Текст книги "Темные дни, черные ночи (СИ)"

Автор книги: Anless

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 69 страниц)

- О, да тебя никто и не просит, дорогой. А вот проявить свою королевскую щедрость, устроить что-либо важное для этой дурацкой дыры, побыть паинькой некоторое время, одним словом – это не помешает. Артур хмыкнул: - Сама-то почему не займешься этим? - Боюсь, дорогой, со мной все слишком очевидно. А ты человек новый здесь, легенда, на которую они и так молиться готовы. Так что – действуй, ведь все карты в рукаве. Артур отставляет поднос с едой, тщательно вытерев руки. Подходит к ней снова, приподнимая ее двумя пальцами за подбородок, так, что глаза их снова встретились, и шепчет в полуоткрытые губы, максимально приблизив свой рот к ее: - А что же будешь делать все это время ты, а, мисс Де Виль? Рука медленно вползает под халат, гладит бедро, неспешно пробирается к паху, и, когда пальцы забираются туда, дерзкие и смелые, Круэлла стонет, став дышать чаще. Облизав пересохшие вдруг губы, женщина произносит: - Это… это мое дело, дорогой. И раздвигает ноги чуть шире, чтобы дать королевским пальцам глубже проникнуть в нее. И даже закрыв глаза, она все еще не может отделаться от воспоминания молодости, когда кончиками пальцев гладила чешуйчатую кожу своего учителя. - Румпель... – едва слышно шепчет она, проникая языком в рот Артуру, чтобы и он не услышал о ее позоре. ========== Глава 23. По лезвию ножа ========== Круэлла пьет, сжимая зубы покрепче, чтобы не заорать от обжигающего холода напитка. Алкоголь сегодня не затуманит ей мозг, она слишком плотно поела, чтобы такое случилось. Ей это и не нужно. Сегодня ей как никогда нужна ясность рассудка и трезвый ум шахматиста. На кухонном столе перед глазами – шахматная доска. Она сегодня шахматист, она же – единственный игрок. Эта партия имеет одну цель – всего одну: любыми путями устранить Румпеля со своего пути. Она убьет его, если нужно. Не своими руками, конечно, чужими, но убьет. Перешагнет через его покалеченный труп и пойдет дальше. Потому что, черт возьми, никто не в праве унижать Круэллу Де Виль. Останавливать ее. Грозить уничтожить. Им не привыкать выкручивать друг другу руки. Они делают так все время. Много лет назад засели за кровавую игру, и все никак не могут остановиться. Но сейчас все куда хуже, чем раньше и куда опаснее. Потому что больше это не скрытое противостояние, когда еще можно улыбаться в глаза противнику. С колких фраз, сказанных друг другу в подвале у Темной Свон, с сожженной истории Красавицы и Чудовища началось самое страшное. Война. Де Виль знает – у нее слишком мало времени. Она должна нанести опережающий удар, если не хочет опять быть уничтоженой мерзким Румпелем. Конечно, для этого нужно будет вырвать сердце из груди, которое уже сейчас предательски ноет, но она сделает и это, если понадобится, ничто больше не остановит ее. И теперь, переставляя фигурки на доске, она усердно думает, как бы побыстрее сместить некоронованного короля Сторибрука с его трона. Можно было заручиться поддержкой новоиспеченной Темной. Вот только Круэлла совсем не грезила мечтой во что бы то еше и в союзницы свою убийцу брать. Тот факт, что она воскресла, вовсе не означал прощение Свон. Нет, союз с Эммой отменяется, да и слишком уж они разные для сотрудничества, удивительно, как друг друга вообще еще терпят. Возможно, стоило прибегнуть к шантажу. Но Румпеля шантажировать – себя не уважать. Добровольно копать себе могилу и забивать гвозди в свой же гроб. Потому что он не просто тебя растопчет, но и еще пару тройку идиотов, таких же, как и ты, истребит. Превратит в горстку пепла, чтобы потом, довольно улыбнувшись, сказать, что так и было. Уничтожать Красавицу так же не было никакого смысла. Во-первых, Темный, хоть и не скажет этого вслух, а будет чрезвычайно благодарен за избавление от своей маленькой, надоедливой истерички. Но, поскольку его лишат частной собственности (а именно так Румпель всегда относится к чему-бы то ни было, находящемуся в поле его зрения), он проткнет тебе сердце собственным кинжалом, который, если нужно, отдолжит у Свон. Остается только один способ – сбросить его с трона. О, Круэлла понимает, конечно же, понимает, в какую ужасную, опаснейшую авантюру она ввязалась, знает, что, вполне вероятно, идет на смерть, но ничего с собой не может поделать. Потому что остановиться теперь означает проигать без боя. Сдаться, как трусливая гиена, и добровольно, не сопротивляясь, бросить себя в лапы более ловкому хищнику. А Круэлла намерена еще побороться, потому что уж слишком ей надоело постоянно проигрывать ему. Конечно, беря в оборот короля Артура, женщина не думает, что он сделает все, как ей надо. Ей просто нужна послушная марионетка, которая даже и не заметит, что ее попросту дергают за веревки. Де Виль – опытный кукловод, ей слишком хорошо известно, как манипулировать такими тщеславными идиотами, каким на самом деле был окутанный легендами король. План прост: построить паучью сеть из лести и лжи, заманить туда опытного паука Румпельштильцхена, пообещав ему еще больше того, что он уже имеет – богатства, денег, влияния и главное, власти, и прихлопнуть этого наркомана, помешанного на лидерстве и одержимого идеей господства над всем, одной ладонью. Конечно же, Круэлла не намерена слишком демонстрировать свою роль в этом тонком деле, ей вовсе не хочется, чтобы кто-нибудь мог подумать, что именно она стоит за падением всесильного самопровозглашенного сторибрукского властелина. Поэтому она будет за кулисами, лишь дергая за ниточки предсказуемо глупого камелотского короля, благо, ей не впервой обманывать мужчин. Она сделает это, потому что иначе ей не выстоять, Голд прихлопнет ее, как муху, а потом скажет, что он не при чем. Он всегда так делал, уж она – то знает. От шальных мыслей и напряженной битвы разума разболелась голова. Круэлла потерла виски, наливая новую порцию джина в стакан. Это был единственный известный и хорошо проверенный способ расслабиться, который, правда, уже больше не приносил такого же удовольствия, как раньше (вероятно, смерть слишком сильно меняет людей), но напряжение по прежнему снимал довольно не плохо. У нее ноет сердце, и приходится дышать чаще, чтобы не сойти с ума от боли и не завизжать о ней на весь мир. Жаль, что она не умеет плести чертовы ловцы снов. Свон целыми днями только этим и занимается, и по ночам тоже сидит над собственными воспоминаниями, заливаясь слезами, но это действительно помогает ей не сорваться в пропасть окончательно, не улететь в нее совсем, не погрузиться с головой. Вообще-то Круэлла, даже при всей своей злости на мерзкую Спасительницу, не может не признать, как она восхищена всей той борьбой, что ведет сейчас Эмма Свон за право обратиться к свету, вернуть покой в свою душу. Круэлла знает, что она бы никогда так не смогла. Слишком веселой и заманчивой ей всегда казалась тьма, излишне привлекательной, именно потому она и нырнула в нее, как погружается плавец в морскую пучину. Тьма для нее была так же естественна, как Свет для Свон. И отчаянная борьба, которую вела Эмма сейчас за этот самый Свет не могла не восхищать злодейку, даже при всем ее скепсисе. Раздумья и меланхоличную опьяненность Круэллы прервали шум и звуки возни, донесшиеся с порога. Дверь распахнулась так, что едва не слетела с петель, Круэлла вскинулась и по привычке схватилась за пистолет. Пусть не убить, но выстрелить, если что-то будет грозить непосредственно ей и ее безопасности, она точно сможет. Теперь сможет, если нужно выпустит пулю в воздух, раз уж ее лишили возможности продырявить парочку жалких людишек. Происходило нечто странное. В дом влетел разъяренный, как дикий бык на корриде, Капитан, Темная семенила за ним, как собачка. Круэлла пытается осознать, что творится, но пока это слишком сложно. Потому что бывшая Спасительница жалобно скулит, повторяя, как мантру «Киллиан, ну пожалуйста… пожалуйста, не надо, я прошу тебя», а пират вращает глазами, как дурацкая кукла на батарейках, и стучит ногами по полу так, что у полупьяной Круэллы это в висках отзывается дикой болью. Она сжимает голову со стоном: - Черт, дорогие, а можно не так громко? Рехнуться же можно! - Я думала, ты уже – произносит Эмма. Круэлла ничего не отвечает, и так понятно, что Темной будет сейчас вовсе не до колкостей. Потерев глаза, чтобы сфокусироваться на происходящем, Круэлла понимает, что Киллиан ищет ловцы снов, именно те, что касаются его превращения, те, что хранят самую страшную тайну Эммы Свон. Вероятно, он все же догадался, что с ним происходит нечто совершенно странное, решила Круэлла, готовясь наблюдать цирк с грустными клоунами. - Киллиан! Пожалуйста! – беззащитно произносит Эмма, бледнея с каждой секундой все сильней и сильней, и почти перестав дышать. Она делает несколько шагов вперед, но Киллиан предостерегающе вытягивает руку: - Нет, Свон. Стой, где стоишь! Эмма замирает, и ее глаза побитой собаки выдают ее с головой. Сейчас ей наверняка еще тяжелее и страшнее, чем в момент, когда Тьма проглотила ее целиком. Капитан же направляет на Круэллу взгляд, полный решительного отчаяния: - Покажи мне их! - Что показать? – Круэлла сейчас слишком пьяна, чтобы понимать, о чем ее просят, к тому же, слишком увлечена наблюдением за своей противницей. Эмму трясет, словно в лихорадке, и она так кусает губы, что скоро они превратятся в кровавое мессиво, кажется. - Киллиан… Я умоляю… - делает последнюю отчаянную попытку уцепиться за хлипкое счастье Темная. - Ловцы снов – поясняет Капитан, не сводя глаз с Де Виль. О, она была не права, когда думала, что началось представление. Настоящее шоу начинается именно сейчас, и Круэлле даже немного жаль Свон за то, что она очутилась в такой ситуации. Потому что, откровенно говоря, будь Круэлла на месте Эммы, она бы поступила с Капитаном точно так же. - Круэлла… прошу… - взывает к ней женщина, которая сейчас похожа больше на крохотного котенка со сломанными лапками, чем на могущественную Темную. - Прошу тебя… Де Виль пристально осматривает Киллиана, потом свою противницу и пожимает плечами, произнеся абсолютно равнодушным тоном: - Прости, дорогая. Но пират должен узнать. Ты не можешь вечно скрывать от него правду. Эмма еще делает слабые попытки к сопротивлению, но когда Круэлла подходит к ловцам, беря те, что необходимы Капитану, замирает, и упорно смотрит в пол, будто пригвожденная своим горем. Круэлла же молча вытягивает руку с ловцом снов, и перед глазами Крюка проносится все то, чего он не может знать, воспоминания, которых его лишили. Де Виль и так известно, что там, однако, наблюдение за его лицом сейчас – великое удовольствие, сложно это не признать. Круэлла видит, как сменяются в одну секунду эмоции на его лице – от невероятного изумления, до боли, от не понимания до полного неприятия того, что с ним сделали. Но когда он, просмотрев все эти забавные картинки от первой до последней, поворачивается к возлюбленной, на губах его играет знакомая Круэлле улыбка, которая означает только одно – полную влюбленность во Тьму и непреодолимое желание отдаться ей. - Что это значит? – нарочито медленно спрашивает Капитан, а точнее, мистер Темный у своей застывшей от горя любимой, а когда не получает ответа от нее, поворачивается к Круэлле. - Что в этом городе два Темных теперь, один из которых ты, дорогой – пожав плечами, равнодушно сообщает Де Виль. – Это весело, не находишь? - Как ты могла? – снова адресует вопрос Эмме мужчина. - У меня не было другого выбора, Киллиан, я…. – растерянно лепечет Темная, робко ступая к нему навстречу и протягивая руку, отчаянно желая прикоснуться к его щекам. Но он отшатнулся от нее, снова смотря на Де Виль в упор. - Был выход тебя похоронить, дорогой, ты это сам видел. Эмме он не понравился, хотя, клянусь, я бы тебе сшила отличный похоронный костюм, да и гроб заказала бы шикарный. Глаза Киллиана зловеще блеснули, рот скривился в хищной усмешке. Он сделал несколько отрывистых шагов, походил по комнате, и, обойдя дам кругом, медленно, почти по слогам, произнес: - Веселишься, Де Виль? Обещаю, скоро здесь начнется настоящее веселье. - Не сомневаюсь – ответила Круэлла, улыбаясь. Капитан вышел, громко хлопнув дверью. Стекла задрожали и Круэлла снова потерла виски. - Ох, Темные бывают такие громкие! – притворно вздохнула она, садясь за стол снова. - Зачем ты это сделала? Ты меня поддержала тогда в Камелоте, сказала, что сделала бы точно так же. Зачем ты ему рассказала? - У меня не было выбора – спокойно парирует Круэлла. – К тому же, дорогая, рано или поздно он бы все равно узнал. Не с помощью ловцов, которые ты даже и не подумала уничтожить, так другим способом. - Ты говорила, что поступила бы так же на моем месте – медленно покачала головой Эмма, приближаясь к ней на несколько шагов – Ты лгала. Есть ли хоть что-нибудь, на что ты способна ответить честно? - Я и не думала тебе лгать тогда, дорогая – Круэлла все так же невозмутима. – Я способна понять твой поступок, и наверняка приняла бы такое же решение, будь я на твоем месте. Но кто отменяет последствия? Не говори, что не предупреждала тебя о них. Эмма горько смотрит на нее, не в силах скрывать боли. Слезы горячей лавиной льются по ее щекам, омывают лицо, и она буквально захлебывается в немых рыданиях. Круэлла шепчет в самые губы Темной, приблизившись к ней вплотную: - Время расплачиваться, дорогая. Тьма – забавная штука. Теперь так будет всегда, привыкай. - Как будет? – восклицает Эмма, подняв на Де Виль полный горя взгляд. - Хм, а разве тебя не предупредили, дорогая? – щебечет Круэлла почти ласково. – Такова участь всех злодеев. Добро пожаловать в наш клуб. Теперь ты всегда будешь ходить по лезвию ножа. По острому лезвию огромного ножа. Привыкай. Эмма бросается вслед за разъяренным возлюбленным, громко захлопнув двери. Круэлла же вновь садится на свое место, вливая в глотку любимый джин. ========== Глава 24. Темные. ========== Эмма Свон на поляне из роз. Одурманивающий запах, сладкий душистый аромат, обещает так много! Небо – лазурно чистое, кристально-прекрасное, в котором нет и намека на боль. Небо не поймет ее страданий. Эмма Свон на поляне из роз. Несколько минут назад она всем сердцем желала стать здесь женщиной Киллиана в полной мере. Хотела этого, как никогда в жизни. Эта мягкая трава должна была быть покрывалом их любви, а не саваном. Эмма Свон на поляне из роз. Конечно же, не одна. Любимый мужчина рядом, как и тогда, когда, борясь с Тьмой, они убежали от нее. Но теперь Киллиан больше не целует ее, не шепчет нежных слов, не ласкает ее пальцы в своих крепких ладонях. Голова его покорно лежит на ее коленях, а из раны течет кровь. Капля за каплей вытекает его жизнь. Эмма Свон на поляне из роз. Она не улыбается, не смеется счастливо, ручейком разливаясь рядом с тем, кого любит, и больше не видит красоты их места, которое Киллиан подарил ей. Сейчас по ее бледным щекам текут горячие слезы. Эмма Свон на поляне из роз. Она как всегда, гладит мягкие волосы любимого, покрывая его лицо сладкими поцелуями, как всегда любит. Эмма Свон, как всегда, не умеет прощаться. Круэлла проявила чудеса такта. Перенесенная вместе с ними в это место, где их любовь едва не разлилась новым пожаром, теперь знающая тайну влюбленных, она просто ушла. Оказалась куда сильнее самой Эммы. Эмма Свон – отчаянная трусиха. Ей даже в смерти понадобились свидетели. Она целует Киллиана в губы. Крепко. Отчаянно. Сладко. Больно прикусывая губу. Пытается удержать в искалеченном кровоточащем теле убегающую жизнь. Изломала пальцы, кричит, разрывая спокойное, беспечное небо. Чувствует его боль, как свою, впуская ее в каждую свою клеточку, потому что не может отпустить. У нее в жизни было так мало настоящего, родного, своего. Всего было так мало. Она не может отпускать. Не умеет. Не научилась. Киллиан мечется в горячке. Как бы не накрывает рукою она его рану, жизнь покидает его, просачиваясь мелкими каплями крови, выходя шумным дыханием из горла. Спасительница бессильна. Женщина повержена. Темная победила. - Отпусти… Эмма… отт… пуу… сти меня – змеисто шепчет он, задыхаясь от кашля. Взгляд его застывший и пустой, наверное, он теперь уже видит лишь ее очертания, последние отголоски любви. А ей бы хотелось, чтобы он видел ее глаза, взгляд, исполненный болью и состраданием. Она не может. Отпустить его – означает отпустить свою жизнь. Однажды она уже это сделала. Однажды на ее руках уже умер тот, кого она отчаянно любила. Больше она так не поступит. Не выдержит. Не переживет.