Текст книги "Утро нового века (СИ)"

Автор книги: Дэзирэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 42 страниц)

– Хорошенькая, – с деланной улыбкой произнесла она и пожала плечами. – Истинная француженка. Идём, Даша. Андрей запретил нам выходить сюда без его разрешения.

Она быстро пошла по галерее обратно. Даша едва успевала за ней.

***

Весь день она прятала от посторонних покрасневшие глаза.

Воспоминания о рассказе сестры и то, что она увидела собственными глазами, Елену разочаровало и огорчило.

За обедом, на вопросы Арсения она отвечала отрывисто и односложно. Встретившись с ним взглядом, отворачивалась.

Около полуночи её разбудил тихий стук в дверь.

Елена поднялась, набросила пеньюар. Подошла к двери и распахнула её.

– Почему ты не спросила кто? – Арсений вошёл в комнату и осторожно закрыл дверь за собой.

Она не ответила. Молча, на туалетном столике, зажгла свечу. Повернулась к нему

лицом.

– Зачем ты пришёл?

– Хотел увидеть тебя.

– Мы виделись днём.

– Кто тебя обидел, Лена? – нахмурился он.

Она перевела дух и смело, даже с вызовом, посмотрев на него, бросила:

– Ты.

– Я? – он удивлённо посмотрел ей в глаза. – Не понимаю.

– Дело в том, что, – дрогнувшим голосом пробормотала она. – Даша рассказала мне про тебя.

– И что она рассказала? – напрягся Арсений.

– Это, правда, что ты и француженка, кажется её имя Адель, были любовниками? – на одном дыхании выпалила она.

– Были. – Тотчас ответил он. – Мне нечего скрывать от тебя. Если хочешь, я могу всё рассказать. Но, и ты мне расскажи свою историю. – В его голосе послышалась обида.– Например, о своих поклонниках, о друге детства Дмитрии, или о муже.

Елена вздохнула. Повисло гнетущее молчание.

« И в самом деле, – подумал Арсений. – Я нажил дурную славу своими любовными похождениями с Адель. Что мне сказать ей в своё оправдание?»

Он стоял у окна и сквозь раздвинутые шторы, задумчиво смотрел вдаль. По лицу было видно, что он расстроен.

Наконец, Елена прервала молчание.

– Я знаю, что не имею права спрашивать, а тем более говорить тебе о таких неприятных вещах. Но я не могла держать это в себе. – Она решилась взглянуть на него. – Ты обиделся?

– Нет. Ведь то, что рассказала тебе сестра, правда.

– Боже мой, Арсений.

– Тебе трудно поверить, что я в пятнадцать лет связался с опытной женщиной? – Он оглянулся, и смело посмотрел на неё. – Это так. Только есть одно «но». Раньше я никогда не любил. А теперь, я всё время думаю об одной женщине. Я схожу с ума от мысли, что это дорогое мне существо сейчас страдает из-за меня, а мне нечего сказать ей в своё оправдание.

– Она тебя соблазнила?

– Нет. Всё получилось как-то само собой. – По красиво очерченным губам Арсения скользнула кривая усмешка. – Поверь. До встречи с тобой, я ничего не знал о любви.

«Он, действительно любит меня, – подумала Елена и содрогнулась. – Любит всем сердцем, всей душой. Если бы это было не так, разве он сказал бы мне правду? Пусть горькую, постыдную, но правду. Он бы солгал или постарался уйти. А он здесь, со мной. Стоит у окна, как у позорного столба. Потому, что не хочет лжи между нами. Какая разница, что было у него в прошлом. Он рядом и он любит меня. Мой дорогой!»

Сердце девушки наполнилось пронзительной жалостью и страхом. Она не заметила, как заплакала.

Очнулась, почувствовав, что Арсений обнимает её.

– Ну что ты, Леночка. Что ты! – он крепко прижал её к себе. – Прости меня за прошлое. Пожалуйста!

– Ты меня тоже прости, – вытирая слёзы, отозвалась она. – Сама не знаю, что со мною случилось, когда Даша рассказала об этом. Мне стало так больно. Я не могу даже подумать, что ты любил другую женщину! – она посмотрела в его глаз. – Понимаешь?

– По-моему, – его взгляд скользил по её лицу и, в зрачках заплясали лукавые огоньки. – Ты ревнуешь меня. Если честно, мне это приятно.

– Неужели? – удивилась она.

– Это значит, я тебе нужен. Хочешь, чтобы я остался?

– Вдруг войдут.

– Не войдут, – решительно произнёс он и повернул ключ в замке. – Иначе, как я оправдаюсь?

Она положила руки ему на плечи.

– Не нужно больше никаких оправданий.

Когда её пальцы начали торопливо расстёгивать рубашку, с его губ сорвался беззаботно-счастливый смех.

– Скучаю по тебе.

Подставляя лицо и шею под поцелуи, Елена призналась:

– И я никогда не думала, что буду так отчаянно желать близости.

– Не просто близости, а близости со мной. Скажи, что не ошибаюсь, что я, не прихоть для тебя.

– Даже не думай так. Ты мой самый дорогой и желанный.

– Во всём белом свете?

– Во всём.

Не разжимая объятий, они опустились на мягкие, прохладные, шелковистые простыни.

– Поцелуй меня ещё. Пожалуйста.

В ответ он бережно привлёк её к себе.

– Боже, до чего же мне с тобой хорошо, – в блаженном томлении, разлившемся по телу, призналась Елена.

Арсений шептал любимой ласковые слова, мечтая, чтобы время остановилось. Чтобы

ещё час, минуту, мгновение побыть с ней наедине. Ещё раз испытать вожделенные вершины наслаждения, лаская глазами, сплетая руки, губы, тела.

Трепещущий луч луны разбудил его.

Печально вздохнув, он посмотрел на спящую, со счастливой улыбкой на лице, Елену.

Одевшись, Арсений бесшумно выскользнул в тёмный коридор.

***

Возвращаясь из сада, где она обычно проводила утренние часы, Ксения увидела выходящего из будуара матери Андрея Рунича.

Сердце девушки задрожало от тревоги и недоброго предчувствия.

Торопливо войдя в будуар матери, робко спросила:

– Мама, я видела, господин Рунич приезжал к вам. Зачем?

Маргарита Львовна, обмахиваясь веером и блаженно улыбаясь, полулежала на софе и мечтательно вспоминала о визите и словах восхищения, которые, сегодня, ей говорил Андрей.

Приход и вопрос дочери, вернул её из царства грёз, на землю.

– Он хотел узнать, как я себя чувствую, – ответила она.

– Мама, – вздохнула девушка. – Неужели ты не видишь, что ни у тебя, ни у меня, нет никакого выхода. Мы обречены по вине одной и той же женщины.

– Ксения? – удивлению Карницкой не было границ.

Девушка с трудом сдерживала рвущиеся наружу эмоции.

– Да, мама! Эта женщина перевернула всю нашу жизнь.

– Возможно, она ни в чём не виновата, – резонно заметила Маргарита Львовна.

– Виновата! – не сдерживая своей горечи, воскликнула дочь.

– Дорогая, ты ещё очень молода, и многих вещей не понимаешь.

Вздохнув, Маргарита села на софе и отложила веер в сторону.

– А я знаю, что такое охваченный страстью мужчина. Потому что дорого заплатила за страсть Андрея ко мне.

– Вот именно! Эта женщина не может не видеть страсти мужчин к себе и, получает от этого двойное удовольствие! Ей нет прощения!

– Ксения, что ты говоришь?

– Содержанка твоего обожаемого Андрея Михайловича умудрилась заполучить и его сына. Арсений влюбился в неё! —глаза девушки полыхали от гнева. – Эта бессовестная кокотка, добилась своей цели. Она отняла его у меня.

– Довольно! – остановила её Маргарита Львовна. – Я больше не могу слышать об этом. Неужели ты и правда думала связать свою жизнь с этим мальчишкой? Выкинь эти мысли из головы и ищи своё счастье с другим мужчиной. И оставь меня, – она раздражённо махнула рукой на двери. – Оставь.

Ксения вошла в домашнюю молельню.

Лики Богоматери, святых мучеников, в колеблющемся свете свечей и лампад, казались живыми, а не нарисованными искусным художником много столетий назад.

Она, без сил, опустилась на колени.

«Господь милостивый и всемогущий! – наполненные слезами глаза её с тоской смотрели на иконы, ища в них поддержки и заступничества. – Вразуми меня! Помоги мне уберечь себя от греха. Не дай мне ступить на путь порока и отчаянья! Господь, услышь меня. Помоги. Защити меня».

***

От издательства до дома, Арсений, решил пройтись пешком.

Наслаждаясь последним тёплым деньком уходящей осени, он остановился возле спуска к Неве поражённый открывшейся красотой: белым дымом облаков, укрывающих небо и заревом заката.

Порыв ветра взметнул ветви берёзы растущей у берега, и их золотой шелест обернулся звоном украшений на точеной шейке молодой черноглазой девушки в цветастой шали.

– Эй, красивый, позволь, погадаю!

– Что? – Арсений оглянулся.

Рядом стояла цыганка.

– Тебе чего, ручку позолотить? – пробормотал он и достал из кармана серебряный рубль. – Погадай.

– А-а, старый знакомый! – рассмеялась цыганка. – Не нужно гадать. И так вижу, барин, ты влюблён. Что? Сбылось моё пророчество?

– Сбылось. И я на седьмом небе от счастья! Она прекрасна, изыскана. Мой идеал, моя радость, мой ангел. Она как звезда!

– Ты забыл, что звёзды падают и сгорают, – перебивая его восторг, усмехнулась цыганка.

– Я так не думаю.

– Не так быстро, барин. Вспомни, что я тебе говорила и… не упади с неба на землю.

Арсений не успел ответить. Цыганка вложила деньги обратно в его ладонь и пошла прочь.

========== Глава 3 ==========

Белым снегом и чёрными ночами пришёл декабрь.

Мокрый снег в начале месяца превращался в расползавшееся, мокрое месиво под ногами прохожих, колёсами экипажей и телег. Однако в середине декабря легла настоящая зима. Не за горами были новогодние праздники.

Как-то по-особенному, ощущалось приподнятое настроение, ведь приближался не просто Новый год. На порог вступал новый двадцатый век.

Кутаясь в шарфы и воротники, отворачиваясь от метущего густой метелью снега, петербуржцы ходили по магазинам за покупками и подарками. Приобретали ёлки.

Всюду стоял смолистый запах хвои и ванили.

Зима. Время театров, балов, рождественских праздников.

***

В доме Руничей, с тщательностью, готовились к праздничному, рождественскому вечеру.

Пролистав несколько модных журналов, сёстры выбрали, по своему вкусу, фасоны платьев.

Андрей пригласил портних, и за две недели до Рождества у каждой девушки, в шкафу, висело по два платья, вечернее и бальное.

После вечернего молебна, двадцать пятого декабря, обитатели «Дюссо», готовились встретить Рождество.

На тридцать первое декабря, в кабинете хозяина, лежали пригласительные билеты на новогодний бал-маскарад в дворянское собрание.

Для этого, в целях безопасности, Анна, по просьбе Елены, и в тайне, от мужа, привезла для Даши, свой паспорт.

В Рождественский вечер, Андрей Михайлович приказал накрывать, в одном из залов, праздничный стол.

На столе в двух позолоченных канделябрах горели свечи. Украшенная ёлка, с тёплым светом свечей, красовалась в углу зала.

Елена, в платье переливчатого дамасского шёлка алого цвета, с чёрным гипюровым кружевом поверх него. Лиф расшит чёрным бисером, по подолу – рюши. Талию подчёркивал широкий пояс чёрного атласа, расшитый узорами красного бисера.

Даша в таком же платье, только цвет его был не алый.

Чёрный шёлк с белыми, гипюрными кружевами, и белым поясом.

Туфельки на невысоких каблуках довершали их наряд.

Терпеливая и искусная Полина, три часа хлопотала над причёской каждой девушки.

Собранные в узел волосы, она подобрала с боков роговыми гребёнками, и закрепила их на затылке широкими гребнями из слоновой кости, украшенные тонкой резьбой и полудрагоценными камнями.

В довершение туалета Даша выбрала духи с ароматом резеды, а Елена – фиалки.

Ожидая их в гостиной, отец и сын Руничи играли в шахматы.

Катерина и Полина хлопотали вокруг стола.

На широких фарфоровых тарелках появились жареная свинина, жареный гусь с яблоками, пирог с сёмгой, осетрина, расстегаи, несколько холодных закусок и салатов, и любимое блюдо младшего Рунича, тушенные в сметане грибы.

На десерт шоколадные конфеты, заказанные в кондитерской и доставленные в дом несколько часов назад – пирожные. Французское печенье ассорти «С.СIУ и K.», а в вазочках из тонкого китайского фарфора жареные орехи, миндаль и изюм.

Шампанское, английское пиво и фруктовая вода.

В вазе для фруктов – апельсины, лимоны, яблоки, груши и виноград.

Аромат цитрусовых, перемешавшись с ароматом ванили, шоколада и смолистым запахом ели, приятно щекотал обоняние.

Вся эта снедь, красовалась на большом столе, застланном накрахмаленной, белоснежной скатертью.

Такие же салфетки на четырёх фарфоровых тарелках, рядом серебряные столовые приборы, ножи, бокалы для вина и напитков.

– Катя, Поля, подождите, – ласково позвал Рунич уже покидавших зал девушек.

В нерешительности они задержались возле дверей. Андрей Михайлович протянул каждой по коробочке, перевязанной розовой лентой.

– Это вам. Духи «Каприз Невы», «Моск» и пудра «Леда» для ваших очаровательных личиков. Без вас, я как без рук. С Рождеством, мои милые!

Мягкие черты лица и чуть вздёрнутый носик Полины, порозовели от волнения.

Уголки, чётко очерченных губ Екатерины, приподнялись в улыбке, а в серых глазах появились искорки.

– Спасибо, Андрей Михайлович, – поблагодарила она за себя и за Полину, которая расчувствовавшись, зашмыгала носом. – И вам всем, счастливого Рождества.

Когда за прислугой закрылась дверь, Андрей вернулся за шахматный стол.

Вскоре за дверями послышались неуверенные шаги. Дверь, открываясь, тихо заскрипела.

Арсений поднял голову и потерял дар речи.

Возле дверей стояли сёстры Уваровы.

Окаймлённые чёрными, густыми, длинными ресницами, карие глаза их, светились радостью. На алых губах Елены застыла улыбка, а Даша робко переводила взгляд с отца на сына.

Поднявшись со стула, Арсений посмотрел на сияющего в улыбке отца.

– А вот и наши прекрасные дамы! – воскликнул Рунич и поцеловал руку каждой девушки.

– Вы нас заждались? – смущаясь, спросила Даша. – Извините.

– Что вы, сестра Дарья. Какие извинения! – отозвался Арсений, не отводя взора от Елены. – Ещё не появилась первая звезда.

– Придётся подождать, – согласилась она, поглядывая на юношу.

Поймав на себе её внимательный взгляд, он опустил глаза.

Худощавое лицо его, с нежной кожей, было гладко выбрито. Волнистые волосы тщательно причесаны. Белая рубашка, тёмный галстук и жилет и, светлого тона, элегантный костюм.

Андрей Михайлович, по изысканной элегантности, ничуть не уступал своему сыну. В тёмном костюме и чёрным жилете в светлую полоску, белой рубашке с чёрным галстуком, он выглядел моложе своих лет.

Его белозубая улыбка, бархатный баритон с мягкими нотками, всегда успокаивали страхи Даши и вносили в душу уверенность в завтрашнем дне.

Сёстры стояли возле окна и всматривались в разрывы туч на небе.

Вдруг Елена схватила Дашу за руку и с детским восторгом вскрикнула:

– Вот она!

– Где?

– Ну, вот же она, смотри! – она указывала на небо, где проглянула первая звезда. —

Андрей, Арсений, идите сюда. Скорей! – позвала она Руничей. – Сотрите, пока она не скрылась в тучах.

– Какая она красивая, – восхищённо произнёс Арсений.

Андрей Михайлович взял девушек под локти.

– Значит, Рождество наступило. Всё готово. Пора за стол.

Люстры были погашены и, только свет свечей на нарядно украшенной ёлке и двух подсвечниках на столе, отбрасывали мягкий, уютный отблеск на лица сидящих за столом.

В роскошных платьях, в изысканных украшениях, сёстры-близнецы казалась сказочными королевами.

В мерцающем пламени свечей их белокурые волосы отливали золотом, а глаза блестели как драгоценные камни. Свет играл на их лицах, переливался в бриллиантах магическим огнём.

Оба Рунича, в тайне друг от друга, любовались каждый своей возлюбленной.

Рождественский ужин. Он располагал к доверительным беседам.

Поднимая бокал, Андрей Михайлович провозгласил:

– С Рождеством, дорогие мои!

– С Праздником, Андрей Михайлович!

Девушки переглядывались и улыбались.

– Давайте выпьем это шампанское за всё хорошее, что нас ждёт в новом веке! – предложил Арсений.

– За нас, сестра! – Елена поцеловала Дашу в щеку.

– За нас и наших спасителей! – Дарья протянула свой бокал к Андрею.

Склонившись ближе к Елене, Арсений шепнул:

– Я пью за тебя, любимая.

Она укоризненно покачала головой.

– И мысленно целую тебя.

– Мысленно, целую в ответ, – так же шёпотом ответила она.

– Андрей, я благодарю тебе за всё.

– С новым годом, Дашенька!

Несколько минут ужин длился в молчании. Наконец, Андрей прервал его:

– Елена, хочу спросить, что это за кольцо у тебя?

Вопрос прозвучал обыденно, как бы между делом, но Арсений вздрогнул.

«Начинается, – подумал он.

– Подарок, – девушка покраснела.

Равнодушно глядя в свою тарелку, Арсений звякнул об неё вилкой. Этот нервный жест не укрылся от Андрея.

– Подарок? Вот так! – в его голосе, слышался сарказм.

Сын кинул недовольный взгляд в его сторону.

– Успокойся. Он был куплен не на твои деньги.

– Значит, это ты подарил? – нахмурился Андрей Михайлович.

– Да. И сегодня я кое-что принёс для наших милых дам.

Он раскрыл ладонь и протянул её к Елене.

– Вот. Тебе, Елена.

– Что это?

Девушка взяла в руки золотую вещицу с вкраплениями на узоре из камней голубого топаза.

– Браслет? Очень красиво, – она с благодарностью, смотрела на юношу. – Спасибо.

– Нравиться?

– Он будет моим талисманом. Очень мило, правда? – обратилась она к сестре и вновь повернулась к Арсению. – Твой подарок бесценен.

– Потому что, он сделан от чистого сердца. Разреши я помогу тебе. – Он наклонился к ней и, застегивая браслет на запястье, слегка коснулся пальцами руки. – Готово.

– Арсений, это всё? – сурово спросил у сына Андрей.

– Нет, не всё.

Юноша встал из-за стола, зашёл за буфетную стойку и вынул из-под неё завёрнутый в цветную бумагу прямоугольный свёрток.

Развернув подарок, осторожно взял его в руки и подошёл к Даше.

– Это тебе, сестра Дарья.

На столе перед девушкой лежала старинная, в кожаном переплёте, тиснённая по корешку золотом, книга.

– Эта Библия копия той, что принадлежала жене царя Ивана, царице Анастасии. Она твоя.

– Боже! – восхитилась Дарья. – Это царский подарок. Благодарю.

– Сожалею, но мой подарок не удивит никого. – Андрей виновато пожал плечами. —

Всего лишь, каждой из вас, палантин из горностая. Эта зима обещает быть холодной.

Заметив недовольство на лице отца, Арсений сел за стол и предложил:

– Давайте выпьем шампанского.

Не дожидаясь ответа, наполнил бокалы и, чокаясь с отцом и сёстрами, пожелал:

– Счастливого Рождества и нового двадцатого века!

Весь ужин молодой человек весело шутил, смеялся, всё своё внимание, сконцентрировав на девушках.

Но от Андрея не укрылось, что за видимой весёлостью сына, скрывается сильное волнение. Он больше не перебивал Арсения, только время от времени, напряжённо посматривал в его сторону.

– Почему ты совсем не ешь, папа? – наконец обратился сын к нему. – Полина постаралась на славу! – он вытер салфеткой губы и положил её на край стола. – Всё, я сыт.

– Ешь на здоровье, сынок, – мрачно буркнул Рунич.

– Простите. – Елена поднялась из-за стола. – Мы оставим вас не на долго.

Как только за сёстрами закрылась дверь, Андрей обратился к сыну:

– Зачем ты всё это делаешь?

– Разве Рождество не повод для подарков и мне нужно было спросить у тебя разрешения?

– При тебе они чувствуют себя неуютно.

– Неправда, им хорошо со мной! – воскликнул юноша. – А вот ты смущаешь Дарью.

Он подошёл к буфетной стойке и открыл новую бутылку шампанского. Налил бокал себе и отцу. Вернувшись, протянул ему бокал.

– Вместо того чтобы ссориться, лучше давай выпьем за новый век. Поднимай бокал, папа!

– Без нас?

Мужчины оглянулись на голос. По лестнице в зал спускалась сёстры.

– Нет, что вы! Только с вами.

Арсений пошел им на встречу и подал руки, помогая спуститься со ступенек. Подведя к столу, помог сесть, а сам расположился рядом с отцом.

– Знаете, что мы сейчас будем делать? – продолжил он и выразительно посмотрел на Елену. – Танцевать! Скоро новогодний бал-маскарад. Мы приглашены туда. Поедем?

– Да! – оживилась Елена.

– Значит, нужно танцевать.

– Я несколько лет не встречала новый год, – весёлый огонёк, в газах девушки, потух. – И не танцевала.

Арсений тревожно посмотрел на неё.

– В монастыре празднуют только Рождество, – добавила Дарья. – Новый год, колядки с ряжеными, считается грехом и бесовщиной. – Глядя перед собою, она продолжала вспоминать. – Сестра, ты помнишь, когда мы последний раз праздновали этот праздник вместе? Родители, ты, я, Анна, наши родные и друзья.

– Даша, не надо, – попросила Елена.

Арсений опустился на колено перед Дарьей, прижал её дрожащие ладони к груди.

– Сестра, прошу тебя, не огорчайся.

– Даша, успокойся. – Андрей взволнованно поднялся со своего места.

– Я спокойна. – Она посмотрела на сестру и Руничей. – У меня в жизни ближе сестёр и вас, никого нет. Поймите это, пожалуйста.

– Мы понимаем, Даша. – Андрей Михайлович с нежность смотрел на неё. – Понимаем.

– Не грусти. – Арсений встал и потянул ей за руку, приглашая с собой. – Давайте лучше танцевать!

После музыки и танцев принялись за десерт: чай с пирожными, фрукты, шоколад и конфеты. Мужчины налили в рюмки коньяк.

Елена, украдкой, бросила выразительный взгляд на Арсения. Поняв её намёк, он чуть пригубил и поставил рюмку на стол.

Выпитое вино итак разгорячило сына Рунича. Кровь прилила к щекам, сделав его лицо, с тонкими чертами, ещё симпатичней.

Разговор коснулся литературы. Читавшая много Елена, очень хотела вставить слово, но робела Андрея Михайловича.

Тот поддержал разговор с сыном, в конце которого, стараясь развеселить девушек, Арсений стал сыпать остротами как из рога изобилия.

Впервые, Даша, не стесняясь, могла смотреть открыто на Андрея.

Морщинки возле глаз, лёгкая седина на висках, около губ – складочки усталости.

Но это совершенно не портило его обаяния и непонятной притягательности.

Каждое его движение, каждый взгляд, слово, смех, всё вызывало в душе Даши трепет и волнение.

В четыре часа ночи, сёстры покинули праздник, и ушли отдыхать.

Андрей Михайлович прошёлся по залу и, остановившись напротив сына, вперил в него взгляд.

– Ответь мне, только честно. Ты неравнодушен к Елене?

Арсений смело поглядел в глаза отца и промолчал. В этих глазах Андрей прочёл горькую правду.

– Оставь это. Не нарушай её покой.

– Позволь ей самой решать, как поступать. Ты не смеешь навязывать Елене свои мысли и чувства. Так же как и Даше. Если мне не изменяет память, сестра Дарья уже сказала тебя своё слово.

– Елена и так достаточно настрадалась. Я не потерплю, чтобы ты сломал ей жизнь. Поэтому, дорогой мой, не торопись на бал-маскарад. Туда ты не поедешь.

Арсений, было, открыл рот, но его заставил замолчать радостный голос за спиной.

– Вижу, в этом доме уже празднуют Рождество!

Сын и отец увидели в дверях Александра Лаврентьевича Краева.

– Простите, за ночной визит. Рад! – он пожал руки хозяину и его сыну. – Рад видеть обоих Руничей вместе и, за мирной беседой.

– Приглашаю вас, отпраздновать Рождество вместе с нами! – Арсений налил по бокалам шампанское.

Александр Лаврентьевич посмотрел по сторонам.

– Отчего вы в одиночестве пьёте шампанское? Где же ваши дамы?

– Они только что покинули нас, и пошли отдыхать, – ответил Рунич.

– Сестра Дарья нуждается в отдыхе, – подтвердил Арсений. – И у Леночки… – он быстро спохватился, заметив, что оговорился. – У Елены разболелась голова.

– С новым веком вас, господа! – Александр Лаврентьевич пригубил предложенное шампанское.

– И вас, Александр Лаврентьевич.

– Спасибо, вам доктор, за всё, – поблагодарил Арсений и тут же поинтересовался. – Но разве кому-то плохо?

– Вас удивляет, Арсений Андреевич, мой визит? Просто я решил проведать сестёр и, заодно поздравить всех вас с наступающим праздником. Господин Рунич, – обратился он к хозяину. – Вы мне позволите увидеться с ними?

– Конечно, доктор. Прошу. Думаю, сёстры ещё не спят.

Краев внимательно посмотрел на хозяина и, следуя за ним, спросил:

– Надеюсь, вы не станете ревновать?

– С чего вы это взяли, доктор? Я и не собираюсь ревновать ни к вам, ни к кому другому.

– Бедный Отелло тоже начинал с этого. – Краев не скрывал усмешки. – Мой вам совет, Андрей Михайлович, понаблюдайте за собой. И на досуге перечитайте Шекспира. Берегитесь ревности! Иногда ревность может убить самое дорогое на свете существо.

– Не вижу причины, доктор, читать Шекспира. – Пробурчал Рунич.

– Кто знает. Я психолог и, вижу то, что другим людям еще не понятно. Поверьте мне, у вас есть причина перечитать Шекспира. Не убейте самое дорогое в вашей жизни. – Уже серьёзно повторил врач. – С вашего позволения я войду к дамам.

Рунич угрюмо посмотрел ему в след.

***

Около часу дня Андрей Михайлович проснулся от шума.

Слышался женский голос. Поспешно встав с кровати, и набросив на плечи бархатный, домашний халат, вышел в коридор.

– Открой немедленно! – Катя с силой дёргала ручку запертой двери в комнату его сына. – Слышишь?

В ответ послушался недовольный голос.

– Убирайся к чёрту, ведьма!

Подойдя к двери, Андрей приказал:

– Открой.

– Я сказал, никого не хочу видеть!

Голос сына не внушил Руничу никакого доверия и, он категорически, потребовал:

– Если ты немедленно не откроешь, я разнесу дверь.

– Как же ты мне надоел!

Спустя минуту дверь распахнулась. Андрей Михайлович поморщился.

Заметив его осуждающий взгляд, сын скривился в ухмылке:

– Что смотришь? Ну, выпил. Ведь нынче Рождество.

Он поплёлся в ванную комнату. Рунич с тоской посмотрел ему вслед.

– Катя, присмотри за ним.

Ополоснув голову прохладной водой, Арсений обмотал её полотенцем и сев на стул, закрыл глаза.

Катерина промокнула салфеткой его лицо. Приоткрыв глаза, и уловив на себе её

взгляд, прошептал:

– Катя…

– Я думала, ты заболел. Отметил Рождество, да? – она укоризненно покачала головой и многозначительно посмотрела на него. – Ведь кроме спиртного ты употребил ещё кое-что.

– Ш-ш, тихо, – он поспешно приложил палец к её губам. – Мне доктор советовал принимать лекарство для успокоения нервов.

Девушка возмущенно всплеснула руками.

– Не могу видеть тебя таким!

– Почему? – он игриво щипнул её за щеку. – Я тебе не безразличен, да?

– Прекрати! – она шлёпнула его по руке. – Когда-нибудь, ты просто погибнешь.

– Ты думаешь, он об этом пожалеет? – горько усмехнулся он. – Наоборот. Обрадуется и даже спляшет на моей могиле.

– Отец никогда не желал тебе зла.

– Равно как и добра.

Катя, склонилась к нему ближе и, опасливо поглядела на дверь, зашептала:

– Елена узнала, что с тобой и расстроилась.

– Елена… – Арсений мечтательно улыбнулся. – Я всё могу бросить ради неё.

– Вижу, ты задумал поиграть с ней как с Адель, – фыркнула Катерина. – Дерзай! Но тебя ждут большие неприятности. Конечно, она красивая и таинственная. Вовсе не удивительно, что ты увлёкся.

– Не увлёкся, – серьёзно глядя, остановил её молодой Рунич. – Я люблю её.

– Арсений, – ахнула девушка. – Не надо.

Он молчал.

– Ты кому-нибудь говорил о ней?

– Нет.

– А барышне Карницкой?

Он отрицательно мотнул головой.

– Если у тебя всё так серьёзно, поговори с Ксенией Сергеевной. Она должна знать о твоих чувствах к другой девушке. Чтобы у неё не было надежды.

От внимательно-изучающего взгляда Катерины, Арсений отвёл глаза в сторону.

– Думаю, это не понадобиться.

– Ты решил окончательно?

– Бесповоротно.

– А если с Еленой ничего не получиться? Пойми, назад дороги не будет. Ксения Сергеевна никогда не простит тебя.

– Я готов ко всему! – он схватил Катю за руку. – Только ты ей об этом не говори.

– Почему?

– Потому что, она мне очень дорога. Как сестра, как лучший друг, как… не могу объяснить чувств к ней.

– Если к Ксении Сергеевне у тебя такие нежные чувства, то, что же тогда для тебя Елена?

– Елена… – Арсений тоскливо посмотрел в окно. – Она – всё. Я весь мир готов бросить к её ногам, лишь бы она была рядом. Если, она уйдёт из моей жизни… Мне страшно даже думать об этом. Хочу, чтобы она была счастлива.

– А ты?

– Я счастлив рядом с ней.

– Твой отец. Он тоже любит, – Катерина грустно потупилась. – Дарью.

– Это так. – Арсений поднявшись, качнулся.

Катя, с укоризной, смотрела на него.

– Ты думаешь, Елене приятно видеть тебя таким?

– Поэтому я и запер дверь.

Оставив Катерину, он пошёл в гостиную. Не замечая никого, возле буфетной стойки выпил рюмку коньяка. Звук за спиной, заставил его оглянуться.

За столом сидел отец и, глядя на него, молча, пил кофе.

– А-а, это ты, папа.

– Хорошо развлёкся, сынок? – Андрей смерил его насмешливым взглядом. – Переполошил весь дом.

– Извини. Так получилось.

Он сел напротив.

– Хотел спать и не открыл Кате, когда она принесла кофе.

– Сеня, поверь, мне хочется, чтобы ты был счастлив. Я так же верю, что тоже смогу быть счастливым.

– С Дашей?

– Только с ней.

– Ну, если у нас такой откровенный разговор, – Арсений старался сохранить спокойствие. – Папа, я люблю Елену.

– Ты человек со слабостями.

При упоминании об этом Арсений побледнел, а отец неумолимо продолжил:

– Довериться тебе, это всё равно, что прыгнуть со скалы в бушующий водопад. Твоя страсть разрушит тебя.

– Ты не веришь, что я способен искренне любить?

– Отчего же, верю! Я всегда тебе верил.

– Утверждаешь, что хочешь стать счастливым с Дашей, и не желаешь понять, что я могу быть счастлив только с её сестрой.

– Это запретная любовь, сынок.

– Почему? Она свободна, я тоже. Что может помешать нам, быть вместе?

– Она не любит тебя!

– Вот как?

– Елена жалеет тебя. Не более.

– Ты так уверен.

– Я знаю.

Голос сына охрип от волнения.

– Ничего ты не знаешь, папа.

Не сказал больше ни слова, он оставил Андрея в одиночестве.

***

Маргарита Львовна, обворожительная, мило улыбаясь, угощала своих гостей шампанским и изысканными яствами.

Ксения, украдкой посматривала на приехавших с визитом Руничей. Однако в выразительных глазах Арсения, она больше не встречала той искорки радости, которая в былые времена вспыхивала в них, при виде её.

Чокаясь со всеми шампанским, отпуская шуточки, раздавая и получая поздравления, он думал о чём-то своём.

От девушки не укрылось, что за бесшабашной весёлостью, скрывается волнение. Она поняла, что Арсений принял приглашение и, приехал сюда с отцом только из чувства вежливости и такта. Потому что, находясь рядом с ними, мыслями он был далеко.

Господин Измайлов, всеми силами старался привлечь внимание Ксении. Это удавалось ему с трудом. Она отвечала невпопад.

– С наступающим Новым Годом! – он поднял свой бокал.

– Поздравляю всех с Новым Годом и Новым Веком! – госпожа Карницкая обвела своих гостей внимательным взглядом и, заметив, что бокал Арсения Рунича остался нетронут, спросила: – Арсений Андреевич, вы не хотите нас поздравить и выпить шампанского?

– Спиртное мне не идёт на пользу, мадам! – съязвил юноша, лукаво поглядывая то на отца, то на Ксению и Измайлова.

– Не надо пить, если не хочется, Арсений Андреевич. – Глеб Александрович, недружелюбно окинул взглядом юношу. – Оставьте спиртное нам.

По грустному личику Ксении Сергеевны, Глеб окончательно удостоверился, что Арсения Рунича и её связывали или же продолжают связывать какие-то отношения.

– Спиртное необходимо тем, кому есть от чего забыться! – отпарировал Измайлову Арсений.– Думаю вам оно больше пригодиться, чем мне, Глеб Александрович.

Ему доставляло удовольствие досаждать поклоннику Ксении.

Видя насмешливо-лукавый огонёк в глазах сына, Андрей обратился к хозяйке и её гостям: