Текст книги "Утро нового века (СИ)"

Автор книги: Дэзирэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 42 страниц)

– Пап, я поговорю с Адель.

– Если тебе это не составит труда.

После ухода сына Рунич закурил. Он смотрел на колечки дыма и не мог избавиться от тяжёлого предчувствия, которое сдавливало его сердце.

***

В половине второго, Арсений приехал к дому, где в последнее время, снимала квартиру Адель.

Он испытывал лёгкую меланхолию от воспоминаний. То время, когда он, будучи подростком, ещё не осознав своих желаний и чувств, влюбился в Адель, которая показалась ему самой лучшей девушкой на Земле. Вместе с ней он неплохо проводил время.

Спустя годы многое изменилось. Одно осталось неизменным. Любовь Адель.

Швейцар в зелёной ливрее, обшитой золотым позументом, с почтением открыл перед ним тяжёлые дубовые, с бронзовыми петлями и ручкой, двери в парадную и сказал номер квартиры мадемуазель Бове.

Пройдя по красивому, с колоннами, подъезду, Арсений поднялся по лестнице на второй этаж, и озябшей рукой в лайковой перчатке, дважды повернул рычажок звонка.

Распахнув двери и увидев его на пороге, француженка расцвела в счастливой улыбке.

– Признаюсь, я ожидала, что ты придёшь!

Она говорила чуть напевно.

Арсений внутренне улыбнулся. Эти интонации обычно появлялись в голосе француженки, когда она начинала испытывать к нему особо нежные чувства.

– Так ты ждала меня?

– И не могла дождаться!

– Правда?

Не ответив, она обняла его за шею и прильнула в поцелуе к губам.

– Подожди.

Арсений отстранил от себя француженку, снял перчатки, шляпу и песочного цвета лёгкое пальто. Вытер о коврик туфли. Одёрнув тёмно-синий костюм, поправил на шее светлого тона галстук и, подув на озябшие руки, внимательно присмотрелся к девушке.

– О, да ты весела, как я погляжу.

– Вино было превосходным!

Адель поправляла перед зеркалом причёску.

– С чего бы это ты выпила?

– Сегодня, с Глебом Александровичем, я была на обеде в обществе таких господ!

– Он тебя уже знакомит с людьми своего круга. – Саркастически заметил молодой человек.

Девушка промолчала.

– Адель.

Она вздохнула.

– Арсен, не ревнуй. Глеб Александрович мне никто и никем не будет. Мадемуазель Карницкая занимает все его мысли. Однако, – кокетливо рассмеялась она. – Не скрою, я благодарна ему. Он познакомил меня с Маргаритой Львовной Карницкой.

– Вот оно как! – внутренне закипая от злости, сдерживаясь, выдавил Арсений. – И что?

– Я в восторге! В безмерном восхищении от этой дамы.

Адель заметила, как потемнели глаза молодого Рунича, и запнулась на полуслове.

– Я думала… Прости. Ты уйдёшь?

– Нет. Ни в коем случае.

Он приподнял поникшее личико девушки за подбородок и поцеловал её в кончик носа.

– Всё хорошо. Давай посидим, выпьем вина, как в старые добрые времена и, ты мне расскажешь о своём визите в дом господ Карницких.

Арсений прошёл по коридору вслед за ней в гостиную.

Небольшая, уютная комната. Диван, кресла, стол возле окна и пара венских стульев. Настольная лампа тускло освещала комнату и создавала доверительную атмосферу для беседы.

Адель в лиловом платье, выгодно оттеняющем матовую белизну её кожи и рыжеватых волос, заплетённых в косу и уложенных на голове короной. Мягкий подбородок и чувственный рот. Чуть на выкате зелёные глаза смотрели на Арсения простодушно и несколько встревожено.

Арсений кашлянул и стал выкладывать на стол коробки с московским шоколадом и печеньем от Робинсона, бутылку шампанского и бутылку превосходного французского коньяка «Хеннеси».

– Прошу, располагайся. – Адель указала на стулья. – Садись вот здесь.

Он сел на стул и, пока Адель хлопотала возле стола, стал небрежно листать журнал «Флирт». На столе появились тарелки с закуской: бужениной и рыбой.

– Тебе нравиться мой наряд? – прервала молчание француженка.

– Да, недурно. Только духи очень пряные. От таких запахов, у меня болит голова.

– Странно. – Надула губки Адель. – Мне их госпожа Карницкая рекомендовала.

– Плохой совет! – саркастически заметил юноша. – Такими духами пользуются девочки в борделях. В остальном ты – ослепительна! А эта чёрная шляпка со страусиными перьями и вуалеткой, придаёт тебе манящую таинственность, так как полностью закрывает твоё лицо. Маргарита Львовна не жалует молодых девушек рядом со своей неотразимой красотой.

– Шутник ты! – рассмеялась Адель.

Арсений разлил шампанское по бокалам, открыл коробки с шоколадом и печеньем.

Адель отправила в рот кусочек шоколада.

Он откинулся на спинку дивана и зажёг папиросу. Затянулся и выпустил голубоватое облачко дыма.

– У тебя приятный аромат папиросного дыма, – заметила девушка. – Дай мне попробовать.

– Разве ты куришь? – он удивлённо выломил бровь.

– Нет. Но хочу научиться. Нынче модно курить.

– Вот и кури дамские пахитоски. Вообще-то я не люблю, когда от женщины пахнет табаком.

– Такую неприятно целовать?

– Что поделаешь, если я брезгливый.

Через несколько минут их мирной беседы, Арсений, медленно, маленькими глотками, смакуя шампанское, спросил:

– Говоришь, Маргарита Львовна очаровала тебя.

– Я была тронута. Такое внимание!

– Хм, – хмыкнул он. – Значит, тебе льстит внимание этой дамы и господина Измайлова. И что ты им должна за это?

От такой прямоты Адель, на миг, потеряла дар речи.

– Я не думала об этом, – запинаясь, произнесла она.

– Адель, ты знаешь, я люблю ясность и хочу, чтобы ты была со мною откровенна. – Арсений взял руку девушки и удержал в своей. – Я не смогу смириться с мыслью что ты, именно ты, послужишь орудием в чужих руках против моего отца, равно как и против меня. Я желаю получить немедленный ответ. – Он говорил, наклоняясь всё ближе и ближе к Адель. – Возможно, я не прав. Во всяком случае, мне ничто не помешает узнать правду и тогда…

– Что? – Адель высвободила руку.

– Ты станешь моим врагом! – холодным тоном бросил ей в лицо Арсений.

– Я не хочу быть внизу! – всплеснув руками, в отчаянье воскликнула француженка. – Но и тебя огорчать мне немыслимо.

– Выходит, я прав. Интрига?!

– Господин Измайлов и Маргарита Львовна заключили сделку. Ставка – состояние Рунича.

– Изысканная месть. Браво! – Арсений зааплодировал. – Ай, да Маргарита Львовна! Что обещано тебе?

– Деньги.

Арсений был сражён признанием француженки. Он залпом проглотил содержимое бокала. Голос девушки вывел его из замешательства.

– Арсений, пойми, – она умоляюще смотрела на него. – Мне невыносимо так жить. У меня нет средств. Не отдаваться же мне мужчинам за кусок хлеба и при этом остаться порядочной. Поэтому я согласилась на эту сделку. Не осуждай меня.

Он вздрогнул и опустил глаза.

– Ты права. Чтобы избежать бесчестья, это единственный выход.

– Мой дорогой, – помолчав, добавила француженка. – Твой отец нисколько не обеднеет, если мы выиграем у него немного денег. Ведь я понимаю, разорить его невозможно. Да, мне и не нужно этого! Он всегда был добр ко мне. Я просто хочу стать богатой и свободной.

Нахмурившись, Арсений, казалось, не слушал её.

Вначале признание Адель вызвало в нём раздраженное возмущение, но поразмыслив, он понял, что в словах француженки есть доля истины.

«Мне тоже нужны немалые средства, чтобы увезти Елену и жить с ней безбедно. – Мысленно рассуждал он, слушая сбивчивую речь француженки. – Даже если я потребую, отец никогда не согласиться на выделение, полагающегося мне, по закону, наследства. Это уничтожит его „Дюссо“. А если воспользоваться ситуацией. Чем я рискую? Ничем».

– Я не имею права осуждать тебя, – более мягким тоном сказал он огорчённой француженке. – Тем более что ты потеряла выгодное место из-за меня. Ты вправе поступать так, как считаешь нужным, и устраивать свою жизнь по своему вкусу. Я понимаю тебя.

Адель взглянула на него и облегчённо вздохнув, улыбнулась.

– Разве мужчины утруждают себя пониманием женщин? Они просто обладают ими.

Его губы сложились в ироничную усмешку.

– Недурно сказано.

Адель усадила его рядом с собой на софу, придвинулась ближе и, припала головкой к груди. Арсений обнял её за талию.

– Я так несчастна, – вздохнула она тревожно.

– Почему, ты несчастна? Скоро весь мир будет у твоих ног. Так в чём дело?

– Он мне не нужен без тебя. – Глядя ему прямо в глаза, ответила Адель. – Арсен, не мучай меня.

Арсению было стыдно. Адель просила о помощи, о нежности и любви. Но он не мог переступить через себя. Каждой клеточкой своего тела он чувствовал прикосновения Елены и не мог ничего обещать Адель.

– Однако, – произнёс он. – Уже пора.

– Ты хочешь уйти? – разочарованно заметила она. – Почему?

– Дела. К вечеру необходимо быть в «Дюссо». Иначе, отец устроит мне сцену. К тому же, я выпил. Впрочем, если ты хочешь, я могу задержаться ненадолго.

Адель протянула ему обе руки.

– Знаешь, почему я сейчас счастлива? Я боялась, что ты, рассердившись, уйдёшь, не простившись со старой знакомой.

– Мы и есть с тобой старые знакомые.

– Которые могут говорить обо всём, не церемонясь. Ты всегда давал волю своим чувствам и иногда позволял брать им над тобою верх. Теперь я верю, когда мы были вместе, ты никогда не обманывал меня, что твоя любовь ко мне… да, да именно любовь, владела лишь твоей телесной половиной.

– Видишь ли, Адель, радость моя, чтобы обманывать кого-то, его надо любить. – Лицо Арсения приняло сосредоточенное выражение. – Быть связанным с ним не только телесными удовольствиями, а узами, более глубоких чувств.

– Романтическими чувствами, да? – горько переспросила Адель. – Но, милый мой, это они – источник зла. Я испытала это сполна, когда позволила себе романтические мечты. Но тебе не угрожает опасная и восхитительная болезнь под названием – любовь.

В ответ Арсений загадочно улыбнулся.

– Что? Скажешь, я не угадала?

– Нет, не угадала.

Адель во все глаза смотрела на бывшего возлюбленного.

– Не узнаю тебя. Неужели ты… полюбил?

– Я и сам не узнаю себя. У меня была связь с тобой и связи с десятком женщин в Париже. Именно это не могу себе простить. Если бы ты знала, как прекрасна и восхитительна эта женщина!

Адель слушала, прикусив зубами нижнюю губу. Ей стоило большого труда не закричать и не заплакать навзрыд.

– Ну, и что дальше? – наконец выдавила она.

– Ты догадлива. Я полюбил. И мои чувства, мысли, моё будущее, только с ней.

– Пусть!

Француженка проворно села к нему на колени, положила руки на плечи, откинула голову и призывно приоткрыла губы. Её грудь в глубоком вырезе декольте судорожно поднималась и опускалась.

«Чёрт! – подумал Арсений. – Ввязался я в авантюру. Не пришлось бы мне пожалеть об этом».

Дрожащим от волнения голосом, попросил:

– Милая, не надо сумасбродства.

Закрыв ему рот поцелуем, Адель начала раздеваться.

Следуя парижскому стилю, Адель не носила корсет. Основная часть женщин воспринимала это неодобрительно, считая некрасивым и безнравственным. Но у Адель была осиная талия и прямая спина. В корсете она явно не нуждалась. Девушка повела плечами, и лёгкое платье соскользнуло, обнажая грудь.

Она крепко прижалась к нему. Её нежное тело вздрагивало.

Нервы Арсения были до предела напряжены.

– Адель, это невозможно.

И услышал у самого уха нежный шепот:

– Не сопротивляйся, ma cher. (мой дорогой. фр.) Уступи мне.

– Мне невыносима даже мысль об этом.

– Mon ami, ma cher, (друг мой, дорогой. фр.) только один поцелуй. – Адель ласкала его губами, руками и всем своим горячим, страстным телом. – Как нищая, я согласна на маленькую ласку с твоей стороны. В знак нашей дружбы.

– Адель, Адель, ты просто маленький деспот! – задыхаясь, шептал Арсений. – И всегда нравилась мне, потому, что ты естественная. У нас были приятные минуты, но… – он ласково отстранил девушку от себя. – Есть вещи, сильнее наших плотских желаний. Ради нашего прошлого, смирись с этим.

– Я такая, как есть. – Адель, обиженно, спрыгнула с его колен. Поспешно закуталась в лежащую на софе шаль. – И счастлива, что у меня был такой любовник как ты.

– Те времена прошли. Сейчас нас разделяет пропасть и я не способен преодолеть её.

Губы Адель задрожали.

– Не плачь.

– Qui est-elle? (Кто она? фр.) – француженка вытерла ладонью набежавшие слёзы.

– Это касается только меня и больше никого. Имени я тебе не скажу.

Адель, молча, расхаживала взад и вперёд по комнате. Вдруг, остановившись перед ним, рассмеялась.

– Кажется, я догадалась, о ком ты тоскуешь. Ещё тогда я поняла, что ты не просто ей признателен. Безусловно, она обольстительна. Поэтому ты не устоял. Удивительно, как она ловко сумела подчинить тебя своей воле. Как же безгранична её власть над тобой, если ты отказываешься от естественной радости жизни! Вспомни. Ты мог ночь прокутить, вытворяя чёрт знает что, спал час-два и наутро, выглядел так, как будто спал всю ночь сном младенца. А сейчас ты превратился в целомудренного монаха?!

Привыкший к упрёкам Адель, на этот раз Арсений не смог удержаться.

– А ты злая, Адель.

– Да, я злая! А она – добрая, милосердная, чистая! Хочешь, я скажу тебе то, чего ты сам себе не говоришь? Именно потому, что я злая, грубая, развлекаюсь с безудержным весельем, потому что я могу, в постели, довести тебя до extase (экстаза. фр.), ты всегда предпочитал меня другим. Ты не выбрал скромную девочку Карницкую, а остаться со мной. Так почему же, сейчас, ты выбрал эту женщину? Что ты нашёл в ней такого особенного? Ответь мне!

– Почему? Потому что, люблю, – тихо отозвался он. – Она стала частью меня и, я пройду через всё, чтобы она осталась со мной.

Глаза Адель наполнились слезами, и она судорожно зарыдала.

Арсений больше не произнёс ни слова, только положил ладонь на её лихорадочно

дрожащие руки.

***

Вернувшись в «Дюссо», он подошел к дверям отцовского кабинета и, дважды стукнул в них костяшками пальцев. Послышалось громкое:

– Войдите.

Арсений переступил порог.

Заметив, что сын слегка подшофе, Андрей укоризненно заметил:

– Ты мог бы и не пить.

– Ты что, папа? С Адель и не пить? – рассмеялся Арсений, наливая себе кофе. – Тогда сам бы шёл к ней и всё узнавал. Брось! Я совсем немного пригубил. Ты же знаешь, наши дамы этого не любят.

– Наши? Ты всё-таки, не внял моим словам. Не влюбляй себя в неё! – пытался внять голосу разума сына, Андрей. – Потом больно и горько будет.

– Всё-то ты знаешь.

– Знаю, потому что терял любимую…

– Ладно, – перебил его Арсений. – Давай сейчас не спорить. Или тебе не интересно, что я узнал от Адель?

Он опустился на диван и с непринуждённой улыбкой на лице, проговорил:

– Адель просто льстит находиться в центре внимания, в обществе. У неё страсть – дразнить мужчин.

Андрей Михайлович вперил взгляд прямо в глаза сына.

– Ничего серьёзного?

– Выходит так. Что одна, что другой, обыкновенные посетители «Дюссо».

От услышанного, Андрей испытал облегчение. Минуты две отец и сын, молчали.

Арсений первый нарушил его.

– Я успокоил твои страхи?

– Отчасти, – отозвался Андрей. Заметив изумлённое выражение на лице Арсения, произнёс. – Хоть я и не верю, что Адель способна причинить нам вред.

– И я не думаю, что она способна на такое.

– Кому как не тебе, знать эту девочку. Однако меня настораживает господин Измайлов.

– Так прикажи не пускать его сюда, – с деланным равнодушием пожал плечами Арсений.

– Нельзя такими грубыми методами наносить урон престижу заведения. Я слишком им дорожу. Понаблюдаем за ним.

Рунич встал и, приоткрыв шторы на окне, выглянул на улицу.

– Пойдём, прогуляемся. Тебе это не повредит.

Вслед за отцом, Арсений вышел на улицу. Вдохнул свежий, с морозцем, воздух.

Андрей обнял его за плечи.

– Спасибо, за услугу, сынок.

– Не стоит благодарности, папа. Я был рад повидать Адель.

Они не спеша пошли по улице. Под ногами поскрипывал снег.

Зимний день короток. Быстро темнело. Сквозь бархат темноты они видели силуэты домов, свет фонарей, подъездов, витрин магазинов и лавок. Их обгоняли прохожие, спешащие по своим делам.

Очарование зимнего вечера выветрило из головы Арсения все заботы, тревоги и мысли, кроме одной. Как усыпить подозрение отца и осуществить, безболезненно для него, свой план.

Андрей же чувствовал, как близость сына, помогает ему успокоиться.

После прогулки с отцом, Арсений долго не мог успокоиться.

Сбросив одежду и, повалившись на постель, он не спал до глубокой ночи. Ворочаясь с боку на бок, вспоминал слова Адель:

« Я хочу стать богатой и свободной!»

– И я хочу, – вслух произнёс он.

Мысленно же продолжал рассуждать.

«Гонораров хватит на первое время с избытком. А что в дальнейшем? Книги писать, это не сеять пшеницу. „Дюссо“… Отец не станет его делить со мной. Он скорее вышвырнет меня из дома, чем согласится иметь под боком конкурента. А что, если мне пойти путём Адель и этой компании? Не плохая мысль!»

Он даже сел от волнения.

« Если поставить идею сорвать „банк“ целью, то вполне возможно, мне удастся это осуществить. Чем я рискую? Ровным счётом – ничем. Меня никто не заподозрит, а иных серьёзных препятствия я не вижу».

От задуманного у него даже закружилась голова.

Муки совести его не терзали. По крайней мере, он утешался мыслью, что в случае удачи его ждало счастье с любимой. Это кое-чего да стоило.

***

Арсений не стал откладывать визит к госпоже Карницкой надолго.

Стоя перед ней, он медленно и чётко цедил сквозь зубы:

– Если вы не примите моего предложения, дорогая Маргарита Львовна, я всё расскажу отцу. Не плохо задумано! Думали, я ничего не увижу? Это отец ослеплён любовью, а я…

– Что ты? – презрение светилось в глазах госпожи Карницкая.

– Я не плохой игрок и, понаблюдав за вашим будущим зятем, всё понял. Вы решили отмстить бывшему любовнику? Ничего не имею против этого. Однако и мне скоро понадобятся деньги. Много денег.

– Ты куда-то собрался уезжать?

– Может быть, – уклончиво отозвался он.

– С кем?

– Вот это, волнует меня больше, чем ваши дела в «Дюссо». – Арсений раздражённо передёрнул плечами.

Ему порядком надоело стоять навытяжку, перед Маргаритой Львовной и отвечать на её каверзные вопросы.

– У меня к вам деловое предложение.

– Говори.

Карницкая села на софу, жестом приглашая его, присоединится к ней. Удобно расположившись рядом, спросил:

– Вы любите моего отца или жажда страсти в вас умерла?

– Какое это имеет отношение к тебе?

– Самое прямое. – Он закинул нога на ногу. – Маргарита Львовна, так любите или нет?

– Да, я зла и хочу проучить его. Не более! Андрей – моя жизнь.– Она налила в рюмку ликёр и предложила гостю. – Мог бы и не спрашивать. Сам всё знаешь.

– Простите, мадам, последнее время, я стал не чутким. – Арсений залпом выпил содержимое своего бокала. – Признаюсь вам, я… – он замолчал на мгновение и, собравшись с духом, выпалил: – Я люблю эту женщину.

– Ты влюбился в содержанку своего отца? – протянула Маргарита. Если и были у неё сомнения, то сейчас, они окончательно развеялись. – Фи! Как ты мог?

– Она не содержанка! – воскликнул Арсений.

– Ты это знаешь наверняка?

– Знаю.

Он налил вторую рюмку.

– Много пьёшь, дорогой, – резонно заметила Маргарита Львовна.

– Я не об этом пришёл с вами говорить.

Глядя на его побледневшее лицо, Карницкая задумалась. Видела, сын Андрея не шутит.

– Неужели ты настолько потерял голову, – наконец спросила она. – Что готов даже на конфликт с отцом?

– Это чувство сильнее меня. Оно огромно и необъяснимо. Помогите мне, Маргарита Львовна и я сделаю для вас всё что угодно! – умоляя, Арсений схватил её за руку. – Всё, что вы захотите!

– Даже это? – женщина провела кончиками пальцев по его губам.

Он отпрянул от неё.

– Ты же сам сказал – всё.

Она поцеловала его в губы.

– Я хочу, чтобы мы стали любовниками. Или я тебе не нравлюсь? Мне казалось, я всегда смущала тебя.

Арсений, решительно обняв её за талию, привлёк к себе.

– Ну же, смелее… – Маргарита Львовна, с вызовом смотрела ему в глаза. – Тебя надо учить, как любить женщин?

– Не надо, – пересохшими губами прошептал он и, пересилив себя, склонился к ней.

– Довольно! – Карницкая оттолкнула его. – Вижу, ты, действительно, на всё готов из-за неё. Не бойся. Я не стану больше соблазнять тебя. Просто, когда я вижу тебя, то всегда думаю, что, таким как ты, в юности, был Андрей. Жаль, что я не встретила его тогда. Быть может, ты был бы сейчас моим сыном.

Она отошла к окну.

– Мы договорились? – прервал молчание Арсений.

– Ты уедешь с ней?

– Да.

– Хорошо. Я помогу тебе, при условии. Если ты, поможешь нам.

– Уговор.

***

Обед в доме господ Карницких подходи к концу, как и любезные разговоры, которыми Маргарита Львовна услаждала Глеба Александровича и его спутницу, мадемуазель Бове.

– Отчего вы такая бледная и глаза покраснели? – она взяла девушку под руку и повела её в гостиную, подав прислуге знак рукой, убирать со стола. – Так и недолго зачахнуть, мадемуазель!

Адель не считала свою внешность изысканной, однако замечание такой дамы, как Маргарита Львовна, привело её в замешательство. Она опустила глаза.

– Вы явно не выспались.

– Почему вы так решили, Маргарита Львовна?

– Глеб Александрович, под строжайшим секретом, поведал мне, что в «Дюссо» вы пользуетесь большим вниманием со стороны мужчин. Не думаю, что их привлекает в вас только страсть к игре.

– Думаете? – Адель улыбнулась, стараясь скрыть за беспечностью тоску.

– Безусловно! – воскликнула госпожа Карницкая. – Так какой же неблагодарный смог вызвать грусть на вашем очаровательном личике? Глазки покраснели. Верно, он заставил вас плакать. Адель, дорогая, оставьте этого бездушного тирана!

– Нет, нет. – Произнесла француженка. Ей не хватало мужества признаться в своём смятении. – Вы правы, я дурно спала этой ночью.

– Оттого и утомлена. Милая моя, всё поправимо! Глеб Александрович находит в вас немало грации и обаяния. Особенно он отмечает ваш цепкий ум. Уверяю вас! Поскольку господин Измайлов крайне скуп на комплименты, это дорогого стоит. Ну, что же вы молчите, Глеб Александрович? – обратилась она к Измайлову.

– Это так, – подтвердил мужчина, удобно располагаясь на софе. – В вас, Адель, бездна вкуса и очарования.

От этих слов, тоска в душе девушки исчезла, уступая место волне ликования.

– Однако, – продолжил Измайлов. – Дело ещё не выиграно. Так что, придётся долго терпеть не всегда приятное общество, дорогая моя Адель.

– Будьте уверены, – ответила ему Маргарита Львовна. – Очень скоро мы испытаем истинное наслаждение победой.

– Каким образом, разрешите узнать? – буркнул Глеб. – Вчера я просто ощущал на себе пристальный взгляд крупье. У Рунича хорошие сторожевые псы. Опасаюсь, нас скоро разоблачат.

– Это вряд ли.

В дверях показалась горничная.

– Барыня, в столовой всё убрано.

– Подавайте сюда фрукты, кофе и сладости.

– Слушаюс. И ещё. К вам с визитом господин Рунич.

– Проси.

– Как это прикажите понимать? – Измайлов поднялся с кресла.

– Ах! – Адель схватилась за сердце.

Одна хозяйка не потеряла самообладание.

– Друзья мои, что вы так всполошились, право? – она рассмеялась приятным грудным смехом. – Да, это Рунич. Но вовсе не тот, на кого вы подумали.

В гостиную лёгкой походкой входил Арсений Рунич.

Он вежливо поклонился Измайлову и поцеловал руку хозяйке дома. Подошёл к Адель. Мило улыбнувшись, взял её за руку.

Застигнутая врасплох и не ожидая увидеть его, девушка на мгновение заколебалась.

– Ты… Вы… Почему здесь?

– Арсений Андреевич полностью разделяет наш замысел. – Просветила, онемевших от неожиданности, компаньонов Маргарита Львовна.

Арсений повёл глазами в сторону Измайлова и подтвердил:

– Это так, сударь.

Вздрогнув, Адель, пробормотала:

– Это невозможно.

– Отчего же?

– Да оттого, что…

– Это ваш отец! – воскликнул Измайлов.

Арсений предпочёл не реагировать на дерзкий выпад Измайлова.

– И что, Глеб Александрович? – невозмутимо ответил он. – Я не пылаю любовью к отцу, как вы думаете. К тому же мне нужны деньги. Немедленно. А вот почему вы решились на такое?

– Рулетка забавна. Играть ради удовольствия, вот моя цель! Маргарита Львовна, и вы доверяете этому…

– Как и вам, Глеб Александрович.

Движением руки Карницкая быстро остановила Измайлова, опасаясь, что его нелюбезное высказывание в адрес молодого Рунича, может иметь неприятные последствия.

– Как бы то ни было, Арсений Андреевич наш компаньон.

Измайлов покраснел, потом побледнел. Повернулся к молодому Руничу.

– Допускаю, что у вас есть и другие причины неприязни к отцу, о которых нам не положено знать. Однако, – он протянул юноше, для пожатия, руку. – Вы – отчаянный человек.

Арсений, не проронив ни слова, пожал его руку. Адель, обретя дар речи, прошептала ему на ухо:

– Всегда была уверена, что ты – ненормальный.

– Давай помолчим об этом, – так же шепотом ответил Арсений, пожимая ей руку. – Итак, за дело, господа! Садитесь. – Он указал дамам на кресла. – Сейчас, я расскажу вам, как мы будем действовать. Я наблюдал, как вы играете. Так вы ничего и никогда не достигните.

– Отчего такая уверенность? – поинтересовался Измайлов.

Арсений достал из серебряного портсигара папиросу, закурил.

– Вы хорошо разбираетесь в своём деле, Глеб Александрович, а я в своём. Запоминайте всё, что я скажу и, строго действуйте по этой схеме. Итак. Начнём с малого. Карты. Первое время старайтесь играть мирандолем. То есть играть без повышения ставок. Потом повышайте, по маленькой. Рулетка. Выбирайте на колесе группу чисел от шести до восьми и делайте ставку на каждое из этих чисел в отдельности. Потом. Не сидите за столом, а стойте и всё внимание на колесо, его скорость и позицию шара. Делайте ставку в самый последний момент, но до того, как крупье скажет: «Ставок больше нет». После этого ставку у вас не примут.

– Как это успеть?

– Ловите момент, когда шар готов сойти с дорожки с этими словами. Не зарывайтесь. Леонид не дурак. Если, периодически, не будете проигрывать, он обратит на вас внимание. Играть приходите не часто, два, три раза в неделю. Можете посетить другие игорные дома. Я полагаю, отец постарается навести о вас справки. То, что вы играете там, успокоит его. Обязательно, приобретайте «сток».

– Что такое «сток»?

– Это, господин Измайлов, минимум в двадцать фишек.

– Почему?

– Я не могу объяснить вам – почему? Это давно установленные правила. Так что будьте внимательны. Ставки чередуйте. Простая, силит, стрит, угловая. Вы можете ставить на четыре или пять чисел. В линию на шесть чисел, или же на столбец в двенадцать чисел.

– Даже на дюжину! – воскликнула Маргарита Львовна.

– Да. Это тоже в правилах игры. – Невозмутимо ответил ей Арсений. – Можно ставить на цвета, чёт или нечет, на восемнадцать чисел, но… от одного до восемнадцати или от девятнадцати до тридцати шести.

– Гарантии выигрыша? – подал голос Измайлов.

– Гарантии? – Арсений расхохотался. – Гарантии в этой игре не существует. Вы должны понимать это. Хотите гарантий – играйте в покер. На мой взгляд, он более привлекателен, чем рулетка. Гарантии… – он прошелся по комнате и достал вторую папиросу. – За вами будут наблюдать во все глаза. Но, не за мной. Просчитать все ходы, стоять в полуметре от колеса, сверять все числа и подсказывать вам верные действия и ставки, могу только я.

– Можем ли мы надеяться, что все усилия не пропадут даром?

– Ну, если вы разумно распорядитесь своими деньгами, будете следовать моим наставлениям, иногда и приказам, а не наоборот, то, всё возможно. И самое главное. Уходите вовремя, пока вы в выигрыше. Не поддавайтесь искушению азарта, если проиграли.

– И мы победим в этой игре.

– Надеюсь, сможем.

Глеб Измайлов не сводил глаз с серьёзного, сосредоточенного лица сына Рунича. В душе ему было досадно, что этот юный молокосос поучает его.

Арсений говорил не спеша, взвешивая каждое слово. Он старался быть хладнокровным, но о его настроении свидетельствовал стальной блеск, появившийся в голубых глазах.

Наблюдая за сыном Рунича, Маргарита Львовна не сомневалась, что его намерения не сулят Андрею ничего хорошего. Ибо под маской равнодушия, его сын затаил холодную ярость.

Слушая, Измайлов бросал на собеседника неприязненные взгляды. И когда Арсений Рунич замолчал, он не выдержал. Передёрнув плечами, изобразил на лице нечто подобное улыбки.

– Господин Рунич, говорят, вам чертовски везёт в карты и с женщинами.

Арсений счёл за благо пропустить его откровенно грубое высказывание мимо ушей.

– Я знаю, что болтают за моей спиной в обществе, – негромко отозвался он.

Внутренне же он напрягся от этого, хорошо завуалированного оскорбления. Однако постарался ни чем не выдать себя. Потянувшись к бокалу на столе, взял его в руку и сделал несколько глотков.

В этот момент, на его красивом лице, засквозило высокомерием. За ангельской внешностью, явно проглядывал дьявол.

– Я не думаю, Глеб Александрович, что оскорбления в мой адрес, помогут вам сорвать куш в «Дюссо», – продолжил он.

– Просите, господа! – Маргарита Львовна подняла руку. – Ваша пикировка совсем не уместна. Увольте меня от этого.

– Конечно, мадам, – Арсений слегка улыбнулся. – Ради вас я умолкаю.

– Простите, Маргарита Львовна, – изучая лицо младшего Рунича, на котором кроме непонятной улыбки, не отразилось никаких эмоций, произнёс Измайлов.

– Мадам, – Арсений слегка поклонился Карницкой. – Признателен вам за тёплый приём, однако, – он достал из кармана жилета часы, посмотрел на них и с напускным равнодушием, продолжил: – Мне пора. У меня дела. Доброй ночи, вам, господа.

Не теряя времени на дальнейшие церемонии, он кивнул на прощание Адель. Пройдя в прихожую, надел плащ, шляпу, взял трость и, покинув особняк Карницких, вышел на улицу.

– Негодяй! – яростно проговорил Измайлов, как только за младшим Руничем закрылась дверь. – Вот скотина!

– Глеб Александрович, осторожнее в высказываниях, – предупреждающе заметила Маргарита Львовна. – Не повредите нашему делу.

Измайлов задумался. Спустя несколько минут он решился:

– Вы правы, Маргарита Львовна. Помощь нам не помешает. Хорошо, я согласен. Пусть этот тип помогает нам в «Дюссо».

Тем временем Арсений Рунич откинувшись на подушки в экипаже, расслабленно вздохнул. Слуга захлопнул дверцу, и экипаж покатил в ночную темноту.

Если какая женщина и стоила этой опасной авантюры, то именно та, к которой он сейчас спешил.

========== Глава 2 ==========

С этого дня, между молодыми мужчинами воцарилась не прикрытая вражда.

При вынужденных встречах, Арсений Рунич бросал собеседнику слова с небрежным презрением. Глеб Измайлов, не скрывая своих чувств, отвечал ему с надменной брезгливостью.

И неизменно, два раза в неделю Измайлов и француженка появлялись в «Дюссо».

Адель одевалась богато, с шиком, но не со вкусом. Её зелёные глаза сверкали от возбуждения, зубы белели в улыбке, а накрашенные помадой губы, приятно пахли восточными ароматами.

На бывшего любовника она смотрела с томным вызовом, пытаясь всеми силами очаровать его. Однако Арсений оставался равнодушным к её прелестям и обращался с ней довольно холодно.

Маргарита Львовна приняла позицию молчаливого наблюдателя. Она не торопила молодого Рунича, понимая, что он знает, когда и как доставить себе и ей удовольствие от удачной сделки.