Текст книги "Своя среди чужих, чужая для своих. Или пересказанная история одной волчицы (СИ)"

Автор книги: April Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 73 страниц)

Покручивая в руках плошку с напитком, Тайвин медленно произнёс:

– Будет совет племён. Возможно, встанет вопрос о том, кто возглавит армию Вольного народа. Да и весь Вольный народ.

– Есть варианты? – голос Арьи звенел от напряжения.

– Не знаю.., – честно ответил Тайвин. – Мы слишком разные – те, кто живёт по ту и по эту сторону от Стены.

– Везде и всегда одно и то же, – голос Брана был тих и монотонен. – Люди остаются людьми – любопытными и не очень. Жадными, расчётливыми, а, порой, бесхитростными. Слабыми и сильными. Трусливыми и смелыми. Со своими слабостями и пороками. Это только кажется, что лорд и простолюдин слеплены из разного теста. По сути, все хотят одного. Сытости, тепла и удовольствий. Только кому-то для этого достаточно куска хлеба и тюфяка с соломой, а кто-то жаждет пирог с голубями на золотом блюде. Но это ничего не меняет. Нужно лишь знать, кто чего хочет и что готов заплатить за это.

На мгновение Тайвину показалось, что у него зашевелились волосы на голове. Это были его собственные слова, сказанные когда-то сыну. Джейме был тогда юн и полон идиотских идей о чести и долге. Считая, что честь и верность слову – единственное, на чём держится мир. И что понять их, эти самые верность и честь, и следовать им, способны лишь рыцари. Напыщенные рассуждения мальчишки, так неуловимо напомнившего ему одновременно и Гериона, и Кивана, о том, что поддержки следует искать только среди людей благородных, что они никогда не предадут его, ибо данное ими слово крепче стали, вызывали у Тайвина тогда улыбку. Он думал, что у них ещё много лет впереди, и он многому сможет научить своего сына. Тайвин не знал, услышал Джейме его тогда или нет. Скорее всего – нет. А потом всё это утратило всякое значение. Сын надел белый плащ, и его, Тайвина уроки стали не нужны королевскому гвардейцу. А всё, что касается верности и данного слова, Джейме выяснил уже самостоятельно.

Переведя взгляд на Арью, Тайвин заметил её какой-то гордо-торжественный взгляд. Трёхглазый Ворон, значит... Интересно, какие ещё откровения припас для них Брандон Старк?

Назначенный на день полной луны всеобщий совет племён проходил в самом большом шатре, который когда-то принадлежал Мансу. Окидывая взглядом знакомую обстановку и знакомые уже лица, Тайвин не ждал ничего хорошего.

Когда все расселись по своим местам, слово взял Реймар. Он говорил коротко и по существу. Напомнил всем, почему они объединились и чего хотел от них Манс. Что у них есть общий враг, и только все вместе они могут дать ему отпор. Говорил, в общем-то правильно, напоминая, что теперь, благодаря им – Тайвину, Бену Старку и Арье, у них есть поддержка Ночного Дозора и людей из-за Стены. Все кивали, соглашались, но на лицах собравшихся Тайвин отчего-то не наблюдал желания посадить на трон именно его.

– Нам противостоит смерть, порождённая магией. Теперь, когда магия пришла к нам, мы хотим верить, что мы сможем противостоять ей! – сказал своё последнее слово Реймар, выразительно глянув на Тайвина.

– Ты прав! – поднялся со своего места Утер, сдвинув неизменную рыжую шапку на затылок. – И  хорошо, что воро́ны не будут нас убивать и даже помогут убить тех, кто уже мёртв. Но скольких мы убьём? Ты, Сумеречный Лев, говоришь об оружии, которое даст нам твой внук король. Хорошо. Мы убьём много, очень много ходоков. Но их больше чем может убить каждый из нас. И каждый умерший будет пополнять их армию.

– Всё верно, – согласился Тайвин. – Если действовать поодиночке и не подготовиться, так оно и будет. И у вас всех ещё есть возможность укрыться за Стеной. Джон Сноу пропустит вас.

– Мы не уйдём! – не сказал, а выплюнул Костяная Башка.

– Твой план битвы умён. Всё, что ты предложил – хорошо. И бой с ходоками будет жарок. И мы верим, что так оно и будет. Но почему ты так уверен, что они придут с севера?

– Потому что так оно и будет, – ответил за него Брандон Старк. Теперь пришла очередь удивляться вождям, а не только Тайвину. Но, похоже, в отличие от него, многие были гораздо лучше осведомлены о том, кто такой Трехглазый Ворон. – Земли ходоков в царстве Вечной Зимы – там, где никогда не тает снег. Те, кто здесь, лишь случайные гости. Король Ночи и его армия – на севере.

–Что им здесь делать? Зачем они сунутся к нам? Почему не пойдут к Стене? Или в другие места, где ещё есть люди? – недоверчиво протянул Костяная Башка.

– Ради тебя, Башка, – усмехнулся магнар Стир. – Им нужен такой славный воин, как ты. Им все мы нужны.

– Здесь больше всего людей, которые когда-либо собирались вместе. И Король Ночи идёт за нами, чтобы мы стали частью его войска, – подтвердил Бран слова тена.

– Ты так говоришь, словно видел всё это – и Короля Ночи, и его войско, – в словах Утера прозвучало недоверие.

– Видел, – на лице Брана мелькнула уже знакомая Тайвину жутковатая улыбка. Затронув губы, она оставила безучастным лицо калеки.

– Ты – варг? – задумчиво поинтересовалась Лайелла. – Среди нас есть варги. Они – наши глаза. Говорят нам о том, что рядом. А ты можешь большее?

– Слышал будто ты – Трёхглазый Ворон, – то ли спросил, то ли сообщил Реймар.

– Трёхглазый Ворон, говоришь? – медленно протянул Йорик. – Это очень древняя и сильная магия. И если это так…

– Так, – странная и мимолетная, как тень, улыбка, вновь скользнула по губам молодого Старка, и он провалился в странный приступ забытья, закатив глаза, так что остались видны только белки.

В повисшей напряжённой тишине Тайвин слышал тревожное дыхание стоявшей подле него Арьи, к которому примешивался мерный звук биения его собственного сердца.

Бран открыл глаза так же внезапно, как до этого погрузился в свой странный сон:

– На сотни лиг ни одного ходока. Вниз, вдоль Молочной, сразу за пригорком стадо кабанов. В Зачарованном лесу всё спокойно. На Стене тоже. В Белую Гавань прибыл корабль. Телеги с грузом уже идут к Чёрному Замку.

– Мы верим тебе. Ты – сильный варг. Самый сильный из тех, кто ступал по этой земле, – удовлетворённо кивнул Реймар. – На корабле обещанное оружие? – этот вопрос был адресован уже Тайвину.

– Да, – подтвердил он, надеясь, что речь шла о судне с Драконьего Камня.

– Тогда твой план хорош, Сумеречный Лев! – поднялся со своего места Костяная Башка. – Я с тобой.

– И я…

– Я с тобой…

– Озёрные люди с тобой…

– И мы с тобой…

Когда все они вышли из шатра, людское море зашевелилось ещё сильнее. Мужчины и женщины, дети и старики, обычные люди и великаны – все стекались поближе к бывшему жилищу Манса, чтобы узнать, что их ждёт.

Сделав шаг вперёд, Реймар, на правах старшего, объявил:

– Люди Вольного народа! Нам предстоит великое противостояние и все вы знаете с кем. Но мы не одни в той войне, что уже идёт. С нами все живые по ту и по эту сторону от Стены. И все те, кто на самой Стене. Южный Король даёт нам оружие и людей. Мы будем биться все вместе за право жить. И поведёт нас Сумеречный Лев. Так решил совет.

– Сумеречный Лев…

–… Сумеречный Лев… – покатилось эхом по рядам.

Сердце Арьи бешено колотилось, готовое вот-вот выскочить из груди. Стоя рядом с Тайвином, она чувствовала взгляд тысяч глаз, устремлённых на неё. В многоголосом хоре отчётливо различалось – «Сумеречный Лев и Звезда Севера»... Её переполняли волнение и что-то, что было трудно описать. Покосившись на Тайвина, она перехватила его взгляд. В зелёных с синими искрами глазах ей почудилось удовлетворение и торжество.

Сразу после провозглашения Тайвина приемником Манса, начался разудалый пир. На вертелы были насажены курицы и куропатки, в котлах, испуская пар, готовилось мясо кабана. Из бурдюков разливалась странная жидкость, по виду похожая на воду, от которой все мгновенно пьянели.

Заняв места в центре «королевского шатра», новые Король и Королева разделили трапезу со своими «подданными».

Опасливо покосившись на местное «вино», Арья решила, что она ограничится водой. Тайвин сделал тоже самое. Облокотившись о колено и вытянув правую ногу вперёд, он о чём-то разговаривал с Реймаром, дядей Беном, магнаром тенов – Стиром, Утером и Лайелой. То и дело к нему подходили другие вожди, приветствовали и тут же возвращались на свои места. Не все из них говорили на общем языке. Реймар переводил, сопровождая свои слова комментариями.

Арья и не подозревала, что Вольный народ столь велик, а просторы севера так необъятны. Мансу удалось собрать вокруг себя одичалых, обитавших на огромной территории, простиравшейся далеко за пределы реки Молочной и озера. Теперь дело было за малым – удержать их всех вместе и заставить подчиняться. Но почему-то у Арьи не было страха, что у Тайвина что-то может не получиться.

То и дело поглядывая на него, Арья с гордостью отмечала, что он похож на Короля больше, чем кто бы то ни был. По сравнению с ним Роберт, Джоффри и Томмен казались случайными фигурами, которым по чьей-то нелепой ошибке досталась корона. А вот Тайвин прекрасно смотрелся и в шатре Манса, и на Железном Троне. Его чёткий, строгий силуэт вырисовывался на фоне языков пламени, что плясали в костре. Золото волос, вперемешку с серебром, и такой родной профиль заставляли сердце Арьи то замирать, то заходиться в бешеной скачке.

Словно почувствовав её взгляд, Тайвин повернул голову, едва заметно кивнув. Арья тут же распрямила плечи, стараясь держать царственную осанку, которую она в своё время подсмотрела у Серсеи.

Пиршество было в самом разгаре, когда кто-то потянул её сзади за рукав. Оглянувшись, она увидела стоявшую у неё за спиной Ли. Девочка, приложив палец к губам, знаком поманила Арью за собой. Заинтригованная, она последовала за ней наружу.

Прямо рядом с «королевским» шатром веселился и гулял Вольный народ, славя новых Короля и Королеву. Пылали костры, раздвались музыка, песни, смех. Тут же играли дети. Какой-то мальчишка оседлал огромного пса и пытался удержаться на нём, вцепившись ему в загривок. Пёс, зарычав, сбросил седока и убежал вглубь стойбища. Мальчишка погнался за ним, что-то крича на древнем языке.

–Звезда! Наша Звезда! – от радостного вопля у неё за спиной, Арья вздрогнула. Чуть не сбив её с ног, к ней подбежал Дик, а следом – его сестра Керри.

–У нас для тебя кое-что есть, – заговорщецки проговорила она.

–Ага. Подарок для Звезды, – довольная Ли улыбалась во весь рот.

–Так, это ещё что?! Кто-то уже должен спать! – гневный окрик Берты разметал толпу почитателей новой Королевы. Арья только успела почувствовать, как ей в руку сунули что-то острое со словами «звезда для Звезды».

Вокруг витал какой-то разудалый дух уверенности в скорой победе. Арья не знала, что тому было причиной – то ли вера в нового Короля-за-Стеной, то ли местное «вино», лившееся рекой. Не заметив как, она сама поддалась азарту и ожиданию чуда. Чуда того, что всё закончится, ходоки падут и они вернутся домой.

Андорра и Ирис полностью разделяли её уверенность, искренне радуясь за свою Звезду и её Льва...

Когда празднество стихло, и все разошлись, они с Тайвином остались в своём новом «королевском» шатре.

Присев на ложе из шкур, Арья сняла сапоги и камзол. Опустившись рядом, Тайвин проделал такие же простые приготовления ко сну. Аккуратно сложенная верхняя одежда была пристроена на низеньком пеньке, а ботфорты он задвинул подальше.

Арья, повернувшись к нему спиной, расчёсывала волосы. Её белевшая в полумраке кожа резко контрастировала с тёмными прядями. Внутри у него что-то дрогнуло. Взгляд скользнул по тонкой длинной шее, спине. Захотелось протянуть руку и коснуться… Но этого делать было нельзя. Тогда созданная ими иллюзия нормальной, живой жизни разобьётся вдребезги, а он этого не хотел. Ему хотелось жить, убеждая себя в том, что он жив, хоть это и было самообманом. А ещё он хотел повторения снов, в которых Арья была тёплой, живой, настоящей. Как и он.

Первый раз такой сон ему показало чардрево во время их стоянки в лесу. Арья что-то говорила, про их необыкновенную теплоту и силу, а он только посмеивался. Но к шероховатой коре прикоснулся. Как он и ожидал – ничего не случилось. Случилось потом.

Прикорнув рядом с белым стволом, он увидел дом – море, что бьётся о скалы Утёса и хмурое небо над замком. Ему навстречу, падая и спотыкаясь, бежал Джейме. Наверное, это был Джейме, потому что толком разглядеть лицо мальчика ему так и не удалось. Он проснулся как раз в тот момент, когда ребёнок был совсем рядом.

В следующий раз, никому ничего не сказав, Тайвин так же устроился под деревом и долго ждал, когда оно явит свои чудеса. Не дождался. Чудеса были потом, когда много позже он стоял рядом с очередным раскидистым гигантом. Он так до конца и не понял, что это было – сон или иллюзия его воспалённого воображения. Внезапно деревья Зачарованного леса раздвинулись, и за их стволами он увидел замок. По круглым тёмным башням он узнал Винтерфелл. Удивившись, Тайвин сделал шаг вперёд и неожиданно для себя оказался в комнате с пылающим камином. Озираясь, он втягивал ноздрями воздух, чувствуя едва уловимый знакомый аромат духов. Запахи и тепло окутывали его со всех сторон, а его взгляд натыкался на знакомые вещи. На полу, перед огнём лежала шкура, на ней – раскрытая книга. Рядом – кувшин вина и полупустой бокал. Присев он коснулся рукой серебристого меха, погрузив в него пальцы. Местами он был примят словно та, что читала истории про драконов встала лишь мгновение назад. Потянувшись, Тайвин взял в руки бокал. Терпкая жидкость оказалась на губах, во рту. Дорнийское… Видение растаяло так же, как и явилось – внезапно, не предупреждая.

Больше лес не дарил ему сказок. Зато появились сны, заполнившие его краткие ночи. Сны, в которых была его Арья. Может быть, ему повезёт, и сегодня они снова будут вместе. Хотя бы во сне.

Так и не позволив себе запретное прикосновение, Тайвин лёг на спину, прикрыв глаза. Арья, по-видимому, закончив свой вечерний туалет, аккуратно пристроилась рядом, стараясь не задеть его. Стиснув челюсти, Тайвин сдерживался, что есть сил, чтобы не прокричать всем богам вместе взятым, как он ненавидит их за то, что они сотворили с ними. «Будьте вы прокляты!» – беззвучно шевелились его губы, а нутро вопило так, чтобы слышно было во всех землях, где он побывал, и в тех, о которых он даже не знал. Он проклинал всех магов, чародеев, колдунов и предсказателей за их магию. За их с Арьей жизнь без жизни...

Постепенно дыхание за его спиной стало ровным и размеренным. Арья уснула. Вслушиваясь в окружавшую его тишину, Тайвин думал о звёздах, об облаках, о море, что шумело где-то на другом краю мира…

…Тихо шелестел прибой, накатывая волнами на берег. Было ясно и солнечно. Тепло. Ничего не хотелось делать и никуда идти. Только стоять и есть сочное, спелое яблоко. Но он помнил, что у него куча дел – важных и не очень. Но было ещё одно, самое важное, которое по какой-то странной причине находилось здесь на берегу.

Ноги сами вынесли его на песчаную косу, уходившую в море. Там, впереди, синее небо обтекало стройный, женский силуэт. Тёмные волосы трепал ветер, руки, раскинутые подобно крыльям птицы, пытались объять весь мир. Лёгкая, невесомая ткань платья, струилась по ногам, открывая взору изящные щиколотки и босые ступни, то и дело скрывавшиеся в белой морской пене.

Сделав пару шагов, Тайвин оказался совсем рядом с видением. В белой женской руке что-то сверкнуло. Он понял, что это бокал с рубиновым вином. Пить. Ему тоже хочется пить. «Оставь и мне», – голос его звучит глухо, то ли от жажды, то ли от близости той, что стоит к нему спиной. Её хрипловатый смех ласкает слух. Он ему знаком – этот смех, этот голос, и это тело, что откинувшись назад, прижимается острыми лопатками к его груди. Он знает эти волосы, аромат которых он вдыхает, зарывшись лицом в тёмные пряди. Он склоняется к ней, почти касаясь губами уха, шеи.

Его мучает жажда. Он хочет её. И хочет вина, в том бокале, что она всё ещё держит в руках. Одной рукой он прижимает её к себе, другой берёт бокал. Он пьянеет от дорнийского, что осушает жадными глотками и от запаха кожи, волос, что щекочут его ноздри. Ему этого мало. Ему хочется большего. Её тело податливо, а талия столь тонка, что можно обхватить пальцами. Её движения призывны – он чувствует, как она прогибается ему навстречу, прижимаясь всё теснее. Ему уже недостаточно вкуса одного лишь вина. Губы сами тянутся к белой коже, гладкой и бархатистой. Он чувствует, как пульсирует жилка на шее, как где-то рядом, так знакомо стучит её сердце. Его рука перемещается на её грудь, отделяемую лишь тонким шёлком. Её резкое движение и уже не девичья спина прижимается к его груди, а их бёдра разделяет тонкая ткань одеяний. Её губы оказываются рядом с его губами. До него долетает её дыхание с ароматом дорнийского. Не в силах устоять перед этим призывом, он спешит утолить и свою, и её жажду. Как он соскучился! Она не изменилась. Она такая же, какой он её и помнил. Как он хочет её. И он уже не сдерживает себя. И она отвечает ему тем же. Нетерпеливые пальцы пытаются снять с него рубашку, одновременно освобождаясь от платья. Он проводит рукой по шее, ключицам, касаясь родинки чуть выше груди, скользит ниже, ниже … И память его подводит. Мучительно пытаясь вспомнить то, чего он не может знать, Тайвин просыпается. Всегда на одном и том же месте, судорожно выравнивая дыхание. Он сотни раз видел эту маленькую родинку над вырезом декольте платьев его воспитанницы. И ни разу не видел того, что скрывалось под этими платьями.

В очередной раз вынырнув из небытия, Тайвин уставился в потолок. Он мог поклясться, что всё ещё чувствовал на своих губах вкус поцелуев, вина, яблок и солёного морского ветра. Но это был всего лишь сон. Очередной сон, который его посетил в задымлённом шатре из шкур посреди снега и льда.

Поднявшись, он посидел пару мгновений. Судя по тишине, была глубокая ночь. Сколько точно он спал, Тайвин не знал, но ему было достаточно. Посмотрев на мерно посапывающую Арью, он тихо оделся, взял Светлый Рёв и вышел из палатки.

Звёздный купол сверкал и переливался бриллиантовым блеском. В лунном свете вдали белели громады гор и равнинная гладь озера. Вдохнув морозный воздух, Тайвин направился в сторону Молочной, привычно ускоряя шаг, чтобы нагрузить мышцы. Попадавшиеся ему редкие полуночные горемыки, либо отходили в сторону, либо радостно приветствовали своего Короля. На окраине стойбища за ним увязался какой-то хромой пёс, который, впрочем, столь же быстро и отстал. Выросшие словно из-под земли дозорные порадовали – караул его новые «подданные» нести умели. Пропустив нового вождя, четверо мужчин скрылись посреди камней.

Пройдя вдоль берега озера, Тайвин добрался до места, где брала своё начало Молочная. Берег уступами уходил вниз, наподобие ступеней. Лёд был не везде, а только местами, благодаря тёплым источникам, прорывавшимся откуда-то из глубины. Смешиваясь с ледяными озёрными потоками, вода покрывалась лишь тонкой коркой.

Постояв на берегу, Тайвин прислушался – он был один. Положив Светлый Рёв между камней, он снял с себя одежду, сапоги и нагим шагнул в ледяную купель. Холод обдал кожу, добравшись до сердца, отозвавшегося ускоренным бегом. Привычно вдохнув, он сделал пару взмахов руками и поплыл, ломая лёд. Особой глубины и опасных подводных течений он не опасался. Заводь была хорошо известна местным и летом здесь вовсю купались. Зимой, кроме него, желающих не было.

Раз за разом, рассекая воду и ледяную преграду, Тайвин посылал своё тело вперёд, смывая тягостные воспоминания и грязь, накопившуюся за день. Мышцы наливались приятной усталостью, в голове светлело. Перевернувшись на спину, он расслабился, раскинув руки. Прямо над ним зависли Дева и Всадник. Равнодушные звёзды молча созерцали свои собственные отражения и меж ними голого мужчину, окружённого осколками льда. Почувствовав пробежавшую по мокрому телу дрожь от ветерка, Тайвин понял, что пора возвращаться.

Оказавшись на берегу, он хорошенько растёр себя, подождав, пока остатки влаги высохнут или, наоборот замёрзнут и осыпятся инеем. В очередной раз подивившись шуткам богов, он с усмешкой отметил, что, пожалуй, никогда ещё не был в такой прекрасной форме. Натягивая на себя бриджи, рубаху и ботфорты, он оставил лежать куртку. Порядком поистрепавшаяся одежда была его единственным пригодным одеяниям. Ещё немного и он уже реально превратиться в голого короля, если не побережёт то, что имеет. Он готов был смириться со многим, но нацепить на себя шкуры, подобно Реймару, он пока ещё не в силах, хотя, видят боги, похоже, дело дойдёт и до этого.

Взяв в руки меч, Тайвин провёл по нему ладонью, прицениваясь к силе, сокрытой в нём. От привычных движений в его душу и мысли пришло спокойствие. Выпад, удар, разворот... снова и снова... Выпад, удар, разворот...

Закончив тренировку, Тайвин вложил Светлый Рёв в ножны, надел куртку и направился в сторону стойбища. До рассвета было ещё далеко.

В шатре ничего не изменилось. Арья всё так же посапывала, повернувшись на бок. Присев рядом, Тайвин вдруг понял, что жутко хочет спать. Стоило его голове коснуться шкуры, как он провалился в черноту, лишённую сновидений...

====== Глава 2.27. ======

Ветер трепал её волосы, а волны целовали босые ноги. Рассмеявшись, она развела ладони в стороны и, прикрыв глаза, подставила лицо солнцу, бризу и солёным брызгам. Влага оседала на щеках, шее, губах, делая их мокрыми и солёными. Тут же захотелось пить. Каким-то чудесным образом в её руке оказался бокал. Поднеся его ко рту, она ощутила вкус дорнийского. Вино было восхитительным. Терпким, тягучим, в меру сладким и в меру отдавало кислинкой. «Оставь и мне», – прозвучал у неё над ухом тихий голос. Рассмеявшись, она откинулась назад, прижимаясь спиной и затылком к широкой груди. Тёплое дыхание согревало её макушку, а щетина покалывала где-то в районе уха. Потянувшись всем телом, она ещё теснее прильнула к мужскому торсу, ощущая лопатками лишь тонкие ткани платья да его нательной рубашки, что разделяли их тела. Одна сильная рука, обняла её за талию, вторая – взяла у неё бокал. Пальцы, что легли ей на бок, слегка сжимались и разжимались, лаская её сквозь шёлк. С лёгким вздохом она прогнулась в спине и запрокинула голову. Объятия стали теснее. Влажное дыхание и покалывание щетины щекотали шею. От прикосновения губ и языка по коже побежали мурашки. Обнимавшая её рука переместилась на грудь. Тело заныло. Уже не в силах сдерживаться, она, так и не открывая глаз, повернулась лицом к тому, кто был позади, требуя поцелуя. Поцелуй был со вкусом дорнийского… и яблок… Сначала нежно, а потом всё более настойчиво, чужие губы касались её губ. Чужой язык был требователен и неумолим. Она отвечала тем же, судорожно цепляясь за широкие плечи. Она прижималась всё теснее, растворяясь в обнимавшем её мужчине. Подавшись назад, она попыталась избавить его от нательной рубашки и освободиться от ненужного платья… и… проснулась…

Она была одна. Ей показалось, что Тайвин только что был рядом. И только что ушёл. С мыслью, что надо бы его дождаться, или посмотреть куда он делся, она не заметила, как снова уснула. Сон окончательно покинул её, когда Тайвин уже вернулся.

Кругом стояла звенящая тишина. Настолько тихая, что на мгновение стало больно ушам. Потом до Арьи донеслись далёкие отзвуки чьих-то шагов, блеяние коз в загоне, лай собак. Судорожно выдохнув, она дёрнулась всем телом, случайно коснувшись рукой шеи Тайвина. Холодной шеи, не имевшей ничего общего с тем Тайвином, что целовал её на берегу моря. Он не проснулся. Его дыхание было столь же ровным и едва заметным, что и всегда. Подавив стон, Арья села, подтянув ноги. В шатре царил полумрак, скрывая убогую обстановку. Но и того, что было видно, ей хватало, чтобы в очередной раз начать сходить с ума.

Днём всё было нормально. Она держалась. Но ночью уверенность улетучивалась. Когда стойбище затихало и отправлялось спать, просыпались её страхи и кошмары. Сначала, когда ей первый раз приснился Тайвин и она, вместе с ним, Арья обрадовалась, каждой клеточкой своего тела переживая ощущения, что подарил ей сон. Эти её сны были более реальными, более чувственными, чем снились ей раньше. В них было всё, чего она лишилась: и тепло окружающего мира и собственного тела, и способность различать вкусы и запахи. Она смеялась, целовалась, пила вино и ела яблоки… Они делали это вдвоём. А потом она всегда просыпалась. Она стала ненавидеть эти свои пробуждения. А потом и сами сны, потому что за ними всё равно следовали пробуждения. Она стала ненавидеть Тайвина в эти моменты. Того, что лежал рядом с ней такой холодный и неживой, а не такой, каким он мог бы быть. Каким он по-прежнему был в её снах. И тут же она пугалась своих мыслей, своего кощунства по отношению к нему. Тихонько, чтобы не нарушить его сон, она прижималась к нему. Прижималась сквозь одежду, боясь ненароком коснуться его кожи и почувствовать леденящий холод. И ненавидела уже себя, за то, на что она обрекла его, не зная до конца, что их ждёт. А в тишине ночи вместе с нищетой и тленом их бытия изо всех щелей лезли страхи и сомнения, нашёптывая ей: «Ничто не изменится, это теперь твоя жизнь… навсегда…»...

Стараясь не шуметь, Арья выбралась из-под шкур, надела штаны и камзол, и тихо вышла наружу.

У входа в их новое «королевское» жилище сидели двое стражников, поприветствовавших её кивком головы. Постояв некоторое время на месте, Арья направилась вперёд, в сторону видневшегося костра.

Постепенно горестные мысли, нахлынувшие на её, стали отступать. Бран жив. Джон и Робб – живы. Мама и Санса – тоже. Она не должна опускать руки лишь потому, что она, видите ли, не может, как раньше вволю есть, пить и целоваться! Это никогда не было, смыслом её жизни! Зато она может делать то, что нравилось ей всегда – держать в руке меч и быть сама себе хозяйкой. И она может сколь угодно видеться и разговаривать с Тайвином. Разве не об этом она когда-то мечтала? Так чего же она теперь раскисла? У неё есть реальный шанс помочь одолеть самого страшного врага, а она переживает по поводу того, что раньше не особо и ценила!

Почти все в лагере спали, за исключением дозорных и постовых. Запрокинув голову, Арья посмотрела вверх. Над ней раскинулся звёздный купол неба, цеплявшийся одним своим концом за Клыки Мороза, а другим упиравшимся в ледяную гладь озера.

Выйдя на берег, она пристроилась на камне, торчавшем из замёрзшей воды.

Ночь уже давно перевалила за середину, и часть созвездий скрылось из виду. Звезда, появлявшаяся на небосводе первой и исчезавшая последней, продолжала ярко светить. Когда-то Арья донимала Иларио вопросом, что на самом деле есть звёзды, но ответа, устроившего бы её, она так и не получила. Сейчас она могла рассказать ему гораздо больше, чем когда-то прочла в книгах. Ей хватало всего пары часов, из того времени, что боги отпускали людям для сна. Просыпаясь среди ночи, она часто приходила сюда и смотрела на небо. Она научилась безошибочно находить Всадника и знала точное время появления Дракона. Знала, как меняется Луна, то худея, до узкой едва заметной полоски, то вновь толстея до пузатого шара. Сейчас она была огромной и невесомой, зацепившейся, словно пузырь, за небосвод. Её серебристые лучи лились на землю, отражаясь в мириадах льдинок и белой глади озера, убегавшей вдаль. Редкие кусты, тянувшие во все стороны свои корявые заснеженные ветви, поблёскивали в темноте. За спиной Арьи неприступной громадой возвышались величественные горы, светившиеся отражённым лунным светом. Всё вокруг было серебристым, холодным и прекрасным.

Когда и луна, и Глаз Дракона, оказались над Клыками Мороза, небо на востоке стало светлеть. По лёгкому покалыванию на щеках, Арья поняла, что мороз, как и полагается под утро, крепчал. Поднявшись, она потянулась и пошла выполнять ритуал, который сделала для себя обязательным.

В пещере царил полумрак, в котором терялись свисавшие сверху диковинные каменные наросты. Точно такие же тянулись к ним снизу. Пар, клубившийся над озерцом и впадавшим в него ручьём, оседал на подземном своде, то и дело срываясь вниз в виде капель, разбавляя барабанной дробью булькавшую воду.

Пока Арья снимала с себя одежду, наступил рассвет. Лучи утреннего солнца прорвались сквозь многочисленные невидимые проёмы в стенах и потолке, превратив пещеру в причудливое царство света и теней. Капли на камнях заискрились самоцветами, а в водяной дымке родились десятки радуг.

Ступая босыми ногами по гладкому тёмному камню, Арья погрузилась в воду. За тысячи лет здесь успели сформироваться ступени, убегавшие вглубь и переходившие в ровное дно. А может это Дети Леса или ещё более древние существа сотворили для себя это чудо-озерцо ставшее для них купелью.

Прикрыв глаза, Арья положила голову в выемку, словно специально для этого и созданную. Вокруг неё бурлила и перетекала из ручья вода, поднимался пар. Расслабившись, она грезила о древних северных королях и королевах, предававшихся здесь омовению, а, возможно, и ещё кое-чему.

Почему-то это место не было в почёте у местных. Его показала ей Андорра, когда Арья изъявила желание помыться. Уже потом, Ли – младшая сестра местной жительницы Лаейллы, по большому секрету поведала ей легенду о том, как одна девушка полюбила юношу, но тот возжелал другую. Тогда она захотела любыми силами завлечь его в свои сети и призвала на помощь озёрное божество. Божество помогло, сотворив удивительный уголок, в котором вода была всегда тёплой и ласковой и никогда не замерзала, даже в самый лютый мороз. Девушка заманила сюда юношу, и он, поддавшись чарам этого места, уступил ей. Но потом пришёл час расплаты. Божество потребовало вернуть долг – тот, кто воспользовался магией вечно тёплой воды, обязан расплатиться за неё. Цена была велика – девушка навеки стала жительницей подводного мира, лишившись ног и обретя рыбий хвост. Говорят, она каждую ночь приплывает сюда по тайным ходам и в поисках новой жертвы. Того, кто поддастся чарам этой пещеры ждёт та же участь, что и её. А она сама надеется, что приведя божеству новую наложницу, сможет освободиться и вернуться к людям.

Потянувшись за пучком водорослей, которыми её снабдила всё та же маленькая Ли, Арья растёрла их в ладонях, образовав пену. Тщательно намыливая тело и густую шевелюру, она представила себе красотку с рыбьим хвостом, что вот-вот вынырнет из пучины её «ванны». Интересно, такого рода использования магического места тоже карается или грешить здесь надо сугубо по назначению?

За всё то время, что Арья сюда наведывалась, она не встретила ни души. Похоже, у одичалых страх переселиться на дно озера был велик. У неё же был велик страх навсегда превратиться в такую, как они. Почему-то ей стали жизненно необходимы те вещи, которые она раньше считала просто приятными, но вовсе не столь важными. Ей казалось, что перестань она мыться, приводить в порядок волосы, следить, насколько это возможно, за одеждой и та незримая ниточка, что её всё ещё связывала с домом, с миром её матери и сестры, порвётся навсегда. А она этого не хотела. Всё, что с ними сейчас происходит – это временное явление, и они должны быть готовыми вернуться в свой мир в любую минуту. И никогда она не позволит себе появиться перед Тайвином неумытой и непричесаной.