Текст книги "На рыдване по галактикам (СИ)"

Автор книги: Janny.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 43 страниц)

Шухер на мгновение смущается, становясь самим собой, алые пятна уступают место лиловым, он застенчиво колупает щупалком стеночку и говорит:

– Потом объясню… Сейчас остальных спасать надо.

– Но как ты здесь оказался? – удивляется Ярка, радостно заключая студенистое тело в крепкие славийские обнимашки. Меня вот сроду так не тискала… хотя я сегодня тоже герой, между прочим.

– Так «Дерзающий» прямо в трюме этого крейсера, – поясняет воинственный агроном, подгоняя свою растительную армию вперед. – Бо меня разбудил, когда вас всех схватили, и я в оранжерее спрятался.

Мы устремляемся по запакощенному коридору к лифту, а Шухеровы достижения селекции прут по вентиляции, лестницам и прям между переборок. Один из малышей пристроился у генерала «зеленых войск» Утухенгаля на плече и урчит что-то, облизывая зубастую свою оранжевую пасть не то пестиком, не то языком.

– Прям как Рори, – умиляюсь я.

– Хотите, я вам всем потом рассаду в горшочках подарю? – тут же предлагает воодушевленный похвалой отставной док. – В каюте на тумбочку поставите, они и мух ловят, и пищаг отгоняют, и даже петь умеют… когда плотно покушают.

– Хочу, – радостно соглашаюсь я. – Они с Рори точно подружатся. Если он жив еще… Если эти говнюки полужидкие уничтожили мою прелесть, я разотру их главгада в пыль, заправлю ее в принтер и напечатаю себе нового робота!

Цилли хорошо запомнила дорогу, и когда лифт останавливается на верхнем уровне, я и без имплантов прям от порога слышу крепкую Варгову ругань где-то слева по коридору. Тут тоже все кишит плазмюками, и нам снова становится не до разговоров. Милые шухеровы «деточки» рвут противника на куски, ну и мы не отстаем.

– Галактический трон будет мой, мой! – перекрывая шум битвы, голосит одержимый манией величия его же корморожденный старшенький. – Мы захватим эту вселенную и еще зададим алгольского жару мерзостным адорианским дылдам!

– Ты даже ежедневно сможешь тот трон лобызать, – ехидничаю я.

С боем мы пробиваемся к скачущему по коридору в кандалах Варгу, разъяренному, что твой коборук в самый пик гона. Даже связанный, кэп выглядит устрашающе и башкой работает, как тигробык в альдебаранской корриде. Увы, Бас и Рекичински оба в глубокой отключке – видно, их угомонили станнерами до того, как поспела подмога.

– Режь! – рыкает Вегус, выслушав наш кратенький доклад, и бортмех аккуратно бластером освобождает ему конечности, после чего кэп взваливает висящего мешком друга на плечо.

– Неси! – тем временем командует хищной поросли Шухер, и стебли живо обвивают оставшегося на полу липового суперкарго, скручиваясь вокруг него в кокон.

– Можно просто за ногу и не очень аккуратно, – подсказываю я «цветочкам». Зубастый бутон с надеждой принюхивается к ноше, но суровый взор повелителя флористического воинства заставляет его отпрянуть и со стуком захлопнуть пасть.

– Блин, как ты говоришь, печенюха! – ворчит Соколова. – И снова этот альтаирский угорь от моих вопросов ускользнул в благодатное небытие. Жди теперь, пока прочухается.

– Нам нужен «язык», – подбирая очередной бластер взамен разряженного, напоминаю я товарищам. – Надо узнать, где наши роботы.

– Сложновато будет развязать язык бессмертной твари, – произносит Одноглазый, привычным жестом проводя по лицу ладонью, должно быть, в поисках истаявших шрамов.

– Обыскивать все каюты подряд долговато, – откликается Цилли.

– Но и бессмертную тварь можно ведь скормить вот этим милашкам, – встревает Ярка. – Вряд ли перспектива быть переваренными даже протоплазменным гадам понравится. А мы после этого вон еще и симфонический концерт, как уверяет Шухер, можем послушать.

– Если им прямое попадание лазерного луча пофиг, думаешь, что-то вроде соляной кислоты их напугает? – сомневаюсь я. – Не знаю, конечно, чем там переваривают еду эти зубастые ромашки…

– Чем они переваривают пищу, я пока не выяснил… времени было мало. Но мои малыши обладают исключительным нюхом, – с истинно отцовской гордостью замечает воинствующий сакамаровый агроном. – Мы можем отправить на поиски их.

– Так отправь! – гаркает Вегус и велит нам с ускорением тащить свои кормовые части в трюм, к «Дерзающему». Запасы плазмюков на этом корабле бесконечнее вселенной – едва отбились, как они снова нас поджимать начали!

– Небось те, кого мы первыми прихлопнули, уже отвалялись и по второму кругу в бой прут, – злится Ярка, одной рукой отмахиваясь от мотыляющихся перед глазами волос, второй – отстреливаясь. А я уже взмок, как Ник при виде альфы: висящий на шее пяток запасных стволов – знатный довесок к неожиданной кардионагрузке. Абдували Петрович был бы сражен моей выносливостью. Ранее я ее не демонстрировал. Впрочем, ранее в этом и не было такой уж необходимости.

Логика у строителей неизвестного землянам лайнера все же похожа на нашу, и, отжав створки аварийного шлюза, мы по ступенькам из металлических прутьев спускаемся в трюм. Долго спускаемся, я снова тридцать три раза взмокнуть успеваю, невзирая на терморегуляцию. Так что когда ботинки наконец-то касаются пола, я со стоном облегчения принимаюсь разминать ноющие конечности. За это время аварийная система успела врубить свет, но трюм не входит в красную зону обязательного обеспечения, так что тут темнее, чем в обмороке. Благо, Шухеровы мутанты еще и слегка светятся во мраке приятным голубоватым светом, да и пару фонарей мы подобрать успели.

– Туда, – командует гений-агроном, уточнив у зубастых деточек направление, а я вызываю с помощью имплантов Бо. Услышать его ровный, спокойный голос чертовски здорово! «Дерзающий» практически не пострадал, значит, у нас есть все шансы унести отсюда гравиботинки.

Темная громада принайтованного к палубе корабля уже вырастает перед нами в брюхе лайнера, но тут Шухер вдруг внезапно замирает как вкопанный и произносит: «Ой». Не успевший притормозить Варг оттаптывает ему половину щупалок, и количество ойканий экстренно повышается.

– Ну?! – гаркает Вегус нетерпеливо.

– А там это… там еще один вы, капитан, – рассеянно хлопая глазами, прям как прежний док, сообщает лимбиец, простирая свой стек… в направлении вырастающего из темноты Варга! В ярком луче фонаря видно, что похож на натурального, как мои веснухи друг на дружку походили! И ледышками своими так же зыркает, и брови сводит, и желваками играет. И если бы только его одного! За ним следом появляются: рыжий Бас, хитромордый Рекичински, грудастая красотка Ибрагимбек, прямоволосая Соколова… а вот эта каланча курносая – это я, что ли?! Чет без поцелуев солнышка я совсем не такой очаровательный…

– Это еще что за шоу двойников?! – в кои-то веки нехило изумляется бортмех.

– Мимикрия? – припоминаю я умное словечко из зоологии, почесав внезапно раззудевшийся затылок. Боевой укроп растерянно замирает вместе с повелителем, не решаясь атаковать полный дубликат экипажа. Папочка ведь сказал «фу, свои».

– Джокордову матушку за кормовые пупырки! – восклицает Ярка номер один, ошалело вытаращившись на наступающее на нас воинство клонов. – Товарищ капитан, я не сильно нарушу субординацию, если прорежу внепланово разросшийся офицерский состав? – на всякий случай уточняет она, не очень уверенно беря на прицел поддельного пилота.

– Ты ведь не выстрелишь в меня? Это же я, твой друг, – непомерно пафосно произносит тот, шевеля рыжими бровями. – Пойдем со мной, девочка. Они не настоящие.

Ага, силой нас взять не вышло, на хитрость решили пойти? Так себе попытка.

– Не, ну эт точно подделка, – фыркаю я. – Тру-Ксенакис с таким пиететом только о рыдване вещать может. Другие суда и не настоящие, а наше вот – ясно солнышко Пяти Галактик.

– Наше судно – само совершенство, – охотно подхватывает самозванец.

– Я не самка, – вдруг очень кстати встревает мой дубликат. Фу, голос-то какой противный! У меня даже в записи не такой!

– Да что ты говоришь, – нехорошо тянет Цилли, подтягивая рукава термака. – Это недолго исправить.

Ее собственная копия разумно помалкивает. Демонстрирует поведение сдержанного на язык прототипа. Как и хитромордый, идеальный на адорианский взгляд, крысосвин. Нет, двух Рекичински сразу я просто не вынесу!

– Вы же не поступите так со мной, – жалостно хлопая ресничками, блеет псевдо-Соколова и сверлит нас с Варгом исполненным немого обожания взглядом. Да даже после Вражонкова зелья настолько кроткой и кретинически восторженной настоящая Ярка не была!

– Я – слабая, хрупкая женщина для уборки кают и… – договорить она не успевает, потому как оригинал аж розовыми пятнами идет, услыхав эту фразу, и тут уж без всяких колебаний засаживает заряд трофейного бластера точнехонько в протоплазменный рот.

– Ну, я тебе покажу сейчас слабую, хрупкую женщину для уборки! – рявкает кадет, и они с малость попорченным двойником, переплетясь в один ком ярости и торчащих дыбом волос, катятся по полу.

– Только не кусай ее! – памятуя о секретном Яркином приеме, предупреждаю я. Вдруг эта пакость таки ядовитая?

Загнув так крутенько, как и Бас виражей не закладывал, совершенно от всего этого озверевший кэп бросается в драку, вмазав ботинками болтающегося на плече друга сначала своей копии прямо по мужественной морде, а потом и пилотовой. Заваривается лихая рукопашная, и поскольку лже-Стратитайлера сгребает Цилли (за что я ей безмерно благодарен, ибо к аутоагрессии не склонен вообще, а женщин бить генетически не расположен), то я мстительно вцепляюсь в лже-лже-суперкарго и проваливаюсь, должно быть, в тот самый легендарный боевой экстаз, который охватывал древних берсерков и продолжает охватывать Варга. Потому что в себя прихожу только тогда, когда Ярка принимается трясти меня за плечо, уверяя, что противник повержен. И точно: под пальцами никакого горла, увенчанного крысиной мордочкой – лишь лужица протоплазмы. Брезгливо отряхнув ее с ладоней, я глубоко вздыхаю и сообщаю уставившимся на меня с некоторой тревогой товарищам:

– Ну вот. Теперь полегчало.

– Раз полегчало – корму в щупы и вперед, на борт! – рявкает Варг. Оглаживая своих застывших в ступоре деточек, Шухер командует им: «Домой!». Мигом взбодрившаяся поросль устремляется к трапу, волоча опутанный разнокалиберными отростками подлинник Рекичински и отысканных таки в недрах линкора электронных любимцев. Мы дружно припускаем следом. Надо бы запаролить вход каким-нибудь кодовым словечком… от вот таких сюрпризов, блин-печенюха.

Ну, теперь звездный ветер нам в закрылки!

====== Глава 60. Кадет Соколова. Сверкая дюзами ======

Едва успеваем задраить люк, как Варг устремляет айсбергоподобные очи на нашего укротителя-селекционера. И вместо слов признательности, которых Шухер, возможно, по врожденной лимбийской наивности от него ждет, гаркает:

– Кусты ходячие – в изолятор!

Юный гибрид, примостившийся на плече у «папочки», аж корни поджимает с перепугу и тут же пытается нырнуть в карман на его животе.

– Но детки же… – начинает было агротехник, готовясь пустить традиционную слезу из уха, и из его голоса тут же испаряются все властные нотки.

– Детки жрали хренову протоплазму, и у меня нет никакой охоты обнаружить недопереваренных соплюков у себя на борту! – безапелляционно обрывает кэп. – И так из-за зирковых выкидышей весь коридор загажен!

– Что-о-о?! – яростно взвывает Шухеров хвост, и густой бас срывается на злобный взвизг – словно адамова колесница Кларочке на лапу наехала: – Мы опять в этом ржавом притоне тупиц и неудачников?! Как мы тут очутились?! Ты же обещал мне завоевать Галакти…

Вопль обрывается на полуслове, когда вновь пошедший лиловыми разводами агроном с громким плюхом садится прямо посреди испакощенного коридора. А потом вдруг, спохватившись, резко поднимается, огревает разошедшийся хвост стеком и произносит:

– Немедленно закрой рты, или чем ты там возмущаешься, Врагусик, или я удалю тебя операционным путем и сдам в клинику на опыты!

– Вот это домер! – изумляется Нюк сквозь рукав термака, куда он уткнул нос: дышать в недрах «Дерзающего» невыносимо, поскольку вонища от тухлых консервов царит страшенная, тут даже джокордова маманя взгрустнула бы и шмякнулась на нерест в канализацию – там чище и свежее.

Мой рукожопый дедуля наверняка оценил бы пользу доброй розги на все десять баллов из десяти: мелкий змееныш враз затыкается. А может, он просто хлебнул мерзкой жижи, куда Шухер так ловко его окунул. Хотя не уверена, что пакостнику есть чем глотать. Его нынешняя физиология для меня та еще ксенологическая загадка. Однако сейчас подобные мелочи дело десятое. Нам бы поскорее покинуть это негостеприимное местечко. И желательно без «хвоста» из истребителей. Чем быстрее мы свалим, тем больше у нас шансов никогда не встретиться вновь с этой малосимпатичной протоплазменной компашкой.

– Роботов в мастерскую, вы двое – в рубку, – бросает нам со Стратитайлером Вегус, на пару с Цилли утаскивая все еще обездвиженных членов экипажа в компенсационный зал.

Шухер, утерев скупую слезу (вероятно даже – мужскую, как минимум четвертой конфигурации), гонит свое стадо к изолятору, оскальзываясь франтовскими ботинками на угвазданном полу. И тут сквозь завесу вони в мой малость затуманенный мозг пробивается довольно здравая мысль:

– Нюк, а ты сможешь дистанционно открыть шлюз трюма? Ведь сейчас наверняка только аварийное ручное управление работает.

– Дет, – гундосит тот, спеша выполнить распоряжение капитана, наглухо задраиться в рубке и врубить там вентиляцию на полную катушку. – Для этого дадо подцепиться к систебе, а я ее грохдул. Ручкаби кобу-то придется.

– А скафандры-то… тю-тю, – с запозданием вспоминаю я, помогая транспортировать обездвиженную технику, – в подарок ксеноморфам склизким остались… Может, попробовать кого из Шухеровых деточек отправить? Если им бластер нипочем, вдруг и вакуум – все равно что SPA?

Уложив роботессу и Рори на верстак, бегом припускаем к рубке.

– Возьму шлюп, открою щупами, – проявляет не свойственную ему прежде инициативность Нюк, вваливаясь внутрь и спешно задраивает шлюз.

– Лучше я. Кому-то ж управление кораблем надо на себя взять. Пилот-то у нас сейчас немножко не в форме. Врач, может, и взбодрил бы Баса за пять минут, но из светил медицины мы располагаем лишь злобной, слепошарой кормой Шухера. Кэп, учитывая, что мы туманность ведает где, нам нужнее как штурман. Ну и не зря ж тебя Бас натаскивал? Да и со шлюпом я быстрее управлюсь.

Нюк воззряется на меня блестящими от слез обонятельного страдания глазюками, но не спорит. Наверное, лишние вдохи делать не хочет.

– Бо, вентиляцию на полную катушку! – просит он.

В рубке царит полный разгром, словно тут подвыпивший Гугун бушевал – все перерыто, перевернуто, и даже любовно расшитые Тасей чехлы сорваны с кресел. Не иначе как вражины надеялись где-нибудь в недрах «умного» пластика заныканную страпельку отрыть. Еще на той неделе у них был бы шанс хоть кучку крошек от печенья бонусом наскрести, но могущественная длань высшей расы своим подарком свела к нулю и его. Надеюсь, протоплазмой приборы нам не позаляпали… свинтусы гирганейские. А то и так по их милости весь корабль благоухает, точно забытая на месяц в порту дырявая ассенизационная баржа, да и в коридорах сам зирок ногу сломит.

Нюк плюхается в Басово кресло и проверяет систему, уже заботливо запущенную Бо. Последний нам безмерно рад и не без гордости докладывает, как он прикинулся мертвым и ни на какие контакты с чужаками не пошел.

– Соплюковы кузены пытались тебя ломануть? – уточняет Нюк, подставляя лицо под поток чистого воздуха из вентиляции и с наслаждением дыша.

– Да, но весьма неумело, бортинженер Стратитайлер. Выставленная вами защита прекрасно сработала.

– Отлично… так я и думал, что наша система программирования им плохо знакома. Они, поди, и в Таське с Рори копаться пытались… только безуспешно. Иначе допрос был бы ни к чему.

– Может, у них вообще ничего своего нет? И они, как паразиты, лишь захватывают чужое? – предполагаю я.

– Отловить надо было парочку в банку, на опыты, – хмыкает инженер, спешно переквалифицируясь в пилоты и наращивая обороты трех уцелевших двигателей.

– Бо, где мы находимся? – приземляясь в штурманское кресло и врубая навигационные системы, запрашиваю я. – Куда они нас притащили?

Борткомп бойко сыплет координатами. Ничего не скажешь, хороша скорость у краденого линкора: мы уже весьма далеко от того сектора, где угодили в протоплазменные щупала агрессоров. Спасибо, что не снова в черная дыра ведает какой галактике. Создатели ароматной бытовой химии и узких, как нора вомбата, уголков уединения знали толк в кораблестроении. Или мы просто так долго в отключке провалялись? На всякий случай уточняю у Бо и дату – а ну как суток трое уже пролетело? Но нет, на борту вражеского крейсера мы провели лишь несколько часов. И то хорошо. А то и так порядком загулялись по задворкам Вселенной.

Остатки команды вваливаются в рубку, Варг бросает взгляд на расчеты, которые я спешно делаю, добавляет пару замечаний и разрубает гордиев узел насчет шлюза – его откроет он.

– Прикрою, – безапелляционно вызывается Цилли.

Через пару минут, шаря по громадному трюму лучами безупречно работающих прожекторов, катера отваливают от рыдвана. Найтовы походя сорваны Шухеровыми деточками – ничто «Дерзающий» в брюхе этого космокита больше не удерживает. Очухавшиеся плазмюки снова волной накатывают на наше судно, пытаются подбить шлюпы, но мощного оружия для таких целей внутри линкора у них, на наше счастье, нет. Да и Крошка не зевает, на бреющем полете потоками воздуха расшвыривая нападающих, как кегли. А может, эти амебы-трансформеры просто еще не смекнули, как пользоваться всеми ворованными ресурсами?

Из разогретых дюз вырывается предстартовое пламечко, и тут уж у самого упертого вражины находиться в радиусе их работы отпадает всякая охота. Рыдван снимается с места так плавненько, как никогда прежде, пилот-самоучка аж ойкает от неожиданно легкого и послушного хода штурвала.

– Стратитайлер, готовься петлять, как трипперный заяц! – велит ему Варг. Истребители уже могут поджидать нас снаружи.

– Ярк, что такое трипперный-то?! – шипит Нюк, косясь на меня и явно начиная волноваться.

– М-м-м… Что-то знакомое. Вроде дедуля тоже этого зверя поминал, когда костерил любителей самоволки из своего тренировочного лагеря, – не отрывая взгляда от экранов, пытаюсь припомнить я. – Кажется, это как-то связано с… ловкостью? Или скоростью…

Я бы поразмыслила над этим еще, но меня крайне беспокоят пресловутые перехватчики, которые куда как… триппернее нашего доброго грузового тюленя. И значит, надо надеяться на чудо или рассчитывать на хитрость. Опыта у Нюка, увы, с Тасин нос. Как, впрочем, и у меня самой. Лихачество над мирными славийскими пастбищами – не в счет. Тем более что овечки не имели дурной привычки поливать меня ураганным огнем, да и нервные залпы коровок, долетавшие, к вящему неудовольствию соседей, аж до фермерских усадеб, до флаера все же обычно не доставали.

Кэп ядрено чертыхается в передатчик, борясь с инопланетными запорами на инопланетном шлюзе, и я уже начинаю опасаться, как бы не пришлось идти на таран. Но древние боги механики сегодня на нашей стороне – замки поддаются, и сияющая звездами пропасть жадно высасывает воздушную смесь из брюха гиганта.

– Звездный ветер в закрылки! – подбадривает себя Нюк, направляя рыдван следом и выжимая такую скорость, что нас на рывке аж в кресла вдавливает.

– Петлю, петлю! – подсказываю я, потому что нам еще шлюпы подхватить надо, а сама лихорадочно шарю глазами по всем экранам, выискивая зловещие точки вражеских истребителей. Но, к моему удивлению, радары остаются девственно чисты. Что они еще затеяли? Мстительно шарахнуть по «Дерзающему» из гигантского аннигилятора, распылив на разрозненную кучку атомов? А где у линкора могут быть установлены такие смертоносные штуковины? Исходя из человеческой логики – на носу судна, а уж что там диктовала логика кораблестроителей неведомой расы, надраивавшей писсуары средствами с запахом ванильных пироженок – понятия не имею. Но все же – береженого силовое поле бережет, поэтому кричу Нюку:

– Ныряй ему под брюхо, надо выйти из зоны обстрела!

– Сам знаю! – огрызается тот, закладывая вираж, довольно дерганый и так близко к корпусу, что один из закрылков со скрежетом пропахивает по линкору, бросая рыдван в дрожь. Великая гравитация, только не занос! Взревает тревожная сирена, извещая о столкновении. Хорошо, что Бас в отключке… А то бы сплохело бедняге. Ну, или сплохело бы Нюку от смачной такой затрещины. Он чертыхается, вцепившись в штурвал побелевшими от напряжения пальцами, но чудом выравнивает «Дерзающий», увеличив дистанцию между судами. Бо рапортует, что серьезных повреждений нет. А от тряски в успешно компенсирующем ее кресле еще никто не умирал. Тем более наши организмы уже закалены скачками на тагаранских чайнозависимых рысаках и всяческих земляндских Клариссах. Лишь бы у старины Шухера там оба хвоста разом не отпали, это он по части флоры – бесстрашный и безумный гений, а вот любые космические маневры здорово расшатывают его нервную систему. А заодно с ней – и тот хлипкий мышечный узел, на котором злокозненные оменопородительные хвосты держатся.

– Кэп, Цилли, мы у линкора под брюхом! – докладывает пилот-самоучка и готовит швартовочные узлы, чтобы принять шлюпы прямо на корпус. Изгаляться с их заходом в шлюз нет времени.

– Вижу, не слепой, – отзывается Вегус, и через пару минут его катер стыкуется с «Дерзающим».

– Цилли? Цилли! – вызывает подзадержавшегося бортмеха Нюк.

– Здесь, вижу тебя. Иду на стыковку, – откликается, к всеобщему облегчению, и она.

Магнитные замки с лязгом срабатывают. У нас получилось!

– Капитан Вегус и бортмеханик Ибрагимбек на борту, – докладывает Бо, и Нюк от души выжимает газок на полную, уводя рыдван от крейсера какой-то дерганой спиралью. Добираться до рубки им приходится уже на магнитах, борясь с перегрузками – настолько старательно потомок темпераментной Эдди выполняет капитанский приказ петлять каким-то там зайцем.

А перехватчики все не возникают на экранах, и хотя это, безусловно, повышает наши шансы успешно свалить отсюда куда подальше, меня начинают терзать подозрения, не замыслили ли паршивцы какой глобальной гадости? А вдруг они нам взрывчаткой трюмы набили? С этих ведь станется! Чего хорошего можно ждать от сторонников пыток, которые пленным, вопреки всем конвенциям, и стакана воды не дали, не говоря уж о еде? Вон даже совсем дикие земляндские фемины адамов голодом не морили! Охваченная нехорошими догадками, я аж подскакиваю и кричу Бо срочно проверить, не появился ли на борту несанкционированный груз.

– Орлан варганский! – хвалит кэп прикусившего от старания кончик языка Нюка и так в знак одобрения хряцает лопатообразной ладонью по спине, что тот себе едва один из самых важных органов не откусывает. Цилли повторяет ту же процедуру молчком и сразу же отчаливает в двигательный отсек.

– Держался славийским огурцом! – одобряю и я, но от хлопанья по хребту воздерживаюсь – во-первых, с моего места тянуться далеко, а во-вторых, запасного позвоночника (да и языка) у нашего рыдванорощенного аса нет. Как и у нас – лишнего запасного пилота.

– Есть хоцеца, – совсем не героически шепелявит Нюк в ответ, спешно припрятав пострадавшую мышцу за зубы. – Подержите кто-нибудь штурвал, Тасю включить надо.

– Смотри-ка, а раньше тебя бы непременно затошнило! Здоровый аппетит после таких маневров – первый признак начинающего космического волчары, – радуюсь я. Кстати, мысль-то насчет еды весьма правильная и своевременная. Мы ж из-за этих протоплазменных паразитов все завтраки, обеды и ужины уже пропустили! И адорианским недоброй памяти братцам по разуму тоже спасибо всегалактическое прям, если б не они – хоть на Землянде бы успели хорошенько подзаправиться.

– Меня с самого гальюна тошнит, то с голодухи, то от вонищи, – отмахивается от комплимента Стратитайлер, выбираясь из кресла.

– Соколова, расчет курса для прыжка, – матерый волчара охотно подменяет волчонка и ухается на его место. Вспомнив, что если нас догонят и поймают, мы пропустим еще больше трапез, а может, и вообще никогда уже чайку даже не попьем, живо утыкаюсь обратно в комп.

– Куда прыгаем-то? – замирает поплывший было на выход Нюк – Бо спохватился и вырубил гравитатор, чтобы снизить нагрузку от лихих маневров на наши многострадальные тушки. – Только не говорите, что чертовы ботинки геологам доставлять! Нам когти в Млечный Путь рвать надо! В Совет! У нас же форс-мажор! Целый Эверест из форс-мажоров!

– Не беси меня, Стратитайлер! Я только-только твою фамилию из списка безнадежных уткодятлов Пяти Галактик вычеркнул. Тут до пункта назначения уже доплюнуть можно, – отмахивается упертый Варг. – Назад я это барахло не попру! И нам один зирок заправиться надо. Тасю включишь – и дуй вон Цилли помогать, на трех движках далеко не упрыгаем.

В этот момент я даже не знаю, восхищаться столь редкостной настырностью и верностью контракту, наперекор всем форс-мажорным форс-мажорам и таящим в себе общевселенскую погибель финтифлюхам, или же ужасаться. Но так или иначе приказ капитана на борту – закон, и, в который раз стоически придержав язык, начинаю рассчитывать переход. В конце концов, учебник пятого курса я таки одолела почти до последней страницы.

Да и опыта у меня теперь поприбавилось – полтора раза на тренажерах и аж целый один – от и до своими ручками на настоящем корабле. Пусть тот прыжок и завершился на зирковых куличках, зато все живы остались, а это уже недурной показатель. А если на этот раз еще и попаду в цель, где геологи неустанно обкладывают по гирганейской матушке запропастившийся в глубинах космоса вместе с их бурами и ботинками рыдван, может, даже снова торт перепадет. С персиками. Ну, или с чем уж Кхара пошлет – не знаю, завалялось ли хоть что-то в морозилках после исторического пира в честь земляндско-земного воссоединения, который так бесцеремонно прервала высшая раса. Как, впрочем, и само воссоединение.

Минут через десять, хрустя какими-то серыми, абсолютно несъедобными на вид кубиками, в рубку заглядывает Нюк – отрапортовать, что Таисья в порядке и к обязанностям своим приступила. Коридор драит.

– Игривая сверх всякой меры… – бурчит он, делясь со мной и капитаном сублимированным чем-то. – Вот это вот на поцелуй выменять пришлось.

– Уж прям пришлось, – гыгыкает Варг.

– У меня так-то язык прикушен, – с достоинством парирует бортинженер и удаляется помогать бортмеху копаться в движке, пока кэп не предложил засунуть тот язык в медкапсулу или вовсе в сейф, для пущей сохранности.

Очертания линкора истаивают на обзорных экранах, а смертоносных залпов и орды истребителей вслед нам так и не устремляется. Может, Нюковы электронные тараканы настолько основательно все порушили в системах корабля, что эти оборотни протоплазменные не сумели даже шлюзов открыть, не говоря уж о ручном управлении крупнокалиберным оружием? И все же легкость, с которой мы убрались прочь от линкора, на фоне упорных боев с плазмюками на его палубах, продолжает беспокоить. И хотя Бо заверил, что никаких посторонних грузов на борт не проносили, а в вентиляцию даже посторонняя мошка не прошмыгнула, подозревать склизких поганцев в коварных замыслах я не перестаю. Ведь это ж классика жанра – только расслабишься, как нагрянет очередная… корма мира.

Но по мере того, как растет расстояние между нами и безжизненно зависшей в черноте космоса обездвиженной тушей, я начинаю верить, что мы снова вывернулись. Тем более, до рубки доплывают наконец ароматы готовящегося обеда (пусть из консервов и концентратов, но зато, в отличие от таинственных туалетных запасов, пригодного в пищу, а не только для убиения противника), и градус моего настроения резко повышается. Я загоняю в навигационную систему одобренный ранее кэпом курс для разгона перед гипером, и тут на приборную доску падает зловещая расплывчатая тень.

Подпрыгнув в кресле, резко разворачиваюсь и машинально хватаюсь за трофейный, разряженный до нуля станнер – очень уж колыхание развоплощающегося плазмогада напоминает. Однако это всего лишь Шухер, мечтательно дирижирующий растопыренными во все стороны щупалками в такт одному ему слышимой музыке – должно быть, обеденной рапсодии. А может, колыбельные несостоявшемуся хвостовому властелину Галактики переливчатыми трелями всех пустых желудков наигрывает.

– Обед готов, – блаженно прижмуриваясь и облизываясь сразу несколькими языками, докладывает он. – Будить остальных? Не лежать же им бревнами, пока все кушают?

В селекционные таланты нашего экс-дока я теперь верю шибче, чем санторианец – в силу очистительных молитв, а вот прочие его познания не внушают мне такого же оптимизма. Еще ткнет ненароком в какую-нибудь кнопочку и отправит нам соратничков в полугодовой анабиоз. Поэтому заверяю его, что как раз собиралась в компесанционный зал – проверить, как там наши подстрелыши. Может, запущенный режим пробуждения поможет им от последствий станнера быстрее очухаться? Варг тоже уже удалился копаться в движке, и «Дерзающий» шпарит на автопилоте. Убедившись, что все работает как подобает, отправляюсь расталкивать наших спящих красавцев.

Проверив жизненные показатели, которые высвечивает капсула, прихожу к выводу, что они вполне близки к нормам. Так что, наверно, очнутся Бас с Рекичински без проблем. Таковые у последнего начнутся только после встречи с Нюком, которого, похоже, расправа с двойником суперкарго лишь раззадорила, как те серые кубики – мой аппетит. Пилот оказывается уже бодрее лакийца в гоне и, стоит только крышке приподняться, выпрыгивает из заточения, подобному переспевшему славийскому арбузу, срывающемуся с бахчи перед тем, как разлететься на кусочки.

– Какого гирганейского я снова в этой морозилке, сверхновая ее поглоти?! – взревывает он и тут же издает утробный стон, запуская пальцы в стоящую дыбом медную шевелюру – похоже, от побочек парализатора почивание в капсуле не избавляет. – Что за косорукий центаврийский дрок засел за штурвалом?! Он что, не видит, что мой красавец идет с правым креном не меньше, чем на две сотых градуса! И что это за звук? Опять что-то с дюзами? – наклонив голову и страдальчески скривившись, прибавляет Бас.

«Какой может быть крен в открытом космосе без определенных ориентиров?» – недоумеваю я, но благоразумно помалкиваю. Да и вообще, когда сама очнулась после пленения – крен у меня во всей центральной нервной системе был покруче, чем на две сотых градуса. А у Басилевса это уже вторая отключка за какие-то несколько часов.

– Прошу прощения, – смущенно отзывается от двери приковылявший следом за мной Шухер. – Это у меня в животе урчит. Просто мы давно не обедали и ждем только вас.