Текст книги "Своя среди чужих, чужая для своих. Или пересказанная история одной волчицы (СИ)"

Автор книги: April Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 73 страниц)

В камине чертога Винтерфелла весело потрескивал огонь, разгоняя полуденную зимнюю темноту. Оплывавшие свечи старательно помогали ему, пристроившись в простых канделябрах, но огромный зал всё равно продолжал хмуриться неосвещёнными углами. За большим столом, за которым должна была собираться шумная семья, сейчас сидело всего два человека – Арья и леди Кейтилин. Все блюда, что принесла прислуга, заняли всего лишь его малую часть. Бо́льшая – так и осталась сиротливо пустой, а ведь когда-то всем им здесь едва хватало места. Всем им…

Подцепив вилкой кусочек кролика, Арья тоскливо гоняла подливу по тарелке. Разговор с матерью не клеился. И есть, как назло, совсем не хотелось. Оторвавшись от созерцания мяса и горчичного соуса, Арья подняла голову, возобновив прерванную беседу:

– Было письмо из Белой Гавани. Пишут, что дела у них обстоят хорошо.

– Это замечательно, – кивнула леди Кейтилин. – А что Карлхолд?

– Молчат.

– Нед считал эту крепость самой неприступной на Севере. После Винтерфелла, разумеется.

– Я знаю.

– Да, конечно, ты знаешь…

И опять тишина.

Арья закусила губу. Ну что, седьмое пекло не так?! Опять не так.

Принесли пирожки. Надломив один, Арья тут же вернула его на тарелку – капуста. Она терпеть не могла капусту.

– Арья, – укоризненно произнесла Кейтилин.

– А?

Мать кивнула на две половинки. Чувствуя, что краснеет как рак, Хранитель Севера переложила их на своё блюдце. Усмехнувшись, леди Кейтилин покачала головой:

– Если бы здесь была Санса, ты бы подложила пирог ей в тарелку?

– Да не делала я так никогда!

– Конечно, не делала. Только у твоих соседей по столу всегда оказывались надломленные пирожки с капустой и никогда с яблоками!

– Люблю сладкое.., – покаялась Арья.

– Знаю, – усмехнулась мать, и черты её лица смягчились. – Санса пишет, что Робин привык к ней, и делает успехи в учёбе.

– Ага. Его учит Иларио – он хороший.

– Иларио?

– Мой учитель.

– Это замечательно, что с мальчиком занимаются.

– Да, замечательно.

За столом вновь повисла тишина. Они и раньше с матерью не были особенно близки, а сейчас ещё сложнее находили темы для разговора.

Глядя на свою дочь, Кэт в очередной раз подавила в себе глухую тоску, подкатившую к горлу. Они были совсем одни в этом огромном замке. Винтерфелл был домом Эддарда, и без него ей было здесь одиноко. Но Эддарда нет, и уже не будет. Здесь только она и Арья. Арья… Арья, которую она перестала узнавать. Порой, ей казалось, что её подменили. Что Тайвин Ланнистер отнял у неё её ребёнка и подсунул фальшивку. А порой, как сейчас, с надломленным пирожком в руке, Кейтилин узнавала их с Недом проказницу и непоседу. «Так нельзя! Она твоя дочь! Твоя плоть и кровь! И Эддарда…» – в сотый раз пронеслось у неё в голове. Только вот о том, что это их дочь теперь напоминало лишь внешнее сходство с Недом да извечная любовь Арьи к мужским нарядам.

Не о такой жизни мечтала Кейтилин для себя и своих детей. Её младшие сыновья мертвы. Старший – на Стене. Дочери – одна жена без мужа, старается быть хорошей невесткой человеку, которого сама Кейтилин никогда не перестанет считать врагом. Вторая – правит Севером с подачи этого же человека, беспрекословно подчиняясь его воле. Несмотря на тысячи лиг между ними, его мнение для Арьи – решающее и определяет все её поступки. А вот родной матери она перестала доверять. Увы, Кейтилин упустила тот момент, когда откровения между ними были ещё возможны. А сейчас, сколько она, Кэт, ни старается – всё бесполезно. И виноват в этом один человек – Тайвин Ланнистер. Если раньше Арья могла говорить про него, то после отъезда из Утёса окончательно замкнулась в себе. Всё, что касалось её покровителя, обсуждалось сухо и крайне сдержанно. Кейтилин чувствовала, что это неспроста. Даже отпустив её девочку, этот человек, по-прежнему, держал её на коротком поводке. Как она смотрела на него, когда они покидали Кастерли Рок! Кейтилин готова была поклясться, что видела на её глазах слёзы!

Как ловко всё получилось у лорда Тайвина! Он обещал вернуть её дочерей в обмен на её помощь в переговорах. Она выполнила свою часть договора – Талли и лорды Долины согласились вместе со Старками сложить оружие и признать Томмена королём. От самих Старков остались лишь она и Робб, которые обязались полностью поддерживать Арью, получившую Север из рук своего покровителя. Ну и Джон Сноу. Ей, Кейтилин, не на что было жаловаться – её младшая дочь вернулась домой. А старшая осталась в доме мужа. Тайвин Ланнистер всё рассчитал – у него по-прежнему был заложник из Старков, к которому добавился ещё и юный Робин Аррен. Север он прибрал к рукам через Арью, вынудив при этом саму Кейтилин, Джона, Робба, да и всех их вассалов и знаменосцев служить ему, формально подчиняясь при этом новому Хранителю. Хранителю, который был возмутительно молод, упрям и не желал слушать ничего, что говорила ей мать, во всём полагаясь на своего покровителя!

Ещё раз взглянув на дочь, Кейтилин подавила тяжкий вздох. Потянувшись к пирожкам, она поинтересовалась:

– Что мы будем делать с библиотечной башней?

– Мне так хочется, чтобы всё было как раньше… – от грусти и растерянности в голосе и во взгляде Арьи, у Кейтилин защемило в груди. Взяв дочь за руку, она тихо произнесла:

– Мне тоже. Но всё мы восстановить не сможем.

– Амбары и скотный двор нужнее. Если нам будет нечего есть, и мы все умрём, то книги читать будет некому.

– И то верно, – горько усмехнулась Кэт.

Закончив обед, мать и дочь разошлись, каждая по своим делам.

Написав пару писем, Арья, поддавшись внезапному порыву, спустилась в крипту Винтерфелла. Идя мимо замерших в вечном покое древних королей, она вспоминала их имена. Среди них были изваяния воинов, строителей, героев… и новая статуя, которая появилась здесь, когда она, Арья, жила в Королевской Гавани. Замерев напротив неё, она долго смотрела в странные, с трудом узнаваемые черты. Потом тихо сказала:

– Ты не похож на себя. Тот, кто лепил эту маску, не знал тебя… Я помню, я всё помню. Одинокий волк умирает, а стая живёт. Я всё сделаю для стаи, – и, развернувшись, пошла прочь.

Оказавшись во дворе, Арья увидела сира Арно. Похоже, он был не особенно занят. Впрочем, как и она. Значит, можно потренироваться! Её предложение было встречено с одобрением. В этот раз Арья решила взять не Иглу, а обычный меч – вдруг случится так, что ей достанется трофейное оружие?

Когда она впервые обратилась с подобной просьбой к кузену лорда Тайвина, тот нисколько не удивился, лишь настоял на тренировочных мечах. Их поединки не имели ничего общего с уроками Зары. Мужчина был сильнее её наставницы, и его приёмы были мало знакомы Арье, но именно тогда она оценила всё то, чему её научила дорнийка. Арья не боялась противника, видела его первое движение, угадывала намерение. А потом пришло и уже более осмысленное понимание его действий. Поначалу, все в Винтерфелле удивлялись их совместным с сиром Арно забавам. Потом – привыкли. Только мать по-прежнему посматривала косо.

Остаток дня пролетел незаметно. Вечер, а затем и ночь, наступила быстро – на севере темнело рано. Велев приготовить ванну, Арья медленно освобождалась от одежды. Жарко пылающий камин освещал комнату. В его трубах завывала вьюга, разыгравшаяся за окнами. Потянувшись к кувшину, Арья налила себе вина. Пара глотков – и терпкая жидкость растеклась по горлу, согревая изнутри. Прикрыв глаза, она позволила себе отдаться воспоминаниям. Вино, теплая вода, обволакивающая тело. Море, плещущееся вдали. Крики чаек. Казалось, это было в прошлой жизни. В совсем другой жизни. Какие странные игры разума и памяти. В столице она с тоской вспоминала север. Сейчас же, под аккомпанемент ветра, поднимавшего снежные вихри, она грезила о юге.

К аромату вина примешивался аромат яблок. Яблоки… Её боль и сладость кратких мгновений в Кастерли Рок. Санса, заметив её неравнодушие к местным фруктам, теперь присылала их с каждой оказией. Сорванные с дерева и проделавшие долгий путь, они не утратили своего дивного аромата, но в них уже не было той пьянящей свежести и брызжущего во все стороны сока. Но, хоть увядание уже коснулось их, они всё ещё хранили память о солнце и тепле. Так же, как и воспоминания Арьи. Она помнила всё. Каждую минуту, каждую секунду, проведённую в Утёсе. Проведённую наедине с лордом Тайвином. Всё, что она тогда почувствовала. Как отозвалось её тело. И как она поняла, что между ними ничего не может быть. Сладость кратких мгновений ушла. Боль и ощущение утраты остались. Она крайне редко позволяла себе думать о нём. Но всё-таки позволяла… И сейчас, поднося к губам прохладный бокал и вдыхая аромат яблок, она уже чувствовала, как по её жилам побежала кровь. Закрыв глаза, она представила его губы на своих губах, шее, плечах… Руки скользящие по её телу… Её собственные руки сделали всё остальное…

Под звуки потрескивавших в камине дров, Арья лежала в тёплой воде, не желая открывать глаза, пытаясь задержать ещё на миг иллюзию присутствия единственного мужчины, от воспоминаний о котором её сердце билось чаще… Непозволительно дерзкое «Тайвин…» сорвалось с её губ и улетело, подхваченное разыгравшейся вьюгой.

Тайвин Ланнистер вздрогнул – ему показалось, что его кто-то тихо позвал. Шёпотом, едва слышно. Но кто мог его позвать, когда в кабинете он был один? За толстыми стенами завывал ветер – шторм, накрывший Королевскую Гавань, не хотел отступать уже третьи сутки. В замке стало сыро и промозгло. Лето закончилось. Зима, никого не спрашивая, по-хозяйски, устанавливала свои правила.

Поёжившись, он потянулся за вином. Холодно. «Старая кровь не греет старые кости» – усмехнулся про себя Тайвин. Теперь его уже мало что греет. Всё выходило совсем не так, как виделось ему на заре его жизни. Когда-то, много лет назад, молодой Десница, глава могущественного Дома, раз и навсегда показавший врагам, что значит выступать против него, смело смотрел в будущее, держа за руку самую прекрасную женщину в мире. Наступившее настоящее было вовсе не таким, каким Тайвин его представлял. Один его сын стрелял в него, второй – выбрал путь телохранителя, вместо главы Клана и продолжателя рода, дочь – совершала одну ошибку за другой, в погоне за властью, уничтожая тех, кто мог быть их опорой в поддержании этой самой власти. Один его внук, пусть не самый лучший – мёртв. Второй – бледная тень самого себя. Не лев и гордый олень, а сдавшаяся на милость охотников пугливая лань. Мирцелла… Единственная из его отпрысков, кто не разочаровал его. Хотя, может, всё ещё впереди?

Ему никогда не забыть день своего возвращения в Королевскую Гавань. Он спешил, как мог. Его дочь доуправлялась государством до полной потери контроля над столицей. Он до сих пор не мог понять, как можно было вооружить фанатиков Его Воробейшества? Как?! В итоге она, Маргери, Лорас – все оказались в застенках. Серсее ещё повезло, что глава Воробьёв побоялся открыто выступать против Тайвина Ланнистера и позволил ей дожидаться суда не в тюрьме. А вину Маргери и её брата счёл очевидной и отпускать их не собирался, посчитав, что розы менее беззубы, нежели львы. Вот только Львицу он недооценил. Тайвин никогда не забудет взгляд Серсеи, полный торжества и превосходства и её фразу – «Про этот день скажут – дочь превзошла своего отца. У тебя были Рейны и Тарбеки. У меня – Тиреллы и Святое воинство». И он никогда не забудет, как стремительно шёл, почти бежал, в покои короля, оставив недоумевающую Серсею. Как сжимал руку внука, видя в его зелёных глазах отражение зелёного пламени. Когда-то, на свадьбе Джоффри, он прижал его к себе, чтобы впечатлительный мальчик не видел муки брата. Тогда он спасал будущее Семи Королевств и своё наследие. А в этот раз? Что он спасал в этот раз? Мог ли этот юноша, с безвольно поникшей головой, по-прежнему нести бремя ответственности за государство и за будущее Ланнистеров? Но кроме него не было больше никого. Тайвин помнил, как он пытался достучаться до него. Он никогда и не с кем не был столь откровенен. Томмен дорожил Маргери. Наверное, любил её. И потерял. Тайвин говорил, говорил, говорил, а сердце его пропускало удар за ударом, боясь не услышать ответ: «Ты думаешь, что когда уходят те, кого ты любишь – жизнь закачивается? Нет. Всегда есть то, ради чего стоит смотреть в будущее. Я это знаю. Поверь мне…» «Они там вместе?» «Кто?» «Моя Маргери и моя бабушка, твоя жена – леди Джоанна? Они на небесах? Смотрят на нас?» «… Да они вместе смотрят на нас. И хотят, чтобы и мы были вместе. Поддерживали и помогали друг-другу…». То ли его слова, то ли маковое молоко Пицеля помогло – Томмен не наделал глупостей. Но он перестал быть тем Томменом, которого все знали. На Железном Троне воцарилась безвольная скорбная тень, живущая лишь воспоминаниями.

Помимо нового Томмена, дикое пламя породило ещё немало диких проблем. Он до сих пор скрипел зубами от злости на дочь. Киван тяжело переживал смерть Ланселя. Погибли почти все Тиреллы: Маргери, Лорас, Мейс, Оленна. В живых остались лишь какие-то их дальние родственники. Когда-то сильная армия мгновенно развалилась. Часть вассалов, верных Клану Роз, примкнули к врагам Ланнистеров, и Станнис неожиданно получил мощную поддержку. Часть попросту разбежалась по домам, не торопясь вступать в союз со Львами. Ему больших трудов стоило убедить Рэндилла Тарли не покидать столицу.

Но во всём этом водовороте глупостей и безумия, случилось и нечто хорошее. На состоявшемся, наконец-то, суде по делу о смерти короля были заслушаны признательные показания лорда Бейлиша и свидетелей, подтвердивших его слова. Был продемонстрирован яд, которым отравили Джоффри и оглашено, кто его заказал. Обвинения павшего и прекратившего своё существование Дома Тирелл у многих вызвало скепсис. Но, таких было мало. В Королевской Гавани вообще принято задумываться над фактами только в одном ключе – как их можно использовать с выгодой для себя. Все, кто хотел перейти на сторону победителей, быстро нашли повод очернить память тех, кто уже «не вырастает и не крепнет». Про Сансу на суде прозвучало два слова, как и про её мужа – «В деяниях Тиреллов не участвовали». Вердикт был вынесен – виновны Оленна Тирелл и Петир Бейлиш. Толпа получила свою голову на пике и волну сплетен и слухов, которая уже должна была докатиться и до Миерина, где обосновалась Дейенерис Таргариен со своим Десницей. И вскоре все в её окружении узнают то, что отныне Тирион – не преступник и не изгой. Он оправдан. Он – невиновен. Его жена – невиновна. Она свободна и пользуется всеми привилегиями, на которые имеет право невестка лорда Тайвина – жена его единственного сына, могущего наследовать земли и титулы, согласно законам Семи Королевств. И живёт она в Кастерли Рок, называясь не иначе, как молодая Леди Утёса.

Но, увы, список проблем, порождённых Серсеей, за краткое время его, Тайвина, отсутствия, не заканчивался взорванной Септой. Оберин Мартелл получил свою встречу с Горой. И после этого он уже больше ни с кем не встречался. Тайвин всегда считал, что нет ничего глупее, чем поиски истины через поединок. Впрочем, истину никто здесь и не искал. Каждый жаждал убить соперника. Григор Клиган убил принца Оберина. Принц Оберин убил Григора лишь наполовину. Вторую, уцелевшую половину, каким-то образом сохранил Квиберн – отвратительный человек, метивший на место Пицеля. У Тайвина до сих пор чесались руки отправить и его самого, и его творение к Неведомому. Но он почему-то не отправил, так до конца и не решив, нужна ли ему подле себя эта странная личность, владеющая чёрной магией. В итоге получилось, что рядом с его дочерью появилось немое чудовище, со всегда опущенным забралом.

Когда Элария Сэнд добралась до Дорна, Мирцелла была уже Мирцеллой Мартелл, а принц Доран, оправившись от болезни, твёрдо стоял на ногах и был осчастливлен известием о скором рождении внука. Тайвину даже слушать не хотелось увещевания и требования Серсеи вернуть ей дочь. Ничего более глупого они сейчас сделать не могли. Но терять ещё одного Ланнистера он тоже не собирался. Вернувшийся вместе с ним в столицу Рамон Мартелл оказался, как нельзя кстати. Пообещав присоединиться к Джону Сноу при первой возможности, он сначала собирался побывать в Солнечном Копье. К счастью, в отличии от Эларии, он не пылал жаждой мести, признав смерть дяди в поединке – честной. Состоявшийся между ним и Тайвином разговор был весьма сух и напряжён. Но у Огненного Змея хватило ума понять, что именно сейчас никому не нужна ещё и эта война – между Короной и Дорном. Уезжая, он вёз с собой зловещий подарок, полученный Серсеей – кулон Мирцеллы. Пусть принц Доран знает, что матери его ещё не рождённого внука грозит опасность.

Тайвин надеялся, что путешествие Рамона на север позволит приглушить напряжение между Ланнистерами и Мартеллами. Вообще, проблема, поднятая Джоном Сноу в Кастерли Рок, переключила кипучую энергию многих горячих голов на этих сказочных тварей. Возможно, они и существуют, возможно, они и опасны, раз про них столько говорят. Но они появились не вчера и Стена всегда спасала. Не будь войны, он вряд ли так «проникся» бы просьбами братьев Ночного Дозора. Но в нынешней ситуации ожившие мертвецы сыграли ему на руку. В обмен на сталь, людей, продовольствие и официальное признание реальности угрозы он получил поддержку в переговорах с северянами в виде ещё одного аргумента сложить оружие и прийти к мирному соглашению. А Джон Сноу получил то, зачем приехал в Утёс Кастерли. Помимо регулярного пополнения рядов защитников Стены отбросами общества, Тайвин пообещал и подготовленных воинов – рекрутов Запада, Простора, Долины и Речных земель. Часть из них была направлена в замки Дозора. Но основные силы, под командованием сира Арно Ланнистера, были сконцентрированы в Винтерфелле, готовые в любой момент выдвинуться на помощь ордену. А пока эта самая помощь не требовалась, а Тайвин был искренне уверен, что и не потребуется, они были его длинными руками и силой, что отстаивала интересы Короны на далёком Севере. Теми, кто должен был верой и правдой охранять нового Хранителя от врагов внешних и внутренних.

Так, накануне долгой зимы, и в Речных землях, и на Севере, и в Долине Аррен воцарился хрупкий мир, тщательно оберегаемый и контролируемый многочисленными шпионами Десницы. На Западе остались Санса и Дженна, занявшиеся воспитанием Робина. А позже, в Королевской Гавани, Юг получил нового Хранителя – Рэндилла Тарли. Мятежными оставались лишь Железные острова, Драконий Камень и странно замолчавший Русе Болтон.

Да, Тайвину удалось решить, казалось, не решаемую проблему. Но это его радовало лишь отчасти. Он ощущал себя одиноким путником в бескрайней пустыне, которому не с кем разделить радость своей, отнюдь, не лёгкой победы. Ещё несколько лет назад, он и не думал бы переживать по этому поводу. Давно прошли те времена, когда рядом с ним была Джоанна. Но в его жизни появилась Арья, которая понимала его как никто другой в этом мире. Она и дальше могла бы оставаться подле него. Выступая против её брата, он вовсе не собирался её отсылать. Но боги сыграли с ним злую шутку – подлив вина, искусив яблоками, выпустили на свободу давно дремавших демонов. И он не смог устоять. А теперь расплачивался за свою слабость сотнями лиг, что пролегли между ними. Ну почему именно она? Почему за все эти годы, что прошли после смерти жены, на его пути не повстречалась женщина, какая-нибудь леди, которая просто стала бы его любовницей, наперстницей для бесед и обычных радостей? Он уже думал, что всё прошло, угасло и то, что ему требуется – лишь редкие услуги шлюх, удовлетворявших его потребности. Но стоило в его жизни появиться человеку, который стал ему близок по-настоящем, как боги продемонстрировали её совсем с иной стороны, превратив в нечто желанное, волнующее кровь, не переставая при этом нашёптывать: «Наслаждайся пока можешь, а потом всё… всё…». И он прекрасно знал, что будет потом – её расцвет и его бессилие. Бессилие, которое породит ревность, бессонные ночи и подозрения, и в, конечном итоге, превратит его в безумца. Нет, он ни разу не пожалел о своём решении. Он думал, что пройдёт время, и он всё забудет. Только вот, ничего он не забыл…

====== Глава 2.2. ======

Сухой, порывистый ветер задувал с востока. Влажный, наполненный запахами моря бриз – налетал на город с юга. Сталкиваясь, воздушные массы поднимали клубы пыли, трепали чахлые листья изнывающих от жары пальм, ломали обугленные остовы кораблей, ощетинившихся чёрными мачтами в когда-то переполненном жизнью порту. Порту, который был столь же пустынен, как и улицы, площади и рынки древнего города. А над всем этим нещадно палило солнце, раскаляя добела лестницы, стены и крыши домов. Воздух был наполнен запахами камня и пыли. Примешивавшийся к ним дух множества немытых людских тел и лошадей, напоминал всем об орде, расположившейся за городскими стенами.

Живыми в этом мареве зноя казались только почти одинаковые мужчины в шлемах и с копьями наперевес, которые с точностью хорошо отлаженного механизма появлялись и исчезали в проулках, незаметных переходах, потайных дверях. Редкий прохожий, будь то господин в белых одеждах, или бывший раб, спешил быстрее оказаться там, где не было безупречных. Верная гвардия королевы Дейенерис патрулировала Миерин. Искали тех, кто мог быть связан с Сынами Гарпии и господами из Астапора и Юнкая, чуть было не захватившими город.

Но всё это было далеко внизу, и почти не тревожило величественный покой древней пирамиды и тех, кто заседал на самом её верху. Совет Дейенерис Таргариен, Неопалимой, Бурерожденной, королевы Ройнаров, Андалов и Первых Людей, Кхалиси Великого Травяного моря и Разрушительницы оков ждал решения своей государыни. Все они, собравшиеся за одним большим овальным столом, застыли, как изваяния. Варис был сама мудрость и знание – знание чужих секретов, что слетались на крыльях его пташек со всех концов Эссоса и Вестероса. Джорах Мормонт, недавно вернувшийся из Цитадели, олицетворял преданность и преклонение пред красотой королевы. Даарио Нахарис – желание угождать и убивать во славу Бурерожденной, ну, и ещё кое-какие желания. Лица Мессандеи и Серого Червя светились слепой верой в свою госпожу. И только Тирион был весь соткан из сомнений и противоречивых мыслей, что переполняли его. Сегодня знак Десницы казался ему особенно тяжёлым, и он с трудом сидел с выпрямленной спиной и высоко поднятой головой. Ему стольких трудов стоило заслужить эту длань, доказать честность и искренность своих намерений и вот, когда он получил то, что хотел, всё начало рушиться.

От спокойного голоса королевы Тирион вздрогнул.

– Мы должны пересечь Узкое море. Нам нужны корабли. И кое-кто готов нам их предоставить. Что мои советники скажут мне? Лорд Тирион?

– Ваше Величество, у Эурона Грейджоя самый большой флот и он из тех, кто не отличается особой преданностью правящему Дому. Грейджои испокон веков воюют с Ланнистерами, – осторожно подбирая слова, Тирион кожей чувствовал недоверие, сквозившее во взгляде государыни.

– Никто просто так не предлагает свой флот, – с видом пророка мрачно изрёк Мормонт.

– Да, любая услуга должна быть оплачена, – покивал, соглашаясь Варис. – Хоть Эурон Грейджой и не озвучил, что именно он хочет, но боюсь, его намерения весьма прозрачны. Наёмники сегодня дорого обходятся.

– И чем мы будем расплачиваться? – вопрос Дейенерис Таргариен прозвучал как-то уж совсем безрадостно.

– Тем, чем расплачиваются короли – землями, титулами и золотом! – Тирион развёл руки, словно указывая на очевидный факт.

– Но пока у нас нет ни земель, ни титулов. И золота в достаточном количестве – тоже нет!

– Но оно есть в Утёсе…

– В Утёсе? Мне кажется, что я слишком часто слышу это слово – Утёс, – фиалковые глаза сверкнули пламенем. – Что скажете, лорд Варис?

– Нанять флот мы можем за деньги или пообещав земли и титулы, которые Вы даруете, заняв престол. Сейчас деньги мы можем взять только в Железном Банке. Но их придётся возвращать. В своё время Таргариены наделали много долгов и Ланнистеры их взяли на себя…

– Тайвин Ланнистер, хотите Вы сказать, – губы королевы нервно скривилсь.

– Да, лорд Тайвин когда-то покрыл долги короны, – осторожно, словно ступив на зыбучий песок, произнёс евнух. – И потом постоянно ссуживал Роберту Баратеону.

– И сколько узурпатор должен был Вашему отцу, лорд Тирион? – красивая бровь изогнулась, подчеркнув ироничность вопроса.

– Три миллиона, – осторожно ответил Тирион. Разговор в очередной раз сместился на неприятную ему почву.

– Три миллиона! – выдохнул Даарио Нахарис и уже совсем по-другому посмотрел на Десницу. Даже в глазах Миссандеи проскользнула тень изумления – бывшая переводчица работорговца прекрасно знала цену деньгам.

– Не разумно влезать в долги, которые потом сложно будет вернуть. А Железный Банк всегда получает своё, – Тирион осторожно продолжал излагать свою мысль. – Взяв Кастерли Рок, мы получим золото Утёса, а долг Баратеонов так и останется долгом Баратеонов перед Браавосом.

– Верно, – покивал Варис. – Несмотря на все обвинения, Томмен по-прежнему считается сыном Роберта и пусть им и остаётся.

– Чей он сын – меня не волнует! – отрезала Дейенерис Таргариен.

– Если в Утёсе так много золота, надо пойти и взять его! – поигрывая ножом, ухмыльнулся Даарио.

– И я буду должна Вам, лорд Тирион. Как в своё время мой отец Вашему отцу, а потом и Роберт Баратеон ему же? – улыбка Дейнерис была лёгкой и чарующей.

– Моя королева.., – Тирион аж поперхнулся словами. – Мой вклад в нашу общую победу будет безвозмездным! Я попрошу лишь одного – сам Утёс Кастерли.

– Вот как? И почём нынче замки в Вестеросе?

– Э-э-э… Они столь же дороги, как и целый флот, Ваше Величество, – с облегчением Тирион уловил лёгкие нотки в голосе государыни. Похоже, буря миновала.

– А Вы, что скажете, друг мой? – этот вопрос был обращён уже к Мормонту. Сир Джорах сдержанно покивал головой и не менее сдержанно ответил:

– Всё здесь сказанное – верно. Но Эурон Грейджой не тот человек, на которого мы можем полагаться. Он обманом захватил власть на Пайке и если кто-то предложит ему больше, он предаст нас.

– Откуда такая информация? Про Пайк? – тут же встрепенулся Тирион.

– Если Деснице что-то не известно, это не означает, что этого не было, – в ответе Мормонта Тириону послышалась угроза. И этот туда же. Скоро все здесь будут видеть в нём врага.

– Кое-кто не считает смерть старого Грейджоя случайной. Его дочь в знак протеста ушла, захватив с собой почти половину флота, – подтвердил Варис.

– Значит, у Эурона только часть флота? – вопрос королевы повис в воздухе.

– Бо́льшая часть, Ваша милость, – поправил её Варис. – Кораблей достаточно, чтобы переправить всё наше войско в Вестерос.

– Но всё-таки, я бы повременил с союзом с Эуроном Грейджоем, – со странным блеском в глазах продолжал настаивать на своём Джорах Мормонт.

– Думаете, он нас предаст? Что его кто-то может перекупить? Тайвин Ланнистер? – фиалковый взгляд был внимателен и задумчив.

– Не исключено. Не забывайте ещё и о Станнисе Баратеоне. Он по-прежнему жаждет реванша за Черноводную и ему тоже нужен флот, – покосившись на Тириона, сообщил Варис. – Есть информация, что Железный Банк получил письмо с Драконьего Камня.

– И банкиры дадут ему деньги? На каких основаниях? Просто так?

– Эта политика Железного Банка. Когда заёмщик не в состоянии выплатить долг, он кредитует его врага и, в конечном итоге, уже получает своё, – пояснил Тирион. – Банкиры из Браавоса очень давно ждут свои миллионы, что ссудили Роберту. Их терпение на исходе.

– И они, разуверившись в узурпаторе, могут поддержать его врагов? – в голосе Таргариен прозвучала столь неприкрытая ирония, что Тириону стало не по себе. Перехватив на себе странный взгляд Вариса, он в очередной раз пожалел о том, что был сегодня здесь. Ну почему он не напился, как делал это не раз в Королевской Гавани и не пропустил этот совет? Почему он решил стать вдруг таким правильным и мудрым? Кому и что он хочет доказать? Чтобы он не делал, тут же перед ним вставала величественная тень отца, загораживая его маленькую и никчемную фигуру. Тирион готов был поклясться, что знает о чём сейчас подумал Варис – умри Тайвин Ланнистер от того злосчастного выстрела и не пришлось бы никому и ничего доказывать. А теперь Тирион только и делал, что убеждал всех в своей преданности Дейенерис Таргариен.

– Ваша Милость, – осторожно начал он. – Ланнистеры лишились поддержки Тиреллов…

– И что нам это даёт?

– Многое, Ваше Величество, – поддержал Тириона евнух. – Часть их вассалов пополнила ряды Станниса. Война по-прежнему идёт и львы не так сильны как раньше. Но зубы у них всё равно остались.

– Тиреллы ведь были богаты? – Дейенерис, слегка нахмурилась.

– Да, – кивнул Варис.

– И где их золото?

– Доподлинно неизвестно…

– Доподлинно не известно.., – фиалковые глаза недобро сверкнули.

Хмуро поглядывая на Вариса, Тирион размышлял о том, о чём было доподлинно известно всем. О том, что на троне сидит юный король, а государством управляет человек, пользующийся доверием Железного Банка. И у которого есть своё золото и, возможно, ещё и золото Тиреллов. И имя его – Тайвин Ланнистер. И ещё не факт, что браавосийцы уже не получили золото Роз в качестве уплаты долга.

– Мы можем только предполагать, что предпримут Станнис Баратеон и Тайвин Ланнистер, но их противостояние нам на руку. Как и то, что с потерей Тиреллов, власть ослабла, – Тирион старался быть убедительным. – Ваше Величество, Вы решили плыть в Вестерос, и сейчас самое время это сделать. А, значит –  нужен флот. Нам не стоит отказываться от предложения Эурона Грейджоя, не выслушав его. Пусть он явится в Миерин и скажет, что он хочет за свои корабли, – закончив свою маленькую речь, Тирион окинул взглядом собравшихся. Варис согласно кивал своей лысой головой. Даарио Нахарис, одобрительно улыбался, поигрывая кинжалом. Его явно прельщала перспектива хорошей драки за ту кучу денег, что уже мерещилась ему в Утёсе Кастерли, а кто его туда отвезёт – Эурон Грейджой или лично Кракен – Даарио было без разницы. Мормонт всем своим видом выказывал недоверие, как Тириону, так и его «протеже». И только Дейенерис, казалось, ни о чём не думала. Повернув голову, она созерцала облака, плывущие над Миерином.

Это было их третье заседание, после того, как они получили послание от Эурона. Тирион счёл его предложение интересным, о чём незамедлительно и сообщил Бурерожденной. Варис отнёсся ко всему осторожно. Даарио было всё равно. А вот Мормонту – нет. Он высказался категорически против прибытия Грейджоя в Миерин. Сегодняшнее заседание началось и рисковало закончиться ровно так же, как и предыдущее – с вопросов, на которые так и не был найден ответ – «где взять флот и где взять деньги?»