Текст книги "На рыдване по галактикам (СИ)"

Автор книги: Janny.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 43 страниц)

– А у меня здесь еще один – точно такой же, только жидкий, – информирует Нюк, встряхивая ботинок. – Но этот, кажется, настоящий.

– Та-а-ак… Понятно, – подытоживает Вегус, взваливая болтающегося тряпичной куклой суперкарго на плечище, и кивает нам с Нюком на трап: – Впереди меня! Кислород приготовьте. Цилли, сдашь груз, заберешь документы.

– Корме Шухера что настоящий, что протоплазменный экземпляр показывать, конечно, бесполезно, – вслух размышляю я, подставляя бока дезинфекции, – так что предлагаю подлинник для начала по старинке окатить водичкой, а соплеобразный клон сунуть в камеру глубокой заморозки. Она герметично запирается.

– Ты просто прирожденная сестра милосердия! Только в одном ботинке я лететь не согласный, – возражает Нюк. – А вытряхивать боязно как-то… А ну, как сквозанет в вентиляцию!

– Ну вот с ботинками у нас напряг, – развожу руками я, – даже куролапы – и те теперь сбагрили. Придется пожертвовать обувкой во имя безопасности Пяти Галактик. Да и все равно ты в полете в тапках шастаешь.

Пока Стратитайлер пакует ботинок-темницу в герметичный контейнер вместе со злодейски ухищенным розовым шариком, я припускаю в медблок. Варг через пару минут притаскивает Рекичински и шмякает его на кушетку, а я в свою очередь шмякаю тому на лицо кислородную маску. Может, я, конечно, и неважнецкая сестра милосердия, но посмотрела бы на самого Нюка, случись ему лобзаться с хищной протоплазмой! После такого все источники милосердия напрочь пересохнут до состояния тарнакских пустынь. Вдруг ЭТО меня своими токсичными слюнями успело изгваздать? Я ведь хоть убей не помню, что происходило за пару минут до того, как Нюк спугнул склизкого оборотня. Последнее, что ясно сохранилось в памяти – несмолкаемый говор, от которого меня впервые в жизни посетило что-то вроде приступа космической болезни. А потом все как в тумане. Впрочем, мне не привыкать. Первый-то поцелуй тоже с тем еще… плазмюком в свое время случился. И также в момент явного и серьезного помрачения рассудка.

Ларссен-Рекичински не спешит приходить в себя. Говорила же, водой надо. Кислород – это для неженок. Когда дедушка с яблоньки упал, на которой от праведного гнева Маси несколько суток спасался, ведро ледяной H2O мигом его взбодрило. Живее всех живых соскочил, аж спасительный резервуар макушкой промял – такой резвости мы сами от него не ждали, не успели опустевшее ведерко отдернуть.

Но у разведчиков из глубокого космоса свои приемчики. Приподняв маску, Варг отвешивает пострадальцу звонкую плюху, а когда та не оказывает особого целебного воздействия – и вторую. Двойная доза работает лучше: прилившая к щекам кровь начинает активно качать кислород к мозгу, и суперкарго приходит в себя. Его блуждающий взгляд натыкается сперва на мрачную рожу кэпа, а затем – на мою. Не сильно, впрочем, от первой отличающуюся.

– Что случилось? – бормочет он, машинально потирая алеющую щеку. – А где я? Капитан, вы же меня в трюм ящики опечатывать по новой отправили… А потом я что-то ничего не помню… – озадаченно прибавляет Ларссен.

– Я?! – изумляется Варг. – От кислородного голодания умом повредился, не иначе. Я тебя толчки драить посылал, вот это точно было!

– Вы, – настаивает суперкарго. – Вы же лично меня в трюм сопровождали, сами велели бросать к зирковой матушке гальюны и бежать грузом заниматься.

– Значит, этот джокордов выплодок и вами, капитан, прикинуться успел. Может, волос где ваш подобрал или там… в душе слив облизал, – констатирую я и не без подозрения всматриваюсь в хмурое чело Варга: а точно ли он? Вдруг плазмюк успел на корабле еще кучу двойнях наплодить? Вот и с Шухером точно не все ладно… Как теперь вообще можно быть в ком-то уверенным на все сто?

– А может, их на моем корыте уже полон зирков гирганейский трюм!!! – гаркает Варг, озвучивая мои тревоги. – Бо, сученыш ржавый, сколько на борту биологических объектов?!

Оскорбленный грубым обращением борткомп ледяным тоном ответствует, что ровно столько, сколько положено по штату, плюс кадет Соколова, а также все еще пребывающие в карантине Шухеровы гибриды. Но вся ДНК легальна и к провозу им, капитаном Вегусом, одобрена. Не то датчики Бо плазмюков просто не видят, не то впрямь единственный засланец просочился… Как раз с Шухеровыми детками. А как бы Бо его вычислил, когда этот паразит ДНК меняет шустрее, чем Нюк – гравиботинки на мягкие тапочки?

– Прошу прощения, капитан, одного гибрида не хватает. Не понимаю, как он мог покинуть карантинную зону… – недоуменно прибавляет Бо через минутку, пересчитав, должно быть, порождения лимбийского гения по головам. То бишь, бутонам.

– Ню-у-ук! – гаркает Варг. Инженер приносится ковыляющим аллюром, все еще полуобутый, крепко держа обеими руками контейнер с ботинком.

– Вот, для верности скотчем обмотал, – гордо сообщает он, демонстрируя похожий на кокон гигантской кровососущей бабочки предмет. И тут же отдергивает его, пряча за спину и подозрительно прищуривая овечьи глазюки.

– А чем докажете, что это вы, а не такой же подменыш?

– Аудиоприемники пообрываю – живо допрешь! – рыкает Варг. – Как с капитаном разговариваешь, соплюк гальюнный?!

– Метеоритный рой мне в корму, что там у вас опять стряслось?! – встревает по селектору Бас, которому, должно быть, на кэпа уже Бо нажаловался.

Ларссен, все еще сидя на кушетке с кислородной маской в руках, ошалело таращится на нас. А я лихорадочно размышляю, как же проверить подлинность всех членов экипажа? Ведь теория о том, что личная память оригинала для подменышей – терра инкогнита, все-таки остается лишь теорией. Вдруг плазмюк-главнюк и такими талантами владеет? И вообще, после того позорного инцидента под мега-грибами я и в самой себе-то не вполне уверена!

Через пару минут в медблок вваливаются Бас, Шухер и закончившая сдачу груза Цилли, и прямо там организуется экстренное собрание в связи с очередным ЧП на борту многострадального «Дерзающего».

– Ну раз вы его обезвредили, а из Шухерова стада пропал ровно один гибрид, то плазмюков промеж нас больше нет, – логично размышляет бортмеханик.

– А вдруг оно размножается? – не могу успокоиться я. Да-да, и вдруг делает это, откладывая свои личинки прямиком в чужие организмы? Видела я однажды такой фильм. И что-то мне сильно не нравится проявленный паразитом к моей персоне нездоровый интерес!

– Оно Ярку обслюнявило! – сдает меня с потрохами Нюк, все еще крепко обнимающий свою добычу. – Загипнотизировало как-то и ну натягиваться! Еле успел отбить.

А он ведь мне жизнь, поди, спас. Не оглянулся бы, весь в грезах о мармеладных оменах, и… бр-р-р! Подумать – и то противно. Вернулась бы к папе-маме-дедушке протоплазменная Соколова. Чтобы тоже всех подряд слюнявить… и пытаться по примеру Омена захватить Вселенную.

– Загипнотизировало? – удивляется Варг. – Что-то новенькое. В пыточной шокер вон предпочитали.

– Может, нахватался умений, пока Шухером прикидывался? – предполагаю я. – У него это может быть в геноме прописано…

– Как мной?! – ахает бедняга агроном, лиловея весь, от макушки до кончиков нижних щупал.

– Теперь понятно, чего мы Вражонка сразу не прикончили. Он просто нашими мозгами завладел, – хмыкает Цецилия.

– Лезь в капсулу! – настаивает Нюк. – Я полный цикл био-очистки запущу. На всякий случай.

Побледневший Бас подхватывает эту идею, а заодно и меня под руки, подпихивая к спасительной, на их взгляд, аппаратуре.

– Если оно снесло свои яйца прямиком в меня, вышвырните мой обесчещенный организм в вакуум, а еще лучше – катапультируйте к ближайшей звезде, чтоб уж наверняка, – бурчу я, нервно передергиваясь. После этого бледнеет обратно и суперкарго, начиная бормотать, что это он во всем виноват – втянул нас в эту историю и так далее.

– Конечно, ты, а кто же еще! – мстительно поддакивает Стратитайлер. А Шухер, того гляди, в обморок от таких известий завалится и населит до кучи наш биопораженный корабль сразу парочкой Вражат. Один из его хвостов, явно обрадованный нашими осложнениями, вон аж по полу космический марш уже отстукивает независимо от обмякшей родительской тушки, в предвкушении возрождения и захвата мира.

– Так! Угомонились все! Сначала проверим, нет ли среди нас паразита. Потом в капсулу все, кого подташнивает. Хоть облежитесь там, – постановляет кэп, заслонив своей спинякой шлюз от потенциальных побегов. – Хорошего удара по морде они не держат – растекаются, – добавляет он, хруская кулачищами.

– Вы меня, конечно, извините, но, блин-печенюха, хорошенького удара вашим кулаком, кэп, и стандартный гуманоид не выдержит, растечется! Кровавыми соплями! – парирует Нюк, пятясь. – Ярк, ты той пасты, что в морды им выдавливала, случайно не прихватила? У плазмюков прямо аллергия на нее, по крайней мере, когда они в виде гуманоидов.

Начинаю судорожно припоминать – куда-то ведь сунула я тот ополовиненный тюбик, точно не выбрасывала, потенциальное оружие все же. Может, пихнула в карман и в горячке боя забыла про него? На корабле я закинула комбез на дезинфекцию. А перед ней из карманов все автоматически вытряхивается и помещается в специальный контейнер. Вдруг до сих пор он там и валяется? Понятия не имею, как мы с помощью инопланетного очистителя труб с ароматом ванили вычислим плазмюка, но лучше хоть что-то делать, чем просто так стоять. Поэтому срываюсь с места и бегу к дезинфекционной камере мимо посторонившегося-таки Варга. А ведь мы с Нюком ту пасту только нюхнули. Как знать, не действует ли на человека она еще похлеще, чем на плазменного перевертыша?

Тюбик оказывается в том самом контейнере. И не только он – там все то барахло, что регулярно забывают вынуть из комбезов перед чисткой остальные члены экипажа. Выдергиваю искомое из кучки разнокалиберной мелочевки (интересно, чей же это там флакончик корабельного ароматизатора «Амбре нового крейсера»?) и иноходью несусь обратно в медблок.

– Валяй, мажь, – не моргнув ледяным глазом протягивает мне свою ручищу несгибаемый сын Варганы. Не очень уверенно отвинчиваю крышечку, и воздух мгновенно наполняется пленительным ароматом ванили. Мы с Нюком машинально сглатываем мучительно накатившую слюну. Шухер привстает из полуобморока – этого и проверять не надо, точно он. Извилистый червяк пасты перекочевывает на капитанскую лапищу. Мы все ждем, затаив дыхание. Текут секунды. И не происходит ровным счетом ничего. Ну, кроме того, что теперь Варг благоухает, точно гигантский ванильный торт. Я спешно выдавливаю пасту и себе на ладонь. Ну, разве что пощипывает слегка. Но у нас сок помидоров – и тот сильнее жжется. Единственный явный эффект – желудок испускает протяжную жалостную трель, которая трагически обрывается на самой высокой ноте, точно вой вошедшего в смертельный штопор истребителя. Ясное дело, он рассчитывал на лакомства в портовом буфете, а не на вот это вот все.

– Вы тут десертиком балуетесь? А я вот чайку к печенькам принесла, – кокетливо впархивает в медблок Тася, исторгая из Нюковой груди стон глубочайшей досады. – Чувствую – пахнет вкусненьким.

Ну вот хотя бы за нее мы все можем быть спокойны. Во-первых, плазмюки ни разу не делали попыток превратиться в роботов и вообще в любые неодушевленные предметы, во-вторых, с ее повадками все в норме. Да и за чайные запасы тоже можно не тревожиться.

– Давай хоть чаек… – бурчит Нюк, зажимая контейнер с пленным врагом под мышкой и одной рукой сгребая бокал, а вторую протягивая для теста. И он, и остальные члены экипажа переносят его без каких-либо последствий, а Шухер вовсе задумчиво отправляет обмазанное пастой щупальце в рот и резюмирует под наши предостерегающие вопли: «А вкусненько». Ну да у лимбийцев совершенно иной обмен веществ, они и подметку гравиботинка под соусом из средства для мытья посуды схомячат и не поморщатся.

Вполне удовлетворенный итогами проверки Варг велит мне и Ларссену прилечь-таки в капсулу – по очереди, разумеется, изымает у Нюка контейнер, дабы покрепче заморозить прыткое бактериологическое оружие, и велит держать все же ухо востро. Как знать, может, меж каких переборок плазмюковы выплодки все же еще притаились?

– А как он тебя обслюнявил? Сожрать пытался? – шепотом спрашивает Ларссен, пропуская меня вперед – то ли как даму, то ли как потенциального носителя личинок протоплазменного шпиона.

– Тебе виднее, это же в твоем виде он на меня пасть разевал, – сердито огрызаюсь я, испепеляя суперкарго взглядом. Он, понятно, не виноват, что двойник катил ко мне свои склизкие щупальца, но уж кому-кому, а ему я не собираюсь излагать свои сегодняшние бесславные похождения. Еще вообразит, будто мне в своем уме целоваться с ним под какими-то туземными мухоморами в голову бы взбрело! Пусть даже и под гипнозом!

– Интересно, и почему это он тебя, Горан, не прикончил, а просто по тыковке тюкнул и в ящике запер? – прекратив вылизывать кружку, интересуется вдруг бортинженер, уставившись налившимися новым подозрением серыми своими видоискателями на суперкарго.

– Не знаю… – пожимает тот плечами недоуменно. – Наверное, рассчитывал про страпельку под видом Ярки выпытать. Если не получится выведать у Ярки под моей личиной.

– Ну-ну, – многозначительно хмыкает Стратитайлер, закрывая за мной крышку и набирая на панели управления программу биологической очистки. – Тебе газок пустить или так уснешь?

– Хватит с меня на сегодня… газков и гипнозов, – ворчу я, пытаясь устроиться поудобнее. – Лучше уж сама.

– Как хочешь. Рад, что ты не стала плазмюком, – серьезно, без тени улыбки произносит Нюк.

– Иди уже в рубку, взлетать скоро, с Ярочкой я посижу! – чуть не силком выпихивает его из медблока Бас.

– Это факт, и спасибо за то, что прервал процесс… превращения, – успеваю прибавить я, пока Нюка не «ушли».

– С огромным удовольствием, – расплывается тот до ушей перед тем, как исчезнуть в шлюзе.

Да, пилоту я тоже, пожалуй, никогда не признаюсь, как именно меня собирались обратить на темную протоплазменную сторону. Внутри капсулы нестерпимо разит ванильными пирожными – от моей же собственной руки, и я только успеваю глотать слюну. Остается лишь надеяться, что вожделенная выпечка хоть во сне привидится. И что Нюк из мстительных побуждений не растолкает меня в тот самый миг, когда я протяну к нямке свои алчущие конечности. Впрочем, куда хуже будет, если это сделает не Нюк, а мой собственный свежевылупившийся Омен от протоплазменного лобызателя, упаси Кхара! А я-то, дочь кобры санайской, еще над беднягой Шухером и его муками нежданного родительства смеялась…

====== Глава 65. Нюк, я и все-все-все. Месть Торквемады ======

Остаток полета проходит очень уж непривычно – без малейших эксцессов. Никто нас больше не догоняет и не обстреливает. В гипер входим и выходим как по маслицу. В плазмюков не превращаемся ни я, ни Ларссен. И яиц плазмюковых по углам откладывать не рвемся. Да и вообще мой закаленный славийскими специями организм чужеродные слюни ничуть не пробрали и абсолютно никаких последствий не оставили. Остальные члены экипажа тоже ведут себя как всегда, не вызывая подозрений.

Разнообразит это странное спокойствие лишь небольшое сафари на гибридных арбуруков. Увы, полосатые крутобокие твари, на которых мы возлагали столько гастрономических надежд, унаследовали от мясистого предка лишь размеры и норов. И хоть мы и одерживаем над ними нелегкую победу, с вегетерианской диеты нас это не сдвигает: на поверку гибриды оказываются просто гигантскими арбузами с дурным характером.

Травянистые рыбодилы селедкой действительно припахивают изрядно и даже икру в стручках мечут, но и они не удовлетворяют наших хищнических потребностей. По мне, так стейки из них, хоть и старательно присыпанные умелицей Тасей всевозможными изысканными приправами, больше всего напоминают пресловутую гречу – только спрессованную в жесткие, как подошва, зеленые лепехи. Икра тоже не радует: она смахивает на фасоль, с недельку провалявшуюсяся среди забытого в трюме траулера улова центаврийских рыб-вонючек. Лишь сам гениальный агроном-любитель способен за все щеки наворачивать эти деликатесы и просить добавки. В общем, теперь наши гастрономические чаяния сосредоточены на приближающейся столице Союза и ее бесчисленных буфетах, кафе, столовых и далее по списку.

Майалл II, оно же – Скопление Андромеды возникает на безупречно работающих экранах «Дерзающего» так быстро, что я внезапно для себя ощущаю непривычный приступ тоски. Это значит, что скоро, через один-два перехода, придется расставаться с экипажем, к которому я успела изрядно привязаться. Где-то там, среди мерцающего роя звезд, вращается вокруг галактического ядра одна – молодая, бело-голубая, на чьей юной и ранее необитаемой планете решением Союза расположена его столица – Адора, названная так в честь отцов-основателей. Подальше от родимого Адориана, само собой, чтобы разноплеменные варвары своей суетой и мельтешением не отвлекали первенцев Вселенной от научных и философских изысканий.

Заселена и застроена она вдоль и поперек, и еще несметное количество станций, спроектированных с учетом всех потребностей зачастую весьма уникальных организмов, вращается на ее орбите. Несмотря на свой статус вице-адмиральской дочки, столицу Галактического Союза я до этого лишь на голомуви и видала. Интересно бы прогуляться – и не только по земному сектору. Нюк в нетерпении тоже все анютины глазки на своем кресле изъерзал. От предвкушения у него даже веснушка на носу проступила, к вящей досаде, на деле оказавшаяся засохшей капелькой компота.

Когда «Дерзающий» выходит из гипера в непосредственной близости от цели нашего тернистого путешествия, на вахте мы с Басом. Варг милостиво доверил мне прокладывать курс до системы Адоры в обычном пространстве, и я усердно пыхчу над своим компом, выбирая оптимальный маршрут. В самой системе всем заправляют роботы-диспетчеры – движение там что на центральном проспекте, поэтому каждый корабль автоматически попадает в направляющий луч. Так что, по всей вероятности, это мой последний зачет по практике, и стараюсь я изо всех сил.

Неожиданно громко взревывает сигнал вызова, и Бас спешно жмет на кнопку приема.

– Транспортный корабль «Дерзающий», пилот Базиль Ксенакис на связи, – почему-то вполголоса шипит он. Боится отвлечь меня от столь ответственных расчетов?

– Говорит патрульный крейсер «Золотая Звезда», – отчеканивает чей-то молодой и ужасно серьезный голос. – «Дерзающий», ответьте, находится ли у вас на борту курсант Космической Академии планеты Земля Яромила Соколова?

Ну вот… началось. Не успели вернуться к цивилизации – и меня уже разыскивают силами галактического патруля. Спасибо еще, что не всех воинских частей под предводительством моего беспокойного рукожопого пращура!

– Так точно! – сумрачно отзываюсь я, пока пилот размышляет, должно быть, не стоит ли ему попытать счастья в укрывательстве находящегося в розыске элемента.

– Ну и слава Великой Гравитации! – совсем не по уставу радуется патрульный. – А то мы вас по всем пяти галактикам чуть не месяц уже разыскиваем!

– А кто конкретно меня потерял? – осторожно интересуюсь я.

– Запрос на розыск поступил от Александра Литманена, инструктора навигации той самой Космической Академии, – охотно просвещает меня собеседник. – Есть предписание…

– Засунь свое предписание зирковой матери в яйцеклад! Кадет Соколова находится на моем борту в качестве практиканта, согласно учебному плану Академии, и срок ее практики пока не закончился, – обрывает его Варг, протискивая плечищи в рубку. Только проснулся – и традиционно не с той ноги встал. – Свяжись с Земным отделением Генштаба и передай адмиралу Гааре, что у капитана Вегуса есть исключительной важности информация. От которой весь их вшивый Совет на головные щупальца встанет.

– Капитан Вегус? – ошарашенно повторяют на «Звезде», должно быть, пытаясь сопоставить вид нашего раритетного транспортного корытца и ФИО управляющего им человека. – Тот самый?

– Варг Норвинд Вегус! – рявкает вышереченный, шмякаясь в кресло. – Какой же еще…

– Боюсь, адмирал сейчас крайне занят и…

– А ты не бойся, просто одно волшебное словечко шепни.

– Какое, сэр?

– Страпелька, – хмыкает Варг. Повисает пауза, словно переговорщик что-то уточняет, в передатчике только помехи потрескивают, но вскорости он снова оживает.

– Есть, сэр! Будет исполнено, сэр! – чеканит голос, растеряв всю серьезность и сделавшись ужасно молодым и ужасно взволнованным. – Так… а инструктору Литманену-то что передать?

– Передай, что он подготовил сносного штурмана. Что даже удивительно. Нарисую зачет кадету и отпущу на все координатные стороны, как приземлимся. Да, и чистильщиков не забудь прислать, у нас «желтый» статус биозаражения на борту.

– В буфет. В буфе-е-етик. Нет, к черту, в ресторан! – вдруг напрыгивает на меня сзади еще один выспавшийся организм в гораздо более благостном расположении духа. И, обняв вместе с креслом, начинает страстно дышать в ухо про котлетки по-альдебарански, отбивные из отборной веганской буйволятины и пельмешки а-ля Сатурн, которыми он меня угостит. А если повезет, то и фирменным альдебаранским барашком в цветочном вине. Нос у него после умывания еще мокрый и смешно щекочет мне щеку, сбивая с рабочего настроя.

– Цивилизация, Соколова! Кредитные чипы снова в ходу!

Патрульный прощается, и передатчик умолкает. Бас безмолвствует и лишь печально сопит, предчувствуя разлуку.

– Звучит здорово, – соглашаюсь я с исполненным гурманских чаяний организмом, – да только есть у меня одно нехорошее подозреньице… Не закатают ли нас в карантин до джокордова заговенья? Ты прикинь, на борту – протоплазменная тварь в ботинке, Шухеровы гибриды, Вражонок, да еще и бактерии и вирусы неизвестной галактики…

– Это уж как пить дать, – соглашается Нюк, приземляясь на свое рабочее место. – Карантина не избежать. Ну, не навечно же нас туда укатают…

– Надеюсь, гуманитарная подкормка помещенных в карантин голодающих астронавтов хотя бы не запрещена, – вздыхаю я, думая о том, что еще пары недель суровой вегетерианской диеты мне не пережить. Тася научилась делать с плодами Шухеровых экспериментальных посадок все что угодно – запекать, варить, жарить, строгать в салаты. Ей подвластно все, кроме одного – превратить их во что-то, непохожее на уже набившую оскомину размером с Большой Альтаирский Каньон растительную пищу.

На подлете к Адоре, напоминающей с этого ракурса гигантский техногенный улей, нас уже ждут. Приземлиться не дают. Судя по всему, адмирал Гаара и мысли не допускает, будто Варг может впустую разбрасываться такими словами. Даже в своем нынешнем скромном статусе.

– А ему доверять-то можно, Гааре этому? А то ж тот, что страпельку фьють… тоже из наших был, – скептично бормочет Нюк, пока «Дерзающий» стыкуется с адмиральским крейсером «Леонов». Первыми на борт транспортника, повидавшего такие дальние дали, какие «Леонову» и не снились, вваливаются дезинсекторы в костюмах полной защиты. Нам приходится натянуть новенькие, доставленные вояками, скафандры, пока чистильщики тычут сканерами по всем углам и вентиляциям, и пшикают всюду какими-то спреями, порошками и световыми лучами.

Шухер держится от них подальше, не без труда утрамбовав в выданный ему тесноватый ксеноморфный скафандр оба хвоста. Кажется, он даже не сам пятится, а его тянет назад норовистая корма, почуявшая опасность. Недаром ту корму в бытность ее отдельным организмом кэп приказывал дезинсекторам сдать. Еще агроном ужасно переживает за растительных деточек и умоляет не обижать крошек: они же такие милые и послушные! На фоне его первой деточки гибриды и впрямь просто образчик дисциплины и очарования. Некоторые даже пытаются с подачи родителя приветливо склабиться зубастыми бутонами и отвешивать учтивые поклоны, пока неутомимая Тася гостеприимно зазывает всех на чай. Горячий. С заваркой. Больше, пожалуй, побаловать столичных гурманов ей и нечем, даже за поцелуй. Запасы печенья до крошечки сожраны.

– Первичная обработка завершена, угрожающих форм бактерий, вирусов, спор и паразитов не выявлено. Кроме вот этих… плодов селекции, – мычит в защитную маску руководитель группы. – По приземлении в карантинной зоне пройдете еще одну обработку плюс полный медицинский осмотр. Этих – сдадите, куда скажут. Все ясно?

– Детки же никому не угрожают! – потрясенно ахает наш агроном, прижимая щупальца к затрепыхавшейся студенистой груди. – С ними нельзя так поступать!

– Не положено, – сухо отрезает чистильщик и удаляется, топая бахилами.

– Бюрократия – неизбежный спутник цивилизации, – вздыхает Нюк, похлопывая лимбийца по плечу.

– Стойте! – ору я, проталкиваясь вперед: не бросать же бедолагу Шухера в беде? – Личный заказ Зарницкого, инструктора альтаирского военно-тренировочного лагеря! Экспериментальный растительный взвод! Секретный проект!

– Вот там и разбирайтесь, в карантине, чье это и кому. А на Адору ввоз воспрещен.

Дезинсекторы удаляются, и на борт нашего скромного, но героического суденышка целой стаей просачиваются вояки из Отдела безопасности Генштаба, Отдела разведки и контрразведки и прочих ужасно важных структур. Все как один – в черных непрозрачных шлемах и костюмах. Адмирала я опознаю сразу по знакам отличия. К нашему легкому изумлению, Гаара оказывается женщиной. Почему-то все (кроме Баса, разумеется), были уверены, будто адмирал – мужик… такой, наподобие Варга. Передняя часть забрала светлеет, являя нам красивое и немного надменное сухопарое лицо потомственной лунной колонистки. Продолговатые глаза обегают нас всех и останавливаются на Одноглазом Дьяволе, уже и не одноглазом, и даже не шрамированном.

Я машинально приглаживаю растрепанные лохмы, сожалея, что не попросила Таисью вернуть мне ухищенные высшими ворюгами кудри хотя бы искусственным путем. Хорошо, что папа, похоже, не вернулся еще из экспедиции, а то тоже примчался бы сюда на полной тяге. И не узнал бы собственное семечко, напрочь лишенное родовых кучерях.

– Наши суда полностью блокированы от прослушивания извне, – не здороваясь, прохладным тоном извещает Гаара. – Говорить будете при всех, капитан Вегус?

Исказившая капитанскую морду гримаса ясно дает понять, что эти двое знакомы не одну уйму световых лет и не в первый раз намерены всласть попикироваться.

– От своего экипажа мне скрывать нечего, – пожимает Варг плечищами. – Уверены ли вы настолько в своих людях, мадам адмирал?

В медных глазах мадам мелькает тень некоторого сомнения, и, поколебавшись, она делает своим подчиненным знак удалиться.

– Так-то лучше, – хмыкает Вегус, и, шмякаясь в кресло, вальяжным жестом предлагает гостье сделать то же самое. – Разговор будет до-олгим, Зена.

– Не тяни, звездного ветра ради! Выкладывай, что знаешь о страпельке?! – теряя напускное самообладание, требует та. – Варг! Шутки кончились! Давай оставим наши личные дрязги на потом?! От этой проклятой частицы зависит судьба не одной галактики!

– Никто и не думал шутить, – фыркает Бас. – Какие уж шуточки, чуть прекрасного корабля с уникальным ручным управлением не лишились! Вместе с головами, – и только тут, хорошенько приглядевшись и прислушавшись к ворчливым интонациям, Гаара его опознает. И здорово изумляется.

– Ну, как эта хрень работает – не сильно много, – честно сознается явно наслаждающийся сложившимся положением кэп. – А вот кто страпельку спер и в чьих конечностях она теперь находится – достаточно.

Понимая, что в трех словах всего не объяснить, мы тоже рассаживаемся по мягоньким креслицам и принимаемся живописать высокому военному начальству наши крайне увлекательные похождения. К счастью, Нюк, как истинный инженер, исправно бэкапил все фоточки, аудио и голомувики с персонального компа в архивы Бо, и мы не только словами свою историю подтвердить можем. Да и замороженный плазмюк – аргумент довольно весомый.

Часа через два, охрипшие и подуставшие, мы наконец провожаем адмирала до шлюза, получив приказ накатать подробнейшие объяснительные и никуда до ее особого распоряжения из военной зоны земного сектора Адоры не отлучаться. Кокон из скотча ее подчиненные пакуют в какой-то саркофаг и увозят, будто ведро чумных палочек, с величайшей предосторожностью в сверхсекретную лабораторию.

– Ну, забулькало говно по гальюнам, – зевает страшно довольный собой Варг. – Теперь месяц мурыжить будут… минимум. В корму с фонариками лазить… А жрать в карантине придется армейский сухпай.

Я не могу удержаться от радостного прыжка. Сухпай! Сублимированное мясо! Коборукова доза белка, положенная каждому доблестному защитнику Пяти Галактик! После травянистых рыбодилов, арбуруков и прочей зелени это просто царский подарок. Куда как лучше адорианского презента… во всяком случае в нашем с Нюком и Цилли случае. Басу-то вон не на что жаловаться, а Ларссен вообще под раздачу не попал.

– Нюк! Сухпай! Мясные консервы! – в предвкушении шепчу я Стратитайлеру так же сладострастно, как тот недавно вещал про галактические деликатесы.

– Рано радуешься, кадет, – беспощадно гасит преждевременные восторги Бас, кажется, превратно истолковав не ускользнувшие от его ушей ноты вожделения в моем голосе. – Там тоже просто концентраты, от которых вы, избалованная молодежь, воздухозаборники воротите.

– Ниче не воротим, просто я этим картоном не наедаюсь… – обиженно парирует наследный принц Землянды, насильно разлученный с ее божественным и исключительно натуральным гару-гару.

Впрочем, особо мрачные Варговы прогнозы не сбываются. В карантин нас, конечно, загоняют, и медосмотрами мурыжат добрую неделю, но кормят вполне сносно, нормальной едой из местной столовки. Хотя Нюк так и строит планы побега из-под присмотра условно камуфлированных нянюшек. Во-первых – в ресторан, во-вторых – накатать жирную жалобу на адорианский произвол в надежде выбить компенсацию на восстановление уникального генофонда. Ну и просто погулять по столице миллиона миров ой как хочется!

Пока мы безвылазно кукуем в военном секторе и дружно сочиняем объяснительные, я получаю аж две срочных гравиграммы. Одна – ожидаемая – от Торквемады, в которой тот лаконично предписывает мне оставаться на Адоре вплоть до его скорого прилета. Вторая становится сюрпризом, она – от моего дедули. В ней он вопрошает, что за экспериментальный растительный взвод намерены прислать в его военно-тренировочный лагерь. Мол, накладную уже получил, а сам груз ожидает разрешения на пересылку. И хотя официальный отправитель – карантинный сектор системы Адоры, он, дескать, не сомневается, что все это моих конечностей дело. Что поделать, пращур знает меня как облупленную.

Спустя некоторое время нас представляют еще парочке влиятельных шишек, уже из гражданского сектора Совета, и мы повторяем свою историю снова и снова. Вплоть до аудиенции у самого наиглавнейшего главы ожидаемо адорианского происхождения, который, в отличие от беглых родичей, все же вежливо, хотя и не без надменности, испрашивает разрешения, прежде чем полезть к нам в мозги за невербальной информацией.