Текст книги "Темные дни, черные ночи (СИ)"

Автор книги: Anless

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 69 страниц)

Ночь уже сменяется предрассветным часом. Айзек спит, прижавшись к ее спине и дыша горячим потоком ей в спину, а сама Круэлла за это время не сомкнула глаз. Даже вздремнуть не получилось. Мысли беспокойным роем клубятся в ее голове, от чего она начинает гудеть. Она выскальзывает с постели. Нужно выпить – вот единственное верное известное ей лекарство, избавление от всех проблем. Шарпая по полу босыми ногами, Круэлла добирается до кухни и тут же бросается в буфет за спасительной бутылкой виски. Пить, пить и пить. Авось в мыслях хоть немного прояснится и она, наконец, поймет, как выпутываться из этого дерьма. Жаркий вкус джина жжет глотку. Блаженная улыбка расплывается по губам Круэллы. Она счастлива, как никогда, невероятно, поразительно счастлива. Вот что может сделать с человеком капля алкоголя. О, а вот и бесполезная игрушка притаилась на стуле – пистолет. Эх, сколько маленьких, тщедушных людишек могла бы она убить, если бы не проклятый запрет! А Айзек, идиот, наивно надеется, что после такой подлости она будет с ним жить – как бы не так. Или, может, он просто не помнит, что с ней сделал, кто знает. На этой странной планете возможно все. Круэлла сжимает в руках холодный металл. Пересчитывает каждый бриллиант. Вот куда пошли деньги папаши Файнберга – в ее оружие, которым она так страстно мечтала воспользоваться всегда, но напрасно. Сияние крошечных софитов ласкает глаз, а тяжелая сталь металла греет руку. Вот оно – ее счастье, этот маленький друг, которого она лишилась однажды. Защитник. Сколько их – недотеп, уносящих пятки при виде ее роскошного пистолета, понятия не имеющих, что для нее нажать на курок так же невозможно, как и остановить Землю. И даже трупы сотен тысяч зверушек не могли компенсировать отнятое у нее развлечение. Нет, зверушки – не люди. Жаль, она не может сшить шубу из человеческой кожи. Было бы очень забавно и приятно такое носить. Как раз и жертва подходящая имеется, спит сейчас в их спальне, наверняка перекатившись на ее половину кровати. Круэлла ласково гладит пистолет рукой. Курок. То, что призвано убивать, но для нее вещь совершенно бесполезная. Как жаль. Какая досада. Мизинец легко заползает туда и…. БАХ!! Звук настолько неожиданный, что в следующую минуту Круэлла обнаруживает себя лежащей на полу. Впрочем, опомнилась она быстро и бросается скорее к своей драгоценной добыче, снова нажимая курок. БАХ! Хрустальная ваза, в которую она целилась, разбита на куски и с дребезгом падает на пол. - Не может быть – счастливая улыбка наркомана, только что принявшего дозу, ползет по ее лицу и она заливчато, звонко хохочет. БАХ! БАХ! БАХ! Оконное стекло пробито, в двери – следы от пуль. Но это правда, не сон и не бред – она убийца! Она может убивать! Ей, наконец, поддался этот чертов курок! За счастливым танцем Круэлла и не заметила, что Айзек уже появился на пороге и с тревогой смотрит на нее. Она бы вообще не подумала, что он здесь, если бы не наткнулась на него в дверях, когда, счастливая, бежала в спальню собирать свои вещи. Ну теперь им всем, ее врагам и недругам, всем этим мерзким героям, наступил конец! - Круэлла, - мямлит он, так и застыв у дверей, - что ты делаешь? - Праздную победу, дорогой! – она выкрикивает ему это в лицо, абсолютно довольная. - Прочь с дороги! - И что ты намерена делать теперь? - Валить к черту и жить, наконец, так, как я заслуживаю. - Я не пущу тебя! – он отчаянно хватает ее за руки, покрывая их лихорадочными, торопливыми поцелуями. – Круэлла, ты нужна мне. Пожалуйста, не уходи! Он опускается на колени, смотря на нее глазами побитой собаки. Как будто бы на нее это подействует. Словно бы Круэлле Де Виль известно, что такое жалость. - Пошел вон, дорогой! – она переступает через него, как через мерзкий, гниющий труп. - Я не могу отпустить тебя, Круэлла, слышишь! Я твой муж – Айзек вскакивает на ноги вновь и бежит за ней, настигая в спальне, когда она быстро пакует чемоданы, швыряя в нее все красивые шмотки, которые попадаются под руку. Раз уж она здесь, без компенсации отсюда не уедет ни за что. Она и так за эти сутки нервов потратила на сто лет вперед. Хватит. - В параллельной Вселенной - отмахнулась она, ударив его кулаком по плечу. Он неумолим и увязался за нею, как собака. Тогда, обернувшись, она наставляет на него пистолет. Холодное дуло зияет у виска, грозясь вынести и без того крошечный мозг. - Вякнешь еще хоть одно слово, дорогой, и ты покойник. Ты меня знаешь. - Ты не посмеешь, - Айзек мотает головой из стороны в сторону, даже не мигая, и с напряжением всматриваясь в ее лицо, прося пощады. О, ей уже известен этот взгляд. Она помнит его, когда мамочка орала, сжираемая собственными собаками. Тряпичная кукла в руках ее, Круэллы Де Виль. - Ты не посмеешь – шепчет Айзек одними губами. Не очень уверенно. - И что же меня остановит? – с неприкрытой насмешкой в голосе спрашивает она. - Я расскажу о твоих злодеяниях полиции – выдавливает из себя он. От приступа смеха сводит скулы и саднят губы. Ох. Так она не хохотала уже тысячу лет. Даже желудок свело, а на ресницах выступили слезы. Когда смех перестал ее так сильно душить, Круэлла улыбнулась ему дерзкой, холодной улыбкой: - Давай, дорогой. И пойдешь за соучастие. А убийства родителей и отчимов еще и доказать нужно будет. Она выиграла. По взгляду понимает, что он бессилен. Но, на всякий случай, не опускает пистолет. Однажды этому мерзкому слюнтяю уже удалось ее провести. Второго раза не будет. Айзек ничего не делает, только стоит с трагическим лицом, провожая ее и смотря, как она пакует вещи в багажник и швыряет на заднее сиденье дизайнерские платья. И когда она уже нажала на газ, удосужилась слегка помахать ему ручкой: прощай, чертов слизняк. Круэлла Де Виль снова отправляется в Сторибрук. ========== Глава 35. В Сторибруке все иначе ========== Машина с визгом тормозит. Круэлла разом выдувает из легких весь воздух. Ох, если она еще раз так тормознет, то сама сдохнет. Надо бы поспокойнее. Хотя она и спокойствие – вещи совершенно не сочетаемые. Огромный дуб. Хорошо, что она отлично запомнила, где находится проклятая городская черта. Годы, проведенные в заточении у матери на чердаке, привели к отличным результатам. Она умеет замечать любые детали, а этот чертов дуб запомнила, потому что его кора была явно изрезана, похоже, ножом. В прошлый раз Румпель топтался именно здесь в ожидании их с Урсулой. Ей противна была сама мысль об этом городе. Она его ненавидит почти так же сильно, как чердак дорогой мамочки. Но иного выхода, как получить желаемое, у нее нет. Злодеи никогда не выигрывают. Круэлла это знает. У нее нет ни одного основания, чтобы верить во что-то другое, но в этот раз она добьется желаемого. Круэлла снова, в который раз, открыла багажник, доставая пистолет. Ее сокровище. Холодные губы касаются ледяного дула. Она свободна. Убийце дозволено выпустить коготки. Круэлла отлично знала все об Авторе и его запретах. И если даже они вернут ей прежнюю реальность, ограничения на убийства больше не будет. Точнее, оно может быть только если Генри его пропишет. - Но ведь всегда можно сохранить свой маленький секрет, не так ли? – спросила Круэлла у самой себя, положив пистолет на место. О, она будет молчать и терпеливо ожидать своего часа, когда же можно выйти поиграть. И тогда всякий, кто хоть посмотрит на нее косо, получит свое. Смерть, которая всю жизнь была ее постоянным спутником, теперь обрела по-настоящему реальные черты, столько лет оставаясь лишь ее безумной и сладкой мечтой. Вылезая из машины, Круэлла одним рывком закрывает дверь. Однажды она ее оборвет, ну да ладно. Потом подумает, что с этим делать. Теперь же она была слишком зла на этот мерзкий, проклятый город, в который думала никогда уже не возвращаться и где жить дозволено только секте служения Белоснежке и свидетелей Спасительницы. Он снова вырвал ее из объятий свободы, приковывая к себе кандалами. Круэлла еще раз внимательно осмотрела дерево. Да, так и есть. Это именно то, что надо. И на коре глубокие порезы, которые она хорошо запомнила, находясь у черты впервые. Оставалось только одно – лишь бы заклятие подействовало. У Круэллы была только ксерокопия свитка, сделанная второпях и не очень качественная, а она вовсе не уверенна, что ксерокопии в этом случае сработают. Снова сев за руль, она неторопливо разворачивает бумагу, стараясь унять волнение. Все получится. Она не может быть настолько неудачницей. Руки дрожат, из-за чего прыгают строчки, но она все же читает заветные слова. Ох, еще никогда в жизни Де Виль так сильно не хотела очутиться в богом забытом городке, напичканном магией, как плюшевый медведь ватой, как сейчас. Это просто жизненно необходимо теперь. Она даже не смотрит на дорогу, зажмурилась. Когда открывает глаза, асфальт пересекает красная линия. Круэлла даже удивилась тому, как все было до крайности просто и не продуманно. Даже у таких сильных ведьм, как Реджина, есть ошибки. Что ж, жертвами этих ошибок они и падут вскоре. Машина пересекает черту и вот уже Де Виль видит знакомые окрестности. Ну что ж, чертов город ведьм и неудачников, встречай снова. Скоро ты увидишь силу ее гнева. И первый, кому достанется – мальчик Генри, маленькая мерзость, опять сделавшая все наперекор. Она снимет с него штаны и сдерет кожу на его нежной, подростковой заднице. И пусть хоть трижды ее со скалы бросают – теперь она не беззащитна. Успеет выстрелить прежде чем чья-то мерзкая рука вновь применит против нее магию, если понадобится. Дорогой автомобиль петляет по дороге, почти целуя придорожные столбы. Перед Круэллой мелькают уже знакомые серые здания. Ужасная, отвратительная помойка. Однообразие – второе имя этого города. Эх, если бы не чертов Айзек рядом, она могла бы великолепно жить в Нью-Йорке, ловя его яркие, разноцветные огни и безумный ритм. Но вынуждена прозябать здесь. Зато теперь она уж точно отвоюет Голда. Хватит. Слишком долго он был с другими. Слишком часто убегал от нее, как от чумы. Теперь же он будет с ней. И они вместе уедут из этой мерзкой дыры, навстречу приключениям, куда более интересным, чем противостояние с героической компашкой и борьба с бесконечными врагами. Круэлла едет по улицам медленно, внимательно осматривая все, потому что, откровенно говоря, ей тяжело поверить, что она именно там, где нужно и что это вообще не сон. Если бы в жизни все было так просто, как ее трюк со свитком, она бы, наверное, застрелилась от скуки. При этой мысли улыбка медленно ползет по губам Де Виль. Забавно, а ведь теперь она действительно может застрелиться. У нее есть такая возможность. Она раздраженно сигналит идущим ей навстречу жителям. Почему эти людишки вытаращились на ее машину так, будто впервые видят, не понятно. В любом случае, она не намерена особо уступать им дорогу. Еще раз раззявят мерзкие рты – она их попросту переедет. Правда, придется тогда возиться с кровью на машине, ну да ладно. Уж как-нибудь справится, не самая большая проблема. О, а вот и Пират навстречу ковыляет. Что-то его знатно шатает. Небось, Свон ошалела от любви. А она ведь предупреждала Генри, чтобы завязывал писать фанфики про секс. Но не в правилах Генри слушаться. Круэлла сигналит, но Крюк, кажется, не обращает внимания. Он что, оглох? Подождав, пока он поравняется с машиной, Де Виль тормозит, открывая окно: - Привет, дорогой! Вижу, тебя покачивает. Что такое? Свон атакует любовью, или бурно отметили победу над очередным вселенским злом, дорогой? - Отвали, д-дамочка, я тебя не з-знаю, - икая, выдавил из себя пират, ударившись об столб головой и грязно выругавшись по этому поводу. О, да он же пьян, как чип. Круэлле даже нос пришлось закрыть, нечего этой вонью порядочной женщине дышать. Закрыв окошко и помахав ошалевшему Киллиану ручкой, она едет дальше. Странно. В представление Свон о счастье входило только избавление ее мужика от Тьмы. Пьянство в комплекте вроде бы не предполагалось. Хотя, может быть, она чего-то не понимает. Или Генри и с этим напортачил, бездарь малолетняя. Его точно надо отходить вокруг мэрии, чтобы не повадно было ерундой заниматься. Доехав до лавки Голда, Де Виль останавливается. Обычно всегда даже слишком уверенная в своей неотразимости, сейчас она заметно волнуется. Черт его знает, что с ней сделало пребывание с Айзеком под одной крышей целые сутки? Может и испортило. Наведя быстрый марафет и собрав все силы в кулак, Круэлла на ватных ногах направляется в лавку. Ну вот и все, Румпель. Ты попался и больше ты никуда не денешься от нее. Она его завоюет. Заберет себе. Посадит в свою машину и увезет на край света. Туда, где не будет назойливых героев и чертовой дуры Белль и где они, наконец, смогут быть счастливыми. Больше так продолжаться не может. Пережив страшные сутки под одной крышей с мерзким Айзеком, Круэлла поняла одну вещь, от которой теперь точно не отвертеться: ей нужен только Румпель и больше никто и ничто в жизни. Это ее сперва напугало, ведь она никогда не концентрировалась на чем-то одном, как на манечке, тем более, на мужчине. Это было страшно, странно и тяжело принимать – то, что теперь она зависит от Румпеля почти так же, как от свежего воздуха. Это было дико. Долгое время, почти всю ее жизнь, единственным желанием, единственным условным рефлексом, отнятым у нее, было желание убивать. Сегодня, спустя годы, она вновь его получила. Но теперь же для полного счастья и наслаждения им ей не хватало лишь одного – мужчины, от которого у нее низ живота ноет сладкой болью и от жажды прикосновений которого пекут губы. Сегодня она была твердо намерена его получить. Круэлла давно простила Румпелю и его трусость и их войну. Даже выходку с машиной, которую он едва не разбил, почти покалечив ее саму при этом – и ту простила. Больше они не будут делать больно друг другу. Хватит. Теперь, наконец, все будет иначе. Помедлив немного на пороге лавки, Круэлла входит внутрь, с облегчением отмечая, что здесь ничего не изменилось. Ох. Прекрасно, что хоть что-то в жизни совершенно статично. Довольно осмотрев знакомые полки и столы, уставленные различными причудливыми вещами (ох, Румпель, дорогой, какой же он все же безумец, хранить такую откровенную старую ерунду), Круэлла улыбнулась, зовя его: - Дорогой! Дорогой, выйди-ка сюда! Я приехала и нам срочно нужно поговорить. Поскольку сразу никакой реакции не последовало, Круэлла нетерпеливо зовет снова: - Румпель, дорогой, ты слышишь меня? Круэлла приехала, выходи скорее, хватит прятаться! Ох и Румпель. Ничего не поменялось. Все так же от нее бежит. Ладно, придется привыкнуть его догонять бесконечно – что поделать, женщина, у тебя такая карма? Дверь подсобки, наконец, открылась и Круэлла, как маленькая девочка, выглядывает несносного любовника. Даже стала на цыпочки для пущего эффекта. Но ее встречает весьма озабоченное личико Белль. О нет. Эта все еще тут. Что еще нужно, чтобы Голд ее, наконец, от себя отвадил? Потрахаться с ним публично, чтобы все поняли, кому он принадлежит? Де Виль вздыхает, закатывая глаза: - Дорогая, позови-ка Голда, я не собираюсь стоять здесь вечно и тратить свое время впустую. - Мистера Голда нет, мадам. Возможно, я могу вам помочь? О Боги. Что, Голд приструнил эту оборванку и она, наконец, усвоила, где ее место и как общаться с ней, Круэллой Де Виль? Ну надо же, и ста лет не прошло! Круэлла усмехается, страшно довольная таким поворотом событий: - Это вряд ли, дорогая. Я все еще жду Голда. Зови его давай. - Но мистера Голда действительно нет! Он отлучился по делам. Если хотите, вы можете подождать его здесь, или на улице. Я сообщу о вашем визите. Как вас представить? Круэлле понадобилось минут пять, не меньше, чтобы сообразить, что ее рот открыт и вид, наверное, при этом неважнецкий. Что случилось с этой глупой девкой, пока ее не было? Радиоактивный дождь в Сторибруке прошел, что ли? А может быть, это просто Белль ее разыгрывает? Или это чья-то дурная шутка? - Так, ну все, хватит – Круэлла резко отталкивает Красавицу, проходя в кабинет Румпеля под ее протестующие возгласы. Но дверь закрыта: - Румпель, черт возьми, кончай комедию ломать! Выходи уже давай, я знаю, что ты там! Иначе расскажу твоей жене, чем мы с тобой в последний раз занимались, пусть порадуется, дорогой. Круэлла так сильно дергает ручку двери, что рискует ее сломать. - Послушайте, мадам, я же вам сказала, что мистера Голда нет! - Отвали от меня! – стиснув зубы, Круэлла грубо отталкивает Белль. Ну все. За такие дурные шутки с нею, она попросту сейчас эту лавку разнесет к чертовой матери.