Текст книги "Своя среди чужих, чужая для своих. Или пересказанная история одной волчицы (СИ)"

Автор книги: April Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 73 страниц)

По прошествии стольких месяцев, проведённых в шатре, на походном лежаке, возможность спать на кровати казалась Джейме подарком богов. Щедрым, надо признать, подарком, если учесть, что почти вся мебель в Каменной Септе пошла на дрова. Столы, стулья, шкафы, книги – всё годилось для того, чтобы воины Дейнерис Таргариен не мёрзли в завоёванном городе. «Дрова» пожгли в каминах и печах, а одежда горожан сменила хозяев, ибо дети Великого Травяного моря не озаботились соответствующей экипировкой, покидая тёплый Эссос. Да их, наверное, никто и не предупреждал, что зимой обычно с неба падает замёрзшая вода и не тает по несколько лет. Вольные племена, привыкшие к южной кочевой жизни, оказались совершенно не готовы к холодам. Жалкие и нелепые, в дублетах и плащах, с намотанными поверх них женскими шалями и платками, они были самой странной армией, которую когда-либо видел Джейме.

Его размышления были прерваны стуком в дверь. Полуночным гостем оказался Сандор Клиган. Было большой удачей, что Пёс снова был среди его людей. Как и то, что нашли его здесь вместе с Сансой Ланнистер, уроджённой Старк. Война затягивалась, и в какой-то момент Джейме уже стало казаться, что поражение неизбежно. Сейчас же вновь забрезжил шанс на реальную помощь Талли.

Пёс, подойдя к столу, мрачно сообщил:

– Перехватили лазутчика. С юга-запада подошли Кордвайнеры, а с востока – Баклеры.

– Плохо.

– То ещё дерьмо, – согласился Клиган, мрачно глядя, как Джейме добавил вражеских фигурок вокруг городка. Львов и шагающего человека было на порядок меньше, чем пирамидок с вырезанными на них прочими гербами.

Покосившись на снег, принесённый Псом на сапогах, Джейме поинтересовался:

– Что на улице?

– Метёт.

– А как там наши южные гости?

– Морозят зад и яйца. Сегодня снова с десяток издохло, – мрачно скривился Пёс.

Ни Джейме, ни Рендил Тарли не представляли, что делать с пленными дотракийцами. Согнанные и запертые по уцелевшим сараям, амбарам и домам, они были никому не нужны. И ни на что не способны. Самые бесполезные пленники за всю историю войн Вестероса. Их невозможно было ни обменять, ни получить выкуп, ни отправить на работы в город. Но зато приходилось поить, кормить и охранять. И каждый день выносить трупы тех, кого скосила лихорадка.

– А что леди Санса?

– Пекло, – пробурчал Пёс вместо ответа.

То, что девушка выжила – было чудом. Что уж она такого сделала кхаллу Хорро, что тот решил перерезать горло красивой, молодой пленнице, они, наверное, так и не узнают. Спрашивать её про это Джейме не решился. Да и не решится уже. Достаточно было того, что он и его люди увидели и услышали от других женщин. Но ни одна из них не рассказала, что кого-то та́к убили. Продали, замучили до смерти – да. Но не лишили жизни с помощью аракха. Тем более, не оставляли умирать, не прирезав до конца. Сам Хорро погиб при штурме Каменной Септы, и с него уже нечего было спрашивать.

– Она обедала? Ужинала?

– Нет, – мотнул головой Клиган.

Санса ни с кем не разговаривала кроме Сандора Клигана. Девушку бросили в темницу к Псу, что её и спасло. Какие именно душевные порывы и внезапно открывшиеся мейстерские таланты, сподвигли брата Горы выхаживать леди Ланнистер – было непонятно. Но он, как мог, перевязывал её рану. Подмешивал в воду маковое молоко, каким-то чудом не отобранное дотракийцами. Кормил. Утешал. Наверное, утешал. Джейме с трудом себе представлял, что происходило в тесной камере, между женой Тириона и Псом. Сам он, Джейме, наверняка, тоже не смог бы остаться в стороне и молча смотреть, как умирает в шаге от него живое, знакомое ему существо. Но Пса в роли няньки он представлял себе с трудом. Тем не менее, факт оставался фактом – именно благодаря стараниям Клигана, Санса выжила и стала ценным заложником, который привлечёт к ним Талли и верных им людей. К тому же, выяснилось, что и Робин Аррен спасся. Он, и дорнийка, служившая когда-то отцу, сейчас были в Приюте Странника, о чём ему поведала Бриенна Тарт, неожиданно появившаяся в войсках за пару недель до штурма Каменной Септы. По её словам, сопровождавший их сир Бронн Черноводный, направился в Риверран, чтобы сообщить Эдмару и Бриндену Талли о том, что случилось с их родственниками.

Джейме хорошо помнил наёмника Тириона и ему была не совсем понятна роль братца во всём случившемся. Вернее, совсем непонятна. Бриенна ничего вразумительного о том, что произошло в Королевской Гавани, сообщить не смогла – лишь пересказала слышанное от других. Джейме надеялся, что об этом ему может поведать Санса. Но она пока что перебросилась с ним всего лишь парой фраз.

– Она попросила ужин подать, – подал голос Клиган.

– Что? – не понял Джейме.

– Леди Санса попросила подать ей ужин. Сейчас.

Странное желание, если учесть, который был час. Но, если ей хочется есть – пусть ест. Внезапно Джейме посетила мысль, что у него самого не было ни крошки во рту с самого утра. Вызвав оруженосца, он велел узнать, что там приготовили для леди Ланнистер. Оказалось – цыплёнка на вертеле. От цыплёнка он и сам бы не отказался. Тут же пришла в голову бредовая идея – пригласить Сансу составить ему компанию.

Это был самый странный ужин на его памяти. Санса приняла приглашение, но захотела, чтобы Пёс присутствовал. Когда они вдвоём с Клиганом выходили из комнаты, то столкнулись с Бриенной Тарт, которой тоже не спалось. Почему-то Джейме решил, что она так же хочет есть. На него напало мрачное веселье – ему показалось забавным, что все они после часа волка вместо того, чтобы видеть десятый сон, заботятся о собственных желудках и, поддавшись неожиданному порыву, позвал Бриенну присоединиться к ним.

Накрыли им в небольшой, уютной комнате. Трещавший в камине огонь, наполнял её теплом и светом, оставляя тёмными углы. Расставленные на длинном столе свечи, роняли блики на кувшин с вином и бокалы, заставляли мерцать начищенные до блеска серебряные блюда и столовые приборы. Удивительно, как хозяева смогли всё это сохранить!

Дом принадлежал во́время сбежавшему виноторговцу. Невзрачный снаружи, он оказался полон сюрпризов – уцелевшей мебели, неплохими запасами сыров, вина, огромных копчёных окороков и солений в глубоком, тщательно замаскированном погребе. Там же была спрятана и посуда.

Они уже сели за стол, но так и не сказали друг другу ни слова. Никто. Вряд ли можно было считать разговором вежливое «добрый вечер». Санса оказалась прямо напротив Джейме. Он уже почти привык к тому, как она сидела, как отвечала, глядя мимо собеседника или поворачивалась всем корпусом. Ну и что такого, что леди желает сидеть полубоком? Кто сказал, что это возбраняется? И голову она может наклонять, как ей вздумается. И есть, как ей удобнее. Пёс, тоже, казалось, не обращал на девушку внимания. А вот от того, как Бриенна старательно делала вид, что всё в порядке, становилось только хуже. Впрочем, она сидела рядом с Сансой и та, к счастью, этого не замечала. Хотя, нет – замечала. Когда он, Джейме, лишился руки, он тоже всё замечал – кто как на него посмотрел и что подумал. Даже если человек стоял у него за спиной.

Две служанки внесли только что снятую с вертела птицу и удалились. Поданные цыплята были хороши. И где повар их раздобыл? Впрочем, Джейме не особо это волновало. Вгрызаясь зубами в чертовски вкусное мясо, он думал о том, как вытащить из Сансы то, что ей было известно о произошедшем в Королевской Гавани.

Тирион… Седьмое пекло! Тирион!!! Он, Джейме, никогда и ни в чём не обвинял брата. Даже когда невозможно было не обвинить. Даже когда он стрелял в отца. Но сейчас он привёл в Вестерос дочь Эйериса, и … Серсея мертва. И Томмен – мёртв. Серсея… Прошло столько времени с тех пор, как он узнал, но только сейчас он смог произнести её имя. Её и сына. Хотя бы мысленно. И не знал, сможет ли он когда-то сделать это вслух…

Цепляя вилкой кусочки курицы, Санса размеренно отправляла их себе в рот один за другим. Странно, что ей захотелось есть. Она думала, что ей вообще уже никогда и ничего не захочется…

Очнулась она в тесной, холодной комнатке с каменным полом и оконцем под потолком. Ложем ей служила солома, а одеялом чьи-то руки. Кто-то, обняв её сзади, пытался не дать умереть от холода. Попробовав повернуть голову, она сдавленно вскрикнула от резкой боли, пронзившей её шею, и вновь провалилась в небытие. Следующее её пробуждение принесло ощущение влаги на губах со странным, незнакомым ей вкусом. С каждым глотком боль отступала, а туман в голове, наоборот, накатывал ещё больше. В тюремной полутьме ей почудилось нечто знакомое в чертах огромного мужчины, поддерживавшего её. Она пыталась вспомнить откуда его знает, кто раньше называл её – «пташка», но не смогла. Мужчина явно не был дотракийцем – это она знала наверняка. И только. Зато она помнила всё, что произошло с ней после того, как её унесло течением от сира Бронна и остальных. Всё, до последнего мгновения. Хотя лучше бы она это забыла. И она никак не могла понять, как она осталась жива. Разве можно перерезать себе горло и не умереть? Оказалось – можно.

Ночи сменялись почти такими же тёмными и холодными днями. Рана её заживала. Силы постепенно возвращались, хоть она этого и не хотела. Санса узнала в мужчине Сандора Клигана по прозвищу Пёс. Её память хранила краткие воспоминания о встрече с ним. О том, как он был тенью Джоффри, как протянул ей платок, утирая кровь, а на самом деле удержал от необдуманного шага, который стоил бы ей тогда жизни. Лучше б не удержал, и тогда не случилось бы всего остального. Как спас её в день отплытия Мирцеллы. И как она обнаружила его у себя в покоях в ночь штурма Королевской Гавани. А сейчас он вливал ей в рот воду и похлёбку, поддерживая голову, чтобы её шея не напрягалась. Перевязывал её рану лоскутом, оторванным от её же нательной рубашки. И грязно ругался, когда она отталкивала его руки, помогавшие ей выжить. А ей было всё равно – она хотела умереть. Но никак не умирала. Она засыпала, а на утро просыпалась вновь. Просыпалась всегда на левом боку, с головой покоящейся на левой руке Сандора, в то время, как его правая рука прижимала Сансу к его широкой груди. Если ли бы не эти руки, грудь и сам Сандор, она давно бы умерла от холода, голода или от вскрывшейся раны, потревоженной во время сна. Уже потом она поняла и оценила его деликатность. То, как он притворялся спящим и отворачивался к стене, тогда, когда ей это было нужно. То, как он молчал. И то, как он не смотрел на неё.

В один из дней они услышали шум битвы, который, приближаясь, нарастал. А потом дверь их темницы открылась, и они вышли наружу. На какой-то момент Сансу охватила радость, что город очищен от дотракийцев. Что кхалл Хорро мёртв. Но потом пришло осознание, что ей предстоит встреча с теми, кто знал ту, прежнюю Сансу. Схватив Сандора за руку, она попросила: «Я никого не хочу видеть! Никого!» «Как скажешь, Пташка!». Он сдержал слово. Стянув с убитого плащ, он закутал её с головы до пят и не отпускал от себя, пока они не разыскали сира Джейме. Отозвав его в сторону, он что-то сказал ему, после чего привёл в этот дом, где ей выделили отдельную комнату.

Сир Джейме заходил к ней дважды. Всякий раз она встречала его сидя в самом тёмном углу. Первый раз он выразил свою радость по поводу того, что она жива, и тут же оборвал свою речь, увидев, как она вздрогнула. Второй – когда сообщил, что они послали гонца в Риверран и, что её хочет видеть Бриенна Тарт. Санса была вежлива, отвечая сиру Джейме, но от встречи с Бриенной отказалась. Но, похоже, та «Цареубийце» не поверила и явилась самолично «засвидетельствовать своё почтение дочери леди Кейтилин». Не готовая к визиту, Санса сидела на кровати, сворачивая шёлковый платок, раздобытый где-то для неё Сандором. От взгляда Бриенны, брошенного на её шею, у Сансы случилась истерика. Ворвавшийся Клиган, вытолкал женщину за дверь, а потом долго сидел с Сансой, не выпуская её из своих объятий и гладя по волосам, пока она не успокоилась и не затихла. После этого к ней в покои заходил только он, и ей, Сансе, было всё равно кто и что об этом подумает. А сегодня вдруг захотелось есть. И не просто есть, а сидеть за столом, где было бы много блюд, свечи и вино. Она высказала своё пожелание Сандору, и тот всё устроил. Санса, повязав платок на шею так, чтобы полностью скрыть ужасный рубец, прошла в комнату, где был сервирован ужин, и только здесь поняла, что совершила ошибку. Она ещё не готова находиться среди людей, пусть даже кроме Клигана здесь были только сир Джейме и Бриенна Тарт…

Поздоровавшись со всеми, она села на любезно отодвинутый для неё Сандором стул и уставилась в свою тарелку.

Цыплёнок был вкусным, но, всё равно, есть расхотелось почти сразу же. Зря она попросила об ужине. И согласилась выйти ко всем. Мало того, что было больно, так ещё и неудобно. Её шея утратила способность поворачиваться направо, и приняла странное положение, скривившись влево и слегка назад. Впервые оказавшись за общим столом, Санса растерялась. Сидеть ей приходилось либо полубоком, либо прямо, но с лицом, повёрнутым в сторону соседа. Из-за этого могло показаться, что всё её внимание обращено на Сандора, расположившегося рядом с сиром Джейме, и Бриенну, занявшую стул по соседству с ней.

Сосредоточившись на еде, Санса старалась ни на кого не смотреть, но то и дело взгляд её натыкался на Клигана, которому было так же неуютно, как и ей. Без особого изящества орудуя ножом и вилкой, он неловко процарапал тарелку, от чего по комнате разнёсся отвратительной звук. Не сдержавшись, он ругнулся сквозь зубы:

– Пекло!

– Здесь дамы! – тут же возмущённо осадила его Бриенна. Сансе показалось это и забавным, и неуместным одновременно. Она уже перестала обращать внимание на мелочи, которые совсем недавно казались ей наиважнейшими в жизни.

– Виноват, – буркнул Клиган, сверкнув тёмным карим глазом из-под спутанных волос, вечно падавших ему на лоб. Порой Сансе так хотелось исправить эту его неряшливость. Причесать. Убрать за ухо, чтобы не мешали. Она и сама не знала откуда у неё в душе рождались такие порывы. А ещё она была зла на Бриенну, что та цепляется к Сандору, будто не видит, что он словно не в своей тарелке. Лицо леди Тарт было сурово и осуждающе одновременно. Словно судья, выносящий приговор, Бриенна смотрела на несчастного Клигана, который не мог совладать ни со своими огромными руками, ни с языком, отпускавшим непотребные слова. Отчего-то Сансе стало неловко и обидно за него. Если бы не её глупое желание видеть Сандора за ужином, он давно бы спокойно поел, что и как ему нравится, а не давился бы уже остывшей курицей, слушая придирки Бриенны.

Заставив себя улыбнуться, она кивнула Сандору, за что расплатилась резкой болью в ещё не до конца зажившей шее. Чувствуя, как улыбка мгновенно превращается в скорбную гримасу, Санса постаралась задержать дыхание и не шевелиться.

Тишину, повисшую за столом, разрезал протяжный, дребезжащий звук. Бокал, от неловкого движения золотой руки сира Джейме, покочнулся и едва не упал. В едином стремлении помочь, к нему потянулись Сандор и Бриенна. Клиган оказался первым. На какой-то миг пламя свечи выхватило шрамы на его лице, до того скрытые в тени. Что-то буркнув себе под нос, Сандор ухватил бокал за ножку, водрузив его на место, и вновь уставился себе в тарелку.

Сир Джейме, всё это время сидевший с отрешённым видом, скривился и переставил бокал по левую сторону от тарелки. От Сансы не укрылся его раздражённый взгляд, с которым он воспринял порыв Бриенны. Та, в свою очередь, смутившись, потупила взор. С удивлением Санса отметила, как заалели её щёки. «А ведь, поговаривали, что леди Бриенна неравнодушна к сиру Джейме!» – припомнилось ей. Каким же всё это сейчас казалось ей далёким и глупым – все эти вздохи и страдания при луне! А ведь когда-то она только в этом и видела смысл жизни.

Глядя на пунцовое лицо Бриенны, до нелепости маленькие нож и вилку в её больших руках, на дублет, который мог быть впору мужчине, а был одет на женщину, в голову Сансе пришла странная мысль: «А ведь все мы тут – … уроды!» Верный Пёс, служащий своим хозяевам, и вынужденный всегда оставаться в тени, пряча изъеденное огнём лицо. Женщина-рыцарь, которая и не женщина, и не рыцарь, а лишь нечто странное и нелепое. Первый меч королевства, рука которого отныне не способна справиться даже с бокалом. И одна из первых красавиц королевства, хотевшая расстаться с жизнью, а вместо этого окривевшая на всю оставшуюся жизнь…

Чувствуя, как на неё накатывает истерика, и ей нечем дышать, Санса упёрлась локтями в стол и сжала ладонями виски.

– Леди Санса? Миледи?.. – донёсся до неё голос сира Джейме. Словно очнувшись, она подняла глаза:

– Голова разболелась, – сказала она первое, что ей пришло на ум.

– Уже поздний час, – сочувственно кивнула Бриенна. – Вы устали.

– Должно быть…

– Может, Вам стоит вернуться к себе?

– Нет, нет! – поспешно прервала она Бриенну. Желание остаться одной, мгновенно сменилось паникой, стоило ей представить, что она окажется наедине с собственными страхами и воспоминаниями. Уж лучше так, среди ... уродов: – Я.., ещё голодна.., – и потянулась за пирожком. Отломив кусочек, она обратилась к сиру Джейме – вновь воцарившаяся за столом тишина, отчего-то вдруг показалась ей невыносимой: – Это правда, что у Дейенерис Таргариен появились союзники в Семи Королевствах?

– Правда.

– Почему?

– Ну, а кому понравится, когда к ним в гости наведываются дотракийцы?

– Они испугались! – губы Сансы, помимо её воли, сложились в презрительную усмешку. Её отец никого не боялся. И Робб тоже. Они бы бились с врагом, а не искали бы дружбы с ним!

– Испугались, – кивнул сир Джейме. – И не только. В любой войне есть предатели. Каждый сам выбирает, какая сторона ему больше нравится.

– И многие выбрали другую сторону?

– Многие.

– Вы сказали, что отправили гонца в Риверран?

– Да.

Сансе очень хотелось увидеть родных. Мать, дядю Эдмура, дядю Бриндена, братьев, Арью, если она всё-таки жива. И, одновременно, ей никого не хотелось видеть. О, боги! Почему, за что они так жестоки к ней?!

– Леди Санса, Вы так и не рассказали, что случилось в Утёсе Кастерли и как оказались в Королевской Гавани, – сир Джейме, похоже, решил продолжить светскую беседу, затронув наиболее важные для него темы. Осуждать его за это она не могла.

– … Приехал сир Киван, и мы с Робином отправились в гости… А вернуться не успели. Нас схватил один из капитанов Эурона Грейджоя и привёз в Королевскую Гавань… , – слова давались ей с трудом. Всё это было так давно и, казалось, уже не с ней. Какая-то другая Санса жила в Утёсе Кастерли, навещала знакомых в Ланниспорте, писала письма в Винтерфелл, звалась Огненной Львицей Запада, носила самые красивые наряды и украшения.

– Привёз, значит, – повторил за ней сир Джейме, явно думая о чём-то своём.

«Серсея и Томмен», – догадалась Санса, глядя на морщины, пробороздившие вмиг помрачневшее лицо.

– А как Вы от туда сбежали? – резко спросил сир Джейме. Его голос внезапно утратил мягкость, присущую светской беседе –  вопрос, и взгляд резали словно сталь.

«Тирион… – поняла она. – Он думает о брате, а не о сестре». Набрав в грудь воздуха, Санса ответила, не отводя глаз:

– Тирион помог нам.

– Почему?

– Почему? – растерялась она. Да потому, что всё изменилось! Мир – изменился! Королевская Гавань – изменилась! Потому что там вновь жгли людей в пламени дракона, а по улицам ходили воины с кривыми мечами!

– Почему он не представил Вас и Вашего кузена Дейенерис Таргариен? – голос сира Джейме обрёл незнакомую ей жёсткость, а в прищуренных глазах ей почудился дикий зелёный огонь. – Почему Десница новой Королевы спрятал Вас от неё?

– Потому что она не доверяет ему! Потому что, она – дочь своего отца!

– Это он так сказал?

– Да!

«Сжечь всех – говорил Эйерис. И делал это», – Сансе явственно вспомнились слова Тириона. И его погрустневшие глаза. Он тоже ошибся, как и она, выбрав не тот путь. И теперь оба они расплачиваются за это. Перед ней вдруг предстала маленькая одинокая фигурка её лорда-супруга, такая тёмная на ещё более тёмном фоне дверного проёма… К горлу подкатил ком. Ей так хотелось, чтобы хоть у него было всё хорошо! Но разве могло быть хорошо у тех, кто остался в Королевской Гавани?..

… Сумерки, окутавшие Королевскую Гавань, были расцвечены пламенем пожаров, тушить которые никто не спешил. Вспыхнувшие после очередного погрома, устроенного взбунтовавшейся чернью, они могли уничтожить весь город. Но, хвала Богам, поваливший мокрый снег, то и дело переходящий в дождь, спас ветхие домишки, примыкавшие к Рыбному рынку. Чуть подальше, ближе к холму Рейнис, пламя ещё полыхало – там было чему гореть. Лавки суконщиков, заполненные товаром, занимались как стога сена, а потом подолгу чадили, наполняя всё вокруг едким, удушливым дымом. Опутавшая столицу серая пелена скрыла улицы, дома, таверны. Один лишь Красный Замок подпирал своими башнями небо, которое по утру становилось розоватым, днём – серым, а ближе к ночи – чёрным. Никто в этом городе давно уже не видел ни солнца, ни звёзд, ни луны. Только серость, мрак и огонь. Словно и вправду боги прокляли его за грехи, которые были не в силах больше терпеть.

Оторвавшись от окна, Теон перевёл взгляд на Яру. Сестра была недовольна. Впрочем, как и все в столице. Если горожане жаждали видеть солнце и ясное небо, то она – королеву Дейенерис или её Десницу. Но Её Милость улетела воевать в Речные Земли, а Десница отбыл по делам государства в Браавос, и столицей управляли Варис и Джорах Мормонт, который давно уже должен был оправиться от ран, но отчего-то всё ещё имел крайне бледный и болезненный вид.

– Ты задержался! – голос сестры был усталым. Сидя за полупустым столом, она вертела в руках кружку. Рядом стоял штоф с элем.

Когда Яра узнала, про этот дом, снятый кузеном Джехари для развлечений, она была в ярости. И от того, что он посмел самовольно явиться в Королевскую Гавань, по какой-то надобности, и от того, что устроил себе это гнёздышко. Потом Джехари куда-то исчез, а Яра продлила аренду дома и иногда наведывалась сюда, чтобы обсудить кое-что без лишних ушей. Или поразвлечься.

Теону домик тоже пришёлся по душе – в два этажа, на тихой Цветочной улице, он был уютен и укромен. И с него прекрасно был виден весь город, лежавший перед ним, как на ладони.

Ещё раз взглянув в окно, он сказал то, что всем было известно и так:

– В столице неспокойно.

– Знаю. Городская стража – сопливые юнцы! Все, кто чего-то стоили, ушли с Ланнистерами и теперь воюют против нас! Чернь ставить на место некому.

– Что от тебя хотел Варис?

– Чтобы мы продолжили патрулирование.

– Что ты ответила?

– Что мы не его цепные псы! И у нас попросту нет стольких людей, чтобы подавить бунт! – раздражённо бросила Яра, вновь потянувшись к элю.

Глядя на усталое лицо сестры, Теон испытывал сожаление, что ничем не мог ей помочь. Они должны удержать этот город от падения в пропасть, пока не вернутся Дейенерис и Тирион. Но с каждым днём это становилось всё сложнее и сложнее. Яра права – море – их дом, а парус – крыша над головой. Их люди не умеют долго быть на земле и, как стражники они бесполезны. Но, как оказалось, что кроме них, охранять порядок в городе почти некому. Безупречных осталось не так и много, и почти все они в Красном Замке. Городская стража слишком малочисленна, а от дотракийцев больше проблем, чем пользы. Кабы не они, никаких бунтов вовсе бы не было! И если раньше недовольство шло только из бедных кварталов, то теперь всё чаще и чаще раздавались гневные голоса со стороны состоятельных горожан, уставших жить в страхе.

Дейенерис улетела не вовремя. Очень не вовремя. А потом оказалось, что одновременно с ней срочно вынужден был отплыть и Тирион. Ну, а Джорах Мормонт, ответственный за порядок в городе, был ранен Роббом Старком.

Робб… Теон не хотел его смерти, хоть Робб и считал его предателем. И что заставило этих двоих сцепиться посреди Красного Замка, словно бешеным псам? Да ещё и при свидетелях. Теперь союз с Севером стал ещё более призрачным, чем был раньше. Хоть Варис и старался, чтобы всё осталось в тайне, но разве это возможно? По городу поползли слухи, что убит Старк, приехавший на переговоры. А потом, что самое странное, – что и королевы Дейенерис уже нет в живых. Что «Про́клятую королеву» настигла кара богов за святотатство, совершённое на руинах септы Бейлора Благословенного – пролитую невинную кровь Томмена Милосердного…

В дверь постучали и, почти сразу, не дожидаясь ответа, на пороге возник дядя Эурон собственной персоной.

– Пекло! – вскочив, Яра чуть было не опрокинула стул. – Что ты тут делаешь?! Только не говори, что Утёс Кастерли пал!

– И я рад тебе, Яра! – ухмыльнулся Эурон, быстро окинув комнату взглядом.

– А тут ничего не изменилось! Хотя, нет – раньше было повеселее! Хорошо хоть эль есть! – сообщил, шагнувший в комнату следом за Эуроном, Джехари Доус.

Взяв себе по кружке, они оба уселись за стол.

– Не особо налегайте! – недовольно бросила им Яра.

– Что, не очень-то щедра к тебе королева Дейенерис, а? Даже на это пойло не хватает? – вальяжно развалившись на стуле, изрёк Эурон.

– Что ты тут делаешь?!

– Что я тут делаю… Пришёл спросить у королевы и её Десницы, что может хватит ломать зубы о Скалу, уж коль её не взять?

– Тебе отдали приказ…

– Меня снабдили ложными сведениями! Никакого хода в замок нет! Рудники пусты! А войско Ланнистеров во главе с лордом Киваном оказалось там раньше нас, чего не должно было быть!

– Это отговорки! Если ты не в состоянии взять крепость, так в этом и признайся!

– Отговорки? Хорошо, может я не так понял, так пусть лорд Тирион Ланнистер объяснит, где хранят Ланнистеры своё золото, и я пойду, поищу там повнимательнее? Заберу своих парней из вод Закатного моря и уплыву в этот раз туда, куда надо!

– Ты не сможешь ничего у него спросить, пока он не вернётся из Браавоса, – процедила сквозь зубы Яра.

– Ха! Откуда?! – расхохотался Эурон.

– Из Браавоса! Его отправила туда королева Дейенерис!

– Нет его ни в каком Браавосе!

– Откуда ты знаешь?

– Джехари рассказал.

– Джехари?

– Ага, – усмехнувшись, Доус вытащил из-за пазухи смятый листок и протянул Яре. – Вот с этой писулькой я прокатился в чёртов банк, чтобы увидеть гладкие рожи банкиров и вернуться обратно.

– «…Железный Банк Браавоса – триста тысяч оленей, Т. Ланнистер … выдать Джехари Доусу …» Что это?!

– Выкуп. Выкуп за Сансу Ланнистер и Робина Аррена. Знаешь, кто такие?

– Знаю! Кто и когда дал тебе этот … выкуп?

– Десница нашей славной королевы ровно пол года назад, здесь, в комнате в доме напротив.

– Что?!

– Кузен Джехари забыл пояснить, что в тот момент леди Санса и её милый Робин жили в том самом доме, и не раз навещались лордом Тирионом. С ним же и был обговорён выкуп, за которым он поехал в Браавос, – не забыв подлить себе ещё эля, сообщил Эурон.

– Ты предал нас всех!

– Я?! Яра, я никого не предавал – я рисковал жизнью, привезя девчонку и парня, выменял их на деньги и собирался честно разделить их с семьёй, если бы…

– Что «если бы»?

– Если бы меня не обманули. Все лгут!

– Да неужели! – голос Яры звенел от ярости. Эурон хмуро вертел в руках пустую кружку. Джехари так же отодвинул эль и сжал кулаки:

– В банке лишь посмеялись надо мной. Мне пришлось уехать. Но не сразу. И смею вас всех заверить, что никого из Королевской Гавани в Браавосе не было! Ни Десницы, ни кого-то на него похожего!

– Сочувствую, что банкиры не уважили тебя, кузен!

– Ты меня не слышишь, Яра? Я не видел ни одного корабля из Королевской Гавани – Тирион Ланнистер там не появлялся!

– Тогда, где он?

– А когда его видели в последний раз?

– В день казни.., – впервые подал голос Теон, всё это время простоявший у окна.

– Он сбежал. Сбежал вместе со своей женой и мальчишкой. И это случилось в тот день, когда сожгли короля Томмена и его мать, – кивнул, соглашаясь с собственными мыслями, Джехари.

– Ты уверен? – Яра была вся переполнена сомнений.

– Его жена – красотка. А у лордика неприступный замок – Орлиное Гнездо. Есть где скрыться. Да, я уверен, что они сбежали все вместе.

– Чушь! То, что ты не видел Тириона в Браавосе, ещё ничего не значит – он мог прибыть тайно. Когда Дейенерис вернётся, она всё разъяснит, – устало возразила Яра.

– Чушь или нет, но я знаю одно – нам лгут уже давно, и я больше не намерен тратить своё время на королей и десниц с их пустыми обещаниями!

– И что ты будешь делать?

– Отправлюсь за золотом Ланнистеров!

– Опять?! Это не смешно!

– А это – смешно? – порывшись в мешке, который он внёс с собой, Эурон извлёк желтоватый, тускло мерцавший в пламени свечи брусок и выложил его на стол. Это было золото. Потянувшись, Теон взвесил его на руке. Слиток был тяжёл и приятно холодил кожу. Гладкий и ровный, с одной стороны он имел клеймо в виде льва, вставшего на задние лапы.

– Если ты хотел нас удивить, то тебе это не удалось, – сообщил он Эурону. – Королева Дейенерис привезла такие с Севера.

– С Севера? И как, по твоему, они туда попали?

– Их там отлили, – пожал плечами Теон, удивляясь очевидной глупости вопроса. Но, похоже, у его дяди был иной ответ. Расхохотавшись в голос, он даже пустил слезу, а затем, отдышавшись, обратился к нему, как к полоумному:

– Скажи-ка, племянничек, живя на Севере, много ли золота ты там повстречал? А? Или, может, мы чего-то не знаем? И у Старков были там рудники? Или сам лорд Эддард научился гадить золотом и навалил там целую кучу? А? Что молчишь? А я тебе скажу, что нет там золота! Нет и никогда не было! Или ты думаешь, что стоило девчонке лорда Тайвина стать Хранителем, и ей сразу повезло, и она, гуляя по лесу, наткнулась на золотую жилу? И тут же появились рудники, копи и прочая дребедень? А старому Льву отпала надобность тужиться в сортире, потому что его Волчонок слал золотишко слитками в столицу? Н-е-е-ет, это всё бредни, которыми вас всех накормил Бес, а вы повелись, как последнее дурачьё!

– Болтают всякое. Кто-то говорит, что старый Лев помогал своему хранителю, присылая ей золото. Кто-то, что он с её помощью наладил на Севере его добычу, – задумчиво протянула Яра, придирчиво рассматривая клеймо на бруске. – Откуда у тебя этот слиток?

– Это не столь важно – откуда, – усмехнулся Эурон. – Один верный человек в Красном Замке раздобыл. Из тех, кто вернувшись с Севера, не отморозил там себе мозги!

– И зачем тебе сдался этот слиток?

– Да уж очень мне хотелось на него взглянуть!

– Ну, взглянул, а дальше что? – разозлилась Яра, не понимая к чему он клонит.

– Дальше? А дальше – теперь уже точно – Тирион Ланнистер всех нас водил за нос! Слиток именно такой, как мне и рассказывали! Бесу нужен был Утёс Кастерли, и золото, которым он и не собирался ни с кем делиться! Да ему бы и не пришлось бы это делать! Мы бы взяли замок, увидели, что он пуст, а Бес развёл бы ручёнками – вроде он этого и не подозревал!