Текст книги "На рыдване по галактикам (СИ)"

Автор книги: Janny.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)

– Стратитайлер, чего ты на меня пялишься, как молодой разведчик на коборуков зад?! – рявкает тот, не понимая.

– Да вы на себя в зеркало посмотрите!

Тут из капсулы вылупляется Цилли… и моя челюсть окончательно отправляется в гости к гравиботинкам. Могучая фигура бортмеха с широкой раскаченной грудью и мощными ручищами, по габаритам лишь немного уступавшая Варговой, приобрела осиную талию и роскошные перси. Готов поклясться на чем угодно – не гречишные. Она с полнейшим непониманием обозревает возникшие под термаком выпуклости, делает шаг и едва не теряет сползающий с резко осубтилившейся фигуры термак.

– Самолично их найду в самой дальней дыре Вселенной и выколочу из переливчатых тушек эту привычку чужих пилотов хапать! – продолжает бушевать Ярка, каким-то несвойственным ей кузнечиковым аллюром мечась по залу и в праведном негодовании не замечая разительные перемены в капитане и бортмехе.

– Какого метеоритного роя вы все разорались, точно тагаранцы в базарный день?! – раздается вдруг из дальнего саркофага знакомый скафнеж. Отыскалась пропажа, больно нужен этот престарелый донжуан адорианцам. И тут из капсулы вдруг выныривает всклокоченная медно-рыжая шевелюра, венчающая голову совершенно незнакомого чувака.

– Бас?! – изумленно уточняет Варг, все еще рассеянно ощупывая гладкое лицо.

– Контрабас! – очень тоненько юморит тот. – Неслабую самогоночку в Нью-Астерии гонят, старого друга не узна… Чтоб мне больше ни за один штурвал не подержаться! А… что это…

– Пилот Ксенакис?! – ошарашенно вторит капитану Соколова, в свою очередь уставившись на вылупившегося в полном ступоре на Вегуса молодого рыжего мужика. Тот переводит остекленевший взгляд на нее и окончательно цепенеет. Ярку с этими уныло-гладенькими волосами вместо неукротимого облака кучерях и впрямь не узнать.

Последними из гиперсна выходят Рекичински и Шухер. И тут нас всех ждет еще одно потрясение: крысоухий свинокрыс не только жив и целехонек, но еще и единственный, кто не изменился ни на электрон! Вот то есть вообще! Та же невзрачная морденка, прилизанная прическа и среднестатистическая сухопарая фигура. Разве что царапины, полученные в погоне за Вражонком, бесследно исчезли.

– Шикарный удар по общеэкипажному самолюбию, – бурчу я. – Вот кто у нас мистер Совершенство всех пяти галактик! И шестой, нью-адорианской, в придачу. Не нуждающийся в апгрейде.

Шухер, притихший и все еще перепуганный, обводит нас влажным взором и тихонечко спрашивает:

– А где моя деточка?

– Надеюсь, у адорианцев в музее варвароведения, в виде чучелка, – огрызаюсь я. – Будут своим деточкам показывать. В назидание.

– Гори они в тройном алгольском аду! – раздается чертов бас чертовой деточки откуда-то… из-под Шухера. Тот испуганно подсигивает кувыркнувшимся с тарелки желе и принимается крутиться волчком, покрываясь лиловыми разводами. Вот только вместо привычного хвостового щупальца по полу за агротехником «Дерзающего» волочатся сразу два. Рори немедленно оскаливается и бросается в погоню. И тут я, невзирая на напряженность и даже трагичность ситуации, сгибаюсь пополам от хохота, едва успев выдавить команду «фу». Ай да адорианцы! Вернули пропажу на законное место! Только регресс, кажется, не до конца дошел. Возможно, потому, что они в лимбийском геноме не шибко разбираются?

– Варгусик, чт-то с т-тобой? – заикается ошеломленный родитель, тщетно силясь согнуть свое упитанное студенистое тело, чтобы рассмотреть модифицированную кормовую часть.

– Поздравляю, Шухер! Кажется, ты первый во вселенной лимбиец с говорящим задом! – не унимаюсь я, уже просто хрюкая от смеха. – Без хлебушка не останешься, на межпланетных ярмарках деньжат в коробку за такое зрелище точно накидают.

– Я прикончу тебя, конопатый недоумок! – шипит снизу, вызывая у меня новый приступ веселья.

Пока Соколова переводит взгляд с одного прокачанного высшей расой члена команды на другого, пуговички ее достигают диаметра чайных блюдец. Из уважения к отцовским чувствам экс-дока она честно старается не ржать в голос, но мало преуспевает в своем благом намерении. Как и все остальные.

– Да ладно, его ведь могли тупо изничтожить. А так он всегда под присмотром, жрать не просит, хлопот не доставляет. Еще разок откинешь – и будут у тебя близняшки, – утешает кэп бедолагу, похлопав того по студенистому плечу, а у самого в ледышках аж озера от хохота.

Впрочем, отсмеявшись над чужой бедой, все принимаются костерить адорианцев за непрошеные генетические модификации, постигшие их самих. Особенно негодует Цилли, лишившаяся стандартов варганской красоты, так удачно сочетавшихся с ее нелегкой профессией. Экипаж разделяется на две части: довольную и недовольную. Собственно, в довольной только один человек – бессовестно омоложенный пилот. Вегусу, например, его шрамы дороги как память и бонус к устрашению. Рекичински вот в нейтралитете, да и меня не сильно отросшие волосы волнуют. Долго снова подстричься и покраситься? Импланты на месте, и ладно.

– А где Тася? – вспоминаю я о нашей на все руки мастерице.

– Куда интереснее, где мы все, – уточняет Варг и взывает к Бо, требуя немедленно определить и сообщить координаты нашего местоположения.

 – Зиркова сила! Если мы пролеживали бока в этих гробах, то кто же ведет моего красавца?! – спохватывается помолодевший Бас, с несвойственной ранее прытью выпрыгивая из капсулы и припуская в сторону рубки. Капитан за ним. Ярка несется вдогонку, на ходу отфыркиваясь от так и лезущих на глаза напрочь развившихся локонов. Мне тоже страсть как любопытно, вернули ли нас обратно в Треугольник, но природа неумолима – сначала в туалет, потом носом в карту.

И вот там меня ждет такой сюрприз, который мигом вышвыривает мою персону из зоны нейтралитета в лигу недовольных самоуправством обнаглевшей сверхрасы! Глянув на себя в зеркало, я обнаруживаю, что все мои мамочкины веснушечки до единой, все поцелуи каждого виденного мною солнышка, которые так нравятся нянюшке, нафиг, блин-печенюха, испарились с носа и скул, будто их там никогда и не было!

– Ах, вы, озвезденевшие гирганейские выплодки! – ору я. – Немедленно верните все, как было!!!

Должно быть, так громко, что Соколова вихрем приносится обратно и начинает тарабанить в двери:

– Нюк! Нюк, что там у тебя пропало? Неужели…

– Поцелуи солнышка! – причитаю я, отпирая и суя под Яркин нос свой, обезличенный и обесчещенный. Теперь мне даже наклоняться для этого не приходится – так она выдула.

– Ты только посмотри! Кошмар, ужас, чем же я девчонок очаровывать буду?! Так и проживу всю жизнь с симулятором, умру в одиночестве, и меня съедят домашние скунсы!

– Может, Тасю попросить хотя бы татуаж временный нарисовать? – участливо предлагает Ярка, со всех ракурсов изучая масштабы моей невосполнимой потери. Кажется, впервые за все время нашего знакомства ее лицо выражает такое искреннее сочувствие.

– Но это ж совсем не то! Оттенок, цвет, симметрия! Блин-печенюха… Принесло же их! Я, может, вообще улетать не хотел! У меня там родня, Ник неученый остался! Торт ненадкушенный! Борткомп недоремонтированный! Кто их просил вообще?! Знатоки вселенского стандарта красоты! Подправили генетические отклонения! Ты без кучеряшек вообще на себя не похожа!

Соколова недобро сопит, машинально наматывая на палец то, что еще недавно было упругой спиралькой.

– Ну, вот тут Тася точно помочь может… навьет кудрей, – в свою очередь поспешно утешаю я ее.

– Это будут не те кудри, – судорожно вздыхает Ярка. – Не папины! Они мне, может, дороги как семейная реликвия! Да и от капитанских затрещин неплохо голову защищали… Про рост я молчу… С этого ракурса мир выглядит вообще не так, как подобает! Руки-ноги будто чужие, я из капсулы вылезла и едва в собственных конечностях не запуталась.

По причине закончившихся приличных слов я лишь судорожно вздыхаю в ответ.

– Ладно, ты сильно не расстраивайся, может, генетики вернут тебе твои веснушки, – пытается подбодрить меня Соколова. – Прилетим на Землю и пойдем в институт за консультацией. Шухеру вон еще хуже… он теперь обзавелся двумя хвостами, один из которых одержим манией величия и мечтает завоевать мир. В приличное лимбийское общество доступ бедняге точно закрыт на швабру.

Осознав, что приросший к моей корме лимбийский мини-Гитлер в самом деле был бы куда худшим исходом, снова закрываюсь в туалете и возвращаюсь к тому, за чем туда и приперся. Но едва расстегиваю термак, как из моей груди вырывается новый вопль, исполненный ужаса. Недалеко ушедшая Ярка возвращается и шепотом интересуется, не раскусили ли чертовы кошколикие шовинюги, что я – плод двух яйцеклеток, и не восстановили ли генетическое соответствие?

– Они что, сестрицу Нюкию из тебя сделали? Это тоже дело поправимое… хоть и не сразу. Если что – я средствами гигиены могу поделиться. Покажу, что да как.

– Нет! Но ОН очень странно выглядит! На нем… какой-то нарост!

Боюсь, передать словами настигшие моего лучшего приятеля перемены нереально. Он словно… втянулся? Мерзавцы его уменьшили, что ли?! Великая квантовая гравитация, да что же это такое?!

– Дай посмо… хотя нет. Лучше дока поз… – начинает Соколова и снова осекается – док-то тютю, а показывать мой искалеченный пенис Шухеровой корме совершенно бесперспективное, двусмысленное и даже неприличное занятие. Тем более, что она обещала меня прикончить. – Кого-нибудь позову! Без паники!

– Что там у вас случилось? Может, помочь надо? И Цилли вон тоже в каюте заперлась и какие-то очень странные и даже пугающие звуки издает, – встревает за дверью голос суперкарго. Вот только его тут не хватало!

– Топай мимо, мистер Совершенство! – рычу я.

– Все пучком, Рекичински, ступай себе свой груз буров и огнеупорных подштанников инвентаризировать, вдруг высшая раса хоть там тебе подсуропила и это добро на какие-нибудь сверхпродвинутые миксеры и бюстгальтеры заменила, – цедит Ярка и с топотом уносится прочь по коридору, а я спешно застегиваюсь, словно это может уберечь от новой трансформации. Если Вражонок вон еще не до конца додеградировал, может, и у меня постепенно все начисто отсохнет к зирковой бабушке?! Как хвостик у спелого арбуза!

– Стратитайлер, тебе там второй комплект с имперского плеча отвалили, что ли? Так чего ты орешь, радовался бы. Все ергайские крошки теперь твои, – раздается через минуту голос капитана.

– Если бы! – чуть не плачу я.

– Открывай! – пудовый кулак Варга хряцает по переборке. Тяжко вздохнув, отпираю и прижимаюсь к стеночке. Кэп с трудом втискивается в крохотный гальюн, и я вкратце обрисовываю постигшую меня трагедию.

– Не думал, что когда-нибудь такое скажу… – мрачно вздыхает он, – но – вываливай свой телескоп.

Ну, я и вываливаю… Я-то как раз не стеснительный: дух натурализма, естественное воспитание. Варг пялит свои ледышки мне в пах бесконечно долгие секунд пятнадцать и спрашивает совершенно непонимающе:

– И?

– Вот, это! Этого раньше не было!

Одноглазый подвисает еще какое-то время, как перегревшийся Бо, потом хлопает себя по лицу лопатообразной ладонью и выдает:

– Земляне… зирковой матери выкидыши рафинированные! Ты что, весь курс анатомии шишки за школой прошмалил, что ли?!

– Ну, не весь… Я, может, в тот день болел!

– Чем, воспалением рукожопости?! – привычно расходится Варг. – Это крайняя плоть, гидра ты воробьиная! Она у всех мужиков есть! Просто вам ее в роддомах чикают поголовно, гигиены ради. Ну или в том инкубаторе, где ты там на свет вылупился, несчастье ходячее. А может, в геноме сразу правят, зирок их знает, я не генетик. Лучше б эти засранцы тебе черные дыры в образовании залатали!

– Так откуда ж мне знать… когда у всех вкруговую ее как раз таки нету… И отца у меня нету… И даже формально не было никогда, – смущаюсь я, параллельно испытывая громадное облегчение. На кой только черт ее назад отрастили?! Какой прок в этих складках? И не красиво ни капельки.

– Это природная комплектация, Нюк! – радуется по ту сторону двери рьяно болеющая за нас с приятелем Соколова. – Мой дедушка говорит, это просто капюшон в стиле ретро на ваших ручных кобровидных санайцах, с которым человечество не только в космос успешно вышло, но еще и проблему перенаселения создало! Так что он не мешает… этому… ничему, в общем, не мешает! Мама с Тадеушем даже спорили, оставить моим братанам базовый набор или все же обескапюшонить, как на Земле принято!

Экие аналогии затейливые в колониях процветают! Не устаю восхищаться.

– Налюбуешься подарочком – дуй в рубку, – велит Варг, вытряхиваясь из гальюна.

– Всем спасибо, все свободны, – бурчу я, потому что после произошедшего конфуза и капли не выдавлю из себя, если хоть одна пищага будет в радиусе ста метров отсюда. Не знаю, что тут нормального… любая земная девчонка при виде вылезающего из норы «санайца» скривится только. Еще раз спасибо, дорогой Адориан! Двумя штрихами такой жирный крест на мою личную жизнь залепить – это уметь надо! Точно сверхраса. Придется теперь всю свою несчастную, штрафами обглоданную зарплату на врачей потратить. Ну или на Соколовой таки жениться, раз они там привычные.

Мрачно размышляя над тем, как порой быстро меняются приоритеты, ведь совсем недавно я страстно желал: увидеть родителей, вернуться домой, попробовать персиковый торт, топаю в рубку, по пути отмечая, что «Дерзающий» будто с верфи только что сошел. Никакой тебе ржавчины, рассохшегося пластика, мигающих ламп и всех прочих печальных атрибутов ветхости. Теперь рыдваном его и язык не повернется называть. А шлюзы как работают! А движки! Цилли в себя немножечко придет и наверняка оценит. До конца полета весь техперсонал баклуши бить теперь может. Помолодевший Бас уже, поди, парочку оргазмов от такого подарка судьбы словил. Хоть тут не напортачили… зирки альбиносные. Все, теперь или Рекичински расскажет всю правду, или я его прикончу! Никак у меня концы с концами во всей этой истории не сходятся.

В сияющую адорианским подарочным блеском рубку уже набился весь экипаж. Даже Двухвостый Шу приковылял и скромненько притулился в уголке, утешаясь самощупальцево выращенной клубникой. Все ухи в слезах. Из-под него периодически доносятся приглушенные увесистым задом поминания зирковой родительницы и злобные посулы подпустить палочку кометной дизентерии тому, кто выключил свет. Бас буквально лежит на приборной панели, наглаживая ее обеими руками. Фальшивые брюлики на свежеотполированном сутенерском штурвале сияют так, что по всей рубке радужные сполохи скачут, озаряя лица присутствующих. А на главном обзорном экране приветливо светятся неизбывные звезды. Как уверяет Бо – какого-то там сектора Треугольника, откуда мы в крайний гипер и сиганули.

– Может, вас наедине оставить? – язвлю в адрес пилота, шлепаясь в свое кресло с разукрашенным Тасей чехлом, которое немедленно подстраивается под мою анатомию. – А то просто так смотреть неудобно, а присоединиться что-то не тянет.

Варг взгыгыкивает и уверяет, что эт я зря. Как раз бы свой свеженький апгрейд протестировал. Язык мой – враг мой… и один из Шухеровых хвостов еще.

– Уже всему экипажу небось раззвенели? – надуваюсь я. – В эфир запулите… чтоб и все станции и корабли в округе поржали. Надо было вас альфам в вечное рабство сплавить…

– Твой ор и без передатчика прекрасно на весь Треугольник слышно было, – ржет кэп и зачем-то требует у Бо отчета по боеприпасам. Чувства такта и человечности кое-кому тоже бы не помешало! Только откуда адорианцам их взять? У самих дефицит, как выяснилось. Как и боеприпасов. Кусок кожи где не просили они нарастить додумались, а вот ракет и зарядов к бластерам на борт подкинуть – нет! Такое ощущение, что нас дошколятам раздали поиграться, а там у кого на что фантазии хватило.

– Звезды и туманности, да мой красавец в жизни лучше не выглядел! – очнувшись от экстаза, восхищенно произносит Бас, которого, кажется, даже вторая молодость и возвращение в рамки Союза так не взволновали, как рыдваново преображение.

– Вот и берись уже за штурвал! – рявкает кэп. – По местам. Соколова, расчет гиперпрыжка.

Ага, она один уже рассчитала…

– …чего никак не сказать об его экипаже, если ты, конечно, имел в виду «Дерзающий», а не что-то более личное, – ворчливо отвечает Ксенакису Цилли, недовольно одергивая топорщащийся на свежеотросших персях комбез.

– Да в этом плане все обстоит не так уж плохо… – начинает было Рекичински и не падает замертво лишь потому, что до умения аннигилировать взглядом никого из нас, на его счастье, не прокачали.

– Чья бы ксехара мычала! – стремительно загарпунивает его за ворот не растерявшая цепкости и силы ручечка Соколовой. Не успевает он и глазом моргнуть, как вторая шкодливая лапка мстительно разрушает на корню всю идеальную прилизанность прически, создав на голове нечто среднее между лакийским гребнем и разоренным гнездом птухары.

– Да, – с нескрываемым удовлетворением соглашается Ярка, обозрев дело рук своих. – Имидж действительно ничто. Даже как-то вот полегчало сразу.

– Надави-ка ему лучше на глазик, – прошу я, быстренько проверяя работу энергосистем, впервые за все время моего знакомства с рыдваном – безупречную. – Хочу уже услышать всю историю от начала до конца, с подробностями, именами, паролями и явками. А как только он запоет старую песенку про нечипированного офицера безопасности, дави что есть сил. Или, может, лучше вы, капитан Вегус, уже введете свой натерпевшийся экипаж в курс дела? И мы что, после всего случившегося вот так просто, как ни в чем не бывало, дальше груз попрем?

– Ну, если ты знаешь другой способ его в пункт назначения доставить, то я внимательно слушаю, – хмыкает Варг. Движки набирают обороты, «Дерзающий» начинает разгон перед прыжком – так плавно и мощно по сравнению с тем, что было, что я даже привычного перегруза не чувствую.

– Ладно, отвезем буры и ботинки, а потом?

– А потом и думать будем потом, – отрезает Варг. Ну, он как хочет, конечно, а я до Совета Союза точно дойду! У меня там, незнамо где, родственники от Земли напрочь отрезанные остались! Пусть эти сиятельные генетики-самоучки туннель нам прокладывают для сообщения или хотя бы для эвакуации!

Ярка, тайком от кэпа сунув суперкарго кулак под нос, прыгает назад в свое кресло, принимаясь за вычисления.

– Лучше не надо, – вздыхает этот хитромудрый крысосвин. – Ради моей и вашей безопасности. Боюсь, еще не все закончилось. Чем меньше вы знаете – тем лучше для вас. И для меня.

– Рекичински. Или как там тебя на самом деле. Не буди во мне гены Праматери альф! Я и так на взводе, – цежу я, теряя остатки терпения. Но применить к его пяткам аналог угольков в виде горелки мешает тревожная сирена и багровый свет, разливающиеся по рубке.

– Внимание! Внимание! Красный сигнал опасности! – надрывается Бо. Да что ОПЯТЬ такое?!

====== Глава 56. Кадет Соколова. Боевой духан ======

Непривычно длинная рука, подмененная в числе прочего злокозненной высшей расой, зависает над клавишей, так и не введя очередной серии координат. Вой сирены оглушает почище стенаний Шухера по треклятой задницерожденной деточке, возвращенной адорианскими стараниями к истокам. От залившего рубку багрового света по экранам пляшут истерические блики, отбрасываемые обновленным гламурным штурвалом. Спали меня Алголь! А вот, судя по всему, и вторая часть наглядного ответа на мой взятый обратно вопрос. На радаре стремительно растут очертания незнакомого корабля, а «Дерзающий» вдруг недвусмысленно содрогается.

Капитан Вегус комментирует постигшее нас кораблетрясение такими выражениями, что покраснела бы и королева зиркова роя. Если они вообще роятся, конечно.

– По судну произведен выстрел из плазменной пушки, отраженный защитными экранами, – докладывает Бо, хотя все это уже и без него поняли. Плавали – знаем. Очередные охочие до чужих страпелек гуманоиды или ксеноморфы. И по всему видать, скоро недавняя беседа с высокомерными белобрысыми дылдами покажется нам верхом дипломатии и образчиком вежливого обращения. Потому как эти ребята, похоже, церемониться не собираются и даже смертоносную материю распылить за компанию с «Дерзающим» ничуть не боятся. То ли они настолько уверены в надежности ее финтифлюшечного хранилища, то ли им терять уже нечего, то ли они просто-напросто отмороженные на все головы, клешни и псевдоподии идиоты.

Круто выворачивая штурвал, молодой Бас обкладывает чужаков по зирковой матушке ничуть не хуже старого. От резкого маневра пол и потолок на мгновение меняются местами, мимо свистит обмякшая тушка слабонервного сакамарового агронома, чтобы затем смачно размазаться по обзорному стеклу. Следующий, педантично отмеченный Бо выстрел проходит стороной.

– Жми! – рычит другу кэп, лихорадочно роясь в картах этого сектора в надежде, должно быть, еще разок припрятать корабль в каком-нибудь астероидном поясе, поскольку отбиваться нам от агрессоров нечем.

– Опять твои приятели, гад ты на лапах?! – с яростью бросает в адрес липового суперкарго Нюк, стремительно бледнея от учиненных Басом горок. Веснушки ему, значит, вывели, и даже капюшон обратно на санайца присобачили, а вестибулярку подлатать не додумались? А может, это он от злости? Без привычных поцелуев солнышка инженерская мурзила выглядит как-то иначе. Если б не крутые виражи, потомок темпераментной Эдди, кажется, уже прыгнул бы на Рекичински и попытался того задушить.

– И надо вот было тебе каркать! – гневно шиплю и я, не оглядываясь на успевший заякориться в ближайшем кресле источник всех наших злоключений. Тут стекший с окна Шухер приземляется прямиком на голову Басу. Выглядит это так, словно медуза-переросток пожирает нашего пилота живьем. Причем, пожирает задницей, поскольку оседающее вниз лимбийское студенистое тело полностью скрывает Басилевса в то время, как голова экс-дока со всеми захлопнутыми ртами печально мотается наверху. А намертво припочковавшийся обратно к родителю Вражоныш при этом злобно кроет нехорошими эпитетами всех предков землян от австралопитеков до кроманьонцев.

Как комментирует свое поглощение сам пилот, не разобрать, но, кажется, из приличных слов там только союзы и предлоги. Несмотря на критичность ситуации, успеваю подумать, что зрелище чертовски напоминает самодельный кукольный театр моей бабули, где косорылые коровки и овечки напяливались на руку и призывали капризных внучков хорошо кушать. Погребенный под Шухером Бас беспорядочно дергает штурвал, и следующий выстрел тоже благополучно уходит в никуда – даже лучший борткомп противника не в состоянии предвидеть, что мишень вдруг замечется, точно подштанники фермера на веревке, в которые выводок славийских шершней набился.

Варг, свирепо оскалившись, срывает бедоносного агронома с пилотской головы и отшвыривает прямиком в заботливо открытый Бо шлюз. Раздается смачное «чпок», и лимбийская тушка уносится в коридор под аккомпанемент Вражонковой ругани.

– Трехочковый! – удовлетворенно констатирует Цилли. – Лучше б ты и крокотана в нору не уложил на ежегодных соревнованиях в Хурхельме!

– Кэп, может, метнем его в нападающих?! У него ж к корме оружие пострашнее страпельки призвездячено, – предлагает Нюк, параллельно с дикой скоростью что-то там у себя на клаве отстукивая. Прогу маскировки для посвежевшего рыдвана строчит, что ли?

В другое время и в другом месте я бы искренне посочувствовала бедолаге лимбийцу, но сейчас меня мало трогает весь этот космический баскетбол. В конце концов, Шухер все равно в благословенной нирване и ничего не чувствует. Лишь бы и впрямь двойняшек там от шока не снес. Этого Галактическому Союзу, преодолевшему все кризисы, расколы и межзвездные заварушки, точно уже не пережить. Хотя, конечно, если нас вместе с «Дерзающим» чужаки распылят на кучу мелких, но идеальных (не то что до встречи с высшей расой) кусочков, мир будет спасен.

Однако почему-то подобная перспектива не слишком меня воодушевляет. Должно быть, еще просто морально не дозрела до такой степени жертвенного патриотизма. Поэтому параллельно с кэпом я судорожно шарюсь в своем компе, на котором высвечиваются ближайшие объекты сектора. Ну хоть бы какой завалящий метеоритный поток, что ли! Но как назло все чисто. Так же, как в наших орудиях, с которых адорианцы, черная дыра дери, ржавчинку снять позаботились, но хотя бы парочку симпатичных торпед в них загнать не удосужились.

Бас проворачивает еще несколько головокружительных маневров – хвала всем солнцам Веги, опыт после адорианской омолодительной терапии остался при нем. Противник снова мажет, но как коборука ни кинь – всюду из колонистов блин. Ответить на обстрел нам решительно нечем, кроме отборного вселенского мата, который и оглашает рубку, когда «Дерзающий» вдруг резко теряет скорость и начинает сотрясаться, точно в приступе звездной лихорадки. Тихий ровный гул работающих пространственных двигателей сменяется коротким взвизгом и завыванием, словно обездоленный Шухер где-то в коридорах забацал на волынке из несостоявшегося внучка реквием по вросшей в его корму деточке.

– Защитный экран по левому борту деактивирован, двигатель поврежден, – отчитывается Бо – вероятно, единственный, кто в эту минуту способен еще изъясняться приличным общегалактическим языком.

– Алголь вам в душу! – нечеловеческим голосом ревет пилот. – Зирковы выплодки! Мой корабль! Да за это я намотаю ваши ксеноморфные кишки на дюзы и…

Поведать в подробностях, что он сотворит с негодяями, смахнувшими пыльцу новообретенной невинности с нашего рыдвана, Басу не удается. Чтобы увести лишившийся левого экрана «Дерзающий» от очередного выстрела, пилот закладывает безумный вираж, и мы словно в пропасть ухаемся. Не успеваю я обрадоваться, повиснув в кресле вниз головой, как взгляд упирается в экран радара. А на нем быстро растут две новые точки.

– Они окружают! – ору я, и тут мы на мгновение возвращаемся в нормальное положение, чтобы затем покувыркаться дальше. А на дисплеях вспыхивают белые сполохи – уцелевшие экраны отражают выстрелы уже с другой стороны.

– Силы противника прибывают, мои запросы и требования игнорируются, – сообщает Бо и прибавляет вкрадчиво: – Не разумнее ли выбросить условный белый флаг? Протокол АX-650.2.1.2 рекомендует в случае…

– Нет у нас никакого сраного белого флага! – огрызается Варг, шарахнув пудовым кулачищем по приборной доске и на корню пресекая пораженческие настроения. – Метеоритный рой тебе в процессор!

– Да чтоб ветераны Звездного Флота перед каждым гирганейским выползком вскидывали лапки, точно пищаги после мора! – гневно вторит ему Бас.

– Глуши движки, или ублюдки решето из корыта сделают, – требует вдруг капитан и добавляет, повернувшись к изрядно взболтанному экипажу: – Приготовиться к рукопашной!

– Вот это прям очень неожиданно, – подает голос Нюк, прекратив тарабанить по кнопкам и уставившись на кэпа округлившимися от удивления глазами.

– Очень вовремя! – подхватывает так некстати проапгрейденная Цилли. – Зарядов к бластеру пищага нарыдала!

– Где моя швабра?! – подскакиваю я, нетерпеливо дергая застежку амортизационного ремня, и она – о чудо адорианской мысли! – срабатывает с первого раза, буквально вышвырнув меня из кресла.

– Где моя Тася?! – срывается следом Стратитайлер и тут же останавливается как вкопанный возле Рекичински, недобро прищурившись. – Им ведь нужен ты. Только попробуй слинять. Только попробуй. Я тебя на другом конце Вселенной достану. Ярк, куда я сеть засунул, которой Вражонка ловили, не помнишь? Упаковать бы этого джокордыша.

– Я тоже буду… врукопашную, – хмуро заявляет Рекичински, поднимаясь из кресла. – Я на вашей стороне.

– Теперь-то да. Без страпельки ты яйца выеденного не стоишь, – фыркает Нюк.

Раздраженно отбросив так и лезущие в глаза возмутительно прямые волосы (спасибо неким стилистам сверхрасы, гори они звездным пламенем!), с некоторым сомнением кошусь на суперкарго. Конечно, за это время я к нему попривыкла, да и Вражоныша мы с Рекичински вполне себе дружно ловили… Да вот только с такими друзьями, любителями походя совать в свой карман чужую смертоносную материю, надобность во врагах отпадает напрочь.

– Возьми тогда ту ржавую железяку, что ли, которой Омена гонял, – предлагаю ему. – Хотя после глобального апгрейда она, может, и обратилась между делом в слепящее зеркальным сиянием чудо техники… Но если огреешь ею кого-нибудь не того – даже из недр черной дыры тебя выколупаю, имей в виду, – успеваю добавить я зловещим шепотом, со всех ног припуская на поиски собственного безотказного оружия. Не то чтобы я и впрямь верила в победу пожранных коррозией запчастей и швабр над всерьез вооруженным агрессором, но белого флага и в моем арсенале отродясь не водилось. Все, что могу выкинуть вместо него – цветастое бельишко, от которого даже у самых смирных славийских бычков все шесть глаз сразу кровью наливаются. Так что с Варгом я полностью солидарна – в джокордов яйцеклад ссыкливые протоколы AX-сколько-то-там. Драка так драка!

Пока мы вооружаемся чем Кхара послал, противник перестает палить по «Дерзающему». Ровный голос Бо информирует, что нас взяли в кольцо, и на радаре появился тяжелый крейсер.

– По скафандрам, зирковы дети! – рявкает Варг по интеркому. Это напоминает мне сразу о двух вещах: об уплывшем в глубины рыдвана Шухере с его потенциально смертоносными хвостодвойняшками и о том, что на мою долю, очевидно, достанется скафандр с его… хм, плеча. Хотя никаких плеч у лимбийцев, с земной точки зрения, конечно, нет. Все бы ничего, только что в разгар боя с лишними рукавами делать? Разве только вокруг пояса обмотать. Но для начала надо по-скорому отыскать экс-дока (или правильнее – доков, учитывая, что он теперь два в одном?) и отбуксировать его тушку в капсулу. Пусть там почивает, один астероид в рукопашной от его агрономических талантов никакой пользы.

Шухера, растекшегося печальной медузой по полу коридора, я нахожу быстро. Носком ботинка опасливо потыкав в один из хвостов и получив в ответ порцию басовитых проклятий, успокаиваюсь – пока ничего не отпало. Пообвыкся уже бедолага со стрессом. Ухватив лимбийца за пару не склонных к перерождениям в Оменов щупалец, на антиграве буксирую упитанное студенистое тело в компенсационный зал и несусь к стойке со скафандрами.

Туда же приносится взмыленный Нюк с Рори под мышкой и в сопровождении странной какой-то Таси. Вроде такая же как всегда… а вроде и нет.

– Привет, мальчики, – невозможно кокетливо произносит она, кинув обворожительный взгляд в сторону пакующегося в противометеоритник капитана и помахивая огромным мясным топориком. – Кому тут зад надрать нужно?

– До базовой откатили?! – возмущаюсь я.

– Не, какой-то симбиоз из программ забацали, я ее за приготовлением обеда из концентратов застал, – сопит бортинженер, живенько одеваясь. – Сказал, что на нас напали враги, считающие ее корму слишком толстой, а еду – недосоленной. Обещала драться как зверь, – добавляет он тихонечко.