вражонка и сконструировали дверь, открывающуюся лишь тому, кто нажурчит лужицу в условленном месте!

Впрочем, я не в претензии – главное, что путь на волю снова открыт. А то уж опасалась, что придется через пасть каменного оракула вылезать. Если даже предположить, что мне удалось бы протиснуться в это не черная дыра весть какое просторное отверстие, я изрядно поразила бы приверженцев культа Праматери, явись они внезапно за очередным мудрым советом. Не каждый день ведь увидишь, как оракула рвет гуманоидами. Хотя, возможно, они просто рассудили бы с непогрешимостью своей туземной логики, что Многоокой Праматери пришлось не по вкусу чье-то слишком щедрое подношение.

Зажав под мышкой швабру и ухватив честно заслуженные горшки с местными деликатесами, поспешно выскакиваю наружу. Запоздало вспоминаю про странный прибор. Вероятно, имело смысл прихватить и его – пусть бы Нюк с ним разбирался, но дверь уже захлопывается за моей спиной. А второй раз рисковать я не намерена – кто знает, когда снова приспичит, не сидеть же потом в этом святилище до второго физиологического пришествия? Да и день уже клонится к закату, не хотелось бы шастать по незнакомой местности незнакомого мира впотьмах. Учитывая, что унеслась я с корабля без всякого снаряжения вроде навигаторов и передатчиков, и при свете-то придется постараться, чтобы не заплутать. Вообще-то ориентируюсь я обычно неплохо, да и на зрительную память жаловаться не приходится, но в азарте погони было как-то не до целенаправленного поиска приметных ориентиров.

Мне действительно приходится немного поблуждать по местным лесам, однако никаких смертельных опасностей на мою легкомысленную голову не сваливается. Правда, один раз я едва не проваливаюсь в нору неизвестной твари, хитро прикрытую чем-то вроде слоя розоватого мха. Когда я ухаюсь на него, вся эта масса встает дыбом – один в один, как Басилевсовы брови во время нашего страстного космического танго. Под весом моей тушки мох резко оседает, а с одного краю и вовсе рвется, и я уже ощущаю грядущее ускорение от свободного падения в бездонную нору какой-нибудь местной плотоядной твари. Ухватиться ни за что не успеваю – руки гару-гару заняты, но одна из причудливых зубастых ракушек моего варварского колье цепляется за ветку кустарника, задерживая неминуемое падение. И, как ни странно, тонкая веревка, на которую нанизаны обиталища незадачливых моллюсков, угодивших в лапы туземных альф-ювелиров, хоть и натягивается, но выдерживает. Схватившись за нее, выпутываюсь из довольно-таки липких и лохматых объятий розовой фауны, выбираюсь на твердую землю и оцениваю размеры скрывающейся под растительностью дырени. Пожалуй, тут обретается животина размером чуть поменьше Кларочки, так что я быстро сматываю удочки, пока хозяйка жилища не явилась гневаться за свой попорченный принорный коврик.

Еще не начинает смеркаться, когда впереди нарисовывается знакомая полянка, а на ней и родимый рыдван. Что-то я по нему прям соскучилась. На радостях прибавляю ходу, покрепче прижимая к боку свои трофеи. Интересно, остальные уже вернулись из городка поселенцев? А главное, не приполз ли под щупальце папани мелкий пакостливый засранец? Увлеченная новыми открытиями, я даже ненадолго перестала было думать о своем смертном позоре и черной мести, но теперь снова совсем не прочь порезать змееныша на ремешки, попадись вот он мне только.

Меня накрывает похожая на ската большая тень, и, вскинув голову, вижу возвращающийся шлюп. Ну, сейчас кэп задаст мне алгольского жару за самовольную отлучку… Светит, похоже, кадету Соколовой в ближайшие недели оттачивать свое посудо– и сортирномойное искусство. Ну да ладно, лишь бы не на половинный паек… от нынешнего-то урезанного. Шлюп идет на посадку, и я, во власти фатализма, топаю вверх по трапу, прикидывая, скостят ли мне парочку нарядов за добытое пропитание. Пока они там швартуются, пойти хоть гару-гару разогреть, что ли, да фрукты в анализатор сунуть… А если Вражонок уже тусит в лаборатории, заодно и приготовить из его щупал легендарный пылающий десерт.

Однако дьяволово семя на глаза мне не попадается, зато на обратном пути натыкаюсь в коридоре на обцелованный солнцем объект своего недавнего вожделения. Это еще хорошо, что он не поддался… а то еще бы и мной был обцелован, если не что похуже. Щеки мгновенно приобретают тот самый насыщенный оттенок, которым, как известно, отличается тыльная часть брачующегося коборука. Все, Соколова, готовься… тебя ждут непростой вечер и еще более непростые дни. А может, и недели, и даже, черная дыра их дери, годы. Уж сама-то бы я точно до-олго припоминала Нюку подобный конфуз.

Но конопатая мурзила отчего-то не торопится при виде меня расплыться в ехидной ухмылке. Бортинженер вообще мрачнее тучи: брови насуплены, губы сжаты, веснушки так и излучают впитанную ранее солнечную радиацию.

– О, Соколова. Привет. Надеюсь, хотя бы тебя попустило? – хмуро интересуется он, немного притормозив и прищурившись. – А то я за себя уже не отвечаю.

– Имей в виду, то была не я, а какой-то, поглоти его туманность, гнусный суккуб, нагло паразитировавший в недрах моего организма, – быстро отвечаю Нюку, пряча руки за спину в знак добрых намерений.

– Точно Соколова. Теперь узнаю, – бурчит он, на ходу сбрасывая ботинки и сдирая с себя термак. Только сейчас мой нос улавливает какой-то подозрительный запашок – смесь фиалок с тухлыми яйцами.

– Чертова крыса! – ругается оставшийся в одних только модной расцветочки трусах Нюк, запихивая одежду в очиститель. – Обеззаражка вообще этой вони не отбила!

Кажется, фауна Нюкии так же неровно к нему дышит, как и животный мир Ксены, во всяком случае, не может пройти или пролететь мимо, оставив Стратитайлера без дозы пахучего внимания. В неровном свете вечно мигающих ламп замечаю на тощем инженерском боку и плече несколько приличных свежих синяков. Самые цивильные обитатели планетки оказались не слишком дружелюбны и выставили небесных посланцев за ворота прикладами старинных бластеров?

– Контакт провалился? – спрашиваю я и только тут соображаю, что, кроме Нюка, никто со стороны ангара для шлюпов так и не притопал. – А остальные где?

– Где, где… в тройной Алголевой звезде! – бухтит Стратитайлер, с сосредоточенным сопением разглядывая синячище.

– Почему в звезде? – озадаченно таращусь на него я. Может, он головой слишком крепко приложился и теперь бредит? Или я чего-то не улавливаю?

– Эх, ты… кадет. Дитя тучных полей, – вздыхает Нюк, отрываясь от созерцания травм и уставившись на меня глазами внезапно, впервые в жизни, разгневавшейся славийской овцы. – Праздник активной сексуальности не у тебя одной. Видно, общепланетный субботник вызрел. Амазонки нас сграбастали после аварийной посадки! Оружие у них есть, липкими сетями стреляет – не шевельнешься. Кэп с пилотом даже бластеры достать не успели. Сидят теперь в альфачьем поселке, и ждут, когда же эти мускулистые бабищи их поделят. Передрались за Варга всем племенем. Так им какой-то местный оракул велел драки прекратить, а капитановы прелести в какой-то там игре разыграть. А может, уже и разыграли… и не сидят они вовсе. А так сказать, по назначению употребляются.

– Амазонки? – эхом повторяю я, живо начиная сопоставлять факты. И все, что удается после этого экспресс-анализа изречь, это: – Опаньки-и-и…

Ой-ей, кажется, совет-то оказался не самым удачным. Во всяком случае, для нашей стороны. Может, не стоит признаваться, кто у девушек сегодня был за местного оракула?

– А как же ты сбежал? – удивляюсь я. Не ожидала от него подобной прыти. Видно, девы на адорианских наследниц короны похожи еще меньше, чем я.

– Щас… сбежишь от таких. Могучий интеллект выручил. Сказал, что стерильный. В их примитивных традициях секс сам по себе, без возможности зачатия, похоже, мало котируется. По крайней мере, с такими доходягами, как они изволили выражаться. В общем, милостиво на все четыре отправили. А тебя-то, кстати, где носило?

– Вражонка ловила, он как-то замок на гауптвахте вскрыть умудрился. Утек, зирков выплодок, – сокрушаюсь я, – только разок шваброй и удалось его приложить. Верткий, зараза.

– Ничего, я ему хорошо навалял. Взял, так сказать, педагогические обязанности на себя, – бурчит Нюк, дожидаясь, пока стерилизатор протрясется и позволит открыть дверцу. – Если его там крысы всего зассут, или аборигены копьями затыкают, рыдать не стану. Нет, Варг точно «поплыл» после камеры – запереть этого змееныша и не подоткнуть дверь шваброй – верх самонадеянности!

– А Цилли где?

– Да маслопровод потек, что ли, у мини-корыта… осталась проверить. Еще бы за вторым сгонять, пока его на винтики не растащили.

– Зато я по пути еды вот раздобыла, – хвалюсь своими достижениями, невольно принюхиваясь к ползущим с камбуза ароматам, – как раз уже разогрелась, наверно.

Упс! А как мне объяснить, откуда я эту самую еду взяла? Да один расписной и слишком аккуратно сделанный горшок, который так и торчит на столе на самом виду, сразу же наведет на мысль, что здешние адамы своих коряпок к его изготовлению сроду не прикладывали. Ну что ж поделать… скрытность и коварство никогда не были моим коньком, не стоит и пытаться на них выехать.

– Пожрать после такого нервотрепного дня – святое дело, это ты прям молодец, – охотно соглашается Нюк, втискиваясь в исходящий паром термак. – Заодно обмозгуем, как нам теперь своих вырвать из озабоченных мускулистых лапищ. Альфы могут их и надолго себе оставить, до достижения положительного результата. Или навсегда. А у меня лично немного другие планы на будущее. Кстати, Варг что-то и не сильно вырываться хочет, я тебе скажу. Может, на Варгане ухаживания еще похлеще?

– Бедняга Бас, – невольно вздыхаю я, припомнив неподдельный испуг на физиономии своего тайного воздыхателя в роковой момент сграбастывания его в коридоре для испытания танцами. А уж каково нашему замшелому скромняге-пилоту приходится в обществе агрессивно настроенных дев, не привыкших слышать от адамов слов «нет», «голова болит» и «что-то я сегодня не в форме»?

– Ярка, у меня зрачки не плавают? – сует свое обцелованное солнцем мурзило бортинженер мне под нос, распахнув ресницы и усиленно тараща серые глаза. – А то ж я типа опять и.о. капитана, некогда с сотрясами по камерам разлеживаться.

– Вроде нет, – щурюсь я, – но вообще ставить диагнозы – это прерогатива одного мелкого ренегата с пакостливыми щупалами… Только ради этого, помнится, его и не отправили учиться дышать вакуумом. Кстати, не причесал ли этот поганец обратно, пока я там по окрестностям гуляла? Бо?

– Бортврач Варг-Базиль-Цилли-Нюк-Яромилочка-Таисья-Утухенгаль покинул корабль для сбора образцов и до настоящего времени не вернулся, – докладывает бесплотный голос компа.

– Тем лучше для него, – ворчу я и на всякий случай повнимательней вглядываюсь в овечьи очи Стратитайлера – но нет, кажется, со зрачками все норм, одинаковые и никуда не уплывающие. – Это тебе амазонки в отместку за облом демографических планов так наваляли, что ли?

– Это они меня так «милостиво отпускать», с какой-то полулетучей коняги об землю. Спасибо, хоть веревки срезали, догадались. А то б дрыгался там окуклившимся протозмеем до самого прилета Цилли.

– В капсулу залегать, может, и не стоит, а вот порыться во Вражонковых владениях имеет смысл, – задумчиво говорю я. – Вдруг по какому-то невероятному стечению обстоятельств Шухер умудрился закупить не только конский возбудитель с дозировкой три капли на табун, но и хоть что-то полезное… спрей там от синяков, например.

– А… ребра вроде целы, потом регенератором подлечусь. Кстати, а где Шухер? Тоже беглый хвост по Землянде разыскивает? – спрашивает Нюк, направив стопы в пищеблок.

– А метеоритный рой его знает, скорее всего, заливает слезами из ушей гидропонику в оранжерее. Лишь бы не в обмороке лежал, а то, не ровен час, еще одним оменышем разживемся, – даже содрогаюсь от одного такого предположения я.

– Так, – веско прерывает нашу беседу вывернувшая из бокового шлюза Цецилия, обтирая могучие ладони какой-то ветошью. – Кадет, это что за самодеятельность? Понеслась, задрав швабру, мстю вершить! Вылезаю из ремблока – на борту одна Таська на своем месте. Что значит искусственный интеллект! Эти ускакали по чужой планете в садо-мазо салки играть, Шухер, рыдая, полдник за весь экипаж уминает, Нюк из передатчика орет, что его похотливые самки похитили. Отлучилась на пару часиков.

– Взгрею по первое число, раз добром не доходит, – добавляет она угрожающе, сунув свой пудовый кулащиче мне под нос. – Чтоб первый и последний раз отлучалась без спроса и предупреждения. Зирков бы яйцеклад с тем Вражонком, если и околеет. А вот за тебя мне Ксенакис всю плешь проест.

– Это если еще жив останется после секс-террора, – утешает бортмеха бортинженер. – Кстати, насчет поесть – Ярка гару-гару у адамов отжала. Давайте пожрем, я страсть как перенервничал. И план какой-нибудь породим. На сытый желудок и думается лучше.

Кажется, перспектива повторить наш с дедулей традиционный ежегодный марафон с розгой по полям и долам становится вполне себе реальной. Прямо все как дома, ага. Особенно когда они узнают, что гару-гару я отжала вовсе не у адамов. Но думаю, будет разумнее повременить с этими откровениями до конца обеда. После еды все добрее… да и бегают куда как медленнее.

– Да какой тут уж теперь план придумаешь, – пожимаю плечами я, усаживаясь за стол и торопливо переправляя горшок из-под трофейной нямки под него. – Надо просто записаться на участие в этих их играх и разгромить, как адорианская эскадра – флот варваров. Не войну же им объявлять.