Текст книги "Утро нового века (СИ)"

Автор книги: Дэзирэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

– Приехал, – она оглянулась. – Даша, экипаж приехал. Тебе пора.

– Уже?.. Господи.

Перекрестившись, не поднимая глаз, Дарья села на стул и, теребя в руках молитвенник, несмело произнесла:

– Лена, правильно ли я поступаю?

Елена не успела открыть рот, как она тот час, добавила:

– Правильно! Что за сомнения? Только я боюсь.

Елена подбежала и обняла сестру.

– Даша, не терзайся. Я твоя сестра, я люблю тебя, и… Кто ещё сможет помочь тебе и Ане? Только я.

Дарья уронила лицо в ладони. Елене подумала, что сестра плачет.

– Дашенька, – голос её дрогнул.

Сестра оторвала ладони от лица.

– Я спокойна, – поспешила заверить она. – Не волнуйся. И не забудь, что Даша теперь ты. И эта комната – твоя.

Прощаясь, она огляделась вокруг себя, стараясь запомнить место, которое было её приютом.

– Идём.

С этими словами пошла к выходу.

Все обитатели дома вышли на крыльцо проводить её в дорогу.

Арсений взял в свои ладони обтянутые перчатками пальчики Даши и легонько тряхнул их на прощание.

– Елена Лукинична, спасибо за всё, что вы сделали для меня и вашей сестры, – пряча горькую иронию за сдержанной любезностью, произнёс он. – Век не забуду вашу милость.

Андрей, исподлобья, тревожно посмотрел в сторону сына.

– И мне, – почти не разжимая губ, произнесла Даша. – Было приятно ваше общество Арсений Андреевич.

Он сделал шаг назад, сдержанно поклонился и вернулся в дом.

Елена проводила сестру до экипажа. Прощаясь, она качнулась, но твёрдая рука Андрея Михайловича подержала её под локоть.

– Вы же не навек прощаетесь, Дашенька.

Сёстры, молча, стояли рядом несколько минут.

– Прощай, Елена.

– Прощай, Даша.

Когда экипаж тронулся с места, Елена, мягко отстранилась от Рунича.

– Благодарю, Андрей.

И пошла по заснеженной дорожке к крыльцу.

Экипаж, увозящий в имение Луговое настоящую Дарью, отъехал от дома и скрылся за поворотом.

***

Громкие звуки электрического звонка, перемежаемого стуком в дверь, раздались в прихожей.

Алексей торопливо прошёл в неё и распахнул двери.

Задевая плечами, косяки, в прихожую ввалился пьяный сын Рунича.

– Арсений Андреевич! – глядя на него во все глаза, ахнула Полина.

– Бог мой, где же он так набрался? – сокрушённо вздохнул Алексей.

– Лёшка! – с порога закричал молодой человек. – Неси карты. Сыграем!

Сбросив на пол пальто и шапку, он бормотал:

– Я проиграю этот вертеп. Мой отец им дрожит, поэтому я буду играть!

– И что дальше?

– Дальше? – Арсений покачнулся и равнодушно махнул рукой. – Мне всё равно, что будет дальше. Я – конченый человек. Издохну, где-нибудь под забором. И наступит конец славного рода Руничей.

Чтобы не упасть, он оперся обеими руками о спинку венского стула. Внезапно, подхватил его за ножки и, ахнул им об пол с такой силой, что стул разлетелся на части.

Алексей и Полина изумлённо смотрели на него. Молодой человек окинул их лица мутным взором.

– Что смотрите? – запинаясь, спросил он. – Пьяных никогда не видели?

– Ради бога, – Полина взяла его за руку. – Угомонись.

– Ну, и сморите. Мне не стыдно!

Полина склонилась к Алексею.

– Позови Леонида. Один ты с ним не справишься.

Алексей обнял юношу за плечи.

– Ты же на ногах не стоишь. Пойдём, я отведу тебя в постель.

– Не хочу, – упрямо мотнув головой, молодой человек отстранился от него.

С укоризной глядя на хозяйского сына, девушка дёрнула Алексея за рукав.

– Иди за Лёней.

Заметив в её глазах осуждение, Арсений злобно оскалился:

– Что смотришь? Смотрит она… – он оглядел себя. – Смотришь до чего я дошёл…

Замолчал на минуту, как будто что-то вспоминая и, вдруг ринулся обратно к входным дверям.

– Куда? – Алексей поймал его за рукав.

– Мне надо уйти. Она не должна меня видеть.

– Никуда ты не пойдёшь!

– Пусти!

Мужчина отступил в сторону.

Сделав пару шагов, Арсений побледнел и как подкошенный рухнул на пол.

Полина вскрикнула. Присела на корточки и тронула его лицо. Юноша был без сознания.

Алексей поспешил на помощь. Бережно подняв хозяйского сына на руки, быстро пошагал на второй этаж.

***

Уже совсем стемнело, а Арсений не возвращался.

Накинув на плечи ажурную, кружевную шаль, Елена, скрывая беспокойство, прохаживалась по гостиной.

Постояла возле топившегося камина, пытаясь унять зябкость в теле, понимая, что тепло огня её не согреет. Нервный озноб пробирал её изнутри.

В гостиную заглянула Полина.

– Дарья Лукинична, вас Андрей Михайлович чай пить зовёт.

Не выдержав, Елена спросила:

– Полина, ты не знаешь, Арсений Андреевич уже вернулся?

– Вернулся, – нехотя ответила девушка и хотела поспешно удалиться в столовую, но

Елена остановила её.

– Ты не договариваешь. Что-то случилось?

Полина увидела, как в глазах барышни плеснулся страх.

– Ах, Дарья Лукинична, лучше вам не знать. Да, вернулся! На бровях.

Елена пыталась придти в себя и осмыслить слова Полины.

– Не понимаю тебя.

– В большом подпитии. Не волнуйтесь, у себя он. Спит.

Увидав, как дрогнули губы Елены и она, без сил, опустилась в кресло, девушка запричитала.

– Глупая, я, глупая. Говорили мне не болтать! Вас из-за молодого барина не расстраивать. И он не хотел, чтобы вы знали. Простите, Дарья Лукинична.

– Что ты, Полина! Перестань, не винись, – остановила её Елена. – Что случилось, то случилось. Всё лучше так, чем неведение и тревога. Слава Богу, он жив и дома.

– Подать чаю сюда?

– Нет. Чай пить мне не хочется.

Девушка удивлённо пожала плечами и удалилась обратно в столовую.

Справившись с волнением и минутной слабостью, Елена подошла к большому, от пола до потолка зеркалу в простенке окон и, машинально, стала приводить себя в порядок. Дотронулась прохладными пальцами до виска, завела за ухо выбившуюся из причёски прядь.

« Что же… теперь, – думала она. – Дело сделано. Надо подумать, как нам быть дальше».

Прошлась по гостиной, провела по крышке рояля ладонью и, глядя в окно, задумалась.

Внезапно почувствовала, как чья-то рука легла ей на талию. Вздрогнув, оглянулась.

Андрей, обняв её, шепнул на ухо:

– Тебе не зачем так волноваться о нём. Я сам…

– Что – сам? – Елена быстро расцепила его руки на талии и отстранилась.

– Считаешь, я слишком строг с ним?

Вздохнув, Андрей сел за рояль и стал наигрывать мелодию модного в этом сезоне романса.

– Думаю, он сам понимает, что поступил неправильно, – уже мягче произнесла девушка.

– Понимает он, – возмущённо хмыкнул Рунич. – Как же!

Елена обернулась к нему.

– Но ведь ты любишь его.

Рунич сжал губы. Пальцы его застыли на клавишах.

– Люблю. У меня нет никого кроме него… и тебя. – Андрей тяжело вздохнул и доверительно продолжил: – Я догадываюсь, отчего Арсений сорвался. Он влюблён в твою сестру.

– Странно, – пробормотала Елена, стараясь скрыть бурю эмоций, овладевших ею. – От Лены я ничего такого не слышала.

– И я понимаю, что он ей безразличен. Сколько раз говорил ему угомониться. «Твоя влюблённость – ошибка. Это неправильно!» Поверь, Даша, мне необыкновенно трудно говорить с ним. Тем более на эту тему.

Елена сделала усилие и, подойдя к Андрею Михайловичу, положила ему руку на плечо.

– Прости.

Он коснулся горячими губами её руки, прижался к ней щекой.

– Спасибо, Дашенька, что понимаешь меня.

Поднял лицо и Елена, впервые, увидела так близко его глаза.

Взгляд… Этот взгляд разительно походил на другой.

«Они действительно похожи…» – удивилась она и, спохватившись, смущенно отвела глаза.

Высвободила руку из-под его щеки. Вздохнула и тихо произнесла:

– Лена уже на полпути к дому. Я устала, Андрей. Пойду, лягу.

Андрей слушал её, глядя исподлобья. Губы Даши дрожали, ресницы опущены. Она явно избегала смотреть на него.

– Прислать Катю помочь раздеться?

– Не стоит. Я разденусь сама.

Он насторожился.

– Даша, всё хорошо?

– Вполне, – она постаралась улыбнуться. – Поверь, нет причин для беспокойства. Покойной ночи.

Елена быстро шла в комнату Даши.

На мгновение задержалась возле дверей в комнату Арсения. Уже положа ладонь на ручку двери, будто ожёгшись, отдёрнула её и, проследовала дальше в глубину коридора.

Лёжа в постели, с вытянутыми поверх одеяла руками, Елена глядела в потолок. Ей казалось, что от внутренней душевной усталости, у неё отнялось всё тело.

Было страшно… до боли страшно.

Со стоном она сорвала с себя одеяло. Села.

«Боже мой, что же мне делать?»

Ей было жаль Арсения, жаль их мечты о счастье, жаль сестру.

***

Утром Арсений едва открыл глаза.

В голове, причиняя невыносимую боль, стучали десятки молотов, тело ломило так, как будто его избили, а грудь придавили тяжёлым мешком с песком.

Закрывая глаза, подумал: «Представляю, как я сейчас выгляжу».

Он не услышал ни звука, но явственно почувствовал в комнате чьё-то присутствие.

«Боже мой, – застонал внутренне. – Только не Лена!» – и превозмогая боль, резко подняв голову с подушки, с облегчением выдохнул.

Это была не она. В комнате находился отец.

«Час от часу не легче. Только его мне сейчас не хватало».

– Как ты себя чувствуешь?

– Сносно, – выдавил он из себя.

– Ну, слава богу! Хоть доктора не придётся вызывать. – Андрей сердито покосился на сына. – Ты считаешь, прилично, окончательно огорчать Дашу, и в день отъезда её сестры, напиться почти до бесчувствия?

– Подумаешь, немного развлёкся, – буркнул Арсений. – Мне было скучно.

– Не хами! Дело вовсе не в скуке.

Рунич распахнул закрытые шторы на окнах, и яркое зимнее солнце брызнуло своими лучами в полумрак комнаты.

Арсений зажмурился и упал лицом в подушку.

– Помнишь, я предупреждал тебя относительно Елены. Ты меня не послушал. Теперь, я хочу, чтобы ты вёл себя достойно.

– Мне всё равно, что обо мне думают в этом чванливом обществе.

– Дело вовсе не в обществе. Я и сам мало с ним считаюсь. Дело в тебе, сынок. – Терпеливо убеждал Андрей. – Переживи своё чувство.

Арсений сел и повернулся к отцу.

– О чём ты?

– О твоей любви к Елене.

– А никакой любви уже нет, – беспечная улыбка заиграла на лице юноши. – Вспыхнуло, отпылало, прошло! Теперь мне другая девушка нравится.

– Вот оно как? – Андрей с разочарованием смотрел на сына. – Что ж…твоё легкомыслие меня не удивляет. Зря я не позволил тебе уехать в Париж.

Арсений болезненно скривился.

– Отец, мне плохо! Я не в состоянии разговаривать. Можно мне побыть одному, а?

Он опять уткнулся лицом в подушку. Руничу ничего не оставалось, как оставить сына в покое.

========== Глава 5 ==========

Неожиданный приезд барынь застал слуг врасплох.

В доме поднялось целое столпотворение. Слуги метались по дому, снимали чехлы с мебели, растапливали печи-голландки, чтобы прогреть нежилые комнаты.

– Ах, как же вы похорошели, барышня, – старя няня Лиза, украдкой вытерла увлажнившиеся глаза. – Вот бы родители порадовались, увидев свою Дашеньку.

– Нянюшка, ты узнала меня? – Даша крепко обняла старушку.

– Я вас, деточки, с младенчества пестовала, – расчувствовавшись, всхлипнула няня. —

И всегда различала.

По русскому обычаю, она трижды поцеловала Дашу и перекрестила.

Мило улыбаясь, девушка выслушала восторги экономки и управляющего.

Из кухни потянуло вкусными ароматами. По случаю приезда сестёр, там готовили праздничный ужин.

Основные комнаты в доме располагались на первом этаже, но три небольшие комнаты находились в мансарде. По выражению Луки Уварова, в «гнёздышке» жили его птенчики. Три девичьи светёлки.

Когда поток поздравлений и восхищения иссяк, Дарья смогла осмотреться. Её родной дом. Шесть долгих лет, шла она домой. Шла обратно к себе.

Поднявшись по резной деревянной лестнице на второй этаж, она оказалась в будуаре, в который выходили двери их комнат. Увидела в углу, у окна, столик.

Она вспомнила, как они, юные девушки, устраивались втроём за этим столиком, полушёпотом, чтобы никто не услышал, рассказывали друг другу о своих сердечных тайнах.

Закусив губу, Даша, с грустью, осознала, что этот столик уже не их. Время оставило свой отпечаток не только в её душе.

Не сдержавшись, всхлипнула и тут же притихла, опасаясь растревожить Анну. Однако от Анны не укрылось состояние сестры. Она тотчас крепко её обняла. Даша опустила голову.

– Ты – дома, – стараясь сохранять спокойствие, произнесла Анна. – Пойдём к тебе. Приляг.

Войдя в Дашину комнату, они подошли к кровати. Анна легла, а Даша, как маленький, замёрзший котёнок, пристроилась под её бочок. Анна, невольно улыбнулась.

– Как в былые времена, помнишь? – она погладила сестру по голове. – Когда тебе снился плохой сон, ты прибегала ко мне.

– Обнявшись, мы прятались с головой под одеялом и страхи уходили.

– И сейчас ничего не бойся. Лена и я, мы всегда будем с тобой. Здесь никто тебя не найдёт. А если увидят, то примут за меня. Твоя прошлая жизнь, это просто плохой сон, сестра. Не воспринимай прошедшее всерьёз. Оно ушло и не вернётся. Поняла?

– Ты уверена, что Лена со всем справиться?

– Да, – спокойно прозвучал голос Анны. – У неё твёрдый характер.

– Когда я уезжала, мне не понравилась улыбка Арсения, – тревожно заговорила Дарья. – Его улыбка, знак чего-то нехорошего. Я видела раньше, как он улыбается, но эта…

– Ты говоришь о сыне Андрея Михайловича?

Дарья утвердительно кивнула головой.

– Он очень тепло относился ко мне, а к Лене… Я опасаюсь, что его привязанность к ней, переросла в настоящее чувство.

– Хочешь сказать, он – влюблён в нашу сестру?

– Возможно, – пробормотала Дарья. – Эта мысль неоднократно приходила мне в голову. Мне всегда казалось, что он смотрит на Лену не так как на меня или других женщин его окружения.

– А сестра, – встрепенулась Анна. – Что она говорила?

Даша взглянула на Анну и встретила блестящие в свече свечи, чёрные глаза.

– Ничего, – пожала она плечами. – Она об этом юноше никогда не говорит. Ни плохо, ни хорошо.

Анна вздохнула и подумала:

« Значит, наша беседа не была напрасной. Лена приняла правильное решение, отвергнув флирт с этим юношей».

– Это всё твоё волнение, Дашенька, – вслух произнесла она. – Тебе показалось.

– Надеюсь, – прошептала Дарья.

Анна поднялась с кровати.

– Пока истопят баньку и приготовят ужин, ты отдыхай.

Как только за Анной закрылась дверь, бывшая монахиня откинулась на подушку и, глядя на надвигающуюся за окном темноту, шёпотом спросила:

– Правильно ли я поступила, Господи? Увидела его и… почувствовала сердцем. Глаза его добрые, руки сильные. Но я дала клятву тебе! Как могла я изменить ей? Боже всесильный, вот оно наказание за грех мой великий! Андрей, я скучаю по тебе, – почти беззвучно произнесла она. – Я сберегу тебя в своей памяти. Храни тебя Бог.

Даша была испугана и растеряна, как в тот день, когда Андрей Рунич сделал ей своё второе и весьма решительное предложение. Она не могла его принять, но и не могла отвергнуть.

Не могла? Нет, не хотела!

Осознание того, что она влюблена в этого сурового мужчину, вогнало её в панику и смятение. Любовь испугала её. Именно поэтому она решилась на обман и втянула в него сестру. Случилось то, что случилось.

Сейчас, находясь в своём доме, увидеть который, ещё год назад, даже не мечтала и, прислушиваясь к песне метели за окнами, Даша всё сильнее ощущала одиночество и страх. Не за себя. За своих близких.

Ночь стучалась в окна. Снег, удивительным белым светом, сверкал в лучах луны.

Как в юности сердце девушки наполнилось воспоминанием о прошлой весне, когда она встретилась с человеком, согревшим её душу. И с которым, теперь, её разъединяют не только сотня километров.

Она убежала. От магии его страсти, от своего чувства, которое она считала преступным и греховным.

Пришлось воспользоваться сходством с сестрой и, теперь замирать от того, что в любой момент обман может открыться.

От одной мимолётной мысли об этом, мурашки пробежали по её коже, но она не ощущала холода. Печаль и тяжесть в сердце сдавили её изнутри.

Дарья не понимала, почему ожидает чего-то несбыточного, тайного, скрытого под покровом ночи. Ведь ничего не осталось от тех дорогих сердцу дней. Только эта ночная тишь, луна и воспоминание о сломанной судьбе.

***

В последующие дни поговорить им не удавалось.

Арсений явно сторонился её. Если он приходил на обед в столовую, Елена, не выдавая своих чувств, протягивала ему руку. Он, холодно улыбаясь, касался губами её тонких пальцев и наскоро отобедав, покидал столовую.

В этот день, за завтраком, сидя напротив него, Елена украдкой поглядывала в сторону юноши, однако он так и не поднял глаз и, даже не посмотрел на неё. Андрей тоже холодно молчал.

Наспех выпив кофе, Арсений встал из-за стола, поблагодарил отца кивком головы и закрыл за собою дверь.

Как только Рунич отправился по делам заведения в коммерческих банк, не теряя времени, Елена метнулась искать Арсения по всему «Дюссо». Отыскала в библиотеке.

Задумавшись, он стоял возле окна, облокотившись рукой о раму. С трепещущим в груди сердцем, она остановилась у него за спиной.

– Арсений.

Он повернул голову и, подавшись вперёд, обнял её, крепко прижав к груди.

– Леночка.

Почувствовал как её губы, ища его, шепчут:

– Милый мой, ты сердит на меня?

– Ну что ты! Люблю, – отвечая поцелуем на поцелуй, говорил он. – И тоскую по тебе.

– Не надо так, – она спрятала лицо у него на груди. – Всё хорошо. Видишь, я рядом, с тобой.

Арсений тяжело вздохнул, вспомнив недавний отъезд сестры Дарьи и склонившись к лицу любимой, произнёс:

– Мне этого мало. Я хочу, чтобы ты была моей.

– Я – твоя! – её руки обхватили его шею, а карие глаза, под трепетными ресницами, умоляя, смотрели на него.

От прикосновения этих рук, по его телу прокатилась жаркая волна, а в голове зашумело.

– Моя. – Арсений как завороженный смотрел в тёмный омут её глаз. – Моя? – он отрицательно покачал головой, а его пересохшие губы произнесли: – Ты могла бы стать моей. Очень жаль, что тебе сестра подобрала мужа.

– Зачем ты так? – вспыхнула Елена.

– Зачем? – он горько усмехнулся краешками губ. – Помнится, это я хотел стать им.

Они, молча, глядели друг на друга.

– Сестра Дарья ещё не дала ему согласие, – прервала она молчание.

У Арсения бешено застучало сердце. С надеждой, спросил:

– Может, она его не даст?

Елена печально посмотрела на него и, не оглядываясь, вышла из библиотеки.

Едва переводя дыхание, Арсений с укором смотрел вслед уходящей девушки.

Отчего-то, в эту минуту ему вспомнились слова доктора Краева относительно опиума.

Именно опиум, а вовсе не алкоголь, приносил ему некоторое утешение. В течение этих двух недель, «Лауданум» оказался единственным средством, делавшим его невыносимую жизнь сносной.

Однако в последние дни Арсений заметил какой-то странный туман в памяти.

Временами появлялось ощущение, как будто его разум принадлежит кому-то другому, а не ему. То и дело, его пробивал то жар, то холодный пот, и начинался отвратительный озноб.

Но как только он выпивал несколько капель настойки опия, мир преображался и переставал быть таким мрачным. Нервознось и душевная боль притуплялась, и приходил желанный сон.

У себя в комнате он взял в бюро пузырек с надписью «Лауданум». Отчего-то ему захотелось швырнуть его об пол, чтобы он разлетелся вдребезги.

Преодолев минутное желание, Арсений влил горькое снадобье в рюмку и разбавил его водой.

– Говорят от тебя трудно отвыкнуть, дружок, – горько усмехнулся он. – Но однажды настанет время, и мы расстанемся с тобой навсегда. А сейчас…

Он быстро проглотил обычную дозу.

***

На ступеньках лестницы лежал пиджак. Вздохнув, Катя подобрала его. В галерее – жилет. В коридоре на полу – рубашку. Галстук висел на ручке двери.

Девушка терпеливо собрала всё и, с ворохом одежды в руках, вошла в комнату, споткнувшись о ботинки возле порога.

Раздетый до пояса, в мятых брюках, Арсений валялся на кровати. Посмотрев на него,

Катя поморщилась и положила одежду на стул. Недовольно проворчала:

– Всё по дому разбросал.

Он ухмыльнулся.

– Я привык жить, как хочу и с кем хочу.

Катя резко перебила его.

– Не разговаривай со мной таким тоном! Я тебе не дешёвая девка.

Она села на край кровати и с сожалением посмотрела на него.

– Обожаю, когда ты злишься, Катенька, – Арсений приподнялся на локте и, уткнулся лбом ей в плечо. – Ты становишься такая милая.

– Почему ты так ведёшь себя?

– Как?

– По любому поводу, ты дерзишь, споришь. Ты, как маленький мальчик с кучей капризов. Не могу понять, чего ты хочешь? Днями ни чем не занимаешься. – Девушка толкнула его обратно на подушку. – Единственное твоё занятие, дегустация ликёров отца. Что с тобою происходит?

– Ты напрасно беспокоишься, Катя. У меня – полный порядок.

– Лжёшь! Думаешь, никто и ничего не видит? Все знают, что ты сходишь с ума, из-за своего отца и этой тихони, чтоб ей провалиться в ад!

От её последних слов, юноша мгновенно протрезвел.

– Не смей так говорить о ней! Этого я никому не позволю. Слышишь? Никому.

– И после этого я поверю, что у тебя в жизни полный порядок? – Катерина, в сердцах, швырнула в него рубашкой. – У неё нет никаких чувств. Свалилась с сестрицей, неизвестно откуда, на нашу голову. Хорошо, что одна убралась отсюда. Когда только вторая уберётся?

Кровь прилила к лицу Арсения. Он гневно смотрел на девушку.

– Катя, не смей! – процедил сквозь зубы. – Иначе мы не будем друзьями.

– Эта хладнокровная никого не любит!

– Любит, – вздохнул он. – Только вы не хотите этого понять.

– Не обольщайся. Не думаю, что в ледяном сердце снежной королевы есть место такому чувству, как любовь к мужчине. Кстати, ты знаешь новость? В «Петербургских ведомостях» промелькнуло сообщение. Мадемуазель Карницкая помолвлена с господином Измайловым и скоро выходит за него замуж.

– Это мы ещё посмотрим, – проворчал Арсений, закидывая руки за голову. – Ксению этому господину я не отдам. Сестрёнке нужен другой, а не этот подлец.

Катерина внимательно слушала его невнятную речь.

– Что ты знаешь о нём?

– Ничего.

– Врёшь! – воскликнула она. – Я не верю тебе.

– Отвяжись от меня.

– Как бы тебе не пожалеть об этом.

В ответ Арсений расхохотался. Катерина, задумчиво, произнесла:

– Признаюсь, мне тоже не нравиться этот господин. Какую-то тёмную интригу замышляет он против твоего отца. – Она опять повернулась в его сторону. – А ты, вместо того, чтобы бездельничать, как сын, должен протянуть отцу руку помощи.

Рассуждая, Катерина не замечала, как Арсений скользя оценивающим взглядом по её лицу и высокой груди, остановил его на её пухленьких губах.

– Вот так, да?

С этими словами он схватил девушку в объятия и, повалив её на кровать, впился поцелуем в её рот. Оторвавшись, произнёс:

– Я и не знал, какие сладкие и нежные у тебя губы, Катенька. Давно бы попробовал их на вкус.

Задохнувшись от неожиданного поцелуя и негодования, Катя залепила ему звонкую пощёчину. Оттолкнув от себя, вскочила на ноги.

– Пошляк!

Обиженно хлопнула дверями.

***

Андрей, в гневе, расхаживал по кабинету.

Возле двери стояла Катерина. Она только что поделилась с хозяином мнением о своих догадках относительно его сына.

Налив в рюмку коньяк, Рунич залпом выпил её и, не поворачиваясь к девушке, угрюмо произнёс:

– Что он задумал?

– Вам знакомо его сумасбродство, – Катя вздохнула и осторожно добавила. – Но все неприятности начались с появлением этих женщин. Я боюсь, как бы, не было хуже. Все думали, что он влюблён в Елену, но оказалось, что это не так. Елена уехала. Вы собираетесь жениться на Дарье Лукинишне и, тут выясняется…

Не договорив, умолкла. Задумавшись, Рунич, молчал.

– Андрей Михайлович, что вы теперь будете делать? – робко прервала она молчание.

– На днях, он мне почти открыто сказал, что влюблён в «другую» девушку. Это не человек, а дьявол! – Рунич в нетерпении махнул ей рукой на дверь.

Катерина, понимающе кивнула и вышла.

***

Доктор Краев спустился в гостиную, ведя под руку молодую женщину. Елена, она же в глазах всех обитателей «Дюссо», Даша, горько рыдала, но покорно шла с врачом.

Полина бросилась им навстречу.

– Дарья Лукинишна!

– Принесите воды, – приказал врач. – Ей необходимо успокоиться.

Девушку усадила на стул и поднесла ко рту стакан с водой.

В гостиную ворвался Арсений. С порога закричал:

– Что с ней?!

Подбежав, опустился на колени и, осторожно взял в ладони её лицо.

– Ангел мой, что произошло?

Всхлипнув, она положила голову ему на плечо и расплакалась ещё сильнее.

– Не плачь, – он обнял её, не обращал внимания на окружающих. – Радость моя, ты только не плачь.

Доктор посмотрел на переглядывающихся, растерянных слуг, окруживших молодую женщину и хозяйского сына. Полина тихо всхлипывала, приговаривая:

– Дарья Лукинишна, Даша.

– Даша? – удивлёнными глазами Катя смотрела на Арсения и всхлипывавшую на его груди девушку. – Это же… – она замолчала на полуслове и прикусила губу.

– Лучше я сам помогу ей. Пустите, Арсений Андреевич.

Краев решительно отстранил молодого человека и осторожно ступая, подвёл девушку к софе, усадил и, стал готовить инструменты для укола.

Глядя на его манипуляции, Арсений стиснул кулаки. Внутри его всё кипело. Сквозь зубы процедил:

– Он мне ответит за это.

Полина испуганно покосилась на его бледное лицо.

***

Сам не понимая почему, в обществе Александра Краева, не смотря на десятилетнюю разницу в возрасте, Арсений всегда чувствовал себя непринуждённо и легко. К тому же он безгранично доверял этому человеку.

Провожая его до, ожидавшей у парадного крыльца, коляски, попросил:

– Доктор, обещайте, что не скажете отцу, что с ней было.

– Обещаю.

Уже усевшись в экипаж Александр Лаврентьевич, склонившись к нему, вполголоса произнёс:

– Она мне всё рассказала.

– Вы знаете, что она…

– Именно поэтому у Елены Лукиничны сдали нервы и, последовала такая бурная реакция.

– Отец не перестаёт ухаживать за Дашей. Его любовь душит её!

– Не думаю, что Елена Лукинична так уж боится вашего отца. А вот вас, Арсений Андреевич, душит ваша любовь.

– Возможно, вы правы.

Он поспешил увести разговор в другую сторону.

– Александр Лаврентьевич, прошу вас, не выдавайте их тайны. Никто кроме меня, а теперь вас, не знает этого.

– Я не скажу. Должен признать, рискованное дело задумали сёстры Уваровы.

Арсений отвёл, от пытливого взгляда врача, глаза.

– Здесь я бессилен.

Он хотел ещё что-то сказать, но только тяжело вздохнул и безнадёжно махнул рукой.

========== Часть пятая. Камень покатился. Глава 1 ==========

В душе, Елена очень боялась и ждала этого разговора. Рано или поздно ей нужно дать Андрею ответ. Сказать «да» за Дашу, тем самым отказаться от любви Арсения и разрушить своё счастье.

Когда она услышала голос Андрея, внутри её всё затрепетало.

– Даша, – Андрей Михайлович взял её за руку и, её задрожавшие пальцы легли в его ладонь. – Как можно скорее, мы должны стать мужем и женой.

Елена отдёрнула руку, словно обожглась. В её блестящих глазах вспыхнули недобрые огоньки. Не понимая, что говорит, отрезала:

– Нет. Слышишь? Нет!

Она смотрела в мрачные глаза Андрея, но он был готов к такому отпору. Уверенно взял её за плечи.

– Я твёрд, в своих обещаниях. Повторяю тебе, что никогда не прикоснусь к тебе без твоего желания. Даша, разве я обманул тебя хоть раз? Да, я люблю тебя, но я также верен своему слову.

– Знаю, – опомнившись от минутного испуга, уже мягче произнесла Елена.

Она смотрела на Рунича взглядом, в котором сквозил страх и скорбь. Прижав ладони к лицу, прерывисто вздохнула.

Андрей Михайлович обнял её. Через силу выдаливая из себя слова, произнесла:

– Я согласна стать твоей женой, Андрей. Но, умоляю, помни своё обещание.

– Клянусь, я не нарушу его.

***

Полина, утешая Елену, поила её чаем с ромашкой. Входная дверь распахнулась и, через порог будуара переступил Арсений. Увидев, что Елена не одна, скрыл смущение за улыбкой.

– А мне чаю нальёте?

Его взгляд скользнул по любимому лицу, и улыбка моментально сползла с губ. Не скрывая тревоги, дрогнувшим голосом, спросил:

– Почему ты плакала?

– Арсений Андреевич, это слёзы счастья! – поставив чашку на стол, ответила за неё Полина. – Дарья Лукинична дала согласие Андрею Михайловичу и она… – метнув в сторону молодого хозяина взгляд, она осеклась на полуслове.

По изменившемуся лицу молодого хозяина, поняла, что сказала лишнее.

– Извините, мне нужно идти.

Заторопившись, Полина удалилась из будуара.

Несколько минут Арсений глядел ей в глаза. Наконец, охрипшим голосом, выдавил:

– Ты согласилась?

– Да.

Из боязни, что их услышат, Елена, тихо и торопливо заговорила:

– Так нужно. Тебе известно, я делаю это ради Даши. Брачный венец не для неё.

Всхлипнув, он рухнул на колени возле её ног. Обнял колени.

– Что ты делаешь? Встань.

– Ангел мой, я только обрёл тебя и уже теряю!

Елена, пытаясь поднять его с колен, убеждала:

– Верь мне, у меня с твоим отцом ничего не будет. Ничего! Таково слово, которое он дал Даше. У меня будут чужие документы, чужое имя и брачный венец наденут не на меня. Только после этого я сказала ему: да.

– Он любит Дашу. Его обещание ложь!

– Я никогда не стану его. Как только сестра поступит в монастырь, я открою Андрею правду и, он даст мнимой жене развод. Наши с тобой отношения не изменяться.

– Изменяться! – Арсений поднял на неё укоряющий взор. – Он заставит Дашу… заставит тебя стать его женой. Почему Даша сама не пошла на это, а толкнула туда тебя?

– Арсений, ты доверяешь мне? – строго перебила его Елена.

– Я пытаюсь верить, – горечь звучала в его словах. – Но силы мои на исходе. Я не понимаю, где – правда, а где ложь. Я запутался в этой бесконечной лжи! Как осознать то, что я теряю тебя и, в этом виноват мой отец?

Арсений поднялся с колен. Ему не было стыдно своей слабости.

Елена заметила сверкнувшую в его глазах, ледяную холодность. Недоброе предчувствие охватило её. Она попыталась остановить его, но с нежностью, поцеловав её маленькие руки, он отстранился и покинул будуар.

***

Наступил обычный вечер. В просторном зале все места были заполнены.

На сцене, под аккомпанемент небольшого румынского оркестра, броско и, несколько вызывающе, одетые девушки, исполняли танец «Кан-кан». Окончание танца сменили аплодисменты и восхищённые возгласы. Музыканты заиграли вальс.

Арсений стоял возле стола, где играли в покер и делал вид, что увлечён созерцанием игры.

Боль пронизывала его сердце, но лицо его ничего не выражало. Отпивая маленькими глотками из рюмки коньяк, он пытался унять предательскую дрожь в пальцах.

«Я не выдержу… Боже мой! Неужели я потеряю Елену? Навсегда… – бились в его голове лихорадочные мысли. – Боже милостивый, помоги мне. Она уйдёт. Она уйдёт! Отец любит Дашу. И я люблю эту мнимую Дашу. Люблю так сильно, как не любил никого в жизни. Порой мне не хватает дыхания от этой любви. Господи, не оставляй меня. Господи, помоги! Иначе я сойду с ума. Успокоиться, успокоиться. Мне надо успокоиться».

Он отошёл от стола и, поставив пустую рюмку на буфетную стойку, оперся об неё рукой. Собравшись с духом, посмотрел в сторону отца.

Андрей следил взглядом за сыном. Мрачно и грозно вперился он в его глаза. Сын не отвёл взгляда и, ни один мускул не дрогнул на его лице.