Текст книги "Своя среди чужих, чужая для своих. Или пересказанная история одной волчицы (СИ)"

Автор книги: April Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 73 страниц)

Когда Арья наконец-то добралась до покоев Сансы, было отнюдь не раннее утро. На её стук никто не ответил, но, судя по звукам, которые мгновение назад доносились из комнаты, сестра была на месте. Решительно толкнув дверь, Арья шагнула внутрь.

Санса сидела на кровати, явно не ожидавшая, что кто-то посмеет войти без приглашения. Строгое, глухое платье, рыжие волосы, собранные в тугую косу, так, как делала их мать, бледное лицо и…

Все слова, которые заготовила Арья, вылетели у неё из головы, разбившись о рубец, пробороздивший белую кожу. Красноватый, цвета плохо прожаренного мяса, казалось, он сочился кровью, хотя это было невозможно. Уродливо бугрившиеся мышцы ломали привычную линию белой шеи, которой когда-то так восхищалась их мать, и завидовали те, которым не повезло родиться красавицами.

Не сдержавшись, Арья на мгновение прикрыла глаза – настолько всё это было неприятно. Она привыкла к ранам и никогда не испытывала отвращения при виде истерзанной человеческой плоти, но сейчас к её горлу подкатил ком. Всё это было так … неправильно. Так … противоестественно. Только мужчин украшают шрамы, а женщин они уродуют. Да и вряд ли какой мужчина захочет хвастаться таки́м шрамом.

Повернувшись всем корпусом, Санса потянулась за платком, разложенным на кровати:

– Что стоишь, проходи!

– Санса, я.., – Арья не знала, что сказать. Только молча стояла и смотрела, как тонкие, бледные руки сестры аккуратно сворачивали платок, выравнивая складки.

Всё, всё в этой комнате казалось Арье дурным, нелепым сном – и льющийся из окна свет, внезапно показавшегося среди облаков солнца, и расшитое розочками одеяло, подушки, балдахин. И мебель, не в пример изящная, совсем не такая, какая была в их с Тайвином покоях. И сестра с её страшной шеей и застывшим, мёртвым взглядом. Отвернувшись, Арья уставилась в окно.

– Можешь смотреть. Или даже так я внушаю тебе отвращение? – раздалось у неё за спиной.

Резко обернувшись, Арья наткнулась на пустой синий взгляд сестры, в котором где-то в самой глубине плескалась ярость.

– Нет, как ты можешь так говорить?! – тут же возразила Арья, со стыдом понимая, что после того, как уродливый шрам оказался полностью закрыт платком, смотреть на Сансу ей стало гораздо проще. – Я хотела встретиться ещё вчера, но ты отказалась!

– Вам надо было отдохнуть с дороги. Тебе и твоему … мужу.

– Да, но я вовсе не устала, я.., – Арья осеклась на полуслове, заметив, что Санса смотрит на её живот. Руки сами собой потянулись к нему, словно закрывая от неведомой угрозы.

Губы сестры дрогнули и сжались в узкую полоску. Поспешно встав, Санса подошла к креслу, в котором всё ещё лежало рукоделие.

Тонкие пальцы, нервно бравшие клубок за клубком и отправлявшие их в корзину, едва заметно подрагивали. Жёлтый, зелёный, красный – мотки один за другим исчезали за плетёными стенками. Ни говоря, ни слова, сестра наводила порядок, словно сейчас не было ничего важнее разноцветных ниток, раскатившихся по креслу. Её спина и плечи были напряжены. Как и шея. Только руки лихорадочно перемещались – туда-сюда, туда-сюда. Нервно, дёргано, словно неопытный кукловод водил ими, да никак не мог справиться с непослушными верёвочками.

На десятом, бирюзовом, совсем как морские волны, клубке, руки сестры успокоились и обрели привычную плавность движений. Не прекращая раскладывать нитки по цветам, она продолжила прерванный разговор:

– Я рада за вас с лордом Тайвином. Вы поженились?

– Да.

– Где?

– В Винтерфелле.

– И мама не была против? – повернувшись к ней, Санса даже не пыталась скрыть удивление.

– Не-е-т.., – протянула Арья. Сестре вовсе незачем было знать о поспешной церемонии, на которую леди Кейтилин пошла лишь бы соблюсти приличия. Внезапно, вспомнив о самом важном, Арья радостно улыбнулась и сообщила: – Ты знаешь, Бран – жив! И Рикон, скорее всего, – тоже!

– Правда?! – улыбнувшись в ответ, Санса села на стул, прижав руки к груди. С головой, слегка повернутой на бок, она была похожа на сломанную куклу, которую пытались починить, да вышло плохо…

В дверь постучали.

– Леди Санса, леди Арья, вас просят спуститься! – раздался знакомый голос оруженосца Тайвина.

– Идём, – тихо произнесла Арья, заметив, как вмиг потускнели глаза сестры, а на лицо набежала тень. Идя сюда, она рассчитывала узнать, что произошло с Сансой, и чем она обязана Псу, раз так стремится проводить его в последний путь, но желание задавать вопросы отпало, как только Арья увидела её уродливый шрам.

Во дворе было немноголюдно – с десяток гвардейцев в алых плащах, да пять рыцарей с Запада. Тайвин и Джейме тоже были там. С удивлением Арья узнала Бриенну Тарт, одиноко стоявшую в стороне.

Особых речей никто не произносил. Тело Клигана накрыли жёлтым плащом с гончей, и возница тронул поводья. Глядя, как скорбный кортеж из повозки и десяти всадников, ожидавших снаружи, выехал за ворота, Арья подумала, что никогда ей ещё не доводилось присутствовать на столь странной церемонии прощания. При жизни она ни разу не слышала, чтобы хоть кто-то сказал доброе слово о покойном, а сейчас печальная тень легла чуть ли не на каждое чело. А, может, просто люди устали от войны? И каждый сейчас вспомнил о тех, кто был ему когда-то дорог?

Покосившись на Сансу, Арья подумала, что она вот-вот расплачется, хоть глаза её и были сухи. Сцепив пальцы, сестра провожала взглядом повозку с телом Пса, уже почти скрывшуюся за поворотом. Подошедшая к ней Бриенна была торжественно сурова. Казалось, время не изменило рыцаря с острова Тарт. Стоя рядом с Сансой, она старательно отводила глаза от Джейме, который даже не смотрел в её сторону, что-то обсуждая с Гленом Арлингтоном. Усмехнувшись про себя, Арья припомнила, как когда-то Тартская Дева краснела и уходила от разговоров о нём. И как резко осаживала её, когда Арья называла сира Джейме «Цареубийцей». Похоже, ничего не изменилось с тех давних времён, когда они с Бриенной спешили в Близнецы. Арье было и жаль её, и, одновременно, ей было всё равно.

Появившиеся во дворе Рендил Тарли, лорд Ройс, Русе Болтон, Джон Амбер и Робетт Гловер, следовавшие за сиром Арно, спешили на совет, который был назначен ровно на полдень. Остальные лорды уже собрались в самой большой комнате на первом этаже. Каждый, прежде чем войти в дом, отвешивал Арье сдержанный, церемониальный поклон, вынуждая её отвечать на приветствие. Сансу, всё ещё стоявшую поодаль, казалось, никто не замечал. Только Рендил Тарли оказал ей внимание, сказав пару слов.

Когда последний из лордов исчез за закрывшейся за ними дверью, Санса, по-плотнее запахнув плащ, направилась в сторону сада, что был разбит по другую сторону от дома. На Арью она даже не посмотрела.

Прикусив губу, Арья отвернулась, уставившись в глухой забор.

От того, что случилось с Сансой, Арья была в растерянности, и не знала, как себя с ней вести. Всё это было так … неправильно. Противоестественно. Умом Арья понимала, что это война, и она не щадит ни кого. Но только умом. Внутри у неё всё протестовало, не принимая сестру такой, какой она стала. Их Санса была самой красивой и должна была оставаться такой всегда. Арья, как ни старалась, но не могла думать об этой кривой женщине, с головой повёрнутой набок и мёртвым лицом, как о той Сансе, которую все они знали. Это была какая-то другая Санса. А от одной мысли об ужасном шраме, скрытым шёлковым платком, к горлу подкатывал ком, в котором всё смешалось воедино: и осознание, что уже ничего не изменить, и ощущение собственного бессилия, и жалость к сестре. Вот только жалость сейчас ей вряд ли была нужна...

Налетевший порыв ветра сорвал с Арьи капюшон и растрепал волосы. Заправив выбившиеся пряди за ухо, она в нерешительности замерла, не зная куда идти. Погрузившись в свои мысли, Арья даже не заметила, что все уже разошлись, и она осталась одна.

Всё вокруг наводило тоску и уныние – солнце вновь спряталось за тучи, висевшие столь низко, что казалось, ещё немного, и они зацепятся за крышу дома. Во дворе, под ногами, куда ни кинь взгляд, было серое месиво, напоминавшее о сотнях ног, что топтали его не первый месяц, а за забором шумела и перекликалась разными голосами Каменная Септа – южане, северяне и племена Вольного Народа заполонили улочки, которые всё ещё никак не могли оправиться от дотракийцев.

Желания выходить наружу у Арьи не было – она и так вдоволь насмотрелась на то, во что превратился город. Да и пришлось бы брать с собой охрану – Тайвин был очень требователен во всём, что касалось её безопасности. Постояв некоторое время, Арья решила прогуляться по саду.

Обогнув дом, она оказалась совершенно одна среди белёсой пелены, разлитой среди деревьев. Налетевший было ветер, заметно стих. Редкие снежинки, падавшие с неба, постепенно перешли в снегопад. Белые хлопья, кружась, оседали на всём, что попадалось на их пути: на нескошенной траве, торчавшей из-под снега длинными, сухими палками, на кустах смородины, на яблонях и грушах, тянувших в небо свои ветви.

Запрокинув голову, Арья наслаждалась тишиной и морозной свежестью. За месяцы похода, в котором её окружало столько людей, она стала забывать, как это здо́рово – стоять посреди леса, пусть и не совсем настоящего, ловить снежинки и пытаться понять, на что они похожи.

Сзади в неё что-то ткнулось и заурчало.

– Нимерия, – обернувшись, Арья потрепала за уши свою верную лютоволчицу. Та, подмигнув ей желтоватым глазом, потёрлась о её ногу и потрусила рядом.

Медленно идя между кустов, Арья дурачилась, сбивая с них снег, так, что он летел во все стороны. Нимерия, пофыркивая, отскакивала в стороны – ей явно не нравилось, что хозяйка вот-вот превратит её в ходячий сугроб. Внезапно замерев, лютоволчица зарычала и обнажила клыки.

– Кто там? – резко спросила Арья, хватаясь за Иглу.

От стены, огораживавшую сад, шла цепочка следов, почти заметённых снегом. Они обрывались у раскидистого куста со множеством веток. Маленькая фигурка, прятавшаяся за ним, принадлежала девочке, одетой в лохмотья. Нимерия присев на задние лапы, потянулась к ней, явно желая обнюхать, когда сзади раздался резкий окрик:

– Арья! Немедленно отзови свою волчицу!

Гуляя по саду, Санса давно заметила сестру, но подходить к ней не хотелось. Слишком у неё всё было хорошо. А у Сансы – одни только потери. Уже собираясь вернуться к себе, она заметила девочку, стоявшую за кустом жимолости. Почти одновременно её заметила и Арья. Девочкой была Пэт – одна из пленниц кхалла Хорро.

Арья, поглаживая Нимерию по голове, медленно обернулась. В её глазах читалось явственное недоумение. Внезапно Санса разозлилась – она испугалась, что лютоволк бросится на девочку, что тут непонятного? Резко запахнув плащ, она направилась к Пэт и Арье.

Подойдя поближе, Санса услышала странный разговор.

– Я – Пэт. А ты – Королева Короля-Льва – Звезда Севера?

– Да, – едва заметно усмехнулась её сестра.

– И ты прилетела на драконе?

– Да.

– Ух ты! А правда, что твой муж ездит на медведе?

– Нет. С чего ты взяла?

– Так говорят.

– А что ещё говорят?

– Что вы победили смерть, а сейчас победите всех пришлых. И будет мир. Что Сумеречный Лев – великан, а Звезда Севера – красивая.

– Мой муж высок, но он не великан.

– Не великан… А ты – … красивая.

От Сансы не укрылась заминка Пэт и то, как она при этом бросила взгляд на неё, Сансу. Похоже, в глазах девочки Санса была всё-таки красивее. Но от этого было ещё горше. Повернувшись к ней, Пэт удовлетворённо сообщила:

– Вот видишь, Олейна, они пришли на помощь, а мне никто не верил!

– Я верила, – попыталась улыбнуться Санса, но у неё это плохо получилось.

– Я знала, что ты спаслась. Хотела помочь, но тебя охранял тот страшный рыцарь.

– Он вовсе не страшный! – резко возразила Санса.

– Ой! Он тебе нравится? Ты его любишь?

– Он умер.

– Ой, прости, Олейна! Я не хотела!

Глядя, как Пэт едва ли не расплакалась, Санса пыталась совладать с собой. Это встреча вывела её из равновесия, которое давалось ей с таким трудом. Глядя на тощую цыплячью шею, торчавшую из побитой молью шали, она подумала, что девочка голодна. Конечно, её надо покормить, но как? А вдруг она расскажет о том, где была Санса? О том, что она стала забавой дотракийцев? О её позорном посещении дома удовольствий никто не знал. На её счастье про безродную девушку Олейну все позабыли, и сейчас вряд ли кто признает в ней одну из пленниц дотракийцев, если только Пэт не станет болтать языком.

– Ступай на кухню. Тебя покормят, – быстро проговорила Санса, беря Пэт за плечо и, разворачивая, подтолкнула в сторону дома: – Я тоже пойду, – рассяенно сообщила она Арье, глядя, как Пэт идёт по аллее, постоянно оглядываясь на «Звезду Севера».

– Откуда ты её знаешь? – полюбопытствовала сестра.

– Она прислужила кхаллу Хорро и приносила мне еду.

– Как получилось, что ты была пленницей? Ведь ты – жена Десницы их королевы!

– Они не доверяли Тириону. Считали, что он плохой советчик, раз привёл их туда, где снег и холод.

– Вот как! – Арья как-то недобро усмехнулась.

Вся подобравшись, Санса сузила глаза, пытаясь понять в чём дело – ведь они всегда были друзьями – её сестра и её муж! Мысль, пришедшая ей голову, была подобно грому среди ясного неба. Как же она могла об этом не подумать! Тирион бежал из тюрьмы и из страны, и примкнул к врагам Ланнистеров! Он сам стал врагом. Она, Санса – жена врага! Да ещё эти слухи, что именно Тирион стрелял в лорда Тайвина, а вовсе не подосланный Мизинцем и Тиреллами убийца! А теперь Арья – жена лорда Тайвина и носит под сердцем его дитя.

– Да, всё так, – голос Сансы неожиданно для неё самой обрёл уверенность. – Я не знала, какие у кхалла планы, он держал меня в заложниках и ничего не говорил. Что-то ещё хочешь спросить?

– Он хотел убить тебя? Отсюда шрам?

– Да.

– Понятно.

Санса видела, что сестра ей не верила, но откровенничать, рассказывая о том, что она пережила – не собиралась:

– Я хочу всё забыть. И никогда больше не вспоминать.

– Да. Конечно…

Развернувшись, Санса устремилась в след за Пэт.

«Я хочу всё забыть. И никогда больше не вспоминать» – легко сказать. Но она никогда не забудет. Никогда. Перед её глазами встали каменные стены и пол с соломенным тюфяком, помои, которые им давали вместо еды и дотракийцы, прилюдно удовлетворяющие свои потребности. И Сандор, кормящий её с ложки – единственное, что позволили ему сохранить тюремщики. Его грубые, неуклюжие руки, перевязывающие её рану, его ругань, на которую она совсем не обращала внимания, и его неловкость, и смущение от вырывавшихся грязных слов. Тепло его тела, так осторожно и целомудренно прижимавшегося к её телу, чтобы она не замёрзла и не простудилась от сырости и холода, царивших в их тесной тюрьме. Его предупредительность и тактичность, которой остальным следовало бы поучиться. А теперь его нет, и не будет. А они ещё хотели его сжечь! А он так боялся огня. Сандор ничего не боялся – ничего, кроме огня. Она не могла им этого позволить. Просто не могла…

Догнав Пэт почти у чёрного хода, Санса взяла её за руку:

– Ты одна? Или с тобой ещё кто?

– Из наших – одна. Но я живу с Нилом и Аникой.

«Из наших» – нет больше никаких наших! Нет, не было и не будет!

– Это твои друзья? – уточнила Санса, не желая слушать про «наших».

– Да.

– Тогда нехорошо, что ты поешь, а они – нет. Давай, я дам тебе еды с собой?

– О, ты добрая! А можно? Ругаться не будут?

– Нет. Королева Севера разрешила. Ты ведь слышала.

– Хорошо, что ты с ней подружилась!

– Да хорошо.

– Ты с ней уедешь?

– Да. Скорее всего, – завтра.

– А-а-а, – протянула Пэт, которая, похоже, не рассчитывала на столь быстрое расставание.

Оставив девочку у входа, Санса прошла на кухню. По её распоряжению быстро был собран мешок «для бедных», в который положили хлеб, немного вяленого мяса и остатки запечённой утки. Отдавая всё это Пэт, Санса тихо проговорила:

– Дотракийцы больше не вернутся. В Речных Землях, как и раньше, будет мир. Лорд Талли об этом позаботится.

– Я верю тебе! – голос Пэт звенел от радости. Потянувшись, она коснулась руки Сансы своей маленькой ладонью. – Я рада, что ты жива.

– И я, я тоже рада.., – прошептала Санса. Детские пальчики, задержавшиеся на миг на её руке, напомнили ей совсем другого человека. Глядя, как в снежной пелене тает, исчезая, маленькая фигурка в мешковатой одежде, она вспомнила другую фигуру, что точно таким же тёмным, одиноким пятном, выделявшимся на фоне дверного проёма, иногда являлась ей во снах…

Поняв, что она замерзает, Арья тоже решила вернуться в дом. Встреча с девочкой её и позабавила, и огорчила одновременно.

Санса явно что-то не договаривала, а что именно – расспрашивать у Арьи язык не повернулся. А ещё ей вновь напомнили, что помимо неё, Арьи, у Тайвина есть и другая семья – Тирион и Джейме. И карлик по-прежнему муж Сансы, чтобы кто не говорил.

Пройдя по коридору, Арья обогнула комнату, в которой полным ходом обсуждался план предстоящей компании, и поднялась наверх. Сейчас, после снежной пелены, их с Тайвином покои показались ей тёплыми и уютными. В камине весело трещали дрова. На столике стояла корзинка с булочками и горячий травяной чай, которые она велела подать к своему возвращению. Андорра за всем проследила и, должно быть, уже дарила ласки Тибальду в каком-нибудь закутке.

Сняв плащ, Арья скинула сапожки и устроилась в кресле у огня. Книга, которую она ещё вчера вытащила из дорожного сундука, была увлекательной и рассказывала о любимой ею Висенье. Через какое-то время Арье стало душно, и она переместилась к окну, захватив с собой шаль. Слегка приоткрыв створку, она впустила в комнату струю свежего, морозного воздуха.

Сад, раскинувшийся под окнами, утопал в снегу. Ленивые хлопья, кружась, опускались с небес, укутывая всё ажурным покрывалом.

Потянувшись, Арья захватила пригоршню невесомой пушистости. Воздушная горка медленно оседала, растекаясь каплями по её ладони. Раньше она думала, что такой ласковый и мягкий снег бывает только дома. Оказывается – нет. А вот за Стеной снег был немного другим – иногда колючим, словно иголки, а, иногда напоминал пух от одуванчиков.

Отерев руку о штаны, Арья присела на подоконник и упёрлась лбом в стекло, наблюдая за танцем снежинок. Задувавший снаружи ветер приятно холодил кожу. Тепло, идущее от камина, не давало замёрзнуть.

Похоже, тем, кто заседал внизу, тоже стало жарко – голоса зазвучали громче, словно и там открыли окна.

– … У Бринденна Талли не менее семи тысяч людей.

– Тогда этот вопрос можно считать решённым.

– Когда он будет?

– Завтра…

Среди говоривших Арья узнала Тайвина и Рендила Тарли. Третий голос, сообщивший о приезде брата её деда, ей был не знаком.

Го́вор, долетавший снизу, стал менее стройным. Сдвинулись стулья, послышались шаги – совет закончен, поняла Арья. Все расходятся. Может, придёт Тайвин, и они пообедают вместе. Или он просто спросит, как у неё дела. Поцелует, а потом снова уйдёт.

– Останься, – вновь послышалось снизу. Арья безошибочно узнала голос мужа. В повисшей тишине какое-то время не было слышно ни звука. Потом прозвучало короткое:

– Зачем?

Вторым говорившим был Джейме. Голос Тайвина был напряжён, его сына – излишне спокоен, даже равнодушен.

– Это твоё последнее слово?

– Да.

– Джейме…

– Отец, я не передумаю.

– Ты – мой наследник!

– У тебя скоро будут другие. Арья родит тебе сыновей и дочерей.

– Это ничего не значит!

– Значит. Ещё как значит. Посмотри на себя и на меня. Сколько лет ты себе дашь? Пятьдесят? Сорок? Тридцать? Или и того меньше? Можешь не отвечать. Все видят то же, что и я. Магия сделала тебя вновь молодым и полным сил. А я как был, так и остался калекой. Калекой, который старше собственного отца.

– Никто не знает, какой срок у этого дара богов. Может быть, он закончится завтра!

– Или через пятьдесят лет. И к тому времени твой наследник, если им буду я, уже сам обретёт покой.

– И поэтому ты решил уехать в Эссос?

– Если понадобится, то и в Валирию. Есть шанс, что дядя Герион жив, и я хочу его найти.

– Его уже искали.

– Я́ не искал.

– Джейме, ты мне нужен здесь!

– Не нужен, отец. У тебя есть дядя Киван, молодая жена. Старки и Талли теперь горой стоят за Ланнистеров.

– Твоя ирония неуместна! Или… дело в Арье? Что не так? Ведь Вы раньше ладили!

– Ты ошибаешься. Я рад за тебя. И за неё. Вы подходите друг другу.

– Значит, уезжаешь…

– Да…

Внизу уже давно наступила тишина, а Арья всё ещё сидела, прижавшись лбом к холодному стеклу. За окном снежинки всё так же продолжали свой танец. Подавшись вперёд, она выглянула наружу. На скрип петель кто-то, стоявший внизу, поднял голову. Слетевший капюшон обнажил белёсую макушку Бриенны Тарт. Запрокинув голову, Тартская Дева посмотрела на неё странно блестевшими глазами. Она всё слышала, поняла Арья…

====== Глава 2.53. ======

Замо́к в двери надсадно скрипнул и поддался. «Надо бы смазать», – подумал Варис. Впрочем, в этом уже не было необходимости. Войдя в камеру, он остановился, привыкая к полумраку. Тусклый вечерний свет, льющийся из окна под потолком, освещал каменные стены, пол, грубо сколоченную деревянную кровать и узника на ней.

Шагнув вперёд, Варис поставил на стол корзину, наполненную до краёв едой, и штоф с водой. Пустым ведром заменил то, что служило заключенному нужником. Морщась от неприятного запаха, выставил его за дверь.

Всё это время заключённый не проронил ни слова. Обычно он говорил хоть что-нибудь. Но сегодня молчал. Присев рядом с ним на жёсткую кровать, Варис уставился на противоположную стену, на которой чем-то острым были процарапаны вертикальные линии – группами по семь штук. Каждая семёрка была перечеркнута. И так, казалось, до бесконечности. Хвост этой вереницы дней, сплетённых в недели и месяцы, терялся в тёмном углу.

– Изучаете мой календарь, лорд Варис? – вяло поинтересовался Тирион Ланнистер.

– Да.

– Изучайте.

– Он был и раньше?

– Когда именно – «раньше»?

– Когда Вы ожидали суда за убийство короля Джоффри.

– Э, нет! Тогда ко мне приходили. Брат, иногда Бронн, … Подрик, … Арья Старк. … Даже мой лорд-отец снизошёл однажды до визита. У меня не было необходимости отсчитывать дни.

– А сейчас она есть?

– Хотите, чтобы я просто сошёл с ума? Сгнил здесь от собственной грязи? Умереть с голоду мне, похоже, не суждено, – кивнув головой, карлик указал на корзину, которая в этот раз была намного больше, чем обычно.

– Если Вы будете разумно распределять содержимое, то голод Вам не страшен.

– Разумно? Раньше Вы этого не говорили. Просто приходили раз в два дня – и всё.

– Больше не приду…

Повернувшись, Варис посмотрел на сидевшего рядом с ним человека. Глаза уже привыкли к полумраку и различали сильно отросшие спутанные волосы и бороду, неопрятность одежды. Запах, исходивший от карлика был ничуть не лучше его внешнего вида.

Поднявшись, Варис сделал шаг в сторону выхода.

– Постойте! Вы что, просто так уйдёте?! Бросите меня здесь умирать, заперев совсем одного, даже без охраны?!

– Не умирать, милорд, не умирать. Когда-нибудь Вы поймёте, что заперев Вас здесь, я спас Вам жизнь. И да, я больше не приду. Прощайте.

Закрыв за собой дверь, Варис повернул в замке ключ и, опустив его в глубокий карман, пошёл тёмными коридорами в хорошо известном ему направлении.

Шли годы, сменялись короли, а тайные ходы под Красным Замком оставались прежними. Дойдя до ступеней, ведущих на верх, он начал подъём. Вот уже показались окна-бойницы, из которых сочился кровавый закатный свет. Знакомый коридор освещали факелы. Толкнув тяжёлую, никем не охранявшуюся дверь, Варис оказался в спальне с широкой кроватью и стенами, увешанными оружием. Не задерживаясь, он прошёл дальше, в смежные комнаты. Пробыв в кабинетной тиши столько, сколько того требовали дела, которые его туда привели, он вышел через зал Малого совета и начал спускаться вниз. На пути ему почти никто не попался. С момента исчезновения Тириона Ланнистера башня Десницы пустовала. Лишь на галереях, обычно оживлённых, ему встречались слуги, испуганно таращившие свои глаза.

Дойдя до покоев, примыкающих к королевским, Варис тихо постучал. Открывшая дверь Миссандея, отступила в сторону, пропуская его внутрь. Бросив взгляд на Серого Червя, лежавшего на кровати, Варис тихо спросил:

– Вы готовы?

– Да, – так же тихо ответила девушка.

Выступивший из темноты ниши Джорах Мормонт, ни на кого не глядя, впустил двух безупречных, ждавших в соседней комнате. Тяжело опираясь на предложенную ему руку, Серый Червь поднялся с кровати.

За дверью никого не было. Только ветер гулял по башне Мейгора, призывая призраков прошлого. Торопясь пройти длинный коридор, Варис ускорил шаг. Их тени, то догоняя их, то опережая, метались по стенам, дрожа в неровном факельном свете. Внизу, со двора, доносился гул, создаваемый десятками голосов, бряцаньем оружия, топотом ног. Толпа, собравшаяся у стен замка, напирала на ворота, требуя их открыть.

С самого первого дня всё пошло не так, как рассчитывал Варис. Никто не ждал от Королевской Гавани столь отчаянного сопротивления. И никто не думал, что город придётся брать штурмом. Пламя драконов, перекинувшись на жилые кварталы, уничтожило дома, лавки, амбары и склады – всё то, что защищало от холода и не позволяло умереть от голода. И всё это случилось накануне долгой зимы. А с наступлением холодов, как и в прошлые годы, в столицу, в поисках лучшей доли, хлынули крестьяне из близлежащих деревень. Но в этот раз их было больше, гораздо больше. Люди бежали с насиженных мест, насмерть запуганные дотракийцами, разбившими лагерь вблизи города. Чем длиннее и промозглее становились ночи, тем больше было тех, кто искал тепло и хлеб за крепкими стенами Королевской Гавани. И тем меньше становилось хлеба в самой Королевской Гавани. Того зерна, что дали Редвины едва хватило на нужды армии и Красного Замка. Никогда ещё обычная ржаная горбушка не стоила столько, словно вместо муки в неё клали золотой песок. На рыбном рынке царило запустение – из-за штормов суда давно уже не выходили в море. Поубавилось и желающих поохотиться в ближайших лесах – мало кто рисковал наведываться туда, где им могли повстречаться дотракийские воины. Те, кто по богаче, выменивали драгоценности и утварь на еду. Кто победнее – брали всё так, никого не спрашивая. Каждый день Варис выслушивал рассказы про грабежи и разбой. И про бесчинства, творимые детьми Великого Травяного моря. А после того, как бо́льшая часть флота Грейджоев покинула Королевскую Гавань, дела стали ещё хуже. От Золотых плащей толку было мало. Неожиданно Виола Редвин и её племянник, Грег Рован, оказались куда более полезными. Их рвение показалось Варису странным. А потом он решил, что это его уже не касается. Это не его мир. Не его земля. Он здесь – чужой. И если Редвины знают, что делают – что ж, богам их судить.

Какое-то время в столице установилось подобие порядка, поддерживаемое людьми с виноградной лозой на плаще, но не надолго. Дотракийцы, стоявшие лагерем за городскими стенами, всё так же наведывались в Королевскую Гавань, ведя себя, как завоеватели. Воры воровали. Беднота голодала. Горожане ради еды расставались с тщательно оберегаемым до сего дня добром. Волнения, вновь охватившие город больше недели назад, сегодня вылились в открытый бунт. Утром на развалинах Септы Бейлора начала собираться толпа. Она росла до тех пор, пока не заполонила площадь и улицы вокруг. Люди, привлекаемые призывными речами, хватались за всё, что попадалось им под руки: мечи, топоры, кухонные ножи. Недовольство, копившееся столь долго, выплеснулось наружу и затопило город. Двинувшись в сторону Красного Замка, толпа сметала всё на своём пути: камни летели в лавки, что вели торговлю с «пришлыми», в бордели, распахивавшие свои двери для дотракийцев, в гостиницы, в дома зажиточных горожан, наполненные, как всем казалось, до краёв вином и едой.

За этот день Варис уже потерял счёт стычкам, в которых гибли те, кто пересёк Узкое море с Дейенерис. Её не́когда могучая безупречная гвардия таяла, словно снег под жарким солнцем. Толпу разогнать так и не удалось, и сейчас остатки городской стражи предпринимали жалкие попытки, дать ей отпор, защищая тех лордов и леди, кто оказался заложниками в Красном Замке...

Дойдя до поворота, Варис шагнул в едва приметную нишу, скрывавшую в своей глубине дверь.

Тёмные переходы сменяли один другой, петляя и уводя их всё дальше и дальше от Башни Мейгора. Постепенно ровный каменный пол сменился чем-то, похожим на морскую гальку, и всё отчётливее стал слышен шум прибоя.

Из подземелий они выбрались недалеко от порта. Судя по луне и звёздам, было уже за полночь. Пахло морозом, гарью и чем-то ещё. Над городом висела желтоватая дымка пожарищ. Совсем неподалёку, сразу за по-зимнему голой рощей ввысь вздымалось пламя. «Тёплый очаг», – подумал Варис. Там поселился Джордж Роусп, претендовавший на Росби, и его люди – одни из самых ярых сторонников Дейенерис, открыто подержавшие её в день казни Томмена Баратеона и его матери. Чуть дальше пылали амбары, куда не так давно Редвины доставили зерно, предназначенное для нужд армии, а сразу за ними дом, принадлежавший Эрролам из Золотого Стога. Варис знал, что сейчас там не было никого из хозяев, но, похоже, бунтовщиков это интересовало мало.

В этой расцвеченной огнём ночи, было что-то пугающее. Вместо тишины, присущей часу волка, и размеренного шага караульных, патрулирующих город, до них доносились далёкие голоса. Что-то с грохотом падало, ломалось и разбивалось – толпа, громившая богатые дома, неистовствовала, требуя «очистить город от скверны».

Стараясь избегать людных мест, они шли узкими улочками, пробираясь к морю. Но и здесь им попадались люди. Безликие, словно тени, они спешили мимо, почти не обращая на них внимания. У кого-то в руках были факелы, кто-то был вооружён. Варису казалось, что среди них он узнавал нищих по их лохмотьям, мастеровых и оружейников – по мечам и копьям, крестьян – по серпам и мотыгам.

Вынырнувший от куда-то из-за угла парень, едва не опрокинув Вариса, сам поскользнулся и упал ему под ноги. Совсем ещё мальчишка, с глазами, в которых фанатичным блеском отражались огни пожаров, он тут же вскочил на ноги и поднял аракх, который до этого сжимал в руке. Взглянув на Вариса, он неожиданно рассмеялся и хлопнул его плечу:

– Ты чаво, друг? Испужался? Я свой! Свой! Глянь на меня! А оружье я в бою добыл! Не сумлевайся! А ты чё туда идёшь, а? Не туда надо!

– А куда? – пятясь, пробормотал Варис, стараясь не упустить из виду своих спутников, не заметивших, что он отстал.

– В замок надо идтить! Отчистить ево от грязи! Закончить то, что начал Полумуж! Маленький человек отомстил за свою сестру и нашего короля – убил Про́клятую! И мы должны отомстить за своих сестёр! И за Святого Томмена!