Текст книги "Своя среди чужих, чужая для своих. Или пересказанная история одной волчицы (СИ)"

Автор книги: April Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 73 страниц)

Его хождения по замку не увенчались успехом. Вариса нигде не было. Дейенерис не пожелала его принять. Джорах Мормонт был до странного молчалив, торжественен и подтянут. Миссандея – трогательно-сочувственна. И тогда Тириону стало страшно.

Пока он метался между башнями Десницы и Мейгора, наступил полдень. Туман развеялся, открыв его взору Королевскую Гавань. На город со всех сторон наползали лохматые тучи, скрывая солнце. Задувавший промозглый ветер срывал одежду, трепал волосы. Казалось, вот-вот пойдёт дождь, а, может, и снег.

Уставившись вниз, с высоты площадки, что венчала оконечность западной галереи, Тирион видел непривычно оживлённые улицы, наполненные людьми, стекающимися в одном направлении. Толпу то и дело разрезали шеренги солдат в сером и гвардейцев, набранных в городскую стражу. Что-то вот-вот должно было случиться. Судорожно оттянув ворот, он устремился вниз, надеясь найти хоть кого-то, кто мог ему объяснить, что же именно происходит. На первом этаже он наткнулся на Вариса. Евнух показался ему чем-то озабоченным – его губы были сжаты в плотную тонкую полоску, сцепленные пальцы утопали в широких рукавах, покоясь на животе.

– Варис, что происходит? – без обиняков поинтересовался Тирион.

– Боюсь, ничего хорошего. Её Величество передала, что ждёт всех на Площади Бейлора Благословенного.

– Перед развалинами септы?!

– Да. И нам лучше поторопиться.

Путь до руин, что венчали теперь холм Висеньи, был недолог. Безупречные, шедшие перед ними, распихивали толпу, которая с каждым шагом становилась всё плотнее и плотнее. Завидев, кого они сопровождают, люди расступались в стороны – в столице не осталось никого, кто не знал бы кто такой карлик со шрамом на лице и дланью на дублете. До Тириона долетали слова: «Их взяли… А Цареубийца, Цареубийца тоже здесь? … А король Томмен?.. Это его дядя и их брат – Бес… Всех, всех взяли…»

У Тириона зашевелились волосы на голове. Преодолевая последние ступени, что уцелели в пламени дикого огня, он видел напирающую со всех сторон толпу, в которой были знакомые ему лица: Грейдон и Горменд Гудбразер, Кенниги и Хамблы с Железных островов, Яра и Теон Грейджои. Тут же была и Виола Редвин, с ликом судьи, взиравшая на место гибели своей сестры Оллены. Её сопровождал болезненно бледный Таккен Окхарт, кузен Ариса Окхарта – бывшего королевского гвардейца, исчезнувшего много лет назад. Племянник лорда Серретта – Келвин, о чём-то нашептывал братьям Трэнтам. Немногочисленные представители Запада, Простора, Штормовых земель – все те, кому не посчастливилось оказаться в столице, когда один монарх бежал, а другой взошёл на престол.

На верхней ступени Тириона уже ждали сир Джорах Мормонт, Миссандея и Серый Червь. Встав рядом с ними, он окинул взглядом площадь.

Давно он не видел столько людей. Благородных лордов и леди от всех остальных отделяла шеренга новобранцев, нанятых в городскую стражу. Прямо за ними напирали, наступая друг другу на пятки, торговцы и ремесленники, наёмники, матросы, шлюхи и прочий сброд. Чуть посвободнее чувствовали себя дотракийцы, пугая горожан своим диким видом. А совсем уж далеко улюлюкала, жаждуя зрелища, беднота, повисшая на парапетах, постаментах статуй и просто на деревьях. Только позади Тириона было пусто – вместо привычной ему белой громады Септы Бейлора лежали руины.

Внезапно толпа взревела. Откуда-то сзади появился отряд безупречных, конвоировавший трёх людей – огромного мужчину, Серсею и юношу, с лицом повзрослевшего Томмена.

Мальчик за время его отсутствия вырос и перестал быть ребёнком. Высокий, стройный, он чем-то неуловимо напоминал своего дядю-отца Джейме и деда – Тайвина Ланнистера. Только ни у кого из них Тирион не видел столь отрешённо грустных глаз. Серсея, напротив, демонстрировала ярость и злость. Её красивые губы высокомерно кривились, подбородок был вздёрнут. И она, и её сын, были одеты в тёмно-бордовые цвета Ланнистеров. У Томмена на перевязи висел меч – Вдовий плач. Третий пленник был размером с Гору. Скорее всего, это он и был – в помятых доспехах, со странно болтающейся рукой. Тирион припомнил разговоры о том, что его спасла чёрная магия. Судя по внешнему виду Клигана, так вполне могло и быть. Следом за основной группой, отдельно шли ещё несколько человек, среди которых Тирион узнал Меррина Транта. Лица остальных ему были не видны.

Ведомые солдатами, Серсея, Томмен и Гора остановились шагах в десяти от площадки, на которой Тирион стоял вместе с Миссандеей и Мормонтом. Презрительно скривив губы, Серсея одарила его уничижающим взглядом. Ему даже показалось, что она готова была что-то сказать, но сдержалась. А, может, не успела. Над площадью прокатился знакомый рокот. Толпа в ужасе отхлынула, готовая пуститься бежать, но была остановлена рядами безупречных и стражников. Дрогон, описав круг, опустился прямо на остатки колонн и купола, когда-то вечавшего септу. Подобрав крылья, он устроился на огромном белом камне, пугая всех своим видом.

Дейенерис Таргариен, соскользнув со спины дракона, направилась к ним. Её поступь была уверенной, взгляд спокоен, внешность – безупречна. На её лице читалась ни чем непоколебимая решимость. С каждым сделанным ею шагом, Тириону становилось всё страшнее и страшнее. Серебряноволосая, в чёрных цветах своего Дома, она никогда ещё не казалась ему такой чужой.

Легко поднявшись на площадку, Дейенерис обратилась к пленникам:

– Томмен и Серсея Ланнистер! Я, Дейенерис Таргариен, истинная королева Семи Королевств, готова даровать вам жизнь, если вы преклоните предо мной колени! Если поклянётесь служить мне и моему Дому! Если вы призовёте поступить так каждого из тех, кто присягал вам на верность и по сей день служит вам!

«Она этого не сделает… Не сделает… Не согласится…» – Тирион видел бешеный взгляд сестры. Серсея ни за что не отдаст власть и не примет участь, которую для неё придумает новая королева.

– Нет! – сестра не разочаровала его. В её ответе не было и тени сомнений.

До Тириона донёсся единый вздох толпы. Теперь все ждали ответа Томмена. Казалось, он ничего не видел, не слышал и, вообще, мало понимал из того, что происходило вокруг. Его глаза, смотрели туда, где сидел дракон, и, словно, не замечали его. На губах юноши блуждала то ли улыбка, то ли они просто были приоткрыты в ожидании чего-то или кого-то. На мгновение Тириону показалось, что он прошептал что-то, похожее на «Маргери…».

– Я не слышу ответ! – вопрос Дейенерис звонко разнёсся в тишине, повисшей над площадью.

– Нет...

У Тириона на глаза навернулись слёзы. Не в силах сдержаться, он сделал шаг вперёд:

– Ваша Милость! Томмен слишком юн, и он ни в чём не виноват! Даруйте ему жизнь, прошу Вас! И это привлечёт к Вам больше сторонников, чем его смерть! Он добрый и отзывчивый. Он может стать мейстером и быть полезен людям!

– Ваша Милость.., в этом есть смысл, – тихий голос Вариса за его спиной придал Тириону сил. Пусть объявят о приговоре Серсее, но помилуют Томмена! Так и быть. Он может даже попытается её спасти. Может.., попытается. Пусть сестру сейчас уведут, поместят в тюрьму, всё равно рубить голову некому – должность палача вакантна. Пока Дейенерис летает в Речные Земли, он успеет что-то предпринять.

Но Тирион ошибался. Зачем нужны палачи, когда есть драконы? Не проронив ни слова, Дейенерис шагнула вперёд. Повинуясь знаку своей королевы, безупречные отступили, оставив Томмена, Серсею и Клигана в одиночестве.

– Дракарис!

Пламя, вырвавшееся из пасти Дрогона, накрыло три силуэта, мгновенно превращая плоть в уголь и пепел. Над площадью прокатился единый вопль тысяч глоток, поглотивший и молчание тех, кто стоял совсем рядом, и отвязное веселье нищей галёрки.

Три чёрных, покорёженных пламенем тела ещё продолжали дымиться, когда Дейенерис сделала пару шагов и вынула оплавленный меч из рук одного из них:

– Добавьте к остальным!

Тирион, стараясь не смотреть на то, что когда-то было Серсеей и Томменом, проводил взглядом любимую игрушку Джоффри, которую осторожно, надев рукавицы, принял у Дейенерис Таргариен незнакомый ему человек.

Сделав пару шагов, королева обратилась к тем, кто стоял в передних рядах:

– Я даю Вам время на размышление. Вы все видели, что бывает с теми, кто отказывается принять от меня дар – свою собственную жизнь, – выдержав небольшую паузу, Бурейрождёная продолжила: – Я не хочу ничьей смерти. Я хочу мира. Решение за вами. Я готова принять клятвы верности от каждого из вас.

Борясь с тошнотворным комком, что подкатывал к горлу, Тирион старался держаться изо всех сил, чтобы не упасть. Вчерашние возлияния и утренний скромный завтрак подвели его. В голове шумело, перед глазами всё плыло, а содержимое желудка, всё настойчивее и настойчивее просилось наружу. А, может, дело было и не в вине, а в запахе, что витал в воздухе? Запахе плоти, опалённой огнём.

До Тириона, как сквозь одеяло, доносился шум толпы, гудевший где-то очень далеко. Он почти не заметил, как мимо него прошла Дейенерис. Как она спустилась и что-то сказала Миссандее. А потом колыхнулся воздух, и он понял, что это Дрогон взмахнул крыльями, набирая высоту.

Он почти не различал лиц, окружавших его людей – мелких вассалов и межевых рыцарей, что волею судьбы оказались именно здесь и сейчас. Не видел того, что происходило вокруг. И ничего не слышал. Ноги его почти не слушались, пока он, спотыкаясь, спускался вниз, повинуясь чьей-то мягкой, но настойчивой руке, увлекавшей его туда, где стояла их охрана. Тирион хотел обернуться, посмотреть ещё раз на тех, кто когда-то был его племянником и сестрой.., всё-таки сестрой, какой бы она ни была. Но не смог. Не смог…

Первые тяжёлые капли упали ему на плечи, голову, развалины септы и весь этот город. Они были мокрыми, очень мокрыми и, почему-то, солёными. Небесная вода лилась всё сильнее и сильнее, стекая по лицу Тириона, по его щекам. «… И дождь по ним сквозь крышу слёзы льёт…» – слова сами собой сложились и улетели в высь…

Толпа быстро поредела. Уже почти придя в себя, Тирион понял, что Варис, поддерживая его под локоть, прошёл с ним почти полпути до Красного Замка.

– Как же так?! Варис … Как …

– Мне нужно объяснять? – взгляд Паука был грустен.

– Но.., – слова застряли у Тириона в горле. О каких «но» могла идти речь, когда они сами, Ланнистеры, показали всем пример, что надо делать с королями и их отпрысками. Дети Таргариенов, завёрнутые в алые плащи и брошенные к ногам нового короля – что тут можно было добавить: – …Но, она сделала это так легко…

– Вы, думаете, легко?

– Не знаю… Серсея… Томмен…

– Может, она сомневалась.

– Варис, а если – нет?! Варис, если она – дитя своего отца?! – Тирион видел, как Варис поджал губы и отвёл взгляд.

– Все мы дети своих отцов, но не все повторяем их путь. Вы ведь не повторяете?

– Разве? – кривая усмешка прорезала губы Тириона. – Я тоже Десница при Таргариене. Всё остальное, может, ещё впереди.

– Вы – не Тайвин Ланнистер!

– Нет, я не Тайвин Ланнистер! – от клокочущего, лающего смеха Тирион чуть не задохнулся. Нет, он, увы, не Тайвин Ланнистер. Будь он такой, как отец, ему было бы намного проще. Но они слишком разные... Отдышавшись, он язвительно поинтересовался: – А в чём я не такой, а Варис?

– Вы – другой.

– Другой... Да, Варис, Вы правы. Мы с отцом разные. Если бы я был хоть на немного больше похож на него, жизнь была б намного проще... Намного... Мой отец не любит шлюх. А я – люблю. Может, я ещё кого готов полюбить, только они к этому не готовы.

– Разве дело в шлюхах? Вы умны…

– Ха, мой лорд-отец тоже, вроде, умён!

– У Вас есть душа.

– Душа… А что такое душа, а? Душа… Есть ли она у меня? У моего отца? Была ли она у Серсеи, Томмена, Джоффри? А, Варис? А у Вас есть душа? А у Дейенерис? У её отца..? – Тирион чувствовал, что говорит лишнее, но остановиться уже не мог: – Такие ли мы на самом деле разные – ужасные дети ужасных отцов?

Глядя сверху вниз на промокшего до нитки Десницу, Варис, прищёлкнув языком, сказал:

– Не думал, что когда-то это скажу, но, кажется, Вам самое время выпить.

– Пить в одиночестве – дурной тон. Или вы хотите составить мне компанию?

– Думаю, сир Бронн, подойдёт лучше.

– А? – удивлённо подняв глаза, Тирион увидел Бронна Черноводного, подпирающего стену. Присоединившись к ним, он тут же поддержал предложение Паука:

– Старое, доброе дорнийское ещё никому не помешало! Но сначала Вам надо переодеться.

– Ага, – вяло согласился Тирион. Упадническое настроение никак не покидало его. Но сменить одежду действительно, стоило – и дублет, и штаны, и нательная рубаха были – хоть выжимай.

Похоже, сира Бронна не вдохновил безрадостный тон Десницы. Перехватив его у мастера над шептунами, он решительно взял Тириона под руку, сообщив:

– Я знаю, что Вам нужно! Вернее – кто!

– Бронн.., – скривился Тирион, словно у него болел зуб.

– Не возражайте – я уверен!

– Ну…

– Без «ну»!

Когда они наконец-то оказались в Красном Замке, уже почти на ступенях башни их перехватила Миссандея. Грустная, с сочувственным взглядом, она тихо произнесла:

– Королева ждёт Вас с докладом.

– Немедленно? – у Тириона комок подкатил к горлу от мысли, что ему предстоит именно сейчас встреча с Дейенерис.

– Нет, вечером. Она пока занята с кузнецом.

«Ах, с кузнецом! Так вот кто был тот, человек, кому она отдала меч Джоффри», – мысль была какой-то вялой и тусклой, как и всё вокруг. Собравшись с силами, Тирион заверил бывшую рабыню, что всё подготовит и вместе с сиром Бронном Черноводным направился в Башню Десницы…

Сцепив пальцы, Дени смотрела, как натруженные, мускулистые руки наносили удары молотом по металлу. Ещё не до конца остывшая валирийская сталь, слегка изогнувшись, приняла нужную форму и клинок занял своё место среди остальных, словно именно для этого и был создан.

– Вдовий плач – так назвал Джоффри подарок, что получил от своего деда на свадьбу! – неожиданно звонкий голос Виолы Редвин прозвучал под сводами Тронного зала.

– Это был подарок Тайвина Ланнистера? Я не знала, – задумчиво произнесла Дени.

– Да, Ваша милость, – подтвердил мастер над шептунами. – Он вручил его внуку накануне церемонии. А после его смерти, меч Джоффри перешёл к Томмену.

– Но, ведь, фамильный меч Ланнистеров – Светлый Рёв? Разве не так? – хмурясь, уточнила Дени.

– Всё верно, Ваше Величество.

– Тогда этот откуда?

– Его выковали изо Льда Старков. Он был огромным, двуручным и хватило на два меча поменьше.

– Меч предателя был расплавлен другим предателем и сейчас обрёл своё место там, где ему и положено – вместе с остальным оружием врагов дома Таргариен! – губы Дени сложились в подобие торжественной улыбки, но облегчения на душе не наступило. – Вы сказали, что было два меча? Где второй?

– Второй был подарен лордом Тайвином своему сыну Джейме. Должно быть, он до сих пор у него.

– Ну что ж, значит, и он скоро присоединится к остальным! – взгляд Дени скользил по клинкам, что уже несколько сотен лет, как служили троном её предкам – Железным Троном. Повернувшись к стоявшей позади неё пожилой женщине, она поинтересовалась: – Леди Редвин, Вы хотели меня видеть? Я готова Вас выслушать.

– Ваше Величество! Сегодня Вы обратились ко всем, кто присутствовал на Площади Бейлора, дав время на размышление. Дому Редвин оно не к чему. Мы всегда были верны Таргариенам. Мы готовы присягнуть Вам здесь и сейчас.

– Хорошо. Я знаю о Вашей потери и сочувствую Вам.

– Она безмерна, Ваша Милость. Гибель моей сестры и всего её Дома – тяжкий удар для нас. Но сегодня Вы явили миру королевское правосудие, и мы готовы следовать за Вами.

– Это не может меня не радовать.

– Все мы, кто верны памяти моей бедной Оллены и её супруга, лорда Мейса Тирелла, готовы встать под одни знамёна с Вами. Мой племянник, Грег Рован, с десятью тысячами людей на подходе к столице, и они направятся туда, куда Вы велите им.

– Я рада, что Ваш Дом с нами! – кивнула Дени, позволив себе улыбнуться – впервые за этот день.

– Ваша Милость! – выражая почтение, Виола Редвин присела в глубоком реверансе. Её всё ещё траурные одежды колыхнулись, подобно крыльям птицы, и тут же приняли строгий вид. Расправив плечи и спину, женщина отступила назад.

– Ваше Величество! Это очень хороший знак! – тихо прошептал Варис. – Редвины воевали на стороне Вашего отца во время восстания Баратеона. У них и сейчас мощный флот. К тому же, они могут привлечь к нам ещё дома из Простора. А Простор – это хлеб, пшеница.

– Я понимаю, – тихо кивнула Дени. – Лорд Тирион говорил, что они могут одними из первых пойти на союз, и что этот союз очень выгоден нам.

– Всё верно.

– Я попросила его подготовить доклад о домах Юга и Простора. И о том, как сейчас у нас обстоят дела с продовольствием.

– Он подготовит, будьте уверены.

– Я не сомневаюсь, – кивнула Дени и замолчала, всем своим видом показывая, что аудиенция закончена. После того как Виола Редвин и Варис ушли, она отпустила охрану и осталась совсем одна.

В огромном зале царил полумрак. Свет, испускаемый огромными чашами-факелами, не достигал углов, оставляя тёмными ярусы галерей. Витраж, составленный из ярких цветных стекол, был тускл и безжизненнен. За стенами замка дождём плакало небо, не позволяя лучам солнца пробиться сквозь хмурые тучи.

Сделав пару шагов, Дени вздрогнула, испугавшись гулкого эха, отразившегося от стен и потолка. Ей стало страшно и холодно. Она была одна, совсем одна. Протянув руку, она замерла, так и не дойдя до Железного Трона. Вот он, совсем рядом. Совсем близко. Но почему всё так безрадостно?

Склонив голову на бок, она рассматривала то, о чём слышала с самого детства. Так вот он какой – трон её Семьи. Она уже сидела на нём. Принимала лордов. Принимала горожан. Но сейчас словно видела его впервые. Эти хищные клинки, эти рукояти мячей. Среди древнего оружия выделялся первозданным блеском Вдовий плач – бывший Лёд. Пламя Дрогона сорвало с него золото, оплавило витиеватые украшения, заставив выпасть рубины. Осталось только сердце меча – валирийская сталь. Придёт время и вторая половинка Льда найдёт здесь себе место. Жаль, что она не забрала из Зачарованного леса Светлый рёв.

Светлый рёв… Ей вспомнились немолодой мужчина и совсем юная девушка в огне. Как он прижимал её к себе, пытаясь укрыть, защитить от пламени. Как она льнула к нему, в надежде оградить его, встать на пути смертоносного дыхания Дрогона. Они потом снились ей, эти двое, слившиеся воедино в предсмертном объятии. Они были вместе до конца. А вот у неё не было такой возможности. Её Солнце и Звёзды ушёл, оставив её совсем одну. Никто, никто и ничто после не смог заменить его… Даже Железный Трон…

Развернувшись спиной к мечам врагов Дома Таргариен, Дени опустилась на пол, прямо у первой ступени каменного подножия. Скрестив ноги, как делала не раз в шатре посреди Травяного моря, она закрыла глаза, безвольно бросив руки на колени. Стоять у неё не было сил. Подняться и сделать пару шагов – тоже. Да и зачем? Зачем всё это? Для чего? Здесь, на земле её предков, она никому не нужна. Она одна. Совсем одна…

«… Когда солнце сядет на востоке и взойдёт на западе…» – ей остаётся только ждать. Может, колдунья не обманула её, и она, кхалиси, вновь будет со своим кхалом и их сыном?..

Дени не знала, сколько она провела так, в тишине и пустоте посреди Красного Замка. Пламя по-прежнему гудело, запертое в решетчатых чашах. Серое небо всё так же хмурилось, не позволяя витражу заиграть десятками красок. Словно очнувшись, Дени распрямила плечи и окинула взглядом зал. Довольно скорби и размышлений. Поднявшись, она направилась к выходу.

Приглашённые Миссандеей Яра Грейджой и её капитаны, Джорах Мормонт, Серый Червь, новый глава городской стражи и Варис дожидались её за дверьми. Все они проследовали за ней в старый зал Малого Совета, который, как ей сообщили, испокон веков использовался для заседаний, пока Тайвин Ланнистер не решил проводить их в Башне Десницы. Расположившись за длинным столом, они сразу приступили к обсуждению насущных проблем и того, что предстоит им всем делать во время отсуствия Дейенерис – прочитав последние сводки, она окончательно утвердилась в своём решении вылететь в Речные Земли. В ответ на предложение послать за Десницей, Дени покачала головой: «Я встречусь с ним отдельно». Что-то, похожее на сочувствие не позволяло ей призвать Тириона и заставить сидеть здесь, терпя любопытные взгляды. Потом, она переговорит с ним потом.

Когда всё было решено и обговорено, она задержала Джораха Мормонта:

– Я надеюсь на Вас, сир Джорах. Я оставляю на Вас Королевскую Гавань. Лорд Тирион будет занят решением политических вопросов, но безопасность города я вверяю в Ваши руки.

– Я не подведу Вас, моя королева…

От тоски и нежности в его взгляде у Дени защемило сердце. Всё это зря. Он не может дать ей того, что ей нужно. Никто не может. Но он её друг. Верный и преданный друг.

– Я верю в Вас…

– Ваша Милость, – опустившись на колено, сир Джорах припал к её руке. Дени было неловко от ощущения его жадных губ на своей коже, но ладонь она не отняла. Помедлив мгновение, она потянула её вверх, заставляя мужчину подняться. Ещё раз взглянув ему в глаза, она обняла его за плечи и, отстранившись, вновь повторила:

– Я верю в Вас…

Уже позже, просматривая бумаги, подготовленные для неё Варисом, Дени попросила позвать Тириона. Десницу не нашли – сказали, что он покинул замок вместе со своим другом сиром Бронном. Нахмурившись, она уточнила:

– Миссандея, кто это?

– Тот, человек, который должен отправиться в Долину Аррен.

– А почему он ещё здесь, в столице?

– Лорд Тирион сказал, что он уедет сегодня вечером.

– Хорошо. Когда Десница вернётся, пусть явится ко мне.

– Как скажете, моя Королева.

– Как мальчик – Рикон Старк?

– Он в своей комнате.

– Про его брата ничего не слышно?

– Нет. Вам сообщат, как будут новости.

– Хорошо, – кивнув, Дени вновь погрузилась в чтение. Хороших новостей, увы не было. Из послания Эурона Грейджоя было ясно – Утёс Кастерли не собирался сдаваться. Обороной руководил Киван Ланнистер, плотно засевший в замке. Остававшиеся внутри Санса Старк и Робин Аррен, по прежнему находились в руках львов. И золота Эурон так и не нашёл.

Выдохнув, Дени взялась за очередное письмо – на этот раз из Солнечного Копья. Доран Мартелл вновь отверг её предложение о союзе. Отказ. Опять отказ. А ей так нужны союзники. Воевать со всеми бессмысленно. Великие Дома должны преклонить перед ней колени. Но пока что только Простор, в лице леди Виолы, сделал шаг ей навстречу. А ещё она очень надеялась на Робба и Кейтилин Старк. А может, и план Тириона с посланником в Долину сработает. Тирион… Дени вновь послала девушку-служанку за Десницей, но та вернулась ни с чем.

Покинув зал Малого Совета, Дени переместилась в свои покои. Здесь уже разожгли камин, принесли пирожные, фрукты и вино щедро разбавленное водой. Подхватив бумаги, она устроилась за столом.

Дождь уже давно закончился и небо прояснилось. В наступавших сумерках всё окрасилось в багряно-лиловые тона. Первые звёзды, показавшиеся на небе, казались самоцветами, рассыпавшимися по чьей-то неосторожности.

Подперев рукой щеку , Дени вертела в руках перо. Цифры, слова, фразы… За скучными документами скрывалась целая жизнь огромного королевства. Её королевства. Пока что у неё было всего одно из Семи. Если она хочет ими править, она должна их понять. Знать чем они живут, знать об их проблемах. Знать своих людей. Тирион обещал познакомить её поближе с историей Великих Домов. Пока что она изучала подготовленные им документы и делала пометки в тех местах, которые ей были непонятны. Тирион… Позвав Миссандею, она вновь велела отправить служанку своему помощнику. Спать Дени не собиралась. Поэтому, чем бы не был занят сейчас маленький человек, пусть знает, что по его возвращении, королева желает видеть своего Десницу.

====== Глава 2.39. ======

На Королевскую Гавань медленно опускались сумерки. Дождь давно закончился, оставив после себя лужи и грязь. Неожиданно стало по-весеннему тепло.

Из ворот Красного Замка, мерно покачиваясь, выплыл паланкин, следовавший за хмурым мужчиной, восседавшем на гнедом жеребце. Город, обступивший со всех сторон и всадника, и крытые носилки, был не похож сам на себя. Улицы и площади, домики и домишки, скромные бревенчатые гостиницы и дворцы в рощах, амбары, склады, рынки, лавки и мастреские – всё никак не затихало, а перешёптывалось, перекликалось, не отпуская прошедший день. Горожане пересказывали друг другу увиденное, переживая вновь и вновь всё, что случилось на Площади Бейлора. Те, кто имел крышу над головой, сидели по домам, захлопнув ставни и ведя оживлённые разговоры при свете свечей. Беднота заполонила улицы. Казалось, что столица решила в эту ночь не спать. «Пламя… Их поглотило пламя…», «Дейенерис Таргариен…», «Так будет с каждым…» – раздавалось то тут, то там.

Поглядывая сквозь щель в занавесках, Тирион словно кожей ощущал разлитые в воздухе страх, восторг, ужас, благоговение. Ехавший рядом Бронн, не выпуская из рук кинжала, хмуро озирался по сторонам. Ни ему, ни Деснице не нравилось, то что видели их глаза.

Улицы были переполнены людьми. Бродячие актёры давали представления. Прорицатели всех мастей пугали знамениями. Вот акробат, выписывая пируэты, то и дело подбрасывал вверх факел. Снующая меж зевак девочка собирала монетки и призывала не скупиться на «Танец драконова огня». А вот, прижавшийся к стене ветхий старик в лохмотьях, дрожа всем телом, вскидывал вверх указующий перст со словами: «Грядут великие дела! Великие!» Какая-то растрёпанная женщина, больше похожая на ведьму, шла, раскачиваясь из стороны в сторону, и хватала всех за руки: «Одумайтесь! Мёртвые идут! Одумайтесь!»

Паланкин вынес Тириона на небольшую площадь, где, как и повсюду, толпился народ. Среди моря голов выделялась одна – оратора, что с высоты перевёрнутой бочки вещал собравшимся: «Город погряз во грехе и расплата грядёт! Карающая длань каснётся всех! Никто не сможет уйти от праведного суда! Жена изменяла мужу! Сестра совокуплялась с братом и породила греховных детей! И где теперь они? Кто они? Они – никто! Тлен! Те, кто ещё вчера были королями, отныне – ничто! Кара богов – вот что ждёт каждого из нас! Она настигнет каждого! Кара! Сегодня священные ступени Септы Бейлора вновь осквернены! Помните – все мы смертны! Мы все должны покаяться! И нищий, и король! Только покаяние спасёт нас!..»

Паланкин уносил Тириона всё дальше и дальше, а до него ещё продолжал доноситься гул фанатиков – «Покаяние… кайтесь, грешники… »

Становилось всё темнее и темнее, а улицы продолжали бурлить, переполненные людьми. Нищета, одетая в лохмотья, выглядывала из проулков и подворотен, вылазила из тайных ходов, завоёвывая город.

Улица Сестёр осталась позади, а народу меньше не становилось. Спустившиеся на город сумерки, поглотили все краски, сделав всё одинаково серым. Дома и стены, мимо которых они проезжали, казались такими же безликими, как и люди вокруг.

Где-то рядом, судя по звукам, возникла потасовка, завизжала женщина. Раздались крики – «Убили! Убили!» Туда сразу стали стягиваться любопытные. За углом, в паре шагов, даже не сдвинувшись с места, откровенно предлагали себя уличные шлюхи.

Юродивый, кидавшийся под копыта конных и хватавший за руки прохожих, подскочил к носилкам с воплем: «Сжечь! Сжечь всех!!!» Отброшенный Бронном, он тут же поднялся на ноги и пустился в демонический танец, вскидывая руки и ноги. «Сжечь!!! Сжечь всех!!! Сжечь!!! Сжечь всех!!!» – неслось уже со всех сторон. Нищенка, выхватив факел из рук зазевавшегося слуги, понеслась по улице, хохоча во всё горло. Бесновавшаяся толпа, зайдясь в неистовой пляске, устремилась вслед за ней.

Тирион почувствовал, как на его голове зашевелились волосы – вакханалия безумия захватила Королевскую Гавань, рискуя поглотить их всех...

Наконец носильщики остановились, и Тирион выбрался из паланкина. Небольшая, хорошо знакомая ему дверь, балкончики и окна второго этажа – ничего не поменялось более чем за год его отсутствия. Переступив порог заведения Лейлы, он вошёл внутрь.

Бордель всё так же радовал глаз красотой убранства и очарованием девушек. Но кое-что всё-таки было новым – мужчины с косами и полуголыми торсами, которых раньше не то что в подобных заведениях, в столице-то никто не видел. Полупьяная компания, развалившись на низеньком диванчике, не выпуская из рук штофы, выбирала себе девиц. Выстроившись перед ними в шеренгу, белокожие, светло– и рыжеволосые, пышнотелые женщины, повинуясь корявому общему языку и жестам, поворачивались к ним то спиной, то боком. Покосившись на вновь прибывших, дотракийцы продолжили разглядывать шлюх.

Выпорхнувшая из соседней двери Лейла приветствовала Тириона и Бронна, как старых друзей:

– Милорды! Рада вас видеть! Прошу за мной.

– Лейла, как всегда очаровательна! – Тирион восхищённо окинул стройную фигуру уроженки Летних островов, что уже больше двадцати лет жила в Вестеросе. Темнокожая, с глазами подобными ночному небу и угольными волосами, она была больше похожа на шестнадцатилетнюю девушку, чем на матрону, хозяйку борделя. Рассмеявшись, Лейла повела их в небольшую комнату и первая села на диванчик, разметав красный шёлк одеяния, едва прекрывавшего соблазнительные формы.

Потянувшись за вином, Тирион с удовлетворением отметил, что хотя бы здесь ничего не изменилось. Деревянные панели, обтянутые алой тканью, золотые кисти на драпировке штор, витиеватые подсвечники. Тут ему нравилось гораздо больше, чем у Катаи и у Мизинца. Да и хозяйка его любила. Впрочем, здесь любили всех, у кого был тугой кошелёк.

– Ну, расскажи-ка нам о том, чем ты жила в последнее время? Я вижу перемены. Новые гости. Нет конкурентов, – поинтересовался Тирион, делая первый глоток.

– Конкуренты! – красивые губы тронула усмешка. – Сначала всех конкурентов вырезали воробьи. Я уж думала, что пора мне уезжать в Браавос, или куда подальше. Но обошлось. После казни Мизинца его заведения так и не открылись. Девочки оказались на улице. Кто-то пришёл ко мне. Кто-то к Катае. Кто в заведения попроще. Жизнь наладилась. Вообще, при короле Томмене жилось хорошо…

– При короле Томмене.., – в горле у Тириона встал ком.

– Славный был мальчик. И королева у него была славная. Бедным пряники и игрушки дарила, – Лейла помолчала, теребя подол юбки. – Когда она погибла, народ жалел своего короля. Мы тоже видим скорбь, хоть и далеки от трона. А сейчас всё изменилось. Плохие дела творятся.

– Какие дела, Лейла?

– Люди не верят. Ваша сестра взорвала Септу. Это плохой знак. Боги всё видят.

– Шлюхи верят в Семерых? И даже те, кто родился на Летних островах? – попытался иронизировать Тирион, но у него это плохо получилось.