Текст книги "Темные дни, черные ночи (СИ)"

Автор книги: Anless

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 69 страниц)

- Дорогуша, я отпущу тебя подышать на воздух, так и быть. Но, пожалуйста, возвращайся скорее. Ты мне так сильно нужна! Она поднимает на него вопросительный взгляд, не в силах поверить в то, что услышала и отказываясь так же верить в то, что мысли, которые роем загудели от его слов у нее в голове, правильны. Поискав глазами кого-то (очевидно, Белль) и убедившись, что она уже занята разговором с Девидом, Румпель кратко целует ее в шею, прямо в россыпь родинок на горле, заставляя ее встрепенуться: - Я скучал, дорогуша! И мне вовсе не понравилась альтернативная реальность, которую написал мой внучек. В ней ведь не было тебя. Круэлла беззвучно ахает, даже не пытаясь понять, откуда он обо всем этом помнит и знает. Это же Румпель, в конце концов. Ему по статусу положено. Гораздо больше ее трогает то, что он только что ей сказал. Я. Скучал. Дорогуша. Она ждала этих слов всю свою жизнь. И, конечно, уже передумала бежать и от Румпеля и от Крюка. Гораздо охотнее она бы сейчас убежала с Голдом – куда угодно, хоть на край света. Она почти прижимается к нему губами, остановившись только когда поняла, что на них смотрят, и в дверях уже начала образовываться толчея. - Давай сбежим вместе, дорогой! – вдыхает она в по-прежнему растянутые в ласковой улыбке его губы. По бугру, образовавшемуся в его брюках, Круэлла понимает, что он вряд ли против ее предложения, но он все же мягко отстраняет ее от себя. - Жди меня в машине, дорогуша. Я поприветствую хозяина бала и побуду с Белль самую малость для порядка. Создам видимость своего присутствия на этом празднике жизни. Заметив, что Круэлле очень не понравилось упоминание о Белль, Румпель ободряюще хлопает ее по плечу: - Я не надолго, Круэлла. Не ревнуй. Легко ему говорить. Де Виль буквально чувствует, как воет отвратительное чувство в каждой клетке ее тела, когда он покидает ее, направляясь в зал. Ей же только и остается, что торчать в собственном авто, вдруг ставшем ужасно не уютным, и шпионить под окнами, видя, как он танцует с женой и подает кому-то коктейли, и жалея, что она не может разбить ему сейчас голову. Полчаса, тридцать пять минут, сорок минут томительного ожидания – но ничего. Голд по-прежнему в зале, а Круэлла мечется, словно идиотка, расхаживая туда-сюда под окнами, и проклиная в миллиардный раз мгновение их с Румпом знакомства. Будь он сотни раз проклят за то, что смеет так унижать ее – аристократку, Королеву Тьмы, Круэллу Де Виль! Рыча от злобы при виде вполне мирно беседующих Белль и Румпеля в отражении стекла, она направляется к припаркованной кое-как машине. К черту любовь. К черту Голда. К черту этот проклятый вечер, ничего изначально не указывало, что он будет счастливым. Рванув дверь так, что едва ее не оторвала, Де Виль садится в машину, пытаясь завести мотор и издает стон просто мученической боли, когда это не удается ни с первого, ни со второго, ни с третьего, ни даже с четвертого раза. Для полного счастья только этого не хватало, да! Дерганье рычага и всех возможных двигателей ничего не дало и Круэлла что было сил лупит кулаком по рулю. - Ну, чертова железяка, давай, добей меня, сломайся еще и ты! Хреновая из нее вышла Золушка, а счастливый праздник обернулся похоронно-грустным. Ну, все как всегда, одни обломы. Ничего нового. Бросив взгляд на дверь, она замечает одиноко и бодро шагающего Румпеля, преодолевающего по три ступени лестницы вприпрыжку. Круэлла стискивает зубы, но все равно издает рычание, пожалуй, куда более грозное, чем у самых свирепых мамочкиных далматинцев. Ну сейчас она ему задаст! Руки просто чешутся разукрасить эту самодовольную рожу и Круэлла наготове сжимает их в кулаки. Ничего не подозревающий Румпель попадает под атаку ее рук, ног и зонтика, который, вероятно, захватила Свон. Надо будет поблагодарить Спасительницу, в перерывах между ударами думает она. - Ублюдок, урод, мерзкая, гадкая скотина, чтоб ты сдох, тварь! Комплименты сыплются на Румпеля так же щедро, как льется вино из рога изобилия, и он только лишь закрывается, слабо сопротивляясь ее кипящей ярости. Но вдруг посреди атаки он крепко прижимает противящуюся изо всех сил Де Виль к себе, так, что она снова ощущает жар его дыхания, и, с особой лаской проведя пальцем по щеке, откинув выбившуюся из прически прядь волос, произносит с улыбкой: - Круэлла! Какая ты сегодня восхитительно, волшебно красивая! Она оторопело смотрит на него, тут же забыв как дышать, и в голову закрадываются подозрения, что даже этот отвратительный вечер, проведенный на чужом празднике по-прежнему можно спасти и даже осматривается в поисках другой женщины, потому что попросту не может поверить, что он сказал это именно ей. Сомнения сменяются почти абсолютной уверенностью, когда Голд склоняется к ее шее, медленно целуя каждую родинку, рассыпавшуюся мелким бисером по ней. - Поехали! - Куда? – стонет она ему в рот, хотя в общем, ей наплевать. Она сейчас согласна отправиться даже в заснеженную Сибирь, если он это имеет в виду. - Туда, где нам будет хорошо, Круэлла. О небеса, куда угодно! Она нетерпеливо ерзает, когда он осторожно отстраняется от ее талии, но только лишь за тем, чтобы ласкать лицо, как несколько секунд назад, только проникновеннее. Несколько секунд он внимательно смотрит на нее, как будто заглядывая ей в душу, потом вдруг шепчет, горячими губами едва касаясь ее губ: - Однажды ты попросила меня перестать бежать от тебя, Круэлла. Ты была права. Я – чертов трус. Я столько лет напрасно убегал от тебя, потому что боялся в тебе захлебнуться. Но я никогда не пробовал купаться в тебе. Теперь хочу попробовать. Давай вместе. Он заводит мотор, повторяя свое «Поехали!» и Круэлла, распластавшаяся на пассажирском сиденье, где очутилась черт знает каким образом, молча кивает. ========== Глава 38. Тьма в городе ========== Киллиан Джонс раздавил сердце Мерлина. Вот и все. Волшебником он оказался фиговым, а его сердце ничем не отличается от сердца обычных плебеев, каковыми были все жители этого городишка. Только не он, Киллиан Джонс, бесстрашный Капитан Крюк. Он так много повидал и испытал так много, знает пьянящее чувство свободы и сладкое ощущение власти. Он был счастлив, когда не боролся с Тьмой, а любил ее. Сегодня любить Тьму станет абсолютно реально. Сегодня он сделает, возможно, самое великое дело своей жизни и даже несколько армий бесстрашных героев его не остановит. Кипящее зелье набрало силы и он чувствует его жар. Его руки горят от жаркого пламени и он лишь сладостно улыбается. Это – зелье его победы, не иначе. В коридоре он чувствует чьи-то шаги – неуверенные, робкие. Крохотные. Кто-то его сильно боится и правильно делает. - Киллиан! Темный поднимает голову. Свон. Стоит рядом, в нескольких шагах от котла, и смотрит на него – теперь уже не с мольбой, а с плохо скрываемым отчуждением. Она раздражена. Девочка Эмма разозлилась. Крюк усмехается. - Свон! Она подходит, кусая губы и хмуря брови – злая, как черт. Небось, намерена его уничтожить. Храбрая. Маленькая. Спасительница. Он лишь иронично ухмыляется, когда она пронзает его очередным гневным взглядом. Возможно, будучи жалким пиратишкой, он и боялся ее гнева, но только не теперь, когда у него в руках такая огромная власть, что даже сотня таких же разъяренных женщин его не спасет. - Что, любовь моя? Решила присоединиться к темному пиру? Воспаленный взгляд из-под лба выдает обратное. Крюк смотрит на нее, видя еще сильнее проступившие круги под глазами, и вдруг в сердце шевелиться уже почти позабытое чувство. Что-то больно екнуло в груди и он думает, что она так долго не спала и так вымоталась. Что, наверное, она сходила с ума все это время, пытаясь бороться не только за себя, но и за него, ведь он, бесстрашный моряк, мужчина, посмел сдастся. Что все это время она соревновалась с Тьмой за его сердце и Тьма победила только потому, что он, Киллиан Джонс, так решил. Он нерешительно сжимает и разжимает пальцы в кулак, понимая, как отчаянно долго он не обнимал ее, не прижимал ее к себе и не вдыхал ее волшебного запаха, не целовал волос и покрытой родинками шеи. Это ужасно и в душе Киллиана звенит болью лишь одна мысль: как же он мог жить без нее, своей родной Эммы, так долго? Но все это продолжается только одно мгновение – последнее, когда храбрый рыцарь и обычный человек Киллиан Джонс пытается бороться со своей стороной. В следующее мгновение зло в нем окончательно победило, растворяя когда-то любящее сердце, словно сахар на дне стакана, и погружая душу в черный, непроглядный мрак. Губы его тот час же сложились в подобие улыбки, слишком жестокой, чтобы ее таковой называть, а холодная сталь в глазах стала непроницаемой. Вскинув голову, он повторяет свой вопрос, будто приглашая ее присоединиться: - Так что, Свон? Побудешь гостьей на нашем празднике? Она внимательно смотрит на него. Присмотрись он к ее взгляду теперь, давно бы уже понял, что это последний, прощальный взгляд, во время которой отчаявшаяся женщина мысленно шепчет последнее прости тому, кого страстно любила и кого не смогла удержать. Но Киллиан Джонс больше не видит таких глупых деталей и не намерен тратить на них свое время. У него есть дела куда важнее. - Я пришла сказать тебе, Киллиан, что, что бы ты не задумал, я тебя остановлю. Любой ценой. И если ты не можешь остановиться сам, значит, так тому и быть. Ты проклял меня за то, что я обратила тебя во Тьму. Я расплачусь за свою ошибку сполна, если потребуется. Игры закончены, Крюк. Все. Конец. О, боги. Киллиан даже не пытается удержаться. Он просто яростно, безудержно хохочет, смеется до тех пор, пока не начинает болеть глотка, заливается хохотом, как безумный, потому что ему только и остается, что хохотать над жалкими попытками взъерошенного воробья Эммы Свон напугать его. Она думает, что ей под силу остановить его, и он даже не сомневаясь в ее ответе, с вызовом в голосе, бросает: - И что? Как ты сделаешь это, Свон? Убьешь меня? - Если потребуется – да – снова блеснула пронзительная сталь в ее глазах. Это привело Киллиана в восторг. О, надо же, вероятно, их отношения перешли на новый уровень, а он не заметил! Надо будет поблагодарить воробышка за предупреждение. Впрочем, у Темного нет ни желания, ни времени возиться с истеричной бабой. Скоро к нему придут куда более желанные гости. Поэтому Крюк лишь машет рукой, указывая на дверь: - Тогда до встречи в Аду, любимая! И снова разражается смехом, даже не пытаясь его сдержать. К счастью, Свон никогда не нужно было просить дважды и она удаляется так же быстро и решительно, как появилась. Крюк закрыл глаза. Снова в душе слабо шевельнулось что-то забытое, теплое и он вновь отогнал это от себя. Нет, никаких сантиментов. Маленькая Эмма Свон ушла навсегда, сотрясая воздух пустыми угрозами. Она уступило место самой прекрасной гостье, которая когда-либо приходила к нему. Темный склоняется над котлом, откуда стремиться убежать, кипя и булькая, стремительный черный поток. Сердце самого могущественного мага, овеянного легендами, стало маленькой частицей темного зелья, надо же, какая ирония! Крюк снова не может сдержать издевательски-счастливого смеха, и откинув голову, сотрясает им угрожающе нависшую тишину. Потом он закрывает дверь на тяжелый засов, вешает огромный замок, и, сложив в карман куртки полученное зелье, оставляет свое маленькое временное пристанище, чтобы свершить, наконец, то, чего не смог сделать ни один Темный до него, и не сделает ни один после (если, конечно, это «после» вообще когда-либо наступит). Черная бездна хранит свои секреты. Киллиан отступает на несколько шагов, уступая место существам куда более опасным, чем он, но воистину прекрасным. Они идут – ровным строем, все вместе, облаченные в темные одежды с глазами, что блестят, как алмазы. И вперед выступает она – первая Темная. Нимуэ. Ее высокая, хлесткая фигура приближается к нему и когда она оказывается лишь в паре шагов, протягивает Киллиану руку для поцелуя, величественная и красивая. - Здравствуй, милая – улыбается Темный, касаясь губами холодного запястья. И Нимуэ покровительственно ему улыбается. Значит, он все делает правильно. Круэлла ерзает на заднем сиденье авто, попискивая от нетерпения. Адреналин разгоняется в крови, заставляя сердце буквально вырываться из груди. Звук работающего мотора сегодня возбуждает как никогда раньше. - Куда мы едем? Может, все же скажешь, дорогой? - Потерпи немного. Это сюрприз. Сюрприз. Круэлла никогда особо не любила сюрпризы. Особенно от Темного. Поэтому вместе с возбуждением к ней приходит новое чувство – сильное волнение. То, что они с Румпелем любовники, увы, не значит, что он не горит желанием ее убить, как всегда. Она сама, не смотря на страсть к нему, хотела этого больше всего на свете еще совсем недавно. - Ты ведь не собираешься грохнуть меня и оставить в лесу умирать, дорогой, а? – пытаясь скрыть волнение в голосе, спросила она, вонзаясь ногтями в сидень - Дорогуша, - Румпель разразился хохотом – если бы я действительно хотел убить тебя, я бы сделал это куда изысканнее и мне вряд ли бы понадобились любовные игры для этого. Не волнуйся. Утешение откровенно слабое, но Круэлла знает, что на большее он не способен теперь. Ну и ладно. Даже если он задумал лишить ее жизни, умрет она в его объятьях. Машина танцует на ухабах, а аромат, разливающийся в ночном воздухе, сообщил ей о том, что они едут по лесу. У Круэллы внутри все леденеет. Неужели же хитрый Темный гад все-таки задумал очередную гадость против нее? Игра начинает ей нравиться все меньше и меньше. Но что поделать, она сама согласилась в нее играть. Кажется, Румпель вновь смог ее одурачить. Чертов Румпель. Всегда выигрывает, как бы она не старалась поступить иначе. Они останавливаются и мотор, ахнув, затихает. Круэлла предпочла бы сейчас врасти в сиденье, чем куда-либо идти с ним, но он ласково касается ее колена: - Все, мисс Де Виль. Приехали. Он выходит, открывая дверцу пассажирского сиденья, на котором она сидит, боясь вздохнуть. Его руки теплые, а пальцы очень мягкие, когда он помогает ей встать и выйти из машины. Когда он ведет ее куда-то и ноги ее ощущают песок, душа Де Виль и вовсе уходит в пятки – он привез ее в лес, убьет, что никто и не узнает и, наверное, закопает под какой-нибудь сосной. Надо попросить его хотя бы выбрать гроб менее дурацкий, чем в прошлый раз. Они идут и идут и когда нога ее нащупывает порог, Круэлла понимает – ее привели в какое-то помещение. Хитрец, собрался прикончить ее без свидетелей. Даже зверье ей больше не поможет. Он коротко целует ее в шею, когда она снова начинает ерзать, нервничая: - Спокойно, дорогуша. Потерпи несколько секунд. Клац. Наверное, он включил свет. По помещению разливается такой невероятный запах, что у Круэллы желудок сводит от голода. Ее палач, кажется, хочет накормить ее перед тем, как лишить жизни. Как гуманно. Она тоже всегда откармливает своих собачек, прежде чем пустить их на шубки. Жирная собака – отличная шуба. Жертва, даже не смеющая противиться. Проворные пальцы Румпельштильцхена ослабили ее повязку. Зря она все же надела сегодня шарф. Вероятно, с его помощью ее убьют теперь. - Открой глаза, дорогуша – слышит она у себя в ушах его мягкий приказ и повинуется – потому что привыкла подчиняться ему. И потому, что у нее просто нет иного выбора. К ее удивлению, это место ей хорошо знакомо. Охотничий домик, в котором они жили все время, пока искали Автора. Украшенный маленькими разноцветными гирляндами и со столом, ломящимся от яств посредине. Даже ее любимые конфеты, которые мать не разрешала ей есть в детстве и те здесь. Целая ваза конфет! Круэлла качает головой. Никогда не скажешь, просто ли Румпель предлагает неплохо провести вечер, или же лелеет какой-то хитрый, лишь ему одному понятный, план на твой счет. Она могла бы предположить, что он соскучился, наивно и глупо, как самая настоящая влюбленная женщина, пока ее не было рядом. Но, скорее всего, она снова в ловушке и стала частью очередной махинации. Круэлла Де Виль просто не привыкла верить в лучшее, когда Румпель рядом. - В честь чего теперь праздник, дорогой? – она смотрит на него с плохо скрываемым подозрением и голос ее предательски дрожит – от страха, конечно, но и от адреналина тоже. Он усаживается за стол, приглашая присоединиться и ее. Наливает себе вина, ей – любимый джин в бокалы, и, клацнув зажигалкой, зажигает свечи, от чего комната наполняется мягким светом. - Просто свидание, Круэлла. Наше расставание меня измотало.