Текст книги "Своя среди чужих, чужая для своих. Или пересказанная история одной волчицы (СИ)"

Автор книги: April Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 73 страниц)

Покружив по поляне, они нашли несколько кинжалов, добротный лук и пару мечей, загнанных глубоко в землю у основания дуба. Похоже, кто-то пытался сразить Ходока, да ничего из этого не вышло. Мечи были из доброй стали, выкованные в замке, которые им самим ещё могли пригодиться.

Молча постояв на краю леса, они двинулись обратно, прихватив найденные ими вещи. Желания говорить у Бена не было. У старого Льва, судя по всему – тоже. Племянница помалкивала, то и дело бросая настороженные взгляды на своего «милорда». Бен не собирался подслушивать их разговор, но для того, чтобы не слышать нужно было оказаться очень далеко. Ему этого очень, очень хотелось. Но он не мог. Ведь от того, что Арья целовала Тайвина Ланнистера, она не перестала быть дочерью Неда. А, значит, он не может её бросить. И оставить одну с … этим. Но ни о чём особенном они не говорили. Ланнистер понял всё быстро. Быстрее, чем когда-то понял это Бен. Да, дураком старый Лев не был. А вот сам Бен чувствовал себя круглым идиотом. Идиотом, взвалившим на себя опеку над тем, о ком не хотелось ни думать, ни говорить. Но ему пришлось это сделать. Ради Арьи. Да и что кривить душой – ради их всех самих, вместе взятых. Здесь, по эту сторону от Стены быстро начинаешь понимать кто тебе враг, а кто – нет. И те, кто видел настоящего врага, уже не испытывают по этому поводу сомнений. А он видел. Они все видели. И, таких как они – больше нет. И, наверное, уже не будет. Так сказали Дети леса. Ходоки убили многих до них, и убьют ещё больше после них. Но только им троим повезло самим не стать ходоками.

Не успели они углубиться в лес, как им посчастливилось – они наткнулись на чудом уцелевшую лошадь. Испуганное животное, к счастью, не пыталось убежать. Вороной жеребец, по мнению Бена не сильно годный для здешних мест, но прекрасно подходивший «милорду», обрёл нового хозяина.

Когда среди деревьев показались хижины, уже почти стемнело. Привязав лошадей в одной из них, они сами расположились в другой. Стараясь не обращать внимания на Арью и её спутника, Бен, пристроившись снаружи на пне, занялся свежеванием пойманного зайца.

Опершись плечом о дверь, Тайвин молча обозревал жилище. Он и не подозревал, что такие существуют. Впрочем, он много о чём не подозревал до недавнего времени. Он никогда особо не верил в магию. Вернее, он знал, что она, скорее всего, существует, где-то там, очень далеко, но его это совершенно не касалось. Гораздо более реальным было то, что его всегда окружало – золото, страх перед именем, властью и сталью. Теперь же и первое, и второе утратило смысл. Перестало быть реальным. Он даже не знал, ценится ли золото по эту сторону от Стены. Мог бы спросить в своё время у Тормунда, но не спросил. Да и какая сейчас уже разница – всё равно нет у него золота. Да и перед именем Тайвина Ланнистера здесь никто не трепещет. Только сталь имеет значение. Оружие в твоей руке. И рука, сжимающая это оружие. Рука… Кому сейчас принадлежит эта рука? Кто он теперь? Кем стал он, Арья и её пропавший родственник? Тем, кем бы они не стали, было уже не важно, как их зовут, каково их фамильное имя и сколько золота в их замках. Понять бы теперь кто они такие и что с этим делать, как быть. Арья что-то пыталась ему рассказать, объяснить. Арья… Она так старалась. Он всё прекрасно понял. И, Седьмое пекло!!! … ни х… он не понял!!! Какая… магия…?! Какие Дети Леса?! Они не существуют!!! Их нет!!! Но если их нет, то кто тогда теперь он, Тайвин и почему всё так?! Значит, они есть? И есть ходоки, увидив которых он не поверил собственным глазам? И он сам… теперь… такой..?

Продолжая подпирать покосившуюся дверь низенького строения, Тайвин отупело созерцал земляной пол, начавшиеся разъезжаться бревенчатые стены и провисшую крышу. Его накрывали то чёрная ярость и бешенство от собственного бессилия, то такая же чёрная тоска. Он был растерян и не знал, что делать, стоя здесь, так далеко от всего ему привычного и знакомого в этом новом для себя мире. Он всегда всё решал сам и поступал так, как считал нужным, не оглядываясь на других. Сейчас же у него появилось ощущение, что его подхватило течение и несёт неведомо куда и неизвестно к какому берегу прибьёт.

Словно почувствовав его смятение, Арья оглянулась, оторвавшись от своего занятия – разжигание огня и тщетных попыток приладить котелок в месте, где предполагалось быть очагу. «Арья…» – от этого имени в его груди что-то гулко перевернулось и замерло. Она стала старше за тот год, что он её не видел. Какая она стала … красивая. Он думал, что помнит, как она выглядит, но он ошибался. Он не помнил, совершенно не помнил, это лицо, эти тёмные волосы, эти губы… Он словно видел её впервые. И, в тоже время он узнавал её в каждом движении, в том, как она обернулась, наклонила голову… Это была она… Какая она была тогда, в Кастерли, когда шагнула к нему и он не смог устоять, поцеловав… Он помнил, всё помнил… От будорожащих воспоминаний стало терпко и горького одновременно. Словно он глотнул хорошего вина, хотел ещё, а оно вдруг закончилось. Он хотел помнить именно те мгновения, но они ускользали, вытесняемые поцелуем, с ощущением стылого льда, коснувшегося его губ в Зачарованном лесу...

Сидя на корточках, Арья растерянно посмотрела на него, казалось, не зная, что сказать и что сделать. Она так старалась, воюя с сухими ветками, пытаясь высечь искру, а он, стоял, как идиот и даже не попытался ей помочь. Прислуги здесь нет и не будет. Арья это уже поняла, в отличие от него. Как-то … виновато улыбнувшись, она произнесла:

– Вода, у нас нет воды…

– Воды? – поспешно переспросил Тайвин. – Я сейчас.

– А.., как? – серые глаза с синими, чтоб их… искрами удивлённо распахнулись.

– Снег. Ведь есть снег. Его можно растопить.

– Снег? – Арья, казалось, удивилась. – А я и не подумала.

Взяв котелок, Тайвин вышел из хижины.

Арья опустошённо опустилась на солому. У неё нет сил. Она не может. Больше не может. Нет, сил физических у неё было столько, что она могла идти, ехать, делать всё, что от неё потребуется. Её новое тело, похоже, позабыло, что такое усталость. А вот сил душевных… Их у неё совсем не осталось. Она и не подозревала, что будет так тяжело. Настолько тяжело. Лорд Тайвин всё понял. Он не переспрашивал и не задавал вопросов. Но… и это «но»  было страшнее всего. Понять и принять – разные вещи. Она наблюдала за ним весь день, ни на мгновение не выпуская из виду. Тайком, чтобы он не увидел. Не догадался, что она боится. Боится того, что.., что... Она толком не могла сказать, чего именно она боялась. Того, что он не поймёт, не сможет... Не сможет быть таким, как она и дядя Бен. И она уже не знала от чего холодело её сердце – то ли от того осколка, что засел в нём, то ли от страха за лорда Тайвина.

Сначала они все вместе шли пешком. Лошадей было две, но она не хотела ехать, в то время, как он будет идти. Потом они все оказались в седле. То и дело кидая на него взгляд, Арья с тревогой подмечала всё то, что никогда раньше не видела на лице своего покровителя. Растерянность. Безысходность. Иногда ей казалось, что даже отчаяние, тут же сменявшееся приступом ярости. Никогда он не был таким. Она никогда не видела его таким. И всё же это был он – её покровитель, её наставник. Только вот сейчас он оказался не в тиши кабинета, не посреди Красного замка или Утёса Кастерли, а посреди Зачарованного леса. В чёрных, высоких ботфортах, чёрных кожаных штанах и чёрной кожаной подкольчужной куртке, так похожей на его привычный камзол он был ... её лордом Тайвином.

Вся переполненная тревоги и волнения за него, она молча шла, а потом ехала рядом. Он тоже молчал. Ей хотелось заговорить. Но она не знала, что сказать. Ей хотелось помочь – но она не знала – как. Арья сама, как и он только только переступила эту черту, отделившую её от всех и она не знала, как ей жить в этом новом для них мире. Но ради него, ради них – она научится. Она – сможет.

А потом, оказавшись здесь, в этой заброшенной деревне, Арья вдруг поняла, сколько ещё трудностей впереди. Лорд Тайвин спокойно принял рассуждения дяди Бена, что надо уйти в лес. В лес, так в лес – бывший брат Ночного Дозора лучше их знает, что здесь следует делать, а что нет. И так же спокойно зашёл в хижину, сгорбившись, чтобы не задеть низкий потолок. До Арьи дошло, что он никогда не жил … – так. Да и она не жила, но её это мало волновало. Она привыкнет, она была в этом уверена. А вот лорд Тайвин... Судорожно вспоминая всё то, чему она успела научиться за свой недолгий совместный поход с Пирожком, Ломми и Джендри, пока их не схватили солдаты Ланнистеров, и её путешествие с Бриенной и ещё много чего, она ломала ветки, складывала их шалашиком, орудовала огнивом, чуть не плача от отчаяния, что у неё плохо получается. А он стоял и молча смотрел. Ей не было видно его лица, окутанного тенью, где-то там под потолком. Старательно отворачиваясь, она пыталась скрыть свою неловкость, показать, что «всё хорошо, всё в порядке и так можно жить, и так…». А потом в какой-то миг осознав, что всё это настолько … настолько… другое, настолько … не его, что ей стало страшно. По-настоящему страшно, что он не сможет смириться. Судорожно обернувшись, она перехватила его взгляд. Немного растерянный и, даже … виноватый. А потом он ушёл за снегом.

Ели они в абсолютной тишине, прерываемой потрескиванием горящих веток. Дядя Бенджамин где-то раздобыл глиняную плошку, с отколотым краем и кособокую кружку с ложкой. На её вопрос он скупо ответил, что деревню иногда использовали разведчики, может это они бросили здесь этот хлам. Он был не разговорчив. С тех пор, как лорд Тайвин стал одним из них, с его лица не сходила маска сурового осуждения. Но ей было всё равно. Вся их вражда казалась ей здесь такой глупой и пустой, что говорить о ней и пытаться что-то объяснять она не видела смысла. Но чтобы дядя Бен не сказал, как бы сурово не хмурил брови, поглядывая на них, его дела свидетельствовали совсем о другом. Две выданные им с лордом Тайвином ложки были подозрительно новы, словно их только что выстругали из древесины. Почему-то именно эти ложки вселили в Арью больше надежды, чем чтобы то ни было до этого. Дядю Бена никто в детстве не учил делать ложки и он тоже вырос в замке. А раз он смог, значит и лорд Тайвин тоже сможет приспособиться к этой жизни. И потом, дядя позаботился о том, чтобы было три ложки и три миски, а значит, он смирился, что их уже трое. Впрочем, нет, она лукавила, когда сказала, что ничто не вселило в неё надежды больше, чем поступок дяди. Снег, принесённый лордом Тайвином в котелке и водружённый им над огнём, согрели её ледяное сердце больше чем любое пламя в ночи.

А потом пришло время ложиться спать. Пригодились меховые накидки, найденные на поле боя. Дядя Бен, сбив солому в подобие перины, накрыл её одним из плащей, протянув им оставшиеся два. Лорд Тайвин, собирался уже сделать тоже самое, но не успел – она опередила его. Подхватив свою солому в охапку, она подтащила её к его куче, разровняла и сверху постелила чёрное подобие покрывала. Опустившись слева, она оставила правую половину свободной. Помедлив мгновение, лорд Тайвин лёг рядом с ней. Не обращая внимания на яростный взгляд дяди, Арья потянулась за оставшейся накидкой и накрыла им себя и лорда Тайвина. Появившийся в какое-то мгновение страх, что вот она проснётся, а его рядом нет, вытеснил всё остальное. Ей было всё равно кто и как на неё смотрит. И кто и что подумает. Даже если этот кто-то – её родной дядя. Покосившись на лежавшего рядом мужчину, она ничего не заметила – ни удивления, ни недовольства. Казалось, он уже уснул. Прислушиваясь к ровному дыханию у себя за спиной, она как-то сразу успокоилась. Ну и пусть всё так. У них всё получится. Они смогут жить и так. Смогут...

Осторожно устраиваясь на странном ложе, Тайвин прикрыл глаза. Рядом едва слышно дышала Арья. Он всю свою жизнь преумножал и оберегал лишь одно – своё наследие. И вот теперь его наследие исчезло. Испарилось. Осталось в прошлой жизни. Той жизни, что текла уже за Стеной без его участия. Осознание этого пришло как-то враз, вместе с грубой, наспех выструганной ложкой и щербатой плошкой, с закопчёными стенами лачуги и булькавшей водой в котелке. На душе стало как-то смурно и, впервые за весь этот бесконечный день, накатило какое-то безраличие и обречённость. В ночной тиши в голову полезли мысли от которых впору было сойти с ума. О, как ему хотелось уснуть и чтобы всё это оказалось лишь кошмаром! Или не просыпаться вовсе.

Повернув голову, он посмотрел на тёмную макушку, на разметавшиеся по худеньким плечам волосы. Арья... внезапно от приступа собственного малодушия ему стало ещё хуже. Перед его глазами, словно книжные страницы, промелькнул их сегодняшний день. Как они шли, ехали, ели вместе. А вот теперь, проигнорировав гневный дядин взгляд, она пристроилась рядом с ним, держась от него на целомудренном расстоянии. От осознания её близости Тайвину как-то сразу стало легче. Поглядывая на выбившуюся из-за уха прядь, он почему-то вспомнил как когда-то они поехали на охоту, и у нее постоянно торчали точно так же волосы. Поправляя их раз за разом, чтобы не мешали, она вконец рассердилась: «Тайла перемудрила с причёской! Так будет лучше!» – и сдёрнула ленту, удерживающую пучок. Сейчас ничего не изменилось. Сейчас рядом с ним лежала всё таже Арья. И, седьмое пекло, она была живой, чтобы что кто не говорил и не думал! И он был жив!

Сковозь дырявую крышу проникал лунный свет, выхватывая из темноты очертания мечей, найденных ими на поле битвы. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, лежал Светлый Рёв. Рубины на его ножнах и рукояти отливали кровью. Златоглавые львы замерли в ожидании, когда им укажут нового врага. На смену опустошенности и растерянности пришло спокойствие. То ли близость Арьи так на него подействовала, то ли – оружия предков, то ли всё-таки усталость догнала его, но он наконец-то провалился в чёрный сон без сновидений.

====== Глава 2.18. ======

Чаща закончилась так внезапно, словно и не было заколдованных зимой деревьев в Зачарованном лесу. Вместо кружевного плетения заснеженных ветвей, взору открывалась бело-голубая равнинная даль с гуляющей по ней позёмкой. То тут, то там сиротливо торчали приземистые кусты, да одиноко чернели голые камни.

Бенджамин Старк уверенно вёл свой маленький отряд только одному ему известными тропами, непонятно как выискивая их под снегом. Они ехали довольно-таки долго, пока на горизонте не показалось нечто, действительно похожее на клыки дикого зверя – Клыки Мороза – гряда взметнувшихся вверх скал, выглядевших неприступными.

Посматривая по сторонам, Тайвин удивлялся тому, что видел вокруг и не переставал удивляться самому себе. Они выехали затемно, останавливались лишь дважды, чтобы дать передышку лошадям. Пару раз им приходилось идти пешком, ведя коней за собой, а чувствовал он себя так, словно в седле провёл от силы час. Прислушиваясь к собственному телу, он с удивлением отмечал, что его старые раны ни разу не дали о себе знать, да и спина не ныла, что уж точно должно было случиться за многочасовой переход. Но нет, этого не было. Словно ему снова двадцать и он полон сил. Всё это было удивительно, но… готов ли он платить такую цену за свою сомнительную вторую молодость? То ли боги, то ли некто, сравнимый с ними по силе, одарив его столь щедро, отняли у него нечто, что, казалось, невозможно отнять – способность быть живым.

Стылая ночь, проведённая подле своей бывшей воспитанницы, была самой странной ночью в его жизни. Вот она, Арья – совсем рядом, стоит лишь протянуть руку и… И – ничего. Он мог говорить с ней, видеть её, слышать… Предаваться воспоминаниям. Но при этом тело его было мертво. У него забрали все краски этого мира, все запахи, всё тепло. И оставили память. И мысли. И что-то ещё, что всякий раз оживало, стоило Арье как-то по-особому грустно посмотреть на него. Склонить голову. Или смущённо улыбнуться. Раньше он не замечал за ней такой улыбки, а сейчас она всякий раз отдавалась в его душе тоской и чем-то щемящим, чем-то, к чему он совсем не был готов...

Мысль, сделав очередной виток в его голове, вновь вернулась к вопросу – «Зачем всё это? К чему? Что за игры богов? Что ждёт нас впереди?». Сжав зубы, Тайвин силой воли заставил себя смотреть вперёд и ни о чём не думать…

Добравшись до первых каменных уступов и немного попетляв, они начали подъём вверх. Их маленький отряд забирался всё выше и выше, пока не оказался на небольшой площадке, за которой притаилась пещера.

Приготовление скромного ужина не заняло много времени. Насытившись и накормив лошадей, они решили, что ночь проведут здесь.

Постепенно темнеющий небосвод на востоке стал почти чёрным, в то время как на западе ещё алела полоска заката. Звёзды мерцали всё ярче и ярче. Присев на бревно, Арья попыталась найти знакомые созвездия, но у неё это плохо получалось. Недовольно нахмурившись, она всматривалась в ночное небо. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она обернулась:

– Иларио всегда говорил, что из меня вышел бы хороший звездочёт, но, похоже, он ошибался.

– Не ошибался, – с едва заметной улыбкой ответил лорд Тайвин.

– Правда..? – недоверчиво протянула она.

– … Почти все звёздные карты писались моряками и для моряков, что ходили на юге. Здешнее небо мало кто видел.

– А.., – протянула Арья, ожидая продолжения. Она вновь почувствовала себя воспитанницей Десницы. – Мейстер Лювин когда-то называл мне созвездия. Но я их не помню. Совсем не помню.

– Значит, они мало тебя интересовали.

– Или я плохая ученица…

– Не такая уж и плохая…

– Вы сильно на меня сердитесь?

– За что?

– Ну, за всё… За то, как я управляла Севером…

– Не так уж и плохо ты им управляла. Просто иногда надо было быть поосмотрительней.

– Я это уже поняла…

Опустившись рядом, лорд Тайвин сцепил руки на коленях. В их общем молчании было что-то успокаивающее. Глядя на медленно плывущую по небу луну, Арья вдруг поймала себя на том, что она улыбается.

Сегодня ночью, едва проснувшись, она первым делом проверила, на месте ли он. На месте. Он был на месте и всё ещё спал. Так же как и дядя Бен. Внезапно, как-то уж совсем неожиданно, её догнало смущение. Что подумал лорд Тайвин, когда она вчера легла подле него? Тогда, в Кастерли, они оба много выпили, а потом он вообще вёл себя с ней так, будто ничего и не было. Ну а то, как она кинулась к нему в Зачарованном лесу, он вряд ли помнил.

Весь этот бесконечный день, что они ехали вслед за дядей Беном, Арья всё так же следила за ним. Он уже выглядел менее растеряным. Скорее, задумчивым. И она не уловила никакого осуждения, обвинения, недовольства с его стороны. А она боялась. Ведь упрекала же она дядю Бена в том, что он сделал её такой без её согласия. Но о том, что думает лорд Тайвин об их совместной ночи, она так и не поняла. А вот что думает о ней дядя Бен, можно было и не спрашивать.

Когда они только зашли в пещеру, Бенджен Старк кинул свой плащ за выступом, защищавшим от задувавшего снаружи ветра. Арья, оглядевшись, присмотрела себе ровную площадку без камней, подальше от входа. С замиранием сердца она следила, как лорд Тайвин прошёл вслед за ней и положил свою накидку рядом с её, словно в этом не было ничего странного и необычного – в том, что они спят под одним одеялом.

Сейчас из пещеры не раздовалось ни звука. Наверное, дядя Бен уже спал. А вот Арье спать совсем не хотелось. Она была готова сидеть здесь всю ночь, любоваться небом и слушать лорда Тайвина.

Справа и слева от них искрился, переливаясь, снег. Позади мягко источали отражённый свет величественные горы. Впереди чёрной пустотой зияла пропасть. А над всем этим всё ярче и ярче сияли звёзды, начиная складываться в нечто знакомое.

– Это же Ледяной Дракон! – воскликнула Арья, указывая на замысловато вытянувшиеся огоньки, в которых с большим трудом можно было разглядеть существо с крыльями и хвостом. – А вот его Глаз – Голубая звезда! Она была скрыта облаком!

– Значит, кое-что ты всё-таки помнишь? – одними уголками губ улыбнулся лорд Тайвин.

– Глаз Дракона указывает на север, а его хвост – на юг! – восторгу Арьи не было предела. – А, может, и остальные звёзды попрятались?

– Скорее, всего, – голос лорда Тайвина был мягким, тихим. И каким-то … тёплым.

– Я не вижу Нимерию! – Арья крутила головой во все стороны, пытаясь найти белую звезду.

– Возможно, её отсюда не видно. А может, пока не пришло её время.

– Возможно, – согласилась Арья. Она помнила, что когда Корона Короля находится в зените, Лунную Деву надо искать над линией горизонта. А вот когда и где нужно искать Нимерию, она забыла. И от этого ей было немного грустно. Когда-то она прогнала свою Нимерию, а вот теперь она не могла найти на небе её созвездие.

Белая звезда так и не появилась, сколько Арья её не высматривала среди остальных. Зато ей показалось, что она разглядела нечто, похожее на Всадника и Корону Короля. Лорд Тайвин было засомневался, что это и впрямь Всадник – сам он увидел Жеребца. Тихонько переговариваясь, они спорили, словно это было самым важным, кто там – просто конь или с седоком, пока набежавшая дымка не попрятала часть звёзд. А потом вместе пошли спать, и Арья уже не боялась, что утро она встретит в одиночестве.

Проснувшись на рассвете, Арья всё-таки обнаружила, что лорд Тайвин ушёл. По каким-то едва заметным признакам она поняла, что ещё пару мгновений назад он был рядом. Дядя Бен тоже уже был на ногах. Аккуратно сворачивая плащ, он по-особому хмуро смотрел на неё. Не ожидая ничего хорошего от этого его взгляда, Арья встала, намереваясь выйти. Но не успела.

– Постой, – от его хрипловатого голоса она вздрогнула. – Послушай, лорд Тайвин… Он – Ланнистер… Он…

– Он – Ланнистер. Я – Старк. И мы не можем быть вместе. И он много старше меня. Ты это хотел сказать дядя? Не надо. Не говори. Знаешь, смерть уравнивает всех – вот она нас и уровняла, – резко вскочив, она вышла из пещеры.

Подхватив валявшийся рядом камень, Бен, что есть силы, послал его в стену. Булыжник разлетелся на несколько мелких обломков, раскатившихся по неровному полу. Хотелось расколотить что-нибудь ещё, но больше ничего не было. Он столько раз, припав к сердцедереву, просил старых богов избавить его от одиночества, но никогда не думал, что избавление его будет таким. Жестокая шутка. Люди так шутить не умеют.

Метель, разыгравшаяся под утро, уже стихала. Выглянув наружу, Бен окинул взглядом лежавшие у его ног укутанные в белоснежные меха деревья и склоны. Сквозь низкие тучи пытались пробиться скудные лучи зимнего солнца. Лошади, понуро опустив головы, жались друг к другу. Но ни он, ни Тайвин Ланнистер, сидевший поодаль на косо торчавшем бревне, не чувствовали пронизывающего холода.

Вернувшись, Арья молча опустилась подле своего «милорда».

Лежавшая далеко внизу равнина, была такой же бескрайней и бесконечной, как и вчера. Почему-то Бену вдруг представился огромный лист бумаги, словно ждущий когда кто-то на нём что-нибудь напишет. Никто не знал, что им предопределено. Только боги могли ответить на этот вопрос. И только боги были в состоянии оживить этот мир красками, вернуть в него жизнь. А они сами были лишь в силах оставить слабый след на снегу, который тут же заметала метель. Но боги молчали. Белая пустыня так и оставалась чистым нетронутым листом, а они – существами без будущего, переполненные воспоминаниями о том, что они утратили.

Покинув место своей стоянки, они продолжили путь к вершинам. Впереди их ждал Воющий перевал. Дорога становилась всё тяжелее и тяжелее. Кляня про себя Ланнистеровского коня и Арьину кобылу, Бен выбирал наиболее удобный для лошадей путь, рискуя нарваться на одичалых. И то, чего он так опасался – случилось. На третьи сутки горного перехода он различил звук падающих камней и что-то, похожее на голоса. Позади у них была узкая тропа, впереди – тоже. Лишь небольшая площадка и уступ на ней могли быть пригодны для боя. А в том, что бой предстоит, Бен был более чем уверен.

Привязав коней к сиротливо корёжившемуся кусту, Бен, Арья и Тайвин замерли в ожидании. Никто из них не сомневался в своих силах и решимости. Никто, пожалуй, кроме Тайвина. Он с недоверием относился к своему новому-старому телу. Он не знал, что ему от него ожидать, но надеялся, что оно его не подведёт.

Первый человек, ступивший на тропу, оказался странным существом, обвешанным костями, бряцающими при каждом его шаге. Шлем одичалому заменял огромный череп, принадлежавший, должно быть, великану, которые, похоже, всё же существовали. Остальные, появившиеся друг за другом, были не столь примечательны – одежда из кожи и шкур, топоры, копья. Всего Тайвин насчитал двадцать человек. Преимущество сегодня было явно не на их стороне. Инстинктивно сделав шаг назад, он прикрыл собой Арью, но она тут же высунулась из-за его спины, держа наготове Иглу. Вот тут-то их и заметили.

Замерев, какое-то время вожак не шевелился, пытаясь разобраться – кто перед ними. Бен понимал его колебания. Столь странную компанию они явно здесь не собирались встретить. Если он сам и был похож на брата Ночного Дозора, то вот опознать кем именно были его спутники, с первого взгляда было сложно. Ни один человек не выжил бы на таком морозе в тонких кожаных одеждах, что были на Тайвине Ланнистере, да и на Арье тоже. Готовясь к бою, она скинула плащ и осталась в светло-сером камзоле, светлых штанах и сапожках. Солнце светило им в спину и, с непокрытой головой, эти оба больше походили на две тени – тёмную и беловатую. Тени, не боящиеся холода и не имеющие ничего общего ни с «воро́нами», ни с одичалыми, и более всего походившие на иных.

Но одичалые долго раздумывать не привыкли. Пущенная из лука стрела, неминуемо должна была достигнуть цели, если б цель не была столь проворна, не обладала острым зрением и слухом.

С удивлением Арья поняла, что дикарка слева сейчас в неё выстрелит. Она увидела это, услышала звук тянущейся тетивы и воздуха, рассекаемого оперением. Уже зная, куда придётся удар наконечника, она слегка сместила корпус влево, как-то отстранённо отмечая удивлённый взгляд женщины. Боковым зрением она видела, как какой-то верзила устремился к дяде Бену и был сражён ударом меча. Рядом с Тайвином уже лежало двое поверженных противников. Отбросив лук, одичалая и стоявший рядом с ней парень выхватили топор и странный кривой меч. От топора она уклонилась, от меча – тоже, успев сделать выпад и вогнав Иглу в бок нападавшему. Лучнице достался удар кинжалом снизу вверх, который она нанесла в падении, тут же крутанувшись на снегу, и поднявшись в, отработанном в многочасовых тренировках, движении. Следующий, кого повстречал её кинжал, был низкорослый мужчина, тянувшийся за топором, выпавшим из рук врага, убитого ею первым. На счету дяди Бена тоже было уже трое, как и на счету лорда Тайвина.

Уворачиваясь от удара, Тайвин с упоением прислушивался к себе. Такого с ним не было уже давно. Да что там! Ему снова было двадцать – его тело подчинялось ему, не зная усталости. Мышцы напрягались, нанося удар за ударом и сметая всё на своём пути. Светлый Рёв крушил, резал, колол. Азарт, какой он испытывал, быть может, только на войне Девятигрошевых королей, выплёскивался наружу, прибавляя сил. Но сейчас всё было по-другому – тогда он был молод и весь мир лежал у его ног. Сейчас он вновь обретал то, что казалось, ушло навеки. И сила, и мощь, и неутомимость тела управлялись разумом и памятью, разменявшими пол века.

– А у Вас хорошо получается, – удивлённо-одобрительно произнёс Бен Старк, когда всё закончилось. – Не думал, что Тайвин Ланнистер охоч размахивать мечом. Уж скорее командовать с пригорка.

– Тот, кто сам не размахивал мечом – никогда не будет командовать с пригорка. Или будет делать это очень недолго, – усмехнулся Тайвин.

– Ваша правда, – кивнул Бен.

Протерев меч снегом, Тайвин вложил его в ножны. Арья сделала тоже самое. Отбивая и нанося удары, он ни на миг не упускал её из виду. А она – боец! Он всегда подозревал, что её любовь к оружию не просто блажь, но подобного он никак не ожидал от неё. Перехватив её взгляд, он с удивлением замер. Наверное, никто и никогда так на него не смотрел. «Надо же!» – удивился он сам себе и своим ощущениям, рождённым восхищением, читавшимся на лице его бывшей воспитанницы. Ещё немного и он превратится в безусого юнца, одержавшего первую в своей жизни победу на турнире! Усмехнувшись про себя, Тайвин поправил Светлый Рёв и огляделся, в поисках Бенджена Старка. Дядя Арьи оказался в десяти шагах от него.

Подойдя к раненому главарю, Бен присел на корточки. Одичалый заговорил первым:

– Тебя я знаю. Ты – Бен Старк. А вот эти кто?

– А ты, видать, вместо Гремучей Рубашки?

– Я – это, я! – сплюнув, зло ответил обладатель невероятного шлема. – И не вместо кого-то!

– Да что ты с ним говоришь, Костяная Башка! Всё равно он тебя убьёт! Или, думаешь, к костру позовёт, доброй еды даст? – подала голос рыжеволосая, пригвоздённая кинжалом Бена к дереву, да так и сидящая там, не в силах освободиться.

Тяжело поднявшись, хмурый дикарь в кольчуге, надетой под шкуры, поковылял к ним. Насторожившись, Арья направила на него Иглу. Но он не смотрел на оружие. Он смотрел ей в глаза. И в глаза Тайвина. И в глаза дяди Бена. Наконец, он произнёс:

– Я тоже тебя знаю, Бен Старк. Вернее, знал. А кто сейчас передо мной – мне не известно. У Бена были серые глаза. И он мёрз, как воро́на. И как Костяная Башка. И как я. Как все мы. А ты, тот – у кого лицо Бена. И ты не мёрзнешь. Как и она, – ткнул он пальцем в Арью. – Как и он, – обернувшись, одичалый указал на лорда Тайвина. – Так я спрашиваю, кто вы такие?

– А ты как думаешь? – хмуро спросил Бен.

– Я.., не важно, что думаю я. Важно, что думаешь ты. И то – что я вижу. А я вижу голубые глаза у всей вашей троицы.

– Нужно сжечь тех, у кого глаза рискуют стать по-настоящему голубыми, – ещё более хмуро ответил Бен.

– Нас ты тоже сожжёшь? – осклабился тот, кого назвали Костяной Башкой.

– Если понадобится.

– И будут потом воро́ны каркать в своём гнезде, как Костяной лорд поджарился на углях, – расхохоталась женщина. – Говорили тебе, не надо! А он! Захотел занять место Манса! А теперь тебя сожгут, как и его!

– Место Манса? – переспросил Бен.

– А то ты не знал? Манса убили воро́ны и всякое вороньё, приплывшее с юга. Бросили в огонь! Призывали своих богов! Только своих богов зовите у себя дома! Не успел ветер разметать по лесу всё, что осталось от Манса, как одни воро́ны, порешили других!

Расправив плечи, Арья перевела взгляд на Тайвина. Странный взгляд, которого он не понял. Почему известие о смерти северного вождя так на неё подействовало? О том, что отряд одичалых, среди которых был и их предводитель попался в руки Станниса, и он решил принести в жертву очередную «королевскую» кровь, стало известно от пленного, доставленного разведчиками накануне битвы в Зачарованном Лесу. Но это Станнису не помогло. Тайвин сам видел, как тот был убит. И что такого услышала Арья в этой уже «не новости»?