Текст книги "Темные дни, черные ночи (СИ)"

Автор книги: Anless

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 69 страниц)

Она права. Компания героев, возглавляемая Прекрасными и Реджиной уже ломится в двери лавки, будто не видит, что они закрыты. Как маленькие дети жмутся друг к другу, испуганные смертельной опасностью. Круэлла едва подавила в себе желание немедленно высмеять их за лицемерие. Лучше бы эти идиоты помогали Румпелю хоть изредка, когда он нуждается в этом. - Разойдитесь! – расталкивая локтями растерянных гномов, громогласно скомандовала Де Виль. Пробравшись в самую гущу толпы, она бросает уничтожающий взгляд на Румпеля, нерешительно топчущегося на другой стороне улицы, поклявшись себе, что если он сейчас сам не придет, она притащит его сюда за волосы, плевать, как это будет выглядеть. Румпель, к его счастью, все же неспешно ковыляет к лавке, тяжело опираясь на больную ногу. Что это он снова хромает? Неужто метка действует так? Не успел он как следует приблизиться к лавке, как сразу же подпал под лавину расспросов от доблестных героев. Как стая каркающих ворон блюстители морали и порядка набросились на мрачного, растерянного мага, и Румпелю лишь удается выдвинуть вперед ладони, защищаясь от геройской атаки. - Тихо! – мадам Мэр решила, конечно, все взять в свои руки и, признаться честно, Круэлла весьма благодарна ей за это. – Румпель. Я вижу, у тебя тоже есть эта отметина. Скажи, что за чертовщина? - Метка смерти. Пират решил убить всех нас, дорогуша – равнодушно говорит он, проходя, наконец, в свою лавку и пропуская вперед растерянную Эмму и злую, как черт Круэллу. Мери-Маргарет тихо ахает. - И что же нам всем делать теперь? – это общий вопрос, сорвавшийся с уст смазливого Точеного Подбородка, но и застывший у каждого в глазах. Круэлла внимательно смотрит на Румпеля, ища то единственно важное в его взгляде, что хочет видеть теперь – надежду. И отшатывается, вжавшись в стену, потому что знает – надежды нет. Она видит в его глазах приговор. Румпель неспешно проходит к столу, доставая какие-то баночки и склонившись над ними в колдовстве. Общее напряжение, повисшее сейчас в воздухе, передается воздушно-капельным путем. У Де Виль начинают дрожать колени, но не от страха, а от злости. Она слишком много дерьма хлебнула в жизни. Она отказывается сдаваться теперь, когда все, наконец, стало почти хорошо. Ей хочется вырвать Румпелю волосы, или броситься к машине и увезти их на край земли, где нет этой мерзкой магии и кучки зарвавшихся героев. Но Румпель делает то, что у него всегда получалось великолепно – сдается. И принуждает одним своим взглядом делать это же всех остальных. - Что ты молчишь, Голд? – Реджина подходит к нему, хватая его за плечи и снова Круэлла чувствует благодарность. Ей самой сейчас очень уж хочется так поступить. – Говори, что нам делать, не то я тебя размножу об стену, клянусь всем на свете! Круэлла бросает гневный взгляд на любовника, показывая, что намерена помочь бывшей Злой Королеве в этом деле, если потребуется. Румпель полным достоинства жестом сбрасывает ее руки с плеч и щурясь, рассматривает жидкое содержимое бутылочки, которое только что приготовил. - Нужно выпить это зелье, дорогуша, тогда метка перестанет беспокоить. - И все? – Реджина готова наброситься на него, как гадюка, Круэлла же царапает ногтями манто. Ох, она ему сейчас точно глаза выколет, если не возьмет себя в руки и не перестанет немедленно хандрить! Но Румпель, похоже, даже не думает это делать. Он лишь обреченно кивает. - Все. ========== Глава 40. Отчаянье ========== - Да ты что, совсем обалдел! Я тебя сожгу сейчас, чертов урод! – под пальцами Реджины появляется крохотный угрожающий огонек. Круэлла продолжает сверлить любовника взглядом, поддерживая Миллс как никогда раньше. Она испытывает схожие желания. - Успокойтесь, мисс Миллс, - Голд действительно поразительно спокоен, - что толку грозиться убить меня, если скоро мы все падем жертвами обезумевшего пирата. Я могу приготовить для вас зелье, чтобы избавить вашу кожу от боли. Это – единственное, что мне под силу в этой ситуации. Но если вы не хотите – я не буду. - Но нельзя же вот так сдаваться! – задыхаясь, возразила Белоснежка. – Всегда есть надежда. - Ты был в Подземном царстве, расскажи хотя бы, что нас ждет? По губам Румпельштильцхена ползет горькая улыбка и он словно бы уносится взглядом куда-то далеко, покидая и маленькую лавку и героев, растерянных и беспомощных, как никогда раньше. - Да, я был там. И поверьте, это самое ужасное место, которое только можно себе представить. Там в воздухе витает безнадежность. Отчаяние. Боль. Там столько страданий, что в них легко захлебнуться. Осознать, что ты мертв, отчаянно трудно. Но еще сложнее понять, что эта однообразная серость вокруг тебя никогда не закончится. Что ты ешь и пьешь по привычке. Что шастаешь по городу, как чума, просто потому, что так было когда-то. Что время течет совсем по - другому, и ты понятия не имеешь, сколько там провел. Жить, постоянно думая о том, что ты никогда не увидишь никого, кто тебе дорог – это верх ужаса. Потому что даже в этом проклятом месте ты чувствуешь себя живым. Но твое тело мертво и тебе никогда не вернуться к прежней жизни, как бы отчаянно ты этого не хотел. Подземное царство – это лабиринт, из которого нет выхода. А Темных и злодеев там вовсе не жалуют. Ты испытываешь каждую секунду такую страшную боль и такие муки, что распятие Иисуса на Христе кажется тебе детской забавой. Каждую минуту ты молишь небеса, подернутые красной дымкой, о том, чтобы умереть, и визжишь от боли, когда понимаешь, что это невозможно, потому что ты уже мертв. Вот что такое царство Аида. Нам очень не повезло. - Ладно, и что нам делать? – снова спрашивает Прекрасный, правда, уже не так бойко, как прежде. Страшные сказки от Румпеля поубавили его спесь. Прихватив парочку пилюль и колб, Румпель выходит из лавки и равнодушным тоном говорит, будто бы его это не касается: - Насладитесь последними секундами жизни. Теми мгновениями счастья, что нам еще остались. Проведите это время друг с другом. С семьей и теми, кто вам дорог. Вспомните лучшее, что вы переживали и успейте попросить прощения за причиненные обиды. Скажите друг другу о любви. Любуйтесь солнцем, пока оно светит. Ни в чем себе не отказывайте. Ешьте любимую еду и слушайте любимую музыку. Ловите прекрасные мгновения жизни, пока вам еще это доступно. Он останавливает свой взгляд на Круэлле: - Пойдем, Круэлла. Будем счастливы хотя бы теперь, если уж не смогли стать такими за долгие годы. Круэлла выходит, не прощаясь. Он идет в машину нарочито неторопливо, медленно открывает дверцы, смотря, как она усаживается на привычное место возле водителя. Осторожно берет ее ладонь в свою руку и массирующими движениями втирает в нее только что приготовленное зелье. Кожа становится мягче, а клеймо действительно перестает жечь, напоминая о себе только лишь внешне. Она позволяет ему коротко поцеловать себя в губы, но молчит, когда он предлагает ей покататься по городу. Молчит так же, когда он предупреждает, что хочет найти Белль и отправить ее отсюда, если она не заклеймена. Молчит даже тогда, когда он спрашивает, почему она ему не отвечает. - Круэлла? – он осторожно трогает ее за руку. – Дорогуша, что такое? Она поднимает на него взгляд, полный гнева и похожий сейчас, скорее, на молнии на грозовом небе. Поджимает губы, закусывая их до крови и быстро слизывает появившуюся на красном полотне помады сукровицу. Образовалась рана, но черт с ней. - Знаешь, Румпель, ты все -таки чертов трус, дорогой. Ты был в месте куда более худшем, чем я, это правда. Но и я была мертва и мне это совершенно не понравилось. Если тебе хочется очутиться среди страдающих душ снова – пожалуйста, поспеши туда. Беги вприпрыжку со своей хромотой прямо в лапы Аиду. А я не буду. Я готова куда угодно отправиться с тобой, но, дорогой, избавь меня от поездки в Ад, пожалуйста. - Ты отмечена, как и другие, Круэлла. Поверь, если бы я мог что-нибудь сделать для тебя, я бы давно уже это сделал. Но это невозможно. Мне очень жаль, но теперь у нас действительно нет другого выхода, кроме как умереть. Я могу лишь предложить тебе насладиться последними минутами вместе. - Нет уж, благодарю, дорогой! – сердито отмахнулась Круэлла. – Я не готова и не согласна умирать и, прости, но, вероятно, мне придется тебя бросить здесь. Я никогда не хотела, чтобы все закончилось именно так, но что я могу поделать, если ты всегда и от всего бежишь, Голд? Выпусти меня! - Пожалуйста, - он пожимает плечами, - дверь открыта, Круэлла. Я не держу тебя. Но что ты намерена делать, скажи? - Можешь ехать и спасать Белль. Успокойся, я не стану требовать, чтобы ты добровольно отдал ее на съедение парочке Темных уродов. Кстати, уверенна, твоя женушка в безопасности, дорогой, они ведь с Крюком большие друзья. Делай то, что считаешь нужным. Жалей себя, плач по своей загубленной жизни. А я не буду. Я иду к Белоснежке. Она мне нужна сейчас куда больше со своими проповедями о надежде, чем такой неисправимый пессимист и трус, как ты. И да, если мы останемся живы, и ты больше не захочешь меня видеть, дорогой, я пойму. Приятного чертового свидания с Белль и не забудь напомнить ей о том, какая она счастливица, раз уж ей умереть не позволено. Не глядя на него, Де Виль дергает ручку двери и выходит из машины, решительно шагая назад в кафе. Румпель лишь качает головой. Бедная Круэлла. Она действительно слишком многое пережила в жизни и попросту не может поверить в то, что это конец. Он бы хотел, чтобы они умирали в объятьях друг друга, потому что всегда бежал от этого при жизни, но она предпочла бороться с ветряными мельницами вместе с героями. Если бы когда-нибудь он узнал, что Круэлла Де Виль однажды станет на одну сторону с Прекрасными и их компанией, он бы не поверил ни за что. Вероятно, конец света, который так стремительно приближается, творит чудеса. Он так и не смазал свою метку, обрекая себя на ужасные муки. Кожа покраснела и печет, словно бы обожженная в печке, ну да ладно. Там, где они все скоро окажутся, эта боль покажется комариным укусом. Пора вспоминать и ее. Постояв еще немного, пока силуэт Круэллы совсем не скрылся в кафе, Голд заводит машину и, включив полную скорость, мчится к своему дому. Ему остается только надеется, что хотя бы Белль чертов пират пожалел. И на то, что хоть в этот раз она его послушает и уедет из уже почти умершего города навсегда. Появление на пороге кафе Круэллы произвело на Эмму и ее близких почти такое же впечатление, как вид летающего слона в цирке. Первые несколько секунд Мери-Маргарет просто смотрит на нее, онемев от изумления и боясь мигать. - Круэлла? – удивленно спрашивает Реджина, изогнув бровь. – Что ты здесь делаешь? - Пришла чаю с печеньем попить. А если серьезно, давайте думать, как избавиться от очередной чумы, дорогие, - пожимает плечами она, проходя к столу, за которым все мирно пьют чай, и садясь рядом с Эммой на предложенный Девидом стул. - Почему мы должны доверять тебе? Смерив Генри уничтожающим взглядом, Круэлла вздыхает. Все же этот пацан неисправимо глуп. - Потому что, Генри, дорогой, я так же не хочу умереть, как и все вы. Или что, вы в кои-то веки решили поверить Голду, когда он приготовился копать себе могилу? Иногда наступают моменты, когда героям и злодеям надо объединяться перед чудовищами, которые угрожают общему благу. Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать. Я достаточно полно ответила на твой вопрос, дорогой? - Я тебе не доверяю – мальчик упрямо качает головой. - После того, что ты натворил с реальностью, я тебе тоже не доверяю, но ситуации это не меняет – Крюк сошел с ума и хочет убить нас всех к чертовой матери, а умирать в мои планы, дорогой, совершенно не входит. - Но как мы можем его остановить? – Мери-Маргарет вздохнула. – Это же невозможно, Голд не врет. Думаете, если был бы какой-то шанс, пусть крошечный, Голд бы его не использовал? - Мама, но ты ведь Белоснежка! Ты должна надеяться! – на лице смертельно бледной Свон отобразился такой ужас, будто она уже умирает и переживает свои последние секунды. Круэллу мутит от того, что она снова чувствует себя загнанной в угол, а ведь она это до смерти ненавидит. И от того, что отчаяние, пробравшееся в это крохотное кафе, заползает по кожу, раздирая ее сотнями крохотных иголок. Она так занята своими мыслями, что даже не обратила внимание, как чертова старуха Лукас в кои-то веки решила ее накормить, подсунув ей в тарелку целую гору салата. Де Виль никогда особо не волновала еда, а сейчас ей даже на любимый джин плевать. Единственным ее желанием теперь можно назвать только желание выжить. Но безнадежность, раскинувшая свои черные крылья над этим кафе и над всем этим городом, разливается по глотке и она отчаянно сверлит глазами пол, борясь с желанием визжать от ужаса. Никогда еще она не хотела жить так сильно, как сейчас. Но у нее, как всегда, пытаются отобрать и эту возможность. - И я надеюсь, Эмма, - стремясь успокоить дочь, ласково поглаживает ее по руке Белоснежка. – Я надеюсь до последнего, но мы должны понимать, что то, с чем мы столкнулись теперь, в сотни раз хуже, чем просто злодеи или монстры. И еще я надеюсь, что однажды, в другой жизни, у меня будет время стать хорошей матерью своим детям и бабушкой для своих внуков. - Хватит! – Реджина не выдерживает и снова, в который уже раз за вечер, Де Виль бросает на нее благодарный взгляд. – Прекратите панику. Я уверенна, мы что-нибудь придумаем. Круэлла, что сказал тебе Голд еще? И где он, кстати? - Поехал спасать свою жену, вряд ли Крюк отметил и ее. По крайней мере, мы оба так думаем. И нет, он ничего не сказал такого, чего вы не слышали. Иначе я бы уже об этом сообщила, дорогая. - И что же делать? – старуха Лукас на миг оторвалась от мытья посуды. Круэлла усмехнулась. Поразительно – скоро этот город накроет смертельная чума, а эта глупая бабка все еще драит тарелки, словно бы это имеет какое-то значение! - Крюк даже меня отметил, с чего бы ему жалеть Белль? – у Генри на запястье сияет черное пятно. - Он хотел наказать нас с Эммой, Генри. Только и всего. - Или он просто совсем двинулся – пожимает плечами Де Виль. Снова воцаряется отчаянная, гнетущая тишина. От нее болят уши и хочется орать. Чувствуя очередной надвигающийся приступ, Круэлла с силой трет виски, пока гудящий жар в голове немного не притупился. Только этого ей сейчас не хватает для полного счастья, черт возьми. Все обмениваются пустыми, ничего не значащими взглядами. В глазах у каждого – приговор. Боль от предчувствия скорой смерти разливается в воздухе, как запах желтого жасмина, которым Круэлла столько раз травила проклятых папаш. Она уже почти жалеет, что пришла в эту доблестную компанию, а не решила умереть в сладких объятьях Румпеля. Вера в непобедимость и неуязвимость героев так сильно закрепилась в ее сознании за долгие годы, что она была уверенна, что даже из этой ужасной ситуации они найдут выход. Но нет, оказывается, не уязвимых людей не бывает и даже героев это касается. От безысходности и в отчаянных попытках притормозить грядущую истерику, Круэлла начинает царапать стол, скрепя ногтями по лакированной поверхности. В другое время это бы раздражало всех, но не сейчас. Теперь даже самый отвратительный звук жизни, вероятно, приносит радость. - Выйдете все! – в полной тишине раздается командный голос Свон. - Что? Зачем? – Девид встрепенулся, как со сна. - Выйдете, прошу! Это ненадолго! Реджина и Круэлла подхватываются первыми, наплевав на оторопевших героев, потому что, кажется, обе знают, что со Свон бесполезно спорить. Реджина тянет за руку оторопевшего Робина, а Круэлла нехотя идет к двери. Надо же – пару часов до смерти, а ее заставляют умирать на улице, как дворовую собаку. Лучше бы она и правда осталась с Румпелем, а не неслась сюда. Может быть, когда-нибудь, в другой жизни, она научится его слушаться. Но, оказывается, ее этот приказ Темной не касается. - Реджина, Круэлла, останьтесь! Де Виль медленно оборачивается. Она уже не знает, что хуже – уйти на улицу, возможно, кишащую озлобленными Темными, или остаться здесь, под одной крышей с задумавшей что-то безумное (она в этом уверенна) бабой, отсидевшей в тюрьме. Но взгляд Эммы не просто просит, или приказывает, а не оставляет выбора. Поэтому, обреченно вздохнув, Круэлла снова садится на прежнее место за столом и даже от нечего делать начинает потихоньку жевать салат. Дав своему любовнику пару наставлений, Реджина тоже торопится занять свое место по правую руку от Темной, и осторожно касается ее руки. - Эмма. Что ты задумала? Свон не отвечает, только лишь кусает губы, рискуя прожечь взглядом дыру в полу. Наконец, подняв глаза на Круэллу, спрашивает у нее: