Текст книги "Утро нового века (СИ)"

Автор книги: Дэзирэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц)

– Признайся, только откровенно. – Андрей лукаво прищурился. – Ведь Ксения Сергеевна и тебе показалась весьма привлекательной.

– Ну, да, показалась. Наше знакомство было романтичным и необычным. – Арсений серьёзно смотрел на отца. – И всё же, ты меня удивляешь, папа. Да, Ксения не дурна и очень дорога мне, но одна мысль о женитьбе по расчёту внушает мне отвращение. Это же не какая-то незнакомая девушка. Это Ксения!

– Пойми, – начал Андрей, но возмущённый возглас сына остановил его.

– Нет, это ты пойми! – щёки Арсения покрылись гневным румянцем. – Я не могу так. Не могу!

– Ну, что же, – разочарованно бросил ему Андрей. – Как знаешь.

***

Закатав рукава белой блузки, Катерина убирала в комнате молодого хозяина. Увидав вошедшего юношу, возмутилась:

– Ты совсем запустил порядок! На столе всё свалено в кучу, не поймёшь, где рукописи, а где просто бумага!

– Не ругайся, Катя. – Арсений открыл шкаф, достал костюм и чистую рубашку.

Увидев его сборы, девушка поинтересовалась:

– Куда собрался?

– В издательство.

– Я думала к Адель.

– Нет.

Девушка лукаво усмехнулась и заметила:

– Но ты провёл две ночи у неё.

– Если быть точным, с ней. И за это время решил, хватит с меня нашего совместного счастья. С ней хорошо, а дома-то лучше.

– Я всё поняла, сегодня утром, по её истерике. – Катя поправила ему галстук. – Ты завтракал?

– Приготовь мне что-нибудь.

Девушка уже подходила к дверям, когда он позвал её:

– Катя.

– Что?

– Давно хотел тебе сказать. Ну, в общем, – Арсений замялся, подбирая нужные слова. – Если отец попросит твоей руки, то с моей стороны возражений не будет. У тебя доброе сердце и ты никогда не бросишь его. Тебя не сравнить с королевой Марго. Для неё мой отец просто хороший любовник и, не более. Случись с ним беда, её и след простынет. Ты другая.

Катерина грустно улыбнулась на слова юноши.

***

Несколько дней Арсений пропадал в издательстве.

В пятницу, к удивлению Андрея Михайловича остался дома. Обеспокоенный Рунич отправился к сыну.

Тот сидел за письменным столом и, по своему обыкновению, писал. Увидев его бледное лицо и тёмные круги по глазами, Андрей заволновался:

– Нездоровится?

– Голова разболелась.

Рунич коснулся губами виска сына.

– Да у тебя жар! Немедленно в постель.

Привезённый через час, доктор Краев, сидя возле пациента и, держа его за руку, считая пульс.

Екатерина мочила в тазу, с прохладной водой, салфетки и прикладывала их ко лбу Арсения, который жаловался на сильную головную боль. Стоя рядом, поджав губы, Андрей, не сводил с сына беспокойного взгляда.

Наконец врач произнёс:

– Высокая температура отрицательно сказывается на работе сердца. Тахикардия.

Юноша застонал. До слуха Андрея донёсся тревожно-горячечный шёпот:

– Сестричка… позовите Ксению.

– За ней послали.

Екатерина поменяла на его лбу салфетку.

– Скорее, скорее Ксению… проститься… – больной с трудом открыл воспалённые глаза. – Может, больше не увидимся.

– Не волнуйся, Леонид уже поехал.

Оставив сына на попечение Екатерины, Андрей Михайлович пригласил врача в свой кабинет.

– Как Дарья? – переступив его порог, поинтересовался доктор.

От Андрея не укрылось, что всякий раз, когда Краев говорил о сёстрах Уваровых, в его глазах появлялась какая-то печаль.

– Ваше лечение приносит свои плоды. Ей лучше.

– Передайте Елене Лукиничне, скоро её сестра сможет вставать с постели.

– Как мне и благодарить вас, Александр Лаврентьевич, не знаю.

– Не стоит благодарности. Вы хорошо платите и этого достаточно.

***

Распахнув двери, Ксения вбежала в комнату и, увидев на подушке бледное лицо и закрытые глаза юноши, замерла. Её губы прошептали:

– Друг мой.

Алексей, помогавший Екатерине ухаживать за молодым хозяином, пожаловался:

– У него был сильный жар, барышня. Он вас звал. – Он поднялся со стула, уступая ей место. – Доктор обнадёжил нас, сказав, что Арсений Андреевич поправиться. Вон, на столе лекарство.

Ксения села возле постели больного и, положила свою прохладную ладонь, на его лоб.

Алексей дёрнул Катерину за руку и указал ей глазами на двери. Поняв его намёк девушка, поспешно, проговорила:

– Мы вас оставим. Если что понадобиться, зовите нас.

– Да, спасибо.

Как только за прислугой закрылась дверь, не открывая глаз, Арсений прошептал:

– Я напугал тебя?

– Ничего не говори. – Ксения прикрыла ему рот ладонью. – Береги силы.

Он открыл воспаленные глаза и попробовав приподняться на локтях, коснулся губами её ладони.

– Спасибо, что пришла.

– Лёня сказал – ты умираешь. – Девушка не могла больше сдерживаться и, припав лбом к его плечу, заплакала.

Горячая рука легла ей на голову.

– Ксюша, не плачь. Лёня – преувеличил. Ну, перестань. Если я не умру от болезни,

то наверняка утону в твоих слезах.

– Господи, и он ещё шутит! В этом ты весь, Арсений. Даже сейчас шутишь.

В дверях показалась Адель. Ксения тот час напряглась и холодно бросила:

– Что вы здесь делаете?

Вместо француженки он ответил.

– Адель пришла ухаживать за мной.

– Я сама буду ухаживать за тобой до тех пор, пока ты не поправишься. Прошу вас, мадемуазель, оставьте нас.

Не проронив ни слова, француженка вышла.

Ксения сняла плащ, сложила его на стул. Из полуопущенных век, Арсений следил за её плавными движениями.

– Ксения, я просил тебя прийти, потому что мне, действительно, очень худо. Прости, если потревожил. Подойди ко мне.

Она выполнила его просьбу. Взяв её за руку и, крепко сжав ладонь, попросил:

– Сядь рядом. – Отодвинулся, освобождая ей место на кровати. – Вот сюда.

Девушка покраснела.

– Куда мне сесть?

– Ты меня не так поняла, – он ласково тянул её за руку к себе. – Если ты будешь здесь, рядом, мне станет легче. Не могу заснуть. Проваливаюсь в забытьё, а сна нет. Я измучился. Прошу, сядь рядом. Мне надо слышать биение твоего сердца.

Робея, девушка села на кровать и прислонилась спиной к подушкам. Арсений положил голову ей на грудь. Её тонкие пальцы, дрожа, погладили его волосы.

– Вот так хорошо… – облегчённо вздохнул он. – Теперь мне и смерть не страшна. Спасибо, сестрёнка. Когда ты рядом, уходит страх.

Когда Арсений уснул, Ксения тихонько выскользнула из его объятий и укрыв одеялом, села в кресло рядом.

Он открыл глаза к вечеру. Увидев склонившееся над ним личико Ксении, прошептал:

– Как хорошо проснуться и увидеть тебя.

Извиняюще улыбнувшись, она взяла в руки шляпку, накидку и, направилась к дверям.

– Ты покидаешь меня? – беспокойно спросил он.

– Скоро ночь и мне пора возвращаться домой.

– Ксения, подожди! – он сел.

– Что?

– Обещаешь завтра вернуться?

– Обещаю.

– Хорошо, – он опять лёг. – Я не буду шалить без тебя.

Рассмеявшись, девушка погрозила ему пальцем.

Утром следующего дня, как и обещала, Ксения вернулась.

Войдя, поглядела на спящего и, попросила Екатерину оставить её с ним наедине.

Как только за Катей закрылась дверь, она села в кресло, достала из сумочки пяльцы с вышивкой. Тихо чтобы не разбудить, принялась за работу, время от времени поглядывая на безмятежное, но очень бледное лицо своего друга.

Притворяясь спящим, Арсений долго наблюдал за ней из-под ресниц, наконец, позвал:

– Ксения.

Она подняла голову.

– Проснулся. Тебе лучше?

– Да.

Поспешно сложив работу в сумку, она направилась к дверям со словами:

– Сейчас принесу завтрак сюда. Тебе нужно набираться сил.

***

На лестнице послышались шаги.

– Есть здесь кто-нибудь?

Француженка увидела, спускающуюся по ступенькам лестницы, миловидную Ксению Карницкую.

Заметив её, Ксения тоже, в нерешительности, остановилась.

Окидывая её изучающим взглядом с ног до головы, первой заговорила Адель.

– Если вы ищите хозяина, то его здесь нет.

– Мне нужна прислуга. – Гордо вскинула головку Ксения.

– Зачем? – фыркнула француженка. – Или вы уже чувствуете себя хозяйкой в этом доме, милая барышня?

– С чего вы это взяли?

– Потому что вы бегаете за Арсением Андреевичем! – с ехидной усмешкой, почти пропела Адель. – Напрасно, мадемуазель. – Она безнадёжно махнула рукой. – Ничего вы не добьётесь. Нет такой женщины, которая набросит на этого ретивого конька аркан!

увидев входившую Полину, ничего не ответив француженке, Ксения направилась к ней.

Она вернулась в комнату, неся в руках поднос с едой.

Арсений, в мягкой домашней куртке и брюках, вытирая ладонью с лица испарину, сидел на краю кровати.

– Вот и я. Сейчас будем завтракать.

– Пока тебя не было, я успел привести себя в порядок.

– Умница.

Она убрала с письменного стола книги, папки с бумагами и тетради, поставила поднос и принялась сервировать на стол.

– Как у тебя ловко выходит.

Арсений утащил с тарелки кусок сыра и, засунул его в рот.

– Получишь по рукам! – прикрикнула на него девушка.

– Я есть хочу… – по-детски захныкал он. – Ужасно проголодался. Съем всё!

Ксения рассмеялась.

Они расположились за столом напротив друг друга. Арсений разлил по бокалам лёгкое белое вино.

– За нас с тобой, сестрёнка.

– За нас, – она пригубила напиток.

Арсений ел с удовольствием, хотя был ещё слаб. Это подтверждала испарина на лбу, но его хороший аппетит, обрадовал Ксению.

Когда с едой было покончено, по предписанию врача, больной отправился в постель. Небольшая температура ещё держалась, но, в общем, чувствовал он себя не плохо.

Он полусидел, облокотившись спиной о гору подушек и покорно пил горячее молоко с мёдом. Ксения вполголоса читала ему вслух. За дверью послышались шаги.

Арсений напрягся и прислушался.

– Кажется, мой отец изменил твоей матери, – склонившись к ней ближе, зашептал он. – Хоть это и не моё дело, но всё же, Маргарита Львовна – дама и твоя мать. Может, сказать ей об этом?

– А надо? Вдруг, это временное увлечение и, потом… – покраснев, Ксения потупилась. – Мне жаль отца, но не мать. Пожалуйста, Арсений, не говори ей ничего.

– Как скажешь.

– А кто она, эта женщина?

– Не знаю. Я не видел её. Ты права, какое нам дело до отношений наших родителей.

Прервав чтение, они стали рассказывать друг другу, как жили, всё время пока не виделись. Со времён их тайных встреч в монастыре, у них вошло в привычку ничего не скрывать друг от друга.

Неожиданно дверь резко распахнулась. Арсений вздрогнул. Ксения подняла голову.

На пороге стояла разгневанная француженка.

Вперив в юную барышню ненавидящий взгляд, она обратилась к Арсению:

– Ответь, до каких пор она будет здесь?

– Адель.

Он быстро выбрался из постели и встал между ней и Ксенией.

– Она хочет отнять тебя у меня.

– Ну, пожалуйста, хоть сейчас, не начинай.

– Довольно! – остановила его Ксения. – Почему эта парвеню смеет разговаривать со мной в подобном тоне?

– Потому что это мой мужчина!

– Ну и что?

– Мы занимаемся любовью вот на этой постели!

Француженка указала пальцем на кровать.

– Прекрати, Адель. Ксения, прошу, не слушай её.

Стоя между девушками, Арсений пытался остановить любовницу и успокоить подругу.

Не обращая внимания на него, Ксения вспыхнула:

– Мне хорошо известно, кто вы. Нашли чем хвалиться.

– Барышня, не вам стыдить меня! – парировала Адель.

Губы Ксении Карницкой кривила презрительная насмешка.

– Как сказать.

Видя излом нежных, алых как лепестки роз, губ, Адель потеряла контроль над собой.

Быть может эти губы, сегодня, целовал он!..

Негодование захлестнуло её. Француженке хотелось оскорбить, унизить, раздавить ту, в ком она увидела свою соперницу. И если бы сейчас у неё было змеиное жало, она бы без колебания, насмерть ужалила бы эту высокомерную дворянку.

– Знаете, милочка, что я вам скажу? Правду! Вы увидели смазливого мужчину, но вот беда, никак не решитесь забраться к нему в постель. Хотите этого, милая мадемуазель, но боитесь. Ну, как же! Пострадает дворянская честь и имя!

– Замолчи! – не выдержав, закричал Арсений. – Сейчас же, замолчи!

Губы Ксении задрожали. Едва слышно, она произнесла:

– С меня довольно этого унижения. – И решительно направилась к двери.

– Ксения, постой! – Арсений загородил ей дорогу. – Ну, куда же ты?

– Мне невыносимо это слышать. Эта наглая женщина посмела…

– Адель выпила и говорит вздор! – быстро говоря, убеждал её юноша. – Не обращай на её слова внимания. Она глупа и ревнива как чертовка!

– Ты уже ищешь ей оправдание. Может, заодно, поищешь его для себя.

– О чём ты?

Он удивлённо смотрел на разгневанную подругу.

– Обо всём! Вместо того чтобы выставить мерзавку вон, ты защищаешь её. Я думала, что смогу простить тебе обиду, что ты нанёс мне со своей любовницей. Забыть. – Ксения опустила взор под его пристальным взглядом. – Однако я ошиблась.

– Ошиблась. – Арсений побледнел. – Зачем же ты приходила в дом к Адель?

– Я хотела, чтобы ты вернулся к отцу.

– Ты шутишь?

– Нет.

Он взял её за руку.

– Сестричка, перестань. Мы не должны ссориться из-за пустяка.

– Ты считаешь это пустяком?! – глаза Ксении гневно сверкнули. – Пусти меня! – Она вырвалась из его ладони руку. – Я хочу навсегда покинуть этот вертеп!.

Арсений несколько мгновений, молча, смотрел на неё, затем отступил на шаг в сторону, уступая ей дорогу.

– Иди.

Зябко кутаясь в шаль, Ксения выскользнула за двери.

Арсений повернул к француженке бледное лицо.

– Убирайся. – Не повышая голоса, едва выдавил он. – Чтобы я тебя больше не видел. Вон.

Съёжившись под его гневным взглядом, Адель попятилась и, выбежала из комнаты.

***

Отдыхая от дневных забот, Андрей Михайлович размышлял.

Нужно было принять меры предосторожности, чтобы слухи об его гостьях не просочились за пределы заведения. И прежде всего, чтобы они не дошли до Маргариты. Иначе, она, со своей ревностью, испортит всё.

Вечером, проведя некоторое время в заведении и, убедившись, что всё идёт своим чередом, он решил ещё раз хорошенько обдумать стратегию поведения с Маргаритой, в тишине любимого кабинета.

Проходя мимо ванной комнаты, услышал плеск воды и, возмущенный голос Катерины.

– Боже, нужно быть полным идиотом, чтобы вести себя подобным образом! Посмотри на себя, на кого ты похож!

Голос Арсения ответил:

– Оставь, Катя.

Этот голос не внушал Руничу ничего хорошего.

– Сейчас тебе станет легче. Дай вытру лицо. Говори, что произошло?

– Катя… нехорошо мне.

– Боже мой!

Услышав крик девушки, Андрей рывком распахнул дверь.

Его сын без чувств полулежал в кресле. Голова его покоилась на высокой груди

Катерины.

– Очнись, пожалуйста! – от страха девушка заплакала. – Не пугай меня.

Рунич положил ладонь на обнаженную грудь сына и, почувствовал, как сильно бьётся его сердце.

– Доигрался. Катя, быстро в его комнату за лекарством. Где Краев? Я же посылал за ним!

Он обнял сына за плечи. Приподняв бледное лицо за подбородок и, пытаясь привести в чувство, легонько похлопал его по щекам.

Арсений прерывисто вздохнул и, не открывая глаз, прошептал:

– Это ты, папа?

– Конечно я.

Катерина поднесла, в дрожащих пальцах, стакан с лекарством к губам юноши. Он покорно выпил содержимое. Поморщился.

– До чего довёл себя, глупыш! – возмутилась девушка.

– Не шуми, – остановил её Рунич. – Помоги мне отвести его в кровать.

Когда Арсений был уже в постели, Андрей отослал девушку и закрыл двери. Тихо спросил:

– Ксения?

Лёжа ничком, уткнув лицо в подушку, сын промолчал.

– Не мучай себя. Женщины бывают, своеобразны и непредсказуемы. Ты еще мало их знаешь.

– Может быть, – глухо произнёс юноша. – Но мне от этого не легче.

Андрей сел на кровать, тронул сына за плечо.

– Прошу, будь благоразумен. Не мсти ей, уничтожая себя. Этим ты её ни в чём не убедишь, а себя погубишь.

Когда приехал Краев, попросил:

– Доктор, вы – психиатр. Постарайтесь убедить его в неизбежности некоторых событий. Он никого не хочет слушать.

– Чем смогу – помогу. Однако, Арсений Андреевич всё должен решать сам. Будьте

добры, оставьте нас одних.

***

Андрей Рунич привык считать себя бесстрастным.

Встречи с любовницей были для него просто встречи с очаровательной женщиной. Встречи, для удовлетворения потребностей мужчины и, утешения себя в одиночестве.

Понимая, что это безнравственно, он не мог отрицать очевидного, что после смерти Ольги, ни одна из встреченных им женщин, не оставила хоть сколько-нибудь заметного следа в его душе. Никто. Даже Маргарита.

Вначале он даже пытался понять, что с ним не так? Потом махнул рукой. Наверное, он больше не способен никого полюбить.

И вот теперь, нежданно, в его жизни, появилась женщина, которая, не предпринимая для этого ничего, сумела завладеть всеми его мыслями.

И не только ими.

Сердце Андрея сжималось, когда он видел печаль в глазах Даши и, наполнялось радостью, если она улыбалась. От весёлых искорок в её глазах, непонятное тепло разливалось внутри, и он был готов всё бросить к её ногам.

До этой встречи, Андрей Рунич не догадывался, что его сердце ещё способно чувствовать и, оказывается, всё не так уж безнадёжно.

Утром убедившись, что с сыном всё в порядке, Андрей Михайлович полдня посвятил поездкам по магазинам.

Накануне ему пришла в голову, на его взгляд, неплохая идея, порадовать подарками своих необыкновенных гостей.

Предупредительно постучав, он вошел в комнату, где теперь жила Дарья.

При его появлении, Елена закрыла книгу, которую вслух читала сестре, и встала с кресла, а Даша машинально укрылась одеялом.

– Здравствуйте, милые дамы. Как спалось?

– Спасибо, Андрей Михайлович. – Слегка наклонив голову, ответила Елена. – В

вашем доме мы чувствуем себя в безопасности.

– Посмотрите, что я для вас купил.

Он положил несколько свертков на кровать и стал их распаковывать. Аккуратно разложил блузки, платья и дорогое женское бельё.

– Нравиться? Держу слово, что у вас будет самый шикарный гардероб среди петербургских дам.

– Зачем так много? – удивилась Дарья.

– Это очень дорого. – Заметила Елена.

– Даша, в годы, проведенные в монастыре, ты была лишена этих мелких женских радостей. И ты, Елена, немало выстрадала. Хочу, чтобы хоть сейчас, вы порадовались.

Дарья нахмурилась. Серьёзные глаза Елены, строго смотрели на него.

Не замечая этого, Андрей достал из кармана две маленькие коробочки и, открыл их.

– А это – нравиться?

– Я понимаю, – наконец произнесла Елена. – Вы купили нам платья. Без них не обойтись, но бриллианты. Мы не примем этого.

– Елена, поверь, мне ничего не стоило купить эти дамские безделицы.

– А что это будет стоить нам? Что мы будем должны вам, Андрей Михайлович?

Рунич опешил.

– Ничего, – растерянно пробормотал он. Наконец смысл сказанных Еленой слов дошёл до него. – Нет! – вскрикнул он. – Елена, Дарья, что вы подумали?

– Извините. – Елена опустила голову. – Извините за мой тон. Боюсь, мы никогда не сможем расплатиться с вами.

– Андрей Михайлович, – наконец, произнесла Дарья. – Вы наш друг?

– Друг.

– Я думаю, вы – наш ангел-хранитель. Если бы не вы.

– Не ты. Милые дамы, называйте меня на «ты» и по имени. Мне так будет приятно. Считайте что этим дружеским вниманием, вы отплатите мне за приют.

– Если хочешь. – Согласилась Дарья.

– Хорошо, – поддержала сестру Елена. – Мы принимаем твои подарки.

– Все?

– Все. Они наши до тех пор, пока мы будем находиться в твоём доме.

– Тогда смотрите.

Рунич выложил перед ними еще несколько коробочек.

На алых подушечках красовались изумруды, бриллианты, рубины и незрелые сапфиры, тёмно-синие, почти чёрные, таинственные камни.

– Это стоит огромных денег! – воскликнула Елена, рассматривая переливающиеся огнями драгоценные камни. – За одно колье можно купить имение. Андрей, ты богат?

– Очень. Однако я вижу, ты совсем не рада.

– Я всегда была равнодушна к драгоценностям. Мне больше нравятся цветы и животные. А вот моя сестра Даша, когда она не была монахиней, очень любила украшения. Она часто перебирала шкатулку с мамиными драгоценностями и примеряла их.

– Это так, – рассмеялась Дарья.

– Мне пришла в голову одна мысль. – Рунич сел в кресло. – Если ты, Елена не боишься показаться на людях, то завтра вечером я представляю тебя своим гостям. Когда Даша окрепнет, она тоже сможет посещать мой ресторан.

– Это возможно?

– Конечно! Вы же близнецы! У тебя, Елена, есть паспорт и, если понадобиться, Даша, с ним, может бывать где угодно. – Он ласково посмотрел на притихшую бывшую монахиню.

– Я согласна.

Дарья промолчала.

– Тогда выбирай платье. Я пойду, милые дамы. – Андрей Михайлович нехотя поднялся. – Меня ждут дела.

В прекрасном расположении духа, Рунич покинул их.

***

Почти час, он пытался убедить несчастную, покинутую Адель, не делать скоропалительных выводов.

Не смотря, на уговоры, девушка упрямо просила отпустить её.

– Разве тебе плохо работается у меня?

Адель молчала.

– Может, я плачу тебе маленькое жалование?

– Вы хороший хозяин и платите мне достаточно. – Она прятала глаза. – Не в этом дело.

– Это из-за него ты уходишь?

Адель вздохнула и опустила голову.

– Из-за себя.

Заметив сочувственный, тёплый взгляд чёрных глаз хозяина, призналась:

– Если, когда-нибудь, он уедет в Париж, я поеду за ним. Арсений слаб, раним и

беспомощен, поэтому я не брошу вашего сына.

Рунич обнял её и поцеловал в щеку.

– Спасибо, девочка. Возвращайся, когда захочешь. Для тебя у меня всегда найдётся место.

Через полчаса после её ухода, в дверях кабинета показался виновник плохого настроения хозяина «Дюссо».

Заметив недовольство на лице отца, растерянно остановился у порога. Рунич мрачно спросил:

– Зачем пришёл?

– За книгой. Можно взять?

– Бери, что хочешь.

Арсений покопался на книжных полках и нашёл нужную книгу. Недобрым взглядом, наблюдая за ним, Андрей заметил:

– Адель ушла из «Дюссо». И всё из-за тебя.

– И что? Чтобы ты был доволен, я должен был, женится на ней?

– Неужели не понимаешь, что твои поступки в отношении её, омерзительны?

Арсений равнодушно пожал плечами.

– Не всем же быть святыми.

– Великим ты тоже не будешь! – прорычал Рунич. – Ты позор рода и не достоин женщины, которая тебя любит. Сделай милость, уйди подальше с глаз моих.

– Слушаюсь, «всесильный господин»!

С ухмылкой на губах, Арсений поклонился и, поспешил за двери кабинета.

Не выдержав такой наглости, Андрей схватил со стола китайскую статуэтку и запустил ею в дверь.

========== Часть вторая. Пламя на ветру. Глава 1 ==========

Вечер в «Дюссо» был в разгаре, когда Андрей Михайлович вошёл в комнату Дарьи.

Елена сидела у зеркала, а Даша, точно в таком же наряде, стояла за её спиной и смотрела на отражение.

В зеркале, в великолепных белых платьях, с золотыми волосами украшеными гребнями с бриллиантами, отражались две величественные королевы.

«Даша улыбается, – радостно подумал он. – Оказывается, не всё ей чуждо».

– Чудо природы… – невольно прошептали его губы.

– Что ты сказал, Андрей?

– Вы – прекрасны.

Женщины переглянулись. Дарья провела рукой по колье на шее.

– Смотрю на себя и не узнаю, – проговорила она. – Я ли это? Со мной ли всё это происходит?

– Это ты, Дашенька. – Подтвердила Елена.

– Я столько лет не снимала чёрное платье, – она посмотрела на руки в браслетах. – Я разучилась носить все эти вещи,

– Андрей, – Елена отошла от туалетного столика. – Ты не передумал показать меня гостям?

– Что ты, Елена! – он протянул девушке руку. – Именно, для того, чтобы Дарья смогла свободно выходить в свет, сегодня туда выйдешь ты.

– Я бы предпочла этому свету свою келью, – отозвалась Даша, снимая браслет.

– Даша, зачем ты так говоришь? – нахмурился Рунич.– Ты должна забыть своё прошлое.

– Это не так легко, Андрей. Лена, – обратилась она к сестре. – Я не засну и, буду ждать тебя.

– Обещаю, я долго не задержусь. Прости, Андрей, это всё волнение. – Елена взяла Рунича под руку. – Пойдём, я хочу увидеть твой знаменитый на весь Петербург ресторан.

Они вышли на анфиладу лестницы и посмотрели вниз, в залы ресторана и примыкающему к нему игорному залу.

Играла негромко музыка. В одних залах посетители ресторана наслаждались едой и музыкой, в других, ламберные, четырёхугольные, покрытые зелёным сукном столы, были полны игроков.

Помимо включенного электричества, на столе, как в добрые старые времена, зажжённые канделябры.

После каждой тальи или пульки, распечатывалась новая колода карт, старая бросалась под стол. Если туда нечаянно падала денежная купюра, подбирать её считалось дурным тоном.

Самая простая игра – вист, требовала наблюдательности, терпения, тренировки памяти и внимания, быстрой реакции и умения просчитать свои ходы. Игра в покер серьёзная и сложная. Она вовсе не для простаков. Покер, вист, трисет и, даже забытый фараон, были излюбленными играми посетителей казино.

Служащие не успевали подносить кому спиртное, кому кофе и десерт, кому папиросы.

Склонившись к Елене, Рунич спросил:

– Здесь нет никого из ваших знакомых?

– Нет, – ответила она.

– Нравиться?

– Красиво. И музыка такая успокаивающая. – Девушка опять посмотрела вниз. – А можно туда?

– Можно, – Андрей протянул ей руку.

– В жизни всё – игра, а в нашей русской в особенности, – спускаясь по лестнице, говорил он. – Азарт, это – страсть! Она как стихия, неодолима и сокрушительна. Со всеми своими пагубными последствиями. Да, Елена, да! И даже наиумнейшие люди подвержены этому увлечению. Здесь, в моём «Дюссо», все испытывают судьбу.

Появление хозяина заведения с красивой женщиной, заставило завсегдатаев «Дюссо» повернуться в их сторону.

На гул восхищения, прокатившийся по залу, Арсений оглянулся и тот час схватился рукой за край буфетной стойки.

Рядом с отцом, слегка улыбаясь, и кивая головой, на комплименты и восхищённые возгласы, стояла одна из женщин, которых он, столько времени от всех скрывал.

Утонченный овал лица, нежность перламутровой кожи, великолепные светлые волосы и бездонные, карие глаза.

На него смотрела незнакомка из его сна. Видение воплотилось в реальность!

Эти глаза… Он видел их наяву. Глаза сестры Дарьи.

«Нет, не может быть! Неужели монахиня сбросила свой чёрный платок?»

Арсений ощутил, как горячая волна прокатилась по спине, а ладони увлажнились. Крепко вцепившись в стойку, он неотрывно смотрел на неё.

Рунич, обведя присутствующих торжествующим взглядом, объявил:

– Уважаемые господа! Разрешите представить вам мою гостью из Москвы. Она – королева красоты и быть может, удачи.

Елена, смущаясь, возразила:

– Господа, любезный хозяин «Дюссо» лукавит. До сегодняшнего дня, я никому не приносила удачу. Но, кто не рискует…

– Тот не пьёт шампанское! – подхватил Рунич под всеобщие одобрительные аплодисменты.

Елена повела глазами по залу и столкнулась взглядом с каким-то юношей.

Как будто обжёгшись, он вздрогнул и, тот час, опустил глаза.

– Вот эта женщина! – восхищенно прошептал Алексей. – Не удивлюсь, если хозяин даст отставку своей любовнице. Слышишь, Арсений? – он толкнул юного Рунича в бок.

– Оставь меня в покое! – резко бросил ему юноша и быстро зашагал к входу.

***

Далеко за полночь, Андрей Михайлович провожал Елену.

– Ну, как тебе? – полюбопытствовал он, останавливаясь у дверей. – Понравилось?

– Очень.

– Как ты думаешь, Даша сможет там бывать?

– Не знаю. За шесть лет монастырской жизни она отвыкла от мира и его суеты. К тому же, сейчас, Даша в подавленном состоянии, в растерянности, испугана и не совсем здорова. Нужно время, Андрей. Не торопи её.

– Я понимаю. Спокойно ночи. Прислать к тебе Полину, помочь раздеться?

– Не надо. Я привыкла раздеваться сама.

На минуту она замялась, и вдруг задала неожиданный вопрос:

– Андрей, а кто был тот молодой человек, который ушёл тот час после нашего прихода?

Рунич усмехнулся.

– Хоть немного, но он похож на меня, верно?

– Это твой сын?

– Да.

– Почему он ушёл?

– Арсений со странностями, – вздохнул мужчина. – Не обращайте внимания на его выходки и, всё будет хорошо.

– Это его комната? – она кивнула на соседнюю дверь, из-под которой была видна полоса света.

Рунич утверждая кивнул.

– Поздно, а он не спит. Наверное, пишет стихи. Он у меня – поэт.

– Поэт? – удивилась девушка. – Я бы очень хотела прочесть его стихи.

– Елена, – нахмурился Андрей. – Не нужно общаться с ним. Он… – мужчина замялся. – Как бы правильно сказать. Он нечистоплотен в отношениях с женщинами. Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Твой сын плохо себя ведёт?

– Кроме любимой писанины, он совершенно ни чем не занимается. Меня это огорчает. Тем более что он не бесталанен. Имеет университетское образование, а тратит свою жизнь на пустяки.

– Почему ты не поговоришь с ним? Возможно, ему нужна твоя помощь.

– Меньше всего он слушает меня. Если я скажу ему сделать так, он сделает всё с точностью наоборот. Так мы с ним всю жизнь живём.

Андрей посмотрел на притихшую девушку.

– Тебе нужен отдых. К тому же, Даша ждёт. Покойной ночи.

Простившись, он отправился обратно в залы «Дюссо».

***

Всю ночь Арсений не сомкнул глаз, потому что не мог понять, что произошло?

Ведь он знал сестру Дарью раньше и даже разговаривал с ней несколько раз.

Почему же он испытал шок, когда увидел её?

Тысяча почему, роились у него в голове. Почему она сняла монашеское обличье, почему оказалась здесь, а не в монастыре, почему она с отцом?

Завтра, немедленно, нужно всё разузнать.

« Завтра, завтра, завтра», – как молитву повторял он себе, лёжа на кровати и вглядываясь во мрак за окном.

В душе он не находил себе места, чувствуя, что ему не хватает дыхания и, только когда вспоминал устремлённый на него тёплый и нежный взгляд, его подхватывала лёгкая волна неожиданного ощущения счастья. Хотелось смеяться и плакать, одновременно.

Что-то непредсказуемое, безграничное, светлое и чистое, чудилось ему в завтрашнем дне.

***

Утром, в дурном расположении духа, он переступил порог кабинета отца и замер.

Тот был не один. Рядом с ним стояла вчерашняя незнакомка.

Скрывая охватившее его волнение, с деланным безразличием, произнёс:

– Папа, представь меня своей гостье. Хотя не надо. – Он склонился перед ней в поклоне. – Меньше всего ожидал встретить вас здесь. Без монашеского платья вы ещё прелестнее.

Андрей Михайлович изумлённо уставился на сына.

Девушка, слегка кивнув в ответ, спросила:

– Разве мы знакомы?

– О, да! – улыбаясь, воскликнул Арсений. – Мы знакомы.

Её щёки покраснели.

– Я рад, что вы здесь, – он подошёл ближе. – Я не представляю, почему вы здесь, но я счастлив, что вы здесь.

– Не понимаю вас, молодой человек.

– Почему же, сестра Дарья?

– Дарья? – девушка переглянулась с Руничем.

– Разве вы не помните меня? Мы встречались с вами несколько раз.

– Дело в том, юноша, что я не Дарья. Вы приняли меня за другую.

– Знакомься, Елена. – Наконец разжал губы Рунич. – Это мой сын, Арсений.

Арсений Андреевич. Я говорил тебе о нём.

– Простите… Елена? – на миг Арсений смутился, но уловив хмурым взглядом отца, продолжил. – Значит, ты уже говорил обо мне. Я уверен, мадемуазель, мой отец представил меня вам, как некое чудовище, которого все должны бояться. – С горечью усмехнулся он. – Арсений, это – бестолковый, никчемный человек, мот и поэт, стихи которого никто не читал.

– Твои стихи может понять не каждый человек, – резонно заметил Рунич.