Текст книги "Своя среди чужих, чужая для своих. Или пересказанная история одной волчицы (СИ)"

Автор книги: April Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 73 страниц)

Арья почувствовала, как у неё подогнулись колени, но страха почему-то не было. Было удивление. Присев в сугроб, она молча смотрела на дракона, а дракон – на неё. Она его не помнила. Тот, который дыхнул на них с Тайвином огнём – был чёрным. Этот – зелёным. Этого она не помнила. Того – помнила. Помнила по пламени, что изрыгалось из его пасти, помнила по своим снам. Снам, когда она летала над морем, лесом, Королевской Гаванью. А чёрный дракон летел рядом. И как они вместе улетали на север, после чего-то страшного, что приключилось с ними.

Пошевелившись, дракон поднял голову. Внезапно Арья испугалась, что их кто-нибудь увидит:

– Тихо! – прошептала она. «Боги, я разговариваю с драконом!» – пронеслось у неё в голове. Ей почему-то казалось, что никто ни в коем случае не должен его видеть. Она не знала, понял её дракон или нет, но голову он опустил, продолжая смотреть на неё своими жёлтыми глазами.

– Хорошо, вот так! – шептала Арья, выползая из сугроба.

Поднявшись на уступ, она оглянулась – дракон не сводил с неё глаз. Чем выше она поднималась, огибая скалу, тем хуже и хуже было его видно. Сначала за серыми, припорошенным снегом камнями, исчез хвост, потом туловище, потом голова. И вот уже вся громада огнедышащего существа оказалась в низине, скрытой горами от посторонних глаз. Выдохнув, Арья ускорилась – вдалеке она уже видела маячавших Андорру, Ирис и Вель.

Их возвращение с долгожданными ягодами было встречено радостными возгласами. Передав Берте и Селме свою добычу, Арья поспешила к себе. Остаток дня, вечер и ночь она промучалась, так и не решившись рассказать Тайвину о своей встрече с драконом. Всякий раз её останавливало опасение, что он сочтёт всё это безрассудством и беспечностью. Что она заговорила с огнедышащим существом, и что оно поняло её. Но дракон понял её слова! Она была в этом уверена. И чем больше она размышляла о том, что случилось, тем больше она убеждалась, что именно так оно и было. Но как он оказался здесь? И почему один? Где его чёрный брат?

Лёжа ночью без сна она вспоминала свои полёты над морем. Над лесами. Над Королевской Гаванью. Она – варг. Теперь это стало для неё очевидным. Бран волею богов мог быть глазами воронов, она – дракона. И случилось это в тот день, когда вместо того, чтобы погибнуть она возродилась в пламени дракона.

Утром, едва дождавшись когда Тайвин уйдёт, Арья разыскала Андорру и уговорила снова пойти на ту поляну. Быстро собравшись и прихватив с собой ещё и Ирис с подругами, они выдвинулись в сторону знакомых уступов. Нимерия, увязавшаяся было за ними, неожиданно бросила их, свернув налево. Уже на подходе, указав на заросли целебных кустов, Арья отделалась от своей свиты и уверенно направилась знакомой тропой. Добравшись до нужного ей места, она осторожно посмотрела вниз и никого не увидела. Не было дракона и чего-либо, хоть отдалённо напоминавшего крылатое существо. Спустившись, она прошла туда, где вчера лежала живая зелёная гора. Снег был придавлен и покрыт настовой коркой, словно сначала он растаял, а потом застыл. Огромная вмятина была размером с озеро. Разочарованно постояв Арья, побрела обратно, не забыв набрать ягод.

На следующий день Арья вернулась сюда снова. И через день. И через два дня. Дракон больше не прилетал. И во сне она больше не летала. А, может, ей вообще всё это только привиделось? И не было вовсе никакого дракона? Арья попыталась осторожно выяснить у Андорры, Берты, Ирис – не видели ли они чего странного? Никто ничего не видел. Даже Бран. Напрямую спрашивать его о драконе она почему-то побоялась.

Уже ни на что не надеясь, она в очередной раз направилась на поляну, столь богатую ценными кустами. Её спутницы пристроились наверху в небольшой расщелине, не менее щедрой на целебные ягоды. Спускаясь вниз, Арья почти не смотрела по сторонам. Уже почти оказавшись на месте, она вновь попала во власть знакомых ощущений. Резко обернувшись, она увидела огромные янтарные глаза. На мгновение ей показалось, что в них промелькнуло узнавание. Или ей просто так этого хотелось? Сделав шаг вперёд, она зачем-то спросила:

– Где ты был? Я приходила вчера и позавчера, а тебя не было.

Дракон, разумеется, не ответил. Или ответил? Зелёная гигантская голова как-то по-странному наклонилась, словно выражая сожаление, что Арья не застала его ни вчера, ни позавчара.

Продолжая свой странный монолог, Арья подходила всё ближе и ближе. Зеленоватая громада дышала уже в нескольких шагах от неё. Уже почти не было видно неба, гор и снежной бескрайности. Вместо этого была чешуя и шипы на необъятном туловище и хвосте, который терялся, казалось, за горизонтом. И голова. Огромная голова на огромной шее. А ещё тепло. Было вновь по-странному тепло. Тепло изнутри и снаружи. Казалось, что осколок драконового стекла, запертый в её сердце, ожил и стал испускать собственный жар.

Ноздри на гигантской голове затрепетали, втягивая воздух, что окутывал Арью. Почему-то сейчас дракон напомнил ей собаку, обнюхивающую приближающегося к ней человека. Рассмеявшись, Арья протянула руку и коснулась тянущейся к ней головы. Дракон оказался шероховатым и гладким одновременно. И тёплым…

– Так вот ты какой! – восхищённо прошептала Арья. Дракон был удивителен, чудесен, невероятен! У неё не хватало слов, чтобы выразить то, что она чувствовала. Ей казалось, что она повстречала кого-то родного. Свою вторую половинку. Часть самой себя.

Продолжая разглядывать своего нового друга, она чувствовала, что и её изучают не менее пристально. Осматривают, обнюхивают, осязают. Узнают…

Внезапно вдали раздался дикий вой, от которого кровь застыла в жилах. Вздрогнув, Арья обернулась – на скале, с которой она спустилась, была её Нимерия, угрожающе оскалившпяся и готовая порвать в клочья любого, кто посмеет навредить Арье. Любого, даже дракона.

Почувствовав, как громада рядом с ней пришла в движение, Арья испугалась. Внутри дракона что-то содрогнулось, заурчало. Широченные зрачки жёлтых глаз вмиг превратились в узкие полоски, выхватившие средь белоснежной дали лютоволка, нёсшегося к ним бешеными скачками.

Чувствуя, что вот-вот и из пасти дракона вырвется пламя, и случится непоправимое, Арья взмолилась:

– Не надо! Нимерия – друг! Не надо! – просила она, постепенно чувствуя, что нечто, похожее на бурлящий котёл, сотрясавший громаду изнутри, начинает стихать. Зрачки янтарных глаз вновь дрогнули, сфокусировавшись на Арье.

– Спасибо! – выдохнула она, осознавая, что угроза Нимерии миновала. А вот самому дракону – нет. Лютоволчица, вязнув в снегу, продолжала прорываться к ним. Ещё немного и она будет рядом.

– Лети! – отчаянно крикнула Арья. – Ну же! Улетай!

Казалось, дракон перестал её понимать. Не отрывая от неё желтых глаз, он не двигался с места. А Нимерия, вновь огласив всё вокруг угрожающим воем, стремительно приближалась.

Ещё не совсем понимая, что она делает, Арья шагнула вдоль длинной шеи и, опершись о переднюю лапу, переходившую в перепончатое крыло, стала взбираться на дракона. Дело было не из лёгких, но она справилась. Ухватившись руками за шипы, что рядами шли по хребту от хвоста до самой головы, она посмотрела вниз.

Заснеженная земля была где-то очень далеко, словно она сидела на горе – дракон оказался ещё больше, чем виделся ей снизу. Пока Арья карабкалась и пристраивалась на спине, Нимерия почти пересекла поляну и уже готова была вцепиться в то, чего дотянется первым. Резко дав по бокам, словно она оседлала Тайну, Арья скомандовала:

– Вперёд!

Громада под ней пришла в движение, будто готовясь к прыжку, но на этом всё и закончилось. В ужасе видя приближающуюся Нимерию, Арья прикрыла глаза и повторила приказ уже на валирийском, заодно попытавшись воскресить воспоминания о полёте, что жили в ней после её снов.

Гора под ней ожила, покачнулась, и, содрогнувшись, подарила ощущение тяжести, которым вдруг стало наливаться тело Арьи. Уши заложило, а в лицо ударил хлёсткий порыв ветра. За её спиной что-то захлопало и засвистело – дракон расправил крылья, набирая высоту.

Открыв глаза, Арья увидела прямо перед собой частокол гребней, тянувшихся рядами к шипастой голове. А впереди и ниже… Впереди и ниже были горы, снег, кусты и деревья стремительно уменьшавшиеся и становившиеся словно игрушечными. И уже почти что точками казались фигурки Андорры, Ирис и других девушек, лошадей и Нимерии, метавшейся там, где ещё совсем недавно была Арья.

От всего увиденного у Арьи захватило дух. Судорожно вцепившись в шипы и обхватив коленями шею, она вертела головой, стараясь не упустить ничего, что открывалось её глазам. Далеко внизу проплывала река Молочная, щетинились Клыки Мороза, белела, ровная, словно стол, замёрзшая гладь озера. А прямо над ней висел огромный апельсин солнца на синем, бескрайнем небе.

Ветер, что бил ей в лицо и задувал под одежду, был холоден, дракон, что нёс её по небесному океану подобно галее – был горяч. Страха не было. Был восторг! Ни с чем не сравнимый восторг. Рассмеявшись, Арья слегка надавила на шип, что сжимали её руки, желая, чтобы они спустились ниже. И они спустились. Рассмеявшись ещё громче, она сделала обратное движение рукой и сжала пятками бока дракона, словно пришпоривая. И вновь её пожелания были угаданы. Они взвились ввысь, заставив разом уменьшиться и горы, и леса, и реки. Упираясь в левый бок, Арья посылала дракона налево, в правый – направо. Опьянённая, словно вином, она упивалась своей властью над ним.

Далеко внизу промелькнули и исчезли какие-то серые пятна и нагромождения с дымком, вздымавшимся то тут, то там. Копошащиеся чёрные точки, словно муравьи в муравейнике стекались в ручейки и бежали в след за ней и её драконом. Арья даже сразу и не поняла, что это их стойбище. А когда до неё это дошло, она вдруг вспомнила про людей, что жили в нём и про Тайвина. О том, что он подумает и что скажет, когда она вернётся. Вернётся… Надо возвращаться.

Попробовав развернуть дракона, она вдруг поняла, что не очень-то это у неё и получается. Её крылатый друг повинуясь требовательному нажиму, лишь слегка отклонился направо, но с пути не свернул. Она пробовала вновь и вновь, но всё было бесполезно…

Летели они долго. Арья не могла точно сказать сколько прошло времени. Апельсиновый диск уже подкатился к самому горизонту, став багрово-красным. Впереди и далеко на востоке уже сверкали первые звёзды, и новорождённый серп луны начал свой путь по небесному океану, а дракон и не думал снижаться.

От пронизывающего ветра Арья порядком промёрзла. Единственным её спасением от холода был жар тела дракона. Прижимаясь к его шипам, она чуть не плакала – «Как так?!»  Желание уберечь Нимерию и дракона обернулось тем, что спасать надо её саму.

Когда, наконец, они начали снижаться, было уже темно. Но благодаря звёздам и луне Арья прекрасно видела, что прямо под ними было озеро, окружённое горами, и огромное дерево посередине. Она никогда не встречала таких гигантских деревьев. Ей показалось, что оно было повреждено, словно рядом была битва. Внезапно Арья поняла – что это. Это было место обитания Трёхглазого Ворона, о котором говорил Бран. В отчаянии она смотрела, как стремительно растёт и приближается и само дерево, и сугробы, и камни вокруг. Как ей отсюда выбраться, если дракон больше не хочет её слушать?!

Когда лапы дракона коснулись земли, Арья медлила, не решаясь слезть. Внезапно ей почудилось какое-то движение меж огромных корней. Скатившись, словно с горки, она оказалась в сугробе. Сделав пару шагов в сторону дерева, она с ужасом ощутила дрожь земли и хлопанье крыльев взмывавшего ввысь дракона…

Эта ночь была самой странной и самой страшной ночью в её жизни.

Никого в пещерах, что уходили вглубь от гигантского чардрева, Арья не нашла. Ни людей, ни детей леса. Только какие-то копошашиеся зверьки. Внутри было темно, тепло и влажно. Устроившись в чём-то типа кокона, образованного нападавшей листвой, травой, ветвями и корнями, она забылась тяжким сном, в котором сначала она была Арьей. Арьей, что бегала и дразнила Сансу, пряталась от матери и подсматривала за обучением Джона и Робба. Потом она была Арьей, что сидела рядом с Иларио и слушала его рассказы, и читала книги про драконов. А потом она и вовсе была кем-то другим. Какой-то женщиной, что помогала очень красивой девушке с серебряными волосами, отчего-то казавшейся ей знакомой, кормить маленьких крылатых ящерок, изрыгавших пламя. Чёрную, золотую и зелёную ящерку. Дрогона, Рейегаля и Визериона. Позже, она была мужчиной, что беседовал с серебряноволосой красавицей, и которому она рассказывала про своих детей. А ещё она была птицей, что нахохлившись в своей клетке, слушала рассуждения седовласых учёных мужей о том, что будет лучше для Вестероса и существуют ли ходоки. Была она и кошкой, что сидела на коленях ученика мейстера. Тот, уснув над раскрытой книгой, видел десятый сон, а Арья видела всё, что было написано в этой книге. Ну а после она сама оказалась в том далёком времени и поняла, что всё было вовсе не так, как хотели представить те, кто придумал и вывел затейлевыми буквами все эти истории на древних страницах. Она смотрела на своё отражение в воде и видела волосы, белые, как снег и глаза, фиалковые, как цветы, что распускаются летом. Она пасла коз, спала на диковинной траве под открытым небом, усыпанным незнакомыми ей звёздами, и играла с босоногими детьми – такими же серебряноволосыми, как и она. Она смотрела на своё отражение не раз и не два, становясь всё старше и старше. Менялась она, менялась и её жизнь. На её лице появились первые морщины, а на ладони – голубой шрам. И уже вместо грубой туники на ней были шелка, а на мир она взирала не стоя посреди бескрайних степей, а из под облаков, ныряя в них на огромном драконе. И чем старше она становилась, тем больше вокруг неё собиралось детей, в которых она безошибочно узнавала своих детей, внуков и правнуков. Запуская руку в их серебряные волосы, она рассказывала им то, как всё было на самом деле. И чем больше проходило времени, тем больше её рассказы отличались от того, что она помнила... А потом Арья вдруг пролетела орлом над Винтерфеллом, над Стеной. Увидела ходоков и людей, отчаянно бьющихся с ними. И стеклянную озёрную гладь, под которой покоился золотой дракон. А потом она стала волком. Лютоволком. Нимерией. Она сидела и не могла отвести глаз от сцепленных в напряжении пальцев, сжимавших рукоять меча, украшенного рубинами. Когда Тайвин поднял голову и посмотрел на неё тяжёлым взглядом, она вся потянулась ему навстречу и жалобно заскулила: «Прости! Прости! Прости!!! Я вновь подвела тебя…». Подавшись вперёд она ткнулась мордой ему в ладони, напрашиваясь на ласку. От того, что его пальцы прошлись по волчьему загривку, её тело содрогнулось и захотелось завыть. Вместо этого она положила голову ему на колени, втягивая совсем по-другому ощущавшиеся запахи. Вокруг кто-то что-то говорил, строил планы по поиску Звезды Севера, а ей было всё равно. Всё её существо заполнили запахи и тепло руки, теребящей волчьи уши…

Когда на утро Арья проснулась, у неё было ощущение, что она спала не меньше суток, а перед этим наелась словно на пиру. Отдохнувшая и сытая, она выбралась наружу. Небо на западе всё ещё было чёрным, а на востоке едва обозначилась светлая полоса. Сместившиеся звёзды и узкий серп луны ничем не отличались от вчерашних, а сугробы не выросли ни на палец. Значит, она спала всего-то несколько часов! Уловив движение за спиной, она обернулась. На неё смотрело две пары янтарных глаз. Кивнув, Арья укоризненно произнесла:

– Так ты меня к брату привёл? Так, Рейегаль? – почувствовав лёгкое движение воздуха, словно ей кто-то кивнул в ответ, Арья сделала шаг вперёд. – Ну, здравствуй, Дрогон. Я хочу вернуться домой. К моим друзьям. К моему мужу. Вы же поможете мне? – уже уверенная, что именно так и будет, она направилась к драконам. Взобравшись на Рейегаля, она сдавила пятками его бока, словно делала так всю жизнь. В её памяти всплывали отголоски ночного сна, наполняя её уверенностью, что отныне всё будет хорошо.

Путь домой у них занял пол дня. Рейегаль с Арьей летел первым. Дрогон, чуть поодаль. Когда вдали показался знакомый излом с озёрной гладью меж скал, бледноватый диск солнца завис на середине небосвода. Дымка, что накатывала на него со всех сторон, заволокла небо и смягчила Клыки Мороза.

Поглядывая вниз, Арья заметила цепочку всадников, растянувшихся вдоль заснеженного побережья. Рядом с одним из них, ехавшим впереди, была точка, чуть поменьше. «Нимерия… И Тайвин», – пронеслось в голове у Арьи. По тому, как остановился отряд, и как бешено заносился кругами лютоволк, она поняла, что и их заметили.

Повинуясь движению Арьи, Рейегаль стал, кружась, снижаться. Его примеру последовал и Дрогон. Сели они на заметённом снегом пляже, где когда-то Нимерия спасла Арью от ходока. А сейчас она рвалась спасти её от драконов.

Не торопясь слезать, Арья смотрела на приближающийся к ней отряд. Было страшно и волнительно одновременно. Страшно от того, что кто-то сочтёт, что Рейегаль и Дрогон опасны и несут угрозу поселению. Волнительно от того, что она, Арья Старк, как и Висенья прилетела на драконе. А ещё она боялась реакции Тайвина.

Он подъехал первым. Вихрь, разбрасывая копытами снег, перешёл с галопа на рысь и замер в сотне шагов от них. Следом выскочила Нимерия, воя и рыча, готовая броситься дальше на любого врага. То ли мольба-призыв Арьи: «Нет, нет…», то ли первые шаги Тайвина, успевшего соскочить с коня, заставили лютоволка замедлиться.

Продвигаясь по оголившейся каменистой тропе, Тайвин шёл, положив руку на рукоять меча. Его непокрытые волосы трепал ветер, как и плащ, развивавшийся за спиной. Нимерия, несколько успокоившись, бежала рядом. Стараясь уловить настрой Тайвина, Арья всматривалась в его лицо. Но он был пока ещё слишком далеко.

Осторожно спустившись, она двинулась ему навстречу. Остановившись в шаге от него, Арья вскинула голову, всматриваясь в бесстрастное лицо, заглядывая в прозрачные зелёные глаза:

– Я не хотела улетать. Так вышло...

– Разумеется… Так вышло...

«Зол, он очень зол… », – ей хотелось рассказать больше, много больше, но рядом были люди. Всё ещё чувствуя себя виноватой, Арья обернулась и указала на драконов:

– Это Рейегаль и Дрогон. Они теперь с нами...

====== Глава 2.43. ======

– Я расскажу тебе сказку…

– Сказку?

– Да, сказку.., – понизила голос Арья.

– Это будет страшная сказка? – усмехнулся Тайвин.

– Очень… Это сказание о лунной пыли.., – подтянув ноги, она пристроилась на тёплом камне.

Со всех сторон вокруг них клубился пар, поднимавшийся с глади пещерного озера. Откуда-то сверху, сквозь невидимые отверстия, лился свет, тонувший в воде. Он отражался зеркальными бликами от влажных стен и превращался в десятки радуг.

Это было самое подходящее место для сказок. И для любви. Тайвин так и не удосужился вылезти из воды и, разомлев, продолжал сидеть по пояс в тёплой купели. Арья, пристроившись на уступе в шаге от него, сама себе напоминала русалку из легенд, которыми была переполнена эта пещера. Распустив волосы, она прошлась по ним костяным гребнем и, перекинув их через левое плечо, накрутила кончик на палец. Совершенно не стесняясь своей наготы, она поглядывала на Тайвина, ждавшего обещанной сказки. Повинуясь его лёгкому кивку, Арья начала:

– Так слушай же и не говори, что не слышал… Когда-то, на заре времён, когда в мире ещё не было людей, над землёй плыли две луны. Но им двоим было тесно на небесах. Однажды они столкнулись, и одна из них не удержалась и рухнула вниз. Её осколки рассыпались повсюду, превратившись в чёрный камень. Тогда, в миг её падения, в этот мир пришли драконы… Они были могучими. Мудрыми. Свободными. Они летали, где хотели. Жили, где хотели. Пока не появились более слабые существа. Звери. Птицы. И люди. Драконы видели, что их сила и могущество пугает людей. Драконы были мудры и решили жить там, где никто не будет их бояться. И они выбрали пустыни и степи, что были на огромной земле. Но они недооценили людей. Люди были не столь умны, но они были хитры. Однажды они нашли удивительный камень – хрупкий, чёрный, невесомый. Лунный камень, что издревле покоился в земле. И увидели люди, что он властен над крылатыми повелителями огня. И им захотелось заполучить ту власть, ибо властны они были лишь над козами, которых перегоняли с одного пастбища на другое. Был среди них один юноша – Граскарис. Больше жизни любил он красавицу Нейертис и готов был ради неё на всё. Даже приручить дракона. Найдя удивительный камень, он так боялся его потерять, что решил спрятать его в себе. Так, осколок упавшей луны оказался в его руке. Пока луна другая, сиявшая на небе, не отмерила ровно месяц, ходил он, пряча свою рану. Когда народился новый месяц, ничто уже не напоминало о том, что скрывает его ладонь. А потом он встретил дракона. Дерзость его была столь велика, что дракон опалил его огнём, желая прогнать. Но пламя не причинило Граскарису вреда. Удивился дракон смелости, с которой юноша искал его дружбы и стал ему бо́льше чем другом. Когда Граскарис предстал пред Нейертис и остальными верхом на драконе, все признали в нём вождя. Он поделился своим секретом с ней, своими братьями и сёстрами, и её братьями и сёстрами. И вскоре уже десять драконьих всадников летало над равнинами и пустынями, над морями и океанами. Время шло, пастухи, разгадавшие секрет лунного камня, стали сильными и могучими. Им больше не было нужды пасти коз. И они полетели покорять мир. И тогда все узнали о людях с белыми волосами и фиалковыми глазами. И все захотели повторить их путь. Но это никому не удавалось, ибо никто не знал великую тайну лунных осколков. Однажды сестра Граскариса – Эрнейрия, чья ладонь таила в себе такой же камень, как и у её брата, встретила мужчину – могучего воина Улафа. Красивого, сильного, убивавшего врагов стрелой с тысячи шагов. Он покорил её сердце, и она поведала ему секрет своей семьи. Но она не знала, что любя её, Улаф больше любил войну и победы в ней. И мечтал он о драконах с тех пор, как узнал про них. И случилось страшное – Улаф отнял камень у Эрнейрии, отрубив ей руку, и бросил её умирать. Но она не умерла. Когда он спал, она проникла в его шатёр и нашла украденный лунный камень. Но камень уже не нужен был ей. Не нужны ей были драконы, люди, дальние земли и моря. Месть завладела Эрнейрией. Выхватив кинжал, она пронзила Улафу грудь со словами: «Ты так хотел его, так возьми и храни так близко к сердцу, как только сможешь!» – и погрузила камень в трепещую плоть, протолкнув его по самую ладонь. Но могуч был Улаф и, истекая кровью, успел призвать дракона. И поняли тогда люди, что связь с драконом сильнее, коль камень в сердце. Как и сила самого камня. Что пламя дракона вдыхает в него жизнь, и вновь бежит она по жилам того, кто уже был на пути к мёртвым. И испугались они тайны открывшейся им. Но больше они испугались, что её узнают чужие. С тех пор, под страхом смерти, было запрещено с кем бы то ни было делиться секретом семьи. Чем сильнее становились бывшие пастухи, тем больше было у них врагов. Их путь к могуществу был устлан мёртвыми. И с каждой новой смертью всё строже и строже хранили они тайну своей власти над небом и землёй, доверяя её лишь самым достойным. Сейчас никто уже и не скажет, как было утрачено знание о первом камне – в какой из битв погиб последний из рода Граскариса, кому ведомо было истинное знание власти над драконом. Время шло, умирали старики, рождались дети. Лунные камни обратились в лунную пыль, что разошлась по крови серебрянноволосых людей и перешла в кровь их потомков. Только вот сила её слабела. Но если дети были рождены от одной крови, что уже была одарена лунной пылью, то связь их с драконом была сильнее. И повелось с тех пор хранить и преумножать силу крови, что текла в их жилах, рождением детей от сестёр и братьев своих… А про сам лунный камень забыли. Забыли навсегда…

– Выходит, не навсегда? – задумчиво произнёс Тайвин: – Раз ты обо всём этом знаешь.

– Я это увидела. И прочитала… Вчера…

– Вчера?

– Вчера. Когда была кошкой…

– Кошкой? – брови Тайвина слегка приподнялись, впервые изобразив удивление.

– Кошкой, – повторила Арья, уже без тени улыбки глядя в зелёные глаза. – А ещё я была вороном. И дотракийкой. И ещё много кем… Это чардрево так захотело. А может, Дети леса. Я не знаю.

– Чего захотело?

– Чтобы я узнала и рассказала тебе. Про Рейегаля и Дрогона. Твоего дракона зовут Дрогон. Ты знал это?

– А у меня есть дракон?

– Есть. Как и у меня. Ведь ты летаешь… во сне? Я знаю, что летаешь. И ты знаешь, что это значит. Ты ведь знаешь про варгов.

– Арья, это…

– Невозможно! – перебила его Арья, переместившись со своего камня поближе к нему. – Всё, что случилось с нами – невозможно! Но случилось ведь! И я, правда, всё это видела! Первых валирийцев – как они приручали драконов. Книги в Цитадели. И книги, которые я читала раньше. И слышала, как Дейенерис обращалась к Дрогону и Рейегалю!

– Зачем тебе показали это?

– Но ведь зачем-то они нас спасли? Сделали такими, какими мы были? Бран говорил, что они враждуют с ходоками, значит они на нашей стороне!

– На нашей стороне.., – медленно повторил за ней Тайвин. – А почему драконы здесь?

– Им больше незачем оставаться на юге, – слегка нахмурившись произнесла Арья. Того, что именно случилось в столице она не знала, но догадывалась. – Когда наездник погибает, дракон принадлежит сам себе. Или кому-то другому… Если такие найдутся.

– «Если такие найдутся», – по лицу Тайвина невозможно было понять, что он обо всём этом думает. Потянувшись, он слегка коснулся её щеки, подбородка, накрутил на палец её локон…

Полуприкрыв глаза, Арья вся растворилась в этой нежности. «А ведь у него стало меньше морщин, – вдруг пронеслось у неё в голове. – И волосы – гуще. И золота в них больше, чем серебра…». От неожиданных открытий у неё быстрее забилось сердце.

Продолжая играть с её прядью, Тайвин поинтересовался, неотрывно глядя ей в глаза:

– Это всё? Или у тебя есть ещё, что мне сказать?

– Нет.., мне больше нечего тебе сказать...

Он был суров с ней. О боги, как он был суров! Он всё ещё злится на её очередной необдуманный поступок. Считает, что она зря рисковала. Что ничто не угрожало бы Нимерии, приблизься она к дракону. Он всё ещё злится… Она не будет говорить ему сейчас. Она скажет ему потом, тем более она пока ещё ни в чём не уверена. Потом, если лунная кровь так и не придёт.., она скажет ему потом…

Потянувшись, Арья едва уловимо коснулась губами его виска, прошептав на ухо:

– Я рассказала всё… Всё, что вчера узнала. Может, полетаем?

– Полетаем?!

– Ага!..

Последующие дни Арья помнила смутно. Они закружились вокруг неё снежным вихрем, неумолимо приближая к чему-то грозному, страшному и величественному.

Она помнила то, как Тайвин впервые подошёл к Дрогану. Как заговорил с ним. И как оседлал его. От неверия, отражавшегося на лице Тайвина, Арье хотелось смеяться – ей казалось, что он готов ущипнуть сам себя, чтобы проснуться. Но Тайвин этого не сделал, а выполнил всё в точности, как она и сказала. После их первого полёта удивление на его лице никуда не исчезло, но оно то и дело сменялось улыбкой, которую, впрочем, никто кроме неё не видел.

Арья жила в напряжении, словно натянутая тетива лука, готовая вот-вот выпустить стрелу и поразить цель. И, в то же время, все эти дни несли за собой открытия, которые наполняли её невиданным ранее восторгом. Каждое утро она поднималась в воздух на Рейегале, а Тайвин – на Дрогоне. Их связь с драконами была велика и пугающа, но Арья её не боялась. То, что ей с такой лёгкостью удалось в первый день – повторялось вновь и вновь. Дракон слушал её. Понимал её. И слушал Тайвина.

Племена Вольного народа, видя парящих среди облаков Короля и Королеву, окончательно уверовали в их непобедимость и избранность. Теперь, когда на их стороне была магия огня, пришло предчувствие скорой победы над Ночью, и все принялись готовиться к Великой Битве. Без устали ковали оружие и заготавливали стрелы. Первый отряд уже выдвинулся в сторону озера, где покоился ледяной дракон. Вскоре за ним последовал второй – более многочисленный. Каждый день Бран сообщал, что он видел с помощью во́ронов. А видел он многое. Король Ночи собрал новое войско ничуть не меньшее, чем перед Ледовым Побоищем.

На последнем совете было решено, что в стойбище останется Реймар и десятая часть всех племён, а остальные уйдут на юг. Следом за ними полетят Король-за-Стеной и его Королева.

Так всё и случилось. Людям – пешим и конным, понадобилось гораздо больше времени, чтобы добраться до места, указанного Браном. Рейгаль и Дрогон проделали весь путь за один день.

В Зачарованном лесу, рядом с пустошью, окружавшей озеро, их с Тайвином уже ждали магнар Стир, Утер, Йорик, Мег Могучий с Браном и многие другие. Тысячи воинов, вооружённых стрелами, копьями, мечами и кинжалами с драконьим стеклом. По ту сторону от пустоши расположились братья Ночного Дозора.

Когда повеяло первым ледяным холодом, а осколок обсидиана дал о себе знать, Арья была рядом с Тайвином. Первые ходоки, появлявшиеся среди деревьев, были встречены градом стрел. Следом за ними шла снежная буря и смешивалась с бурей той, что взмывалась с каждым развеянным в пыль мертвяком. Арье казалось, что вот-вот и мертвецы закончатся, но этого не происходило. Земля содрогалась от поступи тысяч и тысяч ледяных скелетов, казалось, появлявшихся из-под снега.

Повинуясь звуку рога, ввысь взлетали тучи стрел и обрушивались на лесную чащу. Откуда-то издалека доносились точно такие же сигналы – это Джон и его люди вели бой. Часть ходоков, прорвавшихся вперёд, была встречена тенами. Орудуя копьями и мечами, они не позволили им пройти дальше. Наступая и удерживая ходоков с флангов, Утер и Йорик не давали им вырваться из огромного котла, созданного совместными усилиями Ночного Дозора и Вольного Народа. Котла, в котором пламя плавило лёд, заставляя смерть умирать.

Арья не могла понять, сколько всё это продолжалось. Порой, ей казалось, что пролетела лишь пара мгновений, а порой – что прошло полдня. Бран, сидевший рядом, дёрнулся и открыл глаза:

– Время пришло – он здесь! И у них канаты. Они начали подъём дракона. Король Ночи на скале над озером.

Встрепенувшись, Арья посмотрела на Тайвина. Они ждали только появления Повелителя мёртвых. Пока он живёт своей странной жизнью, живут и остальные. Стоит ему умереть, и всё кончится.

Спустившись с пригорка, она направилась к Рейегалю. Тайвин – к Дрогону. Уже ставшим привычным движением, Арья взобралась на дракона и устроилась меж шипов. Пара шагов, отрыв в прыжке от земли, взмах крыльев – и вот они уже набирают высоту. Под ними, стремительно уменьшаясь, тают фигурки Тормунда, дяди Бена, Брана, Миры Рид и Вун-Вуна. Вот уже маленькой точкой видится ей Нимерия, сидящая между братом и дядей. Уже не разобрать бьющихся с ходоками тенов – лишь море снежных вихрей и огня, рождаемое горящими стрелами. Точно такое же море колышется на юге – там, где Джон. И эти два моря соединены более тонкими струйками, потянувшимися на запад и восток, обнимая озеро с берегами, кишащими мертвяками. Само озеро ровное и гладкое, но по нему уже побежали веточки-трещинки – первые свидетельства того, что вот-вот и тросы, спускающиеся в его глубину, вытянут что-то, что очень нужно страшному чёрному всаднику, стоявшему на вершине горы.